Неофит (СИ)

Глава 2

В состав Российской империи входит семь великих княжеств под управлением князей из рода Романовых. Княжества, в свою очередь, делятся на губернии. Столица империи находится в Москве, в Московском княжестве, им управляет император Дмитрий Александрович Романов. Это княжество считается самым небольшим по размерам, и главная его функция — административная.

Следующее по размеру — Дальневосточное княжество со столицей в Хабаровске, затем идет Сибирское княжество — столица Иркутск, Киевское княжество — столица Киев, центральное — столица Санкт-Петербург, Екатерининское (Южное) — столица Екатеринодар, и Кавказское — столица Владикавказ. Также в состав Империи входят вольные княжества, такие как Финское, Литовское и Грузинское, — примерно такую краткую справку мне выдал местный интернет по вопросу устройства государства. Читать более подробно мне было лень. Наиболее полезным оказалась информация о том, что Екатеринодар, в котором я проживаю и учусь, — не последний город в России, что уже неплохо. Лучше жить в столице, пусть не империи, но хотя бы княжества, чем где-то на отшибе.

Одевшись и внимательно осмотрев себя в зеркале, я решил отправиться гулять. Пора уже познакомиться с новым миром и мир познакомить с обновленным мной. Тем более, чувствовал я себя не так уж и плохо. Здоровый молодой организм требовал движения.

Мой отель, точнее, гостевой дом «Анастасия», находился в переулке. Пройдя десяток метров, я вышел на широкую улицу, которая встретила меня гулом голосов отдыхающих. Название улицы и номера дома я не нашел и постарался запомнить хоть какие-то ориентиры, чтобы не блуждать на обратном пути, но это оказалось непросто. «Ладно, в крайнем случае — спрошу дорогу», — решил я и смело двинулся вперед, вливаясь в толпу отдыхающих.

Магазины светились яркими вывесками и выглядели достаточно однотипно — небольшие двух-трехэтажные здания, украшенные лепниной. Выглядело все это привычно, в моем мире во многих городах сохранились такие островки старого города. Хотя здесь, похоже, весь город такой. Более современных и привычных мне домов тут не было. Никаких «хрущёвок» или высоких стеклянных башен. Хотя, возможно, ближе к окраине города можно встретить и в этом мире панельки, вряд ли бедные слои населения проживают в особняках, но здесь был центр города, в моем мире он выглядел пусть и не так ярко, но вполне похоже. Главный вопрос, который меня интересовал: насколько здесь все отличается, и смогу ли я вписаться в местную жизнь?

Уже наступил вечер, и народ гулял, приходя в себя после моря и солнца. Проходя мимо одного из кафе, я вспомнил, что так и не поужинал. Зайдя внутрь, нашел маленький столик у окошка. Взяв меню, решил заказать комплексный ужин стоимостью восемьдесят копеек — какие замечательные цены! Хотел еще взять бокал пива, но вовремя вспомнил, что мне пока только семнадцать лет, а кругом висят знаки, что спиртное с восемнадцати. Прям, как в моем мире. Только тут я осознал, что мало мне проблем, так ведь теперь придется опять учиться! Сначала старшая школа, затем, скорее всего, институт. Я ведь совсем недавно все это закончил. Прошло всего четыре года, как я почувствовал себя взрослым, самостоятельным человеком. И вот опять…

В кафе я засиделся: было весьма интересно наблюдать за окружающими меня людьми. Большинство было с семьями, которые мало чем отличались от тех же семей из моего прошлого мира. Единственное — одежда тут была более классической. Многие мужчины, несмотря на жаркий южный вечер, были одеты в строгие костюмы, правда, преимущественно светлых тонов. Некоторые щеголяли с тростями. Платья девушек были достаточно длинными, никаких юбок выше колена или шорт. Это выглядело непривычно, будто я провалился в конец девятнадцатого или начало двадцатого века, но наличие плоского телевизора на стене и мобильного телефона в моем кармане эту версию опровергало.

После того как официант в третий раз подошел и вежливо поинтересовался, не желает ли молодой человек еще чего-нибудь заказать, я сообразил, что меня ненавязчиво просят освободить уже, наконец, столик, а то последнюю чашку чая я пью почти целый час. Расплатился я карточкой ученика, внимательно следя за манипуляциями официанта. Всего счет вышел на девяносто две копейки, но, когда он провел моей ученической карточкой по считывающему устройству, вышла приличная скидка, и к оплате получилось чуть больше сорока копеек. Приятно! Хотелось бы еще узнать баланс этой карточки, но, думаю, с этим разберусь позже. Судя по ценам и тому, что в кошельке у меня почти тридцать рублей, я явно не из самой бедной семьи. Это меня порадовало.

Устав от шума в кафе и на улице, я отправился в сторону моря, туда, откуда шел основной поток народа. Несмотря на гул людских голосов, море было слышно издалека. Не такой и большой город этот Геленджик.

Пройдя немного по людной улице, я решил свернуть в тихий переулок и вскоре уперся в парк, огороженный кованной оградой. Ворота были закрыты, но калитка с каким-то гербом на чугунной решетке была широко распахнута. Осмотревшись и никого не заметив, я решил зайти. Судя по всему, это был просто парк, ведущий к морю.

Так оно и оказалось. Три минуты неспешного шага по тропинке — и я вышел к берегу Черного моря. Оглядевшись, понял, как мне повезло. Слева и справа были достаточно высокие волноломы, через которые было неудобно перелезать, за ними виднелись небольшие компании отдыхающих. А здесь царила тишина. Небольшие фонари тускло освещали дорожку, идущую вдоль пляжа, в небе ярко светила луна. Было тепло и уютно. Устроившись на одиноком лежаке, я наконец-то расслабился. Следовало бы подумать о своей жизни, о том, что и как делать дальше, но было слишком хорошо и лениво. Поэтому я просто лежал и наслаждался тихим теплым вечером на берегу моря.

Правда, мне быстро надоело валяться. Энергия во мне по-прежнему бурлила, и замашки почти тридцатилетнего лентяя, любящего валяться на лежаке, столкнулись с другой реальностью: молодое тело требовало движения! Раздевшись до трусов и слегка размявшись, я зашел в теплую воду моря и мощными гребками погреб вдаль от берега. Странное ощущение: у меня достаточно сильные руки, неплохой пресс, но явно не хватает дыхалки.

Проплыв, по меркам пловца, смешную дистанцию в сто метров, я понял, что сильно переоценил свои возможности. Руки мелко подрагивали, дыхание стало тяжелым. В какой-то момент мне стало страшно и смешно одновременно: ведь это же как глупо — вот сейчас взять и снова утонуть. Быстро собравшись, я спокойно лег на спину и, заставив себя полностью расслабиться, не спеша поплыл к берегу, слегка помогая руками. Именно в этот миг меня накрыло удивительное ощущения родства со стихией моря. Это трудно объяснить, но я как будто полностью растворился в воде. Я видел все камушки и ракушки на дне, ощущал направление течения, каждую волну и рыбку, проплывающую невдалеке.

Мое медитативное состояние нарушил веселый визг, раздавшийся на берегу. Приподняв голову, я увидел, как две совсем молодые девицы с разбегу забежали в воду и начали весело плескаться. То ли подруги, то ли сестры. Одной явно около двадцати, вторая помельче, но на таком расстоянии непонятно, сколько ей лет. Может, и ровесница, просто такая конституция тела. А может, просто мелкая совсем.

Мне не хотелось их пугать и нарушать идиллию, но, с другой стороны, телу требовался отдых, поэтому, переведя немного дыхание, я продолжил свое неспешное движение к пляжу. Выбравшись недалеко от девушек, побрел к шезлонгу со своими вещами. Меня даже не удостоили взглядом. Только растянувшись на лежаке и предоставив легкому морскому бризу возможность обсушить свое тело, я сообразил: внешне я всего лишь подросток, и, кроме презрительного взгляда, вряд ли на что-то могу рассчитывать. Будь я собой, Виктором, пловцом двадцати семи лет, наверняка меня окинули бы весьма заинтересованными взглядами. Уж что-что, а фигура у меня была на зависть многим. Но сейчас мое тело далеко от идеала.

С легкой улыбкой я наблюдал за девушками, которые решили устроить заплыв. Видно было, что плавать толком они не умеют, но это не мешает им получать от этого процесса удовольствие.

Мое любование прервало какое-то тревожное чувство, ощущение надвигающейся беды. Не знаю, откуда оно взялось, но я подскочил, как ужаленный, и побежал к воде, пытаясь понять, что происходит, и что меня напугало. Подбежав к линии прибоя, я заметил, как море изменилось. Пару минут назад оно было дружелюбным, сейчас же я ощущал его враждебность. Волны вокруг девушек поднялись и стали оттаскивать их от берега. Девушки, судорожно гребя, пытались перебороть внезапно разыгравшуюся стихию, но было видно, что с ней справиться не так-то просто.

Прыгнув в воду, я резкими гребками направился им на помощь, но мне никак не удавалось их догнать: как бы быстро я не греб, волны были быстрее. Зарычав, я попытался ускориться, но и это не помогло. Голова одной из девушек скрылась под водой, и я разозлился. На себя — из-за своей беспомощности, на море, которое внезапно стало враждебным, на весь этот мир! Ударив по воде кулаком, я закричал, что есть сил, — и это сработало: я как будто сквозь толщу воды увидел тело тонущей девушки. Она безвольной куклой шла ко дну, явно потеряв сознание, но мое вмешательство что-то изменило. Силой воли и своей злостью я заставил воды моря направить её ко мне. Я видел, как течение подхватило бессознательное тело и понесло в мою сторону. То же самое мне удалось сделать и со второй девушкой. Волны, которые отталкивали её от берега, все еще бурлили и сопротивлялись, но понемногу, по чуть-чуть, мне удавалось заставить их двигать девушку в сторону берега. Та еще держалась и пыталась плыть сама, но было очевидно, что без помощи волн она бы не добралась.

Тем временем я обхватил руками прибившееся ко мне тело первой девушки, которая все еще была без сознания. Подхватив её, я поплыл, невзирая на разрывающиеся от усилия мышцы, к берегу. Я очень четко и ясно ощущал море: вот проплывает косяк рыб, вот вдали разворачивается моторная лодка, вот подо мной уже дно, на которое я могу встать.

Пройдя еще буквально пару шагов, я выволок спасенную девушку на берег. Тут бы мне и упасть, приходя в себя, но каждая секунда была на счету. Перевернув безвольное тело, я позволил затекшей в легкие воде вылиться и, уложив девушку на спину, начал делать искусственное дыхание. Спасибо моим знаниям — что делать в таких случаях, я хорошо представлял. Все-таки за моими плечами были два сезона работы спасателем на пляже.

Когда девушка начала кашлять, я наконец-то позволил себе бездумно откинуться на песок. Все тело болело, перед глазами плавали круги, но это было неважно. Главное — я смог их спасти!

В себя я пришел достаточно быстро и, встав, сделал несколько шагов к девушкам. Они, обнявшись, плакали, сидя на песке в паре шагов от воды. Сейчас мне удалось рассмотреть их получше. Одной было лет восемнадцать. Она сидела, прижимая к своей достаточно крупной груди подругу, и что-то успокаивающе шептала той на ухо. Вторая девушка оказалась совсем молодой, лет двенадцать-тринадцать, наверное. То-то я так легко сумел вытащить её на берег. Она была совсем худенькой, со светлыми волосами и красным, слегка опухшим от слез лицом, на котором ярко выделялись голубые глаза.

Заметив меня, старшая кивнула:

— Спасибо вам большое, вы спасли меня и сестру, — голос у неё был уверенным, а тон — слегка высокомерным, — меня зовут Алиса Чернышева, а сестру — Лиза.

— Да не за что, — скромно ответил я, немного покоробленный ее тоном, — правда, не понял, что такое вдруг случилось. Море будто с ума сошло, — я кивнул в сторону уже успокоившегося моря. Сейчас ничего не напоминало о том, что пару минут назад здесь бушевала стихия, которая могла погубить любого, ступившего в эти воды.

— Скорее всего, на нас напал маг воды. Не знаю, как вам удалось помочь, но знайте, мы очень благодарны, — Алиса царственно кивнула, как будто это я должен быть благодарен за то, что мне выпала такая честь.

— Как ты себя чувствуешь? Сильно першит в горле? — обратился я к Лизе, присев рядом с ней на корточки. — Это пройдет, надо воды попить и отдышаться, все уже позади, — стал я успокаивать её. Она подняла на меня свои глаза и, неожиданно подскочив, обняла.

— Спасибо вам! — Лиза крепко прижалась ко мне, продолжая тихонько всхлипывать, а я гладил её по голове, не зная, что делать дальше.

— Сейчас набежит охрана, — задумчиво поглядывая на меня, произнесла Алиса.

Я намек понял: похоже, с охраной мне лучше не встречаться. Во всяком случае, именно так я расшифровал эту фразу и выразительный взгляд старшей девушки.

— Прости, Лиза, но мне, наверное, лучше уйти, — мягко произнес я, отстраняя её от себя. Девочка кивнула и схватила за руку сестру, которая в этот момент встала очень близко ко мне. По росту Алиса была выше меня, при этом она еще и задрала свою голову, выпятив грудь. Заметив мой взгляд, брошенный на её полушария, Алиса слегка улыбнулась, я же выругался про себя. Даже в такой момент веду себя, как прыщавый подросток.

Под внимательными взглядами двух сестер я быстро обтерся футболкой и оделся. Обуваться не стал, взял ботинки с носками в руки и огляделся. В темный парк идти не хотелось. Махнул на прощание сестрам рукой, несколько коряво залез на высокий волнолом и, спрыгнув с другой стороны, отправился по освещенной дорожке куда-то вдаль быстрым шагом.

Ушел я не слишком далеко. С каждым моим шагом тело все сильнее наполнялось жжением, его скручивало болью. Да что же это такое⁈ Я побежал, надеясь, что кровь разгонит боль, и какое-то время это помогало, пока меня не скрутил особо сильный приступ. Я рухнул прямо на тропинку, ободрав ладони и колени. Все тело нестерпимо горело, как будто что-то рвалось внутри, мне казалось, я даже слышал треск. С трудом я доковылял до воды и, не раздеваясь, бросился в неё в надежде, что боль утихнет.

На какое-то время даже потерял сознание, но море меня не оставило. Оно баюкало мое тело, не давая ему утонуть, в своих ласковых ладонях. Боль немного притихла, но продолжало периодически наваливаться, приступами скручивая мое тело.

Я лежал на песке в прибое с закрытыми глазами и пытался мерно дышать, погружаясь в медитативное состояние. Каким-то образом мне удалось скользнуть взглядом внутрь себя и увидеть в своей груди яркий шарик размером с мячик для настольного тенниса, от которого шли спутанные линии. Это напоминало кровеносный рисунок тела. Артерии, вены, сосуды. Они шли во все стороны и светились синевой. Шар пульсировал, и на каждую пульсацию эта система отзывалась страшной болью. Что с этим поделать, как утихомирить боль?

Удивительно, но мне удавалось влиять на эти сосуды, прогоняя по ним энергию из ядра и распрямляя спутанные каналы. Правда, боль не отступала. Не знаю, сколько времени ушло на мои эксперименты. Шарик продолжал пульсировать, как ни в чем не бывало, причиняя нестерпимые страдания. В итоге, не знаю, как, но мое изрядно помутившееся сознание нашло выход. Я заметил нити энергии в воде и начал их втягивать в свое тело. Вскоре они сами стали тянуться ко мне, обволакивая ядро и уменьшая его пульсацию, которая порождала боль. В конце концов шарик стал ярко и ровно светиться, больше не разгоняя боль по моему настрадавшемуся телу.

В голове немного прояснилось, я прекратил подпитку от моря и стал наблюдать за ядром уже с интересом естествоиспытателя. Некоторое время шарик внутри меня еще достаточно ярко светился, но с каждым мгновением, оставшись без подпитки, становился все тусклее и тусклее, пока практически не погас. Как будто я уменьшил газ на конфорке газовой плиты до минимума. Все нити, что шли от него, стали невидимы, и лишь сам источник продолжал совсем слабо, тускло и ровно светиться, не причиняя больше боли моему измученному телу.

Алиса любила Геленджик и каждый раз с нетерпением ждала поездку в их родовое гнездо. Сегодня они с семьей приехали только под вечер, и, пока взрослые разбирались с вещами и наводили так раздражающую её суету, она, переодевшись в купальник и накинув легкое парео, побежала через парк к морю. Правда, с ней увязалась и сестра, но это была не такая уж и проблема. Несмотря на то, что они жили в одном доме, виделись девочки не так уж и часто. Старшая школа, спортивная секция и занятия магией отнимают много времени, да и у Лизы, несмотря на возраст, нагрузка была немаленькой. Быть княжеской дочерью непросто.

На одном из лежаков была беспорядочно свалена чья-то одежда. Эта неаккуратность заставила Алису поморщиться и оглядеться в поисках хозяина вещей. Далеко в море кто-то плавал. Скорее всего, это из охраны или обслуживающего персонала. Хотя пляж и был личным, в отсутствие хозяев им дозволялось его использовать. «Вот он переполошится, увидев тут нас!» — злорадно подумала Алиса и улыбнулась. Её веселили подобные ситуации. От раздумий Алису отвлекла Лиза. С хохотом забежав в воду, она начала плескаться и брызгаться.

— Ах ты, негодница! — рассмеялась Алиса и с радостью начала гоняться за сестрой, на время забыв обо всем.

В это время из воды вылез худой нескладный паренек и, практически не обратив на них внимания, устроился на лежаке. Алису раздражал его взгляд, который она периодически ощущала на себе. Что он вообще тут делает? Почему не уходит? Вроде, гостей сегодня не ожидалось, чужих тут не может быть — семейная магия просто не позволит им проникнуть на территорию. А этот вольготно разлегся на лежаке, как у себя дома, и никуда не собирается.

Набегавшись, сестры решили сделать небольшой заплыв. Отплыв от берега, немного посоревновались в скорости. Конечно, Алиса победила. Слегка переведя дух, они решили вернуться на берег. Именно в этот момент море резко изменилось. Поднялись волны, которые стали оттаскивать сестер в открытое море. Алиса сопротивлялась, как могла, при этом она еще пыталась подплыть к младшей, чтобы поддержать её, но волны не давали ей этого сделать. Лизонька испугано кричала, но вот на крике явно захлебнулась и скрылась под водой. Алису охватила паника. Ей стало по-настоящему страшно — даже не за себя, а за свою сестренку.

— Лиза! — закричала Алиса, но в этот момент её накрыла особо большая волна.

Что было дальше, она с трудом восстанавливала в памяти. Такое впечатление, что море, получив свою жертву, стало играть на её стороне. Течение подхватило Алису и понесло к берегу. Она увидела, как юноша вытаскивает бесчувственное тело сестры из воды, переворачивает его, кладет на колено вниз головой. Из её рта льется вода. Вот он кладет Лизу на спину и делает искусственное дыхание. И — о чудо! — сестра оживает. Она кашляет и садится на песке. На глаза наворачиваются слезы радости, и Алиса бежит обнимать Лизоньку. Они вместе рыдают, а парень лежит рядом и пытается прийти в себя. Видно, что он полностью выложился.

Алиса с большим трудом поднялась, но княжеская кровь требовала не показывать своей слабости. Она высокомерно поблагодарила спасителя, намекнув при этом на охрану, которая вот-вот подойдет, пытаясь этим хоть как-то сбить спесь со странного подростка, который продолжал без стеснения разглядывать её. Тот быстро оделся и, даже не оглядываясь, перелез через волнолом и скрылся на той стороне еще до прибытия местных волкодавов, — так и не представившись.

Отец, светлейший князь Степан Георгиевич Чернышев, сидел в своем кабинете и задумчиво разглядывал чашку чая, от которого даже в этот теплый вечер шел пар. Он любил пить кипяток, чего Алиса совсем не могла понять.

— Теперь я бы хотел услышать твои выводы, — князь посмотрел на свою старшую дочь. Она знала его привычки, её старательно готовили, как старшую в роду, заставляя думать и делать выводы в любых ситуациях.

— Это было нападение. Сильный маг воды был в лодке, я видела её, но не придала значения. Цель — убить нас с Лизой, — коротко выделив самую суть, как и учили, ответила Алиса.

— Хорошо, — кивнул князь, — а какова роль вашего спасителя во всем этом? — Отец решил помочь Алисе, направив разговор в нужное русло.

— Первое: не совсем понятно, как он проник на территорию усадьбы. Сначала я думала, что он сын кого-то из наших сотрудников, но старший охраны сказал, что нет. Полагаю, он перебрался через волнолом, хотя — там же родовая печать. Её можно обойти? Или, может, она испортилась? Выдохлась, разрядилась? — Алиса вопросительно посмотрела на отца.

— Нет, — он покачал головой, — мы проверили: с защитой на обоих волноломах все в порядке. Охрана прошла весь периметр, но не нашла никаких пробоев.

— Но он же на моих глазах перелез через волнолом! — возмущенно вскрикнула Алиса.

— Ты знаешь, как устроена печать?

— Нам рассказывали в школе. Настраивается магом рода. Печать стандартная, завязана на кровь, — медленно, с трудом находя в голове нужные сведения, ответила Алиса.

— Все правильно, но каждая печать имеет обязательные исключения и пропускает членов рода Романовых, паладинов и некоторых лиц из Имперской безопасности. Полный список допущенных лиц нам не известен. Надеюсь, тебе не надо объяснять, зачем это сделано?

— Не надо, — Лиза покачала головой. И так все понятно — безопасность империи превыше всего. — Но тогда получается, что он из семьи Романовых? Для сотрудника имперских служб или паладина этот парень слишком молод! — Алиса вскинулась, пытаясь понять, что на их пляже мог делать этот нескладный парень, и кем он является на самом деле.

— Кто он — не так уж и важно. Думаю, к Романовым он вряд ли имеет отношение. Слишком много возможных вариантов, вплоть до использования запрещенного артефакта, — произнес отец и замолчал, о чем-то раздумывая, — важнее, что он делал, спасая вас!

— Все выглядело очень странно, — Алиса покачала головой, — когда он вмешался, маг воды прекратил свое воздействие. Получается, все это было специально подстроено? Чтобы он нас спас? — воскликнула она, осененная догадкой. — Но тогда странно что он так быстро ушел, — не отвел нас в дом, не дождался охраны, а просто сбежал.

— Я тоже об этом думал, — отец ободряюще кивнул, — но, если бы он вас передал на руки охране, это выглядело бы совсем подозрительно. Что он там делал? Возможно, получил сигнал о готовящемся нападении и решил проконтролировать, чтобы не выглядеть глупо, если ничего не случится? — Отец встал и начал ходить по комнате, раздумывая вслух:

— Но что ему мешало заранее подойти и предупредить? Представителя рода Романовых, безусловно, выслушали бы и серьезно отнеслись к его словам. Или просто не успевал предупредить? Или на самом деле он никто, соответственно, его бы и не стали слушать? Но самый простой и вероятный вариант — он враг, — твердо припечатал отец.

— Возможно, он пытался оставить закладку на будущее? — предположила Алиса. — Ну, вот через пару дней встретится со мной или с Лизой, и мы уже будем относиться к нему, как к спасителю. Ты должен будешь наградить его, а мы — безусловно подарить нашу дружбу. Я читала в книжках о таком, — она была довольна тем, что смогла предложить необычную версию.

— Разумный вариант, — отец тепло посмотрел на Алису. — Возьмем на заметку и будем ждать продолжения. Думаю, вскоре все разъяснится.

Старшая дочь князя Чернышева по дороге в свою комнату продолжала прокручивать в голове произошедшее. Слишком все было странно. Пусть она была не в себе, что вполне понятно, ведь она практически попрощалась с жизнью, полностью обессиленная борьбой со стихией, но то, что в какой-то момент волны потянули её к берегу, Алиса четко ощутила. Не мог же маг, напавший на них, их же и спасать?

К тому же, волны бушевали достаточно долго. Это какой же силы должен быть повелитель стихии? По идее, после пары минут воздействия следует неминуемая расплата в виде мощного отката. Он уже должен был корчиться от боли, если правильно рассчитал свое воздействие, или просто упасть замертво, если не рассчитал. Но тогда получается, этот мальчишка — тоже повелитель воды? Но это невозможно в таком возрасте. Не бывает сродства со стихией в шестнадцать лет! Самый ранний из известных случаев — двадцать один год. А большинство магов достигает сродства в возрасте от двадцати пяти до сорока. К тому же, она не заметила у него отката. Если он пользовался магией воды, то, по учебникам, откат следует (в зависимости от приложенных сил), как правило, через три-четыре минуты.

Как же все непонятно и при этом любопытно! Это злило Алису, привыкшую сразу получать ответы — иногда даже на незаданные вопросы. Да и его поведение… такое впечатление, что он их не узнал. И, даже услышав фамилию, бровью не повел. При этом, когда мальчишка лежал на чужом семейном пляже, было видно, что он не испытывал ни малейшего дискомфорта, как будто так и надо!

Вот оно, поняла Алиса, именно это её и бесило сильнее всего. Это её родовой пляж, какого лешего какой-то незнакомый парень себя чувствует на нём, как хозяин? Бесило — и одновременно пугало!