Нежный взгляд

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Фелиция Делиль подняла вуаль, и ее взгляд сразу же остановился на Джасине. Она смотрела так холодно и оценивающе, что Джасина попятилась от неожиданности. Она никогда бы не подумала, что у молодой женщины, которая вот-вот впервые увидит будущего мужа, может быть такое выражение лица.

Приходилось, однако, признать, что Фелиция очень хороша собой. Ее золотисто-каштановые волосы были уложены по последней моде. Огромные глаза горели янтарем. Лицо в форме сердца оказалось менее пухлым, чем предполагала Джасина, но ведь Фелиция уже не была той шестнадцатилетней девочкой, в которую влюбился Криспиан Рувен. Теперь она была элегантной женщиной двадцати одного года.

Фелиция перевела холодный взгляд с Джасины на графа.

— Вы, вероятно, Хьюго! — произнесла она приглушенным голосом.

Граф поклонился, и Фелиция протянула ему руку. Он как будто почувствовал этот жест. Уверенно, почти без заминки он нашел ее ладонь и поднес к губам.

— Добро пожаловать в замок Рувен, — произнес он голосом, полным нежности. — Надеюсь, вы не слишком устали в дороге?

— Ах, переезд был ужасный, просто ужасный, — сказала Фелиция, передернув плечами. — Добрались и ладно. — Она махнула в сторону человека, приехавшего с ней в коляске; казалось, ее не беспокоило, что граф не может видеть такого жеста. — Это мой — как это говорят по-английски? — юрист, да? Месье Фронар.

— К вашим услугам, — с поклоном произнес месье Фронар. У него были вытянутые, резкие черты лица и пронзительный взгляд.

Фелиция вновь посмотрела на Джасину.

— А это кто такая? — спросила она.

— Меня зовут Джасина Карлтон, сударыня, — сказала Джасина, приседая в реверансе.

Граф улыбнулся.

— Ах да. Мисс Карлтон, моя маленькая помощница.

— Очень мило, — сказала Фелиция. — И чем она вам помогает?

— По большей части мисс Карлтон читает мне, сударыня.

— А-а, читает, — отозвалась Фелиция, вскинув голову.

Ничего более не говоря, она взяла графа за руку, и они стали вдвоем подниматься по ступеням в замок.

Джасина пошла следом. Месье Фронар проворно зашагал рядом.

— Вы давно дружите с графом, да? — спросил он.

— Мой отец много лет был семейным врачом Рувенов, — ответила Джасина.

— O, je comprends[4], — сказал месье Фронар.

Что именно месье Фронар понял из ее короткой реплики, Джасина так и не разгадала.

С приездом Фелиции обстановка в замке начала меняться. Рувен перестал казаться мирным или даже сонным, как раньше. Слуги забегали взад-вперед, спеша удовлетворить запросы требовательной невесты графа.

Ее носовые платочки нужно утюжить так и никак иначе. Камин в ее комнате должен постоянно гореть. Горячую воду для ванны пусть приносят два раза в день. Две горничные должны тереть ей спину и помогать одеваться. Ближе к полудню подавайте ей бокал шампанского...

Фелиция как будто решила наверстать все, чего была лишена как дочь разорившегося графа и ученица строгого учебного заведения. Днем и ночью по замку разносился ее веселый смех, и все говорили, что граф, должно быть, очарован невестой.

Месье Фронар действовал всем на нервы. Он постоянно рыскал по замку. Горничные натыкались на него в самых неожиданных местах.

— По-моему, он пересчитывает фарфор, мисс Джасина, — сказала однажды утром в кухне возмущенная Нэнси.

Джасина подняла взгляд от тарелки с овсяной кашей. Она больше не завтракала у себя в комнате, понимая, что Фелиция и так задергала горничных своими поручениями.

— И нехорошо, что ему отвели бывшую комнату мастера Криспиана, — продолжала Нэнси. — Неправильно это как-то. Однажды утром я зашла с чистыми простынями и она была там вместе с ним. Они жгли письма в камине. Уверена, это все те письма, которые она посылала мастеру Криспиану. Он хранил их в шкатулке на письменном столе. Так вот, когда я заглянула внутрь, шкатулка оказалась пустой.

— Она хочет начать с чистого листа, — деловито возразила кухарка, — и кто станет ее винить?

Нэнси фыркнула.

— А я думаю, она бессердечная. И слишком привередливая в придачу. Заказывает из лондонского «Фортнум энд Мейсон» всякие французские штучки вроде... вроде трюфелей и икры.

— У нее изысканный вкус, вот и все, — вновь возразила кухарка. — И его светлость только рад этому вкусу угождать. Так какое до этого дело нам?

Джасина слушала, понурив голову.

Она заметила, что граф и в самом деле потакает любым капризам невесты. С Фелицией он был сама любезность.

Одна ли Джасина замечала, что Фелиция далеко не так же любезна в ответ? Казалось, ее чуть ли не раздражает слепота графа. Проходя вместе с ним по коридорам и галереям замка, она редко позволяла ему опереться о свою руку. Она быстро шла вперед, чтобы рассмотреть какую-нибудь вещь или картину, а потом ждала графа, нетерпеливо постукивая носком туфли или вздыхая. За ужином Фелиция сидела рядом с графом, но никогда не помогала ему, если он ронял салфетку или ставил бокал не туда.

Она всегда ждала, чтобы кто-то из слуг поднял салфетку с пола или удобнее переставил бокал.

Фелиция с удовольствием выезжала с графом навещать местную знать, но никогда не составляла ему компанию, если он гулял в саду. В свое оправдание она говорила, что не любит гулять просто так, когда нет ни магазинов, ни людей. Джасина догадывалась, что Фелиция просто избегает общества графа.

За столом Фелиция сидела между графом и месье Фронаром. Джасина замечала, что ее голова была чаще всего повернута к юристу. Граф тихо сидел рядом и прислушивался к их беседе, которая велась, как правило, на французском языке. Иногда он вставлял замечание, и тогда Фелиция быстро поворачивалась к нему, весело смеясь, брала руку графа и прижимала к своей щеке. Потом так же быстро отворачивалась обратно к Фронару.

Джасина удивлялась, почему Фелиция не старается больше разговаривать с женихом. В конце концов, им нужно столько наверстать. Да, Фелицию объединял с Фронаром язык. Но граф тоже говорил по-французски, а Фелиция достаточно хорошо владела английским, чтобы они могли свободно общаться.

Задумываясь над этим, Джасина стала замечать, что чаще всего видит Фелицию в обществе Фронара. Даже в присутствии графа эти двое забивались в какой-нибудь тихий уголок и перешептывались между собой. Джасина часто натыкалась на них в коридорах замка: неразлучная парочка разглядывала портреты и фарфор в сервантах. У девушки возникло впечатление, будто они обсуждают цену всего, что видят.

Джасина хотела полюбить Фелицию ради графа. Она пыталась подружиться с ней, но та решила, что Джасина всего лишь одна из прислужниц, и редко заговаривала с ней.

Как будто из уважения к чувствам невесты граф стал официальнее держаться с Джасиной на людях. Это сделало бы девушку совершенно несчастной, если бы не тот факт, что по утрам, когда они с графом оставались одни, тот вел себя как обычно. Джасину утешало, что хотя бы эти их отношения не изменились. Она читала или играла на пианино. Они с графом разговаривали о поэзии и музыке, иногда гуляли в саду.

Они никогда не обсуждали Фелицию и предстоящую свадьбу.

Однажды граф с Джасиной рука об руку прогуливались по лесной тропинке и встретили месье Фронара. Тот вежливо поздоровался, но зло посмотрел им вслед.

Следующим утром, войдя в библиотеку, Джасина с изумлением обнаружила Фелицию, сидящую напротив графа у камина.

— Надеюсь, вы не станете возражать, — весело обратилась та к Джасине, — но мне кажется, мой английский улучшится, если я буду слушать вас.

— Уверен, Джасина не возражает, — сказал граф. Тон его голоса был нейтральным.

— Конечно же нет, — как можно приветливее отозвалась Джасина. Она остановилась в нерешительности и огляделась по сторонам. Потом подошла к подоконнику, устроилась на нем с книжкой, которую выбрал граф, и принялась читать.

Минут через пять девушка услышала, как Фелиция громко зевнула. Граф подался вперед.

— Вы устали, дорогая?

— О нет, — рассмеялась Фелиция. — Но эта книга мне неинтересна.

Джасина тихо закрыла книгу.

— Может, что-нибудь другое? — предложила она. — В библиотеке обязательно найдется что-то на ваш вкус. Я знаю, вы любите книги.

Фелиция бросила в ее сторону пронзительный взгляд.

— Книги? Ах да. Я постоянно читаю. Но та книга, что у вас, написана не моим языком, поэтому мне сложно. И потом, история... — она передернула плечами. — Я предпочитаю... романтические книги. Рассказы о трагической любви...

Слова вырвались у Джасины прежде, чем она успела сдержаться:

— Удивительно, что вам нравится подобное, ведь вы сами пережили...

— Джасина! — резко одернул ее граф.

Джасина закрыла рот ладонью.

— Милорд, я не подумала...

— Да, — сказал граф, нахмурившись, как грозовая туча, — совершенно очевидно, что вы не думали, что говорите.

Не в силах произнести ни слова, Джасина соскочила с подоконника и на подкашивающихся ногах выбежала из комнаты.

Что на нее нашло? Зачем она это сказала? Если Фелиции нравится читать романы, которые могут напомнить ей о горестных потерях, которые она пережила, то это... абсолютно ее не касается. Но граф был несправедлив. Совершенно несправедлив. Со стороны Фелиции было грубо так громко зевать. И что сделал граф, услышав это? Ничего! Лишь побеспокоился, не устала ли она!

Было очевидно, Фелиция все больше и больше подчиняет себе графа.

Джасина опустилась на один из диванов в Большом зале и закрыла лицо руками. Почему бы мужчине не покориться воле женщины, которая должна стать его женой? Это абсолютно естественно. Она не имеет никакого права так переживать, совершенно никакого права.

Слезы жгли Джасине глаза. Ей хотелось, чтобы отец вернулся и забрал ее из замка, но она понимала, что пока это невозможно. Отец писал, что в Эдинбурге продолжает свирепствовать эпидемия, а теперь заболел еще его друг профессор. Джасина просто не могла писать ему и волновать своими эгоистичными тревогами.

Внезапно девушка почувствовала, что она не одна. Она убрала руки от лица и подняла взгляд.

Напротив, прислонясь к стене и скрестив на груди руки, стоял месье Фронар. Он пристально наблюдал за Джасиной.

— Что-то случилось? — спросил он.

Джасина помотала головой.

— Нет. То есть... да. Я... я беспокоюсь об отце. И мне хочется домой. Вот и все.

— Все? — насмешливо передразнил месье Фронар. — Я так не думаю. Кажется, я знаю, в чем дело. Как у вас говорят — получили приставку?

Джасина задрожала и поднялась на ноги.

— У нас говорят «получить отставку», — как можно холоднее сказала она. — А теперь, с вашего позволения, я хочу вернуться к себе в комнату.

Девушка попыталась пройти, но Фронар схватил ее за руку и не пустил.

— Ничто не поставит под угрозу этот брак, слышите? — нахмурившись, сказал он. — Ничто.

Джасина попыталась высвободить руку.

— Отпустите! Почему вы так со мной разговариваете?

Фронар прижался к Джасине и зашипел на ухо:

— Я знаю, что у вас на уме. Я всего лишь предупреждаю. Держитесь подальше от графа. Теперь он только для Фелиции.

Джасина вырвалась из его рук.

— Граф мне безразличен, — воскликнула она и резко повернулась, чтобы уйти.

Фронар язвительно рассмеялся ей вслед:

— Вы лжете, мадемуазель. Лжете!

Его слова звенели у Джасины в ушах. Как мог он узнать, «что у нее на уме», если она сама этого толком не понимает? Что означает его предупреждение? Как может ее дружба с графом поставить под угрозу его брак? Все знают, что граф очарован своей невестой.

Если тогда Джасина думала, что несчастна, то чувства, которые она начала испытывать через несколько дней, убедили ее, что то были сущие пустяки.

Граф не обсуждал сцену в библиотеке. Он просто перестал приглашать Джасину читать ему наедине. Когда их пути пересекались в замке и девушка приседала в реверансе с тихим «милорд» на губах, он только холодно кивал и шел дальше.

Джасина была убита горем, но спустя какое-то время попыталась убедить себя, что это к лучшему. Когда граф женится, их дружбе все равно придет конец. Она вернется к прежней жизни в поселке, и все будет, как было.

Джасина старалась нагрузить себя работой. Она помогала Нэнси разбирать шкафы с бельем, переводила для кухарки французские рецепты на английский. Девушка навещала бедных и больных жителей поместья и относила им продукты.

Однажды днем по пути к домику бедной вдовы она встретила Фелицию, которая возвращалась по тропинке из глубины леса.

Джасина удивилась. Она знала, что Фелиция не любит гулять по поселку. Как же она оказалась так далеко от замка, да еще и пешком? Впрочем, Джасина ничего не сказала. Она просто кивнула в знак приветствия и стала ждать, пока пройдет Фелиция.

На той был голубой плащ с капюшоном. Ее волосы растрепались, лицо разрумянилось. Похоже, она смутилась при виде Джасины. Фелиция бросила нервный взгляд через плечо, и Джасина заподозрила, что рядом может быть кто-то еще. Девушка посмотрела в ту сторону, но никого не заметила.

— Я гуляла в лесу, — неестественно громко произнесла Фелиция. — Воздух очень свежий.

— Да, воздух свежий, — тихо ответила Джасина. Она попыталась продолжить путь, но Фелиция громко вскрикнула.

— О-ля-ля, мои туфли! — принялась шумно сокрушаться она. — Смотрите, смотрите, они безнадежно испачкались!

Джасина взглянула на туфли. Они не выглядели такими уж грязными. У девушки возникло странное чувство, будто Фелиция намеренно удерживает ее. Но с какой целью?

— Что у вас в корзине? — спросила Фелиция.

— Пирог с дичью, — сказала Джасина. — Для одной семьи, которая живет в поместье. У них мать заболела.

Фелиция уставилась на нее, а потом коротко рассмеялась.

— Боже мой, вы такая добрая, прямо как... — она осеклась.

— Как кто? — спросила Джасина.

Фелиция пожала плечами.

— Пф-ф! Не важно. Personne[5].

Джасина задумалась, кем бы мог быть этот «никто». Быть может, Фелиция считала добрым Криспиана, своего первого жениха?

Фелиция теперь внимательно осматривала тропинку позади себя, как будто хотела в чем-то удостовериться.

— Прошу прощения, — сказала Джасина, — мне нужно идти.

Фелиция быстро повернулась к ней.

— Что? Ах да. Теперь можете идти. — Она наклонилась к уху Джасины. — Но... вы ведь не станете рассказывать, что видели меня в лесу, hein?[6] Граф может счесть это... странным.

Джасина смерила ее холодным взглядом.

— Не мое дело... рассказывать кому-либо, чем вы занимаетесь, — сказала она.

— Тогда мы друзья! — ответила Фелиция. Она мило улыбнулась и отступила в сторону.

Продолжив путь с корзинкой в руках, Джасина стала гадать, откуда Фелиция возвращалась в таком беспорядке. За поворотом тропинки стояла заброшенная хижина дровосека. Джасина нахмурилась, увидев, что дверь открыта и болтается на петлях. Не годится, чтобы сюда забредали животные или цыплята.

Следующие несколько дней Джасина упорно старалась не думать о графе и Фелиции, но это было очень сложно, ведь она постоянно видела их вместе. Вечерами, когда она спускалась к ужину, было труднее всего. Но, по крайней мере, Джасина не оставалась наедине с помолвленной парой. В замок каждый день приглашались гости, чтобы Фелиция могла познакомиться с местной знатью.

Гости восхищались всем и вся и без умолку болтали. Джасина знала, что граф приглашает их исключительно ради Фелиции и чтобы исполнить волю деда, который планировал подобные собрания перед свадьбой. Девушка знала, что графу мучительно выставлять на публику свою слепоту.

Джасину никто не замечал.

Каждый раз она молча ела и при первой же возможности просила позволения удалиться.

Однажды вечером, как раз перед десертом, месье Фронар постучал по бокалу и граф поднялся на ноги. Гости с любопытством смотрели на него, а Джасина вжала голову в плечи, словно в ожидании удара. Сильный голос графа разнесся по комнате. Прозвучало объявление, которого Джасина так боялась.

День свадьбы наконец был назначен.

Каждый день к торговым воротам замка подъезжали нагруженные телеги. С мельницы мешками везли муку. Кладовые наполняли ящиками яиц и тюками сахара, грудами поздних фруктов и банками цукатов. Кухарка оказалась в своей стихии. Ее постоянно видели по локти в муке. Она твердо решила сделать свадебный завтрак самым блистательным за всю историю замка.

Галантерейщик приходил с рулонами шелка, муслина и атласа; сапожник приносил образцы кожи. Приходили перчаточник и модистка; приходила портниха.

Джасина наблюдала за всей этой суетой из окна. Она искренне надеялась, что граф теперь обретет счастье.

Иногда девушка искала пристанища у Сары. Когда старушка доставала из буфета чайницу, Джасина с грустью рассматривала нарисованные индийские пейзажи.

Граф снова стал для нее далеким, как мечта.

Однажды днем артрит совсем одолел Сару. Та попросила, чтобы Джасина заварила чай. Когда девушка сняла с полки чайницу, на пол посыпались письма, лежавшие за ней.

Сара заметила.

— Это письма, которые мисс Фелиция присылала мне, когда мастер Криспиан был еще жив, — объяснила она.

Поднимая конверты, Джасина не могла не отмстить, каким изящным почерком они надписаны.

Сара ничего больше не говорила о Фелиции. Теперь она почти не упоминала о невесте графа и никогда не заводила речь о предстоящей свадьбе.

С каждым днем, приближающим это событие, Джасине все больше и больше хотелось вернуться домой, в поселок, но она понимала, что это невозможно. Дом заперт. Горничная уехала с доктором Карлтоном в Эдинбург. Кроме того, Джасина всегда повиновалась отцу. Как бы там ни было, она должна оставаться в замке.

Девушка читала и перечитывала письма отца. Тот писал, что граф пригласил его на свадьбу, но он не знает, успеет ли приехать.

Днем, накануне свадьбы, в дверь Джасины постучали. Девушка с удивлением открыла. На пороге стояла Нэнси.

— Мисс Фелиция хочет вас видеть, мисс, — сказала она, — в своей комнате.

Джасина была слишком заинтригована, чтобы отказаться.

Фелиции отдали комнату, затянутую желтым шелком. Когда Джасина пришла, по всей дубовой кровати были разбросаны платья. Шляпки и перчатки лежали рядом на стульях. Фелиция стояла перед трюмо. Портниха суетилась вокруг нее, прикладывая полоски белого атласа. Она заканчивала свадебное платье.

— Я хотела бы узнать ваше мнение, — сказала Фелиция. — Что вы думаете об этом платье?

— Оно... великолепно, — озадаченно пробормотала Джасина.

— Ах, думаю, оно недурное, хотя, по правде говоря, в Париже или даже в Лондоне мне сшили бы куда лучше.

Портниха, у которой рот был занят булавками, покраснела и попыталась сделать вид, что ее здесь нет.

Фелиция протянула что-то Джасине.

— А как насчет этого? Эти бриллианты хорошо смотрятся с белым атласом?

Джасина взглянула на колье, которое совсем недавно лежало на ее собственной шее, и отвернулась.

— Идеально, — сказала она.

Фелиция с любопытством на нее посмотрела, склонив голову набок.

— Вам бы хотелось, чтобы это колье стало вашим? — тихо спросила она.

Джасина встретила ее взгляд в зеркале.

— Я прекрасно понимаю, что оно никогда не будет моим, — просто сказала девушка.

Фелиция запрокинула голову и весело расхохоталась.

— Ах, как мне это нравится! — воскликнула она.

Джасина смутилась.

— Нравится... что? — спросила она.

— Все! — крикнула Фелиция. — Теперь все гораздо лучше! — Она промокнула глаза, как будто плакала от смеха, и махнула Джасине рукой.

— Почему бы вам не убраться назад, к своим скучным старым книгам?

Джасина не знала, что и думать. Фелиция играла с ней, как кошка играет с мышью, и девушка не могла понять почему. Джасина повернулась, чтобы уйти, но ей преградил путь месье Фронар. Он смерил девушку сердитым взглядом.

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

— Я за ней посылала, — беззаботно сказала Фелиция.

— Ты за ней посылала? — повторил Фронар, поднимая взгляд на Фелицию, стоявшую перед трюмо.

— Mais oui[7]. Мне стало скучно, понимаешь? Скучно.

Фронар проворчал что-то, что Джасина разобрала как «Prenez guarde».

«Берегись!»

У Джасины лопнуло терпение. Она протиснулась мимо Фронара и в смятении поспешила к себе в комнату.

Что за женщина эта Фелиция Делиль? Позвать ее и насмехаться просто так, от скуки! И, похоже, ее вовсе не смутило, что Фронар зашел в комнату, когда она примеряла свадебное платье. Что, если граф узнает?

У Джасины похолодело сердце. Она поймала себя на совершенно неожиданной мысли.

Возможно, Фелиции на руку, что граф Рувен слеп!

Той ночью Джасина не могла уснуть.

Она ворочалась в кровати. Закрывая глаза, она каждый раз видела перед собой Фелицию Делиль с бриллиантовым колье в руках. В ушах у нее звенел громкий, заливистый смех Фелиции.

Сердце девушки переполняла боль. Неужели граф вот-вот обречет себя на несчастливый брак? Возможно, так и есть, но она ничем не может ему помочь. Он влюблен в Фелицию Делиль, это бесспорно. Никто другой не мог бы сильнее желать ей счастья.

Джасина села на постели. Комната казалась тесной и душной. Ей нужен воздух, свежий воздух! Отбросив одеяло, девушка встала с постели и подошла к окну. Она отодвинула занавеску. Лунный свет серебряной рекой полился в комнату. Джасина открыла оконный шпингалет и высунулась наружу.

Дождь шел весь день, но к вечеру перестал. Воздух был прохладным и сладким. Лунный свет касался земли серебряными нитями. Сказочно тихая ночь как будто манила к себе истерзанное сердце Джасины. Девушка быстро оделась, взяла плащ и вышла из комнаты. Она на цыпочках прошла по коридорам, чтобы никого не разбудить.

Джасина с большой осторожностью потянула на себя парадную дверь. Как только та открылась, девушка неуверенно осмотрелась по сторонам, нашла камень и положила его на порог, чтобы дверь не закрылась за ней полностью. Джасина хотела оставить себе возможность незаметно вернуться в дом.

Лес по другую сторону рва казался слишком темным для прогулок, несмотря на лунное сияние. Девушка повернула направо и пошла вдоль стены замка. Тонкая полоска света на траве заставила ее поднять взгляд. В спальне графа все еще горела лампа.

Сара как-то говорила, что в последнее время граф засиживается допоздна.

Джасина прибавила шаг и обогнула восточную башню. По эту сторону замка ров был не таким широким. Деревянный мост вел через него в розарий, к поляне с лекарственными травами и в яблочный сад. А еще к маленькой рощице. Мощеная дорожка петляла между деревьев и выходила на луг с искусственными каменными руинами. Камни были выложены в форме маленького круглого храма, со всех сторон открытого ветрам.

Джасина часто приходила сюда читать, если позволяла погода. Это место стало ее любимым пристанищем.

Дорожка, ведущая к поляне, петляла по роще, иногда чуть ли не пересекая саму себя. Девушка закуталась в плащ и легкой походкой пошла вперед.

Она правильно сделала, что вышла на улицу! Резкий ночной воздух охлаждал воспаленный мозг. Спокойствие пейзажа ласкало изболевшееся сердце.

Все шло хорошо, пока Джасина не приблизилась к поляне. К своему изумлению, она услышала впереди себя голоса. Она не одна! Девушка остановилась в нерешительности, но потом стала осторожно пробираться ближе. В поле зрения появился свод каменного храма. Еще пара шагов, и Джасина разглядела между деревьев саму поляну. Луна светила ярко, и два человека, стоявшие посреди руин, отчетливо вырисовывались на фоне камней.

Месье Фронар и Фелиция Делиль!

Фронар держал Фелицию за руки. Он говорил тихо, но с жаром. Фелиция покачала головой, и Фронар отпустил ее руки. Он сказал что-то еще, и Фелиция залилась своим серебристым смехом. Фронар за подбородок приподнял ее лицо к себе. Он прильнул к Фелиции и поцеловал ее в губы.

Джасина ахнула и глубже забилась в тень. При этом она зацепилась краем плаща за куст, потянула плащ к себе, чтобы освободиться, но тут треснула ветка.

Фронар и Фелиция отстранились друг от друга и посмотрели в сторону Джасины.

У девушки душа ушла в пятки. Она резко повернулась и неверным шагом поспешила по дорожке прочь.

Джасина не знала, куда идет и что будет делать, когда доберется. Что она может сделать? Перед глазами стояли Фелиция и Фронар, целующиеся в каменном храме.

Впопыхах она свернула не туда и соскользнула в канаву. Ледяная вода просочилась в башмаки. Тяжело дыша, девушка выбралась на траву и вернулась на главную дорожку. В башмаках хлюпала вода. Джасина бежала, и низкие ветки царапали ей лицо. Она выскочила из рощицы как раз в тот момент, когда луна уплыла за темную, возникшую ниоткуда тучу.

Но замок все-таки виднелся на фоне темного неба, и девушка бросилась к нему.

Достигнув рва, она остановилась в нерешительности. С какой стороны деревянный мост? Было слишком темно, чтобы разглядеть. Куда повернуть: влево или вправо?

Джасина подняла голову. Ей послышалось или в рощице за ее спиной треснула ветка? Сердце сжала ледяная рука. Что, если за ней гонится Фронар? Что может сделать такой человек, чтобы она не рассказала о том, что видела? Нужно решаться. Она должна быстрее попасть в замок, где будет в безопасности.

С замиранием сердца Джасина рванулась влево. Решение оказалось правильным. Она нашла деревянный мост и осторожно пошла по нему. Добежав до замка в считанные минуты, она толкнула тяжелую дверь. Камень, который ее подпирал, отлетел в сторону.

Теперь Джасина бежала по лестнице, бежала не переводя духа.

К кому она может пойти, к кому?

Добравшись до вершины лестницы, она уже знала ответ. Сара! Сара, конечно же, выслушает ее.

К тому времени как девушка достигла детской, она едва дышала. Навалилась на дверь, заколотила в нее что есть мочи.

— Кто там? — послышался голос Сары.

— Это я, я!

— Джасина?!

Дверь открылась, девушка вскрикнула и упала в объятия старой няни.