НекроХаник

Глава 10

Тварь удалось найти сразу же. Сергий будто загривком чувствовал, куда именно нужно идти. Пусть связь с девочкой разрушена, но от комка холодной мерзости буквально веяло скрытой угрозой и запахом тлена. Раньше такого с парнем не было. Даже в котельной — там был азарт и уверенность в собственных силах. А здесь и сейчас — гадливость. Мало того, когда Сергий зашел за дровяник и остановился перед лопухами, он ощутил подобие страха, исходившего от жореха. Похоже, потеряв контакт с жертвой, тварь оказалась частично дезориентированной. И это уже играло на руку охотнику.

Подцепив лежавший под ногой камушек, Сергий зашвырнул его в зеленые заросли. Качнулся один из широких листьев и вперед медленно выползла черная многоножка, длиной с полметра, покрытая чем-то отдаленно похожим и на шерсть, и на острые иглы одновременно. Ни морды, ни глаз, ни рта. Просто кусок чернильной тьмы, отрастившей тонкие шипы по всему телу.

Память не могла подсказать ничего толкового. Все же Зевеке с подобного рода мерзостью воевал обычно при помощи специально изготовленных инструментов. Разные хитрые штучки с накопленным заранее светом, кислотами и прочими неприятными гостинцами. У Сергия же была лишь кочерга. Но он не сомневался. Нельзя было сомневаться. Он — действовал.

Поудобнее перехватив железку, шарахнул загнутым концом прямо по середине жореха. Тот вздрогнул и распался на две половинки. Причем из каждого разорванного конца закурился серый дымок. Ага, солнечный свет тебе не нравится, зараза?! А еще разок!

Через пять минут рядом с парнем валялись лишь ошметки монстра. Несколько клочьев попало на руки и оставило после себя крохотные оспины ожогов. Но в целом — жореха больше не было. Если верить вычитанному в книгах, для выживания в этом мире любому порождению Тьмы надо было поддерживать свою целостность и минимальную массу. Если это не удалось, то даже простой солнечный свет уничтожал пришельца буквально за несколько минут. Хорошенько переворошив переломанные остатки лопухов, Сергий вздохнул и успокоился. Ощущение холода окончательно пропало, дико болела голова и хотелось спать.

За забором послышался шорох и поверх высунулась голова соседа — мужичка с мятым со сна лицом и бородой, полной крошек:

— Чего шумишь, паря?

— Да в гости к Пелагее пришел, хотел на обед зелени сорвать. А тут — вроде как гадюка. Так перепугался, что вон, кровь носом пошла. Сбегал за железкой, всю траву повыдрал — а змеи-то и нету. Как теперь перед хозяйкой оправдываться?.. Дураком себя ощущаю.

— Гадюка, говоришь? Слушай, у нас тут в заборе щелей полно, может, ко мне перебралась?

— А без понятия. Ты бы лучше тогда необутым не разгуливал… Да, и это. Христос воскресе! С наступающей Пасхой тебя, уважаемый…

Оставив соседа в задумчивости, Сергий вернулся в дом. Там сунул кочергу в печь, хорошенько ее прокалил на огне и осторожно провел ладонью над горячим железом. Убедившись, что никакой дряни не осталось, пристроил на место и спросил:

— Водички умыться не осталось? А то что-то я умотался с непревычки…

Вечером Агафон провожал парня до остановки трамвая. Стефа уже пришла в себя, совершенно не помня о произошедших неприятностях. Девочка сидела на кровати, навалившись на подушки, и держала огромного сладкого петуха на палочке, не решаясь даже лизнуть подарок. Пелагея же нашла в запасах одежды чистую рубаху и, отвесив земной поклон, вручила гостю. О том, что видела, не произнесла ни слова. И было понятно, что никому даже не намекнет о случившемся.

Трамвайчик в город пока еще не отправлялся, приткнувшись на выезде из депо. Двое мастеровых медленно бродили вокруг, постукивая молотками по колесам и о чем-то своем переругиваясь с кондуктором, который высунулся из открытого окна наружу.

Молчавший всю дорогу бригадир все же не выдержал и тихо спросил:

— Ты из ведунов, Сергий? Так что в бригаде делаешь? Пошел бы в университет, для ведунов учеба бесплатная. С золота бы через год ел и пил.

— Нет, Агафон, я не ведун. Я был учеником господина Зевеке. Какие-то крошки успел получить, а потом мой учитель умер. От старости… Так что толку от меня пока нет никакого. Может, лет через тридцать или сорок хоть что-то из фокусов освою, чтобы на праздники народ на площадях смешить.

— Фокусы? Мне мнится, что в больнице тоже был фокус… Но — дело твое. Считай, что я нем, как могила. Но если что-то понадобится, только скажи. Все для тебя сделаю.

— Все?.. — Сергий улыбнулся. — С отцом поговори, если в самом деле хочешь, чтобы чудо свершилось. Пелагея на тебя смотрит, как на солнышко взошедшее зимой. Ведь могла бы с попом крутить, не бедствовала бы точно. Но — выбрала тебя… Но ты сказал, я запомнил. Если в самом деле плохо будет и придется в бега податься, оставь адрес. Варнака из меня не получится, но в ошейнике я никогда ходить не стану. А у нас ведь как на Руси заведено? Если ты что-то знаешь и умеешь, то обязан на богатых горбатиться. Хоть в золотой клетке, хоть просто на цепи. Я же птица вольная. В неволе сдохну.

— Будет тебе адрес… Ладно, завтра к вечеру вернусь. Иди, вон уже и трамвай к остановке покатил.

Агафон крепко обнял парня, а потом стоял и махал снятым картузом вслед. Может, это кто из благородных предпочитает долги забывать. А простые люди — они данное слово держат крепко. Особенно, когда жизнью кому-то обязан. И пусть это всего лишь маленькая девочка, но Агафон помнил, как в юности всем селом сжигали погибшую от нападения нежити семью. И как воспоминания иногда темными ночами приходили и заставляли просыпаться с криком и в холодном поту. Поэтому помочь человеку, который кровью платил за то, чтобы кроху от Тьмы оградить — святая обязанность любого нормального человека. Ведь нет больше у крестьян и работяг других защитников. Только свои тайные кудесники, стоящие на страже жизни и смерти. На церковников надежды мало. Да и не хватает официальных борцов с нежитью на огромные просторы. Вот и приходится самим выкручиваться.

***

Коленька Михеев терпеть не мог, когда его называли «ласкательно». Но как еще можно называть младшего помощника княжеского секретаря, который смахивал на пухлого пупса, а не серьезного молодого человека. Даже когда нанимали на работу, сам Мстислав Святославич бросил, с трудом удерживая улыбку:

— Значит, Коленька. Прибыл с представлением на новое место службы… Какие у тебя отметки были в университете? Все «с отличием»? И хорошо. Мне бестолковые не нужны. Гнат, прими его под свою руку.

Как Гнат Гордеевич принял, так и закрутилось. Поездки по всей губернии и соседям, бесконечные встречи, согласование кип документов, подготовка совещаний и невообразимое количество сопутствующей работы. Но — испытательный срок прошел с честью, теперь уже в штате и оклад в два раза выше, чем мечтал. Четырнадцатый ранг, а через два месяца обещают коллежского регистратора, это уже тринадцатый. И все — в девятнадцать лет, пока бывшие дружки по университетским гульбищам штаны в присутствиях протирают и все еще в очереди на будущие позиции. Но чего стоит такой стремительный старт…

— Бдеть. Лишнего не болтать. Но все в рамках оговоренного британцу предоставлять немедленно. А вечером, как господин Стаффорд в гостиницу с помощником вернется, так отчет пишешь. Подробнейший. Где ходил, что делал, с кем общался. Со стороны за гостями будут присматривать, это само собой. Но ты — рядом, на расстоянии протянутой руки. Поэтому и спрос с тебя более чем серьезный.

Убедившись, что Коленька проникся и готов свернуть горы после очередной накачки, черноволосый худощавый мужчина вручил помощнику тонкую папку и жестом отправил на выход из кабинета. Гнат Гордеевич был личным и бессменным секретарем князя уже двадцать лет. И Мстислав не собирался его менять. Шептались, что в юности Гнат телом прикрыл благодетеля во время поездки на границу с Персией. То ли кто-то сумел ювелирно наемного убийцу на столь серьезную мишень вывести, то ли просто звезды неудачно сложились и небольшой инспекционной группе не повезло на контрабандистов напороться. Но — после того случая молчаливый порутчик выписался из госпиталя и был комиссован по ранению на пенсию. Где не пробыл и дня, заступив сразу на новую должность. Работал, успевая совмещать серьезную загрузку по основным задачам с учебой. И теперь уже какой год держал разветвленное хозяйство детинца в ежовых рукавицах. Был строг, требователен, но своих людей отбирал штучно, ценил и без нужды никогда даже голос не повышал. Потому как работали у него не за страх, а за совесть. Как и он — для князя.

Поклонившись, Михеев вышел в коридор, освободив кабинет следующему посетителю. Коленьке же предстояло теперь добраться до «Отеля на Прусской». Для столь важных гостей власти города расстарались и сняли номера в самом дорогом заведении Новгорода. Номера с позолотой, личный повар для каждого из господ, кто заселился в люкс. Еще и помощник княжеского секретаря. Пусть и младший, но с кучей грозных писем «оказывать любое содействие». Даже отдельно человека из полицейского управления прикомандировали. С двумя дюжими молодцами на подхвате, вместительной каретой и четверкой вороных.

Англичанин Коленьке понравился. Высокий, нос с горбинкой. Остатки светлых волос тщательно подстрижены и покрыты лаком. Второй гость — младший сержант Драммон — все время молчал и лишь следовал тенью за инспектором. Эйли же сразу взял быка за рога. Просмотрел пакет документов, достал карту города с пометками и предложил план будущей совместной работы. Университет, затем больница и место гибели хиванского купца. С собой — два ящика с оборудованием, за сохранность которых Коленька отвечает головой. В остальном — вопросов больше нет, можно ехать.

Вот так — все четко, по деловому. Ну, раз вопросов нет, то карета подана.

В университете их уже ждали. Профессор Лядов не поленился, спустился в огромное фойе, дабы пожать руку иноземному пинкертону. Поинтересовался, нужен ли переводчик, на что мистер Стаффорд на ломаном русском ответил:

— О, спасибо вам, лишний это. Я говорить и понимать все. Было интересно, гостил Зевеке, учил. Может, чуть грамматика ошибаться, но помех в работе не иметь. Лишние люди нужда нет, сами справиться.

— Да? Тем лучше! А то у нас исследования по сложной теме, каждого из студентов и лаборантов должны утверждать и в детинце, и в епископате… Пройдемте, господа. Я покажу, что от нечисти осталось.

Больше похожий на усохшую от старости каланчу, Эдуарт Мартынович поспешил вперед, успевая негромко ввести в ход дела сыщика:

— Тварь нам из больницы сразу привезли. Вместе с железкой, которой по голове досталось. Обычный шипун, ничего выдающегося. Правда, подобная гадость дохнет в нашем плане бытия где-то за пару недель, потом дымом исходит и все, только тонкими заклятиями можно место смерти обнаружить. Но если в эту реальность проваливается или место кормления устраивает, то может надолго осесть. Правда, тогда нежить может и простой человек прибить, потому как уже границу миров совсем пересекла и тут вместо крысы отбросы подбирает.

— Или где-то прорыв рядом и туда-сюда бегать, дома отдыхать, — предположил Эйли.

— Да, но это у нас редко. Я читал монографию господина Зевеке, которую он на основе ваших материалов подготовил. Это в Британии до сих пор из-за наследия друидов ткань мироздания как решето и всякие червоточины встречаются. У нас же уже лет триста как последнюю дырку прикрыли. Все же ведунов сильных много, округу проверяют и при любом подозрении на неприятности тут же церковь своих людей отряжает порядок навести.

Профессор оказался прав. Завернутые в пергаментную бумагу останки шептуна уже почти мумифицировались, но не рассыпались, как бывает обычно с временными гостями. Похоже, зубастая зараза действительно присмотрела себе задворки больницы и болталась там, подпитываясь страданиями бедолаг в промерзших зимой палатах. Но англичанин не удовлетворился одним лишь осмотром. По его команде младший сержант раскрыл первый из громоздких ящиков и на прозекторский стол рядом с трупом стали выгружать многочисленное оборудование: различные стеклянные колбы, механизмы с кучей непонятных ручек и последним арифмометр с каббалистическими знаками. Из угловатого металлического агрегата выдвинули поддон. Мистер Эйли натянул резиновые перчаики, добыл матово блеснувший пинцет и отковырял кусок мертвой плоти. Уложив добычу в одно из отделений, закрыл крышку и запустил машину в работу, прокрутив изогнутую ручку.

Больше двух часов британец общался с профессором, показывал, рассказывал. Передавал накопленные практические знания, так сказать. Продемонстрировал различные опыты, показал результаты. Согласился, что выводы Лядова абсолютно верны и тварь в самом деле из «провалившихся», без связи с породившей ее Тьмой. Попутно посетовал, что не удалось довести большую часть научной работы до конца из-за смерти наставника. Хоть Герман Ерофеевич и приложил руку к обучению сыщика, но многие вопросы так до конца и не были проработаны. Поэтому, если в университете будут заинтересованы, то Британская Корона с радостью примет пару-тройку студентов на стажировку в отдел Стаффорда. Комплект оборудования для работы будет предоставлен и его можно потом забрать домой, в Российскую Империю. Вот письмо-приглашение, подписанное полицейским департаментом со всеми необходимыми визами. Половину стоимости проживания так же покроет Британия.

После завершения исследований вся группа плавно переместилась на кафедру, где уже был накрыт стол, чтобы продолжить общение в неформальной обстановке. Домой Коленька в итоге вернулся ближе к часу ночи и еще до трех писал черновик доклада о насыщенном событиями дне. А на утро — снова как штык, дабы отправиться уже больницу. И так — всю неделю, к концу которой он еле волочил ноги.

Поэтому провожал британцев с огромным облегчением. С обязанностями справился, любые мелкие проблемы решал как можно быстрее, в качестве благодарности мистер Стаффорд даже десять рублей жаловал и приглашал в гости. У паровоза и сам Гнат Гордеевич появился. Проследил, чтобы в купе от князя в дорогу три огромных корзины с копченостями, фруктами и вином загрузили. После чего поручкался и пожелал хорошей дороги. В Москве сыщика с сопровождающим должны были встретить и так же бережно препроводить на экспресс до Парижа.

Помахав белоснежным платочком, княжеский секретарь критически оглядел Коленьку и приказал:

— Домой. Послезавтра в понедельник жду к восьми утра. Отоспавшегося и способного соображать. Засядешь за всю накопленную информацию. Попутно свои бумаги окончательно оформишь. И внимательно проштудируешь докладную записку от профессора Лядова. Он уже копытом бьет, загорелся насчет обучения студиозусов. Бюджет клянчит.

— Я тогда завтра могу начать…

— Завтра спать, есть, по барышням гулять. Голову чтобы проветрил. А то заклинит на чем, мимо очевидного пройдешь и не заметишь… Главное — никаких колдунов бритты не обнаружили, мы всего лишь в бытовуху вляпались. Просто камень с души… Кстати, в понедельник же подумай вот на какую тему. Студентов мы пошлем, это для нас очень хороший шанс службу артефакторную в полицейском департаменте обновить. Раз в Лондоне убийц умудряются отлавливать при помощи собранных по советам Зевеке машин, то и нам не грех научиться. Но у студентов в башке обычно ветер и мысли об высоких материях друг друга на куски рвут. А в остальном — нужен человек, чтобы присматривал. Особенно после покушения на Его Императорское Величество. Мало ли что. Так что — есть у тебя шансы за границу вместе с кем из старых проверенных кадров отправиться. За порядком приглядеть и в чинах вырасти. Понял?.. Поэтому — марш домой, язык держишь на привязи и в понедельник жду. Выспавшегося и свежего, как огурчик.

***

С черновиком отчета внимательно ознакомился и архиепископ Мирон. Полистал страницы, некоторые места отметил красным карандашом. После чего протянул бумаги Демьяну, ожидавшему рядом в кресле:

— В архив. Похоже, мне померещилось. Вон, даже с хитроумными железками никакой крамолы не нашли. И Назар еще раз с твоим горбуном прошлись, в каждую канаву не по разу заглянули. И хорошо, нам только еще каких-нибудь шабашей под боком не хватает… А хивинцы-то, мерзавцы, что учудили! Если у купца проблемы с должниками, так своих варнаков отряжают, дабы долги выбить. Да еще дэва в придачу пихают. Надеюсь, Горянов в городе им хвост накрутит. А император уже свое неудовольствие губернатору Закаспийскому выскажет, чтобы тот на месте против шерсти причесал. Чтобы больше не распоясывались!

— Хива под управлением своего наместника, владыка. Им соседский губернатор не указ.

— А у него все тропки-дорожки к портам и железка под присмотром. Так что найдет, как там взгреть всех, до кого дотянется! Ну и хиванцам Иван скипетром по башке наподдаст. Мало нам с запада пшеков спятивших, так еще родня и друзья закадычные с гадостью разной по столицам шлындают… Ладно, дело уже прошлое. Но ты Герасима далеко не отсылай. Раз у него дар есть, так пусть Назар продолжит натаскивать. У нас по северным монастырям псов церковных недобор. Вот пусть ему руку поставит, разным штучкам своим обучит и тогда поедет горбун скверну в холоде искать. Там зимние ночи долгие, часто из Тьмы гости бывают.

Разглядывая в сумерках мелькающие за окном деревни, мистер Стаффорд дегустировал вино и раздумывал о завершенной поездке. Свое дело он выполнил полностью и долги русской короне отдал все. Жаль, что наставника живым повидать не удалось, но на могилу сходил с цветами, затем в храме помолился за упокой души.

То, что князя успокоил, так это мелочи. Это — повседневная рутинная работа. Попутно удалось продвинуть старую идею с наймом головастых русских кудесников для стажировки в Скотланд-Ярде. Просто так хитрые варвары даже за золото никого не послали бы. А так — вроде мы собираемся делиться с ними тайными знаниями. А тайный плод — он всегда сладок. Так что приедут, куда денутся. То, что большая часть наработанных методик наверняка где-то в бумагах Зевеке есть и не один раз с профессором обсуждалась — дело десятое. И механизмы — у Германа были штучки куда занятнее, с которых он простейшие копии изготовил для Стаффорда. Может, что русским получится модернизировать и доработать.

Ну а с нечистью — скука. Ни тебе каббалы, ни завалящего тайного ордена с ритуалами. Шептун, обожравшийся эманаций боли рядом с больницей. И дурак-купец, сдохший от выпущенного им же дэва. Может грабить кого собрался. Может хотел долг взыскать. Но твари — с ними надо уметь управляться. Потому как если ошибся хоть на волос в построении той же пентограммы вызова — так смертный приговор себе выписал. Собственными руками.

Вот только Эйли не стал делиться еще одним фактиком, который обнаружил. Потому что на ржавой железке, проломившей череп шептуну, был отпечаток знакомой ауры. Легчайший след, который удалось снять при помощи приборов. Просто стрелки разок в нужном положении дрогнули, а сыщик заметил. Кстати, развеявшийся дэв успел на убитом купце что-то похожее оставить. Отражение чужой силы, которая была очень знакома британцу. Поэтому Стаффорд не поленился и вечером написал короткое письмо. Благо, запасной адрес был зазубрен намертво. Послание утром Драммон незаметно сбросил в почтовый ящик, пока сам Эйли организовывал в очередной раз погрузку бесценных ящиков в багажное отделение кареты.

Если не померещилось, то письмо найдет адресата. И тот свяжется с учеником рано или поздно.

Лишь одно чуть расстраивало жителей Туманного Альбиона. Медведей на улицах они так и не увидели. Может, в столице их в качестве домашних питомцев не держали. А может, в туристических справочниках врут, как обычно.

***

После праздников на бригаду строителей навалилась куча работы. Замаячила возможность сдать будущий лабаз на месяц раньше намеченного срока, получив серьезные премиальные. Вот и начали рвать жилы. Хотя, львиную часть проблем уже решили, в основном занимались уже отделкой и наведением марафета. Как считал Агафон, в последних числах мая будет приведен в порядок внутренний двор и работяги могут отправиться по домам, набрав подарков.

К концу недели Сергий впервые увидел яйцеголовых умников из университета. Как оказалось, выпускники-студиозусы подрабатывали в инженерных рядах, проводя инспекции готового под сдачу строительства. Лазали по всем углам, ставили галки в бесконечных бумажных рулонах, капали на мозги бригадиру, изводя его вопросами. Изредка проходя мимо по своим делам, Сергий попутно успел подсмотреть, что за макулатуру таскают с собой надутые от важности проверяющие. Часть списков были привычны: планы здания, различные справки для городских властей. А вот пара отрисованных синим карандашом планов заставила задуматься. Что-то похожее он видел в одном из талмудов, купленным Зевеке в Лондоне. Об энергетической защите жилых помещений от разного рода потусторонней дряни. И, как помнил парень, эти артефакторные контуры должны просчитываться и привязываться на реальный объект. То есть работа — не под копирку. Тут надо понимать, что делаешь, как делаешь и почему именно этот накопитель придется ставить и затем платить мастерам за его подзарядку.

Вечером, пристроившись на лавочке, Сергий все же решился попытать Агафона, как более сведущего в данном вопросе.

— Слушай, а зачем хозяин кроме электричества еще артефакты ставить собрался? Что, денег на епископат нет? Они же нечисть гоняют в Новгороде.

— Почему нет? Просто освящают уже готовое здание, на стройку смысла тратиться нет. Так что будут кудесники в гости, никуда не денутся. И потом раз в полгода станут наведываться, за порядком следить.

— Тогда какой смысл мешать церковную защиту и поделки из университета?

— Дешевле в итоге выходит. И очень даже прилично, если посчитать. Это у нас пока народ темный и с теми же франками по железякам только-только начали торговать. Все же у нас ведунов тысячи и тысячи. Почти любой из бояричей до сих пор какими-нибудь родовыми навыками владеет. Даже в деревнях есть мастера, готовые с голыми руками с Тьмой силами померяться. А в Европе с этим плохо. Они так долго своих знающих на кострах жгли, что остались без ворожбы. Поэтому на мертвое железо и уповают. Мастерят разное, чтобы хоть как-то от тварей отгородиться.

Вытянув гудящие после рабочего дня ноги, Сергий решил уточнить:

— Выходит, можно взять всяких хитрых артефактов, которые разную мелочь станут давить. А в серьезных случаях уже и попа из ближайшего храма можно пригласить. Так?

— Именно. Причем, если дом освящен и прикрыт дополнительной защитой, то никакая гадость даже не полезет сюда. Ни плесень, ни тени чахоточные, ни еще что из пакости, которая любит в подвалах появляться от случая к случаю. Вот и останется служкам лишь молитвой еще раз в полгода дом обновить, да честно заработанную денежку получить. Если их пригласить в лабаз без защиты, то платить придется раз в пять дороже. Поэтому артефакты окупаются года за три. И служат еще потом долго.

Порывшись в кармане, Агафон беззлобно пихнул в бок парня и предложил:

— Я так думаю, у меня долг перед тобой. И я не про эти выходные, а про бумажки от Касьяна. Вся бригада довольна, ни разу у нас ни копеечки мимо не прошло. И все — в срок. Поэтому хотим тебе гостинец от чистого сердца вручить. Потому как за книгами чахнешь, на барышень даже не смотришь. Может, хоть так расслабишься.

Получив ярко раскрашенную открытку, Сергий вчитался в замысловатую буквенную вязь и хмыкнул:

— Это что же, дом терпимости?

— Да, самый лучший. В начале весны им ледник затопило прорвавшейся водой, мужики помогли починить и взяли не очень дорого. Вот мадам и подарила пригласительный билет. «Роза Востока» — это тебе на забегаловка где-нибудь у цыган. Там только за визит пять рублей берут, а уж какие из дам интересных, так за ночь могут и «катеньку» запросить.

Сто рублей за проститутку? Однако. Хотя, Сергий успел услышать, как однажды участковые приставы обсуждали кого-то из гулящих дам, которую поймали с чужим мужем и по итогам вручили «желтый билет» вместо паспорта. Судя по услышанному, в элитных люксовых борделях за ночь брали от десяти до двадцати пяти рублей. А это — зачастую месячный заработок у обычного работяги. В заведениях попроще и обстановка ближе к спартанской, и дамы обычно потасканные. Хотя в столицах в любом случае за порядком следили и официально зарегистрированных «ночных бабочек» регулярно проверяли во врачебных пунктах и драли «мамочек» за любые выявленные нарушения.

— Спасибо, Агафон. Но я хотел пятерку на другие дела потратить. А отдавать ее за выпить-закусить что-то жаба давит.

— И не надо. Обчество понимает, поэтому к билету тебе еще десять рубчиков собрали. Как раз за вход заплатить и утром даме оставить. Так что не тушуйся. Дело молодое, но для здоровья полезное. Завтра пятница, как раз сможешь заглянуть. Дорогу я тебе расскажу.

— Даже дорогу знаешь? — рассмеялся Сергий.

— Касьян рассказал. Хозяин лабаза любитель в «Розу» захаживать. Вот нас счетовод и посоветовал, что да как. Так что слушай, чтобы полным тюфяком не выглядеть.

Проснувшись на белоснежной простыне, молодой человек посмотрел на украшенный лепниной потолок и усмехнулся. Все же не захотелось обижать бригаду, которая наскребла ему на подарок. Может, пресловутые десять рублей вообще с хозяина выцыганили. Но сам факт — не в кубышку сунули, а постарались устроить праздник Сергию. Так, как понимали. Ведь для обычного мужика с мозолистыми руками попасть в закрытый бордель и провести там ночь, ничем в себе не отказывая — это из разряда баек. Скорее всего, большая часть строителей карточку-приглашение бы обменяла на что-нибудь полезное и не пошла под страхом смерти. Потому что — совершенно другой круг общения. И выглядеть там нищим, над которым за спиной шепчутся? Спасибо, мы лучше в кабак. Там и раздатчицы привычные, и рядом дом терпимости куда дешевле и без лишних изысков.

Для Сергия же это было приключением. Новым интересным опытом, со слабыми отголосками памяти Зевеке. Тот явно куда-то хаживал, потому что жил один и постоянной подругой в силу работы так и не обзавелся. Но для попаданца из другого мира визит в «Розу Востока» был в новинку.

В почищенном костюме и надраенных сапогах парень с легким чувством волнения постучал в тяжелую дверь. Открыл важный портье, в красном костюме с галунами, стилизованным под гусарскую форму. Получив пригласительную карточку, передал гостя дежурным девушкам, которые сначала развлекали Сергия беседой на отвлеченные темы, угощали слабым вином и строили глазки. Чуть позже появилась сама «мадам» — госпожа Варвара. Высокая, стройная женщина в парчовом платье с высоким глухим воротником. Судя по еле заметным морщинам, хозяйке заведения явно стукнуло больше сорока, но точный возраст парень определить не смог. Хотя, у действительно богатых людей в Империи была возможность оплачивать работу целителей, которые могли помочь сбросить лишние десять-двадцать лет. Бессмертия не дарили, но оставаться в самом расцвете сил — запросто.

Потом из распахнувшихся дверей выпохрнули свободные на вечер дамы в забавных панталончиках и Сергий сделал свой выбор. О котором совершенно не пожалел. Для пятнадцатилетнего здорового парня половина ночи пролетела как один бесконечный миг, наполненный сексом. А потом он провалился в сон, чтобы сейчас лежать, проснувшись, и ощущать умиротворение. Учеба, возможные проблемы — это все будет потом. Сейчас же лишь белоснежные простыни, мягкая перина и кудрявая головка, уткнувшаяся в плечо.

***

В «Розе» посетителям предлагали легкий завтрак, от которого обычно никто не отказывался. Когда Сергий закончил и хотел уже выходить на улицу, у самого выхода его остановила госпожа Варвара. Придержав гостя за рукав пиджака, женщина тихо произнесла:

— Очень давно один хороший человек помог несчастной бродяжке. Спас ее от смерти, вырвав из лап твари с другой стороны. Оплатил лечение, пристроил на хорошую работу в богатый дом. Долгие годы я прогрызала себе дорогу наверх, чтобы занять это место. Без благородной родни выше не подняться. Но я всегда помнила своего благодетеля. И навещала его могилу, дабы возложить цветы в память о прошлом… Кстати, иногда он заходил ко мне. Можно сказать, что был желанным, но редким клиентом. Девочки его боготворили.

Сергий стоял и пытался сообразить, каким образом «мамочка» смогла связать случайного посетителя и человека, подарившего парню вторую жизнь. Варвара тем временем чуть приспустила воротник платья и стали видны еле заметные рубцы, оставшиеся после чужих когтей.

— Я никогда раньше тебя не видела, но после той ночи получила дар. Злой дар… Теперь я могу чувствовать запах человека, с которым хотя бы раз в жизни встретилась. И ты — несешь часть его отражения.

— Чем это может быть опасно для меня? — Сергий старался разобраться в ситуации и получить как можно больше информации.

— Знаю, что подобным даром владеют ведьмы. А Герман Ерофеевич с ними был крайне жесток. Черное ведовство — вещь неприятная. Особенно когда вкусивший силу Тьмы начинает ради своих интересов приносить в жертву людей. Поэтому тебе лучше иметь в виду, что надо будет как-то спрятать ауру. Надеюсь, ты знаешь, как это сделать.

— Попробую.

Поправив воротник, Варвара обозначила поклон и сказала напоследок:

— Не бойся, я не из болтливых. За мной неоплатный долг. Поэтому если что-то нужно, всегда можешь обратиться ко мне.

Брать что-то у женщины, которую не знаешь и с которой у Зевеке были какие-то тайные личные отношения? Сергий решил пока не касаться опасной для него темы и не брать подарков. Бесплатный сыр — он и в этом мире просто так под ногами не валяется. Но на будущее надо будет себе зарубку сделать. Мало ли как жизнь повернется.

— Я не тот человек, которого вы знали. И мне лично вы ничего не должны. Но если бывший советник Департаменты Сыска вернется, то обязательно зайдет в гости. И — спасибо вам, что предупредили. Я совершенно не расположен в ближайшее время разбираться с ведьмами. Мне и других проблем хватает…

Май. Солнышко светит. Сегодня суббота и можно успеть сделать кучу дел. А завтра Сергий просто обязан заглянуть в библиотеку и найти там Малахия Венедимовича. Старый приятель Зевеке наверняка может рассказать подробнее про ведьм и прочую нечисть, с которой пересекался покойный некромант. Потому что ради интереса парень успел пролистать подшивку газет за прошлые годы. И что-то не мог вспомнить, чтобы по городу шлялись разного рода зубастые твари и прочая гадость. То, что за полгода он уже трижды с этим столкнулся, навевало нехорошие мысли. И к возможным проблемам лучше подготовиться заранее. А то госпоже Варваре придется носить букетики уже на две могилы вместо одной.