Неофит (СИ)

Глава 18

Несмотря на то, что я прилично устал и хотел есть, постарался не расслабляться. Меня еще ждала встреча с кандидатами на должность директора арт- пространства, и, судя по всему, она состоится именно сейчас. Я увидел стоящего в тени Олега Павловича, с ним было еще три человека, которые о чем-то переговаривались. Было очевидно, что они не первый день знакомы друг с другом. Заметив мой взгляд, Олег Павлович приветливо помахал рукой и жестом предложил подойти. Похоже, это и есть обещанные им кандидаты на должность директора арт- пространства. Я направился к ним, глазами выискивая Фросю. Но пока её видно не было.

— Доброе утро, Виталий Алексеевич, — поприветствовал меня директор дома молодежи, — ваш концерт выше всяких похвал, отдельная благодарность, что не залили водой музыкальное оборудование. Нам бы без него было бы очень грустно! — не смог он удержаться от подколки. Действительно, посреди концерта у нас произошел конфуз, когда спешно пришлось оттаскивать два музыкальных комбика из-под струи воды. Но, к счастью, все обошлось, и оборудование, слегка прохрипев, продолжило исправно работать.

— Мы старались, — скромно ответил я и повернулся к его спутникам, — представите нас?

— Конечно, — спохватился Олег Павлович. — Аркадий Дмитриевич Сибиряков, главный редактор местной газеты «Хадыженск сегодня», — представил он мне первого свое кандидата. Это был мужчина возрастом слегка за пятьдесят. Несмотря на возраст, тот был очень подвижен, и имел живой и полный любопытства взгляд.

— Очень приятно, ваше благородие, — его голос был низок и бархатист, такому бы петь на сцене. Редактор пожал мне руку.

— Станислав Холкин, ведущий утреннего радио-шоу в Екатеринодаре, родился и вырос в Хадыженске, так что свой человек в нашем городе, но при этом с хорошими связями в столице княжества.

Станиславу было лет двадцать пять, он был модно и молодежно одет в цветастую рубашку навыпуск и рваные джинсы.

— Рад знакомству, очень впечатлен вашим концертом! — пожал он мне руку.

— И, наконец, Кирилл Аркадьевич, заместитель директора театра «Модерн», — мне молча пожал руку холеный и ухоженный мужчина, одетый, несмотря на погоду, в классическом стиле. Жилетка поверх голубой рубашки и темные брюки со стрелками. Он был старше всех кандидатов. Слегка вьющиеся седые волосы, лицо изборождено морщинами, прямая спина, уверенный взгляд. В нем ощущалось что-то не от мира сего. Даже если это и образ, то весьма убедительный. Сразу виден творческий человек, готовый идти наперекор всему.

— Давайте сначала я расскажу о том, что планирую тут сделать, и что требуется от руководителя создаваемого арт-пространства, а затем уже буду беседовать лично с теми из вас, кто решится взяться за данный проект, — предложил я и, после дружного согласного кивка, начал объяснять, что и как вижу, водя их при этом по двору фабрики.

Кандидаты внимательно слушали мой рассказ о проекте, иногда задавая вполне разумные вопросы. Было приятно видеть, что они серьезно воспринимают меня и мои слова, а то после разговора с Никой были некоторые сомнения — не сочтут ли меня взрослые люди очередным этаким мажором, который не знает, куда деть папины деньги.

— Идея достойная, — важно кивнул Олег Павлович, — я готов всячески освещать её в нашей газета, но за реализацию не возьмусь. Думаю, лучше всего вам подойдет Стасик. Идеальный вариант! — Он кивнул на молодого радиоведущего.

— Я, пожалуй, поддержу Олега, — Кирилл Аркадьевич хлопнул паренька по плечу, — это идеальная работа для него. Я же, в свою очередь, готов давать консультации в сфере, которая касается театра. Со многими поэтами и другими творческими людьми я знаком достаточно близко, так что приглашу их на открытие. Да и само открытие можно провести с участниками нашей труппы. Это все стоит серьезно обдумать!

— Это так неожиданно, — видно было, что Станислав озадачен, — конечно, проект интересный, и мне хотелось бы взяться за него. Но так вот сразу…

— Ну, что же, господа, — вступил в разговор Олег Павлович, — идемте, оставим Стасика обсудить все подробности с Виталием Алексеевичем, — он подхватил под руки других кандидатов и быстро удалился, оставив нас одних.

Мы же со Станиславом направились в задние управления, где не так давно оборудовали с Ефросиньей наш офис. По пути Станислав немного рассказал о себе.

Он приехал на собеседование по просьбе Олега Павловича. Именно благодаря его усилиям и нашему дому молодежи Станислав стал ведущим на радио. И никак не ожидал найти новую работу, к которой надо срочно приступать. В итоге мы решили, что первую неделю он проведет в Екатеринодаре, продолжая работать радиоведущим. На этой должности проблем с заменами не было, там целая очередь стояла, но мое предложение было для Станислава интереснее и перспективней. За последние три года, что он работал ведущим, какого-либо карьерного роста не состоялось и, по словам Станислава, это, скорее всего, значит, что и не предвидится в дальнейшем. Нет знакомых нужного уровня, которые могли бы помочь в восхождении по карьерной лестнице. По его словам, вершина карьеры — собственная авторская программа, что в данный момент для него не реально. А ждать тридцать лет Станислав не готов. Тем более, уже пропали очарование и флёр таинственности, которыми изначально манила и притягивала данная работа.

Загруженность у Станислава небольшая, и он сразу сможет погрузиться в дела нашего нового проекта. Составить план ближайших мероприятий, продумать и предложить новые идеи. Прикинуть бюджет и список сотрудников. К концу нашей беседы подошла Ефросинья, которую я оставил составить договор и вообще пообщаться с нашим новым директором арт-пространства Фабрика.

Сам же отправился на машине домой. У меня еще были планы на сегодняшний вечер. Лёха и Семён обещали провести мне экскурс по ночному Хадыженску. К нам согласились присоединиться мои музыканты, Боря и Тимур, а вот Леонид, наш гитарист, отказался. Ну да и ладно, не хочет — не надо.

Время до вечера после такого суматошного утра тянулось очень медленно. Я даже успел поспать пару часиков и почитать учебники.

В десять вечера такси высадило меня в центре города, у клуба «Драйв». Поздоровавшись с Лёхой, который вышел меня встретить, я оплатил входной билет, достаточно дорогой — пять рублей. Зайдя внутрь, сразу был оглушен музыкой. Как-то не ожидал, что в этом мире популярна электронная музыка, мне казалось, что они отстают от моей родной реальности музыкально лет на тридцать-пятьдесят. Но нет, все помещение сотрясалось от басов, а в зале было не пробиться от народу. Хотя, приглядевшись, я понял, что сам танцпол не такой уж и большой.

На столе стояло несколько бутылок крепкого спиртного. Пришлось выпить штрафную под дружное скандирование приятелей, и ребята потащили меня танцевать. Никогда не был завсегдатаем подобных мест и не особо любил такую музыку и танцы, но после третьей или четвертой рюмки, как говорится, — поперло! Уже не помню, что там пытался изобразить в этой толпе потных и веселых людей, кажется, нечто типа брейк-данса. Судя по тому, что вокруг хлопали и подбадривали меня, кого-то из присутствующих я сумел впечатлить.

Тусили мы примерно до часу ночи. Время пролетело совершенно незаметно, хотя все мои надежды познакомиться с какой-нибудь девушкой и после клуба продолжить с ней это самое знакомство пошли прахом. Большинство из присутствующих красоток пришли со своими парнями, да и громкость музыки не позволяла нормально пообщаться. Впрочем, к концу нашего вечера девушки меня уже мало интересовали — я так натанцевался, что с непривычки натер ноги, к тому же, сказывалось выпитое спиртное.

Когда мы оплатили счет, нам всем принесли по стакану воды.

— Это что? — перекрикивая музыку, спросил я Тимура, который уже выпил свой.

— Ты как в первый раз, — рассмеялся он в ответ, — магический анти-похмелин, без него никак!

Подняв стакан, я стал внимательно рассматривать жидкость. Она вся светилась в магическом плане. Не пытаясь разобраться, как это работает, я выпил содержимое двумя большими глотками и сразу почувствовал, как по телу разливается тепло, а разум слегка проясняется. Обалденный мир! Как они тут все не спились, когда есть такое отличное лекарство⁈

Утро воскресенья началось прекрасно. Самочувствие было на высоте, никаких следов похмелья. Этот мир не переставал меня удивлять. Позанимался магией. У меня наконец-то начал получаться полноценный щит на небольшом расстоянии от груди. По идее, он, в зависимости от уровня, должен меня защитить не только от сильных ударов, но и от простейших магических шаров.

Выйдя в гостиную, я перекусил и посмотрел на часы. Было только двенадцать часов дня. Тут возникла проблема: сегодня воскресенье, дед с утра куда-то уехал, сказав, что вернется поздно, у Ефросиньи, как и у большинства жителей империи, был выходной, и я никак не мог придумать, чем бы заняться. Учить уроки желания не было, все-таки выходной, а куда-то идти одному — тоже так себе вариант.

Посидев немного в кресле, я достал визитку Ники. «Почему бы и нет?» — решил я и набрал её номер. Ника ответила бодрым голосом и сразу позвала к себе в гости, скинув адрес сообщением. Переодевшись, я быстро запрыгнул в машину и отправился к ней.

Район, где проживала художница, располагался на окраине Хадыженска и, судя по всему, был не самым благополучным. Я проехал несколько закрытых магазинов с заколоченными окнами — на пыльной дороге была целая куча ям и ухабов — пока не остановился у одной из пятиэтажек. Вокруг возвышался целых комплекс домов, глядя на которые, сразу становилось понятно, что они знавали лучшее время. Облупившаяся краска на стенах, распахнутые двери подъездов. По двору ходят полупьяные личности в шортах, майках и шлепанцах. Мне еще не доводилось посещать такие районы в этом мире, честно говоря, думал, здесь все намного благополучней, чем в моей прошлой жизни, но, судя по всему, такие районы являются неотъемлемой частью любого мира.

На домах не было номеров, пришлось сверяться с картой. Найдя нужный дом, я поднялся на третий этаж. На двери квартиры Ники вместо номера был нарисован лисенок, а звонок отсутствовал. Пришлось стучать.

— Кто? — раздался из-за двери глухой голос Ники.

— Виталий, — отозвался я в ответ. Дверь мгновенно распахнулась. На пороге стояла художница. В тусклом свете лампы прихожей она смотрелась настоящей богиней. На ней был тонкий шёлковый халат, не доходивший даже до колен, благодаря чему моему взгляду открывались прекрасные девичьи ноги.

— Заходи, — радостно и немного лукаво улыбнулась Ника, после чего отступила на пару шагов, давая мне возможность втиснуться в маленькую прихожую. Затем, плотно прижавшись ко мне, потянулась к двери и закрыла её на замок. Я нервно сглотнул, ощущая близость девичьего тела.

— Теперь ты так просто от меня не выйдешь, — шепнула она, наклонившись к моему уху, и её руки обвили мою шею.

Я развернулся к Нике, чувствуя неловкость, попытался выбраться из прихожей, но она потянулась ко мне губами, и через миг мы горячо целовались, оставаясь на месте. Ее халат был неплотно запахнут и не имел пояса, а теперь полностью распахнулся, явив моему взору прекрасное тело Ники. Ее грудь была небольшого размера, но очень красива, с торчащими вверх сосками. Мое дыхание сперло от желания обладать её телом. Крепко прижав Нику к себе и продолжая её целовать, я начал ласкать девушку. Ника же тем временем помогала мне избавиться от одежды. Не разжимая объятий, полные страсти, мы вывалились из прихожей в ближайшую комнату, где, уронив меня на кровать, Ника с рычанием запрыгнула сверху.

Мы долго не могли насытиться друг другом. Жаркий секс в жаркой комнате. Нике нравилось быть сверху, и потрясающие виды на худое и при этом женственное тело, извивающееся на мне в экстазе, неимоверно заводили меня.

Не знаю, сколько длилось это безумие, иначе и не назовешь, но все в итоге заканчивается. Закончились и наши силы. Мы лежали рядом друг с другом на смятых простынях — потные, усталые и довольные. Сквозь неплотные шторы светило горячее солнце, а Ника водила пальцем по моему вспотевшему телу.

— Как я сейчас мечтаю о прохладном душе, но боюсь, что не найду в себе сил дойти до него, — признался я, разглядывая её грациозное тело.

— Отдохни, милый, — неожиданно нежно произнесла она, положив голову на мою грудь, — в душ вместе пойдем. Сейчас, только соберемся с силами — и пойдем, — произнеся это, она замолчала. Приглядевшись, я увидел, что Ника уснула. Отличная причина не вставать, — решил я и наконец-то огляделся.

Комната была небольшая, вся заваленная разными вещами. На стуле накидана одежда, на столе — какие-то баночки с косметикой вперемешку с банками с краской. У стены стоят холсты, тыльной стороной ко мне, так что не видно, что на них изображено. На полу из-под коробок выглядывает ковер. Да, не так я себе представлял девичью комнату. Прикрыл глаза на минуту — и меня сморило. Не знаю, сколько продремал, но пробуждение было приятным. Ника решила продолжить наш марафон и, почувствовав, что я снова готов к бою, уселась на меня, с гордостью глядя сверху, как я извиваюсь от наслаждения.

Потом мы наконец-то добрались до душа, а после устроились на кухне. Ника надела спортивную майку и шорты, оставаясь босиком, и принялась готовить мне то ли ужин, то ли обед. Вот теперь наконец-то я понял поговорку, что счастливые часов не наблюдают. Совершенно не представлял, сколько сейчас времени, да и зачем?

Перекусили вареной картошкой с котлетами. Мне наконец-то полегчало, мозги прояснились. Правда, начал ощущать себя немного неуютно. Я уже с таким сталкивался в прошлой жизни: секс удался на славу, а вот поговорить не о чем, сидишь и думаешь — что я тут делаю, почему так получилось? Вроде, совсем не знакомы друг с другом… и как-то становится неудобно.

— Не думал, что ты так живешь, — сказал я, запивая чаем печенье, которое, судя по всему, долгие годы ждало, пока кто-нибудь наконец его съест.

— Макай в чай, — посоветовала Ника, глядя, как я мучительно пытаюсь отгрызть кусок, — ну да. Живу небогато. Зато квартира своя, и живу одна. Тетя пару месяцев назад подарила. За успехи в живописи. У меня была персональная выставка в Екатеринодаре, — гордо заявила она.

— Это здорово, молодец, — кивнул я, макая печенье в чай и глядя, как от него отваливается кусок, падая прямо на стол. Не донес до рта.

— Да расслабься ты! — рассмеялась Ника. — Все же здорово, чего ты такой зажатый?

— Извини, как-то неожиданно все получилось, — признался я. Хотя сам не знаю, чего так загоняюсь.

— Это для тебя неожиданно, а для меня все прошло по плану, — она приподнялась над столом и поцеловала меня в губы. И действительно, напряжение практически спало. — Пойдем, покажу тебе свои картины! — Схватив мою руку, девушка вытащила меня из-за стола.

Мы прошли в соседнюю комнату, по пути Ника сдвигала в сторону ногой коробки, освобождая нам путь.

— Это все теткино, собираю и перевожу ей потихоньку. Столько барахла нажила, а сама забирать не спешит. Вот, у меня тут есть несколько работ, — сказала Ника, подходя к картинам, стоящим на полу у стены. Она развернула их и поставила вдоль шкафа — что-то на коробки, что-то прямо на пол.

Глядя на картины, я понял, что совсем не разбираюсь в живописи. Посмотрев на мое озадаченное и даже виноватое лицо, Ника снова рассмеялась. Удивительно, как в ней помещается столько веселости.

— Это направление в живописи называется «абстракционизм». Оно не сразу понятно несведущим людям, но критики высоко оценили мои работы на последней выставке. Вот эта работа называется «Закат Империи». Она взяла приз на одной из выставок, после чего мне и предложили провести персональную.

Я посмотрел на работу — основными цветами были красный и черный. Приглядевшись, среди переплетения красок смог увидеть золотого двуглавого орла, символ Российской Империи, которого окутывали нити красного и черного цвета, как бы придавливая к земле, не давая расправить крылья.

— Круто! — сказал я уважительно. — Чем больше смотрю, тем сильнее нравится. Прости, я не сильно разбираюсь, — признался я.

— Да, я по твоему озадаченному лицу сразу поняла, — снова рассмеялась Ника.

— А ребята, с которыми ты была, они в каком стиле рисуют? И вообще, как они, хорошие художники? — Пришлось поднапрячь память, чтобы вспомнить их имена. — Данила и Егор, — гордо выдал я.

— Данила у нас анархист, — усевшись за стол, произнесла Ника.

— М… это стиль живописи такой? — удивленно переспросил я.

— Да нет, вообще-то он примитивист. В России его картины не очень котируются, но в Китайской Империи он имеет большой успех. А анархист он по жизни. Дурной просто, — её улыбка стала немного грустной, как будто Ника вспомнила что-то неприятное, но далее эту тему решила не развивать, видать, что-то личное. Я не стал настаивать на подробностях.

— А Егор? — решил уточнить я насчет второго нашего общего знакомого. Хотелось бы знать побольше о тех, кому я доверил раскрашивать свою фабрику. Хотя, конечно, мы и договорились, что сначала все эскизы отдадут на одобрение, но, может, не стоило вообще с ними связываться.

— Егор, — теперь она улыбалась по-доброму, как старшая сестра или мать, рассказывающая о своем сыне, — он среди нас самый талантливый и при этом самый недооцененный. У него богатые родители, которые не в восторге от его увлечения живописью. Считают, что это полная фигня, недостойное занятие для богатого наследника. К сожалению, Егор все время недоволен своими работами, он избыточно самокритичен.

— Избыточно самокритичен? Хорошо сказано, — я понимал, о чем она говорит. Многие родители губят детские таланты, но, тем не менее, Егор, вроде, не бросил рисовать.

— Да, так и есть. Он много своих работ соскоблил в порыве злости, — осуждающе произнесла она.

— Надо же, а мне Егор показался таким тихим и спокойным, даже немного флегматичным, — высказал я свое мнение, вспоминая нашу непродолжительную встречу.

— Да, во всем, что не касается живописи, он и вправду такой. Вообще, без него и я бы не смогла создать столько работ, и вообще толком состояться, как художник. Финансы бы не позволили. Егор снимает на свои деньги ангар для нашей компании художников, покупает нам всем краски, холсты, растворители. Все, что нужно для нормальной работы. Благодаря ему, у меня почти всегда всё есть для реализации своих задумок. Это очень важно! — с серьезным лицом рассказывала Ника.

— Звучит так, будто он хочет примазаться к талантам на свои деньги, — в ответ проворчал я, недовольный таким отношением к Егору. Не то чтобы уже ревную, но рассыпаться тут в благодарностях другому человеку и говорить о нем с придыханием, как о гении, когда рядом сижу такой замечательный я…

— Нет, — взвилась Ника, — это совсем не так! Просто он таким способом шифруется от родителей. Типа, вот, у меня есть друзья, мы с ними собираемся, помогаю им. А сам почти не рисую. Не надо его обижать! — Лицо Ники мгновенно запылало от возмущения.

— Да ладно, я не в обиду. Просто уточнил. Тем более, в принципе, понимаю его, — успокоил я художницу.

— Давай заедем на днях к нам в ангар, и ты посмотришь работы Егора. Он сейчас пишет в стиле «импрессионизм».

— У меня уже голова пухнет от этих умных слов, — улыбнулся я очень серьезной Нике, — извини, правда, не очень разбираюсь, но готов посмотреть, как вы там устроились.

— Хорошо, ты такой милый, когда ничего не понимаешь, так смешно на меня смотришь, а главное — делаешь такой важный вид, что сразу становится видно, как ты далек от живописи, — снова рассмеялась она, вогнав меня в краску, — у меня к тебе большая просьба, — взяв меня за руку, Ника заглянула мне в глаза, — ты только не сердись, если не сможешь — так и скажи.

— Да ладно тебе, чего ты хочешь? — Она обошла стол и села мне на колени.

— Я уговорю Егора показать тебе свои картины. Ты можешь ему пообещать денег за них или выкупить? Они, правда, очень хорошие, их надо спасти, он все новые картины пишет на старых холстах, уничтожая предыдущие работы, — увидев на моем лице непонимание, она зачастила:

— Уверена, через несколько лет они будут стоить кучу денег. Просто ему нужно пусть небольшое, но доказательство, что он не зря занимается живописью. А если ты хоть одну работу купишь, может, он поверит в себя?

— Надеюсь, не это была главная причина, по которой ты пригласила меня к себе в гости, — я с подозрением посмотрел на девушку.

— Как ты мог такое подумать! — Она начала стучать по мое груди кулаками. — Да ты! Ноги твоей больше не будет в моем доме, гад! Я к нему со всей душой, а он! — захлебываясь в негодовании, продолжала кричать Ника.

— Да шучу я, — рассмеявшись, я сгреб девушку в объятия и поцеловал, — просто у тебя такое лицо было серьезное и важное, что я не мог не отомстить!

— Ах ты! А я почти поверила! — Она прижалась ко мне. — Ну, ты обманщик, — нежно проворковала девушка, а потом хитро взглянула на меня, — купишь за это тогда не одну картину, а три!

— Договорились, шантажистка!

Мы проболтали еще пару часов. Ника рассказала о себе. Она из бедной семьи, мама работает на какой-то фабрике, отца нет, а сама девушка, оказывается, не только художник. Она в местной школе учитель начальных классов. Конечно, меня такая информация очень удивила. Просто Ника, как бы помягче сказать, выглядит неформалкой. Цветные волосы, вызывающая одежда, татуировки, а тут — учитель начальных классов.

Оказалось, что так она одевается только в каникулы и по выходным. Ника сразу убежала в комнату и затеяла переодевание в учительницу. В строгой темной юбке ниже колен и в блузке с пиджаком она ничем не напоминала ту пацанку, которую я знал. Когда девушка начала снимать с себя вещи, я не выдержал и рванул помочь. Так мы снова оказались в постели.

Время пролетело совершенно незаметно. Давно я так не отдыхал и не расслаблялся. Мы отправились на кухню утолить голод, и Ника зажгла тусклую лампочку. Тут я сообразил, что уже вечереет, и, наверное, мне пора. Поужинать можно и дома.

— Блин, уже поздно, мне домой надо, — поднявшись, извинился я. Мне было очень хорошо с Никой, но не привык я ночевать в гостях, так что пришлось спешно собираться.

— Пойдем, я тебя провожу до машины, — остановила меня в дверях девушка.

Казалось бы, что могло пойти не так?

Однако не зря существует известный закон Мерфи: если неприятность может случиться, она случится.