Недобрый час

ДОБРЯЧКА ВЕЧЕРЯ, ГОСПОЖА ЗАКАТНОГО ЗВОНА КОЛОКОЛОВ

— Мне обязательно идти?

Мошка шла с Клентом по узким улочкам Побора и повторяла этот вопрос на все лады. А Клент каждый раз объяснял, что да. Самое поганое, что у него находилась очередная веская причина.

Она может опознать Скеллоу и его дружков. Кленту нужно прикрытие, если его предадут или заявится настоящий Романтический Посредник. В случае чего Мошка отвлечет врагов. И вообще, она же сама этого хотела? Кто там мечтал отомстить Скеллоу?

— Мадам, мы по уши увязли в этом деле. Или мы доведем его до конца, или застрянем здесь.

Каждое слово было правдой, но Мошку не отпускало чувство, что они и впрямь увязли по уши, что трясина не отпускает, тащит их на дно, душит, смыкается над головой. Вроде бы она сама приняла решение. Сама привела их в Побор. А теперь ход событий неотвратимо тащил ее на улицу с жутким названием, где ее поджидает Скеллоу, большой любитель резать пальцы.

Клент посмотрел на нее и задумчиво надул губы.

— Днем нечего бояться, — тихо заметил он. — Давай используем это время с пользой, изучим место встречи. Заготовим с полдюжины трюков и планов, и тебе станет полегче.

Сперва они спросили дорогу у прачки. Тетка с корзиной белья на голове изобразила задумчивость, демонстративно нахмурив брови.

— Братоубийственный переулок… Эй, Коровячка! У нас тут существует Братоубийственный переулок?

— Братоубийственный? Да, был у ночников. И тут и там. В Воронах, ну что там от них осталось.

— И тут и там? — переспросил Клент.

Тетушки выдали ему ворох противоречивых инструкций, потом улыбнулись, отошли прочь и заговорили о своих делах. Проводив их взглядом, Мошка хрюкнула:

— Нет ли у вас ощущения, мистер Клент, что мы с размаху влипли в очередную тему, о которой тут не принято говорить?

— Это ощущение меня вообще не покидает. Что бы ни значили эти слова, речь наверняка идет о ночном городе. Тут, в Поборе, просто: хочешь, чтобы собеседник замолчал, — спроси его про ночь.

Мошка с Клентом отправились искать район Вороны. Оказалось, в Поборе дно находится наверху. Чем выше по улицам они поднимались, тем меньше вокруг оставалось людей, тем обшарпаннее выглядели дома. Редкие солнечные лучи с трудом находили путь в густой застройке.

Поскольку Сарацин всеми силами пытался стянуть поломанный намордник, Клент предложил найти таверну поближе к Воронам, снять там комнату и оставить гуся. Неприятную перспективу ждать в одиночестве в тесной клетушке Сарацину скрасила здоровенная миска ячменя и инжира. Усталую рябую хозяйку удивило заточение гуся и испугали велеречивые требования Клента не открывать дверь, какие бы жуткие звуки оттуда ни раздавались, но монетка в ладони сделала свое дело.

Вороны оказались переплетением узких переулков, где едва могли разойтись два человека. Когда-то здесь бушевал пожар, на стенах до сих пор виднелись следы. По периметру участка зияли провалы, где ломали дома, чтобы остановить огонь. Учитывая, что город построен из дерева, неудивительно, что он иногда горит.

— Братоубийственный переулок где-то рядом, говорят, там стоит старый набат, — шепнул Клент.

Один переулок оказался чуть шире других, в дальнем конце они нашли колокол на крючке, посиневший от времени, весь в рытвинах, как гнилое яблоко.

— Отлично. Теперь найдем норку, откуда ты будешь следить. В этих домах никто не живет. Поищем открытую дверь.

Мошка послушно обежала ближние дома, потом оглянулась и замерла.

— Мистер Клент! — Мошка невольно заговорила шепотом. — Иногда люди заделывают окна, чтобы не платить налог на окна… а бывает налог на двери?

— Прости, что? — У Клента взлетели брови.

— Я обежала дома кругом: у них нет дверей.

Было в этом что-то зловещее, как в человеке без носа или рта. Исследование показало, что в других домах тоже нет дверей.

— Выходит, двери замурованы. — Кленту стало не по себе. — Может, чума. Или громадные крысы. Или старое поверье, что жизнь в городе станет лучше, если замуровать шестнадцать черных кошек… — Он судорожно заморгал, будто глаза подавали рту сигнал захлопнуться и больше не подрывать боевой дух.

Наконец нашелся дом без дверей, но с окнами. На одном окне ставни болтались, их удалось выломать. В доме оказалась молочная лавка, давно разграбленная и заброшенная.

— Ну как? Пойдет? — Клент, подергивая воротник, следил за улицей, пока Мошка забиралась внутрь.

— В принципе, неплохо. По крайней мере, меня не заметят. — Мошка выглянула через пыльное стекло. — Отсюда видно крыши и подходы.

— Ну что… — Эпонимий подергал цепочку, оставшуюся без часов еще в Грабели, и взглянул на небо, прикидывая время на глазок. Солнце потихоньку клонилось к горизонту, а в узких переулках Воронов темнело быстро. — Основной план такой…

— Вы говорите с ним как Романтический Посредник, — послушно повторила Мошка, сдерживая дрожь. — Выпрашиваете аванс и выясняете, как они собираются захватить девицу Марлеборн. Я слежу, чтобы за углом не стояла с дубинками пара поклонников вашего таланта.

— Отлично. Запасной план?

— Если дела пойдут наперекосяк, я швыряю камень, вы изображаете панику, мол, вас выследили, и показываете им пятки.

— Ладно. Третий план?

— Улепетываем, сверкая лопатками. Мимо набата, поворот направо, второй поворот налево, до конца, мимо сапожников, налево, через площадь, в таверну.

Пять минут бега. Они встретились глазами и понимающе кивнули. Если дойдет до третьего плана, они друг друга ждать не будут. Мошка закрыла ставни, а Клент остался у набата, как волшебник, ждущий призванного демона. Мошка видела хитрое и важное лицо Клента. Шевеля губами, он повторял про себя заготовки фраз. Потом поиграл лицом, изображая удивление, радость, негодование.

В тишине раздался далекий горн. Пятнадцать минут до начала ночи.

Мошка беспокойно потерла одной ногой о другую. Внизу громко брякнули молочные горшки. Положив руки на подоконник, девочка ощутила покалывание в пальцах. Опустив взгляд, она увидела с дюжину сухих черных мух. Когда-то они прилетели на запах пыли и прокисшего молока, ведь он обещал им еду и тепло. Он соврал.

Во мраке божок Мухобойщик скрипуче смеялся над маленькой девочкой: «Как думаешь, Мошка Май, что происходит с мухами зимой? Куда они деваются?» Перед ней лапками кверху лежали блестящие бусины смерти. «Большинство умирает от холода. Остальные ищут убежище, а находят ловушку. Пойманные, они бьются о стекло, пока не умрут».

Мошка ощутила приступ веры в Почтенных. Вонзив ногти в ладони, она в подробностях представила вселенную без божков. Девочка размахивала пылающим факелом атеизма, но сумерки и страх гасили пламя. Труднее всего было выкинуть из головы Мухобойщика, ведь его воображаемый голос долгие годы нашептывал ей слова утешения.

Солнце садилось. Почтенные лезли ей в голову, как пыль в нос. Как ни гнала их Мошка, они смотрели с небес. Они пришли даже сюда. В дальнем конце Братоубийственного переулка Мошкин глаз заметил силуэт с длинными, нечеловеческими конечностями. Только это был не Почтенный. Явился Скеллоу.

— Добрый вечер. — Знакомый голос вогнал девочку в дрожь; следы веревки на руках зачесались. — Назови свое имя, мой сумеречный брат.

Повисло молчание. Клент, облокотившись о набат, глубоко вздохнул, посмотрел на кончики пальцев, а потом встал прямо.

— Не лучшая мысль. — Голос Клента звучал томно, с неуловимым намеком на скрытую сталь; Мошка отдала дань тому, как ее спутник меняет речь и поведение, будто актер парики. — У меня слишком хорошее имя, чтобы делиться им бесплатно.

— Судя по всему, годится для дневной жизни. — Скеллоу подошел ближе; скудного света фиолетового неба хватило Мошке, чтобы разглядеть его бездушную улыбку. На груди у него, напротив сердца, словно сгусток черной крови, темнел значок ночного жителя. — Все как в контракте.

— Именно. — В голосе Клента изящно позвякивал холодок подозрения. — Но сперва докажите, что у вас ко мне серьезное дело.

Мошка совсем забыла, как ловко Клент умеет перевоплощаться в другого человека. Сейчас он производил впечатление могущественного джентльмена, и лишь она знала, что ветхая жилетка пришита к плащу, а сердце у него бьется, как пойманная птица.

Скеллоу побагровел от злости.

— Нет времени на игры! Я рискую, явившись сюда при свете!

— Как и я, — вежливо отбрил Клент. — Поверьте, ситуация меня совсем не радует. Незнакомый джентльмен предложил встретиться на какой-то жутковатой улочке. Я назначил другое место и время. Джентльмен не явился, и хоть моя душа протестовала, я был вынужден прибыть сюда в надежде получить достойное объяснение.

Мошка сразу разгадала игру Клента. Есть риск, что Скеллоу найдет грамотея и узнает подлинное содержание письма Романтического Посредника. Поэтому версия Клента не должна ему противоречить. Судя по перекошенной роже Скеллоу, он не догадался перепроверить слова Мошки.

— Чего? Как? Вы назначили другое место? — залепетал он. — Эта подлая крыса с ядовитым языком! Обманула! Ну попадись она мне…

— Ага, проблемы с подчиненными, — вежливо, но без малейшего сочувствия сказал Клент. — Некая женщина, посвященная в тайну, отбилась от рук? Она представляет опасность? Или положение можно… исправить?

— Не переживайте, — рыкнул Скеллоу. — Исправим в лучшем виде.

У Мошки кровь застыла в жилах.

— Верю, — крайне скептично заметил Клент. — Сэр, я занятой человек, меня многие ищут… и не только с добрыми намерениями. Я должен убедиться, что вы относитесь к числу друзей. Для начала расскажите о работе, которую мне предстоит выполнить. Но, предупреждаю сразу, если я услышу хоть слово, противоречащее тому, что уже знаю, я тут же уйду. А попытка мне помешать обернется для вас самым прискорбным образом.

— Надо похитить девицу и выдать за парня, который иначе не может к ней подобраться, — подумав, сказал Скеллоу. Откровенность явно давалась ему тяжело. — Речь о дочери мэра, Лучезаре Марлеборн. Мэр заплатит за нее достойный выкуп даже после свадьбы с нашим товарищем. Получив выкуп, мы заплатим вам причитающиеся деньги. Схему с передачей выкупа мы уже придумали, вы нам нужны только для похищения.

— И кто же наш внезапный жених?

— Тоже ночная сова. Вот почему он не может сам решить вопрос. Вы не переживайте, он будет хорошо с ней обращаться. Ну что, я вас убедил?

— Пожалуй. Да, я готов к сотрудничеству, мистер Прыщенос.

— Как ты меня назвал?! — взорвался Скеллоу.

— В вашем письме была подпись «Хвощемордый Прыщенос». Я что, неправильно произношу ваше имя?

Забыв об осторожности, Скеллоу издал яростный вопль.

— Я ее в бараний рог скручу! Кожу сдеру! — Его руки, еле видимые в темноте, дергались и сжимались, будто он уже исполнял угрозы. — Меня зовут Скеллоу! Рабиан Скеллоу! — Через пару секунд он успокоился. — Ладно, представьтесь теперь и вы.

Мошка покрылась мурашками от страха. Клент молчит слишком долго. Что он может ответить? Про имя не соврешь, но и выдавать его тоже опасно. Скеллоу может навести о нем справки или выследить в будущем.

У Клента дернулся кадык. Он сам загнал себя в угол.

— Меня зовут… Эпонимий Клент.

— Спасибочки. — Скеллоу довольно расправил плечи. — Встречаясь в сумерках, мы сильно рискуем, так что давайте перейдем к делу. Как вы планируете похитить девицу?

Между собеседниками будто протянулся канат, свитый из решимости и страха, и каждый тянул его на себя. Ловкий блеф Эпонимия Клента поначалу вывел Рабиана Скеллоу из равновесия, но он быстро оправился, рванул, и теперь уже Эпонимий Клент полетел с ног. Мошка с Клентом не так представляли себе этот разговор. По плану Скеллоу должен был предложить свой план, а не требовать его с Клента.

— Ну, — голос Клента дал петуха, но он ловко скрыл это кашлем, — есть кое-какие соображения. Какой у нас крайний срок?

— Ночь святого Пустобреха, — без раздумий ответил Скеллоу.

— Хм. Времени мало. Полагаю, девица должна очутиться в ночном городе, где у дневного мэра нет власти? Воспользуемся сумерками, восходом или закатом. Я успел свести знакомство с девицей: доверчивая душа, и это хорошо. Зато отец плотно опекает ее, и это плохо. Живет она в настоящем каменном бастионе, с кучей сторожей, и это досадно. Как и то, что отец привык запирать дом за час до заката, а отпирать через час после рассвета. Так что, друг мой, я вижу один выход. Хитростью заставлю отца изменить привычный распорядок, а еще лучше, на время нейтрализую его. Поведай, твой клиент — некий Бренд Эплтон?

— Как ты узнал имя? — испугался Скеллоу; Мошка почувствовала, что Клент снова перетягивает канат.

— Слышал дома у мэра. Мне стало известно, что мисс Марлеборн жалеет и любит упомянутого человека. Не настолько сильно, чтобы выйти замуж против воли отца… Но достаточно, чтобы согласиться на встречу, дабы увидеть его в последний раз или отговорить от безрассудного поступка.

Повисла тишина.

— Вы верно сказали, нашего парня зовут Эплтон, — мрачно согласился Скеллоу.

— Хорошо. Сколько у вас людей на подхвате? — решительно спросил Клент.

— Полдюжины, считая меня, — ответил Скеллоу.

— Пожалуй, хватит, — снисходительно признал Клент. — Послезавтра на закате ждите на территории замка. Во дворе цитадели есть колодец, там можно укрыться. Завтра вечером я оставлю под крышкой колодца письмо с подробными инструкциями, а если что-то пойдет не так — платок с узелком.

Услышав про письмо, Скеллоу моргнул, но возмущаться не стал. Значит, есть у него грамотей на примете.

— Завтра вечером? Так быстро все подготовите?

— Сэр, мои услуги стоят дорого неспроста, — с чувством глубокого превосходства заявил Клент.

Скеллоу обозначил на лице улыбку, потом огляделся и заметил сгущавшуюся темень.

— Мистер Клент, вам пора идти, — проскрежетал он. — День на последнем издыхании, коли вас поймают ночью, будет худо.

— Прощайте, мистер Скеллоу, — откланялся Клент и быстрым шагом скрылся за углом.

Как было договорено, Мошка прокралась к боковому окну. Клент ждал ее, озираясь по сторонам. Сосредоточенно кусая губу, девочка выбралась наружу.

— Погоди, — шепнул Клент, выглянув за угол. — Наш приятель чего-то ждет.

Тощий силуэт Скеллоу выделялся на фоне набата. Преступник явно кого-то ждал. Мошка с Клентом переглянулись. Интересно кого? Другого заговорщика? Что делать? Убегать, подождать? Сколько времени осталось до горна? Можно ли потратить минутку-другую? Искушение было слишком сильным. Они задержались, ощущая, как секунды искрами сгорают в ночи.

Скеллоу вдруг припал к земле. Скука ожидания мигом слетела с него. Он явно прислушивался к чему-то. С севера донесся перезвон бубенчика. Звук нарастал.

— Звонари! — прошипел Скеллоу, панически озираясь. Шум приближался, и преступник громадными скачками бросился аккурат к тому углу, за которым прятались Мошка с Клентом.

Они резко вскочили и побежали. Потом распутали руки-ноги, согласовали направление и рванули изо всех сил к ближайшему повороту, больше не врезаясь друг в друга. Они не смели остановиться, чтобы послушать, бежит ли их враг следом или свернул на соседнюю улицу. Вдруг впереди раздался тот же перезвон, какофония скрипов и ударов. Мошка с Клентом резко остановились. Кем бы ни были загадочные звонари, они ждали прямо по курсу.

Ноги понесли Мошку налево, потом направо, Клент дышал ей в спину, но снова и снова впереди раздавались железный перезвон и странные хлопки. Вдруг девочка ударилась обо что-то. Препятствие качнулось назад, потом с глухим лязгом ударило Мошку в грудь. Перед ней был набат: они вернулись в Братоубийственный переулок.

— Третий план! — прохрипел Клент, переводя дыхание.

«Улепетываем, сверкая лопатками. Мимо набата, поворот направо, второй поворот налево, до конца…» Не было второго поворота налево. И первого не было. Они уперлись в гладкие доски. А в домах, наоборот, возникли двери и безжизненные, пыльные окна.

Мошка побежала дальше. Она никак не могла понять, почему заблудилась. Где она свернула не туда?

«…Мимо сапожников…» Не было никаких сапожников. Зато на другом конце дома появилась дверь — то ли в дом свиданий, то ли в игорный дом.

Мошка бежала зигзагом, как заяц от гончих, нос подсказывал, что впереди площадь, где-то там стоит таверна…

Она выбежала на площадь. Та полностью преобразилась. Старые улицы исчезли, зато появились новые, двери и окна переползли на другие места, дома изменились, стали то длиннее, то короче, то выше, то кривее.

Таверна исчезла. И тут и там. Фраза приобрела смысл. Скеллоу выбрал местом встречи Братоубийственный переулок, потому что он существовал и в дневное время, и в ночное. Остальной Дневной Побор с появлением Звонарей исчез.

Мошка беспомощно стояла посреди площади. Как и вчера, раздались стук копыт и скрип колес. Звуки внушали мистический ужас, парализовавший девочку. Она бы не сдвинулась с места, если бы Клент не ухватил ее за ворот и не втащил в щель меж домов.

На площадь выехал черный экипаж. Все звуки приобрели невыносимую четкость. Пара черных коней перебирала ногами, из ноздрей валил пар, на узде звенели бубенцы. Мошка увидела пассажира, когда занавеску отодвинула маленькая, почти детская ручка. Мелькнуло совсем недетское лицо. Худое, с кожей как овсянка и блеклыми, непроницаемыми глазами.

— Тетеревятник!

Арамай Тетеревятник, ловец воров и король воров, призрак и кукловод. Арамай Тетеревятник, мастер тайных операций по захвату городов. Арамай Тетеревятник — Ключник.

Мошка сразу поняла, что за таинственные Звонари ходят по городу. Этот звон издают не бубенцы. Это звякают ключи на поясах, когда их владельцы идут по безмолвным улицам, запирая день и выпуская ночь.

Загадка невидимых Ключников решена. Клент прав. Ключники рядом. Они живут в Ночном Поборе, и прямо сейчас их самый опасный агент едет по городу, как по собственному королевству.