Не вздумай влюбиться

7

Ники было неудобно сидеть. Запястья связаны за спиной, а ноги примотаны клейкой лентой к стулу. В горле жутко пересохло, хотелось пить. А голова дико звенела и гудела – последствия от удара по затылку.

Однако Николету беспокоили совсем другие неудобства. Ее юбка задралась до самых бедер, открывая на обозрение похитителям ее ноги и белье. И вот это пугало. Девушка всем телом, каждой клеточкой чувствовала сальные и плотоядные взгляды окружавших ее мужчин.

А вот Ники никого не видела. На ее голову был надет черный тканевый мешок. С одной стороны – если закрыли ей обзор, значит, убивать не планируют. С другой, Ники ничего не видела сквозь черную тряпку, казалось, что даже воздух проникал с трудом и дыхание постоянно сбивалось. Или это от страха?

Однако Ники старалась держать себя в руках. Выходило плохо. Особенно, когда к ней, судя по звуку шагов и тяжелому дыханию, приблизился один из ублюдков, похитивших ее.

Мужчина, которого Ники не видела, оказался настолько близко, что каждый волосок на теле девушки встал дыбом. Но нельзя показывать этим мразям свой страх! Ни в коем случае нельзя!

Ники почувствовала, как колена коснулся обжигающий холод металла. Острие ножа заскользило выше, к бедру, приподнимая ткань одежды.

– Отвали от меня, ублюдок! – выкрикнула Ники и попыталась вывернуться. Однако путы держали крепко, фиксируя девичье тело на стуле.

– Дикая шлюшка, – с одобрением в голосе прокряхтел мужчина, а Ники почувствовала, как острое лезвие срезало бретельку платья с одного плеча, а следом и лифчика.

– Не порть товар! – раздался другой голос, более властный откуда-то сверху и издалека.

– Дай оттянуться, а?! – попросил ублюдок у товарища, не торопясь прекращать своего занятия и методично срезая одежду Ники. – Времени валом. Бабло привезут только через час. Шеф отзвонится, тогда и отпустим эту шлюшку. Но я ведь могу и не сразу услышать звонок.

– Остынь! – голос второго похитителя прозвучал ближе.

– Отсосет, тогда и остыну, – рявкнул ублюдок, а Ники сжалась в комочек. Было дико страшно, и уже весь упрямый характер, вредность, язвительность куда-то испарилась. Будто сознание заблокировалось, спрятав глубоко-глубоко бесстрашную Адамиди, а осталась только маленькая испуганная девочка.

– Охренел? Мешок не снимай! Она же наши лица увидит! – выкрикнул приятель ублюдка.

– И что с того? – усмехнулся любитель орудовать острым ножом.

– А ничего! Приказ был, девчонку не трогать. Иначе за нее не заплатят, – голос мужчины уже звучал практически за спиной Николеты. – Уговор, есть уговор. Отвали от товара!

– Не ссы. Никто не узнает. Уверен, у такой избалованной шлюшки опыта вагон. Одним членом больше, одним меньше. Кто ж считает? – похабно рассмеялся ублюдок и срезал бретельки и со второго плеча.

Ники ощутила ледяной холод, когда острое лезвие скользнуло по обнаженной груди. От страха по щекам потекли слезы, а все тело колотила крупная дрожь.

– Видишь, как трясется? Потекла-а-а, шлюшка? – развязно забормотал урод.

А Ники затошнило, когда мужская рука с силой сжала ее грудь. Рыдание вырывались вместе с всхлипами. А все тело занемело от того, что приходилось сидеть в одной позе довольно долго.

– Не трогай меня! Не трогай! Нет! – повторяла Ники, то рыдая навзрыд, то с мольбой в голосе.

Николета не сразу поняла, что омерзительные, отвратительные касания прекратились. Где-то, совсем близко от ее ног, рухнуло что-то тяжелое. Забулькало, захрипело.

Ники закричала, пытаясь вывернуться из сковавших ее пут. Но ничего не выходило. Только руки стали болеть еще больше, а запястья опалило огнем, когда веревка врезалась в тонкую кожу.

В ушах колотился пульс, из груди вырывалось рыдание. Однако Ники удалось расслышать до боли знакомый и родной голос. А следом надежные и крепкие руки укрыли ее от всего мира, а с головы сдернули черную ненавистную тряпку. Сознание Ники отключилось. Но прежде, чем провалиться в манящую темноту, девушка разглядела невероятно красивые глаза любимого человека.

– Ян..., – выдохнула Адамиди и уткнулась лбом в мужское плечо.

* * *

Самойлов понимал, что времени – всего пара минут, пока Ники в отключке.

Мужчина сознательно не замечал, что под его курткой, в которую он укутал свою девочку, одежда– изорвана в клочья. Не сейчас. Иначе он не доведет до конца то, что планировал. Взбесится. Озвереет. А ему пока что нужен ледяное спокойствие.

Устроив Ники на заднем сиденье автомобиля похитителей, припаркованного здесь же, в ангаре, Ян вернулся к двум истекавшим кровью уродам.

Самойлов планировал начать с того, что сунулся к Ники с ножом.

А мозг затопила ледяная ярость.

Пуля, выпущенная в ублюдка, не задела жизненно-важных органов, а вот говорить урод не мог. Только смотреть, не шевелиться и, судя по взгляду, молиться всем богам.

Ян подхватил тот самый нож, который еще минуту назад был в руках насильника.

– Слышал, ты любишь поиграть в ножички? – широко усмехнулся Самойлов.

Короткий, свистящий удар оказался почти незаметным глазу жертвы. В ответ раздался хлюпающий стон.

– Зря ты полез к моей женщине, – оскалился Ян.

– Я ее не трогал! – раздался приглушенный шепот второго похитителя.

Ян бросил взгляд через плечо. Цель номер два не испытывала таких болей, в отличие от своего подельника. Но и отпускать Самойлов никого не собирался, будь этот подонок хоть сто раз чьим-то там родственником. Они вместе похитили Ники. И ответят тоже вместе.

– Похвально, – кивнул Ян.

Негромкий хлопок оборвал жизнь парня. А Ян повернулся к цели номер один.

– Ну, теперь поговорим по-взрослому? – усмехнулся Самойлов. А в глазах ублюдка-похитителя мелькнул страх.

* * *

Ники очнулась и тут же попыталась свернуться в клубочек, хоть как-то защититься, закрыться от нападавшего.

– Тише, тише, хорошая моя, – заговорил хрипловатый, но безумно родной голос.

Ники поняла, что они с Яном едут в машине. Автомобиль притормозил, и, спустя секунду, дверца распахнулась. Самойлов сел на свободную часть дивана и повернулся к Ники всем телом.

Девушка дрожала, ее трясло, и до конца не верилось, что она в безопасности.

– Все прошло. Ты со мной, малышка, – успокаивающий голос Яна действовал на нее странно.

И спрятаться хотелось, потому что голос был мужским. И в то же время, хотелось поддаться его чарам, укутаться в него, утонуть.

Ники разрыдалась еще громче, а Ян медленно, миллиметр за миллиметром, потянулся к ней руками. Сам не понимал, что именно говорил, какие слова. Просто пытался хоть как-то достучаться до сознания девочки. А грудь вспарывали ее слезы, будто каленое железо прожигало его тело насквозь. Мог бы, убил бы уродов еще раз. Сто раз убил бы. Тысячу. Если бы это хоть как-то сняло боль Ники.

– Ян! – отчетливо расслышал Самойлов сквозь рыдания и всхлипы, грозившие перерасти в истерику.

А ладони коснулись сгорбленной, сжавшейся в комочек фигурки. Больше Ян не стал мешкать, перетащил Ники ближе к себе, усадил на свои колени, обнял так, что, кажется, кости затрещали. Но Ники в ответ прильнула к нему, спрятала лицо, уткнувшись в его, Яна, шею.

Так они и сидели, на заднем диване угнанной тачки, заведенной, преграждавшей путь всем желающим проехать по проселочной дороге в три часа ночи. Благо, желающих почти не было.

Впереди мелькнули фары встречной машины. Ян знал, то совсем скоро весь клан Адамиди соберется здесь. Во время встречи, назначенной заказчиком похищения на противоположном конце города, произошли примерно то же самые события. Только они начали развиваться по команде Яна. Сначала Самойлов освободил Ники, а потом уже ее отец наказал организатора небольшого бизнеса, ранее прибыльного. Да только банда немного ошиблась с выбором жертвы. Не ту девушку выбрали. Совсем не ту. И поплатились.

Когда машину Яна окружили со всех сторон тачки семьи Адамиди, Самойлову пришлось выйти из салона. Руки отказывались выпускать Ники, а уж кому-то передать девушку – оказалось невозможным. Яну был не по силам такой подвиг.

– Пап! Папочка! – рыдала Николета, как только увидела отца, брата, дядек.

В цепких девичьих объятиях побывали все родные, кого смогла рассмотреть Ники. А Ян сцепил зубы. Боль казалась непереносимой. Ему необходимо было руками, телом чувствовать Ники, чтобы понимать: с девочкой все в относительном порядке.

А вот перед мысленным взором до сих пор мелькали картинки, как тот ублюдок орудует ножом, срезая одежду Ники.

– Спасибо тебе, – раздался голос Адриана, а Ян не сводил жадного взгляда с хрупкой фигурки Ники. Понимал, что руки, обнимавшие дрожащую укутанную в его, Самойлова, куртку, девушку, принадлежат родне Ники. Однако руки были мужскими, а потому их отчаянно хотелось сломать.

Усилием воли Ян заставил себя взглянуть на Адриана. Друг ведь тоже участвовал в освобождении, пусть и действовал на другой локации.

Яну удалось кивнуть. Но отвлекшись на Адамиди, Самойлов упустил момент, когда Ники усадили в машину отца. А Яна такой расклад не устраивал.

– Полегче, друг, – Ад преградил Ян путь, когда тот ринулся к Ники. – Будет еще время. Дай ей прийти в себя.

Ян уже потянулся к оружию. Он знал, что справится, что сможет добраться до любимой за несколько секунд. Но какой ценой?

Самойлов смотрел, как тачки Адамиди исчезают в темноте. Где-то там, в одной из них, сидела Николета. Его. Ники. Его малышка.

Разумом Самойлов понимал, что Адриан прав, что девочку нужно везти в родной дом, где все знакомо с детства, где нет опасности, где ждет мама.

Но как же погано Ян чувствовал себя, оставшись один на один со своими страхами. А если бы не успел... Если бы ублюдки действовали активнее... Если бы...

А потому Ян сел за руль и тронулся с места. Вот уж хрен там! Не будет он торчать вдали от Ники! В конце концов, она ему принадлежит!

А уже по дороге в усадьбу Адамиди Ян понял, что голова слегка кружится. Да и в боку странно колет.

И только сейчас, когда убойная доза адреналина схлынула, Самойлов вспомнил, как, пробиваясь в ангар, поймал пулю. Надо же, а сразу и не ощутил такой острой боли. Думал, царапина.

Приподняв край черной водолазки, Ян выругался. Зацепило его знатно.