Не мой прекрасный принц

7 часть

Дни полетели однообразной вереницей, в которой не было ничего примечательного. Никто не торопился посвящать меня в великие орочьи тайны, а Дагон не спешил падать ниц перед моей красотой.

Все суетились по поводу приближающегося праздника, подготовления шли грандиозные. Даже я, выросшая в бесконечном круговороте балов и приемов, была удивлена.

На главной площади города уже соорудили импровизированное поле боя, установив каменные ограды — мы с Урсой как раз застали процесс установки. Из путанных объяснений я смогла понять только то, что в этот праздник все юноши, достигшие восемнадцати лет, должны успешно пройти испытание, представляющее собой поединок. Что же до женщин — к ним были те же требования, но такие желающие находились очень редко и в малом количестве. В этом году их будет две и, как я поняла, это уже что-то из ряда вон в обществе орков.

Последующие пять лет после преодоления испытания, орк обязан участвовать, если, конечно, не отсутствует в связи с набегами или войной.

Дагон участвует последний год. Кстати, нехитрыми подсчетами я узнала, что ему всего двадцать три года. А ведь поначалу мне казалось, что он намного старше. Впрочем, мне это простительно — он вообще первый орк, которого я видела не на картинке. Да и стоило ему открыть рот, как становилось понятно — взрослый мужчина так себя вести не будет!

В целом, я приятно проводила дни. Как оказалось, наложницы не сильно — то нагружены работой. Во всяком случае, у меня вполне удачно получалось отлынивать — я только и делала, что гуляла по саду, развлекалась беседами с Зарабет (не сказать, что всегда приятными). О, а главным моим развлечением было злить Исельнир. Мне удалось внести ложку дегтя в ее уютный мирок. Первым делом я намекнула Заре, что Дагон проявляет мне неоднозначное внимание. Учитывая, что это утверждение имело за собой почву, то вскоре слухи доросли до немыслимых размеров — в гареме страстно обсуждали, перемывали кости мне, Дагону и Исе. Разве только ставки не делали. Хотя, кто знает…

Свою роль сыграло наше фривольное общение с орком — в гареме все относились к нему почтительно, едва ли не пятки лобызали. Поэтому наши пикировки с орком во время трапез, что он изредка проводил с гаремом, вызывали очень повышенный интерес. Кто-то был уверен, что скоро я займу место фаворитки, кто-то же наоборот, что скоро мне дадут пинка под зад.

Как я успела заметить, Исельнир здесь не очень любили. Слишком уж много спеси и надменности было у этой девицы. Как объясняла Зарабет, Иса — дочь домина, что ставило ее чуть повыше других девушек в орочьей иерархии. А являясь единственной постельной грелкой Дагона пару лет, Иса совсем уж загордилась — если случался конфликт с какой-нибудь наложницей, то сразу же пускала угрозы на тему "когда я стану Хозяйкой". Но и тот момент, что хозяйкой она не была и по сей день, вызывал тайные, злорадные смешки в гареме. Но высказаться ей в лицо никто не смел — хоть пока она и не смогла зачать, но сделать это шансов было больше-таки именно у Исы.

Я же развлекалась как могла — позволяла себе острые шуточки в адрес Исы прямо перед ней, всячески провоцировала зарождение новых сплетен.

Выросшая в омуте дворцовых интриг, я наконец занималась тем, что умею лучше всего.

Когда же наскучивало и это, я шла к Урсе. И хоть любви к рукоделию у меня ни капли не прибавилось, мне все равно нравилось проводить время у этой интересной, мудрой женщины. Она видела меня насквозь, поэтому не было смысла притворяться. Можно было вести себя естественно, слушать ее неторопливый, низкий голос, когда она рассказывала очередную историю. А историй у нее было много — как выяснилось, когда-то Урса была из свободных, участвовала в набегах, путешествовала по разным землям, где и обучилась лекарскому делу, работала наемницей.

В глубине души я даже завидовала — у орков существовало само понятие свободы для женщин. Понимаю, что это не так легко, что за правами следует ответственность. Но сама вероятность возможности самой решать свое будущее очень заманчива.

Моей одержимостью с детства были путешествия, я с жадностью глотала трактаты о неизведанных землях и много мечтала. Помнится, в возрасте девяти лет даже планировала сбежать из дворца и отправиться в странствие. Более того, тогда мне даже удалось сбежать от надзора многочисленных нянек, но далеко я не ушла — заплутала в дворцовом парке, устала и, наевшись яблок, уснула на мягкой траве. Ох, как же тогда получили няньки и стражники от отца!

Кажется, когда-то он меня даже любил. Или просто дорожил.

Времени на раздумья у меня было много, и я с ужасом осознавала, что впереди меня не ждет ничего хорошего. Что будет, если все-таки получится уговорить орка вернуть меня домой? Я сомневаюсь, что отец, утирая слезы счастья, кинется обнимать возвращенную дочь. Он уж скорее кинется душить меня.

По ночам мне даже снились кошмары — как я забегаю в тронный зал, переполненный придворными. На троне восседает мой отец со скучающим видом, но стоит ему заметить меня, как лицо его становится злым и раздается его гневный окрик о том, кто посмел пустить во дворец бродяжку.

На моих землях не было гаремов, свободы и распущенного поведения. Даже наряды, которые совсем недавно доставили из лавки портнихи, являлись скромными здесь, а у нас же в таких не ходили даже распутницы.

И ничем не очистить опороченное имя, никто не поверит в мою невинность и чистоту — я действительно стану позором королевского рода.

Со временем я даже немного начала понимать действия отца. Не одобрять или прощать, но логическую цепочку проследить могла.

Бывало, что похищали, дев из благородных родов, требовали выкуп. По возвращении их закрывали в монастырях, где они проводили всю жизнь, а определенная тень сплетен еще долго преследовала семью. Если в семье были сыновья, которые смогут достойно продолжить род, то в монастырь отправлялись все девочки — замуж их все равно вряд ли кто-то возьмет.

Приличия занимали столь же огромную роль в нашем обществе, сколько у орков не значили ничего.

Постепенно я впадала в состояние уныния от непонимания как жить дальше. Конечно, я могла вернуться и попробовать собрать тех, кто был против власти отца (а таких было много). Слишком уж обезумел он в последние годы, опутал жестокостью и тиранией как знатных аристократов, так и челядь.

Но это разорит мое королевство, разорвет на части и зальет кровью. А еще есть мой младший брат… невыносимый и вредный, почти как Дагон, но забавный. И подвергать его жизнь опасности будет крайне эгоистично. К тому же, война — совсем не то, что я планировала.

Жизнь казалась мне чередой праздников, интриг и отсутствием свободы. Я должна была выйти замуж за правителя соседнего государства для укрепления отношений между странами. Или же за герцога благородной крови для увеличения казны. И главная моя задача состояла в поддержании авторитета. Править, плести интриги и думать о выгоде.

Только отец постоянно затягивал с моим замужеством и привело это к тому, что я сижу среди орков. Официально мертвая, ничего не имеющая, отверженная.

С самым гадостным состоянием души я и ворвалась ранним утром в шатер Урсы, желая забыться, оторвать все мысли, перебить их ее голосом.

— Опять маленькая госпожа чем-то недовольна? — весело пожурила меня орчиха, откладывая пряжу.

Урса поднялась, ловко перехватила у меня корзину с фруктовыми пирогами, которыми снабдила Ру — эта женщина в последнее время очень старалась подружиться со мной. То ли страх, что проболтаюсь, то ли считает, что конец любимицы Исы не за горами, а я следующая кандидатура в фаворитки. Не столь важно, я видела эту хитрую, старую паучиху насквозь. Ей бы во дворец, та еще интриганка.

— Ты, надеюсь, не слышишь мои мысли?

— Что за чушь? — засмеялась женщина. — На это даже очень сильные колдуны не способны.

— А у вас есть колдуны здесь? — заинтересовалась я.

— К счастью, о таких я не знаю. Хватает нам безумного шамана…

— Риталека?

Я подскочила, подбежала к женщине поближе.

— Чего уже глазами хлопаешь, — грубовато буркнула она в ответ. — Риталек, конечно. Шаман — то у нас один.

— А почему безумный?

— Я тебе сплетни пересказывать не буду — сама их не запоминаю. Но то, что шаман немного не в себе — не секрет. Шаманами ведь просто так не становятся. Это одаренные способностью слышать духов. Они проявляют себя еще в детстве. Потом их учат шаманству много лет. И вместо Дерша они проходят другой обряд, связанный с духами природы. Риталека вот топили.

— Топили? — мне стало не по себе. Вечно эти орки не ищут легких путей!

— Да. Связали и сбросили в реку. Если смог выбраться — значит договорился с духами воды. Он и смог. Только кидали в реку общительного, нормального юношу. А выбрался он уже другим.

— Каким? — я едва не подпрыгивала от нетерпения.

— Странным. Несколько лет после этого даже поговаривали будто вернулся не шаман, а злой дух, овладевший его телом. Но это так, детские сказки. А в целом, живет себе шаман на болотах, на праздниках темнее тучи, к еде нашей не притрагивается. Чем-то он ведь должен питаться? Жабами с болота только… И когда я Дану родила, он очень настаивал на проведении старого обряда, который никто толком и не помнит. А когда я отказалась, то пытался забрать дочку, но муж как раз вернулся. Странный он, не нравится мне. И ты держись подальше.

Следующий вопрос я задать не успела — с улицы послышались окрики и топот, а в следующее мгновение полог шатра нагло подняли. Внутрь ввалилось четверо орков в кране взбудораженном состоянии, будто вот-вот выдернут из ножен клинки и кинуться всех резать. На себе они тащили носилки, в которых глухо стонал пятый орк. Он был весь перепачкан грязью и рукой зажимал рану в груди, из которой бурными потоками хлестала кровь.

От увиденного мне стало дурно, я едва успела шарахнуться в сторону и зажать рукой рот.

— Что с ним?

Урса действовала уверенно, спокойно и быстро. Одно мгновение — и уже стоит над раненным с множеством склянок и баночек.

— Кете, — командным голосом распорядилась орчиха, — возвращайся домой и поскорее.

А меня и не надо упрашивать — я вылетела стрелой из шатра, едва не сбив по пути мальчишек, которые собрались около входа, вытягивали длинные шеи, стараясь заглянуть внутрь. Орки, что с них взять. Война у них в крови с самого детства.

Я же бежала, не разбирая дороги, деревья смазывались в единое пятно перед глазами.

Я, взращенная в блеске позолоты и изысканности дворца, никогда не видела столь сильно раненных. Думаю, тому бедняге не выжить.

Я бежала так быстро, что даже не успела заметить вышедшего на тропу Трагана и врезалось в него с такой силой, что орк повалился на землю, а сама же полетела на него сверху.

— Ох, — ошалело выдохнул Траган, немного приходя в себя, — госпожа, что вас так напугало?

Ответить не получалось — губы дрожали и вместо связной речи изо рта вырывались непонятные звуки.

— Идем, я провожу вас домой.

Стоило вспомнить лица Исы, Ру и до тошноты опротивевших обитательниц гарема, как стало еще хуже.

— Нет, — смогла тихо произнести я, — не надо туда!

— Но…

— Пожалуйста, Траган! — видя нерешительность юноши, я мертвой хваткой вцепилась в его ладонь и умоляюще заглянула в глаза.

— Тогда, куда вы хотите?

Призадумавшись, я вспомнила о древнем храме орков и о том спокойствии, что окутало меня там.

— Пойдем прогуляемся? Только не в городе, а около леса!

— Домин будет огорчен…

— О, Траган, мы не скажем ему! Просто прогуляемся, я успокоюсь, и мы вернемся. Просто… в гареме так неуютно. Я здесь чужая и своей мне никогда не стать, я не на своем месте. Это так расстраивает.

Кажется, мне удалось задеть какие-то больные раны в душе юного орка — в его глазах появилась решительность и понимание.

— Хорошо, госпожа.

Доехали мы на двухместной повозке, запряженной сциталиусом. Стоило мне указать в сторону поляны около храма, лицо Трагана немного напряглось.

— Он показал вам храм, да?

Вопрос показался мне странным, да и тон орка был подозрителен.

— Какой храм?

— Там находится древний храм предков, от которых орки отказались.

Мне не показалось — Трагана действительно приводил в смятение храм.

— А ты бы не хотел отказываться от духов предков? — я хотела, чтобы вопрос звучал лояльнее, но вышло как-то резко.

Мы как раз подъехали, и я выпрыгнула наружу, с опаской обошла сциталиуса и покосилась в сторону древнего строения. Вновь нестерпимо хотелось туда. Удачная выпала возможность — совладать со мной мог только Дагон, а его тут нет.

Инстинкты самосохранения спали, я была уверена — ни один камень на меня не упадет и вообще никакой опасности храм из себя не представляет.

Траган догнал меня уже около входа.

— Госпожа, храм может обрушиться…

— А ты был внутри? — и вновь мой голос прозвучал намного резче, чем хотелось.

— Нет. Ни разу.

Я кокетливо улыбнулась и единым, резким рывком нырнула под каменный свод.

Внутри пахло солнцем и пылью, травой и чем-то особенным. Все было исписано незнакомыми рунами — и стены, и алтарь. Даже потолок!

Замирая от восторга, я на негнущихся ногах подошла к алтарю, дотронулась кончиками пальцев изъеденного временем камня.

Вокруг послышался шорох, стало теплее.

Прикрыв глаза, я обвела пальцем руну, наслаждаясь прохладой алтаря.

"Узри" — раздался шепот прямо около моего лица.

" Покажи им" — вторил ему второй голос.

Распахнув глаза я с ужасом заозиралась по сторонам.

Изнутри храм был освещен тысячами золотистых нитей, которые казались живыми. Они пульсировали, бились в едином такте. От каждой из них шел едва уловимый шепот.

Вдохнув полной грудью, я внезапно успокоилась.

Я в безопасности.

— Госпожа, хватит! — в храм стремительно ворвался обеспокоенный Траган и одна и нитей потянулась к нему, окутала всю его фигуру.

Траган даже не вздрогнул, словно ничего не произошло.

— Ты замечаешь? — спросила я.

— Что?

Юноша заозирался по сторонам, пытаясь найти то, о чем я говорила. Не нашел.

— Правда, не замечаешь?

Траган замер, кажется, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Хорошо, — наконец вымолвил он. — Спокойно и уютно. Будто… пришел домой.

— Ты действительно ни разу тут не был? — уже спокойнее повторилась я, понимая, что ни черта не замечает орк нитей.

— Да, — он прошел вдоль стены, с опаской и благоговением присел на край каменной лавки. — Домин говорил, что это опасно. А я и не пытался проверить.

— Думаешь, он специально не пускал тебя сюда?

— Нет! — Трагану явно не понравился мой намек. — Я думаю, что он и сам здесь никогда не был.

— Неужели никто не был внутри? Даже мальчишки?

— Не знаю. Ох, — орк шумно выдохнул, расправил плечи, нити засветились ярче, — как здесь хорошо.

— Я думала, что детьми здесь успели побывать все, — уловив непонимание юноши, добавила, — дети обычно любят такие места.

— Я рос среди людей, сюда Домин привез меня лишь в четырнадцать лет. Я очень много пропустил в орочьем обучении и старательно наверстывал упущенное. Времени слоняться где-то не было.

Интересно. Учитывая проблемы орков с детьми то, что Траган рос где-то вне этой местности вызывает дополнительные вопросы.

— А как ты оказался среди людей?

Юноша вновь напрягся, что-то обдумал.

— Моя мать — человек, — наконец ответил он. — Как и вы. Она покинула Джахар перед тем как родить меня.

Хм. Я подозревала что-то такое. Но отец — орк. Как он мог такое позволить?

— Она сбежала?

— Нет. Отец помог ей поселиться в деревне, которая находится в паре дней пути от города. Иногда он приезжал, но редко.

— Почему же вы с матерью переселились?

Траган немного поддался вперед и, подмигнув, хитро улыбнулся:

— Я расскажу вам, госпожа, старую легенду. Это никто не расскажет здесь потому, что орки вообще не любят вспоминать о таком, слишком уж постыдно. Орки отказались от покровительства предков и стали поклоняться духам природы во времена войны с троллями. Тогда тролли давили численностью, орки проигрывали. Поэтому решили, что предки больше не дают необходимую защиту. И не придумали ничего лучше, чем переметнуться к духам природы. А чтобы доказать свою любовь и веру — начали приносить в жертву своих же детей, — на последних словах кокон золотых нитей на Трагане стал багровым, потянулся гневный шепот тысячи голосов. — Несколько лет подряд оставляли лишь первенцев для продолжения рода. Остальных детей закапывали заживо, топили, душили, сжигали. Особенно неугодны оказались девочки — они не могли стать наследницами, а поэтому сразу же теряли право на жизнь, даже если рождались первыми. Когда война с троллями закончилась, орки наконец-то прозрели, что детей совершенно не осталось. И, что печально, после этого выживают только первенцы. Последующие дети погибают. Кто от болезни, а кто по нелепой случайности. Замечали, госпожа, как Урса бережно относится к малышке Дане? Не отпускает от себя ни на шаг. Она никогда не признается, как и любой из орков. Но все они боятся гнева предков.

Я и не заметила, что во время повествования крепко, до боли сцепила пальцы в замок. От представленной картины кровь стыла в жилах.

Действительно, орки варвары! Собственных детей в угоду каким-то духам! Если происходящая ситуация с деторождением сейчас — гнев предков, то они этого заслужили!

Мы замерли в тишине шепота нитей, каждый думал о своем.

Мне стало понятно многое — почему Траган чувствует себя здесь чужаком, из-за чего орки так не хотят говорить эту правду. И хоть сам Траган считает это чем-то из ряда легенд, но живые нити передо мной говорили об обратном.

Нити… Что это вообще такое? Стараясь не слушать шепот, я протянула ладонь к ближайшей из них, аккуратно дотронулась.

В голове тут же взорвалось тысяча голосов. Пискнув, я безвольной куклой припала к полу, а сознание мое полетело в пустую тьму.

Вспышка!

Смотрю на свои руки — но они не мои. Перед глазами широкие, окропленные кровью ладони. Орочьи.

Нестерпимо пахнет гарью, запах забивает нос и горло, вызывает слезы и тупую, ноющую боль в висках. Вокруг слышно плач, крики боли и тихую брань.

Осматриваюсь, вокруг меня выжженное поле с возведенным алтарем из камня. Все пространство занимают орки — они тянутся широкой полосой к алтарю и хоть я не могу рассмотреть, что там, но догадываясь и от этого ужас вперемешку с гневом клубится где-то под ребрами.

Стремительно рассекая толпу, бегу вперед.

Там, около алтаря стоит шаман, в его руках удавка из кожаного шнура с нанизанными на него фигурками.

— Алвек! — крик царапает мое горло, выбивает из легких воздух.

И кричу я грубым, мужским голосом.

— Граах, — отзывается шаман, поворачиваясь ко мне лицом.

— ГДЕ МОЙ СЫН?!

— Ты знаешь ответ, воин. Твой сын познал великую честь, жизнь его была подарена нашим новым покровителям.

Меня захлестывает иссушающая скорбь, горькая как полынь. И столь же сильная, сжигающая ненависть.

Глазами нахожу в толпе женщину, красивую. Вид у нее бледный, но решительный.

" Дайна, как ты могла отдать его?!" — проносится в голове.

Рука тянется к кинжалу, а мысли лихорадочно мелькают.

Я понимаю, что времени не будет, что после единственного выпада меня сразу же остановят- их больше в несколько раз.

А убить хочу двоих. И жену, и шамана.

Бросаю последний взгляд на жену — она едва сдерживает слезы. Дрянь. Живи теперь с этим.

Быстрым рывком приближаюсь к шаману, занося над ним кинжал.

За спиной слышу крики.

Не важно.

Шаманская кровь брызжет в мое лицо. Скорбь не отступает.

Взрыв.

Траган отчаянно тряс меня, пытаясь привести в сознание.

— Да прекрати ты! — едва выдохнула я, оттирая дрогнувшей рукой испарину со лба.

— Госпожа, вы меня напугали! — искренне выдохнул юноша, постепенно расслабляясь.

Я приподнялась, оглядывая не изменившееся пространство храма. Нити все так же оплетали все вокруг, некоторые трепетав, тянулись ко мне.

Если мне придется перетрогать их все, то я точно сойду с ума!

— Траган, — устало выдохнула я, — пойдем отсюда. Скорее.

Ни слова не говоря, орк схватил меня на руки и поспешил к выходу.

Меня немного потряхивало.

Увиденное было… слишком. Как-то много потрясений меня настигли сегодня — правда Трагана, золотые нити и чужие воспоминания. Что это были воспоминания я даже не сомневалась. И уж точно догадывалась, что это за нити.

Только не понимала, почему я их вижу? Даром ведомства никто из моей семьи отмечен не был. Да и вообще, зачем предкам орков показывать себя человеку?

Устало выдохнув, я прикрыла глаза и опустила голову на плечо Трагана. Надеюсь, что его не смутит необходимость вновь тащить меня на руках. Это становится уже традицией. Пусть несет!

"Скажи им", — доносился до меня шепот со стороны храма.

"Покажи", — вторил второй.

" Приведи", — уже смутно знакомый.

Траган на миг замер, чтобы покачнувшись, начать заваливаться со мной на землю. Боль прошибла спину.

Я распахнула глаза и возмущенно вскрикнула — нас окружили трое неведанных чудовищ, один из них покачивал в лапе грубо выделанную дубинку, которой и огрел Трагана по голове.

— Какая красавица, — хмыкнул один из них, склоняясь надо мной.

Ко мне потянулись уродливые, кривые лапы. Я попыталась оттолкнуть мерзкую тварь, но еще один монстр, подкравшись сзади, успел накинуть мне на голову пыльный мешок.

Я со злостью рассматривала наших похитителей, жалея, что нельзя испепелить силой взгляда.

Когда-то я считала некрасивыми орков. Боже, как же я сильно ошибалась! Орки просто фантастические красавцы по сравнению с ограми!

Мешок с моей головы стянули лишь когда притащили в это убогое подобие шатра — мастерили его из плохо освежеванных шкур, отчего в воздухе стоял тошнотворный запах гниения. Вместо пола — голая земля, залитая кровью и остатками потрохов. Внутри также царил ужасающий беспорядок и грязь — какие-то тушки несчастных животных валялись прямо около подстилки, служившей ложем. Вместо стола — кусок бревна.

Трагана, связанного и с кляпом во рту, бросили в углу, предварительно надавав пинков. Меня же усадили перед бревном, посчитав беззащитной.

Огры были столь же огромны, как и орки. Вот только если орки, несмотря на разворот своих фигур двигались вполне грациозно и легко, то огры передвигались тяжело, грузно. Да и не было у них той красоты мышц, а уж лица и вовсе кроме как мордами не назовешь! Длинные, кривые носы, низкие лбы и выпученные, черные глазенки, на которые безобразными лохмотьями спадали сбившееся в колтуны, сальные волоски. Одежду они не носили — лишь прикрыли интимные места ошметками звериных шкурок.

— Сегодня леди со мной изволит жрать, — самодовольно изрек их предводитель.

— А может мы соизволим леди сожрать? — задал ему вопрос монстр, огревший Трагана.

— Совсем не в себе, Дирк, — вождь отвесил людоеду смачный подзатыльник. — Сначала ее можно повалять, а потом и сожрать.

Когда до меня дошел смысл слова "повалять", то паника почти затопила сознание. Лишь усилием воли удалось не показать перед чудовищами страха.

Предводитель неуклюже присел в кривом, насмешливом поклоне.

— Будешь гостьей у меня.

— А кто ты? — наконец подала я голос.

Говорить с этими существами не хотелось, но стоило потянуть время.

— Меня зовут Грик. Я главный у этих, — он неопределенно махнул когтистой лапой в сторону своих приятелей.

— Меня зовут Каталина, — пыталась я придержаться светского тона, на что огры неприличным образом заржали.

— Гляди, наверно, правда, — хихикнул Грик, — леди. И одета хорошо. Может и за нее золото дадут?

— Нее, — с сомнением протянул Дирк. — Зачем оркам человечки?

— А че она делала рядом с этим? — третий, чье имя я не знала, кивнул в сторону Трагана. — Он же из знати. Значит, она тоже кто-то.

Я метнула косой взгляд в сторону Трагана. Сердце кольнуло чувство вины. Это из-за меня мы здесь. А он даже еще не пришел в себя. Боже, хоть бы они его не убили!

Вот только о том, что Траган из значит я слышала впервые. Возможно, огры ошиблись? Я схватилась за эту мысль, как за соломинку.

— Он не из знати! — прикрикнула я. — Он просто молодой воин. И я тоже никто. Отпустите нас!

Огры вновь заржали.

— А если ты и никто, то точно поваляем. Потом на вертеле зажарим. Давно человеченки не было.

Я совсем уж приуныла. Вот какого черта я поплелась в храм? Еще и Трагана подставила.

Тем временем безымянное чудовище вышло, чтобы вернуться через пару минут, гордо неся перед собой огромную чашу, которую едва смогли ровно поставить на кривое бревно передо мной.

Грик уселся напротив меня.

— Прошу к столу, леди.

Стоило лишь взглянуть на чашу, как к горлу подступила тошнота — внутри были куски едва поджаренное, сочащегося кровью мяса. Судя по запаху, огры не утруждали себя охотой на дичь, а всего лишь нашли что-то уже дохлое.

Грик схватил большой кусок когтистыми лапами и с аппетитом начал вгрызаться.

— Жри, — изрек он, самозабвенно вгрызаясь в падаль.

— Спасибо, я не голодна.

К счастью, огр не принуждал пробовать эту мерзость. Видимо, мудро рассудил, что ему больше достанется.

Ел он неаккуратно, громко чавкая и разбрызгивая вокруг кровь. Меня едва ли не трясло от отвращения.

— Удачно вас встретили, — нарушил тишину Грик и, вновь кивнув в сторону Трагана, продолжил, — за этого хорошо заплатят.

Хотелось плюнуть в его безобразную морду.

Зачем им вообще золото? Таким дикарям только в пещерах и жить да мертвечиной питаться! Интересоваться куда они хотят потратить откупные, не стала — казалось, если открою рот и этот мерзостный запах проникнет мне в рот, то точно не смогу сдержать тошноты.

— А ты красивая, — продолжал тем временем огр, — даже для людей. Это хорошо. Красивые обычно вкусные. Мне вообще человечки нравятся. Мясо у вас вкусное, нежное, сочное. Даже у старух. У наших другое совсем. И у орков тоже.

От его слов становилось еще хуже. Хотелось зажать уши, не знать, чье там мясо вкуснее.

Пытка такой "приятной" беседой продолжалась долго — огр с наслаждением, смакуя подробности, рассказывал, как однажды встретил на своем пути старую монахиню, как она испугалась, визжала. И как потом он ее разделывал, готовил. Особенно сладко ему вспоминался ее вкус.

Я более не сказала ни слова.

Когда же он наконец покинул меня, а около входа встали двое его чудовищ, мне уж совсем плохо было.

Я кляла себя на чем свет стоит за то, что мы с Траганом оказались здесь. Будь я не такой неженкой, то спокойно бы добралась до дома и сейчас уже с радостью изводила бы Исельнир.

К счастью, составить мне компанию огры более не пытались — та пара, выставленная с целью сторожить, лишь пялились с улицы да, посмеиваясь, переговаривались между собой. Даже знать не хотелось, что они там обсуждали.

Траган не шевелился, и я в сотый раз успела впасть в отчаяние, представив, что огры перестарались и юноша мертв.

Время тянулось мучительно долго, я безуспешно пыталась продумать план освобождения из лап чудовищ. Иногда на меня накатывала такая паника, что было трудно дышать, я едва не срывалась на истерику. Лишь чудом держалась, не желая показывать страх на потеху ограм.

Приближение Дагона я скорее почувствовала, чем увидела — резко стало легче дышать, страх выпустил мое бедное сердечко из когтистых лап.

А потом уже послышался топот змееподобного чудища и скрежет.

— Эй, — услышала я его голос с улицы. — Чего это вы тут делаете?

— А чего тебе надо? Мы не на вашей территории! — ответил ему безымянный страж.

— Вы, грязные псы, очень близко к нашей земле. А еще вы сегодня напали на моего воина!

— Он сам начал! — огрызнулся Дирк, почесывая лысину, сверкающую сквозь патлы.

— Хрен с вами! — рявкнул орк, отчего я даже невольно вздрогнула. — Я не за этим приехал.

Послышались шаги, приближающиеся к нам поближе.

— А зачем орк приехал? Что-то потерял?

Огры гаденько захихикали.

— Я даже знаю, что там за пропажа, — вклинился голос Грика. Откуда он там вылез — не имею понятия.

В следующее мгновение Грик метнулся в шалаш, схватил меня за плечи и вытащил наружу.

Дагон был мрачен, вот только глаза его горели таким яростным огнем, что стало даже страшно. Так было в тот вечер, когда его забрал Риталек…

— Твое? — когтистая лапа схватила меня за подбородок и демонстративно повертела из стороны в сторону.

— Мое.

— Подожди, — меня грубо швырнули в лапы стражников, чему те несказанно обрадовались. — А это тоже твое?

Трагана огр кинул на землю как мешок с картошкой. Я в очередной раз вздрогнула, ужаснувшись бледности орка и кровоточащей ране на затылке.

— Мое.

— А какое больше твое? За что платить будешь?

Я похолодела, когда до меня дошло к чему ведет огр.

Дагон исследовательским взглядом прошелся по связанному, бесчувственному Трагану, искоса глянул на меня. Сердце сжалось, предчувствуя такие кошмары, какие мне и не снились.

Конечно же, он выберет Трагана, без сомнений. Да и я, несмотря на всю свою эгоистичность, вряд ли смогла бы спокойно спать, зная, что юноша погиб страшной смертью по моей вине.

Только хотелось бы умереть быстро.

Дагон вновь бросил на меня хмурый взгляд, я печально улыбнулась ему, давая понять, что понимаю его выбор.

Вот только орк внезапно расхохотался, чем вызвал смятение даже у огров.

— Оборзели? — наконец выдохнул он. — С чего вы взяли, что я буду вам платить?

Огры обменялись растерянными взглядами, а Дагон продолжал веселиться:

— Вы уже решили в каком виде получать выкуп? Золото? Расписки? Ценные бумаги?

Я мысленно застонала, ужасаясь безумной смешливости орка. Нашел время!

— Ты еще ржешь над нами? — зарычал Грик, глубоко оскорбленный поведением Дагона.

Чудовище метнулось в мою сторону, схватил за шею.

— Э, нет! — возмутился Дагон. — Лучше отойди. Ты сейчас испугаешь пташку до полусмерти, а мне потом успокаивай!

Очередной насмешки Грик уже не выдержал, бессвязно зарычал и так сильно сжал лапу на моем горле, что перед глазами все поплыло. Захрипев, я вцепилась ногтями в душившую меня лапу, пытаясь хоть немного ослабить хватку.

Впрочем, закончилось все очень быстро — огр с булькающим звуком повалился на землю, по инерции утаскивая меня за собой.

Упав на колени, я расширенными от ужаса глазами уставилась на торчащий из шеи Грика клинок. Он еще был жив, но это скоро будет исправлено.

Двое чудовищ тем временем с воплем кинулись к Дагону, на ходу занося свои дубинки для боя. Полагаю, они надеялись, что подавят орка численностью, но это являлось их ошибкой.

Огры были слишком крупные и неуклюжие, Дагон мастерски изворачивался от их выпадов. Я на миг даже залюбовалась орком — двигался он на удивление проворно, но быстро опомнившись, кинулась к Трагану.

Дрожащими пальцами начала распутывать веревки, напряженно следя за противниками.

Дагон, зараза, играл. Ловко лавировал между двумя соперниками, сам же нападать не спешил. Кажется, его вообще забавляла сложившаяся ситуация. Дурной!

Огры своими попытками ударить его лишь поднимали пыль, которая им же и мешала.

Веревка наконец поддалась и Траган был освобожден. Прислонившись к его груди, я облегченно выдохнула, услышав мерный стук сердца.

Со стороны боя раздался полуписк-полухрип, я поспешно обернулась.

Безымянный, которому надоели эти игры, попытался решительно броситься на Дагона, надеясь повалить его на землю, но не ожидал, что у орка будет мгновенная реакция — тот быстро перекинул меч из правой руки в левую и выставил перед собой.

Огр напоролся на острие брюхом, можно сказать, что сам нанизался как бабочка на нитку.

Очень уродливая бабочка.

Дирк удивленно уставился на пораженного сородича, перевел тупой взгляд на Дагона. Думаю, огры привыкли встречать на пути лишь беззащитных, старых монахинь и на такой исход никак не рассчитывали.

Сначала Дирк сделал осторожный, маленький шаг назад. Дагон скривил губы в кривой, надменной насмешке, сменившейся разочарованием, когда огр развернулся и бросился бежать в гущу леса.

А вот такого уже не ожидал Дагон, его ладонь гневно сжалась на рукояти меча. В следующее мгновение от откинул меч в сторону и бросился бежать следом за чудовищем.

Меня напугала та жажда смерти, что горела в желтых глазах.

— Дагон, нет! — крикнула я вслед. — Остановись!

Остановился он лишь около кромки густой растительности. Я внимательно следила за каждым его движением — напряженные мышцы спины и сжатые кулаки оптимизма не вызывали.

— Дагон!

Кажется, воззвать к рассудку орка удалось.

Развернувшись порывистым рывком, Дагон направился обратно. Я успела заметить, как гневно нахмурены его брови и пожирающую ненависть в глазах.

Подойдя чуть поближе, орк оглянулся. И даже попытался успокоиться, но витающий в воздухе аромат свежей крови не располагал к миролюбивому настроению.

Подхватив меч, Дагон вытер кровь о траву и убрал оружие в ножны.

С каждым его шагом мне становилось страшнее — казалось, что орк пребывает в таком безумном состоянии, что сейчас и не различает кто мы.

Опасения мои были ошибочны. Конечно, он больше не улыбался, но и кидаться душить меня тоже не спешил.

Деловито осмотрев Трагана, перетащил его в повозку, на которой мы с юношей поехали на прогулку. После этого стащил тела поверженных в одну сторону и принялся разводить огонь.

Я, все время жавшаяся к шалашу огров, наконец осмелилась подать голос:

— Зачем? Они не заслужили быть преданными огню. Велика честь…

— Гнить будут, падальщики слетятся, — сквозь зубы ответил мне орк, окинув меня очередным угрюмым взглядом.

— А Траган… с ним…

— Жить будет, — отмахнулся Дагон. — Если перестанет с тобой таскаться.

Острое чувство вины больно ужалило.

Всхлипнув, я бросилась на широкую грудь орка, вцепилась ладонями в его шею и крепко прижалась.

— Прости меня, пожалуйста, — я едва сдерживала слезы. — Это вышло так… глупо. Я просто не хотела возвращаться в гарем… и Траган…

— А я так надеялся, что не придется тебя успокаивать, — горестно выдохнул Дагон, но все же обнял меня в ответ.

Сквозь всхлипы у меня вырвался смешок — этот орк всегда верен себе и своему дурному поведению.

— Ты на меня не злишься? — с надеждой заглянула в желтые глаза.

— Очень злюсь.

Вопреки своим словам, орк склонился ко мне и поцеловал. Легкий, как ветерок, поцелуй всколыхнул во мне целую бурю чувств, которая меня же и испугала.

Хотелось запустить руки ему под рубашку, провести ладонями по горячей коже, почувствовать под кожей напряженные, стальные мышцы. Боже, что это со мной?

Рассудок вопил, верещал о том, что не стоит этого делать. Но соблазн был велик, и я не сдержалась — схватив лицо орка, впилась в его рот жадным поцелуем.

Был страх, что он меня оттолкнет, начнет высмеивать.

Но орк и не думал сопротивляться — ответил мне не менее страстно, запустил руки в мои волосы на затылке и слегка оттянул.

Мне казалось, что земля под ногами превратилась в желе и я проваливаюсь куда-то под нее. И я сама превращаюсь во что-то непонятное — огонь разливался под кожей, сливаясь в единый комок где-то под ребрами.

На фоне послышался звук, который едва смог дойти до наших ушей.

Краем сознания заметила, что это простонал Траган.

Траган…

Ошпаренной кошкой я отскочила от Дагона, устремив обеспокоенный взгляд в сторону юноши. Кажется, он уже начинал приходить в себя, хоть и веки его были сомкнуты, а тело еще лежало безвольной тряпкой. Но какие-то признаки сознания уже намечались.

Глянула на Дагона, он испепелял меня тяжелым, непроницаемым взглядом. Меня это напугало — сейчас очень сложно было понять, о чем он думает.

— Идем, — наконец вымолвил орк, подталкивая меня в сторону повозки. Сам же он оседлал своего сциталиуса, второго схватил под уздцы.

Я бережно просунули ладони под голову Трагана, чтобы уберечь от новых травм во время пути по неровной дороге.

— Мне даже не интересно знать, почему вы оказались здесь, — весело заговорил Дагон, но в глазах все также горела темная ярость. — Но тебе, пташка, думаю, будет интересно знать, что будет дальше. Я тебя выпорю. На этот раз точно. Сидеть ты месяц не сможешь. А еще запру в доме, мне надоело наблюдать за твоими скитаниями в окрестностях. Эти дни я был очень терпелив, давал тебе шанс проявить себя в лучшем свете.

— Это чего ты от меня ждал?

Орк помолчал, раздумывая о чем-то своем, а потом ответил:

— Действительно, — рассмеялся. — Чего я от тебя то ждал? Искренности и смирения? Доброты?

— Хватит ругать ее, Дагон, — подал тихий голос Траган. — Я сам виноват.

— О, ты это отдельная тема! — похоже, Дагон разошелся не на шутку. — Ты потерял бдительность, допустил эту ситуацию. И еще с кем! С тройкой грязных, тупых огров! Ты, Траган, не оправдываешь моего доверия, не можешь нести ответственность. Поэтому пару недель будешь чистить стойла сциталиусов. Физическая работа даст тебе возможность обдумать свое поведение…

— Дагон, но он ведь не виноват! Это я выманила Трагана из города!

— Ты, Каталина, вообще не приближайся к нему больше. Я запрещаю вам общаться, сликом уж плохо ты влияешь на него.

— Это не так, — попытался противостоять юноша.

— Молчи, братец, лучше молчи, — пророкотал ему в ответ.

Я хотела вновь вмешаться в разговор, но услышав последнюю фразу, умолкла.

— Братец? — удивленно выдохнула я. — Вы братья?

— Да, пташка, — ответил Дагон. — Это мой младший, глупый братец, который уже второй раз идет у тебя на поводу. Кажется, я слишком рано завершил его обучение. Но теперь я намерен это исправить. Чтобы вас вместе я больше не видел!

Траган тихо рассмеялся, я кинула в его сторону обеспокоенный взгляд — его ведь по голове огрели, мало ли.

Но юноша лишь лукаво подмигнул, давая понять, что все в порядке.

— Тебе еще смешно? — Дагон гневно сверкнул глазами.

— Прошу прощения, Домин. Я раскаиваюсь…

— Твое раскаяние не искупает вины! Позор, Траган! Разве этому тебя учили? В принцессе я даже не разочарован — она полностью оправдывает свое воспитание, но ты…

Всю дорогу до дома мы слушали гневные нотации и обещания всех земных кар.

Я сверлила прямую спину орка взглядом.

Пожар под ребрами не унимался.

Я поняла, что Дагон обо мне не лучшего мнения — он считает меня пакостливой, капризной, не способной на милосердие и искренность.

Мое поведение в гареме тоже способствовало этому.

Меня это опечалило.

Ведь в голове все громче, срываясь на крик, свербела мысль о том, что Дагон — лучше всех, кого я знала.