Неофит (СИ)

Глава 8

В этом мире, благодаря магии, первые плееры появились почти пятьдесят лет назад, и начали их выпускать звукозаписывающие компании. Сначала плееры продавали рублей за десять с альбомами выпускающих их студий, затем, после кучи судебных разбирательств из-за монополий и невозможности для мелких студий выпускать свои плееры, производителей плееров отсоединили от лейблов.

Плееры стали продавать за три рубля, и записать на них можно было уже любую музыку от любой студии. Но появилась абонентская плата — сначала рубль в месяц, потом её подняли до двух рублей, а плееры стали вообще бесплатными. Раз в неделю плеер отправлял информацию — какую песню и сколько раз прослушал человек — и лейблам начислялись деньги из абонентской платы.

Сейчас действует примерно такая же система: каждое прослушивание песни обязательно учитывается, неважно, на чем ты её слушал, — на плеере, телефоне или планшете. Абонентская плата осталась прежней — два рубля, а лейблы получают казалось бы, сущие за каждое воспроизведение песни. С одной стороны, не так уж и много, но с другой — если у тебя двадцать артистов, и общее количество прослушиваний в месяц под сотню миллионов, то это уже десятки тысячь рублей. Только за прослушивание на плеерах и телефонах. А есть еще и концерты, корпоративы, отчисления с радио и телевидения. Так что вполне понятно, что звукозаписывающие кампании живут неплохо, а одиночке при таких ставках выжить очень тяжело. В процессе поиска и осмысления этой информации я сам не заметил, как мы добрались до дома.

У входа в родовой особняк нас ожидала прислуга, которую я помнил. Вот повар, пожилая женщина Татьяна Леонидовна. Она меня любила и баловала разными вкусностями. И сейчас радостно обняла. От неё пахло булочками и детством. Она всегда ко мне относилась очень по-доброму, подкармливала сладостями и ласково гладила по голове. Нет, маму повариха, конечно, не могла заменить, но даже за ту капельку тепла, которую она мне давала, я был ей очень благодарен.

— Как ты вырос, — восторженно произнесла тетя Таня, прижимая меня к своим объемным телесам. — Я наготовила разной еды, все, как ты любишь! А что у тебя с головой и рукой? — В её голосе звучало столько участия, что на моих глазах внезапно выступили слезы. — Ну, ну, все хорошо! Мы тебя в обиду не дадим! Да и откормим на славу!

— Все нормально, — ответил я, отстраняясь от неё и здороваясь с дворецким. — Федор Васильевич, рад вас видеть!

— Добро пожаловать, молодой господин, — с достоинством кивнул худой, как трость, мужчина, — проходите. Ваша комната уже готова. Как переоденетесь, спускайтесь к столу, а то Татьяна Леонидовна наготовила на роту. Без вашей помощи кушанья пропадут!

Легко взбежав по лестнице, я направился в свою комнату. На душе было светло и хорошо. Внезапно меня остановил окрик деда:

— Виталий! — Он, не спеша, подошел. — Ты что-то слишком резво начал бегать! Не забывай про ушиб головы, и что руку не стоит нагружать, вообще — лучше ляг в кровать. Целитель строго предупреждал насчет постельного режима. Я уеду по делам. Буду поздно, так что не жди, — с этими словами дед развернулся и, спустившись по лестнице, сел в автомобиль.

Стоя на высоком крыльце, я дождался, пока он, сопровождаемый кортежем из двух джипов, скроется за воротами. Но сразу в дом не пошел. Из оставшихся двух машин сопровождения вышли люди, одетые в военную форму. От них отделился пожилой слегка полноватый мужчина и направился в мою сторону. Двигался он на зависть многим молодым. Скупые выверенные движения, стелющаяся, слегка танцующая походка.

— Курбатов Вениамин Григорьевич, — щелкнув каблуками, представился мужчина, — отставной полковник. Буду отвечать за вашу безопасность. Со мной семь человек. Прошу с пониманием отнестись к моим обязанностям, и все ваши передвижения согласовывать лично со мной или с любым из моих подчиненных! — Он кивнул на выстроившихся перед крыльцом ребят в военной форме.

— Хорошо, — со вздохом ответил я, понимая, что попал! Какая тут свобода — теперь всюду со мной будут следовать эти волкодавы. Мозгом понимаю, что надо, но как же не хочется!

— Надеюсь, мы достигнем взаимопонимания, и ваше поведение будет не по годам разумным. Дайте возможность профессионалам делать свое дело, — он кивнул мне и отошел на шаг, показывая тем самым, что все сказал.

Но как красиво завернул! Намекнул на мой возраст и отсутствие каких-либо знаний в военной сфере. И все это — буквально двумя фразами. Тоже хочу так уметь!

После сытного обеда я расположился в своей комнате на втором этаже. Татьяна Леонидовна принесла поднос с едой на случай, если я вдруг снова проголодаюсь, пожаловалась на погоду — давно нет дождя, на цены на фрукты — уж очень в этом году высоки… Пришлось сослаться на усталость и плохое самочувствие. Еще некоторое время поизвинявшись, она наконец-то покинула комнату, пообещав предупредить, чтобы меня не беспокоили.

Пришло время заняться собой. Слишком много всего хотелось попробовать. Устроившись полулежа в кресле, я постарался как можно подробнее вспомнить тот момент, когда дед воздействовал на мой мозг. Он послал три коротких импульса в точку, размером с копеечную монету. Стоило ради этого столько лет учиться менталистике? Возможно, и стоило. Думаю, место области воздействия и его размер достаточно важны.

Первая проблема возникла при работе с маной. У меня никак не получалось создать луч. Я мог послать ману в мозг из руки, но не тонким лучом, как это сделал дед, а просто облаком. После получаса безуспешных попыток я решил пойти другим путем. Из сосредоточия сформировал тонкую нить и внутри своего тела отправил её к нужной точке мозга.

Это оказалось очень просто и действенно! Работа мозга ускорилась, при этом магическое ядро даже не запульсировало, видно, энергии потребовалось совсем немного. Теперь под ускорением занялся лечением головы и руки. Ходить две недели перебинтованным мне совершенно не хотелось. Благодаря ускорению, я мог одновременно лечить сразу обе области, подавая энергию маленькими ручейками. Получается, если ядро не напрягать, можно избежать отката. Сосредоточие медленно тускнело, а красный цвет ран постепенно исчезал.

Три ручейка энергии послушно текли из моего магического ядра, при этом я не только мог четко контролировать процесс, но и передвигаться по комнате. Передо мной стояла задача наполниться энергией. Итак, по словам деда, я — повелитель воды. Значит, мне нужна вода, которая поделится со мной своей магией. Казалось бы, все просто и логично, но вода из-под крана не помогла. Быстро раздевшись, я встал под душ, но и тут меня ждало разочарование. Вода была до безобразия бедна энергией!

Получается — нужно море, только в нём я смогу творить чудеса. Сейчас, под ускорением, я отлично помнил, как добра была ко мне морская стихия. Такое впечатление, что она — живое существо, и, почувствовав, что мне необходима мана, сама делилась ею со мной. Возможно, то же самое получится и с речной водой? Жаль, с душем не получилось, но и отсутствие результата тоже, вроде, результат.

Источник почти погас, не знаю, может ли он совсем иссякнуть, но лучше не экспериментировать в этой области. Я прервал выкачку энергии и сразу ощутил сильнейшее чувство голода. Очень кстати оказался поднос с едой, на которую я просто накинулся. Похоже, лечение не только тратит магию, но и активно сжигает калории.

Что же, подведем итоги. Результат эксперимента можно считать удачным. Руку я уже вылечил, голову тоже. Мозг разгонять научился. Но есть минусы. У меня очень мало своей энергии, а брать её неоткуда. Вроде, если ману редко использовать, она потихоньку копится, но это очень длительный процесс.

Заметил еще проблему: после того как закончился период разгона мозга, разболелась голова, и думать стало очень трудно. Судя по всему, это один из вариантов отката. Разгон слишком утомляет мозг. Надо это умение использовать аккуратно и только тогда, когда оно действительно требуется. Или не использовать два раза за один день, как это случилось со мной.

Сидеть в комнате было скучно, и я решил прогуляться. Тем более, особняк стоял в черте города. Десять-пятнадцать минут пешком, и я буду практически в центре.

Спустившись с крыльца, я сразу заметил Курбатова, сидящего за столом под навесом и читающего газету. Печально вздохнув, направился к нему.

— Хочу пройтись часик. Можно?

— Смолин, Фролов, — коротко приказал Курбатов. Тут же появились двое ребят лет под тридцать, — проводите Виталия Алексеевича, но на расстоянии. Думаю, в городе безопасно. Постарайтесь далеко от имения не удаляться, — кивнул он мне в ответ и снова вернулся к чтению газеты. Не очень-то разговорчивый тип. Но, с другой стороны, наверное, так даже лучше. Как говорил дед, каждый должен делать свое дело, и дело полковника — заведовать моей охраной, а не вести со мной задушевные разговоры.

Пройдя по тополиной аллее, я вышел за ворота. Охранники отстали, всячески подчеркивая, что они не со мной. Я только хмыкнул — смотрелось это со стороны, думаю, комично. Двое взрослых мужиков следуют по пятам за подростком, делая вид, что просто прогуливаются. Похоже, работа телохранителями или сопровождающими — не их профиль. Ну да ладно, не мое дело.

Через пять минут я вышел на улицу и пошел в сторону площади. Мне хотелось зайти в магазин одежды и купить себе, наконец-то, нормальную обувь. Виталик ходил только в ботинках. Они были дорогими, но в жарком климате, на мой взгляд, такая обувь крайне неудобна. Я, как дитя своего мира, мечтал о легких кроссовках!

— О, Виталя, здорово! — У магазина меня перехватили двое давних знакомых, Лёха и Семён. Когда-то я с ними учился в одном классе, пока не переехал в столицу края.

— Здорово! — Я протянул руку Семёну, которого помнил щуплым пареньком. Сейчас он раздался в плечах и выглядел весьма крепким и спортивным. Семён сжал мою ладонь, я видел, как его кисть засветилась магией. Усмехнувшись, напитал в ответ маной свою руку. Я тоже теперь умею играть в такие игры!

— Ну, ты крут, — произнес Семён, с уважением поглядывая на меня и потирая руку, — второй ранг уже?

— Наверное, — я в ответ пожал плечами, — источник недавно проснулся.

— Понятно, я вот уже почти год с источником, — приосанившись, произнес он, — а чего с рукой и головой? — кивнул на мои бинты.

— Да подрался тут, — я безразлично пожал плечами.

— А у нас тут скучно, — подключился к разговору Лёха, — ни драк тебе, ни каких-либо других развлечений. Вот, думаем в старшую школу в столицу сбежать. Но родители не пускают. Да у меня, к тому же, и источник не проснулся. Но надежда еще есть, — грустно произнес он.

— Да не переживай, — видя, как Лёха с завистью на меня поглядывает, постарался утешить его я, — у меня самого только-только прошла инициация.

— И уже второй ранг, судя по силе! — вздохнул Лёха. — Все-таки кровь, она важна! — Оба приятеля не были дворянами. Дети мещан, в общем, тоже неплохо, но всегда хочется большего.

— Да ладно вам, — улыбнулся я, — идемте лучше в магазин, хочу кроссовки выбрать. Поможете советом, к тому же, вы наверняка знаете, где лучше посмотреть?

Ребята оказались отличными собеседниками. Наконец-то в этом мире мне удалось приятно и спокойно провести время. Общаясь со сверстниками, я не чувствовал никакого возрастного разрыва. Обсудили старых знакомых, музыку, фильмы. Да, в Екатеринодаре у меня не было друзей, но здесь, в Хадыженске, оказывается, я многих знал с детства и поддерживал с ними отношения, иногда общаясь через социальные сети.

Перед сном ко мне зашел дед, и мы с ним немного поговорили. Сообщил ему, что практически выздоровел, можно снимать уже гипс и повязку с головы. Дед в ответ недоверчиво покачал головой, но пообещал отвезти меня к целителю. Если тот подтвердит мое выздоровление, я избавлюсь от надоевших повязок.

Еще помучил деда вопросами по его умению ускорять мышление. Все оказалось примерно так, как я и предполагал. Ускорение можно использовать каждый день, при этом мозг тренируется и с каждым разом все дольше и дольше может работать в усиленном режиме. Но два раза в день — крайне нежелательно. Голове тоже нужен отдых, и нельзя мозг слишком загонять. А лучшее лекарство — здоровый сон.

Утром, спустившись к завтраку, я обнаружил, что дед в столовой не один.

— Это управляющий Хадыженском, Пантелей Семенович Цыпко, — представил мне дед сидящего напротив него мужчину. Тот подскочил и, слегка поклонившись, сел обратно. Было управляющему слегка за сорок, невысокого роста, немного полноват. Залысина ярко блестела, притягивая мой взгляд.

— Очень приятно, — густым басом произнес Пантелей Семенович, доброжелательно улыбнувшись мне.

— Управляющий… это же мэр, да? — решил на всякий случай уточнить я.

— Ну да, — он снова улыбнулся, — но ваш дед, Дмитрий Александрович, называя меня управляющим, всячески подчеркивает, что я не выбран жителями города, а поставлен руководить городом именно им, таким образом напоминая мне о моем истинном месте и полной зависимости от его одобрения моих дел!

— Прошу прощения, я, кажется, попал на больную тему? — Неожиданная реакция Пантелея Семеновича застала меня врасплох.

— Да нет, меня мало заботит солдафонская прямота вашего деда. Мне нравится быть управляющим города, и, конечно, оценка моей работы зависит не только от Дмитрия Александровича, что бы он там ни думал, но и от жителей Хадыженска, — Пантелей Сергеевич ни мгновения не мог сидеть без движения: говоря все это, он активно жестикулировал, периодически вынимая из кармана платок и вытирая им вспотевший лоб.

— Вот за это я его и уважаю, — произнес с улыбкой дед, — за словом в карман не лезет и всегда готов отстоять свою точку зрения. Ну, и управленец от бога, этого не отнять.

— Уф, — напоказ выдохнул я, — похоже, у вас все хорошо. А то я начал волноваться. Как мне попасть к целителю? Надо записываться или как? — обратился я к деду. Рука под гипсом жутко чесалась, и все утро я мечтал поскорее от него избавиться.

— О, молодой наследник собирается посетить больницу? Это замечательно! Нам стоит осветить ваше посещение, да и вообще пребывание в Хадыженске. А то город у нас маленький, скучный. Новостей практически никаких нет. У нас есть девушка, которая ведет блог о городе и всём, что у нас здесь происходит. Должен сказать, мы стараемся идти в ногу со временем, и блог весьма популярен, — быстро выпалил мэр.

— Это правда, — кивнул дед, оценивающе глядя на меня, как бы решая, достоин ли я стать героем новостей, — только просмотров обычно больше, чем жителей города, вот этого я понять не могу!

— Это все из-за подачи материала. Немного юмора, немного женской красоты, интервью с интересными людьми, нужные советы — и о нашем городе известно всей стране!

— Серьезно? И сколько обычно просмотров? — Я удивлено воззрился на управляющего.

— Под пятьдесят тысяч, — гордо заявил тот.

— И что может быть интересного в новости о моем посещении больницы?

— Ну как же, это говорит о том, что наши целители не хуже столичных. Никто не мешает вам посетить Екатеринодар, но вы выбираете больницу, в которой лечатся обычные жители города. Это поднимает престиж города, и, безусловно, делает вас ближе к народу. Тут дело в правильной подаче материала.

— Что-то я не заметил, что далек от народа! — немного обиженно проворчал я. Дед на это слегка мотнул головой в сторону Пантелея Семеновича, намекая, что аудиенция окончена. Тот явно не был дураком и, резко подскочив, кивнул нам, прощаясь.

— Через час Ольга будет у вас, а я пока побегу. Дела не ждут! — развернувшись, Пантелей Сергеевич быстро вышел из столовой, смешно семеня своими короткими ногами.

— Что значит — я оторван от народа? — обратился я к деду. Сам не ожидал, что мне будет настолько неприятно это слышать.

— Понимаешь, как бы сказать… В Екатеринодаре ты живешь в элитном квартале. Пусть ты ходишь по улице без охраны и ездишь по городу на трамвае, но это — элитный квартал. В Хадыженске мы — высшие дворяне. Пусть и не князья, но полноправные хозяева города. Ездим на дорогих машинах, в сопровождении охраны. Это статус. Мы должны его поддерживать. Ты для простых жителей города — настоящий небожитель. И, как бы ты ни был прост в общении с людьми, между вами огромная социальная пропасть, — дед сделал паузу, дав мне обдумать услышанное, затем продолжил:

— Я не говорю, что это плохо или хорошо. Так и должно быть. Чем ты недоволен?

— Не знаю, — я пожал плечами, — мне казалось, что я — обычный человек, пусть и дворянин. Как-то не ощущаю я себя небожителем.

— Очень зря! — Дед гордо приосанился. — За тобой стоят поколения предков, которые заслужили право быть дворянами и с честью поддерживали все эти годы наш статус. В тебе осталось слишком много из твоего прежнего мира. Надо от этого избавляться. Я не поддерживаю дворянскую спесь, но и цену себе надо знать. Помни об этом!

Его слова заставили меня задуматься. Как ни стыдно было это признавать, но, в общем и целом, дед был прав. Этот мир являлся сословным. Пусть мне трудно было это признать, но это — факт. Хотя социальные лифты были неплохо выстроены, и у умных и старательных всегда была возможность подняться выше. Если подумать, мой прошлый мир тоже стремительно превращался в мир сословий, причем там с низов подняться было гораздо труднее, чем здесь.

Переодевшись, примерно через час я спустился вниз, как раз охрана доложила, что ко мне посетитель. В гостиной меня ожидала молодая девушка.

— Ваше благородие, — слегка поклонившись, поприветствовала она меня.

— Вы Ольга? — на всякий случай решил уточнить я, разглядывая девушку. Меня смутил возраст — ей на вид было лет девятнадцать. Слегка полноватая, но лицо симпатичное, с умными внимательными глазами.

— Да, именно так, — все так же вежливо произнесла она и очень мило улыбнулась.

— Отлично! Только давайте по-простому, без всех этих благородий. Виталий, — представился я.

— Очень приятно! — В ответ она несколько снисходительно кивнула мне.

Нашу беседу прервал начальник охраны.

— Машины вас ждут, Виталий Алексеевич, — коротко сообщил он и вышел на улицу.

Мы с Ольгой устроились в машине и отправились в местную больницу. За нами последовал джип с охраной.

— Какого это — быть дворянином, да еще и практически вторым человеком в немаленьком городе? Думаю, и в расходах вы не стеснены, — неожиданно начала интервью Ольга, достав телефон и включив видеозапись.

— Давайте поговорим пока просто, без камеры, — попросил её я, и она сразу убрала телефон.

— Ну, давайте, но вопросы у меня те же. Как вы себя ощущаете, стоя выше большинства жителей нашего города? Вы богаче и знатнее любого хадыженца, — произнося все это, она внимательно смотрела на меня. Удивительно, как Ольга преобразилась в эти мгновения. Из простой провинциальной девушки резко превратилась в акулу пера, охочую до скандалов. Это было неожиданно и не особенно приятно. Будь я действительно подростком, наверняка бы растерялся.

— Не знаю, — честно признался я, — пока еще не успел распробовать свою избранность, — слегка пошутил в ответ, но взгляд Ольги оставался серьезным и даже несколько осуждающим. — В Екатеринодаре я живу достаточно просто и скромно. По ночным клубам не хожу, на светские мероприятия меня не приглашают. А в Хадыженске вообще давно не был. Вчера встретился с местными ребятами, столько не виделись, прошлись по магазинам. Вот, кроссовки купил, — я кивнул на свои ноги, обутые в новые кроссовки, — рублей за пять, вроде. Думаете, слишком роскошно? Немногие могут себе позволить? — Я добавил немного яду в свой голос — в эти игры могут играть и двое.

— Понятно, — немного скисла она, — я с утра пробежалась по светской хронике, что-то вас там не упоминают. А как же приемы у дворян? Вы же наследник, должны посещать… Хотя, если у вас дар только открылся… — Ольга резко потеряла ко мне интерес и отвернулась к окну.

— Ну, если между нами, наш род не так уж и известен. Если я правильно понял деда. Я живу обычной жизнью — хожу в школу, читаю книги, лазаю по сети. Абсолютно обычная жизнь обычного подростка, — мне почему-то стало обидно, что я не оправдал её ожиданий скандала и не выдал рассказа о веселой жизни, полной вседозволенности. Умом понимаю, что девушка просто искусно манипулирует мной, даже вот эта резкая потеря интереса — продуманная ловушка, но все равно почему-то захотелось доказать Ольге, что я достоин её интереса. С трудом подавил в себе это нерациональное желание.

— Скучно, так у нас не получится яркого интервью, — она покачала головой, глядя на меня с сочувствием.

— Так, вроде, и не планировалось? — удивился я. — Пантелей Семенович сказал, что вы просто снимете небольшой сюжет, как я посещаю больницу.

— Ну да, но так не интересно! — Ольга обиженно надула губы и стала выглядеть, как маленькая девочка. — Я почти каждый день снимаю такие сюжеты, — слегка понизив голос, с заговорщическим видом произнесла она, — хочется чего-то поярче. А вы — мой первый знакомый дворянин. Ведь должно же быть в вашей жизни что-то другое, не такое, как у простых людей. Вон, у вас домина какой, машины, охрана. Да! А зачем вам охрана? — Девушка уставилась на меня, ища следы хоть какой-нибудь сенсации.

— Да не знаю, — снова пожав плечами и приняв скучающий вид, ответил я ей, — наверное, для статуса.

— А почему у вас тогда рука в гипсе и голова забинтована? Вы подрались?

— На меня напали, но я ничего не мог с ними поделать. Вырубили парой ударов, — несмотря на столь невинный вид, у Ольги явно есть талант к работе репортера. Чувствую, придется с ней держать ухо востро.

— Это дворянские разборки? Я читала, что у благородных все непросто! Или, может, вы заступились за девушку?

— Да нет, просто хулиганы, — мне не хотелось развивать эту тему, но, к счастью, мы уже приехали.

Здание больницы выглядело обыкновенно. Двухэтажный дом безо всяких украшений, с широкими окнами. Внутри все было чисто и опрятно. Меня сразу отвели в кабинет, оставив сопровождающих за дверью. Целитель осмотрел мои руку и голову и позвал медсестру. В четыре руки они быстро избавили меня от гипса и бинтов. Все дело заняло минут пятнадцать. Скучно и рутинно, меня явно не выделяли из общей массы пациентов, что было правильно.

На пороге Ольга попросила меня попозировать, как я вхожу и выхожу из больницы. Сняла пару дублей.

Время было еще раннее, и я пригласил начинающего блогера в кафе, которое располагалось практически напротив. Как-то у нас общение сходу не заладилось, и не хотелось на такой ноте его заканчивать.

За чашкой кофе Ольга наконец-то расслабилась, и на втором пирожном разговор пошел более свободно.

Девушка выросла в небольшом селе в двадцати километрах от Хадыженска, ездила сюда в старшую школу. Увлеклась съемкой и завела свой блог. Оказывается, у нас в городе есть очень крутой дом молодежи, содержащийся на деньги моей семьи. Там она проводила все свободное от школы время и освоила видео-редактор. Дома у Ольги не было ни компьютера, ни сети. А здесь — такие возможности. За что она недолюбливает дворян, я так и не узнал, возможно, просто классовая неприязнь или банальная зависть: у одних есть все, а у других — ничего.

Дом молодежи меня заинтересовал, и, доев третье пирожное, Ольга любезно согласилась сопроводить меня и все показать.