Неофит (СИ)

Глава 4

«К высшей аристократии Российской империи принадлежит семь великих княжеских родов. Обращение к лицам великокняжеского рода — 'Ваше высочество». Также в Империи около двух сотен княжеских родов. Обращение — «Ваше сиятельство». К остальным не титулованным дворянам необходимо обращаться — «Ваше благородие».

Дворянство делится на наследственных дворян и пожизненных. Титул наследственных передается детям и далее наследуется только прямыми наследниками. У пожизненных дворян титул не распространяется на детей и дается за заслуги перед отечеством, либо за верную службу. Любые дворяне имеют ряд привилегий перед простолюдинами — смотри раздел «Привилегии дворянства…».

Я отложил планшет. Любопытная информация. Ко мне, получается, должны обращаться «ваше благородие», хотя я не помню, чтобы хоть кто-то так со мной разговаривал. А ведь наш род Шуваловых имеет наследственное дворянство. Из своего мира я помнил эту фамилию, вроде, они были князьями? Хотя, возможно, наш род не имеет к ним никакого отношения. Мало ли Шуваловых на просторах России? Надо поинтересоваться у деда. Вчера вечером мы с ним долго разговаривали и расстались достаточно тепло. Хорошо, что я не один в этом мире, и у меня теперь есть родственник.

По словам деда, в моем родном мире время течет примерно в полтора раза быстрее, чем в этом, отец ему объяснял что-то про фазы. То тут быстрее, то там, в итоге миры развиваются примерно одинаково. Только в родном мире Виталика больше перекос в сторону магии, а в моем — в сторону техники.

Виталика воспитывал один дед. Да и то, по моему мнению, он просто пустил все на самотек. Занимался своими делами, особо не влезая в жизнь внука. Наверное, поэтому тот рос одиноким и нелюдимым. Почти ничем не увлекался. Ходил иногда не легкую атлетику, но не регулярно. Только последний год начал активно работать над собой. Причина была весьма банальна: Виталику начали нравиться девушки, и в один прекрасный момент он осознал, что пришло время меняться и становиться сильнее, а иначе всех девушек разберут. Что можно сказать? Хорошая и правильная мотивация. Если бы еще и дед проявил чуть больше интереса к жизни внука, было бы совсем хорошо.

У меня была другая ситуация. Моя мама с детства занималась мной очень активно. Водила на плавание, учила быть сильным и добиваться всего самому. Учила меня жизни, много разговаривала со мной и поощряла все мои увлечения — от музыки до бокса. Я припомнил, как меня штормило в детстве, когда я то на актерские курсы ходил, то на бокс, потом на фортепьяно — и при этом я не имел права пропускать плавание, так как это было «серьезно», как любила говорить мама. Да, мое детство явно отличалось в лучшую сторону от детства Виталика, при этом он жил в достатке, а мы… чего уж тут… бедствовали мы тогда. Хоть и стало легче, когда я пошел в институт. Мама уже занимала неплохую должность, да и я стал зарабатывать деньги. Негоже сидеть на шее у матери. Когда мне исполнилось двадцать семь, у неё неожиданно обнаружился рак, да еще и четвертой стадии. Через месяц мама скончалась.

С той поры я не жил, а, скорее, существовал по инерции. Постоянную девушку так и не завел, да и вообще — влачил достаточно бессмысленное существование. Не стало человека, который меня направлял. Так мне говорил мой психолог. Я — ведомый, и без крепкой руки, которая будет меня поддерживать, мне тяжело. Почти год боролся с этим: неприятно осознавать, что ты, в общем-то, не тот идеальный человек, каким себя до этого представлял. В конце концов я встать на ноги, решить все психологические проблемы. Но в тот момент, когда все стало налаживаться… оказался здесь.

Дед зашел утром и позвал на завтрак. Перекусив, мы вышли во дворик. Там стояла уютная беседка, в которой мы и устроились. Деда пил кофе, я же довольствовался сладким какао.

— Что думаешь, какие планы на ближайшее время? — поинтересовался Дмитрий Александрович.

— Не знаю, хотел пройтись по городу, осмотреться. Почитать учебники, чтобы освежить память. У меня в голове сразу две истории. Одна — Российской Империи, вторая — Российской Федерации из моего мира. Это очень неудобно. Потом думал еще с магией поразбираться. Я в восторге от того, что она существует, и что я — маг! — распалился я.

— Да, какой ты, по сути, еще ребенок, — тепло улыбнулся дед, — да, да, и не корчи тут серьезное лицо — ребенок. Твои — сколько там? — двадцать девять лет в вашем спокойном мире — это еще детство. Из того, что я вычленил в твоей голове, жизнь у тебя была мирной и тихой.

— Ну, это как сказать, — насупился я, — не так уж и просто было.

— Да, — неожиданно кивнул Дмитрий Александрович, — похоже, тебе досталась хорошая мама. Она молодец, что отдала тебя в спорт. Он тебе многое дал. Но в этом мире другие реалии. Тем не менее, ты не один, помни об этом. Вместе мы справимся. Не стесняйся просить у меня совета и помощи.

— Ладно, — кивнул я. Нет смысла спорить, но, что бы там ни было, а я уже взрослый — по меркам обоих миров. Думаю, мне достаточно будет пары недель, чтобы вписаться в местную жизнь.

— Хорошо, займись тогда тем, что наметил, а дней через десять я возьму тебя к себе на работу. Как раз восемнадцать исполнится. Получишь паспорт, станешь полноценным гражданином.

— В твое ФСБ? Нет уж, не надо нам такого! — Вот уж чего-чего, а служить в органах мне точно не хотелось.

— Во-первых, не ФСБ, а Имперская служба безопасности — ИСБ. Во-вторых, я уже два года на пенсии и сейчас веду дела рода. В основном, руковожу безопасностью принадлежащей твоему отцу и, соответственно, тебе нефтедобывающей компании. Вот туда тебя и возьму. Курьером пока. Там работы хватает. Нечего болтаться без дела!

— Ну, спасибо! Вот работы курьером мне только и не хватало! — обиженно пробурчал я. — Тут столько всего неизведанного и интересного, не хотелось бы тратить время попусту.

— Не морщи нос! Нормальная работа. Помотаешься по городу, пообщаешься с людьми. Посмотришь, как народ живет. Если ты такой взрослый — ищи работу сам. Официально через две недели ты станешь полностью самостоятельным. Что ты умеешь?

— Ну… — Я задумался. У меня за плечами медицинский университет, куда я пошел под напором мамы. Специализация — спортивная медицина. Но по профилю я мало работал. В основном, тренировал ребят, обучая их плаванью. Давал частные уроки взрослым. Небольшая занятость и хорошие деньги! — Могу быть тренером по плаванию!

— В восемнадцать лет? Ну-ну, — дед скептически улыбнулся, — не думаю, что найдется много желающих брать уроки у прыщавого юнца.

— Дед, ты меня оскорбляешь таким отношением, как сказали бы в моем прошлом мире — пытаешься мной манипулировать, обесценивая меня, мои знания и умения, — серьезно ответил я. Все-таки пора ставить его на место, похоже, Дмитрий Александрович не понимает, что мне уже почти тридцать лет, а не десять. — Я несколько старше, чем выгляжу, и вполне привык жить самостоятельно. К тому же, восемнадцать — уже вполне приличный возраст, и я никакой не прыщавый юнец!

— Извини, ты прав, — покладисто согласился он, — но я лучше ориентируюсь в окружающих реалиях. Тренером ты работу не найдешь. Максимум — уборщиком в бассейне, — поймав мой недовольный взгляд, дед оборвал себя на полуслове. — Постараюсь серьезнее относиться к тебе. Мне не так просто перестроиться. Но и ты не воспринимай в штыки все, что я говорю. Ты же сам ведешь себя, как подросток. Говоришь сразу «нет» — скорее, наперекор мне, а не потому, что подумал и принял взвешенное решение.

— Да, тут ты меня умыл, — блин, он действительно прав, в моем поведении четко прослеживается подростковый бунт. Типа, я знаю лучше и, что бы мне ни предложили, это все фигня! — Тяжело быть взрослым в теле юноши, — вздохнув, пожаловался я. — При этом я уже не маленький, по идее, период бунта должен был пару лет как пройти. Или в этом мире все по-другому?

— Ну, я бы тебя не назвал взрослым, — снова начал дед свою песню, но я его перебил:

— Вот! Ты опять! — Я обиженно засопел, а потом сам рассмеялся такой своей реакции. — Постарайся следить за своей речью.

— Договорились. Так что насчет работы курьером? Мне надо заранее подготовиться.

— Хорошо, будь по-твоему. Попробую. Если ничего другого раньше не придумаю.

Расставшись с дедом, я отправился гулять по городу. У Виталика почти не было друзей в Екатеринодаре. Какое «почти» — вообще не было! Он был замкнутым пареньком, что достаточно легко объяснялось тяжелым детством. Война с родом Кутыевых и полная изоляция сказались на парне не в лучшую сторону. Пропажа матери, гибель отца. Все это наложило отпечаток на его детство. Гулять выходил только с дедом или няней под присмотром охраны.

Дед завел строгие правила, и даже в подростковом возрасте не любил отпускать Виталика одного. Лагерь в Геленджике был первой самостоятельной поездкой, когда он смог избавиться от опеки деда. Сколько было споров и пролитых слез, пока дед не согласился отпустить его. Правда, результат удручает. Желание понравиться ребятам и хоть как-то с ними сблизиться привело к трагическим результатам. Я не видел в этом злого умысла, просто над Виталиком смеялись и брали на «слабо». Мой возраст и жизненный опыт достаточно ясно показывали эту нерадостную картину. Слишком Виталик был нелюдим. Тянулся в последние годы к ребятам, но не находил понимания. От приклеенного в начальных классах ярлыка «не такого, как все» — странного парня, над которым можно поиздеваться, и который не даст сдачи, — не так просто было избавиться.

Так что пора начинать жизнь с чистого листа. Оптимизма мне не занимать. Пусть у меня в этом мире и нет друзей, но это — дело наживное. К тому же, возраст самый располагающий, впереди новая школа, куда я приду без ярлыка. Чего тут грустить?

На улице светило солнце, было жарко. В ближайшей кафешке я слопал мороженое и задумался. По идее, надо прокачивать те скилы, что у меня есть. И начну, пожалуй, с гитары. Мама поддерживала все мои хобби и, когда у меня возникло желание научиться играть и петь, обеспечила нужными преподавателями. Она считала, что нужно все делать максимально серьезно. Если уж взялся, то доводи до конца. Вот тебе, сынок, лучшие педагоги, вот хороший инструмент, учись!

Умение это мне не раз пригодилось, и пусть я не стал настоящим профессиональным музыкантом, но научился многому. На сборах по плаванию было скучно, и, благодаря умению играть на гитаре, я был душой компании. Потом, когда стал тренером, появилось время и организовал свою группу. Писал песни, давали концерты. В небольших клубах, но все таки опыт имелся. Даже выпустили полноценный альбом. Высот особых не достигли, но тем не менее это дело мне нравилось. Почему бы не продолжить и в этом мире?

Так что первым делом надо купить гитару и найти учителя по вокалу. Голос Виталика отличается от моего, думаю, пара занятий с преподавателем позволят мне его освоить, а дальше уже сам. Все эти распевки я помню наизусть — столько лет занятий!

Потом купить медицинский справочник — в сети мало специальной литературы, а было бы любопытно сравнить нашу медицину и местную. Есть мысль пойти в будущем в этом направлении. За плечами вуз и ординатура. Ну, и заняться магией. Быть магом круто, это я еще из своего мира уяснил. Так понимаю, и в этом мире это весьма почетно. Так что основные направления понятны, вектор задан, пора двигаться!

Середина июня — замечательное время. На улице тепло, но не настолько жарко и душно, чтобы нос не высунуть. Район, в котором я жил, считался весьма престижным. Вообще город делился как бы на три круга. В первом жила высшая аристократия. Заглянул я туда. Дорогие бутики, особняки аристократов за коваными заборами. На каждом углу стоят городовые и провожают пешеходов косыми взглядами. Здесь пешком ходят только недостойные. В общем, чувствовал себя я там неуютно.

Второй круг — дворянский. Здесь все более демократично. Дома стоят единой стеной, нормальные магазины, кафе и ресторации. Тихо и спокойно. Напоминает привычный старый город. Во многих городах современной Российской федерации из моего мира сохранились подобные уголки. Тихие и уютные. Но здесь они не являлись «старым» городом. Просто второй круг.

Третий круг — круг простолюдинов. Большой и разный. Есть там неплохие районы, есть победнее. Все, как в моем мире. Но, вроде, откровенного гетто тут нет. Империя следит за благосостоянием своего народа, и в столицах княжеств никто не нищенствует.

Если подумать, в последние годы Москва тоже стала превращаться в подобие местных городов. Внутри Бульварного кольца — место для очень богатых, просто богатые живут внутри Садового кольца, средний класс — внутри Третьего, ну, а чем ближе ко МКАДу — тем беднее. Думаю, лет через тридцать-сорок во всех крупных городах России придут к подобному.

Преподаватель по вокалу жила именно в третьем круге. Я нашел её на местном форуме, сразу позвонил и договорился о встрече. Не люблю откладывать, то, чем увлекся. Я люблю действовать на энтузиазме. Вот пришла мне в голову идея — петь, надо сразу брать быка за рога, пока внутри горит искра. Мать же вбивала в меня другую модель поведения. Надо сначала все тщательно продумать, составить план, оценить, насколько мне это нужно. Сколько дней в неделю, какие ставлю перед собой цели, чего хочу добиться, какая мне с этого будет выгода и стоит ли вообще за это браться. Наверное, наперекор ей я все делал без плана, но, тем не менее, в голове уже держал определенный путь.

Еще в поезде, по дороге из лагеря, я обратил внимание, что в этом мире нет многих привычных мне песен. Группа «Кино» тут так и не появилась. Вообще, рок пока в самом начале развития, в зачаточном состоянии. Так почему бы не зайти в этом мире с козырей? Стать известным музыкантом, заработать славу и деньги? Да, тщеславие, знаю за собой такой грех, но отказаться не могу.

В спорте я тоже добился определенных успехов, входил в десятку лучших по стране. Но кто обо мне слышал? Я что, меньше усилий прикладываю, чем известные футболисты или хоккеисты? Нет, просто плаванием интересуется очень узкий круг. Так что я мог похвастаться всего десятью тысячами подписчиков в соцсетях, что, с одной стороны, немало, но с другой — для человека, который выигрывал международные соревнования, — ни о чем. Хотя, честно говоря, грех жаловаться. С учениками проблем не было, спасибо социальным сетям. Но славы, конечно, хотелось. Спортивный психолог объяснял, что тщеславие, как мотивация на успех, очень хорошая вещь. Так что я холил и лелеял эту сторону своего характера.

И в этом мире у меня есть шанс стать известным. Стоит ли его упускать? Однозначно — нет! Я знаю, как в ближайшие годы будет развиваться интернет. У нас стрельнули ютуб и тик-ток. Почему в этом мире должно быть иначе?

Есть, правда, моральная сторона: использовать чужие песни… добиваться признания не своим талантом… Вроде, это неправильно. Грызет где-то в глубине души червячок, но, с другой стороны, эти песни здесь вряд ли появятся. К тому же, у меня и свои песни есть, как минимум, на целый альбом. Буду считать, что я просто принесу в этот мир прекрасное. Нужное для его развития. Неужели Волков, создавая «Волшебника Изумрудного города», сильно переживал, что рассказывает своими словами чужую сказку? Не думаю. Зато многие выросли на его книгах. И таких примеров куча. Тот же Буратино не является оригинальным произведением.

Оправдывая себя таким образом, я добрался на трамвае на свой первый урок по вокалу. Если уж приносить в этот мир новые песни, то делать это качественно!

На самой границе первого и второго круга города Екатеринодара располагался небольшой особняк рода Несмеяновых. В обитом деревом кабинете, где все так и дышало стариной, за столом сидел глава рода Степан. Рядом в темно-зеленом кожаном кресле расположился его младший брат Анатолий. Был он сухощавым, крепким, похожим, скорее, на бойца, чем на служащего. Степан же, наоборот, выглядел, как какой-нибудь чиновник. Узкие плечи, немного помятый пиджак и тяжелые очки дополняли его образ.

— Что там с выродком Кутыевых? Вопрос решен? — Голос у главы рода был так себе. Высокий и неприятный. Степан Несмеянов знал об этом недостатке и в разговоре старался тональность держать ниже, считая, что так звучит солиднее, но иногда голос срывался, от чего Степан злился сам на себя. Наделила же природа!

— Выжил, мерзавец. Мой сын, Мишенька, подбил его отплыть подальше от берега. Как бы плавали наперегонки, потом мой отстал и сдался. В воду для питья мальчишке подмешали такой специфический яд, который при физических нагрузках блокирует мышцы. Очень удобно: во время плавания просто судорога, и мышцы сводит. Идеальный вариант. По всему — должен был утонуть. И, фактически, это получилось. Парень начал тонуть достаточно далеко от берега. Михаил же вернулся к друзьям, и они пошли играть в волейбол.

— И что случилось? Выродку кто-то помог? — сердито прервал затянувшуюся паузу Степан. Его раздражала эта привычка брата играть с ним, вынуждая спрашивать и уточнять. Главой рода является Степан, а не Анатолий, так будь добр, докладывай, как положено. Четко, понятно — и без этих идиотских пауз!

— Не знаю, — еще немного потянув, продолжил Анатолий. — Михаил играл в волейбол с друзьями и не видел. Каким-то образом выродок выбрался на берег. Прибежала их сопровождающая, набежали спасатели. Отвезли парня к целителю. Вроде, без особых последствий, только память отшибло, но, говорят, скоро оправится.

— Плохо. Даже с таким простым заданием ты не смог справиться! — несколько злорадно произнес Степан.

— Не дело это — замешивать в убийство моего сына. Он — твой племянник, если что, родной человек! — осуждающе произнес Анатолий, с усмешкой глядя на брата. — К тому же, план был твой. Я по-прежнему считаю, что проще нанять шпану и инсценировать ограбление.

— В Геленджике не получилось бы. Там сейчас столько высоких особ отдыхает, что шпану всю повывели. Город слишком мелкий, каждый человек на виду. А до этого он был вечно под надзором своего деда. Но, вроде, тот уже чуть успокоил свою паранойю и ослабил надзор. Что думаешь делать? Выродка надо на всякий случай устранить до проведения ритуала! — твердо произнес Степан. Сейчас он был уверен в себе: брат опростоволосился и должен решить проблему. Это и ему самому нужно.

— Мальчишка вернулся в город. Мои люди следят за ним. Вряд ли выродок будет безвылазно сидеть в своем доме. Думаю, нам скоро подвернется удачный случай. Я занимаюсь этой проблемой, — несколько вальяжно произнес Анатолий.

— Хорошо, но помни — нельзя оставлять следов, которые могли бы вывести на наш род! — строго произнес Степан, свернув глазами за стеклами очков. Несмотря на присущую ему трусость, он мог быть очень жестким и зачастую жестоким. Сейчас Степан ощущал злость и прилив адреналина. Была бы его воля, он сам бы порвал на мелкие клочки этого выродка, что мешает грандиозным планам возрождения рода под его рукой.

— Да не дурной, понимаю, — лениво произнес Анатолий, полностью игнорируя раздражение своего брата, — дед у него все-таки из ИСБ. Хоть и ушел оттуда, но связи наверняка остались. Будем аккуратны.

— Иди. Жду тебя с хорошими новостями. У тебя две недели!

Когда Анатолий вышел из кабинета, Степан откинулся на спинку стула и разжал побелевшие от напряжения кулаки. Он — глава рода. По старшинству, по хитрости и уму. Но Анатолий — сильный маг. Живет вольной жизнью и плевать хотел на большинство указаний своего главы. И никакой управы на него нет.

Род Несмеяновых был вассальным родом Кутыевых. Точнее, младшим родом, так как основал его еще двести лет назад отделившийся от главной семьи третий сын Кутыевых. Какая-то часть крови главного рода течет и в Степане, и в Анатолии. После войны старшего рода с Шуваловыми род Кутыевых пресекся. В той бойне Несмеяновы тоже понесли потери, погиб их отец, и Степан взял бразды правления в свои руки. К тому же, он — старший, правда, была проблема: Анатолий — сильный маг, и мог претендовать на первенство в роду. Однако тот решил отступить и не ввязываться в борьбу за главенство в семье, как будто это было что-то малозначимое.

Это обстоятельство бесило главу: он в любой момент ждал претензий на свое место от Анатолия, но тот вел себя так, как будто власть его совсем не интересовала! Однако если у Степана получится встать во главе исчезающего рода Кутыевых, не захочет ли братец подвинуть его?

Через две недели выродку Кутыевых исполнится восемнадцать лет, и он сможет требовать проведения ритуала. Если вдруг что-то изменилось, и его признает родовой артефакт, наследство Кутыевых отойдет к нему. В случае, если выродок не доживет до ритуала, его исполнения запросит Степан. Есть шанс, что или он, или Анатолий смогут — обелиск признает кого-нибудь из них, особенно ввиду отсутствия других наследников с более сильной кровью. Тогда особняк и родовые земли отойдут к Несмеяновым, а не пополнят копилку императора. Но главное — это княжеский титул рода Кутыевых. Он открывает дорогу в высшие сферы аристократии. И пусть они для аристократов по-прежнему будут безродными выскочками с худой кровью, их дети и внуки займут достойное место.

Сейчас же Несмеяновы с трудом выживали в этом мире хищников. Слишком они зависели от главного рода, и, когда Кутыевых не стало, их род оказался просто ущербным. Но если удастся получить себе фамилию главного рода, к ним примкнут другие вассалы, а с ними — финансы и предприятия. И главное — власть! Игра стоила свеч!