Неопытный некромант

Глава шестнадцатая. Маленькая лошадка

//Российская Федерация, г. Владивосток, 17 июля 2021 года//

Кукла залезла на стол и пристальным взглядом пластиковых глаз рассмотрела всех присутствующих оперов.

– Ну, так? – спросила она.

Голос у куклы словно у дешёвой записи на паршивом магнитофоне. Или у динамика куклы, изготовленной на подпольной китайской фабрике.

– У нас бы их закрыли на пожизненное, – произнёс майор Точилин после продолжительной паузы. – Прокурор бы требовал максимальный срок и их бы, из-за резонанса, посадили бы на пожизненное. Всех, кроме Девы. Её бы посадили на двадцать лет.

– А это с хрена ли? – удивилась кукла.

– Женщинам не дают пожизненное лишение свободы, – объяснила старлей Горенко.

– Ага… – задумалась кукла. – Окей, понятно. А что лучше: быстро умереть или медленно сгнить в камере?

– Слово «лучше» здесь не подходит, – хмыкнул капитан Савушкин.

– Вот что бы ты выбрал? – спросила у него кукла.

– А ты? – спросил у него капитан.

– Ну, да, вопрос сложный, – покивала кукла рыжеволосой головой, после чего сунула руки под лямки джинсового комбинезона. – Ребят, можете достать для меня нормальную одежду? Чувствую себя в этом комбезе как идиот. Ещё эта красная бабочка, м-м-мать её… А свитер? Это шиздец какой-то!

Кукла подняла правую руку и потрепала себя рукав разноцветного полосатого свитера из синтетической ткани.

– И что ты решил насчёт культистов? – спросил его Точилин.

– Кончать буду, это даже не обсуждается, – без раздумий ответила кукла. – После того, что они сделали со всеми этими людьми, а ещё со мной…

– Тогда это месть, – произнесла старлей Горенко.

Леонид Николаевич Маркедонов и Некипелов Давыд Пахомович, старшие лейтенанты, молча смотрели на происходящее. Лица их были озадачены.

– Месть? – переспросила кукла. – Да пусть. Пусть будет местью. При всём желании, но я не могу передать их вам, в руки правосудия. Альтернатива – отдать их стратигу Алексею Комнину. А этот тип такой… Для него то, что они сделали, может не являться чем-то плохим. Я на его счёт никогда до конца не уверен. Но одно знаю точно: если бы он знал о том, что делали эти ребята и ради чего они это делали, он бы положил тысячи людей, а может и больше. Так что лучше я сам всё сделаю. Надёжнее будет. И уж точно полезнее.

Для майора Точилина всё это было в разряде «где-то там, дальше Антарктики, а значит – не совсем настоящее и не совсем важное». Он до сих пор не смог начать воспринимать слова Алексея как нечто вполне реальное. Когнитивный диссонанс – вот что переживал майор Точилин и остальные опера из особой группы. И когда он пройдёт, всё, что говорит и делает эта кукла, будет переосмыслено и воспринято иначе.

– Подождите, – заговорил старлей Некипелов. – То есть это всё серьёзно? Вы провели, кхм, ритуал, и смогли смотреть, что делает преступник?

– Прикинь… – посмотрела на него кукла. – Слушайте, у меня нет времени, мне коня скоро привезут, поэтому давайте сами разбирайтесь, а я пошёл. В следующий раз говорите с куклой только когда будете стоять на кладбище, ночью, с материалом для ритуала, а также десятью пятидесятикилограммовыми мешками сахара. Розенбаум покинул здание!

Кукла упала на стол и больше не подавала признаков жизни.

– Я так и знал, что с этими куклами что-то не так… – произнёс старлей Маркедонов.

– А чего ничего не предпринял тогда? – усмехнулся капитан Савушкин.

У этих двоих не так давно был личностный конфликт, который Точилину удалось замять без лишнего шума, но осадочек всё равно остался. Эти двое друг к другу подчёркнуто вежливы, но иногда прорываются вот такие эпизоды…

– А какого хрена я должен был сделать? – вспылил Маркедонов.

– Так, достаточно, – хлопнул по столу Точилин. – Вижу, что ещё не всем понятно, что именно на нас свалилось, поэтому начинаем ритуал. Валя, запри кабинет, Стёп, возьми ещё три орудия убийства из хранилища, только обязательно не использованные. Я же пока посыплю круг…

Под скептическими взглядами Некипелова и Маркедонова майор насыпал из белого песка ритуальный круг. Ранее они использовали землю из клумбы с кактусом, но просеянный песок оказался куда практичнее в вопросе уборки.

– Некипелов, к рубежу, – указал майор на место перед кругом. – Будет выглядеть глупо и чувствовать себя ты будешь точно так же, но надо произвести ряд движений руками и пальцами. Объяснять ничего не буду, когда получится, сам всё поймёшь.

Давыд пожал плечами и встал на указанное место, приняв пакет с окровавленным кухонным ножом. Кухонный нож – самое популярное оружие убийства во всём мире. Из Автомата Калашникова всех модификаций убито людей меньше, чем обычным кухонным ножом.

Лишь с восьмой попытки, точно воспроизведя действия майора, старлей Некипелов закрыл глаза и увидел то, что должен был.

– Ох, сучье… – отпрянул он, тем не менее, не раскрывая глаз. – Это как?! Это что, сучья мать, такое?! Иван! Какого хуя я виду, Иван?!

– Что ты видишь? – спросил майор со снисходительной улыбкой.

– Деревянный дом! – выкрикнул Некипелов. – Колодец! Лавка!

– Не ори ты… – пшикнула на него старлей Горенко.

– Женщина какая-то… – прошептал Некипелов.

– Давыд, ты не прикалываешься сейчас? – спросил старлей Леонид Маркедонов.

– Я реально вижу это! – вновь сорвался на крик старлей Некипелов. – Дети какие-то… Играют с собакой…

– Адрес на доме видишь? – спросил майор.

– Вижу! – раскрыл глаза Некипелов. – Исчезло всё!

– Закрой глаза, – приказал майор.

– Снова вижу! – воскликнул Некипелов. – Это кто такие?

– Это место, где находится человек, гипотетически причастный убийству по делу № 1-226/2020, – ответил майор. – Стопроцентной гарантии этому нет, поэтому мы должны отработать его по полной. Сравнить с подозреваемыми, проходившими по делу и… я не буду тебя учить, как делать твою работу. Этот ритуал, заклинание «Тяжкий надзор», позволяет до предела упростить нам работу, при условии наличия вещественных доказательств или личных вещей подозреваемого. Заклинание как-то выводит на подозреваемого, поэтому нам остаётся только обосновать ход расследования и решительно брать паскуду за самые…

– А если это не он? – спросил Некипелов.

– А ты, опер, на что? – усмехнулся капитан Савушкин. – Мы же тоже сомневались, но уже столько дел закрыли, а сбой был только единожды.

– Это когда? – заинтересовался старлей Маркедонов.

– Глухарь с убитым гаишником, – неохотно ответил майор Точилин. – Взяли нож, провели ритуал, а там темнота. Подумали, что умер подозреваемый, уже хотели окончательно в архив сдавать, но потом всё же решили отработать все улики по делу. Сигаретный окурок, обнаруженный недалеко от места преступления, приобщённый к делу, вывел на одного проходившего подозреваемым. Дальше – дело техники.

– Ясно, – произнёс Маркедонов. – Вот, значит, как вы пришли к успеху…

– С самого начала тебе об этом толкуем, – усмехнулся капитан Савушкин.

– Теперь вы полностью в игре, ребята, – предельно серьёзно произнёс майор Точилин. – Мы этот город перевернём, вытряхнем всех ушедших от наказания, рассадим по зонам и займёмся по-настоящему крупными рыбами. А там, глядишь, в Москву позовут или в Питер…

– А мне и тут нормально, – сказал Савушкин. – У меня тут семья и родители.

– Я точно в Москву буду проситься, – покачала головой старлей Горенко. – Надоело тут.

– А что взамен? – спросил Некипелов.

– Сахар, – ответил майор.

– Сахар? – переспросил недоуменно Маркедонов.

– Я без шуток, – майор взял со стола зажигалку «Zic» и пачку сигарет «Черчилль». – Все на перекур.

Они вышли из душного кабинета и вышли в специальную зону для курения. Урну каждое утро заботливо прибирает муниципальный уборщик, поэтому в беседке всегда чисто и аккуратно. Майор старался не мусорить, уважая чужой труд. Они с этим уборщиком одну работу делают…

Горенко достала дамские сигареты. Савушкин просящим взглядом посмотрел на майора и тот передал ему пачку. Они закурили.

– То есть эта кукла дала тебе… хрен с ним, заклинание, способное выявлять преступников, – вновь заговорил Маркедонов. – И попросила за это сахар?

– Нет, сахар он требует за новое заклинание, – покачал головой майор. – Десять мешков по пятьдесят килограмм…

– Чего-чего? – появился из-за угла здания РОВД полковник Корвинов.

Он подобрался как-то незаметно, поэтому услышал часть разговора.

Майор растерялся. Нужно было придумать правдоподобную версию, потому что неизвестно, сколько услышал полковник.

– Мы компьютерную игру новую обсуждаем, товарищ полковник, – нашлась старлей Горенко.

– Игру? – удивился Георгий Ильич. – Не знал, что вы в игры играете…

– Сугубо на досуге, товарищ полковник, – заверил его майор Точилин.

– И что, там заклинания на сахар менять можно? – недоуменно спросил полковник.

Значит, он слышал практически всё.

– Так точно, – ответила Горенко. – Это помогает расследовать преступления, но до определённого предела.

– У меня сын в компьютерные игры играет, надо бы ему посоветовать, может, на задумается и продолжит… – начал полковник.

– Игра ещё не вышла официально, – сразу же сказала старлей Горенко.

– Да, это мне знакомый рассказывал о планах разработки, – нашёлся майор Точилин.

– А, ну ладно тогда, – покивал полковник, садясь на лавку беседки. – Точилин, сигарету.

Угостив полковника сигаретой, Точилин дал ему огня. Курили молча.

– Вы говорите, о чём говорили, – разрешающе махнул сигаретой полковник. – О сахаре что-то…

– Да, десять мешков сахара – новое заклинание, – решительно продолжил майор. – За этот сахар тот маг даст заклинание «Малое исцеление».

– Ого, – прокомментировал полковник удивлённо. – И что оно делает?

– Исцеляет несерьёзные ранения, – ответил майор.

– Любопытная игра, наверное, – полковник задумчиво хмыкнул.

Докурив сигарету, майор встал с лавки.

– Слушай, Точилин, – полковник потушил бычок об урну. – В Москве заинтересовались результативностью вашей работы. Хотят прислать своего человека, чтобы посмотрел на вашу особую группу и якобы почерпнул опыта.

– Проверять будет, – вздохнул Точилин.

– Правильно понимаешь, – одобрительно усмехнулся полковник. – Повнимательнее будьте, как приедет. Мы от предыдущего проверяльщика не отмахались ещё… Лишнего не болтайте, но он не должен особо глубоко лезть в бутылку. Чтобы всё блестело и мерцало с документами. А то я знаю, что вы Калошина бумагами забросали, а сами рыщете по городу… Поэтому, майор, отряди кого-нибудь, чтобы оказали ему помощь.

– Будет сделано, товарищ полковник, – козырнул майор.

– Ну сколько тебе говорить? Нормально разговаривай, пожалуйста, майор, – сморщил недовольную физиономию полковник, после чего бросил потушенный бычок в урну. – Всё, свободны.

Вернувшись в кабинет, особая группа расселась по рабочим местам, а майор Точилин принялся нервно ходить по кабинету.

– Впредь все разговоры о… «необычном» – только в безопасных местах, – произнёс он, остановившись у кактуса на подоконнике. – Москвич – это проблема. Савушкин, Маркедонов – на бюрократию к Калошину. А то действительно, неудобно получается. Некипелов, адрес видишь?

– Я запомнил, – произнёс тот. – Залесная, 11И. Рядом магазин «Звезда». Это в пригороде, в Новой Заре.

– Лицо подозреваемого описать можешь? – спросила Горенко.

– Могу, – кивнул Некипелов уверенно.

– Как сличите с базой, выезжаем на местность, – решил майор. – Пока москвич не приехал, надо подготовить к отработке новые дела, чтобы сохранить нынешний темп раскрытия. Накал снижать нельзя!

//Фема Фракия, г. Адрианополь, 17 июля 2021 года//

– Так и сказали опера: трахнуть всех маньяков в жопы, раскалённой кочергой! – продолжил я стращать культистов. – Но с Девой, говорят, надо нежнее. Не раскалённой кочергой, а остывшей, потому что по закону нельзя раскалённой!

На Барана и Льва мои слова не произвели особого впечатления, а вот Дева явно испугалась. Бегемотик же уже давно был не совсем в этом мире.

Древние греки считали, что безумие насылают боги. И Бегемотику его наслал Фобос…

– Но я гуманист по натуре, поэтому просто убью вас, – заулыбался я. – А потом подниму. И первым по списку идёт Бегемотик. Но и он тоже уезжает по графику на попозже, потому что скоро приедет лошадка! Отдыхайте пока, завтра утром, так уж и быть, сниму вас с дыбы. Баран, будешь опять проворачивать фокусы, Волобуев провернёт кочергу в твоей заднице!

Операцию на лошади я решил делать на заднем дворе. Всё равно из-за стены ничего не видно, а ещё разные манипуляции с лошадьми, кроме зоофилии, в местном обществе не осуждаются. Будь я родом из кочевников, мог бы жарить конину посреди городской площади, никто бы не осудил. Но стоит трахнуть там же эту самую лошадь… Ха-ха!

В гостиной вновь ажиотаж: немёртвые собрались вокруг двух полей для шашек и играли в Чапаева. Эстрид сидела и пялилась в стену. Вероятно, читает переданную мной когда-то давно литературу. Я тоже, нет-нет, но почитываю, для освежения сведений, правда, прироста навыков это давно не даёт, хоть и сильно помогает в освоении уже полученных уровней навыка. То есть переводить из красного в чёрное.

Нужна новая литература, желательно побыстрее.

Курсы некромантии, от неофита до магистра, как оказалось, принадлежат к некоему другому классификатору. Там куча интересных вещей, например, подъём десятка мертвецов разом или создание недолговечных, но очень сильных умертвий и даже очень недолго ходячих скелетов. Правда, всё это вещи ситуативные, пригодные для скоротечных битв и так далее, а мы сейчас не совсем в той ситуации, чтобы столь нерационально расходовать ценный материал.

Эх, мне в пору написать трактат «Как быть успешным некромантом, не привлекая внимания санитаров»… Потому что некромансить по-чёрному мне нельзя, а методички кровосись явно писались не для деревенского хлюзды, а для влиятельного и могущественного аристократа, для которого одна небольшая деревня смердов – бытовой недельный расход. То есть в книжке прямо так и написано: отрабатывать навыки надо на десятках подопытных, желательно ещё живых. Мне такого не простит даже сам Комнин, так как церковь явно будет против, как и горожане, поэтому приходится выворачиваться, орудуя в условиях жёстких ограничений…

Да и будь возможность экспериментировать на живых людях, причём совершенно левых и непричастных, я бы сам не стал. Не те у меня ценности.

Я же не кровосися какой-то, родившийся и выросший при феодальном строе и считающий нормальным явлением истребление деревни ради какого-нибудь важного ритуала.

Во внутреннем дворе работяги строили казарму для моей личной армии немёртвых. Она предполагается на сто мест, двухэтажная, с кирпичными стенами и отдельным медблоком, где можно будет, при естественном освещении, проводить операции. Неподалёку, в пяти метрах к западу участка, будет морг на сорок мест. Холодильные установки надо будет менять у ментов, а ещё нужны мощные электрогенераторы.

Идеально будет использовать газогенератор. Когда-то читал в журнале «Братишка», найденном в детдомовской библиотеке, о немецких грузовиках на дровах. В силу острого дефицита топлива, фашисты были вынуждены выкручиваться и ставили газогенераторы на свои грузовые машины. Но они среагировали слишком поздно, поэтому газогенераторы в решении топливного кризиса им не помогли.

Почему я об этом вспомнил? Потому что, как я уже говорил, в этом мире дохрена деревьев! Нарубить дров, сложить их в поленницу, после чего постепенно расходовать в газогенераторной установке, которая будет подавать газ в обычный электрогенератор, вместо дизеля и бензина. И никаких гвоздей!

Таким образом, эта штука будет способна давать мне электричество без необходимости тащить сюда канистры с бензином или дизелем. Идеально? Нет, не идеально, но выгодно. Выработка с дров будет не очень, а уголь ещё пойди найди. А если найдёшь, то потом доставь. Лучше не возиться с углём, а работать на дровах, так гораздо проще.

Итак, казарма…

Сто лежанок – это на сильно далёкую перспективу. Люди в городе мрут, конечно, но трупы их мне никто не даст, потому что это родные и близкие, их надо похоронить и так далее. У Комнина монополия на негров, поэтому сверху никто мне новых солдат не скинет. Проблема.

Надежда есть на персов, которые, чисто теоретически, могут начать штурмовать город, но когда это будет…

Строительство морга и казарм начато на перспективу, потому что всё равно строить, рано или поздно. И лучше рано.

Скрипнули ворота. Обернувшись, я увидел телегу с лежащим на ней конём. Оксюморон, м-м-мать…

Лошадка действительно старая – грива почти полностью седая, кожа обвислая, с проплешинами, а зубов практически нет. Дряхлеть тяжело и мучительно, это касается не только людей, но и животных.

Блеклые лошадиные глаза без огонька смотрят на окружающий мир. Это действительно старик, которому пора на покой. Комнин тоже, насколько я знаю, очень стар. Но у него есть преимущество в виде магического продления жизни, осуществлённого византийскими магами за безумные деньги. И никто точно не знает, когда он умрёт. Как я слышал, признаком того, что нужно следующее вливание энергии жизни, служит начинающееся дряхление, причём очень быстрое. Вот вроде ему на вид лет двадцать пять, а на следующий день можно уверенно дать полтинник. В этом мире нет известных магов жизни, способных конвертировать жизни рабов в долгие годы для их господина, поэтому Комнину есть чего опасаться.

– Привет, Сатурн, – погладил я коня по гриве.

Конь медленно моргнул, будто бы отвечая на приветствие.

– Заводите его под навес, – указал я на некое подобие шатра с полом из досок.

Телегу прикатили дворцовые слуги. Они очень боялись меня, старались не смотреть в мою сторону, опустив головы и действуя быстро. Уж они-то прекрасно знают, что я делаю для их господина, поэтому в них есть иррациональный страх. Вот уж не думал никогда раньше, что меня всерьёз будут бояться.

Ведь кем я был? Я был студентом ТГМУ, хилым, интересующимся всякой хернёй и собирающимся стать патологоанатомом. Кто может бояться такого? А здесь я вижу, нет, я чувствую их страх. Даже не передо мной, а перед тем, что я могу с ними сделать. Эх…

В тусовке психологов и некоторых психиатров это называют «социальной стигматизацией». Стигма – это клеймо. Типа, обвешивание отдельных социальных слоёв ярлыками. Например, если девушка занимается проституцией, то некоторыми принято считать, что она обязательно курит и долбит наркоту, а ещё у неё есть ребёнок где-нибудь под Сыктывкаром. Так может быть, но это необязательно именно так. Может, не долбит, а только курит. И не она, а ребёнок. И не под Сыктывкаром, а в Воронеже.

Или другой пример: все сантехники злостные алкаши. Я, в ходе своей жизни, видел много бухающих сантехников, но это не значит, что это у них профессиональная этика такая – беспробудно пьянствовать. Есть ведь сантехники пьющие, выпивающие, малопьющие, непьющие или совсем непьющие.

Вот и некромантов тоже, суки, стигматизируют. А я, если подумать, зла никому не сделал. Вон, даже Пападимос говорит, что не обижается за то, что я его убил.

Тем временем умирающего коня аккуратно спустили на пол под навесом, использовав для этого здоровенные носилки, на которых он лежал в телеге.

От старости конь не сильно убавил в весе, поэтому носилки протяжно скрипнули, а слуги охнули от натуги. Вшестером тащить четырёхсоткилограммового коня – это, конечно, заявочка… Чтобы как-то помочь носильщикам, конь выдал четыре шарика дерьма, упавших на утоптанную землю. Эх, старость – это печальное зрелище…

Сходил за инструментами и аппаратурой.

Я плохо знаком с анатомией лошадей, но органы отличаю, а принципы работы там почти такие же, что и у человека. Главное – правильно вскрыть и запомнить, где что лежало и к чему подсоединялось.

– Скучной! Нудной! Воды принесите побольше! – сказал я. – И узнайте у ребят, знает ли кто-нибудь, как вскрывать лошадей!

Умельцем оказался, как ни удивительно, Скучной. На закономерный вопрос он ответил, что в детстве у его родителей была коневодческая ферма в Татарстане, заготавливавшая конину. Детишки в селе, в отличие от городских, не остаются не у дел и предоставленными самим себе, а с младых ногтей вкалывают на хозяйстве. Скучному повезло родиться в семье владельца крупной фермы, поэтому он, как только научился уверенно ходить, постоянно привлекался к подсобной работе.

Так что, начинал я не с азов, а при поддержке компетентного специалиста. Он забил и освежевал суммарно около двадцати лошадок, поэтому разбирался в вопросе отлично.

Только нам не надо было снимать шкуру и делить тушу. Скучной сказал, что так будет даже проще.

– Эх, прости Сатурн… – вздохнул я с искренним сожалением и дал знак немёртвому.

Бедное животное было заколото и подвешено. Скучной слил всю кровь в пятидесятилитровую керамическую бочку. Когда кровь вышла, он аккуратно вскрыл конскую грудную клетку и объяснил мне, что и где здесь лежит.

Параллельно со вскрытием я преобразовал примерно сорок литров. Из-за потерь при преобразовании удалось получить только примерно тридцать три литра. Вообще, я на бочке установил довольно точные метки, что было достигнуто благодаря десятилитровой канистре из-под дизеля. Правда, метки получились общие, на 10, 20, 30 и 40 литров, поэтому точно о наличном объёме крови и нигредо ничего сказать нельзя. Впредь буду предусмотрительнее. Не то чтобы это было очень важно, ведь я всё равно добью нехватку литража формалином, но перфекционист в моей душе хочет, чтобы было точно до грамма.

Отделение органов, очистка и формирование зацикленной сосудистой системы – это отняло у меня весь остаток дня и вечер. Только в свете электрической лампы я закончил работу, но был сильно не уверен в итоговом результате.

Я установил в шею Сатурна, аккурат над нижними шейными позвонками, два индюшачьих сердца, чтобы снабжать отделённый от общего кровотока головной мозг. Из-за заклинания «Мёртвый стазис» порчи мозга коня не произошло, поэтому я рассчитывал, что он сохранит былые интеллектуальные способности. Пусть лошади не самые умные животные, но задача была не поднять Сатурну интеллект, а как можно лучше сохранить тот, что был.

Дополнительно я решил, что надо усилить и бронировать лошадку. Для этого Ворлунд отлил бронзовый нагрудник, который мы вживили… нет, неподходящий термин. Который мы вмертвили в Сатурна. Дополнительной модернизации подверглись копыта коня, чтобы минимизировать риски случайных переломов. Для этого кости были усилены стальными жердями, а копыта оборудованы толстыми подковами. Также мы закрыли череп и шею коня толстой бронзой, уложенной пластинами. Теперь нельзя просто так взять и отрубить коню голову.

– Во имя Плети! – воскликнул я, заученно подрыгав пальцами. – Сатурн!

Конь, лежащий на боку, под капельницей со стабилизированным формалином, дёрнулся.

Открыв глаз, он посмотрел на меня и коротко ржанул. На фоне появились уведомления, но их я посмотрю позже.

– Ну-ка, встань, – приказал я коню, освободив его от игл капельниц.

Конь меня отлично понял и начал производить манипуляции по собственному вставанию.

Справился он быстро, поднявшись на все четыре и уставившись на меня ожидающе.

– Мотни головой один раз, если понимаешь меня, а если не понимаешь, то мотни два раза, – с усмешкой, приказал я.

Конь мотнул головой один раз.

– Подними своё правое копыто, – дал я следующий приказ.

Конь послушно поднял требуемое копыто. Это был шикарный результат. Вместо месяцев упорных тренировок, одно поднятие – конь прекрасно слушается и выполняет команды! Может, дрессировщиком в цирк пойду, если вдруг останусь без работы?

Ещё надо посмотреть на уведомления…

+260 единиц опыта

Новый уровень

+20 очков навыков

+14 к «Химерология»

+9 к «Големостроение»

Согласно плану развития, закинул 20 очков навыков в «Тёмные искусства», доведя их до 120 уровня. Матчасть есть, может, сумею улучшить показатели скорости и мощности заклинаний или освоить что-нибудь новое. Лишним не будет.

А вообще, выходит, что любые некроманипуляции с животными – это химерология, а приложение неорганического к органическому – големостроение? А что, если захерачить выводок бронированных боевых индюков? Не, у них интеллекта не хватит, даже чтобы просто существовать…

Мёртвых животных мёртвая ноосфера не трогает. Савол как-то сказал, что дело в том же «Интеллекте». Красная луна поднимает только то, что можно поднять, а у некоторых животных и при жизни нехватка интеллекта. Нет, животные иногда поднимаются под её действием, но это крайне редкое событие, требующее стечения ряда уникальных обстоятельств. Например, если животное подохло ровно в тот момент, когда Красная луна достигла апогея, читай максимальной мощности воздействия. Часто ли животные умирают ровно в такие моменты? Нечасто. После этого животное должно восстать, а затем как-то сохранить своё существование, ведь вокруг полно желающих покуситься на малоподвижный и пока ещё свежий кусок мяса и костей. Немёртвых животных встретить можно далеко не каждый день и опасность они представляют очень редко. Только неверный случай помогает некоторым животным развиться до адекватной мощи и начать истребление всего, что есть вокруг.

А ещё я знаю, что у животных нет «Дара богов», то есть всей этой цифровой херни. Это удел разумных, поэтому мне удивительно, что Сатурн стал отмечаться у меня в меню как рядовой юзер Дара. Дар не делает отличий между Волобуевым, Скучным, Сатурном и остальными. Странно, сука.

Ладно, пора посмотреть статус лошадки.

– Я уже не вывожу, Сатурн, – устало произнёс я, отключаясь от меню. – Отдыхай, но не уходи из-под навеса. Спокойной ночи.

Завтра отдам животинку Комнину и займусь, наконец, Бегемотиком. А потом Львом, потом Бараном. А там и до Девы очередь дойдёт…

– Я – маленькая лошадка… – тихо пробубнил я себе под нос, заходя домой. – … и мне живётся несладко…

«Мёртвый стазис», вовремя наложенный на голову умирающего коня, сохранил ему интеллект, причём неплохой, если сравнивать. А что будет с мозгами долбокультистов? Вот прямо не терпится узнать, м-м-мать его…

– Я – маленькая лошадка… – поднялся я по лестнице на второй этаж. – … но стою очень много денег…

Всё, наконец-то постель.