Нежданное счастье

Глава 8

Джульетта стояла смертельно бледная, сжимая пальцы вспотевших от страха рук. Абайя и чадра скрывали ее от взгляда визиря, но его слова словно обдали девушку ледяным душем. У нее заныли кости, и она с огромным усилием старалась держаться прямо, глядя лишь в песок. Сколько же она успела наговорить до того, как Росс не заткнул ей рот? Видимо, достаточно, чтобы посеять в душе визиря сомнения, ведь не зря он заговорил о том, какая участь ждет того, кто сойдет с праведного пути. Абайя мешала ей смотреть, вот она и не заметила подошедшего визиря, однако капитан вовремя заставил ее замолчать. Что же он все-таки задумал? На острове и под опекой хозяйки гарема практически нет шансов для побега. В ожидании выкупа за ней будут следить день и ночь, исключая любую возможность общения с внешним миром.

Джульетта подняла глаза. А как же Росс? Станут ли его так же строго охранять? Может быть, и нет, но только до поры до времени, пока не поймут, что никакого выкупа не ожидается. Однако, за это время находчивый человек может убежать, если женщина не будет ему помехой. Джульетта почувствовала на себе взгляд капитана и повернула голову. Он не подбадривал и не согревал — смотрел холодно, оценивающе. Визирь отвернулся к кораблю. Теперь Росс мог говорить, но он молчал, затем отвернулся и, заложив руки за спину, стал прогуливаться вдоль берега. Джульетта озадаченно следила за ним и боролась с желанием окликнуть капитана по имени. Подчеркнутое нежелание общаться с ней, причинило девушке гораздо большую боль, нежели пощечина. Может быть, ее прежние подозрения все же не напрасны: с какой стати ему волноваться о судьбе осужденной девушки, с которой он поразвлекался на борту своего корабля? Ведь Росс ни разу не сказал, что любит ее. Из предстоящей передышки он извлечет больше выгоды для себя, чем для нее.

К Занзибару они плыли на разных кораблях. Путешествие заняло несколько часов. Корабли легко скользили друг за другом на сапфировых волнах, а Росс напряженно всматривался вдаль. Джульетта с горечью подумала, что он не смотрит в ее сторону. Может быть, это всего лишь предосторожность? Но после того, что случилось на берегу, девушке казалось, что он хочет покинуть ее.

Куррем, сидящая рядом с Джульеттой, весело болтала. Вскоре уже можно было различить полоску берега и белый песок. Между пальмами, листья которых покачивал легкий бриз, виднелись ослепительно-белые здания. Узкие улочки, застроенные башнями с золотыми куполами, протянулись почти до самого океана. Впереди выделялись строгие контуры мечети. Едва они приблизились к берегу, услышали громкий голос муллы. Многотонный гул толпы разрезал его звучный и резкий тембр. Джульетта ничего не могла разобрать, кроме беспрестанно повторявшегося имени Аллаха. Она вцепилась в руку Куррем. Та улыбнулась.

— Сейчас у мусульман — время молитвы. Ты слышишь голос Мафти. Муллу легко отличить от других по белой одежде. Визири, как ты, наверное, заметила, носят зеленые халаты. Положение человека при дворе можно определить по цвету одежды и форме тюрбана. На службе у султана состоит множество мужчин, но мы увидим лишь нескольких. Среди них — Кислар-ага и мальчики-рабы.

— Кислар-ага? Кто это?

— Главный евнух. Он управляет гаремом, единственный, кто связывает гарем с внешним миром. Это очень могущественный человек, так что с ним нельзя ссориться.

Джульетта удивилась.

— Я думала, что в гарем султана не разрешается входить мужчинам.

Куррем искоса взглянула на нее.

— Кислар-ага — не совсем мужчина. Это кастрированный африканец.

— А мальчики? — голос Джульетты дрогнул.

— Конечно, но среди них есть не только африканцы — даже белые христиане, захваченные корсарами.

Корабли шли уже вдоль берега, направляясь к пристани. Когда Джульетте помогли сойти на берег, она рискнула взглянуть на Росса, но тот уже шагал вверх, сопровождаемый визирем и группой вооруженных солдат. Молчаливые негры повели Джульетту и Куррем по направлению к одной из улочек, сбегавшей с пологого холма. Товарные склады теснились рядом с мраморными домами, заросли кипарисов скрывали великолепные павильоны, а воздух был напоен ароматом специй. Изумленному взгляду девушки представилась пекарня, лавки, торгующие изделиями из дерева и шелковыми тканями. Мимо них быстро прошли торговцы самых разных национальностей.

— Занзибар — остров пряностей, — сообщила Куррем. — Нигде в мире не растут гвоздичные деревья. Чтобы собрать урожай с плантаций, султану требуется много рабов.

— Их труд обходится дешево, ведь рабов поставляют корсары, — сухо заметила Джульетта.

— Но рабов хорошо кормят и следят за их здоровьем. — Куррем пожала плечами. — С моим хозяином я побывала во многих странах, где люди умирают от голода. Здесь никто не голодает.

— Но у них отняли свободу!

— Свободу? Все мы кому-нибудь принадлежим. Какая разница, кто твой хозяин, если с тобой хорошо обращаются? Мы, женщины, всегда будем служить мужчинам. Если Аллах посылает доброго хозяина, надо быть благодарной за это. Чего еще женщина может пожелать?

— Женщина должна иметь право сама решать свою судьбу и выбирать мужчину, с которым она разделит жизнь.

— А у тебя есть такие права?

Джульетта собралась было ответить, но промолчала. Собственно говоря, ее положение не слишком отличалось от положения Куррем. Она вздохнула.

— Сейчас я вообще не имею никаких прав, так что не о чем тут говорить. Как ты думаешь, что с нами произойдет?

К этому времени они пересекли хорошо утрамбованную тропинку и остановились перед высокими железными воротами, которые охраняли мужчины в голубой форменной одежде, обутые в желтые сапоги, на головах у них были белые войлочные тюрбаны. После краткого обмена репликами, девушкам позволили войти. Джульетта широко раскрыла глаза от удивления, увидев огромный газон с мягкой травой и стройные кипарисы, росшие вдоль тропинок, разбегавшихся в разные стороны. Тут их передали на попечение другого негра. Заметив, как Куррем, затаив дыхание, склонилась в глубоком, почтительном поклоне, Джульетта поняла, что этот человек занимает очень высокое положение при дворе султана. Из-под накидки, отороченной соболиным мехом, виднелся яркий шелковый халат. На голове высился странный конусообразный головной убор, похожий на сахарную голову. Джульетта не сомневалась — перед ними стоит Кислар-ага. Она хотела поклониться по примеру Куррем, но вспомнила о своем предполагаемом высоком положении, взглянула на главного евнуха надменно.

— Я — леди Джульетта Вестовер, а это — моя служанка.

— Проходите, — ответил он и повернулся могучим корпусом, — оставьте здесь накидки.

Девушки сделали, что им велели, и их провели еще через один двор с мраморными фонтанами, из которых били сверкающие струи воды, падавшие в бассейны с разноцветными рыбками. Девушки миновали третьи ворота и оказались во дворе, ослепляющем своим многоцветьем. Среди фруктовых деревьев и розовых кустов порхали и пели чудные птицы. Они свили гнезда среди виноградных лоз и перелетали с ветки на ветку, сверкая ярким оперением.

Такие же яркие одеяния были на девушках, прогуливавшихся по саду в великом множестве. Некоторые из них полулежали на траве, другие сидели на мозаичных ступеньках веранды. Они напоминали коллекцию редких бабочек. Джульетта разглядывала их нежные лица, тонкие, изогнутые брови, подведенные глаза. Девушки и вспорхнули, как бабочки, завидев пришельцев. Зашелестели шелка и атласы, расшитые серебром и золотом, блестели локоны, переплетенные подходящими по цвету лентами или нитями жемчуга. Широкие шаровары и прозрачные юбки не скрывали прелестные формы. На ногах у всех были сандалии из лайки с тонкими ремешками.

Через минуту Джульетту окружили смеющиеся, что-то восклицающие девушки. Они щупали кружева на ее платье и демонстрировали свои браслеты, сверкающие сережки и прочие украшения. Девушки удивленно поднимали брови, будто спрашивая, почему Джульетта не проявляет своего восхищения.

Она смотрела на их суету с легкой улыбкой и размышляла, удивляясь цвету волос девушек: только рыжие и черные. Ответ пришел сам собой, когда Джульетта увидела их ладони, окрашенные хной. Неужели, здесь перекрашивают волосы даже блондинкам? Кто эти девушки?

Внезапно Джульетту охватила страшная усталость, она покачнулась, чуть не упав. Какой сегодня тяжелый день! Мысли Джульетты блуждали: какая разница кто эти девушки и откуда, сама она — черноволосая англичанка. Когда придет выкуп… Она снова стала соображать, ужаснувшись своей забывчивости: какой выкуп, откуда ему взяться, господи, выкуп — всего лишь предлог, чтобы выиграть время. В висках у нее застучало. Когда визирь поймет, что обманут, причем дважды, то адские муки станут реальностью. Голоса девушек почему-то стали звучать глуше, а солнце исчезло совсем…

Когда Джульетта очнулась, то обнаружила, что лежит на тонком матрасе, пахнущем мускусом, в маленькой комнате с каменными стенами. В углу стояла маленькая жаровня, в ней тлело сухое алоэ, наполняя комнату странным, резким запахом. Взгляд Джульетты заскользил по зарешеченному окну, шелковым занавескам, сине-зеленым изразцам жаровни, разрисованному потолку. Вдруг девушка услышала чей-то тихий голос. В сумраке комнаты она с трудом разглядела сидящую на подушках чрезвычайно привлекательную даму в парчовом наряде, украшенном драгоценными камнями. Ее кожа была цвета меда, а глаза, внимательно смотревшие на Джульетту, напоминали темный янтарь. Ногти на руках накрашены. Дама сияла и сверкала, словно райская птица, небрежно откинувшись на подушках.

— Я — Габриэла, хозяйка гарема. Моя обязанность — следить за поведением девушек. Пока вы будете оставаться у нас, я научу, как себя вести. Я отправила вашу служанку за едой и хошабом. Теперь отдыхайте. Поговорим позднее.

Джульетта села.

— Вы очень любезны. Я, наверное, упала в обморок в саду?

Габриэла улыбнулась.

— Сегодня жарко. Вы не привыкли к здешнему климату. Со временем привыкнете и будете носить одежду из легких тканей. — Взгляд янтарных глаз оценивал фигуру Джульетты. — После того как вы поедите, вас отведут в ванную комнату. Ваша эфиопка принесет одежду. Надеюсь, вы одобрите мой выбор.

— Разве может быть иначе? — спросила Джульетта, глядя с восхищением на Габриэлу. — Ведь вы сами одеты необыкновенно изящно! Однако, я надеюсь, что мне позволят сохранить и собственную одежду?

— Конечно, если пожелаете. Ваши вещи выстирают и выгладят, чтобы все было готово к отъезду. А пока я советую носить более подходящую одежду, особенно, если его светлость удостоит вас аудиенцией.

Сердце Джульетты дрогнуло.

— А это возможно?

— Возможно, он захочет убедиться, что его гостье оказывают почести, сообразно ее положению. Если вас пригласят, я помогу вам одеться. — Она подняла руки, повернув вверх ладони, окрашенные в розовый цвет. — Конечно, вам не знакомы правила нашего этикета. Я научу вас и этому. Между обычаями нашего и вашего двора есть существенная разница.

— Нашего двора? — невольно вырвалось у Джульетты.

— Двора короля Англии. Ведь там должны соблюдаться определенные правила. Не так ли?

— О да, конечно, — выдохнула Джульетта и продолжила, взяв себя в руки, — может быть, разница и не так велика, но я буду рада вашей помощи.

Габриэла поднялась очень грациозно, и ее халат заструился мягкими складками к золотым сандалиям. Джульетта успела заметить, что ногти на ногах хозяйки гарема тоже были накрашены. Как только она удалилась, появилась Куррем, внося поднос с сыром, фруктами и горячими булочками с кунжутным семенем. Булочки оказались намазанными еще и вареньем из лепестков роз. Выяснилось, что хошаб, о котором упоминала Габриэла — это фруктовый напиток. С тех пор как их кормили последний раз в Дар-эс-Саламе, прошло немало времени, и Джульетта сильно проголодалась.

В ответ на вопрос Джульетты, будет ли Куррем есть, та ответила:

— Я уже ела. Слугам не разрешается принимать пищу вместе со знатными дамами. — Глаза девушки светились радостью. — Я не могу поверить в то, что нахожусь во дворце султана. Все благодаря вам, моя госпожа.

Джульетта улыбалась, глядя на оживленную Куррем.

— Но ведь ты — моя единственная подруга. Как же я могла расстаться с тобой? Хозяйка гарема говорит по-английски, но с остальными наложницами я не смогу общаться без твоей помощи.

— Мне будет очень жаль, когда придет выкуп за вас, и вы уедете.

— Откуда ты узнала об этом? Ведь тебя не было рядом во время разговора капитана Джеймисона с визирем?

— Здесь всем об этом известно, моя госпожа. Дворец уже полон слухов. В гареме женщинам нечем заняться, так что никаких секретов не утаишь. Визирь сказал своему секретарю, и вскоре все узнали.

— Понятно, — медленно проговорила Джульетта, разобравшись, наконец, в поведении Росса на берегу. Капитан хранил молчание, потому что рядом стояла Куррем. Если бы Куррем услышала хотя бы намек об их отношениях, весь план провалился бы сразу. Что Джульетте на самом деле известно об этой эфиопской девушке? Можно ли ей вообще доверять? Узнав о тайне, Куррем могла оказать услугу его светлости и получить в благодарность знатного хозяина. Всего одно случайно оброненное слово, даже безо всякого злого умысла, привело бы к ужасным последствиям. Джульетта вновь содрогнулась, вспомнив слова визиря, но заставила себя улыбнуться и продолжила: — Я не сомневаюсь, дорогая Куррем, что к моменту моего отъезда из Занзибара, ты успеешь привлечь к себе внимание какого-нибудь знатного гостя-пашу или благородного шейха.

— Если так будет угодно Аллаху, госпожа. Я молюсь, чтобы счастье улыбнулось нам обеим.

Над распростертой Джульеттой поднимались облака ароматного пара. Она лежала нагая на мраморной скамье и истекала потом, а женщины, прислуживающие в бане, массировали и растирали ее тело грубыми полотенцами. Они втирали ей в кожу ароматические масла, а главная массажистка ловко удаляла все лишние волоски с тела Джульетты. Девушка чувствовала себя прекрасно и совершенно расслабилась. Ей вымыли волосы и натерли какой-то пахучей мазью, затем внезапно обрушили поток холодной розовой воды. Джульетта сразу же пришла в себя, ощутив, как с новой силой заструилась в жилах кровь.

Молодые прислужницы подняли ее, вытерли большими мягкими полотенцами, закололи блестящие локоны. Ее вывели из ванной комнаты в другое помещение и усадили на длинную, низкую кушетку. Джульетта с удовольствием прилегла и буквально через несколько секунд уже спала.

Проснувшись, она увидела прямо над собой лампы, свет которых отбрасывал тени на разрисованные стены. Кто-то шевельнулся рядом с ней. Оказалось, что рядом с ней, скрестив ноги, на подушках сидела Куррем.

— Мне велели сидеть тихо, пока вы не проснетесь. А теперь я отведу вас в приготовленные апартаменты.

Куррем легко поднялась, и Джульетта заметила, что смуглая кожа служанки чиста, а вымытые волосы распущены по плечам. Вместо дурацкого халата на Куррем были надеты муслиновые шаровары и зеленая атласная блуза, закрывавшая бедра.

Джульетта поднялась с кушетки и натянула какую-то широкую хламиду, поданную Куррем, и пошла вслед за девушкой. Мимо них прошли мужчины, лица которых отличались красотой, но были абсолютно безразличны. Они не обратили на девушек никакого внимания, двигаясь очень тихо, с женской грацией. Джульетта решила, что это и есть евнухи. Судя по равнодушному виду, женская красота их больше не волновала.

Словно читая ее мысли, Куррем сказала:

— Их забирают у родителей еще маленькими, ничего не знающими о жизни. Некоторые из них довольны всем. Другим же знакомы муки желания, но они не знают, как удовлетворить его. Их регулярно проверяют, чтобы убедиться в том, что ничего не изменилось. — Она взглянула через плечо и понизила голос. — Говорят, что Кислар-ага испорченный и капризный человек, но султан прислушивается ко всем его советам. Кислар-ага держит жизнь и смерть наложниц в своих руках.

Джульетту передернуло, когда она вспомнила холодные глаза главного евнуха. Хотя, наверное, и евнуха понять можно — ребенком оторвали от семьи, искалечили по прихоти и приказу султана.

— Ты не забывай, — твердо произнесла Джульетта, — Кислар-ага повелевает лишь женами султана, а я — только заложница, на меня власть евнуха не распространяется. Ему незачем следить за мной.

— Но он все равно будет это делать. Все особы женского пола находятся под его надзором. С ним лучше не ссориться, ведь никто не знает, что может случиться с нами завтра.

Они дошли до комнаты, которую отвели Джульетте. Там лежали два матраса с множеством подушек, со стены свисала медная лампа, украшенная эмалью, освещавшая комнату мягким розовым светом. Маленькая медная печь в виде павлина согревала ночной воздух. На низком столике стоял графин с хошабом и ваза с фруктами, некоторые из них Джульетта видела впервые. Куррем наполнила стеклянный бокал и подала его вытянувшейся на подушках Джульетте.

— Вам нравится хошаб, моя госпожа?

— Приятный напиток. — После сна Джульетту мучила жажда.

Куррем рассмеялась.

— Именно так он и переводится — приятная вода. — Она взглянула на второй матрас. — Госпожа, вы не против, если я буду спать в этой комнате? Если вам хочется остаться одной, я могу пойти спать туда, где спит прислуга.

— Останься со мной, Куррем. Без тебя мне будет грустно. — Она вдруг вспомнила слова, произнесенные Куррем по дороге из ванной. — Что ты имела в виду, когда говорила о будущем и Кислар-аге?

Девушка грациозно опустилась на подушки. Ее миндалевидные глаза кротко смотрели Джульетту.

— Считается, что наше будущее предопределено уже в момент рождения, но известно оно одному Аллаху. Так что все наши мольбы и надежды тщетны, все предопределено свыше. Сами мы не в силах повлиять на ход событий.

— У нас тоже верят в это, но какое отношение имеют твои слова к нашей ситуации?

— Вы надеетесь на освобождение и молитесь, чтобы ваш отец внял просьбам, прислав выкуп. Но с того времени, как вы покинули дом, прошло много месяцев, не так ли?

— Да, это так.

— Султан потребует большой выкуп. Так всегда бывает, если дело касается знатных дам. Хорошо, если ваш отец здоров и по-прежнему богат, но даже в этом случае деньги пройдут через руки множества чиновников. Так полагается. Придется ждать довольно долго, поэтому я и просила быть осторожной с Кислар-агой.

Несмотря на свой страх, Джульетта постаралась ответить бодрым тоном.

— Что касается твоих осторожных намеков насчет здоровья и состояния моего отца, будь уверена, он в добром здравии, кроме того, в силах отблагодарить всех, кому придется оказывать услуги, связанные с моим освобождением. Тут не о чем волноваться. А больше всего тебя беспокоит надзор надо мной главного евнуха, я правильно поняла?

Куррем согласно кивнула.

— Поэтому, — продолжала Джульетта, — если, не дай бог, что-нибудь случится, и я окажусь во власти главного евнуха, было бы глупо настраивать его против себя с самого начала, да? Можешь не волноваться, дорогая, — бодро заверила Джульетта, — я постараюсь общаться с ним очень любезно. Могу даже послать ему приглашение, чтобы он смог побывать у нас в гостях!

Под обескураженным взглядом Куррем Джульетта повалилась на подушки и расхохоталась. Господи, что за чушь она несла! Наверное, от страха. У нее уже не было сил контролировать каждое свое слово. Джульетта закрыла глаза и постаралась отогнать черные мысли. Она не слышала, как Куррем поднялась и потушила лампу. Утопая в атласных подушках, она унеслась куда-то далеко, забывшись сном.

— Крепкий сон прекрасно восстанавливает силы, — сказала Джульетта самой себе, когда проснулась.

Ночные страхи исчезли. Нельзя сказать, что Джульетта совсем перестала бояться, но утром ей было гораздо легче, нежели накануне. Все же два вопроса не давали ей покоя: как сбежать отсюда и как скрыть, что она не девственница. Она решила как можно лучше узнать дворец, выяснить, как он охраняется, осмотреть наружные ограждения. Она не задумывалась, что будет делать одна, без денег на улицах Занзибара, если удастся выбраться отсюда. Это были проблемы второго плана.

Однако оказалось, что у хозяйки гарема есть свои планы относительно свободного времени Джульетты. Как только Джульетта закончила завтракать, вошел маленький, кареглазый слуга, кожа которого была нежной, как персик. Мальчик был одет в зеленую бархатную курточку, на его голове красовалась маленькая шапочка, расшитая по краям жемчугом. Он принес записку от Габриэлы. Куррем помогла девушке одеться. Хозяйка гарема, как и обещала, прислала кучу всякой одежды. Джульетта выбрала блузу с кружевным воротничком, атласные шаровары, сверкающие золотом, вышитый жилет и длинную накидку из желтого шелка. У нее уже не было времени для укладки волос, так что она просто подвязала их атласной лентой, подходящей по цвету.

— Мальчик проводит вас, моя госпожа, — сказала Куррем, — он ждет за дверью.

— Он еще совсем маленький, — заметила Джульетта, — ему не больше восьми-девяти лет. Как его зовут?

— Гиацинт. Им всем дают имена по названию цветов. Все люди принадлежащие султану, получают новые имена. В том числе и наложницы. Имена неверных запрещены.

— Новая жизнь, новые имена, — размышляла вслух Джульетта, — интересно, как бы меня назвали, если бы я осталась здесь? На что я похожа? — увлеченно продолжала девушка, вздрогнув от холодных, как лед рук Куррем, дотронувшихся до нее.

— Этот цвет идет вам, госпожа, но вы очень бледны. Наверняка, хозяйка даст вам краски.

— Краски? У нас в Англии не принято краситься. Во всяком случае, уважающая себя женщина не делает этого. Я имею в виду, красятся, так сказать, самостоятельные наложницы. Она рассмеялась, заметив, как вытянулось лицо Куррем, и вышла в коридор.

— Гиацинт! Ты, Наверное, не понимаешь ни слова по-английски?

Мальчик молча смотрел на нее. Джульетта вздохнула.

— Конечно, не понимаешь. Я сталась одна, без Куррем и иду к хозяйке, знающей все о местных порядках, но вряд ли пожелающей рассказать об этом. Придется все узнать самой.

Возле двери в апартаменты хозяйки Джульетта улыбнулась мальчику и коснулась его нежной щеки.

— Спасибо, Гиацинт.

Мальчик улыбнулся этой странной белокожей девушке, которая казалась доброй, но разговаривала сама с собой на каком-то странном языке, которого он никогда не слышал.

Джульетта постучала, и ей позволили войти. Она вновь подивилась изящности фигуры Габриэлы, полулежавшей на подушках. При свете дня девушка заметила, что дама не так уж молода, как показалось вначале, но тщательно загримирована и подкрашена, что придавало ей вид неувядающей красавицы.

— Вы выпьете кофе? — безмятежно спросила дама. — Пожалуйста, садитесь. — Она хлопнула в ладоши, и тотчас появился слуга.

Джульетта взяла крошечную чашечку с крепким и ароматным кофе. Габриэла внимательно изучала ее.

— Вам понравилась одежда? — наконец спросила Габриэла.

— Спасибо, леди Габриэла. Она, как вы говорили, легкая и удобная.

— Носить восточную одежду — целое искусство, — начала хозяйка. — Вы обладаете природной грацией, но все же вам не мешает поучиться двигаться с восточным изяществом, а также уметь выгодно подчеркивать свою внешность, делать ее более выразительной.

У Джульетты словно ком в горле застрял от услышанного.

— Вы хотите сказать, что меня будут обучать, как и всех наложниц?

Габриэла развела руками с розовыми ноготками.

— Я подумала, что вам станет веселее, ведь ждать придется долго.

Джульетта закусила губу и задумалась, затем подняла глаза на хозяйку.

— Вы считаете, что подобные переговоры бывают длительными, и пройдет еще немало времени?

— Возможно, дорогая, я думаю, вам следует запастись терпением.

Джульетта опустила ресницы и сделала вид, что занята проклятым кофе. «Да, — подумала она, — а когда никакого выкупа не будет, я буду достаточно подготовлена, чтобы занять свое место в гареме». Придумала ли это сама хозяйка? Что кроется за этим настойчивым предложением? Казалось бы, нет никакой причины для спешки, если только мысль о переговорах уже отброшена. Может быть, подобное и прежде случалось? Что же делать? Конечно, можно отказаться, изображая праведное негодование. Или принять под тем же предлогом — просто время убить. Пожалуй, лучше согласиться, чтобы не ссориться с хозяйкой, пока не найден выход. Если ничего не получится, придется сдаться на милость хозяйки, умоляя пренебречь обычаем. Никто ведь прямо не спрашивал Джульетту, девушка она или нет, а на невольничьем рынке у нее не было никакого выбора. Так что ответственность будет нести не она одна.

Джульетта широко раскрыла серые глаза, изображая святую невинность.

— Это вы здорово придумали, леди Габриэла. Мое время будет занято, скучать станет некогда. Кроме того, — осторожно продолжила она, — мне бы хотелось осмотреть город я ведь его совсем не видела. Уверена, что там есть на что подивиться.

Она замолчала, заметив выражение ужаса на лице Габриэлы.

— Моя дорогая леди Джульетта! Такого вам никто никогда не позволит! Ни одна женщина, которая находится под опекой султана, не смеет появляться на улицах Занзибара, даже закутанная с головы до ног в абайю. За это последовало бы очень строгое наказание!

— Но… с охранником… — Джульетта отчаянно пыталась бороться, — я — гостья, а не наложница.

— Нет! — решительно сказала хозяйка. — Я прощаю тебя, потому что ты не нашей веры, но, пожалуйста, больше не пытайся заговорить на эту тему. Охранники не станут тратить время на женские причуды. Если же его светлость узнает о подобной просьбе… — Она сделала страшное лицо.

Джульетта стиснула зубы и выпрямилась. Какое наказание могло последовать? Пытки? Или даже смерть? И всего лишь за то, что в Англии любая девушка могла себе позволить! Джульетта глубоко вздохнула, задержала дыхание и осторожно выдохнула.

— Простите меня, леди Габриэла. Вы правильно отчитали меня. Больше не придется сердиться на мою глупую болтовню. Я никогда не буду говорить об этом и займусь изучением ваших обычаев. Вам не придется краснеть за мое поведение. Как гостья его светлости, я обязана вести себя, как полагается в ваших краях.

Хозяйка улыбнулась, ее лицо вновь приобрело безмятежное выражение. Она взяла в руку маленький колокольчик и вызвала Гиацинта.

— Дорогая, к вам пришел посетитель. Это — капитан корабля, потерпевшего крушение возле наших берегов. Гиацинт проводит вас туда, где происходят деловые свидания. Там вам позволят написать письмо лорду, вашему отцу. В письме вы объясните ситуацию. Капитан ознакомлен с условиями, предложенными его светлостью, но для того, чтобы доказать, что вы находитесь именно здесь, требуется письмо, написанное вашей рукой. Пожалуйста, будьте осмотрительны, так как визирь, который привез вас, прочтет письмо перед тем, как оно будет отправлено.

Джульетта согласно кивнула.

— А визирь будет присутствовать во время нашей встречи? — спросила она как можно спокойнее, хотя сердце ее стучало, как молот по наковальне.

— Нет. Вы будете одни. Разумеется, с вами будет ага. И, конечно, вам придется надеть одежду, положенную в присутствии постороннего мужчины, хотя он и вашего вероисповедания. — Она грациозно встала и подала Джульетте абайю из красно-коричневого муслина.

Надев на себя абайю, закрывшую ее с головы до пят, Джульетта пошла за Гиацинтом. Она закрылась чадрой, как велела хозяйка. Мальчик провел Джульетту через двор, в котором били фонтаны, затем они прошли по коридору и оказались в другом дворе, пока не достигли ворот. Гиацинт что-то сказал негру-охраннику, и им позволили войти в маленькую приемную, устроенную по ту сторону ворот. Гиацинт поклонился и встал возле стены, чтобы потом отвести обратно. В первую минуту Джульетта, попавшая из залитого солнцем сада в полутемную комнату, ничего не видела, но глаза быстро привыкли, и она смогла различить фигуру богато одетого негра, сильно пахнувшего фиалками. Тот указал девушке в другой конец комнаты. Джульетта медленно повернулась, прижимая к губам мягкие складки чадры. Спиной к окну стоял высокий человек с резкими чертами лица, он равнодушно посмотрел на нее. Поверх белой рубашки на мужчине была надета парчовая туника, черные брюки заправлены в мягкие, высокие сапоги. Сначала Джульетта не узнала его, но когда человек шагнул вперед и взглянул ей прямо в глаза, поняла, что видит перед собой Росса.

— Моя госпожа, — начал он официально, — на столе вы найдете письменные принадлежности. В порту стоит французский корабль. Пожалуйста, пишите коротко, а то мы можем опоздать к его отплытию. Требуемая сумма составляет двадцать пять тысяч английских фунтов. Остальное вы напишете сами. — Росс снова поклонился и прошел мимо письменного стола к окну. Облокотившись о каменный подоконник он разглядывал двор с равнодушным видом.