Неопытный некромант

Глава двадцать первая. Молодёжь и театр

//Фема Фракия, г. Адрианополь, 19 июля 2021 года//

– Хрен с ним, куплю ещё одно здание на слом, – махнул я рукой.

– Как скажете, мастер, – кивнул мастер Сергий.

– Но строить надо срочно, – сказал я. – Это здание будет иметь первостепенную важность, поэтому найди дополнительных людей. Я сам заплачу им золотом, но остальное на тебе. Яму под фундамент нужно вырыть срочно. И сразу же приступать к строительству.

В моём распоряжении теперь есть руководство печника, распечатанное на ста сорока девяти листах А4. И там есть отличная тема, как нам обустроить Адрианополь по завершению осады.

Дело в том, что я видел, как тут работают кирпичники. Технология у них античная, кирпич выходит качеством куда хуже, чем камень. Поэтому обтёсанный камень при строительстве домов имеет только одного конкурента – дерево. Кирпич, в нынешних условиях стоящий не сильно дешевле камня, уступает ему в качестве, так как нет нормальной технологии обжига. И виной всему, как бы это курьёзно не звучало, обилие инструментов.

Да, стали нет, сталь стоит безумно дорого, но взамен ей существует бронза. В этом мире просто дохрена меди и чуть меньше значения «дохрена» олова. Кузнецы льют из бронзы практически всё, что необходимо, что делать не в пример легче, чем ковать из железа. Поэтому у крестьян полно бронзовых инструментов, которые стоят настолько дёшево, что их не боятся закрывать на ночь в хранилищах на полях.

Каменотёсы, соответственно, не имеют проблем с инструментом, а при высоких уровнях «Ремесла» справляются с любым камнем быстрее, чем даже современные мастера с Земли. Поэтому кирпич никого особо не интересует и крупное строительство ведётся, исключительно, из камня.

И ключевым фактором было то, что для вытесывания одного сланцевого блока нужен мастер и инструменты, а для обжига кирпичей нужно ещё и топливо тратить. Интенсивный жар и зарево печей привлекают мертвецов со всех окрестностей, а в черте города нормальный обжиг организовать не позволит стратиг.

И вот здесь я вижу моё конкурентное преимущество, открытое мне сведениями с Земли.

Форумники раздобыли подробную схему кольцевой печи, позволяющей обжигать крупные партии кирпичей при пониженных расходах топлива. С фильтрацией дыма что-нибудь придумаем, потому что действительно, нежелательно привлекать внимание окрестных немёртвых «экологов».

Но здание, которое я так тороплюсь построить, никак не связано с кольцевой печью. Это будет испытательный цех по отработке технологии производства бертолетовой соли.

Написано, что хлоратный порох лучше подходит для взрывного дела, минирования и так далее, но у нас тут не Диснейленд, поэтому будем работать с тем, что есть. Ведь даже если бронзовые мушкеты будут иногда разрываться, мертвецам от этого сильно хуже не станет. Мелкие бронзовые осколки – это ерунда, которую задержит броня, а разорванные конечности можно менять. Важно будет то, что хлоратный порох способен отправлять пули во врага, а остальное сущая херня. Ресурс ствола – похрен, риск разрыва – похрен. Поэтому сойдёт.

За стеной проскрипела телега.

– Хлеб раздавать будут, – сказал Сергий.

– Это хорошо, – кивнул я.

Комнин заботится о народе, так как осаду надо пережить всем вместе, как можно большим числом. Потому что завтра надо будет продолжать жить дальше.

Так как мне не жалко, я кормлю рабочих два раза в день за свой счёт. Такая практика тут незнакома, поэтому работяги восприняли это с благодарностью и удивлением. Сам же я преследую целью шанс развития навыков Скучного и Нудного. Если они освоят кулинарию как системный навык, то в будущем можно будет развить его до таких высот, что у меня на столе появятся настоящие произведения кулинарного искусства. Кушать я люблю, особенно когда вкусно.

– Я вернусь к работе, – произнёс строитель и откланялся.

Вернувшись в дом, я продолжил перечитывать добытую информацию.

Что такое «красное и вредно для зубов»?

Кирпич!

А ведь есть разные виды кирпича. Если добавлять поташ, можно получить огнеупорные версии. Ворлунд сам, в порядке инициативы, пережигает потихоньку древесину, чтобы получить чистую золу, которую, как я теперь понимаю, он собирался фильтровать с водой, после чего сушить и прокаливать в печи, до порошка белого или коричневатого цвета. Используя этот поташ с глиной, можно сделать огнеупорные кирпичи, которые выдержат приличные температуры.

Долбокультисты передали часть инструментария Ворлунда, но печь он использует местную, купленную мной у цеха кузнецов. Ещё он сделал горн, на котором плавит металл, но всё это его не устраивает, о чём он мне однажды говорил. Настанет время, когда он построит правильную печь, которая позволит ему изготавливать элементы латных доспехов и большой ассортимент оружия.

Надо ему помощников найти поскорее. Комнин должен начать передавать мне свежие трупы воинов. И есть шанс, что среди них окажется кто-то компетентный в ремесле.

– Так-так-так… – вчитался я в подробности получения серной кислоты.

Серная кислота мне нужна, очень!

Вариантом будет использовать пирит, который тут, насколько я знаю, на этой планете представлен очень плохо. Это на Земле его как говна в сельском сортире, а в этом мире общие проблемы с железом, поэтому пирит надо очень тщательно искать. И вот снова техническое ограничение этого мира: без серной кислоты дальнейшее развитие этого мира будет затруднено, так как серная кислота – это мама химии. Электролит в аккумуляторы – серная кислота, бездымный порох и иная взрывчатка – серная кислота, красители и синтетические волокна – снова, сука, серная кислота. И это только то, что написали ребята с форума. Поэтому если не будет пирита в окрестностях, серной кислоты у меня не будет. А ведь там описали перспективный метод по получению льда – абсорбционный холодильник. Холодильник мне сейчас нахрен не нужен, так как есть целых три портативных морозильника, где можно наморозить куда больше воды с более высоким КПД. Но сам факт, что холодильники можно толкать на продажу, за серьёзные бабки. Тот, кто владеет льдом – владеет продовольственным бизнесом…

Хотя выгоднее торговать самим льдом, который у нас будут выкупать как нехрен делать, так как ледников здесь ни у кого нет, но все их хотят. Можно подсадить горожан на ледяную зависимость – подвальчики тут есть почти у всех, переоборудовать их в ледники как два пальца об асфальт, поэтому спрос мы можем породить одним фактом появления льда на рынке, ещё и по доступной цене. Посмотрим, как оно будет.

Касательно же пирита… Получать из него железо экономически невыгодно, поэтому у нас его раньше применяли для получения серной кислоты, серы и железного купороса, но потом и это стало экономически невыгодным, поэтому он вновь вернулся к состоянию нахрен никому не нужного сырья. Очень неудобным он оказался, как я понимаю, для промышленности XXI века. Но мы поищем и подумаем.

Что ж, как бы ни было интересно читать познавательные материалы, следует приступать к работе.

Спустившись в подвал, я внимательно рассмотрел пленников, висящих на дыбах. Следил за ними Папандреу, стоящий сейчас у стены.

– Алексей… – взмолилась Дева. – Пожалуйста, убей меня…

– Неожиданная риторика, – хмыкнул я. – Увы, я не могу себе позволить убить тебя. Сегодня я хотел переработать Барана, но раз ты настаиваешь…

Удивительно. Неужели у нас здесь так плохо, что лучше смерть? Ведро для дерьма регулярно обновляет дежурный по подвалу, кормим мы их не хуже, чем едим сами, еженедельные банные процедуры, при которых не надо ничего делать, просто терпеть, как немёртвый намыливает мочалкой – да тут практически санаторные условия! Персы за стеной сейчас страдают, держа осаду, а в самом Адрианополе есть люди, которым очень плохо жить. У нас же, как минимум, поддерживаются условия для существования. Всё познаётся в сравнении…

– Эстрид! – позвал я некромантку. – Пора работать!

Эстрид была наверху, скорее всего, валялась на кровати и читала литературу по некромантии.

– Как с Сухим? – спросила она, спустившись в подвал.

– Ага, – подтвердил я. – Нужно сохранить её интеллект в целости.

Достаю смартфон и задумываюсь. А хрен с ней, включаю случайный выбор. Выпало «Elvis Presley – Unchained Melody».[28] Тоже вариант.

– О-о-о, май лав, май дарлинг… – воздел я в небо шприц с особым составом и опустил лицевой щиток.

Дева закрыла глаза от страха. Смерти далеко не каждый может смотреть в глаза. Но она заслужила это.

Инъекция ударной дозы вещества, о столь необычном применении которого вам лучше ничего не знать, вызвала немедленную реакцию.

Рассчитал я всё тщательно, причём заранее, на каждого долбокультиста, поэтому выждал положенное время, после чего, без сомнения, наложил на голову уже мёртвой Девы «Мёртвый стазис».

– Поехали! – сказал я, берясь за брюшистый скальпель.

Вскрытие прошло буднично. Второй раз на моей практике мы поднимаем женщину, но все эти гендерные предрассудки оставьте при себе – за исключением первичных и вторичных половых признаков, женщины такие же человеки, как мужчины.

Как и положено, захерачили полную переработку органов и установку дополнительного человеческого сердца. Последнее оставалось, из мертвецов, закинутых персами.

Четыре часа спустя я срастил грудную клетку, оставив «жирный» шрам, после чего приступил к поднятию.

– Во имя Плети! – воскликнул я, проведя положенное пальцекручение. – Анна Алексеевна Гнетая!

А чего? Гнетый же есть, который журналист? Вот это теперь Гнетая.

+250 единиц опыта

Новый уровень

+1 очко характеристик

+20 очков навыков

– Сколько капнуло опыта? – спросил я у Эстрид.

– Сто пятьдесят, – ответила она. – И я получила сотый уровень.

Гляжу на неё внимательнее.

Эстрид Бранддоттер

100 уровень

– Теперь я служитель смерти IV-го класса, – улыбнулась некромантка. – И я больше не некромант, а некромастер.

– И ощущения какие? – поинтересовался я. – Почувствовала, как член в штанах стал чуточку длиннее?

– У меня нет… – начала Эстрид, но затем осеклась. – Твой юмор, Алексей, меньше всего похож на юмор.

– Но ты-то поняла, ха-ха! – оскалил я свои двадцать девять зубов.

– Готова служить, господин, – заговорила Анна.

– Это хорошо, что готова, – повернул я к ней голову. – Что ты умеешь?

– Ты где научилась так хорошо играть на публику? – заинтересованно спросил я у Анны.

– В театре молодёжи служила, господин, – ответила немёртвая. – Возможно, видели постановку «Питера Пэна», я там играла Динь-Динь. Ещё в «Собачьем сердце» Вяземскую играла…

– И что же тебя, актрису с нехилым таким навыком, заставило пойти в культисты? – спросил я недоуменно.

– Кукла… – ответила новоиспечённая Анна. – Она сказала, что я могу обрести могущество, которое мне и в грёзах не снилось. А ещё вечную молодость и красоту…

– Ну, Эстрид тебя не обманула, теперь ты точно не постареешь, – вздохнул я. – Правда, можешь ещё стать ощутимо лучше. Если я достану альбедо, мать его ети…

В материалах по некромантии, переданных старлеем Горенко, не было нихрена толкового. Там говорилось, что альбедо можно получить выпариванием нигредо, но это было бы слишком легко. Херня, короче, эти сведения.

Хотя информация о том, что есть ещё две стадии Великого деланья – цитринитас и рубедо – вот это было интересно. Если альбедо превращает мертвецов в почти что полноценных членов общества, то что будут делать цитринитас и рубедо? Их легко может не быть на самом деле, но алхимики Земли же как-то удачно попали с нигредо и альбедо. Закономерность прослеживается, можно надеяться, что желанный мною альбедо – это ещё хрень собачья, а по-настоящему высшая лига начинается с цитринитаса…

– Вождение – это бесполезная хрень, – вчитался я в характеристики Анны. – А где ты научилась «Ремеслу»?

– Вязала с детства, господин, – ответила Анна. – В театре долгое время не платили, приходилось торговать шерстяными варежками, носками, а потом я начала вязать игрушки… Даже думала уйти из театра, но так и не решилась…

– Лучше бы игрушки вязала… – вздохнул я. – И торговлю это объясняет… но что дальше? «Верховая езда»?

– Это я увлеклась конными прогулками, когда появились первые деньги от занятий с госпожой Эстрид, господин, – ответила Анна.

– А «Ближний бой»? – спросил я.

– Записалась на курсы самообороны, господин, – ответила Анна, – когда стало ясно, что придётся иногда брать жертв самостоятельно.

– Могли же ведь в мирное русло обратить дарованные силы? – вновь вздохнул я неодобрительно. – Вон, со мной сотрудничают менты, нормальные ведь люди! Когда я предложил им торговать зельем «Тёмное спасение», даже совесть у них заиграла, в хосписе хотят детям помогать. Вы хоть кому-нибудь, кроме себя, помогали?

– Нет, господин, – ответила Анна и склонила голову.

– И совесть вас не гложет? – спросил я. – Что за животное существование, ребята? Эй, Лев, Баран, это и вас касается! Неужели вы настолько прогнившие мудаки, что даже не задумались о том, чтобы помочь кому-то?

– А зачем им это? – недоуменно спросила Эстрид. – Человек должен заботиться о себе.

– Тебя я прекрасно понимаю, Эстрид, – махнул я рукой. – Ты – дитя своего мира. «Умри ты сегодня, а я завтра». Но эти вот… Их же с детства воспитывали, что надо помогать ближнему своему! Даже меня, хоть я и в детдоме часть жизни провёл, учили тому же самому! Анна, блядь! Ты ведь перед детьми выступала в театре! Неужели никаких аналогий не промелькнуло? Неужели тебе не захотелось, хотя бы денежно, помочь нуждающимся детям?

– Нет, господин, – ответила Анна.

Мой взгляд ожесточился. До этого, когда слышал о том, как скромно жила Гнетая до встречи с Эстрид, мне стало её немного жаль. Теперь нет.

– Вы заслужили всё, что с вами произошло и произойдёт, – заключил я, сняв перчатки и фартук.

– Да, господин, – согласилась Анна. – Заслужили.

– О-о-о, май лав, май дарлинг… – пробубнил я, направляясь к лестнице. – Ай хангер фо юр тач… Анна, за мной.

Наверху голая женщина не произвела никакого фурора. Ребята как играли в «Чапаева», так и продолжили играть.

– Кем ты хочешь стать, Анна? – спросил я.

– Привет, Анна, – поздоровался с ней Сухой.

Он встал из-за стола и ожидающе уставился на меня.

– Я не знаю, господин, – ответила Анна.

– Воином? Ремесленником? Слугой? – предложил я варианты.

– Ремесленником, господин, – ответила немёртвая.

– Так и быть, – кивнул я. – Сухой, найди ей подходящую одежду, желательно из толстой кожи.

– Слушаюсь, господин, – ответил Сухой и указал Анне на лестницу.

Спустя минут пять они вернулись. Анна была одета в кожаные штаны, а также льняную котту синего цвета. На ногах её были сапоги с высоким голенищем, а на голове мужской берет.

– Заступаешь в помощники Ворлунда, – сказал я. – Помогай ему по мастерской.

– Да, господин, – кивнула Анна.

– Добро пожаловать в нашу нездоровую, но дружную семью! – улыбнулся я, указывая на выход на задний двор.

//Российская Федерация, г. Владивосток, 20 июля 2021 года//

Майор милиции Андрей Михайлович Воровских вошёл в кабинет особой оперативной группы.

– Здравия желаю, товарищи, – козырнул он.

Тихо говорившие о чём-то опера прекратили разговор, почти синхронно встали и козырнули в ответ.

– Здравия желаем, товарищ майор!

– Что, обсуждаете новое дело? – спросил майор Воровских.

– Так точно, – ответил майор Точилин.

Так как майор Воровских прибыл из Москвы, обладал большими полномочиями и занимал более высокую должность, майор Точилин был ниже по иерархии. Начальник РОВД официально приказал «оказывать полное информационное содействие» московскому гостю, а неофициально сказал, чтобы с ним обращались как с грибом, то есть держали в темноте и подкармливали дерьмом. Неофициальная версия приказа подразумевала, что о делах РОВД москвич должен был узнать только из официальных отчётов, в которых всё должно быть идеально и образцово.

– И что у нас сегодня на повестке? – спросил московский майор.

– Дело о разбое, группа лиц, возможно организованная, тяжкий вред здоровью пострадавшего, – ответил Точилин. – Данных о преступниках нет, пострадавший в коме. Есть несколько зацепок, которые мы сейчас отрабатываем.

– Хочу понаблюдать за ходом следствия, – сказал майор Воровских.

– Да, разумеется, товарищ майор, – кивнул Точилин.

Тут он увидел, как кукла на сейфе моргнула глазами и помахала ему рукой. Москвич стоял к ней спиной, поэтому не мог наблюдать странное действо.

Горенко испуганно посмотрела на куклу и изобразила жест перерезания горла.

Майор Воровских, почувствовавший что-то, резко развернулся. Кукла замерла, как и старлей Горенко.

– Что-то не так? – спросил он.

– Никак нет, товарищ майор, – покачала головой Валентина.

Воровских развернулся к Точилину:

– Такой высокий уровень раскрываемости особо сложных дел вызвал подозрение у моего руководства. Веских причин для подобного успеха я, пока что, не увидел, поэтому хочу внимательно посмотреть на вас, товарищи. На вашу работу. Если всё будет предельно чисто и аккуратно, то будьте уверены, я лично походатайствую перед своим начальством о перспективных милиционерах, которые напрасно расходуют свой потенциал в провинциальном городе.

– Будем рады продемонстрировать нашу образцовую службу, – сухо ответил майор Точилин.

– Посмотрим, – кивнул москвич. – Что ж, возвращайтесь к работе, а я пойду изучать архив. Майор Точилин, уведомите меня, когда отправите своих подчинённых на выезд.

«Двух дней не прошло, а он уже команды раздаёт», – недовольно подумал Точилин.

Москвич с ожиданием смотрел на него.

– Так точно, товарищ майор, – кивнул Точилин.

Воровских ушёл, а в кабинете повисла пауза.

– Пиздец нам, – прокомментировал ситуацию капитан Савушкин.

– Рано хоронишь, – усмехнулся Точилин. – Горенко, доставай планшет, Некипелов, тащи ящик с уликами.

«Планшет» – короб для рисования песком. Так как насыпать на полу ритуальный круг было нерационально и долго, они подошли к делу творчески. Теперь достаточно было вытащить из-под стола планшет, на котором заранее начертана ритуальная пентаграмма, после чего быстро выполнить все необходимые действия. Таким образом, они могут применять ритуал даже на выезде, даже на месте преступления.

– Дверь на замок, – распорядился Точилин.

– Есть, – тихо запер дверь сидевший у входа Маркедонов.

Быстро подготовив ритуал, они повытаскивали пакеты с уликами из ящика, после чего приступили к действию. Найденные на месте преступления окурки принадлежали явно левым людям, случайным прохожим.

С жестяной банкой из-под газировки, приобщённой к делу, повезло больше.

– Бинго, блядь, – заулыбался капитан Савушкин, открыв глаза. – Валя, записи камер с окрестностей, срочно!

По протоколу, копии записей с камер наружного видеонаблюдения и так собирают, но особая группа Точилина доводит участковых до утомления, требуя вспомнить даже самые бесполезные камеры на их участках. В итоге у них всегда получается полная картина окружающей место преступления местности.

Опера собрались за столом с мониторами, наблюдая за тем, как работает капитан Савушкин.

– Ребят, вы чего тут? – тихо спросила кукла с сейфа.

– Здравствуй, Алексей, – поздоровался Точилин. – Что на этот раз?

– Жду выполнения заказа, – сказала кукла. – А вы что, ищете душегубов, воров и сеятелей смуты? Как всегда?

– Как всегда, – кивнул майор. – Мы, кстати, нашли подходящего специалиста для приготовления зелья.

– Надеюсь, не нарколабу? – поинтересовалась кукла.

– Нет, человек надёжный, – улыбнулся майор Точилин. – Если всё получится, то сбыт тоже не под вопросом, есть хороший канал.

– Слушайте, ребята, а вы ведь можете купить чёрного пороха? – спросила кукла.

– Статья 222 УК РФ, – быстро ответила Горенко. – Незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение взрывчатых веществ или взрывных устройств. Срок до пяти лет, штраф в размере 100 000 рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев.

– Слушайте, да это же полная фигня! – раздражённо воскликнула кукла. – Я в осаде, блядь! Меня хотят убить тысячи ушлёпков, окруживших город, в котором я живу!

– Заявление дежурному оставь, отреагируем обязательно, – усмехнулся Некипелов.

– Пошёл ты! – кукла вскочила. – Я отвечаю собственной жопой, что после пересечения ритуального круга, этот порох больше нигде не всплывёт!

– Нам нельзя светиться, – покачал головой майор Точилин. – Приобретение крупной партии пороха точно привлечёт нежелательное внимание.

– Но вы же менты! – удивлённо воскликнула кукла. – Придумайте что-нибудь! Если меня угандошат персы, хрен вам, а не новые заклинания!

Точилин задумался. Рациональное зерно в словах Душного было. Будет очень неприятно, если его убьют.

«Хотя даже одного заклинания „Тяжкий надзор“ достаточно, чтобы взлететь по карьерной лестнице», – подумал он. – «С другой стороны, кто знает, что он может дать ещё?»

Почему-то Душной не воспринимался майором как полноценный живой человек. Возможно, подсознание считало, что речь идёт о кукле и её кукольных проблемах. Некие персы, какие-то мертвецы, некромантия – это всё было каким-то ненастоящим, нереальным…

– Мы придумаем что-нибудь в ближайшие дни, – заверил куклу Точилин.