Медная…
В медный таз ударю лапой,
Со стены две капли капнут,
Звонко звякнут
И иссякнут
Тучи рыжих тараканов
Разбегутся со стаканов –
От пивных,
От пустых.
Ты посмотришь в тишину,
Улыбнешься на луну,
Углынешься на углу,
Покосишься на стену..
На щеке мелькнет румянец вышитый
Догорает свечка бледная…
Тараканы рыжие,
Песня – красно-медная.
12 июня 1924
Daniel
Впервые – Русская литература. 1992. № 3. С. 156–157 (по списку Б. Ф. Семенова). Автограф – неизвестен.
А. Александров соотнес наст. ст-ние с «трилистниками» «Кипарисового ларца» И. Анненского (Александров А. А. О первых литературных опытах Даниила Хармса // Русская литература. 1992. № 3. С. 156–157).
мехом лисичьим
глаз поволокло́
вы́женец горький
золото имбирь
с горки на горку
вся Сибирь
крутится холмик
синим полачём
а глазки от холода
жмутся в кулачёк
ДаНиил Хармс
22 дек. 1925 r.
Впервые – Wiener Slawistischer Almanach. Вапd 27 1991.S. 217. Автограф – ИРЛИ (среди стихотворений, представленных Хармсом при вступлении в Союз поэтов – см. наст. изд. Т. 1. № 3-14).
Она как печь или баранок
На солнце высоком шестая
и в окна темного барака
четыре посоха довольно
Ночь на 1 мая <1926>
Впервые – СП-1. Автограф – РНБ (зачеркнут). В ст. 1 – над: печь – вариант: мех. Неясно, относится ли к ст-нию «В репей закутанная лошадь…» (наст. изд. Т. 1. № 15), над которым записано.
Свечка темень озори
бей кадилом вкруг лица
запестрели пузыри
на рубахе беглица
<Май 1928>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Над этим текстом зачеркнуто:
стало в городе темно
Низко туча. Скуден парус.
Грозен Витязь.
Правее публикуемого ст-ния записано:
Задовали ножи тона
бежит она.
Последняя запись, обведенная рамкой:
Май, день 7-ой.
откудо ты красавица?
из леса иль полей
лицо рахитика мне знакомо
за ушами неведомый страх
удивленного рта осколок
поклоняется у креста
распухает глазное яблоко
отворачивается лицо
зарождается
<1927>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Правее записано:
уста горели в день по часу
А выме шлялось по груди
Он сторонился дуя часто
Там на соленый берег тот
Против ст. 3 – вопросительный знак. Под этим текстом зачеркнуто:
И нет его когда проснулась
глухая рыбина в сетях
сперва просунулась головка
язык плечо рука и <1 нрзб>
Все эти тексты отделены горизонтальной линией от нижеследующего:
Вот она по берегу коровушку пасёт
Оля сокола для барина
стапориком лежит
Лик меня ежегодно робок
Меж людей и людских планет,
Но держусь я как держутся 1000 пробок
с морем в дружбе снуют не плывя
каждый раз говорю я нет
если мне полюбить велят
вымый рыбу вынь глаз
поговори один час
аз золот
– сочен.
<1927>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Над текстом запись:
Написать Зосиму Четырёхспального.
А где же Рюрика забота
и белый запах кустарей
Уже дома грызёт забава
Власы пытаясь отогнать
Но как-то вдруг на землю пал
текучего Борея пыл
цыгаркой пень тая его
холодным парусом виясь
<1927>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Хлоп Хлоп Хлоп
прибежали дети
кричат они: гроб
слова кричат эти
то тихо то громко.
Одного звать Ромка,
другого Шурка
а третьего щурка.
Бабушка Рута
сказала круто:
прочь прочь
и темень и ночь
и глупые тени
и звезды олени.
на руках она ходила
из разбитого окна
с кавалером выходила
и садилась у окна.
Зарывала ребятишек
продавала огурцы
приходили без штанишек
недоростки молодцы.
И дарили саблю, ножик
но один кричит: не может,
а другой поет: зачем
эту саблю мне зачем
и садится в тарынтас
мы кричим ему Тарас.
Впервые – СП-1. Автограф неизвестен.
В первой публикации датируется апрелем (с вопросом) и отмечено предположительное чтение слова «щурка».
Приказ от Римского владыки – Рыцарям Лохании
Всем рабам и купчихам
и другому подчиненному люду
собраться в село Кандуру >
<Май 1927>
Впервые – СП-1. Автограф – РНБ.
Зачеркнуто над началом текста «Третий акт „Комедии Города Петербурга“»
спали турки угасая
руки под голову сложив.
тут выходит лугь косая
день без облачный прожив
Гроза! и в небо кулаком
деревню комкает брамин
ресницы падают клоками
в глаза воткнулся корабин
1927 года
Ночь с 21 на 22 мая
2 1/2 часа
Впервые – СП-1. Автограф – РНБ.
В ст. 2: под голову – вместо зачеркнутого: кренделем: рядом записан вариант всего ст.:
дым под небо заложив
В ст. З: тут – вместо зачеркнутого: в путь
В ст. 4: день – вместо зачеркнутого: дня: рядом записан вариант всего ст.:
кто проснется – будет жив
Выше ст-ния зачеркнут его первоначальный вариант
валялись турки под балаганом
забыв труды небрежный дней
их думы вьются по Балканам
где воздух туп и холодней
держись! и в небо кулаками
деревню комкает брамин
ресницы! падают клоками
в глаза воткнулся корабин
В ст. 2: небрежных дней – вместо зачеркнутого: и взяв жену
рядом со ст. 5–8 другой вариант:
дыра и боль под кулаками
и решито от злых дробин
ресницы падают клоками
в глаза воткнулся корабин
Наконец, над этим первоначальным вариантом записан, по-видимому, самый первый набросок:
раскинув ноги и рты осклабив
труды забыв
Лежала наука в чудесных местах
Наука валяется в блеске листа
Ложатся в мох трескучие Мартыны
Под голову кладут амбар
Ужастный вдох. открыты рты
<Конец мая 1927>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Возможно, ст. 1–2 и 3–5 независимые фрагменты, но воспроизводим их так, как они записаны в автографе.
во фраке
во фраке
варьянты делали во мраке
<1927>
Впервые – СП-1. Автограф неизвестен.
В первой публикации датируется сентябрем (с вопросом).
тра та та та тра та та
растворились ворота
и от туда из ворот
вышел маленький народ.
один дядя вот такой
другой дядя вот такой
третий дядя вот такой
а четвёртый вот такой
одна тётя вот такая
а вторая вот такая
третья тётя вот такая
а четвёртая такая.
Стали дяденьки в кружок
Стали тётеньки в кружок
Стали дяденьки плясать
Стали тётеньки плясать
Но устали дяденьки
но устали тётеньки
<1929>
Впервые – СП-1. Автограф – РНБ.
Текст перечеркнут. Против ст. 5-12 ремарка:
Показывать рукой от пола.
Вероятно, одна из детских игр, написанием которых занимался Хармс (см. также № 149). Еще одно свидетельство аналогичной работы Хармса – сохранившаяся в его архиве недатированная и неподписанная записка (вероятно, телефонограмма):
8 апреля к 5 часам просят явиться пр. 25 Октября 91 Горлит утверждены игры посланные Вами Ж-8-18-49
Два конца
удалого гонца
его ус пузырь на щеке у носа
<Апрель – май 1829>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Ниже за горизонтальной линией записано:
На дому висела простыня белого цвета.
Ехал в тачке молодой
барин барин молодой
разговаривал с тобой
крутил светлой бородой.
Ты катался на санях
на подкове на дубине
держал в руцех копие
тыкал кучера Ивана
дергал возжи за усы
кричал сыну –
<Май 1929>
Впервые – СП-1. Автограф – РНБ.
Текст зачеркнут. Слева записан также зачеркнутый вариант, отличающийся ст. 4:
барин барин Пантелей.
Выше подчеркнутый текст:
Ну давай бревно писать
Давай буквы составлять
– идентичный ст. 18–19 в наст. изд. № 100 (см. там же примеч.).
О необычайной популярности имени Иван в текстах Хармса см. в наст. изд. Т. 1. № 2 (примеч.). Здесь впервые у Хармса появляется имя Пантелей, которое встретим впоследствии в стихотворном (Т. 1. № 106) и нескольких прозаических текстах.
Вот мы сели на скамейки
расстегнули пиджаки
<Вторая половина 1928>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Ниже, за горизонтальной чертой:
Все слова должны быть обязательны.
Кондуктор (хору)
Вы чего распелись!
тут не место.
Где картонные билеты?
Хор:
Вот билеты!
Вот конфеты!
А вот звонкие кларнеты!
Кондуктор –
Я на ближней
остановке высажу вас
<Сентябрь 1829>
Впервые – СП-1. Автограф – РНБ.
По-видимому, место действия этого фрагмента – трамвай; о популярности этого мотива в прозе Хармса см.: наст. изд. Т. 2. Примеч. 7.
Ветер в поле.
Ветер в небе
Вихрь в уши воит
песни дождик в окна
<24 октября – 6 ноября 1929>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ (зачеркнут).
и цветочек одноликий
закачался как тросник
над холмами закачался
закачался и поник.
<октябрь 1929>
Впервые – СП-1. Автограф – РНБ.
Поверх текста надпись: «Дрянь!»
Возможно, фрагмент варианта к тексту «Тюльпанов среди хореев» (наст. изд. Т. 1. № 63)
шаман стоял на двух ногах,
а дом стоял на четырёх ногах.
<Конец 1820-х>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
Гринь – Забыл повеситься.
Марья – Маппа, Каппа, веревку на
Гринь – Мачта! Забыл урок.
Марья – Ныш. пыфа. кыфа. тум
Гринь – Что-то туг на ухо стал в ухо тухо кука.
<1930>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
В ст. 2: веревку – вместо зачеркнутого: верву.
На следующем листе записной тетради – другой вариант:
Гринь – Забыл повеситься. (все разводят руками)
Гринь – Мачта была. А я брат мачты.
Ел хлеб и читал Библию. А вы что делали?
(все молчат).
Гринь – Сознаюсь я забыт урок.
Марья – Маппа, каппа
давень бес
лодки лезут
каждый нес
всю пеахонь мне поверь
я сторожила дома пверь
глядела я конды, а тот
меня жибую смахал дот
Гринь – Забыл повеситься – цитата из «Дейма» А. Крученых (отмечено: Сигей С. Заумь-Абсурд-Драма // Литературное обозрение. 1994. № 9/10. С. 56).
Буквы складывать приятно
<1930>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ (зачеркнут).
О Че! О чело! О челоче!
восемь дырок в твоем плече.
ты поставь из глины кран
сам реке
<1930>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ. Ст. 3–4 зачеркнуты.
После следующего на этом листе автографа текста «Скавка» (наст. изд. Т. 1. N!! 115) записан однострок:
Село́ се́ло
Ст. 1 ср. с прозаическим текстом того же 1930 г.
«Давайте посмотрим в окно…»:
Графин сказал:
– О Че! О Чело! О Челоче! скажи мне как у вас живут? Что делают?»
(наст. изд. Т. 2. № 9).
В шкапу стояла мать моя
над ней сюртук висел
Я сам в душе кровать тая
задумчивый сидел
Но вдруг приходит новый год
и первое число
ко мне ложится на живот
я чувствую весло.
4 янв. 1930 года.
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
Между текстом и датой записано: «опять затмение».
в грязи доволен жить сохой
в близи румяного профессора
на встречу кланялся сухой
4 янв. 1930.
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
Набегали в дом два татарина
все шкапы они перевёртывали
клали золото на дно кабуры
<Февраль 1930>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Выше записан, по-видимому, первоначальный вариант
Набегали в дом тучи камушев
укрывалися
не подойти к реке.
в реке воды нет.
Сухое дно покрыто мхом.
Кто взор к Богу подымет
ангел верхом.
в лодку сядем
лодка мели
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
Справа записан, по-видимому, связанный с публикуемым текст:
Площадь Ку покрыта мхом
кто поднимет Бога план
ангел верхом
долго Богу не зволан.
Ку – ср. в наст. изд. Т. 1. № 50 и примеч.
мы знаем то и это.
мы знаем фыр
и кыр из пистолета
мы знаем памяти
столбы,
но в книгу прятаться
слабы.
Д. Х.
<август 1930>
Впервые – Чукоккала: Рукописный альманах Корнея Чуковского. М., 1979. С. 391. Автограф – ЧС.
То и это – ср. наст. изд. № 15 и примеч.
Нука триста раз покой
<19 августа 1930 года>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
довольно в берлоге
ворочился бобр
голодные боги
планету вертели
как рыба дышали
как пчёлы летели
как мысли бежали
тряслись как рогожи.
тряслись как рогожи
блондины гвардейцы
скакали. О Боже!
стрелки как индейцы
но в нашем картоне
не дремлют капланы
и к небу ладони
бросают уланы
<декабрь 1930>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ (зачеркнут).
После ст. 7 вычеркнут ст.:
худые недели
В ст. 14: капланы – вместо зачеркнутого: уланы
скакала конница. бандуры
в каждом доме слишком выли
были кони слишком буры
скакуны в кольчугах были
вдруг проскачет конь. рубашка
вдруг проскачет. слишком резко
над конём взовьётся шашка
рухнет конь. мелькнёт железка
то то бились наши деды.
пикой легкою владея
битвы прочь под гром победы
конь уносит Чародея
<Конец 1930>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Ниже зачеркнуто:
Хохлов –
Моя ноёт ранка
посмотриш туда
ноет рана
Персонажа с фамилией Хохлов у Хармса встречаем лишь в «Цирке Принтинпрам» 1940 г. (наст. изд. Т. З. № 52); моя ноёт ранка – ср. с «Моя рана горит…» в тексте 1929 г. «История Сдыгр Аппр» (наст. изд. Т. 2. № 1 и примеч).
По дорогам и пустыням
Ходит смерть и всех зовет
Небо стало бледно-синим
Солнце по небу плывет
Люди плачут
Люди молят
Небо молят
И зовут.
И молчит сияет небо
Люди также страшно мрут
Днем прекрасным
Ночью страшной
Также тихо и темно
Настигает смерть несчастных…
Я строю башню на скале
И прячусь в ней.
Что мне до ужасов людских
До смерти, до людей
И в башне я живу один
Я всех людей умней.
Мечты и смерти господин
Моя поет свирель
И день провожу у окна и гляжу
И песнь я громко и смело пою
И люди смешные
Всю башню долбят
И дети их плачут
И жены кричат.
Потом убедившись
Уходят они.
И громко клянутся
Погибнешь и ты.
Но нет уж старших
И нет людей
И только слышу
Я вопль детей
И слышу громкий протяжный вой
Пусти нас милый, пусти родной.
И им в окошко
Кричу я сам
Идите дети
Все по домам
Идите дети
Не надо вас.
<1925–1931>
Впервые – De Visu. 1992. № О. С. 26 (по копии ОГПУ). Автограф неизвестен.
Настоящее ст-ние (как и следующее) сохранилось в копии в «Сборнике контрреволюционных произведений нелегальной антисоветской группы детских писателей. Выпуск 1-й». О текстологической достоверности текстов «Сборника…» см. преамбулу к примечаниям. По мнению А. Г. Герасимовой и И. С. Мальского текст распадается «на два отдельных куска»: до многоточия и после него (De Visu. 1992. № 0. С. 33).
…Вторая половина
Стихи лежащие перед тобою
написаны моей рукой
полны бессмысленных творений
законом всех стихотворений
куда красавица Мария
летит проснувшись как пчела…
Тебя родили смыслоплет
твоих мечтаний переулки
и быстрых нянек самолет
Когда тукна дверь стояла
Ветром настежь по бокам
Лампа тухла и воняла
небо липло к облакам
шкап нагнулся
милый шкап
в ухо принялся кричать:
Ну давай бревно писать
давай буквы составлять
давай дергать за веревку
смыслы разные сплетать.
Надо мной плывет Мария
души гонит хворостиной
лбы высокие сараи
тихо в воздухе почиют
девы пламенные ляли
в небо смутное глядят
а внизу простые люди
на скамеечках сидят
Первый человек:
Будет в нынешнем году
Не хорошая зима
Снега множество корзин
Весь усыпет магазин.
Второй человек:
МНОГО НЯНЕК ПЕРЕМРЕТ
ПТИЦЫ ВЫТОПЧУТ ЗЕРНО
ТО-ТО БУДЕТ ПЕРЕПЛЕТ
Коль до нянек все равно
Первый человек:
Ты когда-нибудь скакал
Второй человек:
Даже небо протолкал
Первый человек:
Я это так и полагал
Второй человек:
А я вовсе не скакал
Оба человека встают со скамеечек и смотрят друг на друга
Над ними легкая, простая
Летает птиц крестьянских стая
и дева пламенной ляли
стоит в красивом отдалении
И маленькие люди
Гуляют мрачно, как поленья
И хрупкие тележки по комнатам бегут
А люди как полешки, как камушки встают.
Д. Хармс.
<1925–1931>
Впервые – De Visu. 1992. № 2. С. 28 (по копии ОГПУ – см. примеч. к № 98). Автограф неизвестен.
Наст. ст-ние имеет множество несомненных признаков принадлежности Хармсу: двусмысленный каламбур в заглавии; фрагмент: Ну давай бревно писать со смыслы разные сплетать – с незначительным вариантом см. в наст. изд. Т. 1. № 76. Ст. 34–36; Мария – одно из самым популярных женских имен среди персонажей Хармса; няня, лампа, шкап, дева и др. – популярные и устойчивые мотивы его произведений.
сняв шляпу англицкого
фетра чтоб не бояться силы ветра
Стоит она моя столица
моя прозрачная царица.
<1931>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Весь этот текст заключен Хармсом в круг.
Справа записано:
Приходит мысль тогда
а ныне правит человечество.
Куда взгляну
Кому поверю
Кому открою дверь страницу
<1931>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Записан над текстом «Роберт Мабр – Ну с начинаю…» (наст. изд. Т. 1. № 306), но невозможно уверенно утверждать связь этих двух текстов.
Я встретил своего друга.
Я едва узнал его.
<1831>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Вот растворилось окно
в доме напротив.
Девушка в чёрном платье
с белым воротником
глядит на меня
<1931>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Написано одновременно с еще несколькими аналогичными по содержанию текстами (см. наст. изд. Т. 1. № 162165).
чего бы нам не говорили
хозяины холмов
мы не поверим и не покажем
стада козлиных голов
<1 января 1931>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
лыжа – добегу-ли?
вейка – докачусь-ли?
мын – докамую-ли?
вофа – где счеты?
<Вторая половина 1931>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
вашими вашими
словами изображу конец
тридцать первого года.
На линейке ваших лет нанесу
крупные насечки
мысленных бурь
<Вторая половина 1931>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
На сиянии дня месяца июня
говорил Даниил с окном
слышанное сохранил
и тким образом увидеть думая свет
говорил солнцу: солнце посвети в меня
проткни меня солнце семь раз
ибо девятью драми жив я
следу злости и зависти выход низ
пище хлебу и воде рот мой
страсти физике язык мой
ве и дханию ноздрями путь
два уха для слушания
и свету окно глаза мои.
<Вторая половина 1831>
Впервые – СП-III. Автограф неизвестен.
Соотносится с несколькими стихотворными молитвами Хармса (см. наст. изд. Т. 1. № 138, 241). Отметим стилизацию текста под древнерусское (сокращенное, под титлами) письмо.
вода внизу отразила всё то,
что наверху.
Вход закрыт. Только тому кто
вышел из воды и чист,
откроется вход.
Путник идёт по зелёному саду.
Деревья, трава и цветы
делают своё дело.
И во всём натура.
Вот огромный камень кубической
формы. А на камне сидит и
повелевает натурой.
Кто знает больше чем этот
человек?
<1930–1933>
Впервые – Минувшее. Автограф – РНБ.
Под текстом за чертой запись:
неправильно
Связан с мотивом воды в других многочисленных текстах Хармса.
Однажды девушка плела
свою прекрасную косу.
Вдруг видит – молния-стрела
попала в дерево в лесу.
И в щепки дерево летит.
В испуге девушка сидит,
раскрыв широкие глаза.
И вот уж кончилась гроза.
Когда в густой траве гуляет конь,
она себя считает конской пищей.
Когда в тебя стреляют, из винтовки,
и ты протягиваешь палачу ладонь,
то ты ничтожество, ты нищий.
Когда душистую траву сбирают, в стог,
она благоухает.
А человек, попав в острог,
и плачет, и вздыхает,
и бьётся головой, и бесится,
и пробует на простыне повеситься.
Но только он вкушает лук,
он вспоминает дивный луг.
<1931–1933?>
Впервые – СП-III. Записано по памяти: <1> – В. Н. Петровым (о нем см. наст. изд. Т. 2. № 143 <26>); <2> – Е. В. Сафоновой (о ней см. наст. изд. Т. 2. № 21).
Я начинаю разговор,
поднимаю семафор,
звоню в маленький звонок,
люди скачут со всех ног
<1131–1933?>
Впервые – СП-III. Автограф неизвестен.
А ноль божественное дело.
Ноль – числовое колесо.
Ноль – это дух и это тело,
вода и лодка и весло.
Впервые – ОП-IV. Автограф неизвестен.
При первой публикации пояснение: «Отрывок предоставлен нам Н. И. Харджиевым со следующим примечанием: „Записано мною по памяти в 1933 г. Хармс часто повторял эти стихи (отрывки?!) вслух. По всей вероятности, они тогда же и были написаны. Н. Харджиев“».
Этот текст связан, с одной стороны, с размышлениями Хармса о свойствах чисел и ноля (нуля), с другой – с такими как «О водяных кругах» (наст. изд. Т. 1. № 190) с характерной и там и тут связью ноля и воды.
От знаков кружится сознанье,
все вещи выглядят иначе,
кто человек, души созданье,
тот изменяется тем паче.
<Осень? 1933>
Впервые – СП-IV. Автограф неизвестен.
День превращается в ночь как вода
сутки вертятся, проходят года
люди растут словно листья травы
одни ошибались, другие правы
когда утверждали, что время – река
ребёнок достигнув умом старика
<Осень? 1933>
Впервые – ПО-IV. Автограф неизвестен.
Характерное и уже отмечавшееся соположение ребенка и старика (см. № 10 и примеч.).
Я многое тебе сказал
а ты обрезала ножом
Я подбегал к тебе четыре дня
в окно заглядывал прищуря глаз
я брови строго сдвинув
стоял у косяка.
в моих костях в то время шла работа
а в легких воздух вентилировал
<1933>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Вместо ст. 6 зачеркнуто:
смотрел в твои зрачки
стоял годами неподвижно
я прислонясь к дверному косяку
обдумывал свои дела
я называл
Прислонясь к дверному косяку – отметим удивительную параллель со 2 ст. «Гамлета» Пастернака со схожими мотивировками: «обдумывал свои дела» у Хармса и «Я ловлю в далеком отголоске / Что случится на моем веку» у Пастернака.
но мною ноль в траве замеченный
лежал с горизонтальной поперечиной
<1933>
Впервые – ОП-IV. Автограф – РНБ (под серией портретных зарисовок пером и изображением буквы фиты, которую Хармс использовал при письме в 1933 г. и которую в публикуемом ст-нии он называет нолем с горизонтальной поперечиной).
я сделал шаг и вдруг назад
бегом пустился в Летний сад.
в саду поднявшись со скамейки
девица шла в берете белом
прямая в верх как по линейке
она играла своим телом.
<1933>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Ниже текста – зачеркнутое продолжение:
Её догнать моя забота
бегу вперёд изныв от пота.
А солнце греет мозжечёк
и все прохожие распарены.
и даже старый старичёк
сидел на солнце в виде
человеческой развалины.
Над текстом:
Наш мастер > Соколов
умней и выше всех голов
Пропущенное слово в ст. 1 не читается ввиду повреждения листа; в ст. 2: умней – вместо зачеркнутого: летает.
Справа от публикуемого текста:
И сталь и блеск послушных глаз
предназначаю лишь для вас
Летний сад – одно из излюбленных мест прогулок Хармса; фигурирует в нескольких текстах (см. примеч. 5).
смотрел в окно красивый Пятаков
и все смотрели на него и говорили
– вот он каков
<1933>
Впервые – ПС-III. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Пятаков – персонаж нескольких текстов Хармса (см. наст. изд. Т. 1 и 3).
Герасим (входя и тот час же выходя)
Макаров (надсаживаясь поёт):
Я несу в руках тарелку
воздух воздух не звенит.
время быстро водит стрелку
и часы возьми. взгляни.
<Август 1933>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Макаров – персонаж еще трех текстов Хармса (см. наст. изд. Т. 2. № 96, 143 <17> и <20>), отсылающий, возможно, к псевдониму Николай Макаров друга Хармса Н. М. Олейникова.
Вот в эту дверь
я постучу
Сердитая Фортуна
Меня быть может в дверь пропустит
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
После ст. 2 зачеркнуто:
Быть может строгая Фортуна
Выше зачеркнуто:
Вот в эту дверь
Уже пол века
Никто не входит.
Старец, что сына убил, назывался Патреем
Год проходил и тогда
<1933>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Патрей – возможно, каламбур от лат. Pater: отец, т. е. старец назывался отцом.
Жил однажды мистер Том
он свистел как птица ртом
<1933>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Он: Я тут.
Она: Я тоже.
Он: Я плут
Она: и что же?
Он: влюблён.
Она: в кого же?
Он: в тебя в тебя
Она: О Боже!
Он:
Кувшин с водой
мне ночью снился
Я ждал тебя
Я так бесился
<1933>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
К тебе Тамара мой порыв
назрел и лопнул как нарыв
<Январь 1833>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Тамара Александровна Липавская – см. примеч. к 28. В связи с изучением и использованием Хармсом в своем творчестве идей А. Бергсона (см. наст. изд. Т. 1. Примеч. 261) заметим, что жизненный порыв (Elan vital) – одно из основных понятий его философии.
Пис. Шварц:
Едва открою только рот
Пис. Бабасов:
А я как раз наоборот
<1933>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Характерное сочетание реального лица – писателя, драматурга Евгения Львовича Шварца (см. примеч. 24) с вымышленным персонажем.
Я бегал всю ночь
во всю прыть, во всю мочь.
<Апрель 1933>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
цыган с мохнатыми бровями
сидел на лошади верхом
он трубку чёрную курил
он был суров и молчалив
его лица прямые складки
пугали
<Август 1833>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Этому неоконченному тексту предшествуют еще два наброска:
<1>
цыган, с косматой бородой,
летел красиво над водой
он растопырев мускулистые руки
летал по правилам летательной науки.
<2>
цыган с косматой бородой
летал над светлою водой.
осень быстро наступает
в небе солнце не блестит
в окна муха не влетает
в рощах птица не свистит
17 окт. 1933
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Ниже подряд записано и зачеркнуто (предположительно делим на отдельные тексты):
<1>
ветры с севера задуют
с неба будет падать снег
вот и в речке скоро струи
свой оставят быстрый бег.
Что случилось? На дорожке
дети больше не кричат
и в стеклянные окошки
целый день дожди стучат,
возле речки кустик бедный
головой к земле поник
сверху дождик надоедный
льётся нам за воротник.
Я хожу поднявши ворот.
ветер треплет галстук мой.
Значит завтра едим в город
мы из лагеря домой.
<2>
Мы ребята едим в город
скрылся лагерь наш давно.
мы глядим, поднявши ворот,
из вагона, сквозь окно.
вон в дали идут гурьбою
люди из лесу домой,
вон завод мелькнул трубою
значит скоро город мой.
<3>
Я охотник, в эту сумку
на два дня гладу еду
взяв ружьё и крикнув «Пумку»
на тетёрку в лес иду.
<4>
По дороге еле еле
старичок идёт пешком
в старой трёпаной шинели
подпоясан ремешком.
На другом листе повторен публикуемый текст и за ним зачеркнуто:
только дождик надоедный
целый день из тучи льёт.
По дороге путник бедный
в город Колпицын идёт.
ноты вижу
вижу мрак
вижу лилию дурак
серде кокус
впрочем нет
мир не фокус
впрочем да
<1933>
Впервые – СП-III. Автограф – Ч.С.
О символическом значении лилии см. наст. изд. Т. 1 Примеч. 64.
Граматики точный конь
арифметики плямба
ножом бы разрезать щёки твои
топором отрубить бы твой хвост
заманить бы тебя в лес
заманить бы тебя в лес
о дяденька друга моего.
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
В ст. 1: Граматики – исправлено вместо: грамоты
В ст. 5–6: лес – вместо зачеркнутого: сарай
После ст. 7 зачеркнуто:
Или хочешь кисточку подарю тебя
или чашечку из
Рыба свой бросала взор
на солдата. Но судья
громко крикнул: Это вздор
тем солдатом был ведь я
тут присяжный ряд сидело
<1933>
Впервые – СП-III. Автограф неизвестен.
В комментарии к первой публикации указано, что текст зачеркнут.
Слетели мы с беспечной вышки
я пил вино, ты ела пышки,
<1933>
Впервые – СП-III. Автограф неизвестен.
Ниже зачеркнуто:
Моя фигура слишком пресна
а ты всегда всегда красна
Как хотите
как хотите
но надо согласиться
что в наших мыслях
живут особые люди.
<Май 1934>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Случилось так, что кто то, раз
Упал на мельницу как раз.
А мельник выбежал к реке
С дубинкой толстою в руке.
<1933–1935>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Ниже записан парафраз:
Случилось так, что кто-то раз
Упал под лестницу как раз.
Публикуемый текст можно соотнести с «мельничными» ст-ниями Хармса, писавшимися в 1930–1931 гг. (о параллели с аналогичным циклом Гете и прямых цитатах из него у Хармса см.: Цирк Шардам. Примеч. 201).
В одном прекрасном садоводстве
Кассир играл всегда на сходстве
Себя с директором всего роскошного садоводства.
Кассир над мелкими служащими чувствовал своё превосходство.
<1933–1935>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Месяц в окна светом бил
Петр Палыч водку пил
<Январь 1935>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ.
Петр Палыч – см. также наст. изд. Т. 1. № 178 и примеч; Т. 2. № 1.
Жену ударив молотком он в двери выскочил стремглав
Жена от злости почернев, схватила книгу со стола
<Январь 1935>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Антон Болгарин в грудь толкнул Петра Хвостова
Свалился Петр. Вздрогнул дом.
Взмахнул рукой Антон Болгарин снова
<Январь 1936>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Имя Антон – одно из самых популярных среди персонажей Хармса (см. наст изд. Т. 1–3).
Господи, накорми меня телом Твоим
Чтобы проснулась во мне жажда движения Твоего.
Господи напои меня кровью Твоею
Чтобы воскресла во мне сила стихосложения Моего.
13 мая <1935>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ.
Относится к комплексу молитв Хармса (ср. с еще одной, написанной в тот же день: наст. изд. Т. 1. № 241; см. также Т. 1. № 138).
Что стоишь ты возле дома
Что глядишь в моё окно
Мне лицо твоё знакомо
Всё то тонкости давно
<Август 1935>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Солнце грянуло с небес.
Покачнулся твёрдьый лес
Птицы громко заголосили
Приступая к тысячи мелких дел
Им в ответ, но в малой силе
Хор жуков и мух пропел
Пар от рек поехал в небо
Славя тем начало дня
Стайки рыбок славят Феба
Зайцы славят столп огня
Толпой на холм взобравшись грозно
Прицелившись в солнце кулаком
Дикари стоят серьозно
Смех им вовсе не знаком
Лишь наполнив солнцем нутро
Прекращают свой обряд
Так они встречают утро
Много много много много
Много сотен лет подряд
<Август 1935>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ.
Ст. 2 вместо зачеркнутого:
На земле проснулся лес
В ст. 6: пропел – написано над зачеркнутым: громко – и оставшимся незачеркнутым: загудел
После ст. 8 зачеркнуто:
Секретарь колхоза глобус
Вдруг размазал мёд по хлебу
Съел его. И сел в автобус
На щеке убив слепня
(Здесь в ст. 2: размазав мёд – вместо ранее зачеркнутого: рассыпав соль)
После ст. 14 зачеркнуто:
Так они встречают утро
В ст. 15: Лишь – вместо зачеркнутого: Своё
После ст. 17 зачеркнуто:
Много сотен лет подряд
с плечь по бедрам прямо в землю
льются реки дивных кос
<Первая половина 1930-х>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Лепестков:
Это вы ко мне стучали
эту ночь?
Самбаков:
Да, томился я в печали.
Вы могли бы мне помочь.
Лепестков:
Я конечно вам помог бы
Если сам бы не промок бы
Самбаков:
Вы мне точно помогли б
Если только бы могли б
<Первая половина 1930-х>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
1.
На крыше дома
больше видно
чем внизу
на камнях дома
сверху видно до Кронштата
снизу дальше рук ни зги.
2.
<Первая половина 1930-х>
Впервые – СП-III. Автограф – РНБ.
Искаженное Кронштадт – город вблизи Ленинграда.
Сколько в небе светлых точек,
Столько в поле твёрдых кочек.
<Первая половина 1830-х>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Иван Петрович падал в воду.
Упал, исчез, но нет, пока
Виднелись там всему народу
Затылок, руки и бока.
<Середина 1830-х>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Под текстом запись:
Тема. Рыцарь просил у дамы вина, дама дала вино.
Иван Петрович – наименование персонажа нескольких текстов Хармса (см. наст. изд. Т. 1–3). Тема и далее – ср. примеч. 18.
Джек Бильдербай из Поммерси
Надевает шляпу с пером.
Джек Бильдербай из Поммерси
Садится на быстрого коня.
Кэт Сонджертрю из Кэпчертауль
Напряжённо смотрит в окно
Кэт Сонджертрю из Кэпчертауль
С дороги не сводит глаз.
<Середина 1830-х>
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ.
Между заглавием и текстом записаны, по-видимому, варианты заглавия и первых ст.:
Весёлый господин
Джек Бильдербай из Поммерси
Одиныжды один
Кэт Сонджертрю из Кэнгертауль
Весёлая Вдова
Кэт Сонджертю из Кэпчертауль
Родился Майкль Джингельтроп
Джингельтроп
В Кэмпольдертри
В кэмпольдертри
Намешу в бадье муку
Да лепешку испеку.
Положу туда изюм,
Чтобы вкусно стало всем.
Гости к вечеру пришли
Им лепешку подали.
Вот вам, гости, ешьте, жуйте,
В рот лепешку живо суйте.
И скорей скажите нам:
Наша лепешка вкусна вам?
Гости хором мне в ответ:
«Второй лепешки такой нет;
Потому лепешка та
Не плоха, а вкуснота!» –
Вот какой я молодей!
Вот какой я испечец!
<Середина 1930-х>
Впервые – Нева. 1988. № 2. С. 204. Автограф – ЧС.
Примечание при первой публикации: «Сочинено для розыгрыша редакции „Чижа“, устроенного Д. И. Хармсом и Н. В. Гернет»
Мы скачем и пляшем
Вокруг елки
Мы скачем и пляшем
А на елке висит картонный барашек
Мы скачем и пляшем
А на елке горит 158 свечей!
На елке горит 158 свечей!
А мы то скачем и пляшем
И хлопаем в ладоши
И поём такую песню:
Мы скачем и пляшем
Вокруг ёлки
Мы скачем пляшем
И так трясём пол
Что на елке картоный барашек
Качается во все стороны
И 158 свечей
Трещат и мигают.
158 свечей трещат и мигают.
А мы то скачем и пляшем
И хлопаем в ладоши
и поём такую песню:
Мы скачем и пляшем
Вокруг елки
Мы скачем и пляшем
И топаем ногами.
И картонный барашек
Свалился с ветки и упал на пол,
И вот одна свеча уже потухла,
А мы-то всё скачем и пляшем
И хлопаем в ладоши
И поём весёлые песни.
<Середина 1930-х>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Ксения Николаевна Шнейдер (1900–1971) – драматург, прозаик; в 1930-е гг. – автор сценариев представлений для школьных театральных кружков (см.: Школьный театр первой ступени: Методический репертуарный сборник / Под ред. Н. Гернет и К. Шнейдер. Л., 1933).
Куда исчезла тишина
Холма зелёного и леса
<Середина 1930-х>
Впервые – СП-IV. Автограф неизвестен.
Вот говорят земля имеет форму шара
Позвольте вам задать вопрос:
Мы дышем. Из ноздрей выходит облак пара
Мы говорим: на улице мороз. Среди валов
<Середина 1930-х>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Настала ночь. Рукой блудливой
Старик несёт ко рту стакан
Младого сына взгляд пытливый
<Середина 1930-х>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ.
В окно гляжу на суету людскую
И думаю: зачем спешить
В покое сладостно тоскую
Мне право так приятней жить.
<Середина 1930-х>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Часть 1 (1)
Что за люди там и тут
Во все стороны бегут?
Что за гром и беготня,
Крик и треск и толкотня?
Может в дом ударил гром,
И на площадь рухнул дом?
Или солнца треснул шар?
Иль на месяце пожар?
Отвечает мне народ:
Нет, как раз наоборот:
Этот грохот от восторга,
Потому что там и тут
В магазины Ленскупторга
Люди толпами бегут.
Широко раскинул сети
Магазинов Ленскупторг,
Потому-то в целом свете
Ликованье и восторг.
Даже маленькие дети
Восклицают: «Ленскупторг!»
В Ленскупторге принимают
На комиссию товары
Продают и покупают
Лампы, чашки, самовары,
Стулья, кресла и картины,
Чемоданы и корзины,
Платье, обувь, шапки, шубы,
Пианино, флейты, трубы,
Бронзу, фотоаппараты
И бухарские халаты,
И хрусталь любой игры,
И роскошные ковры.
Тут же мебель обивают,
Полируют, обновляют
И, улучшив в сорок раз,
Выставляют напоказ.
Удивитесь вы таланту
Ленскугтторговских работ,
Платит он по прейскуранту
Тут же сразу, без хлопот.
Агентура Ленскупторга
Помогает людям жить,
По квартирам ходит бодро,
Предлагает услужить.
Потребитель Ленскупторга
Просто ходит сам не свой,
Просто скачет от восторга
И бормочет сам с собой:
Ленскупторг! Ленскупторг!
Ты привел меня в восторг!
Хармс
<1935–1938>
Впервые – Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1990 год. СПб., 1995. Автограф – ИРЛИ. Ввиду недоступности автографа, печ. по первой публикации.
Имеются две редакции настоящего текста:
Часть 11 (1/2)
Чтобы было очень радо
Ленинграда населенье,
В каждой части Ленинграда
Ленскупторга отделенье,
В отделеньях принимают
Далее следует публикуемый текст со ст. 22.
Часть 111 (1/4)
Ст. 1–4 Части 11
Затем следует:
Там и мебель, и фарфоры,
Там и бронза, и ковры,
И научные приборы,
И хрусталь любой игры.
Там и обувь, там и платья,
Приводящие в восторг –
Нет, не в силах рассказать я,
Как прекрасен Ленскупторг.
Там и купишь и продашь,
И получишь и отдашь,
А насмотришься такого,
Что забудешь Эрмитаж!
Цифрами в скобках, по-видимому, обозначено соотношение объемов текстов относительно друг друга, и не исключено, что это три варианта стихотворной рекламы, написанной Хармсом для Ленскупторга.
Несомненной рекламой Ленскупторга являются также несколько текстов, написанных Хармсом, видимо, в 1940 г. (автографы находятся в ИРЛИ в записной тетради среди черновиков детского стихотворения «По реке плывет кораблик…», опубл.: «Чиж». 1940. № 5):
<1>
Ленскупторг
Входите смело не товары, а восторг
<2>
Ленскупторг да Эрмитаж
Прославляют город наш.
<З>
Искал по свету но в восторг
Меня привел лишь Ленскупторг.
<4>
Зоосад – все дети в раже!
Взрослым – радость в Эрмитаже.
Все вы будете в восторге
Только в нашем Ленскупторге.
<5>
Будьте счастлив, гражданин!
Ленскупторга магазин
Даст вам все на свете,
Взрослые и дети!
Предоставит в тот же час
Все, что надобно для вас!
<6>
Взять от жизни все что надо!
В Лен-скуп-торге – вся отрада.
К этому стихотворчеству, как видно, приобщился и доктор Шапо (см. примеч. 25), поскольку среди приведенных текстов Хармса есть и подписанный им:
Я старый брак расторг.
Все вещи в Ленскупторг.
У Хармса имеются дневниковые записи о посещении комиссионных магазинов. По-видимому, и последний его арест 23 августа 1941 г. был произведен на пути Хармса в такой магазин. Об этом можно судить по протоколу его личного обыска в НКВД: «…16) Кольцо белого металла с большим желтым камнем. 17) Кольцо желт. металла. 18) Три стопки и одна рюмка белого металла… 21) Две медные и одна дер. иконка. 22) Брошка формы восьмиугольника с разноцветными камнями и с надписью „Святый Иерусалим (Апок. XXI гл.) 22 апр. 1907 г. СПБ“ желтого металла, одна…» («…Сборище друзей, оставленных судьбою». Указ. изд. Т. 2. С. 594).
Ни одна в меня красотка
Не бывала влюблена.
Вдруг нежданная находка:
Фирфафуся Гомина!
Сам не знаю, что случилось,
И не знаю, кто она,
Только знаю, что влюбилась
Фирфафуся Гомина.
То письмо ко мне напишет.
То летит ко мне сама.
В ухо мне желаньем дышит
Фирфафуся Гомина.
Опустив устало веки,
Шепчет в ухо мне она:
«Я твоя, твоя навеки
Фирфафуся Гомина!»
Я же мощною рукою
Отстраняю прочь ее,
Прикрываю х… ногою,
Восклицая: «Не твое!»
А она: «Ты мне отрада!
Я твоя, твоя навек!»
Я кричу: «Отстань! Не надо!
Я женатый человек!»
А она: «Женат! Авось ли?
На! Возьми! Употреби!»
Я кричу: «Возьмешь, а после
Не докажешь alibi!
Ну тебя! Пошла в болото!»
И, поддав ее ногой,
Прямо в дверь без поворота
Вышиб вон. Вот я какой!
Да, я вел себя примерно,
Выше страсти и толпы,
Я скажу, и будет верно:
«Мы супружества столпы».
Но я требую ответа
На вопрос мой: чья вина,
Что в меня влюбилась эта
Фирфафуся Гомина!
18 февр. 1838
Впервые – Литератор. 1991. № 42 (94). Октябрь. Автограф – ЧС. Печ. по первой публикации.
Имеется также вариант, в котором после первых пяти строф следует:
Кто ты мне: сестра подруга
Враг ли хитрый иль жена
Моего ль ты дева круга
Фирфафуся Гомина?
Ты как будто бы нарочно
Не даешь себя словить
Но по слухам и заочно
Я не в силах полюбить.
И зовут тебя паскудно
Есть же лучше имена
Даже выговорить трудно:
Фирфафуся Гомина.
В публикуемом тексте рядом со ст. 28 записано: Var: не воротишь
Рядом со ст. 35 записано: Var: и это верно
Впервые публикуя наст. текст А. А. Александров указал, что он написан для В. В. Стерлигова и Т. Н. Глебовой – семьи художников.
Каждый шаг ему забота
Каждый миг идёт работа
<Август 1938>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Последнее слово ст. 1 надписано над незачеркнутым: работа.
Записано под прозаическим текстом из четырех зачеркнутых и размытых строк с датой: 23 авг. 1936 года.
Я жизнию своей останусь недоволен,
Коль многих радости небес не научу
<1936–1938>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Выше записан первоначальный пространный вариант:
Я жизнию своей останусь недоволен,
Коль многих радости сердечной в тусклый час
Для вдохновенья подвигов могучих
И для души побед не научу
Зимы жестокий свист,
И грозный треск огня,
И бури медных волн расплавленной руды
Здесь после ст. 5 зачеркнуто:
Иль жаркий треск огня
Иль ревьендра за никё
миранонон мираненон
мирнелиенё
<Март 1938>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
По-видимому, Хармс превращает в заумный текст рефрен французской песни, известной по-русски с XVIII в. в нескольких вариантах (самый популярный: «Мальбрук в поход собрался»); в оригинале: «Mironton, mironton, mirontaine» (благодарю С. И. Гольденберг за помощь). Кстати, имея в виду обширный объем гоголевских аллюзий у Хармса, отметим, что названный русский вариант песни играет шарманка Ноздрева в главе 4 «Мертвых душ».
Гремит вина фиал,
Упав из рук нетвердых.
Умолкло всё вокруг
В смущеньи мы встаем
Поникнув головой, умолкнул председатель
И гости, замолчав, не смотрят на него
Густая влага плещет в пол
И в миг смолкает шум и говор.
Тогда со скрипом председатель
Встаёт из кресла. Перед нами,
Главу седую преклонив,
Он говорит: «Разбита чаша
Застольной дружбы многих лет
наша
нет
29 июня 1938 года
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ.
В ст. З: Умолкло – вместо зачеркнутого: и стихло
После ст. 6 зачеркнуто:
Гремит вина фиал, на доски брошенный рукой
После ст. 7 зачеркнуто:
Встаёт смущённый председатель
Справа от текста записано:
Это плохо.
Ст. 3–6 обведены и зачеркнуты, затем перечеркнут весь текст. Возможны разные текстологические интерпретации этого неоконченного ст-ния.
От свиста ненавистных пчёл
Я лечь в коробку предпочёл.
Закрылся фартуком,
А в уши сунул пробки
Лежу задумчив и суров
А в это время, около моей коробки
Гулял с красавицей Антон Перов.
«Да, – говорил Перов красавице, – вот эта местность
Вполне пригодна для гуляющих вдвоем.
Отсюда видно всю окрестность
И речки быстрой водоем».
«Да, – говорит красавица, – прекрасная прогулка,
Но только для чего здесь эта глупая шкатулка?»
Перов, не зная что ответить, сказал: «О чем ведете речь?
Я не могу того заметить, но предлогаю тут прилечь».
<Июнь 1938>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ (зачеркнут).
В ст. 2 коробку вместо зачеркнутого: корыте. После ст. 2 зачеркнуто:
Но так лежать без всякого дела
Не в силах молодое тело.
Под текстом запись:
Не хочу продолжать сочинять эту гадость!
О камень юбку разорвав
Мария Бам сидит меж трав
Чтоб вид разорванных нарядов
Сокрыть от любопытных взглядов
<1938–1939>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Выше записаны варианты:
<1>
Цветочки желтыке нарвав,
Она и он сидят меж трав
<2>
Цветочки желтые нарвав
Мария Бам сидит меж трав
Персонаж с такой фамилией встречается еще только в пьесе Хармса «Елизавета Бам» (наст. изд. Т. 2. № 134).
Польто и кепочку надев
Идёт он в цирк. Навстречу дев
Ночных волшебниц милый рой
Летит. Один потом другой
Все легче, ярче! То каварно
Глазами кружатся, то вдруг
Втроем, отдельно и попарно
Мелькают ножками вокруг
<1938–1939>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Справа от текста варианты:
<1>
Подруг весёлых милый рой
Его пленил своей игрой.
Игра велась таким манером:
Одна одевшись кавалером
<2>
Когда один средь пышных дев
Гулял я шапочку надев
Стучал в груди моей тапор
Я жизни чувствовал напор
В ст. 1: над пышных надписано: милых В ст. 2: над шапочку надев надписано: шапку на бок вздев
В Паульдергамовском порту
Ково-то хлопнули по рту.
<Вторая пловина 1930-х>
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ.
Понять порой не в силах
Мужчин я милых
Уже не первый год
Мужчины против мод.
Их моды раздражают
И унижают
И портят многих многих храм
Я же обожаю моды
всей дущой
Поверте ж из за моды
прекрасны и уроды
Моды для бабёнок
Это шанс большой
источник красоты
лишь мода ты
Ругали все тюрнюры
лишь только дуры
способных их носить
за что хочу спросить
Ведь часть так бывало
что не хватало
у дамы сверх гостей
частей
Скрашивал фигуру
всех худых тюрнур
из за него халеры
ходили как венеры
У коко то мало с зади черезчур
тюрнюр их превращался
в идеал
Вот юбки шантоклерки
лишь изуверки
их могут одевать
мужья давай кричать
обтянут бабы ноги
точь в точь миноги
связав как колбасу
внизу.
Я как муж законный
но не изувер
стою за шантоклерки
возможно узкой мерки
Женам в них не страшен
наглый кавалер
любви а ля фуршет.
И юбку клёшь ругали
непонимали
что этот самы клёш
для нас мужчин хорош
и даже бесподобен
весьма удобен
для очень быстрых всех
измен
Изменить захочет
дама тут как тут
бежит она в алею
а муж следит за нею
для измен у дамы
только пять минут
вот тут широкий клёш
весьма хорош
Ругали креналины
всегда мужчины
и только я один
стоял за кринолин
лишь ветер поднимался
он надувался
над головой у дам
о срам
Снизу открывался
дивный уголок
вернее понарама
всё что скрывала дама
каждый мог бесплатно
видеть прелесть ног
и прочь его тревожно
свет волок
<Вторая половина 1930-х>
Впервые – Amour et erotisme dans la litterature russe du XXе siecle. Bern. 1991 (Slavica Helvetica. Vol/Band 41). Автограф – РНБ.
На отдельном листе варианты:
<1>
в них места нет
<2>
Из за этих юбок масса наших мод
По-видимому, куплеты для исполнения с эстрады ресторана.
По реке бежит фантом
С широко раскрытым ртом
<1940>
Впервые – СП-IV. Автограф – ИРЛИ.
Я рыбак молодой.
Ходят рыбки под водой
Наловлю побольше рыбок
И пойду тогда домой.
Вот ещё одна пятёрка
Вот и полное ведёрко.
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ.
Над этим детским стихотворением записано:
Снова удочку закинул
Да ведёрко опрокинул.
Ниже публикуемого стихотворения несколько набросков:
<1>
Я на камушке сижу
Рыбок удочкой ужу.
<2>
Сяду я да посижу
В речке рыбок поужу…
Что-то рыбка не плывёт
Не плывёт и не клюёт
<3>
Я рыбак сижу на камне
Мне бы рыбок половить
Я закинул в воду удочку.
<4>
Я закинул поплавок
Вдруг залаяла волчица
Волк ягнёнка поволок
А в банке <1 нрзб.> корчится
Дым от месяца валит
Дом на месяце горит.
Ставь скорее самовар
Заливай скорей пожар
Дым дым дым валит
Дом на месяце горит
Едет грузный самовар
Заливать водой пожар
А на небе кутерьма
Зайцы спятили с ума
Так по небу и летят
Люди с ужасом глядят!
<1940>
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ.
Отметим возвращение Хармса в этом детском стихотворении к двум своим ранним мотивам: пожар и самовар.
Возвращаю сто рублей
И благодарю.
И желаньем видеть ВАС
Очень раскалён.
Хаармс
<вторник> 13 <августа> 1840. С.-П.-Б.
Впервые – Крокодил. 1989. № 36. Автограф – РГАЛИ. Печ. по первой публикации.
Обращено к А. И. Шварцу (1896–1954), артисту эстрады, чтецу.
Всё для нас
Всёд ля нас
Повторим мы много раз!
Повторяем каждый раз!
<Неизвестных годов>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
Много разных происшествий
Приключилось с Ранчучом
Сорок восемь путешествий
И скандал со сюргучом.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
воин боин бакаля
люки мяки пупугу
стрелы
<Неизвестных годов>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
в цимре дяденька гадал
варвар дяденька вандал
<Неизвестных годов>
Впервые – СП-II. Автограф – РНБ.
дас циммер – комната (нем.). Возможно, это признак, по которому можно предположить датировку настоящего текста январем 1931 г. – временем написания Хармсом двух текстов, содержащих немецкоязычные признаки (наст. изд. Т. 1. № 130 и 134).
– Это дело не для нас! –
так воскликнул Карабас
– Это дело для иного
не составит затрудненье.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Возможно, фрагмент предполагавшегося стихотворного переложения сказки Ш. Перро «Кот в сапогах».
Был выстроен дом.
И въехали в дом жильцы.
Окна раскрылись,
двери раскрылись.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
точно птичка твой цветочек
на окне твоем дрожит
а в руке твоей платочек
взгляд сторожит.
Если он пройдёт не взглянет
Упадет платочек твой
А цветочек твой завянет
И поникнет головой.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Против ст. 7 помета: (вар. – молча глянет). Под текстом помета: Плохо
Шли мы в гости боком боком,
Подошли и видим дом.
Посмотрели оком оком
Да конечно это дом.
Посмотрели оком оком
Дом как дом! Ну просто дом!
Подошли мы к дому боком
Снова смотрим. Видим дом.
Обошли мы дом вокруг.
Увидали двери вдруг.
Подошли мы к двери боком
Постучали тук тук тук.
Дверь открыла нам хозяйка
И сказала: «Мне сегодня
Ровно двадцать пять лет исполнилось!»
Мы сначала помолчали,
А потом подошли к столу:
Ели много, ели долго
Воздавая кушаньям
Эх! от всей души хвалу
И всё время поздравляли хозяйку.
<Неизвестных годов>
Впервые – Крокодил. 1989. № 36. Автограф – РГАЛИ. Печ. по первой публикации.
В первой публикации откомментировано как посвященное жене А. И. Шварца (см. примеч. 168) Н. Б. Шварц-Шанько, но ее 25-летие приходилось на 1926 г., когда она еще не являлась женой А. И. Шварца; скорее наст. стихотворение могло быть посвящено младшей сестре А. Шварца Маргарите Исааковне (1912–1996), балерине; в этом случае датой текста является 1937 г.
Петр Великий, на том свете,
Зуб точит на Ильича.
В светлом ангельском совете
Все кидает сгоряча.
Ильич бороться с ним не в силах,
Проклинает Ленинград.
Дрожат все ангелы на виллах,
С небес валит из тучи град.
Да, Петербург был город пышный,
Видал министров и царей,
Теперь же тихий стал, неслышный,
На улицах растет пырей.
Где ты, величие и слава?
Где ты, былой придворный шум?
Теперь вонючая канава
Иль политический самум.
Теперь Зиновьев лишь ярится,
Или Сафаров яд свой шлет.
Измена первому все снится.
Второй же козни все плетет.
На Троцкого все зубы точат:
В Сухум-Кале его опять!
А Троцкий наш туда не хочет.
«Обтроцкил» всех и ну вонять.
Никак не хочет согласиться,
Что он не прав, а прав Ильич.
И он решил тогда взбеситься,
Решил, что надо бросить клич.
<Январь – май 1924>
Впервые – Русская литература. 1992. № 3 (по тексту: Баринова Л. А. Воспоминания о Данииле Хармсе (Дане Ювачеве) // Музей истории г. Пушкина.
По свидетельству Л. А. Бариновой, ст-ние написано Хармсом вместе с однокашниками по 2-ой Детскосельской советской единой трудовой школе.
Григорий Евсеевич Зиновьев (1883–1936) – политический деятель; в это время – Председатель Ленсовета.
Георгий Иванович Сафаров (1891–1942) – соратник Зиновьева.
Лее Давидович Троцкий (1879–1940) – политический деятель; в это время – председатель Реввоенсовета; к 1923 г. относится активное участие Троцкого в дискуссии по вопросу о партийном строительстве.
В Сухум-Кале его опять – здесь Троцкий лечился в январе 1924 г.
За дам по задам задам
<1925>
Впервые – Воздушные пути. 1963. № 3 (без указания источника текста).
В воспоминаниях Н. Зегжды о Хармсе воспроизводится иной вариант: «Он поступил в мой класс, кажется, за год до окончания и окончил с нами школу. Он уже писал стихи и на вечере-встрече на след. году читал некоторые из них, напр. „Задам по задам за дам“ и проч. в этом роде к ужасу своей тети» (Александров А. Краткая хроника жизни и творчества Даниила Хармса // Хармс Д. Полет в небеса. Л., 1988. С. 539)
Гателл бежал спасаясь от большой птицы. Вдруг его лицо ушло в слизистое углубление. Ему было приятно. Но было очень мокро и сильно пахло. Это враки, никуда он не попал.
<1830>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Слизистое углубление – ср. с рассуждениями о страхе «консистенции» в «Исследовании ужаса» Л. Липавского («…Сборище друзей, оставленных судьбою». Указ. изд. Т. 1. С. 76–92). Сопутствующие суждения Липавского об эротическом также сопрягаются с хармсовскими (см., например, наст. изд. Т. 2. № 116).
Веля – Меня зовут веля.
Мркоков – Подожди, это ли надо было сказать?
Веля – Сядем сядем и подумаем.
(Мркоков садится и Веля садится.)
Мркоков – Ну?
Веля – Ты ел сегодня труху?
Мркоков – Я очень обижен. Почему я должен есть труху?
Веля – Я не то хотела сказать. Я хотела сказать: ты видел сегодня паходу?
Мркоков – Как можешь ты так говорить. Ты знаешь ведь, что я редька.
Веля – Редька
Мркоков. Вот это странно.
Мркоков – Я был сегодня в магазине
там было много огурцов
они лежали все в корзине
и только восемь на полу
Я сосчитал их было восемь
и два прикащика
Ты веришь или нет?
<1830–1931>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Мркоков – ср. в наст. изд. Т. 1.№ 143.
Моя фамилия Кисилёв, а зовут меня Антон. А моего приятеля зовут Кузьма, а по фамилии Судаков.
Вот уже четвёртый день ни я ни Кузьма ничего не ели.
<1930–1931>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Антон – см. примеч. 138.
Земля стоит на трех китах. Кит стоит на черепахе. Черепаха плавает в море. Так ли это? Нет не так. Земля просто имеет форму чашки перевёрнутой кверху дном и сама плавает в море. А над землей колпак небесного свода. По своду движется солнце, и Луна и подвижные звезды – планеты. Неподвижные звезды прикреплены к своду и вращаются вместе со сводом.
<1931>
Впервые – Минувшее. Автограф – РНБ.
Схожие тексты того же 1931 г. см. наст. изд. Т. 2. № 17,18.
Я влез в окно которое было <край листа оторван. – Комм>. Руками я ухватился за ветви дерева, асватоваго дерева.
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Когда знаменитого генерала Петракова спросили:
<1930–1933>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Фамилию Петраков носят персонажи нескольких текстов Хармса (см. наст. изд. Т. 1–3), но нигде не фигурирует генерал Петраков.
Рассказ о жене, которая нагадила у себя в комнате
<1930–1933>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Пример текста, который, имея вид заголовка, вероятно им одним и ограничивается (подобно стихотворному одностроку).
В Мадриде жили два испанца, дон Дирего и дон Балбеу. Дон Дирего любил больше всего варёное мясо, а дон Балбеу пшённую кашу.
<1933>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ. После: два испанца – зачеркнуто несколько подряд записанных вариантов:
один высокий и в очках, а другой низенький, толстенький и очень толстый, а другой низенький и очень тоненький.
После: любил больше всего – зачеркнуто: жаренное
Этот набросок предшествует другому неоконченному тексту, но с участием американцев (см. наст. изд. Т. 2. № 166).
Диего Ривейра изобрёл фото-капкан. Он ставит фотоаппарат на траве у водопоя. Животное наступает на шнурок с пружиной, и аппарат снимает его. У нас напечатан снимок неизвестного до сих пор в России животного. Это животное очень трудно проследить и поймать. Но аппарат Ривейра снял его. Сейчас послана экспедиция поймать это животное и посадить в клетку.
<1933>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
По-видимому, написано для детского журнала «Чиж». Один из многих примеров использования в художественном тексте имени реального лица – мексиканского живописца Диего Риверы (1886–1957).
Изобретатель Антон Павлович Шилов сел на скамеечку в Летнем саду. (Это в Ленинграде есть такой сад, он так называется, а событие о котором я сейчас буду писать, происходило зимой 1933 года).
– Хорошо, сказал Антон Павлович. Допустим что рычаг прикреплен правильно и тянет бомбу в верх.
<1933>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Антон – см. примеч. 138.
Летний сад – см. примеч. 5.
Сначала мальчики стали мне показывать все окрестности, а потом предложили осмотреть подземный лаз.
<1833>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Я.
Вот какой я ловкий!
Он.
Ну нечего нечего сюда засматривать проходи пока в шею не наклали
Она.
Ну ступай ступай, нечего стоять тут.
<13 апреля 1933>
Публикуется впервые Автограф – РНБ.
Пётр Петрович (показывая на дверь): Прошу вытти!
Фофанов:
<Сентябрь 1933>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Среди многочисленных персонажей по имени Петр у Хармса только А. И. Дудкин (см. наст. изд. Т. 2. № 1) первоначально именовался Петром Петровичем (типичная хармсовская двойчатка).
Фофанов – как нередко у Хармса, используется фамилия популярного в конце XIX – нач. XX в. поэта К. М. Фофанова (1862–1911).
Ольга Тимофеевна
(подходя боком к сыру):
Так или этак мне этот сыр по вкусу
<Сентябрь 1933>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ (зачеркнут).
Муж: – Я выпорол свою дочь, а сейчас буду пороть жену.
Жена и дочь: (из за двери): – бэ бэ бэ бэ бэ! Мэ мэ мэ мэ мэ!
Муж: Иван! Камердинер Иван!
(входит Иван. У Ивана нет рук).
Иван: Так точно!
Муж: – Где твои руки Иван?
Иван: – В годы войны утратил их в пылу сражения!
<1933–1934>
Впервые – Театр. 1991. № 11. Автограф – РНБ.
Иван – об уникальной частоте этого имени среди персонажей Хармса см. наст. изд. Т. 1. Примеч. 2.
Американская улица. По улице ходят американцы. На право касса, над кассой надпись «Мюзик-Холл, Джаз-оркестр М-ра Вудлейга и его жены баронессы фон дер Клюкен». Рекламы. К кассе стоит очередь американцев. На сцену выходит Феноров и озирается по сторонам. Все американцы довольно обтрёпанные.
Феноров – Это вот значит и есть Америка!. Да! Ну и Америка!.. Вот это да-а!.. Эй, послюшайте!.. Вы!.. Это Америка?
Американец – les, Америка.
Феноров – Город Чакаго?
Ам. – les, Чикаго.
Феноров – А вы будите Американец?
Ам. – Американец.
Феноров (басом) Вот ето да!.. А вон они, это тоже американцы?
Ам. – Американцы.
Феноров – (фальцетом) Ишь ты!., (ниже) Американци!.. (осматриваясь). А что скажем для примера милиардеры здесь тоже есть?
Ам. – Этого, друг мой, сколько угодно.
Феноров – А почему вот для примера скажем вы милиардеры и американцы, а ходите вроде как бы все ободранные?
Ам. – А ето всё по причине так называемого кризиса.
Феноров (фальц.) – Ишьты!
Ам. – Право слово, что так!
Феноров (бас.) – Вот етода-а!..
Ам. – А позвольте вас спросить, кто вы сами-то будите?
Феноров – Да моя фамелия Феноров, а социальное происхождение – я хрюнцуз.
Ам. – Хм… И что же, парлэ ву франсе?
Феноров (фальцетом) – Чиво это?
Ам. – Да по французски то вы калякаете?
Феноров – Чиво не можем, того не можем. Вот по американски, етого сколько хош. Это мы умеем!.. А ты мне, добрый человек, скажи лучше зачем эта вот очередь стоит, и чего такое интересное выдают?
Ам. – Не зачем эта очередь не стоит и ничего такого интересного не выдают, а стоит эта очередь за билетами.
Феноров (фальцетом) – Ишь ты!
Ам. – Это, видишь ли ты, Мьюзик-Холл, и выступает там сегодня джаз-оркестор знаменитого мистера Вудлейга и его жены, дочери барона фон дел Клюкен.
Феноров (басом) – Вот ето да-а!.. Спасибочки вам!.. Пойду тоже билетик куплю.
(Идет к очереди).
(Длинная очередь американцев к мюзикхольной кассе).
Феноров – Кто тут последний?
Субъект – Куда лезишы!.. Изволь в очередь встать!..
Феноров – Да я вот и спрашиваю, кто тут последний…
Субъект – Ну ты не очень то тут разговаривай!
Феноров – Кто тут последний?.. (трогает за логоть барышню).
Барышня – Оставте меня в покое, я вот за этим субъектом стою!..
Субъект – Я вам не субъект, а король мятных лепёшек!..
Феноров (фальцетом) – Ишь-ты!
Барышня – Ну, вы полегче, полегче! Я сама королева собачей шерсти!
Феноров (басом) – Вот это да-а!
Субъект – Хоть ты и королева собачей шерсти, а мне плевать на это!
Барышня – Подумаешь тоже, мятная лепёшка!
Субъект – Ах ты собачья шерсть!
Цирковой номер.
Драка в очереди. Королева собачей шерсти расправляется с королём мятных лепёшек Другие американцы! скачат вокруг и кричат:
– «Держу парей: Он – её!»
– «Держу парей: она – его!»
Внутренность Мьюзик-Холла. Видна эстрада и зрительный зал. Двери распахиваются, и в зал врываются ободранные американцы, с криком и гвалтом занимают свои места. Заняв свои места все застывают и наступает полная тишина.
На эстраду выходит конферансье-американец.
Конф. – Лэди и джентльмэны! Мы, как есть американцы, то знаем, как провести время. Вот мы тут все собравшись, чтобы малёнько повеселиться. А как вас чертей рассмешишь! Жуете свой табак и резинки и хоть бы хны!.. Нёшто вас рассмешишь!. Куда там!.. Нипочём не рассмешишь!..
Американцы – Ы – ы – ы!.. Ы – ы – ы!.. Смеяться хотим!
Конф. – А как это сделать? Я знаю?
Американцы (жалобно) – Ы – ы – ы!.
Конф. – Ну хотите я вам смешные рожи покажу?
Американцы – Хотим! Хотим!
Конф. – (Показывает рожу).
Американцы (громко хохочат) – Хьы – хы – хы!.. Ой умбра! Ой ой ой умора!
Конф. – Довольно?
Американцы – Ещё! Ещё!
Конф. – Нет, хватит! Сейчас выступит джаз – оркестр под управлением мистера Вудлейка…
Американцы (хлопая в ладоши) – Браво! Браво! Урра! Урра!
Конф. – В джазе участвует жена мистера Вудлейка, баронесса фон дер Клюкен, и их дети!
(Аплодисменты). Конферансье уходит. Занавес.
Голос Фенорова из зрительного зала:
Феноров – Это чего такое будет?
Король мят. леп. (вскакивая со стула) – Братцы, да ведь это опять он!
Королева собачей шерсти – Опять мятная лепёшка крик поднимает!..
(Король быстро садится на своё место).
Королева (угрожающе) – Я тебя!
Занавес вновь поднимается.
Впервые – В мире книг. 1987. № 12. Автограф – РНБ
В автографе имеется правка ремарок, указывающих на тональность голоса Фенорова, что свидетельствует о принципиальной для Хармса важности этой детали. Написание фамилии руководителя джаз-оркестра и его жены варьируется. Возможно, написано для предполагавшегося к открытию в нач. 1935 г. Театра марионеток (см. поставленную здесь пьесу Хармса «Цирк Шардам» наст изд. Т 3. № 78) Во всяком случае, нельзя не отметить именно марионеточную условность американцев.
Сад при замке барона фон дер Бундер-Хангель-Хингель. Направо забор, за забором дача профессор Татаринмана. Жена Барона сидит в кресле, а Барон стоит перед своею женой. По саду проходят петухи и курицы и время от времяни покрикивают.
Барон – Он профессор?
Жена Барона – Профессор.
Барон – Его фамилия Татаринман?
Жена – Татаринман.
Барон – Он купил этот дом?
Жена – Купил.
Барон – Рядом с моим домом?
Жена – Рядом.
Барон – В нашем округе, я барон фон дер Бундер-Хангель-Хингель занимаю первенствующее положение?
Жена – Положение.
Барон – А этот выскочка купив себе дом рядом с моим домом, сделал мне визит? Жена – Сделал. Барон – Каксделал!
Жена – Ах нет не сделал! не сделал!.. Возьми конфетку.
Барон (берёт конфетку) – Именно, что не сделал! Вот именно! А я-то! Я-то! Могу я это терпеть?
Жена – Нет.
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Первоначальное имя Барона: Бундер-Хангель-Бум. Этот набросок драматического произведения имеет зачеркнутое продолжение:
Барон – Мог ли так поступить истый германец?..
Жена – Нет.
Барон – Истый германец у которого в крови заложено почтение к истенно германскому древнему роду, который… ну… который… который… ну… насчитывает своих предков… эээ… ну. ну… как винты в сложнейшей машине! Именно! Как винты в сложнейшей машине!
Жена – Нет!
Барон – Что нет?
Жена – Не мог.
Барон – Кто не мог?
Жена – Гебгарт, возьми лучше конфетку…
Барон – Не могу больше! Этот человек доведёт меня до исступления.
Здесь вместо последней реплики Барона первоначально было (зачеркнуто):
Барон – Помяни мои слова Луиза, (указывая пальцем), этот проходимец… он не германец!
На отдельном листе имеется фрагмент, по-видимому, одной из сцен этой пьесы:
вместе
Жена – Что случилось!
Барон – Э… Э… Э… Что случилось!
Эммерих – Здравствуй папочка! (Барон падает в кресло). Здравствуй мамочка! (Жена барона падает в кресло).
Барон (поднимаясь) – Ты сын дворянина чистейшей, германской рассы, а кричишь… э э… ну… как сапожник.
Эммерих – Я папочка, сначала…
Барон – Довольно! Ты сын ээ… ээ… дворянина чистейшей германской рассы а кричишь именно как сапожник.
Эммерих – Я папочка…
Барон – Именно как ээ… ээ… сапожник. Что ты хочешь сказать?
Эммерих – Я папочка хотел бы жениться…
Барон – Довольно. Я буду спрашивать, а ты отвечай на мои вопросы. Что бы ты хотел сделать?
Эммерих – Жениться.
Барон – Так. Это хорошо. Я давно хочу этого, что бы род баронов фон дер Бундер-Хангель-Хингель мог иметь потомков столь же кристально-чистой германской рассы как и их предки. Кто отец твоей невесты?
Эммерих – Полковник фон Кукиш.
Барон – Фон Кукиш? Фамилия мне знакома, я где то её слышал. Кукиш… Кукиш… Оо! Я слышал эту фамилию довольно часто при дворе кайзера Вильгельма. Так это интересно.
Антон (входя) – Господин Барон! Фазаны приехали!
Барон – О! очень приятно! Вели их немедленно выпустить сюда-же в сад.
В приведенном здесь зачеркнутом продолжении характерны рассуждения о чистоте германской расы и т. п. – отголоски укрепившегося в 1933 г. в Германии фашизма.
Антон – см. примеч. 138.
Среди автографов Хармса имеется написанный, по-видимому, одновременно с предыдущими текстами фрагмент с участием Эммериха (см. предыдущий текст), но имеющего здесь титул барона:
Эммерих (громко, радостно): Эльза!.. милая, дорогая Эльза!.. Смею ли я верить? Да? Да? Да?
Эльза (опуская глаза): Да…
Эммер.: Правда?.. Значит вы меня любите? Хоть немного любите?
Эльза: Немного?.. Неправда… Я вас ужасно люблю… ужасно…
Эммер.: А я то вас как люблю!.. Ура!.. (бросается к ней и обнимает её). Эльза!.. Дорогая моя! (Целует её).
Ульрих (входит справа и вскрикивает при виде целующихся): Ба!.. Это что такое?
Туенельда (слева; та же игра): Эльза!.. Г-н барон… Что это значит?
Эльза(бросается на шею матери): Ах, мамочка!..
Эммер.: Мы любим друг друга, и если бы вы дали согласие на наш брак…
Ульрих: Согласие на ваш брак!. Согласен ли я?!.. Да конечно согласен! Дорогой сыночек!..
Эммер (бросается в объятия): Папаша!
Эльза: Папочка! (обнимает его).
Туснельда: Погоди Ульрих… Нельзя-же так скоро… Г-н барон, знаетели вы что такое брак? Брак – это…
Ульрих: О, старуха моя! Ради Бога не говори ему что такое брак… А не то он, пожалуй, ещё передумает и удерет отсюда без оглядки!..
Эммер.: О нет! (обнимая Эльзу). Я прикован…
(Туснельда бросается к телефону).
Ульрих: Куда ты?
Туснельда: Надо объявить всем нашим знакомым… Алло!.. Алло!. Ну!.. Алло! Ну что же не гудит?
Ульрих: Должно быть опять испортился…
Туенельда: Алло!. Алло!
Ульрих: Да брось ты! Всё равно телефон испорчен! Потом успеешь порадовать наших знакомых… (Приглашая всех жестом сесть).. Дорогой барон! Всё это вышло так неожиданно, так быстро… Мы ещё-так недавно познакомились…
Эммер.: Да, но уже успели вполне узнать друг друга… Не правда ли, Эльза!
Эльза: Ода, вполне!..
Даниил Дандан
31 октября – 8 ноября 1934 года
Впервые – СП-IV. Автограф – РНБ.
Имеется первоначальный вариант под тем же заглавием, но с жанровым обозначением «Квартет», с участием баритона вместо тенора, короче и с датой: 31 октября – 4 ноября.
В предварительных набросках есть строфы, отсутствующие в окончательном варианте:
<1>
будем лить
вино рекой
будем пить
вино с тобой
<2>
будем лить
вино в бокалы
будем пить
как пьют шакалы
<3>
Мужчина
будем лить
вино ручьём
будем пить
пока живём
Женщина
Налейте мне стакан вина
Зачем вино жалеть
Друзья смотрите я пьяна
Теперь давайте петь
<4>
Глядя на воду видишь дно
Зачем на дно глядеть
С утра доночи пей вино
Зачем вино жалеть
Четырехголосное строение текста ср. у Хармса в «Словесной партитуре» в «Цирке Шардам» (см. наст. изд. Т. 3. № 78).
Жила была девочка по имяни Катя. И была у девочки собачка которую звали Гынмынфынбын. Вот однажды девочка Катя купила виноград.
<1935>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Одна жена, ложась в постель, не засыпала до тех пор, пока её муж не коснётся своей рукой до её пяток.
<1935>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Ср. со словами Коробочки в главе 3 «Мертвых душ» Гоголя: «Да не нужно ли еще чего? Может, ты привык, отец мой, чтобы кто-нибудь почесал тебе на ночь пятки? Покойник мой без этого никак не засыпал».
1. Однажды умная Маша, играя с бабушкиными очками, забросила их на самую верхушку дерева.
2. Бабушка полезла на дерево, да и застряла там.
3. Вот на дерево полез дедушка помогать бабушке и тоже застрял там на дереве.
<1935>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Умная Маша придумана Хармсом для детского журнала «Чиж» и впервые появилась там в начале 1934 г. (см. наст. изд. Т. 3. № 67). Впоследствии рассказы и стихи о ней писались разными авторами журнала. Настоящий текст, вероятно, неосуществленный рассказ с картинками.
Один умный человек сказал: «Пойду в лес, срублю хороший пень и сделаю из этого пня табуретку».
Умный человек взял топор и пошёл в лес.
В лесу он увидел пень и сказал: «Вот хороший пень, я его срублю и сделаю из него табуретку».
Умный человек взмахнул тапором, но тапор вылетел у него из рук и упал в кусты.
– Хорошо, – сказал умный человек. – Мне не надо табуретки. Лучше я поломаю вот этот прутик и сделаю из него удочку.
Умный человек обломал прутик и понёс его домой.
<1935>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ(зачеркнут).
Выше этого текста зачеркнуты несколько вариантов первых двух предложений. Здесь же: вариант другого текста с подобным началом:
Один умный человек пошёл в лес и там заблудился. Долго ходил он по лесу и кричал ау. Наконец он устал и сел под дерево отдохнуть.
Жил был умный человек. Звали его Василий Васильевич Колпаков. Он вставал в 7 часов утра и сразу садился на кресло, брал в руки книгу и читал.
<1935>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ. Василий Васильевич – характерная хармсовская двойчатка.
Колпаков – у Хармса встречаются еще два персонажа с такой фамилией (в т. ч. Колпакоп).
В Москве построили метро. Вот что сказал по этому поводу известный писатель Н. Н. Никитин: Садись и поезжай!
Даниил Хармс.
<1935>
Впервые – Минувшее. Автограф – РГАЛИ. Печ по первой публикации.
Первая линия метро начала действовать в Москве в 1935 г.
Николай Николаевич Никитин (1895–1963) – писатель; Хармс встречался с ним, по-видимому, в Детском Селе (г. Пушкине).
Антон Исаакович. Не хочу больше быть Антоном, а хочу быть Адамом. А ты, Наташа, будь Евой.
Наталия Борисовна (сидя на кардонке с халвой). Да ты что: с ума сошел?
Антон Исаакович. Ничего яс ума не сошел! Я буду Адам, а ты будешь Ева!
Наталия Борисовна (смотря налево и направо). Ничего не понимаю!
Антон Исаакович. Это очень просто! Мы встанем на письменный стол, и, когда кто-нибудь будет входить к нам, мы будем кланяться и говорить: «Разрешите представиться – Адам и Ева».
Наталия Борисовна. Ты сошел с ума! Ты сошел с ума!
Антон Исаакович (залезая на письменный стол и таща за руку Наталию Борисовну). Ну вот, будем тут стоять и кланяться пришедшим.
Наталия Борисовна (залезая на письменный стол) Почему? Почему?
Антон Исаакович. Ну вот, слышишь два звонка' Это к нам Приготовься.
В дверь стучат.
Войдите!
Входит Вейсбрем
Антон Исаакович и Наталия Борисовна (кланяясь). Разрешите представиться: Адам и Ева!
Вейсбрем падает как пораженный громом. Занавес
По улице скачут люди на трех ногах. Из Москвы дует фиолетовый ветер.
Занавес
Адам Исаакович и Ева Борисовна летают над городом Ленинградом. Народ стоит на коленях и просит о пощаде. Адам Исаакович и Ева Борисовна добродушно смеются.
Занавес.
Адам и Ева сидят на березе и поют.
Занавес
23 февраля 1935 года
Впервые – Юность. 1987. № 17. Автограф – РГАЛИ. Печ. по первой публикации.
Посвящено А. И. Шварцу и его жене Н. Б. Шварц-Шанько (см. № 168).
Вейсбрем Павел Карлович (1899–1963) – режиссер; А. И. Шварц еще в начале 1920-х годов играл в «Театральной мастерской» Ростова-на Дону в спектаклях, поставленных П. К. Вейсбремом.
«Стойте! Остоновитесь и послушайте, какая удивительная история. Я даже не знаю, с какого конца начать. Это просто невероятно!»
<Первая половина 1830-х>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Муж – Нечего подхихикивать! Дура!
Жена – Что! Дура? А это вот видел?
Муж (отбегая в сторону) – Ответишь по закону.
Жена – А вот я тебя сейчас!
Муж (исчезает за дверью).
Жена – Ничтожество!
Занавес.
26 марта <Первая половина 1830-х>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Очевидное окончание какой-то сценки, но у Хармса эта очевидность может быть обманчивой и невозможно исключить, что публикуемый фрагмент представительствует текст во всей его полноте.
Лиза – Вы знаете что случилось! Нина Тимофеевна пошла купаться, а у нее все украли! Она вылезла из воды, а ничего и нет. Журнал только и лежит на земле, а больше ничего нет
<Середина 1930-х>
Публикуется впервые Автограф – РНБ Вместо.
Нина – зачеркнуто Мария Марьей Тимофеевной зовут обезьянку в другом тексте Хармса (см наст изд Т. 3. № 73)
<Середина 1930-х>
Автограф – РНБ.
Возможно, сценарий рисованного кинофильма. В основе текста – популярная с XIX в детская песня, имеющая множество вариантов
Один человек зевнул, да так неудачно, что обратно закрыть рта уже и не мог
И случилось это в очень неудобном месте, в трамвае.
<Середина 1930-х>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ
В трамвае – см. примеч 84
Вот описание комнаты, в которой Лев Николаевич Толстой подрался с астрологом А Ф Запрягаевым Этот астролог предсказал себе слепоту
<Середина 1930-х>
Публикуется впервые Автограф – РНБ (зачеркнут).
Один из «анекдотов» Хармса с участием реальных персонажей. Л. Толстой присутствует еще в двух текстах Хармса (см. наст. изд. Т. 1.№ 259 и Т. 2 № 78) Астролог В. Н.
I. Здравствуйте! Не говорите мне о дожде.
II. Хорошо. Мы поговорим о птицах.
I. О птицах, это можно. Но только, что о них говорить?
II. Вот что: во-первых, почему птицы летают?
<Середина 1930-х>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Действие 1.
На сцене сидит Микосов привязанный к креслу. Леонидов стоит с ножём в руках.
Леонидов: Я привязал вас к этому креслу для того, что бы рассказать вам всю низость вашего поведения, а потом убить.
Микосов: Как убить?
Леонидов: Убить, да ещё с секретным предписанием.
Микосов:
<Середина 1930-х>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
Другая неоконченная сценка с участием Леонидова записана ниже публикуемого текста (см. наст. изд. Т. 2. № 167).
Вся эта сценка – очевидный парафраз начала «Ревизора» Гоголя.
Музыка.
вохотят три.
три на клетке 8, стоят в положении лицом в публику. Подготовительные движения ног, рук и головы.
Три бегут по диагонали на клетку 3.
Движение вдоль прасцениума на клетку 1.
(Взаимное положение все время сохроняется).
С клетки один судорожно идут на клетку 5. Движение прямое 5-8-5-2-5-8. Движение прямое 8-9-8. Три падают косо в клетку 4 Поднимаются в клетку 8. Бег на месте Танец голов.
Три ползут на четверинках в клетку 3.
В клетке 3 ложатся навзнич, ногами к зрителю.
Три встают.
Три меняют взаимное положение на
Движение прямое 3-2-1.
Пятятся задом и садятся в клетке 6 на стул.
Три встают.
Движение 6-5-8-7.
Три стоят.
Три на четверинках идут на клетку 1.
Занавес.
<Середина 1930-х>
Впервые – Вечерний звон: (Информационно-просветительский листочек «Самиздат»). Париж, 1986. № 1. Автограф – РНБ.
Первоначальное заглавие: «Балет Трёх, с одной, взаимного отношения одного от другого, мезансценой» (зачеркнуто).
Также зачеркнут первоначальный рисунок.
Один из писавшихся Хармсом сценариев игр для массовых представлений.
Возможно, следует соотнести с игрой в шахматы на пароходе в «Детях Выдры» Хлебникова.
Николаев добежал до стоянки ночных автобусов Там уже стояли две темные машины 5-ый и 9-ый номера
<Середина 1930-х>
Публикуется впервые Автограф – РНБ (зачеркнут).
Первые ночные маршруты автобусов были введены в Ленинграде в 1935 г
Ямкин задумался. – Хорошо, думал Ямкин – Земля это большая лепёшка. Там где лепёшка кончается, там начинается море. А там где море кончается там уж неизвестно что.
<Середина 1930-х>
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ.
Жила была Собачка, и звали ту Собачку «Кулбышка». Кулбышка была очень бедная собачка: у нее ничего не было кроме деревянной палочки, с которой собачка «Кулбышка» играла. Когда собачке хотелось есть, она шла в булочную и там садилась около двери, внимательно глядя не уронит ли кто чего ни будь.
Если действительно кто ни будь что ни будь ронял, то собачка зубами поднимала этот предмет, даже если там был кусочек хлеба, и подавала его обронившему. С хлебом у собачки был такой рассчет, что
<Середина 1930-х>
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ.
Дон Кихот: Посмотри Санчо, что это мне кажется буд-то под столом кто то сидит.
Санчо (глядя под стол): Нет, сеньор, ваша милость
<1935–1936>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Среди автографов Хармса того же времени имеется еще один зачеркнутый фрагмент с именем дон Кихота:
На это дон Кихот ответил: Расползается ли эта бумага?
О намерении Хармса написать инсценировку по роману Сервантеса «Дон Кихот» свидетельствует Н. И. Харджиев: «Маршак придумал издавать своего рода комиксы – пересказывать классиков для детей, как, например, Рабле – зачем детям Рабле? – но книжку такую выпустил. Маршак был делец и никакой не поэт, и все это чепуха. И вот Хармсу предложили пересказать „Дон Кихота“. Я жил тогда у Хармса, он должен был пойти заключить договор. Мы договорились после этого встретиться, чтобы пойти обедать. Я спрашиваю у него: „Ну как, заключили договор?“ Он отвечает: „Нет.“ – „Почему?“ – „Знаете, на Сервантеса рука не поднимается“» (Харджиев Н. И. Будущее уже настало // Харджиев Н. И. Статьи об авангарде: В 2 т. М., 1997. Т. 1. С. 378). Об этом же намерении Хармса («занимается переделкой „Дон Кихота“») упоминал Н. Олейников на дискуссии «Формализм в литературе» 3 апреля 1936 г. (см.: Кобринский А. А. Даниил Хармс и Николай Олейников на дискуссии о формализме 1936 года // Russian Studies. 1996 (1998). Vol. 11. № 4. С. 340).
Вот и ответ на сей глупый вопрос: Ты не чеши языком, лучше слышать будешь.
Глупое рассуждение. Не повторяй его слишком часто.
<Август 1936>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
После: ты не чеши – зачеркнуто: свои ноги
Василий Антонович вышел из дома, купил себе шляпу и отправился в Летний Сад. Гуляя в Летнем Саду, Василий Антонович потерял свои часы. Сильно опечаленный этим, Василий Антонович повернул к дому, но по дороге промочил ноги и пришел домой со страшной зубной болью. Василий Антонович разделся и лёг в кровать. Но зубная боль не давала ему заснуть. Василий Антонович хотел принять аспирин, да по ошибке принял салол. И так промучавшись всю ночь, Василий Антонович встал на другой день утром с одутловатым лицом.
<1934–1937>
Впервые – Меня называют капуцином. Автограф – РНБ.
После: и отправился в Летний Сад – зачеркнуто:
По дороге Василий Антонович встретил Дмитрия Петровича и вежливо с ним поздоровался. Дмитрий Петрович попросил у Василия Антоновича папиросу.
Летний Сад – см. примеч. 5.
Салол – слабительное.
Дмитрий Петрович – см. наст. изд. Т. 2. № 181.
Антон Антонович сбрил себе бороду и все его знакомые перестали его узнавать.
«Да как же так, говорил Антон Антонович, – ведь это я Антон Антонович. Только я себе бороду сбрил».
«Ну да! – говорили знакомые. – У Антона Антоновича была борода, а у вас ее нету».
«Я вам говорю, что и у меня была борода, да я ее сбрил» – говорил Антон Антонович.
«Мало-ли у кого раньше борода была!» – говорили знакомые.
«Да что же это в самом деле, – говорил разозлясь Антон Антонович. – Кто-же я тогда, по вашему?»
«Незнаем, говорили знакомые. Только вы не Антон Антонович».
Антон Антонович растерялся и не знал. что ему делать. Он пошёл в гости к Наскаковым, но там его встретили с удивлёнными лицами и спросили: «Кого вам нужно?»
«Мне вас нужно Марусенька! – сказал Антон Антонович. – Неужели вы меня не узнаёте!»
«Нет, – сказала Маруся Наскакова с любопытством.
– Подождите, может быть, я вас видела у Валентины Петровны?»
«Да что вы Маруся! – сказал Антон Антонович. – Ну посмотрите на меня хорошенько. Узнаёте?»
«Подождите, подождите… Нет, я не могу вспомнить кто вы», – сказала Маруся.
«Да я Антон Антонович! – сказал Антон Антонович.
– Теперь узнали?»
«Нет, сказала Маруся, вы на до мной шутите».
<1934–1937>
Впервые – Комсомолец Кузбасса. 1988. 7 октября. Автограф – РНБ.
Антон Антонович – см. примеч. 138.
Сцена пустынная. Вдали нарисованы гора Нарисовано как с горы сбегает человек с самоваром в руках. На сцене стоят два стула.
Боголюбов стоит на сцене и держет в руке палку. Против Боголюбова стоит Порошков.
Боголюбов (поёт): Вот я тебя сейчас побью!
Порошков (поёт): Нет, ты меня не побьёшь!
Богомолов: Нет побью!
Порошков: Однако не побьешь!
Богомолов: Побью!
Порошков: Не побьёшь! (Оба садятся на стулья).
I Хор: Он его побьёт.
II Хор: Нет он его не побьёт.
Богомолов (вставая): Сейчас я тебя побью (ударяет Порошкова палкой, но Порошков увёртывается от удара).
<1934–1937>
Впервые – Цирк Шардам. Автограф – РНБ.
В подзаголовке вместо: действиях – зачеркнуто: частях
После: Картина 1– зачеркнуто:
На сцене стоят
Сцена представляет из себя
После: (Оба садятся на стулья) – зачеркнуто
Богомолов (ударяет Порошкова палкой, но Порошков увёртывается от удара).
Первоначальная фамилия Порошкова: Корридоров. По ходу текста Боголюбов сменяется на Богомолов. Возможно, Хармс имел в виду реальное лицо: Н. Н. Боголюбова (1870–1951), оперного режиссера (в 1910–1917 гг.) Мариинского театра и Консерватории. Не исключено также, что эта фамилия возникла по ассоциации с оперным дирижером (и певцом) Г. Благодатовым (см. примеч. 24).
Жил был зайчик Ерофейка. И очень хотелось этому зайчику Ерофейке на трамвае покататься.
– Почему люди на трамваях катаются, а я не могу?
<февраль 1837>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Выше этого текста записаны еще несколько вариантов начала:
Жили были три мышонка
Умная Маша и глупый Витя сидели на скамейке и смотрели.
Жила была ворона Чёрная рожа. Вот пошла ворона-Чёрная рожа гулять.
После: Жил был зайчик Ерофейка – зачеркнуто:
Вот надел он однажды свою зелёную курточку и белую шапочку с красной кисточкой и пошёл гулять.
В этом фрагменте вместо: зелёную – зачеркнуто: красную
Напротив, в Раином окне, появилось много барышень. Но теперь они опять все исчезли. Осталась одна матеря.
<Август 1937>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Весь этот луг был покрыт недотрогами-одуванчиками, если бы дунул ветер, они все бы осыпались. Ветер дул с юго-востока, и кирпичная стена не давала ему накинутся на одуванчики. – Большая горилла тянется из клетки своими страшными руками, чтобы схватить щупленького педагога, зашедшего в зверинец, но железные прутья не пускают зверя, и маленький педагог стоит цел и невридим. –
Среди одуванчиков лежит человек. Вокруг него несколько цветков осыпались. Он спит. Ему снится школа. На партах сидят дикие звери. Вот там, на передней парте слева, сидит волк – это самый опасный ученик: он смотрит на учителя жадными глазами.
<Конец 1837>
Впервые – Меня называют капуцином. Автограф – РНБ.
Вот уже несколько дней Антон Чигасов жил отшельником.
Он даже отказался от услуг квартирной хозяйки и сам ходил в магазин и на рынок, покупал несложную пищу и сам варил её на электрической плитке.
<1935–1938>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Антон – см. примеч. 138.
Один чрезвычайно умный человек пошёл в лес и там заблудился.
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Этот текст сопрягается, с одной стороны, с 201 (ср. также с детскими текстами об Умной Маше); с другой, с сюжетами о заблудившихся в лесу (в т. ч. «Из дома вышел человек» – наст. изд. Т. 3. № 28).
Из дыма появляется Кукурузов. Кукурузов: Эй люди! Несите его сюда! Тут, на этом месте произойдет кровавая расплата. Я ждал этого мгновения без малого четыре года. Час пробил! Играйте трубы! (Вынимает платок и вытирает им вспотевший лоб). Да, если есть загробная жизнь, то ещё вопрос: всякий ли достоин её.
<Вторая половина 1930-х>
Впервые – Меня называют капуцином. Автограф – РНБ.
Выше зачеркнуто:
Наверху два боба
И внизу два боба
Предназначение.
Приготовься выслушать перечень зверей: царствующих, величавых, гнутых, вызолоченных, пришибленных и низкокланяющихся.
Причеши голову твою, если есть борода, сбрей её, руки вымый и сядь.
Для тебя, читатель моих сочинений, приготовлены эти странички. Легкий дымок вьётся вокруг головы твоей. Ногами своимиты гладишь кота, а в руках держишь медную птичку. Думаешь-ли ты посмеяться над буковками моими. Или ты думаешь, подобно безумной дрофе, пронестись мимо глаз моих, оставляя в воздухе пёстрый пух?
Стой! Не спеши читатель, не приготавливай улыбки на безобразном своем лице, не скачи куда то в бок от меня. Дай тебя разглядеть. Быть может ты крив и у тебя слишком узкие плечи? А, может быть ты спишь в грязи, а днём у тебя потеют руки? Может быть и ума то в тебе нет никакого, может быть ты просто дрянь? Тогда скачи дальше, вмейся и делай всё, что ты хочешь, потому что есть у меня и другой читатель, получше тебя! Он не крив и широкоплечь, он живёт в достатке и спит на чистом белье, руки моет квасцами и сморкается в белоснежные тряпочки. Он умён: это видно сразу. У него на лбу вертикальная морщинка, а глаза его всегда немного прищурены. Он одет в хороший костюм из шерстяной материи, на голове он носит маленькую войлочную шапочку, а зимой поверх этой шапочки надевает верблюжий башлык. Он курит почти непрерывно; утром он курит короткую прямую трубку, а днём и вечером – кривую. Иногда он курит сигары, а если его угощают папиросой, то курит и папиросу. Он идеальный читатель, потому что всякую прочитанную им книгу он целует и прячет в сундук, сделанный из тёмной корельской березы с медными пластинками на углах. В этом сундуке скопилось уже 36 книг. Я хотел бы, чтобы моя книга стала 37-ой!
Вот именно тебе, дорогой читатель, предназначаю я эту книгу, а затем, не мешкая, приступаю к перечню зверей.
Вот той-терьер. Он самый приятный из всех зверей, потому что он похож на пчелу. Он умеет свистеть Он приятен душе моей.
Вот лев. Это страшный зверь. Взгляд его умён, но сам он глуп. Он бросается на толстые прутья железной клетки и грызёт их своими клыками. Он могучими лапами бьёт по деревянному пню. Он кричит страшным голосом неизвестно чего, и, когда он кричит, все другие звери приходят в страшное волнение. А он кричит и надсаживается иногда пятнадцать минут подряд, а потом, надравши глотку, ложится и мудрыми глазами глядит на вонючую толпу. Отойдите от него все! Это несчастный дурак. Не держите его в клетке. Отвезите его домой и отпустите на волю, где ему и пологается быть. Он помчится, задравши хвост! Он помчится, взрывая задними лапами песок, такой же жёлтый как и он сам. Он убежит к далёкому светлому ручью, напьётся прохладной воды и, широко разинув пасть, закричит своим ужасным голосом, прославляя Создателя всех вещей. Лев, лев! Тебе не место сидеть в человеческом городе!
А вот мурашеед. Когда он видит врага, он поварачивается и бежит. Куда он бежит? У него такой вид, будто он бежит в лавочку. Но нет, он пробегает мимо лавочки и бежит в лес. В лесу у него много тайных уголков, там он спасает свою жизнь. Он садится в яму и сверху засыпает себя землей и упавшими листьями, а для дыхания выставляет наружу один только свой длинный и тонкий нос. В носу у него устроено отверстие и в это отверстие он может высовывать свой язык. Глупый зверь мурашеед: он живёт под водой, а питается только мерзкими червями.
Но есть зверь, который ещё глупее мурашееда, это конь. У него большие выпуклые глаза, в которых отражается только тупая грусть, а иногда злость. Вот он стоит в стойле и шевелит своими мягкими губами. Не подходи к нему хозяин! Не подходи, потому что конь так и наровит схватить тебя за плечо желтыми губами.
Конь! Конь! Это ты когда то скакал по Аравийской пустыни! Это тебя поили арабы чёрным кофием. Ночью мчался ты по тёмным степям, перепрыгивая через реки и давил своими копытами встречных поселян. Тебя ловили длинным арканом, но ты вырывал аркан из рук ловца и летел вперёд и горячий воздух со свистом вылетал изтвоих ноздрей. Ты, неукратимый, сбрасывал с себя дикого всадника и волочил его лицом по земле. Ты бежал до тех пор, пока белая пена не покрыла твой живот. Тогда ты упал на бок и испустил дух.
А зачем ты бежал, неразумный зверь? Куда несло тебя? Это конская удаль несла тебя безо всякого смысла. Конь, ты, среди зверей, самый противный, ты противен душе моей!
А вот еще один зверь, это ночной лемур. Он как птица летает с ветки на ветку и из глаз его висят веревочки. Лемур, это воздушный человечек.
А это ягуар, он лижет своих детенышей и обдумывает план побега. Сторож Матвей, свободно входит в его клетку, потому что ягуар давно считается ручным. Сторож Матвей спокойно теребит его за уши. И ягуар это любит. Но ещё больше любит он свободу. Он чувствует, что как то при помощи Матвея, он может удрать, но как, этого он решить не может. Он слишком глуп. Ах! он лежит и от напряжённой мысли морщит лоб. Вот в клетку входит сторож Матвей. Вот ягуар встаёт, потягивается и подходит к открытой дверце. «Ну, ты!» кричит сторож Матвей и сапогом дает ягуару пинка в бок. Ягуар, скалит зубы и дергает усом. Чтобы убежать, надо что то сделать. Но что? Ягуар стоит и думает. А сторож Матвей вылезает из клетки, закрывает дверцу, гремит коким то железным ковшом и уходит. Что то кончилось навсегда. Ягуар забирается на полку, прибитую под самым потолком клетки и, свесив хвост, засыпает.
А вот Слон. Это большой и умный зверь.
Больше о нём и говорить нечего.
Теперь медведь. О нём расскажу такой случай: один инженер купил себе цепного медведя и посадил его в ванную комнату. Гости того инженера, частенько приходили посмотреть на страшного зверя. Но инженер никого в ванную комнату не пускал.
<Вторая половина 1830-х>
Впервые – Летят по небу шарики. Автограф – РНБ.
После: и испустил дух – зачеркнуто:
Конь! Конь! Теперь ты стоишь в конюшне и глупые люди возятся около тебя. Мягкими губами перебираешь сухую траву. Конь, конь. Ты глупый и злой зверь. Даже люди, которые соприкасаются с тобой, тоже глупеют и начинают называть тебя умным и благородным. А ты таскаешь их телеги и своим навозом удобряешь их поля. Нет, конь! Ты глупая и тупая тварь!
После: Лемур, это воздушный человечек–зачеркнуто:
Теперь я скажу ещё о крысе. Это полезное животное, потому что оно загрызает в колыбелях детей. Это маленький вороватый зверек.
После этого фрагмента – не вычеркнутый, но обведенный текст, что означает, скорее всего, намерение Хармса использовать эту часть в другом месте текста:
Много, много есть различных зверей: царствующих, величавых, гнутых, вызолоченных, пришибленных и низко кланяющихся. Но лучший из них – это той-терьер. Его мы помянем ещё раз и прокричим ему ура!
На этом закончим перечень зверей, ещё раз крикнем ура! той-терьеру и не мешкая перейдём к иной беседе.
После: Это большой и умный зверь – зачеркнуто:
Нос такой длинны, что волочится по полу. Этим носом он действует как рукой и называется хоботом. Слон у которого два хобота, называется драмадёром.
Публикуемый текст не имеет заглавия и Предназначение надо понимать как Предисловие или Посвящение.
Загрызает в колыбелях детей – о своеобразном отношении Хармса к детям и его мотивировках см. примеч. 10.
Называется драмадёром – абсурдирующий элемент с характерной для Хармса инверсией в использовании созвучия с наименованием одногорбых и двугорбых верблюдов, соответственно – дромадер и бактриан.
Идёт гусляр. Ветер треплет его волосы. Гусляр Старик. Он садится на приступку и достаёт гусли. Он слепой. Вокруг собирается народ. Готовится слушать.
Гусляр берёт гусли, задумывается и вдруг ударяет рукой по гуслям. Слышен звук.
Гусляр поёт присказку. Гусляр исчезает и на экране фантастическая присказка.
Опять гусляр. Гусляр поёт «Это присказка, пожди, сказка будет впереди».
Гусляр поёт: «За горами, за лесом», и т. д.
Наконец: «против неба на земле, жил старик в одной семье». На экране избушка.
Из избушке выходит старик и Иван-дурак. Старик говорит, что мы де бедные. Попытай счастья в городе. А дать я могу тебе с собой только лошадку и вот этот пирожок.
Из сарая старик выводит конька-горбунка. Иван садится на него. Ноги Ивана упираются в землю.
Иван прощается с отцом и уезжает.
По небу летят вороны. Иван считает ворон, а конь из под него уходит.
Иван ищит конька и бежит в лес.
На небе тучи. Видно собирается гроза.
Начинает темнеть.
Иван зовёт конька. Конь откликается. Иван находит конька. Конёк провалился в овраг, и торчит только его голова и передние ноги. Иван освобождает конька. Начинается дождь.
Иван садится под сосну и ест пирожок. Конёк стоит рядом. Иван даёт коньку половину пирожка. Наступает ночь.
Гроза. Темно. Иван жалуется, что так темно и не видно дороги.
Конёк разгребает ногами кучу листьев и достаёт перо жар птицы.
Иван берёт в руки перо, садится на конька и едет дальше, освещая путь пером.
Город. Базар. Иван въезжает на базар, смотрит с удивлением по сторонам. Над Иваном смеются.
Вдруг по базару на кляче скачет городничий и кричит, что сейчас проедет царь.
За городничим скачет вестовой, потом ещё один. Бегут гонцы.
Наконец появляется царская колымага, которую везут четыре клячи.
В калымаге едет царь. У царя завязана щека платком в горошинку. У царя флюс.
На калымаге с царём едет лекарь. Лекарь предлагает царю различные средства от флюса. Но царь капризничает и не желает ничего принимать.
Царь увидел Ивана.
Царь глядя на Ивана начал смеятся. Всё громче и громче. Иван глядит на царя и тоже смеётся. От смеха у царя вдруг лопнул флюс. Царь обрадовался и пожелал Ивана иметь при себе. Лекарь обижен.
Иван при дворе. Его наряжают в придворный мундир.
Дворня потешается над Иваном. Иван идёт спать в конюшню.
Иван достаёт из голенища перо и любуется им. Сразу становится так светло, что начинают петь петухи, просытается стража, протирая глаза.
Вечер в царских палатах. Горят тусклые сальные свечи.
Царь посылает лекаря за чем то на двор. Лекарь идёт по двору и видит в одном окошке яркий свет.
Свет оказывается у Ивана. Светит перо жар птицы. Сам Иван спит. Лекарь крадёт перо.
Лекарь бежит к царю, показывает ему перо и говорит, что если достать ему жар птицу, то можно осветить весь дворец. Царь велит позвать Ивана.
Приводят сонного Ивана. Царь требует перо. Иван говорит, что у него нет пера. Тогда царь показывает Ивану перо. Иван валится царю в ноги. Царь велит Ивану достать жар птицу, а не то голова с плечь.
Иван унылый идёт в конюшню. Его встречает конёк. Узнав горе Ивана, конёк предлагает Ивану сесть на него.
Иван садится на конька Конёк бежит очень быстро и Иван держит его за уши. Ноги Ивана волочатся по земле. Одна нога задевает за камень. С ноги соскакивает сапог. Иван едет дальше в одном сапоге.
Иван-Дурак мчится на коньке-горбунке к Месяцу-месяцовичу что бы узнать, где живёт жар-птица.
Приезжают туда где небо сходится с землёй.
Там где небо сходится с землей, стоит будка в которой живёт Месяц Месяцович.
<Вторая половина 1930-х>
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ.
После: темно и не видно дороги – зачеркнуто:
Конёк говорит Ивану, что я мол не простой конь, ты мне помог и я тебе помогу. Сейчас темно и я достану тебе свет.
После: где небо сходится с землёй – зачеркнуто:
Сидят крестьянки, прядут и прялки на небо кладут. Иван помогает пряхам таскать лён.
Пряхи объясняют Ивану как проехать к месяцу-месяцовичу, но предупреждают его, что путь очень сложен и можно запутаться, по этому лучше взять с собой нитку тянуть с собой нитку с прялки, и таким образом найти обратную дорогу Иван едет к Месяцу-Месяцовичу.
Сценарий кинофильма (вероятно, мультипликационного) по сказке П. Ершова «Конёк-Горбунок».
У школы сидят ребята и ждут учительницы. Алесь и Сёмка. Ребята плетут гирлянды для украшения школы. Едет учительница. Ни книг ни сапог. Ребята расходятся. Алесь и Семка бегут в ш кол у. Сельсовет. Буденовец говорит. Входит учительница: книг не достала. Все застыли. У школы. Алесь, Семка и Свистун. Угрюмо. Будёновец приглашает ребят. Коней поить. Ребята скачат на конях. Ночное. Ал., Сем., Буд. говорят о сапогах и книгах. Пекут картошку. Приезжают на конях ещё несколько человек. Рассказываю<т>, что опоздали потому, что в синявинской школе городские пионеры давали прощальный вечер. Разговор о пионерах. Надо у них попросить помощь. Но они уезжают. Надо их догнать. Живо на коней. Ал. и Сём. уезжают. А. и С. скачат. Пионер лагерь. Пионеры собираются уезжать. А. и С. просят у пионеров помощи. Сбор пионеров. Речь и голосование. Школа. Чинят обувь. Комната <1 нрзб >. Сёмка берёт у <1 нрзб >рваные сапоги в починку. Школа. Пионеры, школьники и будёновцы, чинят обувь. Учительница со списком, принемает старую обувь. Приходит Сёмка. Приносит дырявую обувь. Дорога, идёт Сёмка с починенной обувью. Поле. Пашут. Кастусь и Сёмка. Кастусь примеряет обувь. Школа. Чинят обувь. Пастбище. Пастух любуется своими сапогами. У школы. Ребята выходят с крепкой обувью. Не хватило 3 пар. Сёмка жертвует свои сапоги. Школа. Сёмка доволен. Дорога. Телеги. Ребята идут в школу. Поле. Работа в поле. Паринёк не может бросить работу и итти в школу. Телега забирает других ребят.
<Вторая половина 1930-х>
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ.
Сценарий немого кинофильма (возможно, инсценировка чьего-то прозаического произведения). Имеются также несколько вариантов планов этого сценария и план аналогичного звукового фильма.
Калиндов стоял на ципочках и заглядывал мне в лицо. Мне это было неприятно. Я отворачивался в сторону, но Калиндов обегал меня кругом и опять заглядывал мне в лицо. Я попробывал заслониться от Калиндова газетой. Но Калиндов перехитрил меня: он поджёг мою газету, и когда она вспыхнула, я уронил её на пол, а Калиндов начал опять заглядывать мне в лицо. Я, медленно отступая, ушёл за шкап, и тут несколько мгновений, я отдыхал от назойливых взглядов Калиндова. Но отдых мой был не длителен: Калиндов на четверинках подполз к шкапу и заглянул на меня снизу. Терпение моё кончилось: я зажмурился, сапогом ударил Калиндова в лицо.
Когда я открыл глаза, Калиндов стоял передо мной со своей окровавленной рожей и рассеченным ртом и по прежднему заглядывал мне в лицо.
<1940>
Впервые – Континент. 1980. № 24. Автограф – ИРЛИ.
Похожая фамилия – Кулундов – есть у персонажа другого текста Хармса (см. наст. изд. Т. 1. № 107)
Павел Супов разделся, подошел к зеркалу и начал себя разглядывать.
– Я хорошо сложон, – сказал Павел Супов, – но почему-то успеха у дам не имею. Дамы, почему-то, просто не хотят смотреть на меня. Должно быть у меня хромает разговор, должно быть я не умею сказать во время кое что.
Павел Супов оделся и пошёл в Летний Сад. В саду на скамейке сидела хорошенькая дама и рассматривала какие-то чулки, которые она вынула из сумочки и держала в руках.
<1940>
Публикуется впервые. Автограф – ИРЛИ. Над этим текстом записан другой фрагмент с тем же персонажем:
Павел Супов, глядя пристально на Карусельева, съел четыре килограмма сахара.
Карусельев поморщился, но смолчал.
Тогда Павел Супов вынул что-то у себя из носа и спрятал в карман.
– Что это вы сейчас сделали? – спросил Карусельев
Летний Сад – см. примеч. 32.
Ямочки на щеке. Это ценится. Но у тебя их что-то уж больно много.
<Август 1940>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Однажды я вышел из дома и пошёл в Эрмитаж. Моя голова была полна мыслей об искусстве. Я шёл по улицам, стараясь не глядеть на непривлекательную действительность.
<1940>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Матвеев прижал руки к груди, поднял плечи, согнулся и побежал.
<Октябрь 1940>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Удивительная голова у Михаила Васильевича!
<Октябрь 1940>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Так он распустил свои канаты и так он летел не останавливаясь до полуострова.
Мы стояли с подзорными трубами и, затаив дыхание, глядели вперед.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Егоров посадил семячко и стал ждать, когда из него выростит дерево.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Князь – Вот, наконец-то, я вижу тебя, моя дорогая.
Княгиня – Князь, это вы?
Князь (удивленно) – Я. И счастлив видеть вас.
Княгиня – А я вас не вижу.
Князь – Как так?
Княгиня – Да вот не вижу вас.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ. Под этим текстом записано:
Я жажду одиночества
Здравствуйте, почтеннейшая публика! Прежде чем приступить к исполнению нашей пиесы, я хочу сказать вам несколько слов о нашем театральном коллективе и о самой пиессе, которую вы сейчас увидите.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Соловей пел в саду. И барышня Катя мечтательно смотрела в окно. Какая-то букашка заползла к барышне Кате на шею, но ей было лень пошевелиться и согнать букашку рукой.
<Неизвестных годов>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Три или четыре мальчика стояли в канале под большим натуральным мостом в Вирджинии. Они видели сотни имён вырезанных на известняковых подпорах, и решили присоединить свои к этому числу. Это сделало, что один из них был охватан сумасшедшим стремлением вырезать своё имя выше чем самое высокое там! Его товарищи пытались отговорить его от предприятия, такого опасного подвига, но ни к чему. Он дикий, опрометчивый юнец; и боясь, чтобы не подумали, что он трус, он высекает свой путь дальше и дальше (up and up) в известняковой скале, пока он может слышать голоса, но не слова объятых ужасом его товарищей по игре.
<1933>
Публикуется впервые. Автограф – РНБ.
Фрагмент перевода с английского языка неизвестного произведения.