Неотразимый незнакомец

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— А теперь просто запомните, что надо держаться левой стороны дороги, особенно когда вы делаете поворот.

Майк наклонился над приборным щитком, стараясь не прикасаться плечом к Лесли. Они свернули со скоростной трассы в Уилтшире, и он давал ей первый урок на равнине под Солсбери. Вокруг расстилались луга, в лугах черной ленточкой змеилась одинокая дорога, открытая всем ветрам. Кое-где то дом, то рощица нарушали скудость окрестностей. До самого горизонта простиралось море зеленой травы.

— Зимой тут очень уныло, — заметил Майк, озираясь сквозь ветровое стекло. Правду говоря, зимой он здесь ни разу не бывал…

— Послушайте, — оборвала его Лесли, — если я сижу не с той стороны, я что, должна крутить руль направо, если, положим, хочу повернуть налево? Умоляю вас, скажите что не должна, успокойте меня.

Он вздохнул. Ученица попалась необыкновенно тупая.

— Не должны, — ответил он.

Она виновато посмотрела на него.

— Знаю, что я вам до смерти надоела Не стоило вам со мной ехать.

Он только повернул к ней голову, но ничего не сказал. Она прикасалась пальцами к выключателю дворников и поворотных сигналов, словно пытаясь запечатлеть в памяти их расположение.

Майк улыбнулся. Даже в его снисходительной улыбке проглядывали «уши школьного учителя». Но вот можно и вернуться к уроку. По крайней мере, попытаться.

А это было нелегко, когда ноздри щекочет ее запах. Он остро ощущал рядом со своей рукой ее округлую грудь. Если наклониться еще немного, то…

Она вдруг откинулась на сиденье и плечом прижалась к его плечу. Он выпрямился, почти отпрянул.

— Что-нибудь не так? — встрепенулась она, как будто контакт и ее словно обжег. Он надеялся, что до некоторой степени так оно и было.

— Ничего, — вздохнул он опять. Она такая деловитая, сплошной здравый смысл — когда не целуется. Когда целуется, она — страстная женщина стремящаяся получать. Сидеть рядом с ней так близко, ехать вдвоем — это сущая пытка. Хотелось протянуть руку… поцеловать… дотронуться…

Он тряхнул головой, поняв, что мыслит слишком крутыми категориями. Безопасность Лесли — вот что должно стать приоритетом номер один, получше узнать ее — это во-вторых, а физическое влечение обязано довольствоваться третьим местом.

Однако если все так пойдет и дальше, то физическое влечение станет единственным приоритетом, и тогда они погибнут раньше, чем узнают друг друга лучше. Ему надо взять себя в руки, а иначе им не миновать беды — или занятий любовью на обочине. Впрочем, заниматься любовью пока преждевременно, думал он, а в голове у него мелькали картинки, как он ее держит, обнаженную и проказливую, в своих объятиях. Но ведь надо же чем-то заниматься, черт возьми.

Лесли выехала на дорогу, внимательно следя за боковой перспективой. Машина медленно набирала скорость, пока не достигла сорока километров в час. Минут десять они тащились с такой скоростью На пустынной узкой дороге все у нее получалось прекрасно, но Майк сообразил, что в таком темпе они доедут до Корнуолла дня через два, не раньше.

— Вы делаете успехи, — сказал он вслух.

— Сама вижу, что все не так плохо, — ответила она и добавила: — На проселочной дороге.

Откуда ни возьмись сзади раздался звук клаксона, словно посылая испытание Лесли за ее самоуверенность. Она немедленно крутанула руль вправо, так, как сделал бы американский водитель, чтобы уступить дорогу — и едва не оказалась на пути проезжавшего мимо автомобиля. Майк схватился за руль и вывернул его влево. Они оказались на обочине. Водитель другой машины бросил гневный взгляд. Губы его шевелились, произнося слова, которые не надо слышать, чтобы понять их смысл.

Ведь он мечтал оказаться с ней на обочине, подумал Майк с раскаянием. Надо быть осторожным, загадывая будущее.

— Пошел в задницу! — крикнула Лесли вслед обидчику, умчавшемуся вперед. — Не видишь, я учусь?

Майк захохотал. Она может быть весьма неожиданной, несмотря на кажущуюся предсказуемость.

Лесли лукаво улыбнулась и тряхнула плечами.

— Знаю, знаю! Опять забыла, что наша сторона — левая. Но он тоже хорош! Как будто хотел вытурить меня с дороги.

— Ну что, попробуем еще раз? — предложил Майк, оставив без комментариев ее последнее замечание. Только параноику могло взбрести в голову, что инцидент был преднамеренный.

— Если не попробуем, — сказала она, — то так и не доберемся до Корнуолла, а вы никогда не вернетесь в Лондон.

Он раздумывал, как бы сообщить ей, что он не собирается возвращаться в Лондон, да чтобы она при этом не приняла его ни за сумасшедшего, ни за донжуана, ни за кого-нибудь еще похуже. Рискованный шаг. Быть может, невыполнимый.

Придя к этой мысли, он словно разрушил пути к отступлению. В Лондон он не вернется, пока не узнает Лесли как следует. Много великих событий не случилось бы, если бы человек время от времени не поддавался безумным импульсам.

Дальше они следовали без приключений. Лесли постепенно обретала уверенность. Им встретилось несколько машин, но она не паниковала. Места становились все более дикими, пустынными и красивыми под ярким летним солнцем, а женщина, что сидела рядом с ним — более сексуальной.

Майк был так тронут, что даже процитировал Роберта Браунинга[3]: «Наслаждаясь бесхитростной красотой и ничем больше, ты наслаждаешься лучшим, что придумано Богом».

Лесли с визгом затормозила машину на пригорке и воскликнула:

— Посмотрите! Посмотрите туда!

Майк увидел вдали знаменитый круг высоких камней.

— Да, это Стонхендж[4]. — Он оглянулся на Лесли и восхитился выражением благоговения и удивления у нее на лице. Ему неодолимо захотелось ее поцеловать и удивить тем самым еще сильнее, но вмешалась реальность. — А теперь, насладившись, тронемся в путь, не то нам наподдадут сзади.

— О! — очнулась она, завела мотор и надавила на газ. Автомобиль рванул с места. Несколько секунд Лесли сражалась с рулем, но потом вывела машину на нужную сторону дороги.

— Вот бы посмотреть поближе, — с тоской проговорила она.

— Можно совершить небольшую экскурсию, — сказал Майк. Ничего сейчас не хотелось ему больше, нежели бродить с ней вдвоем рука в руке по древним камням, ощущая неуловимую силу, исходящую из развалин. Он знал, что это примитивно, почти чувственно, и он хотел, чтобы она испытала это вместе с ним.

— Нет, — ответила она, покачав головой. — Мы должны ехать в Корнуолл. Гэрри будет ждать.

Ждать, ждать и ждать, — подумал Майк, когда они осторожно поехали по шоссе. Стонхендж означал, что они только на полпути к корнуоллскому городу Фалмут, куда надлежало прибыть Лесли.

Машины вблизи исторического места встречались чаще. Майк указал на курганы вокруг Стонхенджа. Могильные холмы великих кельтских вождей превратились теперь в травянистые бугорки на теле земли.

Любопытно, подумал он, гадая, что они были за люди и как они жили.

— Взгляните сюда…

— Я не могу сейчас никуда смотреть! — воскликнула Лесли, ибо ее вдруг подрезал автомобиль. Костяшки пальцев, вцепившихся в руль, побелели от напряжения.

Майк разочарованно покачал головой. Они словно блуждают на разных уровнях сознания и никак не встретятся, подумал он. И не в том дело, что ее работа так сильно отличается от его занятий, и не потому, что они не узнали пока друг друга как следует. Они были противоположны в чем-то главном. Что делало ее несносной… и пленительной.

Он наблюдал за ее длинными ногами, спокойно упиравшимися в педали тормоза и газа. Неторопливое движение ступни вызывало у Майка головокружение. Он хотел почувствовать, как ее ноги приникают к его ногам. То, что не сочеталось во время разговора, переставало играть роль, когда он переключался на физическое влечение.

Они ехали на юг по равнине. Майк знал, что это несколько более длинный путь, но зато с обилием узких шоссе, которые позволяли Лесли без хлопот управлять автомобилем.

Он наслаждался ролью лоцмана, особенно когда имел возможность направить автомобиль мимо каких-нибудь памятников старины. Лесли чувствовала себя гораздо увереннее и позволяла бросать на них быстрый взгляд. Он любил открывать новое, видеть незнакомое, делиться тем, что знал.

— Вот это Серн-Джайнт, — объяснил он, когда дорога огибала исполинскую фигуру, вросшую в склон. Контур великана был выложен из белого известняка, выступавшего из-под дерна.

Лесли, кажется, испугалась. Во всяком случае, машину чуть повело в сторону, когда она засмотрелась на холм.

— Видите его жезл? — продолжал Майк. — Это — кельтский бог охоты. А его могучие гениталии указывают, что он также бог плодородия.

Лесли издала забавный сдавленный звук Майк пропустил его мимо ушей и продолжал лекцию.

— У подножия фигуры расположилось аббатство. Удивительно, что монахи не стерли этот памятник с лица земли как порнографию. Он довольно-таки вульгарен. Я понимаю селян, которые приходили чистить известняк примерно каждые десять лет, чтобы контур был отчетлив. Два тысячелетия назад кельты были практичным народом. В одном большом идоле они соединили идею сдерживания рождаемости и идею плодовитости. Как менеджер по вопросам рабочего времени вы должны это оценить…

— Несомненно, — отрезала Лесли, увеличив скорость, чтобы побыстрей отъехать от этого изваяния.

— К чему такая спешка? — спросил Майк, оглянувшись назад. — Мы можем остановиться на пару минут, поглядеть.

— Нет, нет, мы должны двигаться вперед…

Он повернулся к ней вполоборота, дивясь ее решительности.

— Лесли, вы проехали мимо почти всех исторических мест от Лондона до этих краев. Я заметил, что в Стонхендже вам на самом деле хотелось остановиться. Так давайте теперь наверстаем. Это аппетитный кусок древней истории. Потом, нам все равно необходимо размяться. Что может изменить в наших планах лишняя пара минут?

— Вы удивились бы, если бы я вам рассказала, что могут решить всего лишь несколько минут. Кроме того, здесь я останавливаться не буду.

— Струсили? — спросил он, когда до него дошло, что, она, быть может, на самом деле смущена. Только не Лесли, возразил он себе. Даже если и так, он не даст ей улизнуть. Это история, а не секс, но коль она начала мыслить такими категориями, то его задача — углубить подобные настроения.

— Нет, я не струсила, — ответила она раздраженно. К его удовлетворению, она сбавила скорость и направила машину к обочине, а затем остановилась.

Майк улыбался, выбираясь на Божий свет.

Лесли выходила из машины не так охотно. Майк обошел автомобиль вокруг и предложил ей руку со словами:

— Он не кусается.

Она сделала мину.

— Вы в этом уверены?

Через бровку холма переходил пастух я перед ним небольшое стадо овец. Они шли как раз по грудной клетке великана. Ничто не служило лучшей иллюстрацией слов «буколическая безыскусственность», нежели вот такая зримая, будничная картина.

Майк улыбался, махая рукой пастуху.

— Вот видите? — сказал он. — Исполин безвреден, поверьте мне. На этот счет вам здесь некого опасаться, кроме меня.

Она что-то неразборчиво пробормотала под нос. Оно и к лучшему, что неразборчиво, подумал он. Надо вести себя осторожнее и не флиртовать так открыто, ведь она доверилась ему — по сути, незнакомцу. И все же он не мот сопротивляться искусу. Вот если бы она хоть иногда ненадолго забывала о логическом мышлении и переставала зажиматься… Как было бы приятно.

Они взбирались на холм, к огромной фигуре, и он тем временем поймал себя на том, что внимание его приковано к ее телу, находившемуся в считанных сантиметрах от него. Кожа ее, там, где он дотрагивался до ее руки — повыше локтя — была теплая и гладкая, словно оживший мрамор. Было так легко взять и повернуть ее к себе и вновь поцеловать. Но он отбросил эту мысль, напомнив себе о том, что ему необходимо являть пример самообладания.

Он попытался завязать разговор, чтобы отвлечься от мыслей о сексе.

— Это изображение кажется упрощенным, не правда ли? Но посмотрите, как четко проступают ребра! Обратите внимание на мускулистые выпуклости бедер. Впечатляющая деталь.

— Что-то я не заметила.

— Тогда позвольте вам помочь. Взгляните на этот зад. Какая мощь.

Лесли разразилась хохотом.

Майк улыбнулся. Ему нравился ее смех. Меньше всего он ждал от нее викторианской стыдливости. Зная, как она целуется. И это лишь увеличивало тайну этой очаровательной, противоречивой женщины.

Они стояли у самого края изваяния. Лесли наклонилась и дотронулась до белого камня, выступавшего из земли.

— Похоже на мел, правда?

— Говорят, что, если до него дотронуться, можно излечиться от бесплодия.

Она немедленно выпрямилась во весь рост и торопливо вытерла руки.

— Благодарю покорно, я не замужем.

— Но разве вам не хочется иметь детей? — спросил он.

— Хочется, однако я не помешана на мысли стать матерью-одиночкой. Это не для меня. Быть может, мои биологические часы свое отписали, но будильник еще не прозвенел.

— Мне тоже не улыбается перспектива стать отцом-одиночкой, — признался он.

— А в этом что-то есть — когда делишь родительскую участь с кем-то еще — не правда ли? — спросила она с улыбкой. — Мы с братом частенько дрались и доводили предков до бешенства, я это хорошо помню.

— А в моей семье эту роль выполняли два моих старших брата. Они дрались по любому поводу, — усмехнулся Майк. — Я по сравнению с ними был просто ангел.

Лесли презрительно фыркнула и сказала:

— Ладно, будет с нас любвеобильных великанов и воинственных братьев. Поехали.

— Он мог быть жиголо, — проговорил Майк, будучи не в силах отказать себе в последней подначке, когда они спускались с холма.

Она смерила его взглядом с головы до ног.

— Откуда вам знать, кто такие жиголо?

— Разумеется, я знаю, — сказал он, давясь смехом. — Ребята с великолепными телами, заставляющими устыдиться нас, грешных. Женщины от них просто балдеют. Я видел фотографии. Темпльский университет едва ли можно назвать необитаемым островом. А вы хоть раз обалдевали? От какого-нибудь жиголо, я хочу сказать.

— Я взываю к пятой статье[5], — важно изрекла она.

Он застонал от смеха.

— Ну хорошо, скажу. Гэрри раза два водила меня на мужское танц-шоу. — Она пожала плечами. — Ничего особенного. Кроме того, для вас, мужчин, уж сколько лет существует ваш «Плейбой».

— Я взываю к пятой статье, — промолвил он, подражая ее недавнему чопорному тону.

Она хихикнула. В том не было сомнения — она хихикнула. В то же время у него сложилось впечатление, что она становится дурашливой не часто. Это противоречило бы логическому мышлению. Чтобы заставить ее хихикнуть, ему пришлось потрудиться.

Но благодаря Серн-Джайнту мысли ее получили нужное направление. Было чудесно сознавать, что даже в двадцатом веке волшебство продолжается.

— Получилось! — воскликнула Лесли с облегчением, вырулив автомобиль к подъезду отеля «Пэлисейдз» и припарковавшись перед ступеньками. Светильники с обеих сторон массивной двустворчатой двери приветливо подмигивали.

— Очень хорошо, — похвалил ее Майк. — Хотя мне пришлось самому сесть за руль на мосту через Теймар…

— А я и не собиралась ехать по этому мосту! — заявила она. То был кошмарный мост. Но она знала, что Майк ее подначивает, поскольку он первый предложил, что по мосту машину будет вести сам. Очень благоразумно с его стороны. Надо отдать должное, он был благоразумен на протяжении почти всей поездки.

Такого рода мысли опасны, твердила она себе, ибо начинала узнавать его все лучше, и он все больше нравился ей. А часами сидеть рядом с ним в автомобиле оказалось той пыткой, которой она страшилась.

Господи! Он заполонил пространство. Его нельзя было не замечать хотя бы из-за его роста. Сейчас он сидел к ней вполоборота и улыбался, отчего ее сердце кувыркалось и возникало желание протянуть руку и провести пальцами по его волосам. Только для того, чтобы ощутить, как шелковистые пряди щекочут ладонь. Ей хотелось прикоснуться к ею щеке, пробежаться кончиками пальцев по подбородку, привлечь его к себе для второго поцелуя. Такого, который затмил бы первый.

Ты играешь с огнем, подумала она. Сейчас ей нужно пространство, много пространства.

Она вышла из машины и потянулась. Каждая косточка, каждый мускул ныл в ее теле, но она смогла ощутить, как потихоньку рассеиваются тревожные предчувствия.

Майк тоже вышел из машины. Лучше сказать, вылез, согнувшись в три погибели. Встал, облокотился на капот и с криками боли выпрямил спину.

— Сожалею, — сказала она, вполне ему сочувствуя. — Нам надо было почаще останавливаться в дороге.

— Да нет, все в порядке, — возразил он, запрокинув голову. — Для меня это путешествие было не труднее поездки в супермаркет.

— Лгун.

— И то правда. В постель бы сейчас. Растянуться.

Она улыбнулась и тут же нахмурилась.

— Вам надо успеть на обратный поезд…

— Лесли, в такой час поезда не ходят, — прервал он ее тоном, способным размягчить камень. — Мне нужна комната с койкой и никаких возражений с вашей стороны.

— Я человек благоразумный и здравомыслящий, — сказала она. — С чего бы мне возражать?

— Понятия не имею, однако чувствую, что вы не прочь.

Ладно, подумала она, признаться, я действительно предполагала, что он будет ждать следующего поезда на вокзале. Однако это порочный ход мыслей. Логика подсказывает, что поездов не будет до утра. Но остаться с ним на ночь — ну уж нет. Тогда ей вовсе не придать верную линию своим смятенным мыслям.

— Спасибо, Майк, за помощь. Не знаю, что бы я без вас делала.

— Аварию, — улыбнулся он. — Рад был оказаться вам полезным.

— Вы всегда помогаете первым встречным?

А ведь и правда — он не похож на прочих смертных. С него все что угодно станется.

— Нет, только высоким, гибким брюнеткам, — ответил он.

Она стерпела. Помогло.

Он засмеялся.

— Расслабьтесь. Хоть вы и соблазнительны, в данный момент я не справлюсь даже с плюшевым мишкой.

— Мне, видимо, надо вызвать портье.

Нельзя потворствовать шуткам с эротическим подтекстом. Иначе быть беде.

Они достали сумки — ее и Гэрри — из багажника и поднялись по ступенькам. Дверь оказалась заперта. Майк изучил косяк и нашел кнопку звонка. Лесли вздохнула с облегчением. Всегда-то он знает, что надо делать. А она в первый момент испугалась, что придется провести ночь за дверьми гостиницы. В следующий раз она выберет отели системы «Хилтон».

Зажегся свет, и женщина лет за пятьдесят в халате дикой расцветки впустила их.

— Поздновато, мои любезные! — заорала она, приглашая следовать за ней по вестибюлю. Лесли узнала ее по голосу. То была миссис Драго, хозяйка гостиницы. Накануне она говорила с ней по телефону.

— Простите, — начала Лесли, но миссис Драго оборвала ее.

— Чепуха! Не за что извиняться. Давайте я вас зарегистрирую. О, так вы и есть та американка, что звонила мне вчера из Лондона, верно?

— Да.

Драго хмыкнула.

— Сейчас даже позже, чем вы думаете.

— А Гэрри О'Хэнлон уже здесь? — спросила Лесли, заполняя карточку постояльца.

— А это разве не Гэрри? — изумилась миссис Драго, показывая пальцем на Майка, заносившего сумки.

— О, нет, нет! — торопливо проговорила Лесли. Ну вот, их, наверно, все принимают за любовников. И ей было неприятно объяснять, что это ошибка. Стыдно. И тем не менее примитивное ощущение пронзило ее при этой мысли, и она спросила себя, а не потому ли ей неприятно, что это неправда? Тот древний исполин даже спустя все эти века продолжает посылать свои флюиды. — Это Майк Смит. Он помог мне перегнать сюда автомобиль из конторы проката. — И она спросила с тоской: — Так, значит, Гэрри еще нет?

— Нет. У меня сейчас нет ни одного американца. Ведь он американец, этот Гэрри?

— Гэрри — это она.

— Все равно, и американки ни одной нет. Сожалею, милая, — сочувственно сказала миссис Драго.

Лесли стиснула зубы до хруста. Будь она проклята! Проклята! Проклята! Ведь пора уже ей приехать, этой Гэрри!

— Мне нужен отдельный номер, — сказал Майк, выпрямившись во весь свой немалый рост. Немного смахивало на белого медведя, вставшего на задние лапы. Сначала он кажется добряком, потом симпатягой, а потом — лютым зверем.

Миссис Драго захлопала глазами.

— А росточек-то у нас подходящий!

— Майк собирался возвратиться в Лондон ночным поездом, но мы опоздали. У вас найдется для него комната?

— Сейчас посмотрю.

Миссис Драго начала перебирать карточки Лести в страхе ожидала, чем это закончится, не окажется ли все, как в глупой комедии тридцатых годов: одна комната на двоих. Тогда ей придется спать в машине, ибо страшное предчувствие терзало ее: оказавшись с ним в одном номере, она обратится в Зельду, ужасную пожирательницу мужчин из давнего телевизионного шоу «Доби Гиллис».

— Есть одна каморка, — наконец объяви та почтенная миссис.

Лесли испустила вздох облегчения.

— Каморка? — переспросил Майк. В голосе его слышалась паника.

Лесли захихикала. Временами он и впрямь умеет быть забавным.

— Койка и умывальник там есть. Ничего другого сейчас, боюсь, я не смогу вам предложить.

— Он согласен, — заявила Лесли.

— Разве я согласен? — изумленно промолвил Майк, по-совиному хлопая глазами за стеклами очков.

Лесли подарила ему сладкую улыбку.

— Выбирайте: или каморка, или ночь в машине.

— Выбираю каморку, — покорно согласился Майк.

Миссис Драго показала им комнаты, по пути что-то бормоча о чудесном бассейне, каким располагает этот отель. Очевидно, то была его главная приманка. Они дали ей понять, чтобы она побыстрей оставила их в покое. Когда Лесли наконец затворила дверь, она тут же приложилась спиной к ее полированной деревянной поверхности.

Это несправедливо, подумала она. Гэрри сейчас великолепно проводит время — кто знает? — быть может, с будущем мистером О'Хэнлоном, а ей прикажете коротать отпуск в одиночку? Конечно, это звучало несколько эгоистично, но она так и не решила, кого считать виновной стороной. А ей бы радоваться, что в целости добралась до Корнуолла.

— Гэрри еще объявится, — вслух проговорила она, начав распаковываться.

Не прошло и десяти минут, как кто-то постучал в дверь.

— Кто там? — спросила она.

— Это я, Майк.

На мгновение она задумалась, надо ли вообще открывать. В прошлый раз, когда они оказались вдвоем в гостиничном номере, в ней рассыпался сноп искр. А в предчувствии любви, которое усилилось в ней за те часы, что они ехали в машине. Лесли была готова обратить эти искры в полыхающий костер. И хватит уже этих искр, но как же оставить его там, за дверью? Будь благоразумна и помни, что ты поехала в отпуск не беситься, не флиртовать и тем более не выполнять идиотские предсказания Гэрри, — твердо сказала она себе.

И открыла дверь.

— Привет, — сказал Майк и с тоской на лице уставился поверх ее головы на две парные кровати, большой комод и гардероб. — А у меня только плечики на крючках и рукомойник, а душ — в конце коридора. Кровать же короче по меньшей мере сантиметров на тридцать.

— Для вас любая кровать будет на тридцать сантиметров короче, — возразила она.

Он взглянул на нее сверху вниз.

— Ваша выглядит подлиннее… Да их у вас целых две.

— Даже не думайте об этом, — предупредила она, хотя чувства ее предательски смешались от этой мысли. Более того: не смешались, а поистине сбились в кишащую кучу.

— Имею же я право помечтать. Кроме того, я вел бы себя вполне по-джентльменски. Ладно, ладно, — вздохнул он. — Так, значит у вас здесь все в порядке?

— Все замечательно. А теперь вы позволите мне лечь в постель?

— Вероятно. Желаю вам увидеть во сне мои страдания.

Он наклонился вперед и поцеловал ее в губы. Легкий поцелуй обещания. И ушел. А она правда увидела его во сне.

Страдания оказались сущим удовольствием.

— Знаете кто вы?!

Майк постарался улыбнуться, но возмущенное лицо Лесли не предвещало ничего хорошего. К тому же выспаться как следует не удалось. Кровать была не только коротка, она оказалась еще и горбатой, ухабистой. В медвежьей берлоге лучше. Он повторил:

— Я останусь здесь еще на пару дней… Сто лет не был в Корнуолле. Пастбища… сбитые сливки… одинокие утесы Вдохновенное общение с природой…

— А как же гостиница в Лондоне? Как же ваш академический отпуск? Забыли, что вас ждут в Кембридже?

— Мне кажется, будет неправильно оставить вас в этот момент. Вот приедет ваша подруга, тогда и…

— Я прекрасно справлюсь сама. — Она внушительно посмотрела на него, не смущаясь тем, что вокруг их столика завтракало полно людей. Она не повысила голос, но тем не менее дала понять, что разочарована Майком. — Майк, я ценю все, что вы для меня сделали. Самостоятельно я бы сюда ни за что не добралась, и я не знаю, как вас отблагодарить. Но вы не можете остаться…

— Почему же? — спросил он, в свою очередь прервав ее. Ударение, с каким она произнесла «не можете», вселяло в него надежду. Он огляделся по сторонам, не проявляет ли кто-нибудь повышенного интереса к их разговору. Таковых не нашлось. — У вас опять могут случиться затруднения с автомобилем, вы же понимаете. В Корнуолле узкие, извилистые дороги. Не лучшее место для вождения.

— Ничего, справлюсь.

— Согласен.

А все не так уж плохо, подумал он. Она сосредоточилась на «что», а не «почему». После достигнутого ему не хотелось форсировать события. До тех пор, пока она не поймет, почему он хочет остаться, он может быть спокоен. Люди, мыслящие логически, обожают загадки, а, видит Бог, его задержка с отъездом является для нее головоломкой. Если она начнет задумываться…

— Почему вы остаетесь? — спросила она, приподнимая брови.

Ну вот, уже начала. Майк внутренне простонал.

— Я же вам объяснил. Я несколько лет не был в Корнуолле. Мне нравится здешний воздух и здешняя пища. У меня вдоволь свободного времени, а вам еще может пригодиться моя помощь.

— Вы уже не первый день в Англии, так почему же сразу сюда не поехали, если вам здесь так нравится? Ученые — народ переменчивый, но взбалмошными их назовешь едва ли. Ваши доводы неубедительны, Майк.

Он долго не сводил с нее глаз, мучительно шаря в мозгах в поисках невинного возражения. Он не мог уехать. Каждая косточка в теле яростно возражала против малейшего намека на то, что можно быть вдали от Лесли. Он сам не понимал такой внезапной потребности, тем более не мог объяснить это ей. Наконец он произнес единственное, чем были заняты его помыслы:

— Я хочу спать с тобой.

Руки Лесли так и грохнулись на столешницу. Пальцами она даже задела кофейную чашку за край. Та слегка подпрыгнула, затем наклонилась. Жидкость на мгновение застыла, а потом, черная и дымящаяся, стрельнула струей по белоснежной скатерти. Публика застыла. Лесли замерла. Майк простонал.

— Милая! Милая моя! О! — запричитала миссис Драго, спеша к их столику. Она выдернула скатерть из-под фарфора и столового серебра и тут же начала натирать пол шваброй.

— Простите, — сказал Майк, понимая, что это его вина.

Как только миссис Драго удалилась, Лесли уставилась на Майка глазами, расширенными от эмоций, и прошептала:

— Что вы сказали?

Майк стиснул зубы и шепнул в ответ:

— Я хочу с тобой спать. Какие проблемы? Я мужчина. Ты — женщина, которая достаточно высока, чтобы не упираться носом мне в пупок.

— Значит, ты хочешь спать со мной только потому, что я выше, чем среднестатистическая женщина?

— Нет. То есть да. — Он потер лоб, заранее пытаясь прогнать головную боль. В ее устах это прозвучало так… пошло. Какого черта ввязался он в эту кашу? — Ты привлекательная женщина, Лесли. Почему у тебя нет мужчины?

Она разразилась смехом. Майк почувствовал, как запылало его лицо.

— Я не донжуан, — промолвил он в свою защиту.

Она засмеялась пуще. Он заметил, что все вокруг улыбаются и кивают головами. Майк сомневался в том, что их разговор услышали, просто всем было приятно, что вздорившая пара за четвертым столиком наконец помирилась.

— Приятно видеть людей, весело начинающих день, — сказала миссис Драго, возникшая рядом со свежей скатертью в руках.

— Ваша правда, — поспешила проговорить Лесли, чтобы не впасть в очередной приступ смеха.

Как только скатерть была постелена, а миссис Драго направилась улаживать иные возникшие у кого-то во время завтрака неприятности, Майк пробасил:

— Черт побери, Лесли, тебе кто-нибудь говорил, что ты способна за считанные секунды втоптать в грязь любого мужчину?

— Нет, потому что только ты мог проехать полстраны, надеясь неизвестно на что.

— Что ты сказала? Только я? — переспросил он, нахмурясь.

— Только рассеянный профессор мог увязаться за первой встречной через всю Англию вместо того, чтобы найти себе женщину прямо в Лондоне, на соседней улице.

— Вот как ты обо мне думаешь! А ведь это я советовал тебе плюнуть на машину и ехать на поезде, помнишь? Если бы ты послушалась, то тебе не потребовался бы водитель. Это ты привезла меня сюда. Это ты не сказала нет.

И вдруг ее веселость подернулась тонким льдом.

— Меня не прельщает мысль стать девочкой на ночь для командировочного профессора лишь по той причине, что у меня подходящий рост…

— Вас к телефону, мисс.

В тот момент Майк даже не успел поблагодарить судьбу за эту передышку. Лесли со всей очевидностью шла на обострение.

Она вышла из-за стола. Он проводил ее к единственному аппарату, как и подобало уважающему себя рассеянному профессору.

— Алло! Гэрри?

Вид у Лесли стал еще более хмурым. Губы сузились в нитку. Минут пять она слушала подругу молча. Майк тем временем изучал обивку стен, но он все же расслышал отчаянную мольбу в голосе Гэрри.

— Я этому не верю, — сказала наконец Лесли. — Ты переходишь все границы. Как ты можешь говорить, что любишь этого человека? Вы повстречались всего три дня тому назад.

Гэрри не приедет. Майк старательно скрывал улыбку.

Разговор продолжался еще некоторое время, как будто то был их последний разговор. Майк чувствовал, что для него все складывается как надо, благодаря тому, что у Лесли все не клеится. Впрочем, он переживал за нее. Сколько денег она потратила, чтобы приехать сюда. И теперь ей несладко. Надо показать ей Англию во всей красе: замки, соборы, провинциальные пабы. Ей, несомненно, понравится. Быть может, удастся показать только малую толику. Быть может, тогда уладится недоразумение, приключившееся оттого, что он попытался открыть перед ней душу. Очень неуклюже у него это получилось. Вышло так, будто его интерес к ней чисто сексуальный и к тому же определяется одной причиной — ее ростом. Не удивительно, что она приняла его за ненормального.

Лесли тихо положила трубку — жест более зловещий, чем если бы она ее швырнула.

— Гэрри не приедет? — спросил Майк.

— Нет.

Она не огрызнулась, и это выдало меру ее отчаяния.

— Подыскала дружка? — отважился он произнести, понимая, что в такую минуту не время ни приносить извинения, ни объясняться.

— Мне кажется, она помешалась от самолетной болтанки, не иначе. Я ее просто не узнаю.

— Похоже, у нас с ней одинаковые проблемы, — задумчиво произнес он, стараясь поднять настроение Лесли. — Но я — здесь…

Она в отвращении запыхтела.

— Майк, будьте другом — ступайте и примите холодный душ.

— Не могу. У меня нет ванны, вы что — забыли? — Он испустил вздох. — Как это несправедливо по отношению к вам. Но зато я здесь, и я буду джентльменом, если это то, чего вы хотите. Буду вам просто спутником, а плюс мои в том, что я хорошо знаю здешние края. Согласитесь, скучно одной. В конце концов, не зря же вы потратили деньги на это турне.

— Благодарю покорно, — ответила она, как он и ожидал. — Я как-нибудь справлюсь.

Она поднялась к себе в комнату, позабыв с недоеденном завтраке. Желудок Майка протестующе заурчал, не позволяя ему последовать примеру Лесли. Кроме того, и комнаты-то у него, но сути, не было.

Он вернулся в столовую, сел на свое место и позвал миссис Драго.

— Моя спутница не очень хорошо себя чувствует, — сказал он. — Не могли бы вы послать кого-нибудь отнести к ней в номер горячего кофе и, если можно, немного рулета и пирожное? Ей надо поесть.

— Разумеется. — Миссис Драго растянула рот в улыбке, как бы одобряя его просьбу.

— А мне принесите яйца и копченую селедку. А потом, может, подыщете мне комнату получше? С кроватью по моим габаритам?

Миссис Драго прыснула.

— Думаю, я смогу что-нибудь для вас сделать, дражайший.

Майк улыбнулся. Он уладит все неприятности с Лесли. Он остается здесь.