Немного похоже на судьбу

Двадцать семь

Мы остаёмся в разных сторонах автомобиля во время оставшейся части поездки обратно в Вегас, и всё определенно изменилось. По крайней мере, я чувствую себя немного ближе к нему. Поездка была полна взлётов и падений — мы прошли от дружного смеха над Снэпчатом до меня, кричащей на него за то, что он появился в доме моих родителей. Это похоже на иллюзию возможной совместной жизни, — горки на полпути между ужасающими и захватывающими.

Только вот я никогда не узнаю, какой могла бы быть наша совместная жизнь. Эта мысль причиняет боль моему сердцу больше, чем я хочу признать.

Чем ближе мы подъезжаем к Вегасу, тем шире клин между нами. Мы оба затихаем, теряемся в своих мыслях. Это словно слон в комнате, словно имя, которого не существует. Но оно есть, и он будет ждать меня в доме Марка.

Стрип лежит перед нами, словно маяк на расстоянии. Я ловлю проблеск залива Мандалай слева и следую по линии до Стратосферы справа. С этого расстояния он выглядит крошечным, но я знаю, что мы будем там менее чем через двадцать минут.

Марк нажимает кнопку.

— Позвони Винни и скажи ему заехать на бензоколонку на следующем повороте.

— Да, сэр, — раздаётся голос с места водителя.

Я смотрю на Марка.

— Если ты хочешь поменять машину, это можно сделать там. — Он смотрит прямо вперёд, когда говорит, словно ему больно произносить слова.

— Если хочу? Марк, неважно, хочу ли я. Я должна.

Наконец он поворачивается ко мне.

— Ты думаешь, это неважно? Конечно, важно.

Я разрываю зрительный контакт и смотрю в окно, не проронив ни слова больше. Мы добираемся до АЗС, я выхожу из машины, и каждый шаг толкает меня подальше от Марка ближе к Брайану.

Даже если претензии Брайана относительно его брата не правдивы, это по-прежнему правильное решение. Как бы я не смотрела на это, быть с Марком — это риск, Брайан — уверенность. Я, возможно, живу в Лас-Вегасе, но моё сердце — слишком ценная валюта, чтобы играть им.

Я тащусь по направлению к своей машине. Винни припарковал её перед насосом, он стоит прямо у двери водителя.

— Хочешь, чтобы я залил бак? — спрашивает он, когда я подхожу.

— Я сама, — отвечаю ему.

Он кивает, подхожу к колонке и скольжу своей кредиткой. Заполняю бак и забираю квитанцию из аппарата, моя кожа покрывается мурашками, а меня прижимают к машине. Я стону, от страха и от удовольствия. Знаю, что это Марк, еще до того, как мы встречаемся глазами.

Его тело прижимает меня к машине, его эрекция толкается мне в бедро. Он наклоняется и прикасается к шее; моё тело вибрирует. Мягкий стон исходит от меня, когда его губы прижимаются к моей коже, а затем он касается моих губ, и я теряюсь.

Он открывает рот навстречу моему, и когда его язык находит мой, дрожь, что пульсировала у меня между ног с тех пор, как я впервые увидела Юкон снаружи дома моего детства, превращается в ожесточенную боль.

Мои чувства оживают в его руках. Свежий запах белья и сандалового дерева окутывают меня, а перечная мята ласкает мои вкусовые рецепторы. Моя рука поднимается погладить его по щеке. Щетина на его челюсти покалывает мою ладонь, а его мягкий стон наполняет мои уши. Другая рука крепко обхватывает его за талию. Его тело, прижимающее меня к моей собственной машине, одновременно так комфортно и ошеломляюще.

Я отвечаю на поцелуй, вкладывая всё, что у меня есть: десятилетнюю мечту и двухмесячную головокружительную похоть.

Он прекращает наш поцелуй и прикасается ко лбу на несколько коротких секунд, чтобы внезапно оторваться от меня.

— Скажи мне, что ты этого хочешь.

— Хочу, Марк, — говорю, глядя на его грудь, не смотря в его проницательные глаза. Если посмотрю на него, то передумаю. Я сделаю всё, что он хочет от меня. Я собираю ткань его рубашки, прикрывающей его грудь, в кулаки. — Конечно, да. — Мой голос дрожит. — Но я не могу.

Его руки поднимаются, чтобы накрыть мои на его рубашке, и он задерживается на мгновение. Я не знаю, смотрит ли он на сплетение наших рук или на моё лицо.

Если он смотрит на меня, несомненно, он видит боль и нерешительность. Я настойчиво стараюсь быть сильной, делать то, что правильно, потому как даже если бы я этого хотела, даже если бы я думала, что это может продлиться больше, чем на одну ночь, у меня все ещё есть другой мужчина.

Другой мужчина, который ждёт меня в пентхаусе Марка на сорок седьмом этаже Mandarin Oriental.

Я отпускаю его рубашку и выскальзываю из его хватки, а затем сажусь в свою машину и еду в сторону Стрипа… к своему парню, даже когда на языке вкус другого мужчины.

Пишу смс Брайану после того, как оставляю машину у парковщика.

Я: Я здесь.

Чувствую, что должна сказать что-то более личное — соскучилась по тебе, не могу дождаться, чтобы увидеть тебя… что-то в этом роде, но не говорю, так как мои мысли слишком рассеяны.

Брайан: Жди внизу.

Пока я жду его, мои мысли, как всегда, возвращаются к Марку. Он появится здесь? Или немного подождет? Он расскажет Брайану, что мы были сегодня вместе?

Я не знаю ответов ни на один вопрос, и мне кажется, что я играю в опасную игру, в кошки-мышки. Я застряла посередине между двумя братьями, и они совершенно разные. С одной стороны, у меня есть Брайан, ответственный бизнесмен, который заставляет меня чувствовать себя обожаемой, который обеспечит меня безопасным, предсказуемым и надежным будущим. С другой стороны, у меня есть Марк, распутная рок-звезда, которая воспламеняет мою страсть, но представляет собой тотальный и полный риск.

Мне кажется, что Марк искренен со мной. В ту первую ночь он рассказал мне то, о чем он никому ещё не говорил. Каждый раз, когда он меня целует, мои чувства усиливаются. Каждый раз, когда вижу его, моё сердце привязывается к нему все больше.

Но то же самое можно сказать и о его брате, и я не знаю, какое из решений здесь правильное.

Двери лифта открываются. Брайан смотрит вниз на землю, когда двери начинают открываться, но его глаза находят мои. Может ли он сказать, что я целовала другого мужчину — его брата? Может ли он каким-то образом прочитать, что я предала его, хотя Марк был тем, кто меня поцеловал… несколько раз, с тех пор как Брайан уехал?

Я должна была рассказать ему с самого начала. Должна была быть честной в том, что провела одну ночь с его братом до встречи с ним, но теперь уже слишком поздно. Я не могу просто признаться в этом сейчас; слишком много времени прошло.

— Привет, — тихо говорит Брайан, когда выходит из лифта. Бросаюсь к нему, потому как, несмотря ни на что, скучала по нему. У меня к нему сильные чувства… Я люблю его.

Он обнимает меня, и его губы находят мои. Может ли он ощутить своего брата? Может ли он почувствовать тонкий запах сандалового дерева на моей коже?

— Боже, я так скучал по тебе, — выдыхает напротив моего рта. Он опускает голову к изгибу шеи, когда его руки обхватывают меня.

— Я тоже скучала по тебе, — бормочу.

— Ты голодна? Тебе нужно что-нибудь?

Я пожимаю плечами.

— Хотелось бы поесть.

— Тебе понадобится топливо для того, что я запланировал. — Он стреляет в меня озорной, снимающей трусики ухмылкой.

— Что, собственно, ты запланировал?

— Увидишь. — Он снова улыбается, затем берёт мою руку и тянет меня через вестибюль, поднимаясь по лестнице к ресторанчику.

Несмотря на занятые столики, о нас заботятся. Хозяйка обращается к Брайану как к мистеру Фоксу, когда видит его, она ведет нас прямо к открытой кабинке с видом на Стрип. Брайан заказывает нам бутылку вина, и пока мы ждём его, я просматриваю меню.

— Как прошёл полет домой? — Спрашиваю, как только делаю выбор блюд.

— Хорошо. Большую часть его времени я проработал. — Его взгляд остался в меню. — Как прошла твоя поездка на машине?

Невероятно. Сумасшедше. Душераздирающе.

— Хорошо.

— Долго ехала? — спрашивает он.

— Сегодня, мне показалось, быстрее обычного.

— Хороший выбор музыки?

Я вспоминаю серенаду Марка, и чувство вины появляется внутри.

— Лучший.

Он закрывает своё меню и кладет его на стол.

— Что ещё я пропустил, пока отсутствовал?

Я пожимаю плечами.

— Ничего интересного. — Кроме того, что твой брат поцеловал меня, и я думаю, что могу быть влюблённой в вас обоих.

Ни одна из границ, которые я пересекла с Марком, не была моей виной. И хотя я признаю, что не пресекала их, он был тем, кто начинал целовать меня. Он получил мой номер телефона, и он появился в Фениксе незваным и похитил меня на пять часов.

Полагаю, я могла бы больше противиться, за что и чувствую вину. Это и то небольшое упущение, что я переспала с Марком.

Мы заказываем блюда и болтаем о чем-то не очень важном, и я стараюсь сосредоточиться на мужчине передо мной, одновременно выталкивая Марка подальше из своей головы.