Некромант. Архитектор теней

Глава 13

Николай проснулся от резкого грохота и одним разом соскочил с кровати.

В холле было темно, только возле стены, там где стояли большие напольные часы, горели два маленьких глаза.

Интересная нежить. Тютюлин никогда до этого не слышал, что такие вообще существуют, а прочитал он за свою жизнь немало книг и магических трудов. В том числе, и по запрещённой и давно забытой некромантии.

Григорий познакомил Николая с Хрустиком перед самым отъездом. Для обоих эта встреча оказалась неожиданной. Последний хоть и не обладал явным интеллектом, но спокойно определял, кто «свой», а кто нет, вот и с Тютюлиным он не ошибся и принял того за старшего собрата, но в отличие от него же самого, действительно разумного. Для Николая же маленькое безобразное существо показалось до одурения родным и милым, он даже подумал, что неплохо бы оформить над ним опекунство, но потом горько усмехнулся — какой из гуля может быть отец? Да и сын из мелкой нежити — та ещё затея! Но прикипел он к нему не меньше, чем к своему, родному, выдуманному ребёнку.

И самое главное, Хрустик слушался Николая так же, как и Григория.

Больше никого, кроме их двоих, в просторном помещении не было. Пять особей простейшей нежити безустанно патрулировали снаружи. Их макушки иногда мелькали на фоне тёмного неба и висящей над семейным склепом луны, когда те заходили на очередной круг.

Раньше бы Николай ужаснулся от такого зрелища, но сейчас, наоборот, оно действовало успокаивающе. Раз ходят — значит вокруг безопасно.

Он подбросил несколько поленьев в уже потухший камин, и пламя нехотя начало разгораться, освещая небольшой пятачок перед кроватью.

Вроде бы ничего необычного. Николай прошёлся по холлу, но подозрительного так и не обнаружил. Облезлые стены, вспухший паркет, всё так же, как и вчера.

Он в очередной раз осмотрелся и замер — глаза возле напольных часов больше не светились. Их вообще там не было.

Небьющееся сердце защемило, а на душе тут же стало тоскливо. Будто что-то ужасное намечается.

Пламя в камине неожиданно вспыхнуло и осветило стоящего у спуска в подвал Хрустика.

Тютюлин вздохнул. Вот он где, малыш.

В этот момент дверь со скрипом распахнулась, и на размокших ступенях появился такой же коротышка, но только с быстро, по-кошачьи, бьющимся сердцем — его отчётливо было слышно на фоне повисшей тишины. В руках он держал нож.

— Тревога! — беззвучно выкрикнул Тютюлин пересохшим горлом, но вместо помощи, из чёрного проёма подвала на Хрустика бросились шесть маленьких существ, с такими же горящими в полумраке глазами.

— Ну вот и готово! — бодро сказал я сам себе, рассадив по багажнику свеженьких зомби.

В тесноте, да не в обиде.

Рядом, на земле, прислонившись спиной к большим колёсам, сидели Миша и Игнат. Они ещё не пришли в себя после доброй порции энергии, которую я разово влил в них после того, как разделался с наёмниками, но уже что-то бормотали.

По правильному, такие манипуляции следует проводить поэтапно, всё же я не лекарь и не лечу, а всего лишь перераспределяю жизненную силу, которую забрал у других.

Это не так эффективно, как обычное лечение, когда в умирающего вливается исцеляющая энергия, но в подобных случаях ничего другого не оставалось.

Ценного с этих незадачливых похитителей взять не удалось, разве что игольный пистолет и пять тысяч рублей. Ну и немного заёмной энергии, которую я сразу же пустил на укрепление мышц, сухожилий и костей, не забыв при этом про ядро. Перед тем, как формировать второе, нужно как следует развить первое. Об этом забывать нельзя.

Также, мне удалось выяснить, что организатором всей этой истории был тот самый барон Зимин.

Бандит с дурацкой кличкой «Кочерга» оказался крепким орешком и ничего, кроме имени, перед смертью не выдал.

Не помогло даже показательное выступление, когда я на его глазах обратил в нежить Гуся и приказал тому сунуть собственную руку под струю горячего пара. Нежить, в отличие от живых людей, восстанавливаю я неплохо. Всё же, в этом случае используется некротическая энергия, а не обычная.

В артефакте связи я нашёл всё тот же номер, что уже у меня был, и больше ничего. Никаких адресов, других имён или чего-либо, что могло помочь в поиске моего заказчика.

Через пару минут парни наконец-то очнулись. Первым глаза открыл Игнат.

— Где мы? Гриша? Тебя так долго не было. Что случилось? — хлопал он глазами, испуганно озираясь по сторонам.

Я наклонился и оттянул ворот рубашки. От смертельного выстрела игломёта остался еле заметный прокол. Синева уже успела раствориться. Жить будет.

— По дороге расскажу. Вставай, пора ехать, пока ещё кто не нагрянул.

Игнат кое-как поднялся и встретился взглядом с сидевшим в багажнике Гусём.

— О! Он же с общества волонтёров? — ткнул в него пальцем толстяк и сразу же замахнулся. — Можешь не рассказывать. Вспомнил. Этот задохлик сигарету у меня стрельнул. А потом чем-то уколол.

— Этим? — покрутил я в руках странный пистолет.

— Ага. Можно я ему в глаз стрельну? — состроил мордочку Игнат.

— Неа. Глаза очень сложно восстановить. Они потом косые получаются, и нежить начинает ходить по кругу. Толку с такого работника?

В этот момент с утробным хрипом проснулся Миша и едва открыв глаза, сразу же вскочил на ноги. Быстро осмотревшись, он понял, что проспал самое интересное и расстроенно вздохнул.

— Прости, Гриш. Подвели мы тебя. Эти с двух сторон зашли. Один Игната шуранул, второй — меня.

— Главное, все живы. Прыгай за руль. До рассвета нам нужно попасть в Ваганьковское.

— Что за спешка?

— Кулебяку искать будем.

То, что случилось непоправимое, я понял ещё до того, как подошёл к дому.

Охранников во дворе не было. Естественно, сами по себе оставить пост они не могли. Нежить — это не люди. Они не подвержены страху, не ходят по нужде, не побегут подсматривать за девками. И тот факт, что сейчас их здесь нет, означает только одно — на поместье напали.

С другой стороны, трупов нападавших я тоже не вижу, а такого просто не может быть. Мои охранники хоть и не боевые умертвия, но бандита с большой дороги распишут как пить дать, другое дело — профессиональные наёмники. Против тех выставлять рядовую нежить бессмысленно.

Мы с Красновым встали по обе стороны от двери, и на счёт «три» он открыл створку и впустил меня внутрь. Сам же, по моему приказу, остался охранять вход. Из нас двоих, видеть в темноте мог только я.

За мной вошли три свежих зомби — Кочерга, Гусь и парень, имя которого я так и не узнал.

Игнат ждал у фонтана. Толстяк хоть и отбыл повинную в Бастионе, но был самым небоеспособным, тем более у него не было даже ножа.

В подсвеченных магией контурах стен я разглядел пятна крови. Чуть дальше, на полу, кто-то копошился, кто именно, было непонятно, но никаких стонов или чего-то похожего этот кто-то не издавал. Нежить.

Ещё из глубины зала доносились всхлипывания, будто плачет маленькая девчушка, у которой взрослый злодей отобрал любимую игрушку.

Что здесь вообще происходит? Где налётчики?

— Григорий! Это ты? Я здесь! — раздался голос Тютюлина, и я, выдохнув, сразу же включил фонарь.

Если может говорить, значит с ним всё в порядке.

Ох ты ж!

Я прошлёпал по лужам загустевшей крови и только потом увидел, что в пяти метрах от меня ползают покалеченные охранники. Трое из них были без ног и рук, а у двоих, кроме этого, были отсечены и головы. Последние лежали без движения.

Возле камина, там где стояли кровати, я заметил сидящего на одной из них окровавленного Тютюлина. В руках он держал тело изувеченного Хрустика и гладил его по голове.

Ну вашу ж мать! Как так-то⁈

— Со мной всё в порядке, Гриша, а вот…

Возникшее чувство опасности заставило меня резко обернуться, и я увидел стоящих у спуска в подвал маленьких существ. Они сбились в кучку и молча пялились на меня светящимися глазами, как нашкодившие коты.

Ну всё, твари, кто бы вы ни были, для вас это станет самым плохим днём в жизни. Пакостить в своём доме я никому не позволю.

Громко звякнул стилет.

— Грыша! Стой! — послышался знакомый гундосый голосок. — Зуб, волоса, Атас!

Сзади подошли Игнат с Мишей и направили фонари на сморщившихся от света лилипутов.

Один из них, среднего роста коротышка, вышел вперёд и развёл руками.

— Мая не знал, что Грыша живёт тухлый сквырл. Не хотел убывать. Мы прышли за памащь. Челубек добрый — нам памагать, — на ломанном русском проговорил маленький парламентёр. В нём я узнал того самого Атаса, чей амулет до сих пор ношу на шее.

Не такой представлялась наша встреча, после тех памятных событий. Как они вообще сюда попали? И какой помощи ждут?

— А с этими что? — кивнул я на покалеченных охранников.

— Тухлый челубек крычать… — Атас кивнул на Тютюлина.

— Я не тухлый! Я гуль! — перебил тот.

Парламентёр зашипел, демонстрируя ряд маленьких, но острых зубов.

— Малчи! Ты крычать — много тухлый челубек на нас напасть. Но мы хорошо Грыша делать. Пещер суха, вада ушла.

Я протёр взмокший лоб. Хоть из дома не выходи. За воду, конечно, спасибо, но не таким вот способом. Ладно, разберёмся.

— Ты, — ткнул я в Тютюлина. — Тащи Хрустика вниз. В подвал. Быстро! Игнат и Миша, на вас охранники, а вы… — развернулся к лилипутам, — собирайте всё, что здесь нарубили, и тоже в подвал.

Троих новых зомби я отправил патрулировать снаружи. Не хватало, чтоб ещё кто-нибудь пожаловал.

Никто из присутствующих даже не посмел мне перечить. Все как муравьи забегали в свете разгоревшегося камина и сверкающего посоха главного коротышки.

Тот, кстати, больше раздавал указания, чем помогал таскать. Не удивительно, с таким-то пузом. Странно, что он вообще может ходить. И говорил он тоже неплохо. По крайней мере, мне было понятно, что маленький король выкрикивал своим подчинённым.

Я сбежал вниз по ступеням, вслед за Тютюлиным.

Подвал и в самом деле был осушен, только как это смогли сделать шесть малявок, рост которых не превышал полуметра, мне было непонятно. Вернее, я знал, что это какая-то магия, но глаза всё равно отказывались верить в увиденное. Все стены переливались голубым свечением, сквозь которое не могла проникнуть вода.

Теперь, когда вокруг больше не было мутной жижи, я смог получше рассмотреть свою будущую мастерскую.

В центре главного зала возвышался каменный алтарь. Середина его была притоплена, а по краю проходила глубокая борозда, с обеих сторон уходящая в подобие каменной ванны. На таком можно спокойно разместить тело крупного человека, и похоже, что раньше здесь это уже делали.

Я мысленно улыбнулся. Пока мне всё нравится, но вопросов от этого меньше не становилось. Память Гриши тоже ничего не прояснила.

Вдоль глухих стен, там где не было проходов в другие помещения, стояли книжные полки. В дальнем углу — сгнивший комод. Пол застлан обрывками расползшихся от сырости книг. По бокам от алтаря — треноги с чашами.

— Ложи сюда! Сам в сторону и наблюдай! Остальные на выход!

Только когда мы остались вдвоём, а справа от алтаря образовалась стопка тел, я позволил себе немного выдохнуть. Люблю сначала навести шороха, а потом с улыбкой наблюдать, как все вокруг бегают.

В некромантии нет нужды в спешке. В том смысле, что перед тобой не лежит истекающий кровью человек, которому требуется скорая помощь и на кону каждая секунда. В отличии от традиционной медицины, при восстановлении нежити главное — исполнение, а не время.

Зомби не умрёт, если ему отрубить ноги, он просто станет медленнее и будет ограничен тяжестью своих повреждений. Другое дело — мозг! Все эти нервные окончания важны. Без них циркулирование некротической энергии невозможно. Так что, теперь у меня на двоих работников стало меньше. Восстанавливать мириады тончайших соединений бессмысленно и отнимает много времени. К тому же, их тела пригодятся для других типов нежити.

— С ним всё будет в порядке? Он оживёт? — Николай не выдержал и подошёл к импровизированному столу, выглядывая из-за моего плеча.

Хрустик получил множественные порезы, лишился правой руки, глаза и кончика уха. Не самые страшные ранения в схватке против шести противников.

А вот почти отсечённая голова — это проблема. Потоки некротической энергии больше не текут по нервам, и с ними придется немного попотеть.

Хрустик был моим первым, по-настоящему успешным, проектом, и мне не хотелось избавляться от него. Тем более, Игнат и Коля испытывают к нему тёплые чувства. Впрочем, как и я. Такой привязанностью к кому-либо раньше я никогда не страдал. Не знаю, что со мной происходит.

— Коля, он — нежить! И ты тоже. Тебе нужно перестать мыслить как человек, — терпеливо пояснил я. — Самое главное в этом деле — энергия, которой ты оперируешь. Почувствуй её.

Энергия Минерала и вправду клубилась вокруг нас. Её течения пронизывали каждый уголок этого места, напитывая его своей силой. Ещё она слушалась меня. Мягко ложилась в руку и делала то, что я ей приказывал.

Интересно, насколько Минерал уже вырос? И какие от его роста есть преимущества? За исключением объёма прогоняемой через него энергии. В Бастионе был Обелиск Силы. Это такой же Минерал? В моём мире маги черпали энергию из Сигилов — остатков древней цивилизации.

Пока только одни вопросы, и все без ответов.

Тютюлин закрыл глаза и задрал голову.

— Ничего не чувствую, — расстроился он.

— Это нормально. Попробуй представить. Какой у неё цвет? Форма? Как быстро она течёт? Почувствуй её своим ядром.

Через несколько минут мой помощник вздрогнул. Он стоял и водил руками, будто мутит в реке воду.

— Кажется, получается. Она, как туман. И влажная на ощупь.

— Молодец, теперь попробуй преобразить её в некротическую. Слушай ядро. Оно подскажет, что именно ему нужно.

В этот раз мой разумный гуль надолго выпал из реальности. Минут через двадцать он наконец взмахнул руками и шумно выдохнул. За это время я успел срастить конечности троим оставшимся зомби-охранникам и приказал им сложить останки своих товарищей в угол, чтобы я запечатал их плоть от разложения. Пока времени заниматься ими не было.

Только когда работа была закончена, я обратил внимание, что у одного из зомби обе ноги оказались правыми, и при ходьбе его тянет немного в сторону. Ну что ж, сам виноват. Надо было хотя бы махнуть рукой, мол, хозяин, это не моя нога.

— Да! Оно наполняется!

— А теперь открой глаза и представь, что сращиваешь эту рану, — я взял руку Николая и положил её поверх груди Хрустика. — Думай, как восстанавливаются нервные окончания — это такие тонкие нити, охватывающие всё тело. Как по ним медленно растекается энергия. Когда закончишь, переключись на кожный покров. Представь, что ты портной, который правит прохудившуюся рубаху. Стежок за стежком, пока дыра не исчезнет.

Глубокий порез на груди Хрустика затягивался на глазах. Через секунду всё было закончено, и я ободряюще улыбнулся.

— Вот, у тебя получилось! Теперь ещё раз, но только с его ногой.

На самом деле, почти весь процесс восстановления происходил за счёт моих усилий, у Коли пока получалось плохо, но мне нужно было показать ему, как это работает и на что обращать внимание.

Я вообще тренировался на мышах, и иногда из них получались совсем не мыши.

Ничего, научится. В некромантии главное скрупулёзность и усидчивость.

Через десять минут с Хрустиком было покончено, правда, пришлось повозиться с его шеей и глазом. Всё же, отсутствие должной практики сказывается на результате. Я уже начал терять хватку, стоит больше уделять внимания своему ремеслу.

По итогу, просидев в подвале больше часа, я подлатал всех зомби-охранников и научил Николая чувствовать энергию и трансформировать её в необходимую для него. Для первого занятия неплохо.

Я отправил Николая наверх, а сам заглянул в комнату с Минералом.

За сутки он вымахал почти в два раза и сейчас занимал полностью весь угол. Быстро. Подозреваю, что скоро процесс роста замедлится и не будет таким интенсивным. Тем более, воды здесь теперь совсем мало.

Будет время, попробую пропустить через него свою энергию. По идее, такой процесс должен качать нас обоих. По крайней мере, с древними Сигилами это работало. Я попытался определить его уровень, но ничего не вышло. Камень просто не реагировал на мои запросы. Скорее всего, дело в моём ядре.

— Гриша? — за спиной раздался голос Игната. — Тебя долго не было. Извини, если отвлекаю. Что делать с мелкими?

— Пока не до них, — ответил я, продолжая любоваться Минералом. — Тебе не кажется, что он дышит?

Игнат подошёл и на минуту замолчал, вместе со мной разглядывая нагромождение чёрных минералов.

— Сложно сказать. Вон тот маленький камешек вроде и вздохнул, но не уверен. Мне в детстве бабка рассказывала, что все булыжники живые и мягкие, а когда ты подходишь к ним и хочешь взять — они напрягаются и становятся жёсткими. Шутка!

— Ладно, проехали, — бросил я это дело. — Солнце встало?

— Пока нет, но уже скоро.

— Ну что ж, с тебя чай, шутник, а я пойду узнаю, что от меня хотят эти лилипуты. Потом едем в Ваганьковское.