(не)Веселый космический Роджер

Глава 36

Михаил подошел ближе к дверям, стараясь не делать резких движений. Манопа трудилась вовсю, разогревая голову, и улавливала странные сигналы, словно храм… оценивал Михаила?

— Мы пришли с миром и дружбой, - заявил он вслух.

— Это делается не так! – раздалось сзади. – Необходимо совершить священный ритуал танца поклонения Ушедшим!

— Я буду очень признателен, если вы поделитесь мудростью, - отозвался Лошадкин.

Один из сектантов, серый, шуршащий, вытянутый, будто тростник, вышел и начал танцевать. Больше всего это напоминало бурю, которая клонила и пыталась вырвать этот тростник, а тот все не уступал, шелестел, сгибался до самой земли, но держался за нее.

Дикарские танцы перед высокой техникой, подумал Михаил, в то же время продолжая наблюдения. Храм оценивал Михаила, его спутников, а также танцующего, затем двери открылись.

— Благодарю за милость, о храм богов! – прошелестел тростник. – Разрешено ли будет войти моим спутникам, дабы вместе припасть к мудрости Ушедших?

Здание что-то ответило, но Михаил не понял, что. Разумеется, сигналы улавливала манопа, не сам Лошадкин, но расшифровке они не поддавались. Не хватало нужных баз, возможно, той информации, которую следовало украсть у сектантов.

— Входите! – провозгласил тростник.

Рассудив, что сектантам виднее, Михаил вошел, думая о том, что не стоило бы торопиться. Посидеть с месяц, хотя бы, перебрать всю базу танцев, накопленную сектантами, ознакомиться с их мудростью – разумеется, оставаясь настороже, чтобы не попасться в их сети, и уже потом входить.

Хорошо еще, что не требовались какие-нибудь ритуальные омовения!

Войдя, тростник еще раз возблагодарил Ушедших за милость и его поддержали остальные сектанты. Идея Лошадкина не общаться, не подавать никаких сигналов, чтобы не сработали системы здания, превратилась в тыкву с самого начала.

С другой стороны, сам храм словно… обладал интеллектом? Могли ли Ушедшие встраивать свои версии ИИ и ИП в здания? Разумеется. Вечный источник энергии, если они и правда нашли такой, вечный ИИ, которому просто не может быть скучно, и который сам чинит себя и здание. Это многое бы объясняло.

— Похоже, можно общаться голосом, - заметил он спутникам, - но все же, соблюдайте осторожность. Вдруг кто-то случайно вознесет хулу на Ушедших и нас всех покарают за это?

— Верно! Лучше молчите! – вскричали сектанты.

Их поведение озадачивало Лошадкина. Разве не должны были они создавать им, наемникам, режим наибольшего благоприятствования? Или их так волновала мысль, что наемники осквернят храм их богов? Наверняка такое уже случалось в прошлом, и должно было случиться в будущем, если прилетать сюда с целью обогатиться, но не разобраться.

— А что случалось с другими храмами, которые вы находили? – спросил он без всякой задней мысли.

— Зачем тебе это, наемник?! Делай свою работу!

— Если вы хотите, чтобы я… мы ее сделали, чтобы мы не отвернулись от Ушедших, а открыли им свои сердца и умы, то вам следовало бы привечать будущих неофитов, а не отпугивать их, - мягко отозвался Лошадкин.

Здание посылало какие-то сигналы, затем на стене вспыхнула… картинка?

— Священные послания! – взвыли сектанты, припадая к полу.

В этот момент их можно было легко перестрелять, если бы потребовалось. Разумеется, Михаил и остальные смотрели на эти «священные картины» озадаченно, а сектанты от такого поведения пришли в ярость.

— Припадите к полу и молите храм о милости! – зашипели они. – Нам нужно срочно пройти в священную комнату и совершить ритуальное омовение! Вы слишком грязны и храм не пускает вас!

Лошадкин бросил на них сердитый взгляд. Да, сектанты могли оказаться полезны, но эта польза их была своеобразной. Специфической. Окрашенной в цвета секты и пропущенной через призму их поклонения Ушедшим. Не совсем бесполезное знание, но все же его вначале следовало бы очистить от шелухи религиозного фанатизма, и потом разобраться спокойно. Наверняка Сильные присылали подобные экспедиции, готовые разобраться с научной точки зрения, и сектанты нападали на них, убивали за вымышленные оскорбления своих выдуманных богов.

Или не вымышленные, кто тут разобрал бы?

— Омовение? – скривилась Драммаха.

— Можно не снимать скафандры, - задумчиво отозвался Лошадкин.

Почему сектанты не пошли туда сразу? Их пропускали и так? А теперь потребовали омыть себя, потому что пришли чужаки, грязные телом и душой? Это все укладывалось в картину мира сектантов, но на самом деле, что? Высокотехнологичные здания миллионы лет спустя требовали от живых поклонений и омовения?

— Точно, - обрадовалась Драммаха.

— Быстрее! – шипели сектанты.

Открылись двери, такие же треугольные, и сектанты побежали внутрь, на ходу срывая с себя одежду и скафандры. Михаил повел рукой, останавливая свою команду.

— Они будут в бешенстве, - совсем весело заметила Драммаха.

Кажется, она была не прочь перестрелять сектантов прямо здесь и сейчас. Здание посылало какие-то сигналы, теперь уже Михаилу и остальным. Побуждало войти внутрь? На самом деле, Лошадкин легко мог представить, что кто-то вроде «Доброго мира», пользуясь современными технологиями, настрогал таких вечных зданий и встроил в них правила поклонения. По всей галактике? Тоже легко, если тогдашним строителям никто не чинил препятствий, да и с чего бы было их чинить?

Тратили свои личные ресурсы, энергию, время.

— Да, ты права, - согласился Михаил. – Они будут в бешенстве, но мы мало чего добьемся, следуя их указаниям.

Равнодушно молчавший Трорг тут вдруг проявил капельку эмоций.

— Это открытый конфликт.

— Так мы не будем ждать, пока они помоются, а пойдем дальше.

— Им не удалось продвинуться далеко! – пролаяла Драммаха, оглядываясь.

— Именно поэтому я и говорю, что мы мало чего добьемся, следуя их указаниям, - пояснил Лошадкин.

Манопа показывала ему виденную ранее трехмерную структуры пирамиды. Не всей, как выяснилось, только первого этажа, что означало – сектанты и в других храмах не продвинулись дальше. Можно было не сомневаться, что они нашли для себя объяснение: мало веры, мало усердия, много грязи, и неправильные ритуалы, или вообще, прилетели грязные наемники и все испортили.

А зачем они тогда вообще подпускали к зданиям чужих?

— Он так и не ответил, что было с другими зданиями, хм, - задумчиво изрек Михаил.

Их пока еще не расстреляли, то есть процедура помывки или не была обязательной, или им давали шанс одуматься. А может вся эта помывка была вообще для другого? Вопросы, опять масса вопросов без ответов, и в то же время Лошадкин ощущал какой-то странный позыв решить эту загадку.

Ради Дионары! Ради Земли! Ради остальных невольников и может даже ради самого себя?

Нет, Михаилу совершенно не хотелось всемогущества, но мозг все равно подсовывал картинки, как он берет и решает эту проблему, которую не смогли решить другие. Открываются врата, и он переходит в систему, где там находятся миллионы всяких кораблей и роботов, готовых выполнить любой его приказ. В галактике сразу наступает мир и гармония пополам с баянией, угнетения и прочие злодейства прекращаются, пираты и всякие злодеи получают по заслугам, а Михаил торжественно возвращается на Землю.

С Дионарой, разумеется, и Хлоей, и Троргом, и другими, кого он освободил, и все приветствуют его.

— А что с ними не так, господин?

— Если они неразрушимы, то почему ими не воспользовались другие сильные? Если их можно разрушить, то как? Нам остро не хватает информации.

Особенно о том, что делали другие Сильные. Ушедшие считались мифом, по земным сведениям, стало быть, эту информацию не слишком разглашали, держали в секрете. Зачем? Чтобы самим раскрыть тайны Ушедших и стать еще сильнее, допустим. Но при этом никто не занимался сектантами всерьез, стало быть, уже убедились в бесплодности таких попыток, да, следовало помнить об инциденте у тех же Лалиноли. Какой из этого можно было сделать вывод?

Что всеми очевидными путями уже сходили и только понесли потери, а сумасшедшие дороги сектантов не давали особых результатов. Если Михаил хотел добиться успеха – а он хотел! – ему следовало сделать что-то иное, чего еще никто не делал.

— А чтобы получить информацию, нам нужно добиться расположения сектантов, - сделал он вывод.

Попутно выполнить приказ – просьбу Нессайи, скопировать у них всю информацию по Ушедшим. Наскок и демонстрация готовности умереть – хорошо, но недостаточно. Михаил, ощущая, как уже начинает болеть голова, прошел по коридору, достигнув следующей двери. Снова вспыхнули «Священные картинки» и в то же время, Михаила явно сканировали.

Определяли его состояние, которое не соответствовало… чему? Какому-то эталону, с которым сверялся храм.

— Я не понимаю, - развел руками Михаил. – Можно мне информацию на человеческом?

Он чуть напрягся, ожидая чуда, но того не случилось. Тем не менее, «Священные картинки» сменились другими, каких Лошадкин еще не видел. Вышедшие из ритуальной помывочной сектанты повалились оземь, то ли от страха, то ли из поклонения перед божественными откровениями.

— Что ты натворил! – воскликнул один из сектантов.

— Просто спросил, - ответил Михаил.

— Ты!

Сектанты неожиданно ловко сменили позы. Вот только что они лежали, склонившись до земли, а вот уже вскочили, наставив оружие и Драммаха целилась в них в ответ. Храм отреагировал, не только начал сканировать, но и вспыхнули новые предупреждения, при виде которых сектанты закричали что-то радостное.

— Убрать оружие! – закричал Лошадкин. – Всем! Немедленно!

Ошибкой было его вообще сюда брать, но понял он это с запозданием. Пробиваться силой через двери и стены в здании, которое явно управлялось чем-то, было самой серьезной из ошибок. Эскалацию конфликта следовало тогда уж начинать с орбитальных бомбардировок… нет, силу вообще следовало отложить в сторону и даже не думать о ней. Поверить или принять условно, что Ушедшие умели защищаться и не лезть силой, как это явно делали до него.

Но соблазн, конечно, был очень силен, Михаил вдруг отчетливо осознал позывы и их природу. Как с мордахами, хрокагами и прочими – право силы, право менять их жизнь, за счет превосходства в технике и развитии. Разве могли Сильные признать, что Ушедшие, исчезнувшие миллионы лет назад, превосходили их в чем-то? Те, кто признавал, наверняка ударялись в сектантство и попадали в другую категорию, тех, кому пиетет перед «богами» мешал действовать.

Без сомнения, имелись и те, кто находился посредине, пытался исследовать наследие Ушедших, не впадая в попытки давить силой, да вот беда, им мешали уже другие. Например, сектанты. В любом случае, это были лишь догадки Лошадкина, из которых следовало… да ничего не следовало, по правде говоря. Кроме понимания, что силой тут ничего не решишь, а наемников пригласили как мясо на заклание.

— Вы! Богохульники! – вскричал старший из пятерки сектантов.

— Все-все, - вскинул руки Михаил. – Уже идем мыться.

— Не поймешь этих землян, - проворчала Драммаха недовольно.

Но оружие все же отпустила, и они пошли совершать ритуальные омовения. Храм не то, чтобы вздохнул облегченно, но никаких предупреждений больше не выдавал. Двери распахнулись радостно, словно радостно подталкивая всех внутрь. Манопа, разумеется, записала все происходящее и его следовало проанализировать, но сейчас Михаилу стало не до того.

Он ожидал увидеть нечто вроде общего душа, как на Земле, но вдруг оказался один. Барьеры отделили его от остальных, создавая иллюзию – нет, настоящую приватность. Впору было ожидать, что сейчас хлынет вода, омовения же, но Михаил понял, что промахнулся и в этом вопросе. Само слово «омовения» внушило ему неправильную идею, еще один знак, что слова сектантов стоило бы фильтровать и перебирать, и перепроверять трижды.

— Кутимо, - вырвалось у него невольно.

Нет, вода не полилась (и слава Ушедшим, с них сталось бы подать кипяток!), но его явно облучали чем-то таким. Очищающим. Более того, храм, отгородив его от остальных, что-то вещал Михаилу на непонятном языке. Языке ли? Непонятно.

Право слово, окажись они вдруг все вчетвером тут голыми и начнись веселый перетрах под струями воды, все равно было бы легче. Можно было бы сообщить остальным, что все это ради их спасения – даже если бы ему не поверили. Нет, наверняка бы не поверили, но возможно, Хлоя дала бы выход каким-то своим чувствам, да и хвост Драммахи манил, напоминая о Пранте, жене из мордахов.

Которая, в свою очередь, напоминала обликом Дрею.

— Ты записываешь? – спросил он у манопы, хотя в этом не было никакой нужды. – Послушай, храм, пирамида, или как там тебя, ты бы перестроился под меня, а? Ну или хотя бы на современный галактик? Пообщались бы, обменялись слимками, записали друг друга в друзья?

Речь храма – поток образов, картинок, чего-то еще – изменилась, но понятнее не стала. Понимал ли он Михаила и сектантов? Как они вообще нащупали все эти ритуалы танца… ритуалы! Движения и звуки, да, образы? Электронное воздействие? Совокупность, которая дала бы ему возможность расшифровать эти вот «египетские иероглифы» Ушедших?

— Мы недовольны! – проскрежетал Бырг. – Очень недовольны!

— Нет бы сказать спасибо, - проворчал Лошадкин. – За показ новых картинок.

— Вы должны были слушаться наших братьев и сестер!

— Так я не понял, нас наняли для разведки или послушания?

— Вас вообще не нанимали! Вы выбили силой этот найм у Чимча, так покажите, что вы достойны Ушедших!

— Покажем, покажем, - упрямо продолжил ворчать Лошадкин.

Сектанты удалились, до перестрелки не дошло, но недовольны остались не только они.

— Ты что творишь? – сердито спросил Нессайя.

— То, что считаю нужным, - спокойно ответил Лошадкин. – У вас есть программа действий, как добиться расположения храма Ушедших? Излагайте.

— Какого еще рас…, - глаза Нессайи сверкнули.

Не стал говорить о воровстве баз и что надо бы уносить отсюда ноги. Михаил, в свою очередь, не стал говорить о том, что сектанты явно готовы прибить наемников и принести их в жертву. Нессайя удалился, сердито топая и потрясая пузом, а Михаил пошел домой, к Дионаре.

Вот уж кому следовало бы возвести храм и сейчас Михаил собирался поклоняться ее телу!