Некромант. Архитектор теней

Глава 1

Очнулся я резко. Будто и не умирал. Открыл глаза… и во всех красках ощутил на себе прелести обладания человеческим телом. Ох уж эти хрупкие организмы.

Голод. Боль. Страх. Неопределённость. Паника. Отчаяние. Дурные мысли. Да я б, пожалуй, вздёрнулся бы от всего этого. Только вряд ли получится.

Я мысленно улыбнулся.

Мне не страшна смерть. Естественно, в некотором смысле. При желании, если перемолоть тело в фарш, растворить его в кислоте, а затем выпарить получившийся бульон в перегонном кубе — возможно что-нибудь и получится, но это не снимает вопроса как поступить с душой. Она зациклена особым ритуалом, и чтобы расщепить этот маленький сгусток сознания, потребуются колоссальные магозатраты, ну или взгляд Изиды.

Изида… я сразу вспомнил то, что случилось. С трудом сдержал рвущуюся наружу бессильную злобу. Да… меня предали. Тринадцать подлых и трусливых мерзавцев, которых я сделал своими вассалами и возвёл в ранг избранных.

Жалкие недоноски. Расписали как наивного мальчишку! Не помогло даже врождённое чувство опасности. Это просто смешно! Меня, величайшего из всех Некромантов, владыку Кардагара Кора, опоили вытяжкой из корня Эклипуса, вынули душу и разделили её на триста частей, предав одну из них печати тления.

И вот я, лишённый Дара перерождения, попал в последнее пристанище мёртвых — Храм Оси, и моя душа скованная божественной магией ждала перед самым входом в покои Великой Изиды. Хранительницы Миров.

Казалась прошла целая вечность, но моя последняя аудиенция никак не начиналась. Время шло, мои силы таяли, а Хранительница так и не появлялась.

Силы таяли и понимая, что осталось мне немного, я собрался силами и из последних сил крикнул.

— Изида! Ответь, мне!

Ответом было лишь гулкое эхо.

— Ответь мне!

Гнев разрушал меня. Сжигал изнутри. Но я ничего не мог с собой поделать.

Продажные твари! Слизняки! С каким же удовольствием я выпью ваши души, когда снова обрету истинный облик. Тысячи проклятий в моих венах ждут своего часа. Я привык всегда платить по счетам.

— Ответь!

Я продолжал взывать к высоким аданитовым вратам, за которыми находились покои Изиды. Только она могла помочь мне, но все попытки достучаться до неё были тщетны.

Неужели в этом мире я остался совсем один? Неужели так бесславно закончу? В полном одиночестве. Забытый всеми.

А ведь когда-то всё было иначе. В своем мастерстве я давно достиг вершины. Некромант вне ранга. Архитектор душ, теней и всего сущего. Строитель Великого царства, объединившего известные мне земли. Единственный в своём роде. Не было ни одного живого существа, которое бы не трепетало услышав мое имя.

Воспоминания продолжали проноситься перед глазами, а врата по-прежнему оставались незыблемы.

Я замолчал. Силы покидали меня. Моя душа истончилась настолько, что была готова кануть в пучину Безвременья.

И вдруг врата открылись.

— Кардагар!

Мне с трудом удалось сфокусировать зрение, чтобы рассмотреть сияющий силуэт Хранительницы.

— Только появился, а уже требуешь внимания. Не рановато ли?

Её голос гремел, а взгляд казалось прожигал душу. И чем дольше она смотрела, тем меньше времени у меня оставалось.

Говорили что у того, кто отважится встретится с Изидой, есть только минута, и итогов этой встречи только два — вечное забвение или исполнение желания.

Но тон ее голоса не внушал надежды. Слишком уж много ненависти, злобы и жажды мести в нём было. Чем же я разгневал эту небожительницу?

— Я прошу об услуге! Я должен покарать предателей! Вернуть то, чего меня лишили! Власть, величие и бессмертие! Такое не прощают! Тебе ли об этом не знать? Дай мне шанс!

Ответом был смех. Врата начали рассыпаться. Мир гаснуть. Отведенная мне минута заканчивалась.

Я ждал ответа, душа таяла, а Изида продолжала смеяться. Но вот смех стих и богиня заговорила.

— Ты был разрушителем. Что бы я ни строила, ты всегда превращал это в грязь и тлен. Подмял под себя весь мир и встал со мной в один ряд, посмев считать себя выше! И вот ты здесь. И смеешь еще о чем-то просить? Да я скорее скормлю тебя своим псам!

Из приоткрытых врат вышли три гигантских чудовища — Сумеречные Стражи. Стать их обедом равносильно подвергнуться вечному испытанию огня.

Улыбка коснулась моих бестелесных губ. Даже ты желаешь мне смерти! Ну что ж, твоя взяла. Я громко рассмеялся. Прямо в лицо богини. Ведь даже она знала обо мне и жаждала шанса поквитаться! Теперь моё величие неоспоримо.

— Тогда сделай это немедля. Избавь этот сопливый мир от моего присутствия! Он ещё не готов узреть истинного Владыку! — я вложил в последние слова все презрение какое смог, — Да, и гори в аду, сучка, если он существует!

Улыбка слетела с лица Изиды. Она внезапно приняла физический облик и встала напротив меня.

Теперь я смог вволю насладиться красотой Хранительницы. Утонченное лицо. Изящный нос. Милые ямочки на розовых щёчках. Бездонные малахитовые глаза, растворяющие душу.

— Какой же ты всё-таки ханжа! Дерзкий, безрассудный и самодовольный эгоист, — богиня провела холодными пальцами по моей шее и коснулась центра груди. Коварная улыбка тронула её губы. — Я придумала для тебя кое-что поинтересней!

С этими словами мир вокруг подёрнулся дымкой и начал разрушаться. Перед тем, как погрузиться во тьму, я услышал последние слова Изиды.

— Я дам тебе шанс прожить ещё одну жизнь! Последнюю. Ты можешь стать величайшим правителем, но путь к этому лежит только через созидание! Но если ты ошибёшься — ты умрёшь! Навсегда! А душу твою я скормлю своим псам! Истинным Даром ты ничего не добьёшься. И это моё условие! Посмотрим, справишься ли ты. Отныне некромантия — твоё проклятие….

Так стоп. Вернемся к реальности. Я возродился в человеческом теле. И чем, собственно, я располагаю?

Оценка состояния моего реципиента развеяла все сомнения — я умер. Точнее, умер какой-то там парень, великодушно предоставив в пользование своё тело, и судя по проведённому анализу, случилось это от чрезмерных физических и магических перегрузок, вызванных внешней силой.

Что же с тобой произошло?

Сердце. Аорта. Обширное кровоизлияние мозга. Что там ещё? Перегрев каналов. Разрыв ядра.

Да на тебе места живого нет! Во что ты вляпался? В свои-то двадцать. Уснул в пасти дракона?

Что ж, тело лишь костюм, способ взаимодействия с миром, и ничего более. Немного подлатать, и будет работать как новенькое.

Я мысленно приступил к сращиванию разорвавшихся органов, но все попытки окончились неудачей. Лоскутья расходились в стороны и никак не хотели слипаться. Благо что несколько нервных окончаний всё же сцепились, облегчив мне управление телом.

Какая пакость! Совсем упустил, что переселение никогда не обходится без последствий — переносятся лишь Дар и навыки, всё остальное же достается от донора. А вот с этим как раз были проблемы. Состояние каналов, их проходимость и само магическое ядро парня оставляли желать лучшего.

Что ж, мелочи, исправим.

Пришлось законсервировать процесс разложения остатками энергии и продолжить изучать обстановку.

Так, что там у нас дальше? Я осторожно приоткрыл глаза.

Хм! Надо заметить, что моё тело не находится в состоянии покоя. Меня куда-то тащат. Грубо, не церемонясь, по-варварски. Просто держат за ноги и волокут по выбитому полу, под звуки хлопающей о неровности моей же черепушки.

Пусть, так даже лучше, чем дольше недоумки касаются моего тела, тем больше я высосу из них жизненных сил.

— Уже третий за неделю, — прокряхтел тот, что шёл левее, невысокий пухляш с рыжей шевелюрой.

По вкусу исходящей от него энергии парень был моим ровесником, но по развитию умён не по годам. Вообще, можно многое сказать о человеке, если знать, как работать с энергией. Иногда некроманту приходится перебрать десятки кандидатов, чтобы найти одного нужного. — Пора отсюда валить. Я приехал не для того, чтоб вот так… сдохнуть, как собака.

— Вообще-то, тебя сюда за гриву приволокли, так же, как и всех, — ответил тот, что шёл справа, страусоподобный доходяга с торчащими вперёд шнобелем и кадыком. Ах да, ещё и зубами. — Ты ж младший сын, верно? Тебя для этого и родили, чтоб других уберечь. Протянешь два года, может и отпустят. Только таких случаев раз и обчелся. Так что не вякай. Приехал он…

— Всё равно, свалю отсюда при первой же возможности.

— Ага, расскажешь потом, как получилось. А дружок твой сам решил выпилиться. Одноглазого так подставить! Видел, как его перемкнуло, когда этот в аномалию сиганул? Да я б, наверное, за такое вообще труп собакам скормил. Тем более он «вымирающий», такие нахрен никому не сдались, чтоб за них переживать. Тьфу ты! Так он ещё и уголовником же был! Ты в курсе?

Ну вот, хоть что-то прояснилось. Никогда бы не подумал, что займу тело сироты-самоубийцы. С другой стороны, мне крупно повезло — можно сказать, запрыгнул в последнюю повозку. Изида вполне могла забросить меня в тело безрукого прокаженного, до конца дней запертого в чертогах лепрозория, вот бы тогда было весело.

А уголовником можно назвать любого, если он не отвечает общепринятым нормам поведения. Всё относительно.

— Ну, уголовник не уголовник, а человек. Гриша меня пару раз от ребят Краснова отбивал, — вздохнул рыжий. — Да и тебя из жопы вытаскивал, забыл что ли? Тогда, на зачистке. У него шанс был от своего клейма отбрехаться, если б в Бастионе до конца службы отстоял. Осталось-то день-два.

Аномалия. Зачистка. Бастион. Что-то это напоминает. Если речь о сопряжении миров, то мне уже нравится это место! Там где есть пробои, всегда будет чем поживиться!

Худой тоже вздохнул и кивком указал на металлическую дверь с табличкой «Утилизация мёртвой органики № 3».

— Пришли.

После нескольких безуспешных попыток сдвинуть засов, тот наконец-то лязгнул, и мне на лицо упал мигающий белый свет. Последний раз я видел такой перед вратами Изиды.

Упс! Едва успел прикрыть глаза, чтоб не выдать себя раньше времени. Пока я не выясню, как отреагируют на моё внезапное воскрешение окружающие, лучше продолжать наблюдение. А наблюдать можно и с полузакрытыми глазами, главное не моргать и смотреть в одну точку.

— Чего шастаем? Сказал же, спирта больше нет!

При виде высушенного, как жердь, старика с висящей кожей рыжий сразу осунулся и превратился в памятник.

— Да мы не за спиртом, ваше благородие, — Страус отошёл в сторону, указывая на меня пальцем. — Клиента вот вам притащили. Утром помер, только со «студня» вытащили. Капитан Ляхов распорядился доставить в третий утилизатор.

— А чего мне-то⁈ Родственникам не нужен что ли?

— А он из «вымирающих». Последний. Некому его с почестями хоронить.

— Ну коли так, заноси. А чего без тележки? Полы небось все загадили, — с этими словами старик посмотрел вглубь коридора. — Ну я ж говорил, мать вашу! Оттирать сами будете.

— Дык колесо отвалилось! Мы-то причём? — подал голос рыжий.

— Швабра с ведром в подсобке. Шустрее давай.

Парни вздохнули и продолжили свой нелегкий путь, волоча меня по полу.

Всё это время я не прекращал впитывать энергию и почти завершил восстановление внутренних повреждений.

К слову, парень оказался совсем не рохлей. Это и не удивительно, если он успел нахватать столько врагов. А вот с магическим потенциалом всё обстояло неоднозначно. Он имелся, но практически полностью выгорел, видимо из-за того самого «студня».

Протащив меня ещё с десяток метров, парни остановились.

— Куда, ваше благородие?

— А чё, есть варианты? Корыто только одно свободное. Вот в него и кидайте. Только кран не заденьте — без рук останетесь.

В смысле, в корыто? Я рассчитывал как минимум на ледник, ну или хотя бы отдельную полку.

Мой единственный полуоткрытый глаз уставился на трехметровую колбу с бурлящей зеленоватой жидкостью. Кислота! Вот как жопой чуял, что легко не выберусь.

Старик, тем временем, скрылся в соседней комнате. На несколько минут мы снова остались втроем.

— Ну что, Гришаня, — Страус выпустил из рук мою ногу, и та глухо бухнула о дно корыта, — не поминай лихом! Косарь твой, я так и быть, себе оставлю. Тебе он уже ни к чему! Впрочем, как и всё остальное! Хе-хе!

Я почувствовал, как по карманам забегали пальцы. Потом на шее лопнула цепочка.

Что ж, этот мир нисколько не отличается от моего родного. Думаю, я смогу здесь неплохо развернуться.

— Зря ты так.

— А ему похрен уже на всё! Смотри! — долговязый склонился надо мной и, глумясь, потрепал за щеку. — Проснись, Гришаня, ты опять под себя навалил! Кто убирать будет?

Надо заметить, парню сильно повезло, что он не видел выражения моих глаз. В помещении, к тому времени, стало темно. Половина белых пятен на потолке погасли и из всех щелей заструилась какая-то заунывная мелодия.

Рыжий, в отличие от своего приятеля, ногу мою бросать не стал, а присел и аккуратно уложил её рядом с упавшей, и даже оправил штанины, после чего поднялся и недобро покосился на приятеля.

— Посмотрел бы я как ты это ему в глаза сказал, Страус.

— А чего бы нет⁈ В лёгкую. Только подох твой Гришка и ничего ответить мне не сможет!

В этот момент я ощутил, как внутри что-то зашевелилось. Капли энергии, что я перенял от своей похоронной команды, медленно растекались по каналам, напитывая их жизнью. Её было не так много, как хотелось бы, но достаточно чтобы запустить сердце. Оно всё-таки должно биться, если я хочу сойти за живого. Хотя бы когда это будет нужно.

— В человеческой стопе двадцать шесть костей, лично проверял. И только без одной из них он теряет способность ходить! — я с улыбкой сжал до хруста щиколотку Страуса, при этом подмечая особенности своего голоса. После некроза голосовых связок он приобрёл уникальный загробный оттенок. Ничего, поправим, если не решу оставить как есть.

Страус завопил и отпрыгнул от меня, как от огня, а Рыжий снова впал в ступор, не забыв при этом разинуть рот. Ну и рожи, конечно, у них! Будто покойника увидели!

— Гриша! Ты — живой? — первым очухался рыжий пухляш. — Но ведь… но ведь… ты же сгорел!

Ага, значит, «студень» — это что-то кислотное или ядовитое, но вряд ли огненное. Сделаю пометку в голове, чтоб потом разобраться.

— Как видишь, ты ошибался. Я жив и ужасно хочу есть, желательно чего-нибудь мясного!

Еда и вправду придала бы мне сил. Я хоть и ревенант, в привычном понимании этого слова, но в пище всё же нуждаюсь.

Страус, всё это время беззвучно хлопающий ртом, наконец-то пришёл в себя и выставил вперёд ладони.

— Григ-горий, ты не подумай чего такого, я ж в шутку всё. Ты ж умер, вроде как, вот я и решил, что… Извини, пожалуйста. Вот, возьми.

Он ссыпал мне на грудь всё, что выгреб из моих карманов, и предусмотрительно отошёл на пару метров.

Ну, так легко ты не отделаешься, зубастик.

— Извинения не принимаются. Ты неуважительно отнесся к моему телу и вдобавок присвоил себе мой косарь! — что это, я понятия не имел, но на всякий случай решил напомнить. — Верни его! Сейчас же.

Говорил я спокойным голосом, но Страус всё равно замялся, втянув голову в плечи. Он похлопал себя по карманам и развёл руками.

— Но у меня нет денег! Я же у тебя только неделю назад одолжил. До следующего жалования.

Ах, вот о чём речь!

Я перевёл взгляд на рыжего. Судя по тому, как тот ко мне относился, он единственный, кому я могу сейчас довериться. По крайней мере, толстяк неплохо отзывался о почившем Григории и до последнего отстаивал его имя.

— Время?

— Что время? Куда? — рыжего затроило.

— Сколько сейчас времени, я спрашиваю.

— А! Ещё часа два до смены.

— Вот! — я перевёл взгляд на Страуса и снова улыбнулся. — У тебя два часа, чтобы вернуть долг. Время пошло.

Деньги… они во все времена играли огромную роль. А я не привык чтобы то, что принадлежало мне, присваивали другие. Пусть прошлый обладатель этого тела и одолжил денег этому человечишке, но сейчас его нет. Он не я.

— Чего? Но ведь мы договаривались! — жалобно заскулил парень.

— Я аннулирую наши договорённости! По причине утери доверия к одной из сторон. Всё. Исчезни.

Честно говоря, Страуса мне было не жалко. От такого лучше избавиться сразу, например — выгнать половой тряпкой или обратить в слугу. Предпочтительнее последнее, но сейчас не тот случай, когда стоит показывать свои способности, тем более я не уверен, что у меня хоть что-то получится.

Вот рыжий — из другого теста, ему я верю. С ним можно иметь дела. А это немаловажная штука в наше время…

Но сначала надо выяснить куда я попал. Не уверен, что между нашими мирами есть связь, но всё же. И вообще, где и на каком положении я нахожусь? Если это какая-то каменоломня, а я раб, то выбраться отсюда будет проблематично, по крайней мере, в ближайшие несколько дней. Мне же нужно поскорее вернуться в родовое гнездо. Ведь оно же у меня есть? Или нет?

Погоди-ка.

Анализ воспоминаний не дал никаких подробностей, кроме как тех, что дела у моего предшественника были не ахти какими. О том же говорили и последние слова Страуса. Не удивительно, что я свёл счёты с жизнью. В смысле, он.

Скотство! Надеюсь, что хоть какие-то права в этом мире у меня остались!

Впрочем, вопросы потом. Сейчас сон и еда.

Когда поникший Страус наконец-то оставил нас наедине, я встал и принял более-менее вертикальное положение — штормило меня знатно. Успевшие закоченеть мышцы приходили в себя очень неохотно.

— Нужно доложить одноглаз… бррр… Сергею Михайловичу. Он тебя осматривал…

— В жопу Сергея Михайловича, если он живого от мертвого отличить не может, — отрезал я. Рыжий быстро кивнул. — Отведи-ка меня лучше… как там тебя…

— Игнат, — быстро вставил рыжий.

— Да, Игнат, отведи-ка меня лучше домой. Мне нужен отдых.

Парень выпучил глаза.

— Если ты имеешь в виду казармы, то отведу. Ты ж сосед Марка? Вы с ним в контрах, насколько я помню.

— Да, да. Туда, — махнул я рукой и буквально повис на оторопевшем Игнате. Лишнего от своего нового приятеля я не брал, только самую малость. Не хватало чтоб еще и он окочурился.

А вот мне и в самом деле требуется отдых. Не так-то легко обратить вспять некротические процессы, не имея в распоряжении необходимых ресурсов. В физическом плане это сопоставимо с внезапно ожившей сушеной рыбой.

Грубое сравнение, но принцип, в данном случае, такой же.

В этот момент в помещение вошёл старик. На нем был защитный комбинезон и шарообразный стеклянный шлем со множеством трубок.

Увидев, что недавний труп стоит и как ни в чём не бывало беседует с одним из парней, старик пришел в бешенство.

И не удивительно, я бы тоже разозлился. Бедолага столько времени натягивал на себя тяжеленный костюм и всё зазря.

— Ах вы ж черти! Да я вас в карцере сгною! Это Жирнов что ли послал, козлина нечесаная! Передайте, чтоб на пороге больше не появлялся, скотина — два нога! Вот давай после этого спирта!

Игнат подхватил меня под руку и под аккомпанемент матерных словосочетаний поволок обратно по коридору.

Мы ввалились в небольшую, два на три метра, комнату с раздвижными дверьми и, зачем-то постояв в ней пару минут, вышли уже в совершенно другом месте. Странная штука. По-видимому, какая-то разновидность местных порталов.

Ещё через десять минут хождений среди рядов двухъярусных коек Игнат остановился перед самодельной ширмой, рядом с которой кучей лежали чьи-то вещи.

Шторка распахнулась и перед нами появился прыщавый доходяга в штанах и какой-то нелепой рубахе без рукавов. Он недовольно посмотрел на Игната, а потом перевёл взгляд на меня.

— Ты!!!

— Да-да, я! Подвинься-ка, дружок! — я оттолкнул соседа по койке и вошёл внутрь. Не знаю почему, но опыт мне подсказывает, что это не тот человек, которого стоит держаться. А размениваться любезностями было некогда, я и вправду опасался отрубиться прямо в коридоре.

Что за хрень⁈

На той койке, которая по всей видимости, раньше принадлежала мне, лежал какой-то здоровый хмырь.

— Я так понимаю, вещи снаружи — мои вещи? — устало вздохнул я.

— Тебя списали, Гриф. Как безвозвратные потери, — развёл руками Марк, а это походу был именно он. С которым я в контрах… — А на твоё место всегда очередь была. Сам знаешь. Ты и так на нём почти два года провалялся. Можно сказать, почти что на Обелиске Силы.

Гриф! Наверное это мой позывной. Хоть не Тетерев, и то ладно. А вот с Обелиском надо бы разобраться. Что-то подобное было и в моем мире. Сила сейчас очень нужна. Её излучение я почувствовал еще на подходе.

— С этим не поспоришь, — вставил своё здоровяк. — Теперь я здесь, а вот и приказ!

С этими словами он выставил передо мной какую-то бумажку.

Не нужно обладать большим интеллектом, чтобы понять, что это липа.

Я снова вздохнул. Будь при мне все мои способности и возможности, эти оба уже давно корчились на полу, испытывая все прелести скоротечного обезвоживания. Сейчас я не уверен, что справлюсь даже с этим дрищом. И без того видно, что его физическое состояние выше моего в разы. Тем более с полухудым ядром.

Я с сожалением осмотрел свой магический потенциал внутренним взором. Да уж, ползти и ползти. Из трёх десятков сфер доступно разве что полторы — поглощение и ментальное зрение, силы которого едва хватало, чтобы покрыть ближайшие пару метров. Не густо. На остальное элементарно не хватало пропускной способности каналов и мощности силового ядра. Удивительно, что я вообще смог запустить это тело.

Что ж, вам крупно повезло, ребята.

— Предлагаю разойтись по-хорошему, ты вернешься на своё место, а я займу своё.

Жлоб недобро улыбнулся и хотел было уже встать, но внезапно выставил руки вперёд и, округлив глаза, замер.

Сомневаюсь, что этот переросток вдруг передумал со мной связываться.

Не успел я обернуться, как за спиной раздался противный скрежещущий голос.

— Интересно! И вправду живой. Рядовой Пугачёв! На выход! У нас предстоит долгий и тяжёлый разговор.

В проходе стоял здоровенный мужик с одним единственным глазом и протезом вместо правой ноги. По-видимому, это и есть Сергей Михайлович, тот самый, что зафиксировал дату, время и место смерти моего невезучего донора.

Чуть в стороне топтался Страус. Он по-крысьи морщил нос и как девка теребил пуговицу кителя.

Нажаловался, сучёныш⁈ Ничего, с тобой у меня будет отдельная, приватная, беседа.

Я повернулся вполоборота и не отрывая взгляда от одноглазого, процедил.

— К моему приходу кровать освободить, бельё поменять. Мои вещи отчистить и сложить, как было. Приду — проверю.

Одноглазый скосил в улыбке рожу, и ловко развернувшись на протезе, добавил.

— Сомневаюсь, что тебе вообще понадобится койка.