Некромант. Архитектор теней

Глава 15

Атака была стремительной. Я едва успел прикрыть лицо рукой, чтобы избежать ненужных повреждений. Зарастить их при всех не получится, а вот ходить с торчащим из глаза ножом будет подозрительно. Так что, придётся пока справляться с распоротой ладонью.

Кулебин зарычал и принялся колоть во все стороны без разбора, а я только уклонялся и подсчитывал количество дырок, попутно распределяя среди них энергию. Хорошая вышла тренировка.

— Защищать графа! — над ухом громыхнул бас старосты.

Что там происходило дальше, я не видел. Всё слилось в кровавую кашу.

Мелькавшее перед глазами лицо Кулебина вдруг улетело в сторону, а на его месте появилась небритая ряха Бороды.

А потом где-то рядом звякнул арбалет, и всё вокруг остановилось.

Через секунду лицо бородача исчезло, и я увидел лежащего на земле Кулебина, из груди которого торчал деревянный болт.

Хороший воин. Наверняка участвовал в нескольких сражениях. Такой бы мне пригодился.

— Кто стрелял? — прокричал староста.

Толпа расступилась. В трёх метрах от меня стоял Егор с арбалетом в руках. Похоже, парня развернуло на сто восемьдесят градусов, раз он решился внести вклад в общее дело. Не ожидал.

— Спасибо. Ты спас мне жизнь, — поблагодарил я его. Тот ответил кивком и отошёл в сторону, пропуская вперёд спешащих на помощь девушек. Несколько человек похлопали его по плечу. — И тебе, Борода.

Мохнатый здоровяк смущённо заулыбался, наматывая на кулак длинную чёрную бороду. Застеснялся.

Меня сразу же обступили и быстро куда-то повели. По пути я глянул на тавро Изиды — метка не изменилась. Это радует. С другой стороны, Егор сделал за меня мою работу, и люди его поддержали. Значит, я на правильном пути.

Естественно, во время нападения я не чувствовал боли, а только мысленно отмечал куда и насколько глубоко входил нож Кулебина.

Отключать рецепторы чувств я обучился ещё в детстве, впрочем, как и всем своим основным навыкам. Тогда меня бросили в яму со змеями, где кроме пресмыкающихся, лежали зловонные останки не прошедших экзамен адептов.

К слову, из всех моих соучеников в тот раз я продержался дольше всех, и при этом успел собрать из кусков плоти простейшую нежить, прежде чем отключиться от большой концентрации яда.

С момента, как Кулебин напал и как его сбил Борода, прошло от силы секунды три.

Для простого человека это почти мгновенно, а для меня — ужасно долго, потому что за три секунды опытный мечник может превратить своего врага в рваную тряпку. Чего уж говорить о ноже или кинжале.

Такими ударами меня, конечно, не свалить, да и сращиваются они за считанные секунды, если позволяет запас энергии, но в моем случае, показывать свои способности такому количеству людей — большая глупость. Среди них вполне могли быть предатели.

Так что, я позволил себя спасти, заодно проверив насколько мои люди готовы защищать своего хозяина.

Как минимум пятеро из них проявили в этом активное участие, и примерно половина от оставшихся приняли нападение близко к сердцу. Что ж, за каких-то пару дней мне удалось склонить на свою сторону как минимум двадцать человек. Неплохой результат, как по мне.

Рядом вели и Аглая. У здоровяка была дырка в боку, но его уже лечила какая-то девушка, которую я видел впервые.

Кстати, а почему меня…

Я крутанул головой и увидел идущую рядом Аксинью. Она прижимала руки к моей груди, периодически переставляя их с места на место.

Что ж, я ошибся. Плюс один к тем двадцати, сопереживающих мне людей.

Перед нами вдруг выскочила какая-то взлохмаченная бабка и метнулась к двери низкого бревенчатого дома.

— Сюда! В парилку. Там ещё тепло.

Так это баня⁈ Помыться мне, конечно, не помешает, но не при всех же. И уж тем более не со старухами. Как будто услышав мои мысли, та самая бабулька, что открыла нам дверь, широко улыбнулась и похлопала меня по плечу.

— Не переживайте, ваша светлость! Я вас ещё с пелёнок купала, так что ничего нового не увижу!

Все немного посмеялись, а я только напрягся.

Вместе со мной в парилку зашли три девушки, две из которых принялись таскать и разогревать воду, а третьей была Аксинья, она всё так же держала на моей груди руки. Бабка же осталась в предбаннике и, судя по звуку, начала колоть дрова, чтобы подтопить печку.

Успокоило только то, что в эту же парилку завели и Аглая. Здоровяк немного хрипел, но в целом держался молодцом.

— Им займитесь. Со мной всё в порядке.

— Аглая таким ножиком не проймёшь, ваша светлость, ему и рога в боку не помеха. Он у нас крепкий парень, — крикнула девушка, что таскала вёдрами воду и выливала её в большой чан.

Меня тем временем уложили на полок и начали снимать одежду. Признаться, с такой заботой за мной ещё никогда не ухаживали.

Аккуратно сняли плащ, срезали окровавленную рубаху и уже принялись стягивать штаны.

— А это зачем?

— Так они в кровище все, ваша светлость! Сейчас чистое бельё принесут. Переоденетесь.

Ну что ж, логично. Вся моя одежда после такого представления стала негодной. Разве что ботинки не пострадали.

В бане понемногу становилось теплей. Над чаном с водой начал появляться пар.

— Ты посмотри, что натворил-то! — в парилку вошла бабка, окинула меня взглядом и покачала головой. — Поделом ему, стрелой. Надо было ещё и на кол посадить.

Я многозначительно посмотрел на старушку, всё же, моё тело больше не скрывала натёкшая кровь — почти всё уже оттёрли, и сейчас я лежал в одних трусах. Аксинья работала над моими ранами на груди, а одна из девушек чем-то обрабатывала руку.

— Ухожу, ухожу! Девки сами разберуться, что с молодым графом-то делать.

По парилке прокатилась волна смеха. Хрюкнул даже Аглай, лежащий на соседнем полке.

Я конечно не испытываю стеснения по поводу своей наготы, но ведь тоже понимать надо, что граф в первую очередь — мужчина. А оставаться невозмутимым, когда вокруг тебя столько красивых представительниц противоположного пола, попросту невозможно. От природы не уйдёшь.

Девушкам навскидку было не больше двадцати пяти, а вот Аксинья была моей ровесницей. И ведь подобрались все, зараза, одна краше другой. Будто в гареме нахожусь, а не в деревне.

К тому же, после того, как в бане стало достаточно тепло, девушки поскидывали верхние одежды и ходили в коротких льняных сорочках, которые иногда открывали такие откровенные виды, что мне самому уже становилось жарко.

Особенно меня выбило из душевного равновесия, когда одна из прелестниц попыталась дотянуться до ковшика на полке, стоя ко мне спиной.

Аксинья тоже осталась в одной сорочке. Она обрабатывала раны какой-то мазью и иногда выпускала из пальцев лёгкое белое свечение.

Не лекарка, конечно, но небольшой дар у неё имеется. Совсем не раскрытый. Действовала она, скорее, интуитивно, чем целенаправленно — понимала, что может лечить, но не знала как.

Вот на эту её особенность стоит обратить внимание. Лекари нужны везде. И в бою, и в быту. И обычно они на вес золота. Наверняка в селе есть ещё одарённые. Надо будет заняться этим вопросом, как разделаюсь с текучкой.

— Хватит, баба Оль, жарко уже, — крикнула Аксинья и протёрла лоб рукой, наградив меня видом двух сочных бугорков, скрытых под взмокшей от пара льняной тканью.

Неудивительно, что прошлый «я» ухватился за эту девушку. В ней было прекрасно всё — от слипшихся от работы волос, до дрожащих от напряжения кончиков пальцев. Сейчас она не виделась легкомысленной хохотушкой, какой показалась в первую встречу.

Я почувствовал, как внизу меня начинает разгораться пожар. Впервые за всё время, что нахожусь в этом теле.

— Туши его! — внезапно вскрикнула девушка, отирающая мне ноги лубовой мочалкой.

Я вскинул голову, думая, что речь идёт обо мне, но оказывается это просто вспыхнул ковшик, в котором бабка поставила разогреваться какой-то смолянной отвар.

— Ну вот, вроде, и всё, Гриша, — Аксинья посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Она это специально делает? Испытывает меня на крепость? Вроде бы у неё жених есть, Егор. Или я это уже сам надумал? — Осталось залепить дырки, и можно одеваться.

На самом деле, оправиться от таких ран без помощи магии обычный человек бы не смог. Скорее всего, его ожидал жаркий денёк, сопровождаемый тяжёлой лихорадкой, с последующим загноением и смертью.

Но в моём случае, помог лекарский дар девушки и моя личная работа по восстановлению тела. К тому же, большинство ран были поверхностными и не причинили серьёзных повреждений, всё же не зря я занимался укреплением мышц.

Аксинья сняла с камней парящий ковшик и, макнув в него кисточку, замазала проколы.

— Всё!

На соседнем полке запыхтел Аглай. Он тоже уже поднимался, но никак не мог перевесить себя, и двум девушкам пришлось вытягивать его за мощные руки.

— Ну раз так, тогда я тоже пойду! Спасибо, Аксинья, — я ухватился за ручку на стене и подтянулся. Деревяшка, предательски скрипнув, отломилась, и чтобы удержать равновесие, мне пришлось взяться за край полки, при этом я случайно дёрнул девушку за подол. Сорочка с треском разошлась до самого пояса.

Аксинья вскрикнула. Посмотрела на меня, потом на оголённую грудь и снова на меня. И только потом закрылась руками, покраснев до кончиков ушей.

А я всё никак не мог оторвать глаз от такой красоты.

Одна из девушек тут же завернула Аксинью в простыню и, улыбаясь, быстро вывела её из парилки.

Святые негодники! Вот же криворукий! Это ж сейчас слухи поползут, что граф в бане к девкам приставал. Только вроде люди начали привыкать. Неловко получилось.

Я тоже напялил на себя приготовленное чистое бельё, накинул на плечи стёганую куртку и под откровенные взгляды разгорячённых паром девушек, покинул баню.

На улице уже вовсю грело солнце. Я немного постоял, предаваясь тёплым лучам, и глубоко вдохнув свежего воздуха, отправился к стоящим в сторонке людям.

Тела Кулебина уже не было. Как пояснил Борода, его увезли к Кедровке на вездеходе и закопали в овраге, где иногда хоронили пришедших на огонёк бандитов. Надо потом выяснить, где это место — у каждого уважающего себя некроманта всегда есть парочка тайников на чёрный день.

— Как ты? — ко мне подошёл Краснов. Он только что вернулся от старосты, где всё это время пил чай с сухарями. Это я понял по крошкам на его щетине.

— Хорошо. Аксинья подлечила. Вездеход ещё там?

— У склада уже. Разгрузили всё, что купили в Болотном, сейчас грузимся дровами и продуктами. Староста сказал, это всё в счёт села.

Балуют меня мои люди. Сами всё делают, даже говорить не приходится. Вот так бы все в деревне, только потом я, наверное, обленюсь и сам превращусь в расхлябанного толстого графа. Так что, пусть лучше всё идёт своим чередом, поэтапно.

— Рюкзак мой там не выгрузил случайно?

— С книгами? Нет, не выгрузил. Убрал подальше.

— Ваша светлость! — наш разговор прервал Юрий Степанович. Он буквально светился от счастья и пару минут тряс меня за руку. — Напугали вы нас, конечно. Слава Единой, всё обошлось. Аглаю уж не привыкать. Он у нас крепкий.

— Да мне рассказали уже… кхм, — перед глазами всплыла сцена в бане. Блин! Теперь постоянно будет мерещиться. — И это, Степаныч, деньги из общака, которые я с утра дал, семье Кулебина отдай, и Клавдию поддержать надо. Подлечить. Детишек там, тоже чего-нибудь придумайте.

— Я вот тоже у вас хотел спросить по этому поводу. Опередили. Сделаем всё красиво. Поддержим. Кстати, сразу после этого случая, ко мне пришли трое наших и записались в дружину! Вроде и налаживается всё, а на душе тревожно.

— Это почему же? — нахмурился я.

— Ну сейчас если все попрут, кто работать-то будет? Два хорошо не бывает. Мужик-то нынче тяжёлый на подъём. Хочет жопу от стула не отрывать, и чтоб ещё деньги за это платили.

Здесь староста прав. Опять всё упирается в людей. Куда ни ткнись — везде засада.

— Ну ты их записал? Пока наберём человек пять-шесть, потом обучим. Миша, мы же сможем парней местных поднатаскать?

Краснов расхорохорился. Даже как будто выше стал. Плечи расправил. Знаю я, как на людей действует, когда им ответственное дело доверяешь.

— Да без проблем. Место подобрать надо, для полосы препятствий. Спарринги устроим. Оружие у нас вроде есть. Для него, желательно, арсенал надо сделать. Один в доме, второй здесь. Чтоб в любой момент можно было в ружье встать.

— Отличная идея, Миша. Вы тогда с Юрием Степановичем обговорите всё и можете уже начинать готовить. Трое помощников есть. После работы, часа два можно уделить важному делу. К этому времени, надеюсь, народу у нас прибавится. А для мужиков давайте конкурс организуем, с подарками, чтобы они со рвением к работе относились.

Юрий Степанович с подозрением посмотрел на меня.

— Это с какими ещё подарками? Хозинвентарь раздавать что ли? Аркадьевна завоет в три глотки. Хрен заткнёшь потом.

— Да нет! Мужики же в основном в деревне сидят. Безвылазно. Устроим им поездку в Болотное. Там ресторан, выпивка, танцы. Посидят, отдохнут хорошенько. Потом приедут, остальным расскажут. Много денег не уйдёт, зато выработка какая будет. Я профинансирую.

— Ну так-то можно тогда. Я их сам и свожу, чтоб вам не отвлекаться, — сразу же смекнул староста.

— Сергею поручение дай. Пусть составит пахарям планы по выработке в день. Опробуем на них. Двоих лучших в ресторан свозим. На посевной у тебя отбоя от работников не будет. Только это сейчас надо сделать. Кстати, Агафье что-нибудь передать надо?

Староста вдруг посерьёзнел.

— Да нет. Здоровья можете пожелать и долгих лет жизни. Вы за лекарством для свинок?

— Ну да. Сами же боитесь ехать.

— Да я бы и вам не советовал. Отправьте, вон, помощника своего, — староста кивнул на Краснова. — Всё равно не жалко.

Площадь огласил дружный хохот.

— Можно мне с вами поехать? — за спиной раздался знакомый голос.

— О! А это наш первый дружинник! — заулыбался Юрий Степанович.

Я повернулся и увидел Егора.

— Конечно, Егор. Вам с Мишей есть много о чём поговорить.

Закончив с погрузкой, мы сели в вездеход и выехали в Верхние Куличи.

Пока парни обсуждали, что нужно в первую очередь сделать, я тоже решил провести время с пользой. Положил рюкзак на колени, достал книги и погрузился в чтение.

Начать я решил с работ о природе магии в целом и какую роль в ней сыграла некромантия. Те самые книги, ради которых я и купил остальные.

Многие названия для меня ничего не значили, но общее представление о мире, в котором теперь живу, я получил.

После распада Киевской руси в середине двенадцатого века на независимые княжества, русские земли потонули в междоусобных войнах и нападках со стороны воинственных соседей с запада и востока.

Наступили тёмные времена, а после установления Ордынского ига — ещё и голодные. Именно тогда, среди простого люда, в разных уголках русской земли, начали появляться первые Одарённые, рождённые в лишениях, горе и несчастьях.

Феодальная раздробленность приобрела новые формы, когда Иван Третий, собрав со всех дружественных земель сильнейших Одарённых, избавил русские земли от ордынской зависимости и установил новый порядок, став жестоким и единоличным правителем нового Русского государства.

Правители сменялись, магия постепенно расползалась по миру, приобретая новые формы и направленности, пока в начале шестнадцатого века, образовавшийся на развалинах Османской империи Тёмный султанат не открыл ящик Пандоры, пробив первые бреши в пространственных пластах.

Так началось Большое Сопряжение.

Мир захлестнула иномирная энергия, в десятки раз превосходящая по своей мощи земную. На несколько веков мир погряз в войнах. Государства дробились, объединялись и исчезали.

Только в начале двадцатого века наступило вынужденное перемирие, когда стало понятно, что мир скоро рухнет.

Созданный на территории бывшего Русского государства Совет князей запретил Тёмное искусство. Образовались независимые княжества и автономные города-государства. Пробои начали повсеместно запечатывать. Настало время Рассвета.

Теперь понятно, почему здесь так относятся к некромантии. По сути, именно из-за таких, как я, мир надолго откатился в развитии и возможно даже, пошёл по другому пути.

Что ж, из тысяч миров во вселенной, Изида забросила меня в полную противоположность моего прошлого.

Размышления прервал сигнал от руны слежения. Я мысленно подцепился к своему пушистому соглядатаю и его глазами увидел, как между двух холмов стремительно разрастается обширная аномалия, и прямо в неё только что въехала какая-то маленькая зелёная коробчонка. Это ещё кто такие?

Постой! Да это же мы! Сука!

— Стоять!

Вездеход затрясло. Под правым задним колесом раздалось шипение, а через секунду жахнуло так, что у меня едва не лопнула барабанная перепонка.

Небо перевернулось несколько раз и замерло где-то сбоку.

В наступившей тишине раздался голос Краснова.

— Ты что-то хотел сказать, Гриш?

— Да. Здесь нужно было ехать помедленнее.