Не стой у мага на пути. Том 4

Глава 18 Отец и сын

Когда я думал, что у Гирхзелл посредственное чувство юмора, я был неправ. В чем я убедился на собственной шкуре.

После круга над Вестеймом, недолгим зависанием над имением госпожи Арэнт, дракон направился в порт, о чем я, собственно, его и просил, потому как хотел получить больше разнообразных впечатлений и насладиться полетом. Вот там я получил впечатлений сполна.

Когда Гирхзелл отлетел от причалов и приближался к скалистому мысу, дракон вдруг спохватился: «А помнишь, как это было?»

«Что помнишь и что было?» — не понял я.

«Когда я по твоей просьбе свернул к озеру и искупал в нем всех пассажиров! Ведь было же это великолепно! Столько страха и радости! Я люблю человеческие эмоции. Мы, драконы, увы, не умеем так. Причем, ваш страх мне нравится так же, как и ваша радость. Только я не понимаю, зачем вы так разделяете их», — Гирхзелл резко пошел на снижение.

«Верно, для людей эти эмоции близки к противоположным. Для меня — нет. И то и другое весьма вкусно», — пошутил я. Пошутил не слишком, потому как Астерий, глядя на происходящее отстраненно, примерно так и воспринимал. Если угодно, где-то глубоко в душе я тоже был драконом.

«Окунемся?» — предложил мой крылатый друг, полный желания вспомнить наш прошлый полет. Правда теперь имелась разница: тогда он был обременен грузами и пассажирами, сейчас на его спине я был один, что придавало ему намного больше легкости и подвижности.

Я возражать не стал, хотя купание в море сейчас меня привлекало очень мало. Как бы не хотелось идти через пол Вестейма мокрым, да и вода, говорили, пока холодная.

Вопреки моим ожиданиям, Гирхзелл не спикировал сразу в море. Он пронесся низко над волнами. Здесь, в отдалении от берега между двух скалистых островов было ветрено, и волна была высокой. Зацепил лапами воду, поднимая фонтаны брызг, и это было великолепно — нечто похожее на водный взрыв с колючими, сверкающими на солнце, морскими брызгами. Затем дракон направился к двум, идущим в гавань, карракам. С ревом пронесся над ними, едва не задев мачты, и пугая до крика команду того, что под флагом Луврии. И уже потом Гирхзелл решил устроить нам более основательное купание.

Морские волны с белыми барашками пены приближались с угрожающей быстротой.

«Эй, может не надо?» — мысленно произнес я, чувствуя полнейшее нежелание оказаться мокрым.

«Освежим тело и память!» — ответил он, чаще ударяя крыльями, ускоряя и без того сумасшедший полет.

Тугой поток морского воздуха, который норовил содрать с меня одежду, сменился ударом морской волны. Гирхзелл явно не рассчитал: его самого завалило на бок, все же он извернулся, с силой захлопал крыльями и оторвался от поверхности моря. Не берусь утверждать, но мне кажется дракону трудно или даже невозможно взлететь, если он полностью окажется в воде.

Со мной обстояли дела чуть хуже — я не удержался, сильный удар сорвал меня с его спины. Вылетев из сидения, еще пытался удержаться за кожаный ремень, но он выскользнул из рук. Тут же холодная пучина поглотила меня.

Я никогда не был дружен с морем. Плавать я, разумеется, умел, но мои отношения с этой стихией всегда складывались не очень хорошо. И уж тем более подобные купания крайне не хотелось принимать в моем состоянии: ведь после активации магического шаблона «Огненный Шторм» утром я был едва жив. Даже сейчас мое состояние было далеко от нормы.

По солнечному свету, пронзавшему зеленоватую и холодную воду, я определил, где верх. Кое-как всплыл, едва не наглотавшись воды. Гирхзелла передо мной не было. Лишь когда я обернулся, увидел его огромную тень, налетавшую со стороны карраков.

«Эй, это точно не Аютанские бани! Мне тут не нравится!» — ментально крикнул я ему.

«Извини, не думал, что так выйдет. Забирайся! Попробуй по цепи!» — посоветовал Гирхзелл, зависая надо мной и стараясь подвести поближе ко мне, стальные звенья, свисавшие с лапы.

Вообще-то затея с цепью была дурной. Допустим я кое-как вскарабкался на его лапу, а дальше что? Подняться дракону на спину я никак не смогу: кожаные лямки, державшие на его теле пассажирские сидения, были расположены слишком далеко, да и не поднимешься по ним никак.

Зависая надо мной, дракон часто хлопал крыльями. Резкие порывы ветра от огромных крыльев, срывали с волн колючие брызги. Я пытался поймать цепь, дважды пронесшуюся надо мной. Третий раз оказался самым неудачным: я закрыл глаза от набегавшей волны, в этот момент цепь с приличного размаха ударила мне в лоб. Как я говорил ранее, цепи, удерживающие Гирхзелла были тонки, но тонки они были лишь для дракона. Удара нескольких стальных звеньев с сильного размаха хватило, чтобы вышибить из меня сознание. Если бы я не был Астерием, то ушел бы на дно и вряд ли бы в сознание вернулся. Но поскольку мое внимание почти всегда разделено, я пришел в чувства, даже не успев нахлебаться воды. Тут же огромная, вовсе не ласковая сила подхватила меня, и я понял, что Гирхзелл поймал меня лапой.

«Друг мой, ты аккуратнее!» — хрипла предупредил я его, едва сумев вздохнуть в гигантских когтях — они сжимали так, что я побоялся, не вылезут ли мои внутренности через рот и задницу.

«Боюсь тебя снова уронить, мой друг!» — ответил дракон. Вот не знаю, эти слова были тоже частью драконьего юмора.

«И поскорее к берегу! Давай, шет дери, к ближайшей точке!», — попросил я, напрягая мышцы торса, чтобы не оказаться раздавленным. — «Дальше я, пожалуй, пешком».

«Астерий, ты извини, если я тебя расстроил… Я хотел лишь дать тебе больше эмоций. Я же знаю, ты их любишь и ценишь больше, чем другие люди» — Гирхзелл замедлил полет, однако мы очень быстро обогнали ту пару карраков, которые тут же изменил курс.

«О, да! Эмоции я люблю, и ты меня сейчас очень крепко взбодрил!», — ответил я. — «До тех пор, пока я не оказался в море, мне все нравилось. Даже очень! Я тебе благодарен, мой друг, не сомневайся!», — заверил я. О том, что мне до сих пор очень скверно после ночной активации шаблона «Огненный Шторм», говорить было бессмысленно.

Серовато-синие волны с белыми гребнями проносились под нами. Дальше Гирхзелл летел молча и низко, направляясь прямиком в порт. Я спорить не стал, хотя если он целил именно в порт — место всегда суетливое, людное — то это весьма нежелательно. Да, к драконам здесь привыкли, но привыкли лишь к тому, что они всегда летают по своим обычным маршрутам между полетными башнями. Сейчас же, появление и тем более посадка дракона в порту могла вызвать переполох. Помимо Гирхзелла в центре внимания снова окажусь я, чего мне не хотелось. Однако еще более сильным моим желанием было, скорее почувствовать свободу от лапы Гирхзелла. Как он ни старался быть бережливым по отношению ко мне, риск, что это чудовище меня задушит, отставлялся серьезным.

Уже у входа в порт, корабли, покидавшие гавань, вдруг начали менять курс, что подтверждало мои подозрения: появление низколетящего дракона может вызвать панику.

«Друг мой, отпусти меня там…» — я передал ему ментально вид второго справа полупустого причала. Возле него стоял лишь один двухмачтовый флейт, и было достаточно места, чтобы Гирхзелл смог развернуться. — «Но, пожалуйста, не отпуская меня раньше, чем мои ноги коснуться земли».

«Астерий, ты большой шутник! С тобой интересно!», — отозвался крылатый. — «И почему мы не познакомились раньше? Почему я не сбежал раньше от моих хозяев? Хотя…»

Он недоговорил, мне показалось, что грудь его испустила тяжки вздох.

По мере того как Гирхзелл приближался к причалу и снижался, народ разбегался в стороны с северо-восточной части порта. Последними побежали грузчики, катившие бочки к судну, стоявшему на погрузке.

«Гирхзелл, прямо на причал!», — пожелал я, не желая вносить еще больше сумятицы.

Надо отдать должное способностям этого великолепного чудовища: он, имея большой опыт посадки на конструкции полетных башен, поставил меня на край причала с удивительной аккуратностью и точностью. Едва мои ноги коснулись бревенчатого настила, его лапа разжалась, обрывок цепи загремел по доскам, а перед моим лицом на короткий миг мелькнули острия огромных когтей.

«Благодарю! С тобой приятно иметь дело! С меня корова!», — заверил я, оглянувшись на ту часть команды флейта, что не успела или не пожелала спрятаться в трюме. С десяток пар глаз с любопытством и страхом смотрели на нас. Меньше всех повезло парнишке в темно-красных шароварах: он выполнял какую-то работу, лазая по вантам, и дракона заметил лишь тогда, когда тот завис нал причалом и заслонил солнце. Я слышал его истошный вопль, ноги его соскочили с перемычки. Он висел на самом крае веревочного сплетения, изо всех сил цепляясь руками за канат.

«Снять его?», — озаботился Гирхзелл.

«Нет!», — остановил я дракона, понимая, что у парнишки пока еще есть возможность зацепиться ногами за перемычки и спуститься на палубу.

«Астерий, ты меня сегодня очень развлек! Не помню, чтобы в моей голове было так светло и радостно! Это при том, что на душе еще недавно было столь мрачно. Обещай, что мы спасем Иону! Это важно! Я знаю, что ее уже нельзя спасти — предчувствие грядущих событий редко обманывает меня. Но, с другой стороны, я верю тебе. Я верю в твою необычную силу и мудрость. Прошу, пообещай, чтобы я снова не провалился в пропасть мрачных мыслей!», — крылатое чудовище зависло невысоко над водой, мерно хлопая крыльями и наклонив ко мне огромную голову.

«Друг мой, ты меня тоже развлек! Очень!» — не без сарказма выдавил я. — «Понимаешь ли, я не бросаюсь обещаниями в пустую и я не могу знать, как все повернется с Ионэль. Но я тебе обещаю, что приложу все силы, чтобы она избежала гибели. Мы должны успеть вырвать ее из лап графа Арэнта. Кроме судьбы Ионы меня гонит туда другая причина. О ней сейчас рассказывать неудобно, скажу лишь одно: моя цель спасти еще одного человека — женщину, которую я люблю. Ее имя: Ольвия Арэнт. Ты уже знаешь часть этой истории, остальное узнаешь завтра, как договорились на том же самом месте — на пастбище в Час Лилий».

Я собрался было на этом распрощаться, однако Гирхзелл меня остановил:

«Скажи мне еще насчет свободы. Мне это важно понять, Астерий. Я в самом деле ничего не должен семье Хермонов? И даже не должен семье герцогов Стейланских? Вот думаю… В голове моей не помещается… Все-таки они были хозяевами моего яйца. Благодаря им я появился на свет, а значит обязан им жизнью», — не унимался дракон.

Я понимал, что Гирхзеллу очень крепко промыли мозги с рождения и внушили сказки о долге и судьбе, которые не так просто развеять.

«Послушай, мой друг, давай обратимся к просто к логике. Ведь эта штука не чужда тебе. Как ты думаешь, то самое яйцо, которым изначально был ты, откуда появилось? Давай, Гирхзелл, напряги фантазию. Уж не снес ли его кто-либо из семейства Стейланских герцогов?», — с легкой издевкой полюбопытствовал я, стягивая с тела мокрый насквозь камзол.

«…»

Я не знаю, что это было, но нечто очень похожее на смех Гирхзелла, но меня дошла какая-то особая ментальная волна, в то время как дракон, запрокинул голову и издал то ли тихое рычание, то ли прерывисто шипение.

«Так вот!», — продолжил я, стоя на мокрых досках настила и старясь выжать камзол, — «Герцоги не умеют нести драконьи яйца. Они либо купили его, либо завладели им каким-то иным способом, причем вряд ли благородным. Но я разовью эту мысль дальше. А где это яйцо было изначально? Кому оно принадлежало? Полагаю, принадлежало твоей истинной матери и было в ее логове. В какой-нибудь пещере в горах Западного Карнасса. Верно?»

«Как бы да», — с нарастающей озабоченностью согласился Гирхзелл

«Далее, мой друг, ты же не думаешь, что твоя истинная мать просто так отказалась от этого яйца и подарила его кому-то из людей? Это яйцо могло попасть к герцогам лишь одним способом: его кто-то украл из того самого логова, где должен был родиться ты. Заметь, должен был родиться изначально свободным. Разумеешь? То есть люди, которых ты изначально считал частью твоей семьи украли твою свободу и твою изначальную судьбу. Они украли тебя у твоих истинных родителей. Только хотя бы поэтому ты им ничего не должен. Это они задолжали тебе и очень много! Ты, Гирхзелл, полностью свободен! Свободен от всех вымышленных твоими прежними хозяевами обязательств! Свободен от всяких понятий, навязанных тебе. Свободен, от выдуманного ими долга!».

Я замолчал, коснулся собственного лба, где распухла огромная шишка — след удара обрывком цепи — этаким символом обретенной свободы. Бросив взгляд на флейт, пришвартованный справа, я заметил, что на набережной у начала пирса собирается толпа зевак. Они быстро осмелели за пониманием, что от этого дракона не следует ждать неприятностей. Как и я Гирхзелл тоже молчал, мерно покачивал крыльями, и печально смотрел на меня, опустив голову пониже.

«Ты не представляешь, мой друг, как трудно все это понять и тем более впустить в душу. Ведь там, в ней, все как-то не так. Я не могу объяснить это…», — сказал он и из его ноздрей выдавался тяжкий выдох. — «Помоги мне, Астерий! Отпусти меня на свободу, если мне это правда нужно. Ведь я могу не вынести и снова вернуться в загон».

Шетов дракон! Как же ему изгадили мозги, что он даже в столь простом, но важном деле как собственная свобода желает от меня соответствующего толчка, этакой инициации! Я прожил много жизней и был в самых разных ролях, но духовным наставником дракона до сих пор не был. Похоже мне предстояло стать им впервые. Что ж рано или поздно приходится делать даже очень необычные вещи впервые. Я выдумал ритуал практически мгновенно, не слишком заботясь о его наполнении. Сложил руки эльфийским знаком Мистэлис, несколько изменив сплетение пальцев, направил руки в сторону висевшего надо мной дракона и с вдохновением громко произнес:

— Мой духовный сын Гирхзелл! Отныне и до конца твоих дней объявляю тебя Свободным! Свободным от всех прежних привязанностей! Свободным от всех прежних долгов, живущих в твоей памяти! Свободным в своем выборе твоей дальнейшей судьбы! Отныне и до конца твоих дней ты и только ты будешь сам определять свою жизнь! Да будет она долгой и светлой! Да будет в душе твоей согласие и радость от открывшейся для тебя свободы! — говоря это, вернее даже выкрикивая, я одновременно со всей возможной ясность показывал ему памятный эпизод из своей жизней, где драконы, судя по всему счастливые и безмятежные, летали между высоких скал, откуда стекали величественные водопады. И затем, сменив подобие знака Мистэлис, на символ Оэртэ, я произнес:

— И помни, великое благо Свободы накладывает на тебя и ответственность за собственную жизнь! Большую ответственность за поступки и выбор пути! Теперь даже о собственном пропитании тебе придется заботиться самому! Пусть тебя это не расстраивает. Скоро ты поймешь, что в этом есть особая прелесть! — речь моя выглядела как некая пафосная дурь, но я понимал, что именно такая дурь нужна дракону, чтобы выбить из его головы иную дурь, навязанную драконовладельцами.

«Спасибо, Астерий! Спасибо, мой духовный отец!», — он с осторожностью подлетел чуть ближе и опустил голову так, что его огромная морда едва ли не коснулась моего плеча. — «Я буду звать тебя просто, отец, поскольку у меня нет родителей», — добавил он.

«Да, сын, мой. Только не злоупотребляй этим, поскольку мы в большей степени друзья. На этом, извини, но распрощаемся. У меня на сегодня еще очень много дел. Не забудь, завтра с некоторыми близкими мне людьми буду тебя ждать на том же самом месте, на пастбище, в Час Лилий!», — сказав это, я направился по бревенчатому настилу к берегу, где меня так коварно поджидала толпа зевак.

— Господин, это ваш дракон? — раздалось еще издали.

— Какой огромный! Это карнасский или северный?

— Как его звать⁈ — тонким и восторженным голоском вопросила девица в синем переднике.

Я не стал называть имя «Гирхзелл» потому как многие знали, что именно так зовут дракона, летающего по юго-западным маршрутам между полетными башнями. Однако сказал:

— Да, можно сказать мой. Мой духовный сын, — и, держа перед собой мокрый камзол, попросил: — Пропустите, шет бы вас! Спешу!

— Сын⁈ — раздался чей-то диковатый смех.

Ему кто-то с важным видом:

— Он же сказал, сын духовный!

— Где вы его взяли? — спросил кто-то.

Послышались разные вопросы еще, но я, продравшись сквозь толпу и пару раз выматерившись, поспешил к выходу из порта. Лишь повернул голову, чтобы найти взглядом Гирхзелла. Он летел куда-то на юго-запад, превращаясь в темное пятнышко в лучах низкого солнца. И мне подумалось, что если Гирхзелл, полный идей свободы и новых, весьма опасных мыслей, начнется общаться с другими драконами, участвующими в перевозках, то… Ясно что будет тогда: воздушной транспортной системе Арленсии придет конец. Если это случится, то я рисковал стать одним из самых заклятых врагов богатейшей семьи Хермонов и двух герцогов, а может разом всего королевства.