Ненавижу. Скучаю. Люблю

Глава 39

Антон вернулся домой без сил, сегодня был трудный день, хотя последние две недели нельзя назвать априори легкими. Самостоятельная жизнь не приносила ничего, кроме головной боли. Например, на днях у Левакова сломался байк, вроде ерунда, загнал в сервис и готово, но от стоимости запчастей волосы встали дыбом, откуда такие цифры, как люди умудряются выкручиваться.

Вечером еще Шестаков добил: про Юлю запел, мол, видел ее, растерянная, поникшая, сидела на полу, чуть не плакала. Нет, он, конечно, подбодрил как мог, только кажется Снегиревой нужен был другой мотиватор. Антону и самому не помешал бы мотиватор в лице Снегиревой. Он себя чувствовал брошенным песелем, которого хозяева выкинули по среди пустой дороги, без еды и крыши над головой. Ему очень хотелось ворваться к Юльке в квартиру, но единственное на что хватало сил, доползать до койки и смотреть в потолок. Не так Антон представлял себе подвиги ради прекрасной девы.

А тут еще и свет в районе вырубили. И ладно бы минут на десять или двадцать, но, когда прошел час, и ничего, Леваков пошел в магазин за свечками. Мог бы поехать, но байк теперь стоял в сервисе, где он работал и ждал часа икс, вернее появление денег. Лишних денег точней.

Пока шел по пустынной улочке до ближайшего магазинчика, ему позвонил босс.

— Вот это да! — заявил с ходу мужчина. — Парни сегодня весь день обсуждают твой спор с Васькой. Это как ты придумал, даже я в шоке.

— Спор? — Антон понял не сразу, а потом припомнил: днем они с Василием, молодым и крайне заносчивым мастером, немного разошлись во мнении касательно скорости работы. Дело в том, что у мастерской клиентов было не очень много, хоть делали они качественно, и брали прилично за свои услуги, но возились долго. А Антон считал, что уж за такие суммы, работа должна быть выполнена в короткий срок, иначе это плохой показатель. Василий, конечно, не согласился. Он-то привык болтать, пить кофе, курить по десять раз за день, понятное дело на ремонт оставалось времени меньше, чем требовалось. Так и завязался спор: Антон предположил, что, если бы зарплата мастеров зависела от проделанной работы, их коэффициент полезности вырос в два, а то и три раза. Они поспорили с Василием, метко так поспорили. Тут Антон и выдвинул идею спора, с условием оплаты за проделанный труд. Слово за слово, мужчина загорелся доказать свою правоту и протянул руку, мол согласен. В итоге машину починили быстро, а хозяин так обрадовался, что расщедрился на чаевые и для мастера, и для босса.

— Слушай, а как бы сделать так, чтобы мои мужики получали не ставку, а за работу? — спросил сходу начальник.

— Надо просто просчитать стоимость услуг, время, которое тратят на это мастера, ну и вывести общую цифру. В общем, ничего сложного, хотя уверен, поток клиентов станет на порядок выше. Уж я бы точно не пришел к вам, шеф, конкурентов полно, кто делает хорошо и быстро. Тут точно надо менять систему.

— Слушай, ну ты же молодой, не глупый вроде, сможешь мне такую схему разработать? Не за бесплатно, конечно. А там если пойдет… я в долгу не останусь. А и… деталь на твой байк за мой счет.

Леваков мысленно улыбнулся, ведь деталь стоила прилично. Раз босс разошелся, почему бы и нет. В итоге он согласился и даже прикинул, сколько времени понадобится для расчётов, и какую можно провести по итогу рекламную компанию для привлечения новых клиентов. Ведь они смогли бы обслуживать больше машин, если бы скорость поднять. Соответственно и денег заработать получиться, как мастерам, так и шефу.

Проблем с просчетами не возникнет, не зря же Антон проучился три года в университете на экономическом. Да и графики он строить умел, и стратегии рисовать, оставалось только применить полученные знания на практике. Возможно, выйдет что-то годное.

На радостях Леваков скупил все свечки в магазине, и тайно подложил их под дверь Юльке, вдруг она вернется домой и застанет отсутствие света. А он тут свечки принес, хорошо ж придумал. Но душа тянула услышать голос Снегиревой. Антон честно сдерживался, расхаживал по комнате, держа в руках телефон. Смотрел на экран, затем в потолок и снова на экран. Нет. Надо успокоиться. За окном портилась погода, и Леваков решил приоткрыть дверцу на балкон, чтобы пустить ветерка в комнатку. Однако чуть не попался на глаза Снегиревой: оказывается она стояла на балконе, укутанная в накидку и держащая свечку. Сердце екнуло, сжалось, и залилось тоской.

Антон сделал шаг назад, и махнул на мужские принципы. Какая разница, когда он добьется высот, люди должны быть вместе в любую минуту, даже в ту, когда ты из себя ничего не представляешь. Проведя пальцем по экрану, Леваков набрал сообщение, всего одно слово, глупое «привет», а нервничал, словно предлагала завести детей и взять ипотеку.

Из открытой двери послышался звук рингтона, видимо Юлька держала телефон где-то поблизости. Чуть подкравшись, и спрятавшись за занавесь, Антон притаился, ожидая ответ.

— Антон! — воскликнула девчонка! Она зажала рот ладонью, но даже сбоку было видно — улыбается. Леваков и сам улыбался, кажется, в его груди загорелись звезды.

Мобильный вспыхнул, хорошо еще стоял на беззвучном. Антон опустил взгляд, читая входящее сообщение.

Ю.: «Привет! Я… я так…»

Кажется, девчонка не решилась написать то самое, поэтому ее инициативу подхватил Антон.

А.: «Я тоже. Очень сильно! Знаешь, мне столько тебе нужно рассказать. А еще… дай мне время, и я обещаю, ты будешь мной гордиться!».

И прежде, чем пришло ответное сообщение, Леваков услышал, как Юлька сказала вслух:

— Я, итак, всегда тобой гордилась, дурачок.

Ю.: «Я звонила тебе. Антон, я не хотела тебя обидеть. Прости меня, правда. Я… Ничего плохого не имела в виду».

Леваков спустился по стенке, усаживаясь рядом с открытой дверью на балкон. Ветер играл с занавеской, и касался его рук и щек, но холодно не было. Наоборот, в груди бушевал пожар, а на лице сверкала улыбка. Пусть Юлька и была за стенкой, но она здесь, она почти рядом. Он ощущал ее присутствие каждой клеточкой, каждым волоском.

А.: «Я знаю, Юль. Но ты права, мне нужно повзрослеть. И я съехал от родителей, нашел работу».

Ю: «Что? Ты серьезно? Но ведь… зачем? Разве об этом мечтают парни?»

А: «Не знаю, о чем они мечтают. А лично мечтаю о тебе. Дождись меня! Только боюсь, когда мы встретимся, я сорвусь и накинусь на тебя, поэтому будь готова к последствиям нашего расставания».

Юлька засмеялась, а потом всхлипнула. Антон даже чуть наклонился, чтобы разглядеть реально ли она плачет. В темноте было плохо видно, только блики от горящей свечки отражались в глазах этой боевой девчонки, от которой сердце и разум сходили с ума.

Ю.: «Мы не сможем, увидится? Долго?»

А.: «Не знаю, может месяц, может чуть дольше. Если я не умру без тебя и не сорвусь раньше».

Леваков писал искренне, ведь он, в самом деле, держался, чтобы прямо сейчас не кинутся к Снегиревой. Душа изнывала, выворачивалась наизнанку. Но желание достичь чего-то большего, тем более, когда появились первые предпосылки, брало вверх. Еще немного, и он придет к ней и расскажет о своих успехах с гордо поднятой головой, как и полагается настоящему мужчине.

Ю.: «А если я не выдержу без тебя? Антон, я потрясена, что ты ушел из дома и нашел работу. Я… я хочу быть рядом с тобой и поддерживать. Я хочу знать, что мы есть друг у друга, даже в самый сложный период жизни».

А.: «Юль, дай мне шанс. Но клянусь, если будет совсем невмоготу, я забью на свои принципы и приду к тебе. Ты не представляешь, на какие кардинальные перемены сподвигла меня. Расскажешь мне, как твои дела? Присылай голосовые, я скучаю по твоему голосу».

И Юлька прислала, ее сообщения достигали по времени минут по пять или и того больше. Антон слушал, и прибывал где-то на седьмом небе от счастья. А еще он понял, что поступил правильно, надо было раньше написать, не выжидать подходящего момента, не изводить ни свое, ни ее сердце. И как хорошо, что Юля не давит, а наоборот поддерживает, это добавляло сил. Теперь точно все получится, Антон впервые был уверен настолько в будущем, настолько в себе и своих силах.