Не вздумай влюбиться

12

– Скажи еще раз, – в тишине комнаты послышался негромкий, мягкий, бархатистый голос. Он словно обволакивал Николету Адамиди, плавил ее тело на медленном огне страсти.

Нет, не Адамиди. Уже Самойлова. И пусть новая фамилия была весьма непривычна для слуха Ники, а девушке она нравилась.

Им с Яном уже давным-давно пора было вернуться к гостям, однако молодые люди никуда не торопились, лежали, обнявшись, голышом. А Ники, после всех переживаний, недопониманий и нервозности, почувствовала себя счастливой.

– М-м-м? – промурлыкала Ники, а сонливость накатила внезапно. Еще и обжигающие ладони ласково скользили по обнаженной спине, навевая дремоту, расслабляя каждую клеточку в теле Ники.

– Повтори, хочу услышать, – вкрадчиво, но настойчиво прошептал Ян, а потом с мягкой угрозой в голосе: – Или продолжу пытать.

– Ой, не-е-ет! – хохотнула Ники, попыталась отползти от Яна на край кровати и завернуться в одеяло, но Самойлов оказался очень ловким и проворным. – Только не щекотка!

– Значит, выполняй требования, малышка, – подсказал Ян, выудив Ники из вороха простыней и одеял. – Попалась!

Ники громко хохотала, когда Ян безошибочно отыскал нужные и весьма чувствительные точки на теле любимой женщины. А сам улыбался. И абсолютно не хотелось никуда спешить, мчаться, что-то решать. Рядом была Ники, его яркая малышка, а все остальное казалось пустяками, которые можно будет решить позже.

Спустя миг, Николета уже ерзала под ним, пытаясь улизнуть от проворных пальцев, порхавших по девичьим ребрам, талии, бедрам. И вдруг замерла, перехватив смеющийся взгляд мужчины.

– Я тебя люблю, – очень тихо, будто пробуя на вкус слова, произнесла Николета.

– Сложно было признаться, да? – еще шире заулыбался Ян, отвел волосы с лица Ники, огладил кончиками пальцев нежную щеку, скулу, коснулся уголка рта.

– Пф! – вздохнула Николета.

– Мне тоже, – совершенно серьезно проговорил Ян. – Знаешь, тяжко понимать, что впервые в жизни влюбился, да еще и в девчонку, до которой невозможно добраться. Легче в космос слетать.

– Зачем нам в космос, муж? Нам и здесь хорошо, – ласково произнесла Николета.

– Согласен, – мягко ответил Ян, а тело требовало устроить еще один раунд, теперь уже не так стремительно и бурно, а хотелось наслаждаться каждой секундой, рядом с любимой.

Но из-под вороха одежды, брошенной в кресле, донеслась негромкая мелодия. И по звуку Ян понял, что звонит абонент, номер которого не был сохранен в памяти телефона.

– Нужно ответить, – с сожалением произнес Самойлов, но не торопился освободить Ники от тяжести своего тела. Да и Николета никуда не спешила, обвила руками его шею и перебирала пальцами короткие волоски на затылке любимого мужчины.

– Тогда пойду в душ, а потом мне срочно нужно восполнить дефицит калорий. Ты видел наш свадебный торт? Родя на славу постарался, не считаешь? – говорила Николета, улыбаясь.

Вместо ответа Ян жадно поцеловал девчонку, а потом нехотя выпустил из объятий. Ники, словно нарочно испытывала его на прочность, подхватила коротенький халатик и, набросив его на плечи, медленно и невероятно соблазнительно прошла по комнате до двери, ведущей в ванную. А Ян жадно следил за каждым плавным движением, раздумывая, а не послать ли всех к чертям собачьим, включая настырного абонента, продолжавшего звонить.

Ники скрылась за дверью. А Самойлов отыскал телефон.

Номер был незнаком, но чутье подсказывало, что ответить на звонок нужно.

– Слушаю, – коротко произнес Самойлов.

* * *

Разговор вышел коротким. По сути, чего-то подобного Ян и ждал. Да, надеялся, что пронесет, о нем благополучно забудут весьма серьезные люди, которым Самойлов помогал время от времени.

Однако, очевидно, не в этот раз. Не могло же ему везти вечность? У него теперь есть Ники. Его личное, кайфовое счастье. А за счастье нужно платить.

– Буду должен, – вместо прощаний, обронил Самойлов в телефон и разорвал звонок.

Ян знал, как поступить, знал, что нужно сделать с минимальным для Ники риском. Отец, братья, вся семья не дадут Николету в обиду, да и об их браке мало кому известно. Выходит, прошлое Яна не затронет малышку Ники, если Самойлов вовремя и с концами испарится из ее жизни.

Решение было простым.

Ники вышла из ванной. Широкая улыбка на розовых губах, веселые искорки в глазах, а на сногсшибательном теле – минимум одежды. Вернее, одежды и вовсе не было. Только полотенце, едва скрывавшее точеную фигурку.

Самойлов, сидя на кровати, упираясь ногами в пол, смотрел, как медленно, шаг за шагом, Ники идет к нему. Удивительная она, Николета Самойлова. Невероятная женщина! Единственная, ради которой Ян мог пожертвовать всем.

– Все в порядке? Кто звонил? – спросила Ники, замерла прямо перед Яном, не касаясь его.

Николета смотрела на Яна с таким доверием, что он просто не смог соврать.

– Один человечек из прошлого, – вздохнул Самойлов, а руки сами потянулись к тонкой талии и притянули девчонку ближе.

Ян уткнулся лицом в мягкую ткань полотенца, зарылся, прижался так, что чувствовал линии плоского живота. А руками обхватил за талию.

Ники тут же устроила свои ладони в его волосах, посылая приятное тепло по затылку и ниже, вдоль позвоночника. Кайф! Чистейший наркотик, от которого Самойлов хотел бы зависеть всегда.

– Я же не дурочка, Ян, – прошептала Ники. – Сам знаешь, мой папа не колбасным цехом заведует. Я хочу знать все. Раз уж мы теперь женаты, то и тайну нас не должно быть.

Самойлов вскинул голову. Смотрел в невероятно прекрасные глаза любимой женщины, а по сути – юной, наивной девчонки. Ну куда ей заботы о таком, как он – наемник и убийца?

Однако Ян уже давным-давно все решил. Пусть это решение и было самым эгоистичным, которые принимал Самойлов за всю свою жизнь.

А потому...

– Я скоро умру, малышка. А ты станешь вдовой, – спустя вечность, глухо проговорил Ян.

В глазах Ники вспыхнула боль, тревога, недоверие.

– Ты что несешь, дурачок? – нервно хмыкнула Ники. – Мы поженились только сегодня! И уж прости, статус жены мне нравится больше статуса вдовы!

– И еще ты любишь меня, – подсказал Ян совершенно серьезно, без тени улыбки.

– И ты, судя по всему, решил этим воспользоваться? Только знаешь, что, Самойлов! Я первая тебя грохну, если ты собрался на тот свет! – воинственно заявила Николета.

– Обожаю тебя, малыш! – негромко рассмеялся Ян, еще крепче обнимая Ники и любуясь ею, тем, как мягко и красиво струятся ее волосы, касаясь его, Самолова, лица и плеч. – Никогда в этом не сомневайся.

– Постараюсь. Но, знаешь ли, это сложно, когда в обозримом будущем ты не собираешься делать меня счастливой, а даже наоборот, – проворчала Ники, а потом уже серьезнее: – То есть другого выхода нет? Ян Самойлов должен исчезнуть с лица земли?

– И в кого ты у меня такая смышленая? – мягко усмехнулся Ян.

– А ты у отца спроси, – подмигнула Ники, – а еще не забудь ему сказать, что вот-вот сделаешь меня вдовой. Бессовестный ты, Самойлов! Сначала влюбил меня в себя, теперь бросаешь.

– Это вряд ли, – весьма серьезно возразил Ян. – Даже смерть не заставит меня от тебя отказаться, малышка.

– Какой же романтичный муж мне достался! – похвасталась Николета.

Ян негромко рассмеялся, уткнувшись лицом в мягкую ткань полотенца, которое грозило вот-вот упасть к ногам Ники.

* * *

Молодожены вернулись к гостям, когда семейное торжество плавно переросло в тихие посиделки в просторной гостиной. Родители Николеты устроились на одном из просторных диванов. Дядька Ники, который являлся правой рукой Константина, занял широкое кресло, а любимую супругу усадил на колени. Его примеру последовала почти вся родня. Вернее, все, кто обрел своих половинок.

Старший брат Яна со своей женой и детьми тоже находился в комнате. Самойловых пригласили погостить на неопределенный период времени. По сути, Константин Адамиди намекнул Алексею, что в ближайшее время им лучше побыть на территории Адамиди, в целях безопасности. Алексей, разумеется, спорить не стал. Да и мальчишкам весело в такой шумной компании.

А для Ники и Яна, не сговариваясь, родня выделила небольшую кушетку, в которой любила сидеть Николета. На этот раз пришлось разделить свое место с мужем. Однако, судя по улыбке и хитрому взгляду, Ники не возражала.

– Так и хочется кое-кому выбить парочку зубов, – ворчливо проговорил дядя Лер, когда Ники устроилась под боком у Самойлова. А Адриан с готовностью кивнул на такое желание дядьки.

–Моего мужа нельзя больше бить, – возмутилась Николета.

– Согласен, – из-за барной стойки хохотнул Родион, который решил взять на себя заботы бармена, поскольку всю прислугу и весь персонал уже распустили, – Бить Самойлова уже нельзя. Мы ведь не хотим, чтобы у них с Ники дети получились дурачками.

Ян усмехнулся. Никогда прежде он не задумывался на тему детей. У него были племянники, и, наверное, их с лихвой хватало для продолжения рода. Но стоило встретить Ники, как любые мысли о контрацепции благополучно испарились. Ни разу, занимаясь с любимой девушкой любовью, Самойлов не подумал предохраняться. И это было весьма взвешенное решение.

Хотел ли он стать отцом? Да, несомненно. При условии, что дети будут от Николеты.

Со всех сторон посыпались шутки на тему неожиданного и незапланированного появления детей. И под шум голосов, наклонившись к Яну, Ники тихо прошептала мужчине на ухо:

– Не волнуйся. Я таблетки пью.

А Ян словно заледенел изнутри. Горечь пролилась по небу, словно кто-то плеснул кислоты.

Таблетки пьет? Как? Когда? Да и зачем?

Самойлов и сам не осознавал, что смотрит на Ники так, будто готов откусить ей какую-нибудь важную часть. Нет, конечно же, не голову. Но по аппетитной попе отшлепать – невероятно хотелось.

– Очень зря, Самойлова. Очень-очень зря, – пробормотал Ян, взглядом обещая девчонке наказание.

Ничего, таблетки он найдет, собственноручно выбросит в мусор, а лучше – спустит в унитаз. И врачу тому, который прописал Ники пилюли, рога поотшибает!

– Почему? – искренне удивилась Николета, и так же тихо, шепотом, добавила: – Мы и знакомы толком не были, когда переспали. И потом тоже... И похищение это чертово. Беременность не входила в мои планы, милый. А что не так?

– Что не так? Ничего, малыш. Я просто злюсь. Фактически, я в ярости слегка, – поделился своими мыслями Ян, но внешне выглядел вполне спокойным.

– А так сразу и не скажешь, – улыбнулась Николета.

– Эй, вы, молодожены! – раздался веселый голос одной из кузин Ники. – О чем шепчетесь?

– Ни о чем! – отмахнулась Ники.

– Решаем вопросы с продолжением рода, – невозмутимо ответил Ян.

– И как? Нам ждать продолжения рода? – протянул Константин, уловив слова зятя сквозь смех и шум, царивший в гостиной.

– Мы решаем этот вопрос, – неоднозначно ответила Николета, понимая, что начинает краснеть,

Нет, ну с какой такой радости именно сейчас нужно говорить об этом? Да еще и в присутствии всей семьи!

– А что, есть проблемы? Слышь, Самойлов, у тебя проблемы с репродуктивной функцией? – хохотнул Адриан.

Ян всем корпусом повернулся к Ники. В глазах мужа девушка прочла угрозу скорой расправы. Кажется, поторопилась она, когда решила, что самый странный и насыщенный день в ее жизни подошел к концу.

– У нас проблемы с вредностью и принятием решений, не посоветовавшись, – изрек Ян, не сводя взгляда с Николеты.

– О, да! Жениться за полчаса, на мне, без моего согласия – это самый наглядный пример подобного поведения! – изогнула бровь Ники, еще и слегка отстранилась от мужа, чтобы было удобнее смотреть на него.

– Виноват. Исправлюсь, – выдавил Самойлов сквозь зубы, а потом с угрозой добавил: – Но по заднице ты все же сегодня получишь, любимая!

– Никаких извращений в моем доме! – пророкотал Константин.

– Я легонько, – пообещал Ян, а Ники уже торопливо отстранилась от Яна и даже умудрилась сделать пару шагов в сторону выхода.

Самойлов оказался довольно проворным. Перехватил девчонку, притиснул к своему боку так, что становилось понятным: не отпустит он ее никуда.

– Боюсь, что наши небольшие... гм... переговоры затянутся до утра, – совершенно потеряв совесть, произнес Самойлов, – Всем приятных снов.

Кто-то из родни отвесил пару шуток на тему чрезмерной активности молодоженов. Кто-то просто рассмеялся. Ведь таким поведением, когда не нужно скрывать своих истинных чувств к любимому человеку, никого в семье Адамиди не удивить.

А Ян тут же утянул Николету обратно в спальню. А уже там устроил форменный обыск. Ники из вредности молчала, где именно хранит таблетки. А Самойлов справился и без ее помощи, а после вышвырнул упаковку в распахнутое окно.

И так и застыл, глядя в темноту сада. Ян не любил говорить о себе, еще больше не любил вспоминать прошлое. А здесь вдруг захотелось поделиться с Ники. И не для того, чтобы увидеть в глазах любимой девушки намек на сочувствие или жалость. Совсем нет. Ян хотел просто рассказать о себе, ведь Николета мало что знала о нем.

– Мы с Лехой сами росли. Мать спивалась, батю мы и не видели никогда. Брат тащил меня, как мог. А со мной вечно проблемы были. Учиться я не хотел, было скучно, потому что давалось легко. Я схватывал налету. А потом Лешка в армию ушел. Перед отъездом сказал, что вернется и надерет мне уши, если вдруг что пойдет не так, – начал вдруг рассказывать Ян, застыв спиной к Николете.

А девушка сидела на краешке кровати, и уже не хотелось издеваться или подтрунивать над Яном. Хотелось слушать его голос. Глубокий, завораживающий, с хрипотцой.

Муж стоял к ней спиной. Широкий разворот плеч, крепкая шея и коротко стриженный затылок – все это притягивало внимание Ники. Девушке хотелось обнять этого сильного мужчину, окутать своим теплом и заботой. Да, они знакомы короткое время. Поженились весьма скоропалительно, как следует не узнав друг друга. Однако Николета понимала, что чувствует его. Тонко. Остро. Так, словно он – ее половинка.

– А потом Леха вернулся, – продолжил Ян, не оборачиваясь, – Восстановился в университете. Со Светкой познакомился. Они поженились. Я был рад за брата. И, знаешь, я уже как-то привык, что один остался. У брата своя семья. А я свою заводить не хотел, да и сомневался, что когда-нибудь задумаюсь на эту тему.

Ян замолчал. Ники видела, как любимый, склонив голову, горько усмехнулся.

– И работу выбрал не совместимую с семейной жизнью, – слегка повернув голову, произнес Самойлов, глядя на Ники, – А ты ворвалась в мою жизнь и все под себя подстроила.

– Врешь ты все, Самойлов, – проворчала Николета, не двигаясь, а в глазах – слезы стоят. – Ничего такого я не делала. Ты первый меня украл, соблазнил.

– Это ты меня соблазнила, малышка, – мягко усмехнулся Ян, – И шанса мне не оставила.

Ники улыбнулась сквозь слезы, а Ян закрыл окно, задвинул шторы и бесшумно приблизился к жене.

Присел на корточки перед ней, перехватил тонкие пальцы, расправил хрупкую ладошку и принялся выводить одному ему известные узоры на чувствительной коже.

– Все будет хорошо, маленькая, – пробормотал Ян, - Я тебя очень сильно люблю. И детей хочу с тобой. Дом свой. Собаку. Можно даже парочку.

– Детей? – прошептала Ники.

– И детей тоже, – выдохнул Ян, потянулся, прижался ртом к гладкой коже ладоней, – У нас все началось совсем нестандартно. Мой «косяк», сознаю. Но без тебя я уже просто не смогу. Лучше сразу пулю в башку пустить.

– Дурачок ты у меня, Самойлов, – негромко рассмеялась Николета, тая от таких слов. Ей казалось, что все тело переполняет нежность и любовь к этому сильному и загадочному мужчине.

– Не без этого, – усмехнулся Ян, а потом серьезно взглянул на любимую: – Понимаю, что давлю на тебя. Возможно, манипулирую. И склоняю к тем поступкам, которые жду. Знаю, что гад и эгоист.

– Самокритично, – фыркнула Ники, прикусила губу и решила, что пусть ей и безумно нравится голос мужа, а болтает он сегодня сверх нормы, потому и потянулась тонкими пальцами к пуговицам на рубашке.

– Чистая правда, – изогнул бровь Ян, – а поскольку таблетки я уже выбросил, то очень рассчитываю на дочь с такими же невероятно убойными глазками, как у тебя.

– Как-то я не рассчитывала так быстро становиться матерью, – честно призналась Ники.

– Ну, это ведь случится не завтра, малыш, – пробормотал Самойлов, полностью поощряя занятие жены, которая уже расправилась почти со всеми пуговицами и добралась до ремня. – Будет время, подготовимся.

– Я соглашусь на этот подвиг не раньше, чем ты мне расскажешь обо всем, что ждет меня в самое ближайшее время, – выдвинула Ники свое условие.

Ян секунду смотрел в прекрасные, капельку тревожные и невероятно соблазнительные глаза любимой.

– Хорошо. Утром я обо всем тебе расскажу, – наконец, кивнул Ян и избавился от своей рубашки, а после приступил к более приятным занятиям, нежели разговоры.