Непокорное сердце

Глава двенадцатая

Оставшиеся до начала учебного года и соответственно, торжественного открытия Академии, четыре дня, я провела в обществе Аарона. Как и другие шесть пар, которым выпала честь открыть бал, мы репетировали с раннего утра и до самого обеда. Стоит ли говорить о том, что профессор Даггар был крайне не рад моим уважительным прогулам?

В элитном корпусе жизнь била ключом: прибывшие раньше эльфы вовсю обживали свои апартаменты, наведываясь друг к другу в гости и устраивая званые вечера с концертами и танцами в духе девятнадцатого века согласно временному измерению не-магического мира. Я была единственной, кто не давал вечера. К счастью, мой новый статус и не позволял мне этого. А вот отказать в визите, было бы оскорблением, а потому приходилось принимать приглашения, так что оставшиеся четыре вечера я расхаживала по гостям, знакомясь с эльфами, и дочками-сыночками Советников. Знакомство, надо сказать, было не самым приятным, так как большинство из них были жуткими снобами и воображалами. Стоит ли говорить о том, что я удивилась, когда и Кристиан вдруг вздумал устроить вечеринку в последний день уходящего лета? Его приглашение пришло мне в виде скупого письма. Я не хотела идти, о чем поведала Мелитте. Мое решение вызвало в ней волну протеста и негодования.

— Ты совершаешь большую ошибку, — ругала она меня, когда я показала ей пригласительное письмо. Теперь, когда башня элитного корпуса была полна знати, подруга наотрез отказалась навещать меня, всвязи с чем мне пришлось ходить к ней в феппское общежитие, наплевав на правила и приличия, не позволявшие мне этого.

— Мелитта, у меня тоже есть гордость, — устало возразила я, помогая при помощи несложной магии разгладить атласные ленты для нового платья, которое МЕлитта решила сшить сама, готовясь к балу.

— Вот и сиди со своей гордостью, — проворчала Мелитта.

— Как будто иметь гордость это так плохо, — обиделась я.

— Нет, если она не мешает личной жизни, — парировала подруга.

— Я просто не хочу навязывать свое общество после того, как меня отвергли! — вскипела я. Мелитта раздраженно отложила кружева, которые собиралась пришить к рукавам.

— Объясни мне, будь любезна, что в твоем понимании, означает «навязываться»? — с возмущением потребовала она.

— А что, разве нет? — не сдавалась я. — Разве это не навязывание себя, если я притащусь туда, где меня совсем не ждут?

— Вообще-то Кристиан сам пригласил тебя, — не отступала Мелитта.

— Только лишь из вежливости, — отмахнулась я и принялась разглядывать результат своего труда. Удовлетворенная проделанной работой, я отложила ленты.

— Странно, что Вайз не отнял у тебя твою палочку, — задумчиво пробормотала Мелитта.

— А он и не спрашивал о ней, — весело ответила я.

— Как бы он спрашивал, если он о ней и не знал? — фыркнула подруга. — Сколько раз я тебе говорила рассказать ему о ней, но ты упорно меня не слушаешь.

— Ты становишься похожей на Вайза со своими нравоучениями, — поморщилась я.

— Мало тебе случая с Чарльзом — он до сих пор не пришел в себя, — проворчала Мелитта, пропустив мимо ушей колкое замечание.

— Ой, не ворчи, пожалуйста, — попросила я.

— Просто избавься от нее, — настаивала Мелитта.

— Непременно, — я улыбнулась. — Но только тогда, когда получу свою — легальную палочку. И не спорь. В конце концов, нужно же мне отбиваться от Готтона? Мне вообще-то еще предстоит супружеская ночь с ним, и если ты думаешь, что я так просто отдам себя ему, то могу тебя заверить, ты глубоко заблуждаешься! — я засмеялась, но Мелитта даже не улыбнулась. Видимо, воображение нашей с Готтоном ночи, не вселяло в нее оптимизма и радости. Как впрочем, и в меня. Вот только я не собираюсь делить с ним ложе, пусть и не рассчитывает, и никакие силы — даже самые темные, не заставят меня этого сделать. Лучше уж драконьей кровью отравиться.

Или его отравить…

Ну, это я шучу, конечно. Надеюсь, Готтон достаточно благоразумен, чтобы не лезть ко мне.

— Знаешь, я тут нашла кое-что…в библиотеке, — запинаясь, произнесла Мелитта. Взглянув на нее, я увидела, что она краснеет. Что такого она могла отыскать в студенческой библиотеке, что заставило ее смутиться?

— Что же? — спросила я, плохо скрывая улыбку.

— В истории королевства рассказывается о королеве по имени Клариция Верталиен, ты еще упоминала о ней в вашей с Розой стычке.

— Ага, помню-помню, — подтвердила я. — Клариция Верталиен была подвергнута проклятию обезгласывания по приказу своего благоверного супруга, — мне стало совсем смешно, когда я вспомнила реакцию Розы на мою угрозу вернуть в силу закон о подобной мере наказания. Вот только я обещала применять его в отношении нерадивых подданных.

Мелитта кивнула.

— Он был жесток и безжалостен. Наверно поэтому Клариция избегала близости с ним.

Я расхохоталась:

— Вот он ей и отомстил!

— Возможно, — отстраненно согласилась Мелитта. — Но суть не в этом.

— А в чем же? — мне становилось любопытно.

— В том, что она готовила специальное зелье, которое добавляла ему в питье.

— Что же за зелье такое? — удивилась я. — Отворотное, что ли?

— Вроде того. Оно убивает влечение к той женщине, которое его приготовила. В книге еще говорилось, что так раньше девушки спасались от бесчестия, когда их домогались те, которым нельзя было отказать.

Выслушав, я хмыкнула:

— Не думаю, что Готтон обрадуется, если я опою его чем-нибудь подобным.

— Он обрадуется еще меньше, если в ответственный час ты запустишь в него каким-нибудь проклятием из этой своей палочки. Он ведь о ней не знает?

Я рассмеялась над шуткой Мелитты.

— Неа, не знает, — зевая, ответила я. Мелитта заметила мое сонное состояние.

— Думаю, ты достаточно помогла мне с платьем. Иди, отдохни.

— Ой, нет, — запротестовала я, и сон как рукой сняло. — Не хочу возвращаться в башню — там сейчас Роза репетирует свой танец с Эллеором. Только представь себе, она всеми днями вальсирует по залу, размахивая руками и фальшиво напевая при этом себе под нос, — я принялась размахивать руками, изображая танцующую и кривляющуюся Розу, и мы обе громко засмеялись.

— Видим, вы тут не скучаете без нас, — обернувшись на голос, мы увидели на пороге Лиззи и Джози, за ними нарисовались и братья Ньютоны, среди которых не было Чарльза по причине того, что он сейчас находился в госпитале. — Слышите, ребят? Им тут без нас весело! — крикнула она Эрни и Уиллу, едва не оглушив второго.

— Джози, любовь моя, не нужно так кричать, — сказал он, потирая ухо. Джози скривилась.

— Шангарский дьявол тебе твоя любовь, — огрызнулась она.

Оставшуюся половину дня мы, как это обычно бывало на первом курсе, болтали, смеялись, шутили, будто и не было этих нескольких месяцев разлуки. Я подробно рассказала о Лоркенсе, о моей клятве, данной ему под угрозой, о нас с Кристианом. Друзья же поведали о своей жизни за стенами Академии, о своих планах на будущее и о том, что они думаю открыть свой госпиталь, где будут лечить совершенно бесплатно.

— Кто же будет финансировать ваш госпиталь, если вы думаете лечить бесплатно? — поинтересовалась Мелитта. В ее голосе слышались скептические нотки. Наверно, как и я, она не очень верила в успешность затеи друзей.

— Да, это, определенно, проблема, — согласился Уильям. — Придется писать челобитную Его Величеству, — он улыбнулся.

— Лучше уж Ее Величеству, так у нас будет больше шансов, — пошутил Эрни.

Я рассмеялась.

— Дайте угадаю — идея с госпиталем пришла вам в голову после того, как вы узнали о моей помолвке с Готтоном?

— Ну, ты только подумай — наша подруга вот-вот станет не абы кем, а самой королевой! Мы должны быть крупными идиотами, чтобы не воспользоваться этим! — подхватил Эрни.

— Эрни, будь любезен заткнуться, — рыкнула на него Лиззи. Я снова засмеялась, прекрасно понимая, что друзья лишь шутят.

— И поэтому, — не обращая внимания на Лиззи, продолжил Эрни, — пользуясь случаем, хотим тебе сказать, что мы очень тебя любим.

— Но я больше всех, — добавил Уилл. Мы с Мелиттой уже не могли удержаться от хохота.

— Я обязательно подумаю, как вам помочь, — пообещала я. Мне, действительно, хотелось помочь им, тем более, что идея, в самом деле замечательная.

Для выступления на балу я выбрала мятное платье в пол модного в этом сезоне фасона. Волосы гладко зачесала и сколола на затылке аккуратным «пучком», украсив прическу декоративными шпильками. Я нарочно выбрала прическу, которую без труда смогла бы сделать сама — не хотелось прибегать к помощи Розы.

Парадный зал учебного корпуса был украшен гирляндами и золотистыми лампочками, придавшими атмосфере праздника нотки волшебства.

Праздник начался с выступления ректора. Речь профессора была не длинной и заключала в себе в основном пожелания успехов и обретения в стенах Академии новых друзей.

— Пусть сегодняшний праздник станет славной традицией, повторяющейся из года в год, — закончил он. Остальные преподаватели, выступавшие после, перефразировав на все лады, в сущности повторили слова ректора.

Начался концерт, а вместе с ним начала волноваться и я, и мысленно проклинала профессора Солсбури, поставившей меня выступать последней. Не помню, чтобы я когда-то так сильно волновалась перед своими концертами. Обычно я испытывала приятный трепет и предвкушение от встречи с публикой, с поклонниками, которые ждали моего выхода.

Но сегодня иной случай. Сегодня я выступаю не в качестве набирающей популярность певицы, а в качестве будущей королевы. Кто-то из присутствующих видел меня впервые, а кто-то помнил как девочку-феппса с вызывающей по здешним представлениям, внешностью. Я не знала, как они воспринимают меня теперь, но точно знала одно — мне не хотелось их внимания.

Для вступления я выбрала романс «Обман несбывшейся любви», который пела в тот день, когда мы с Кристианом расстались. Он очень хорошо передавал красоту моего голоса, но был сложен в эмоциональном плане — я боялась попросту разреветься во время исполнения. Я знала, что Кристиан наблюдает за мной, и, подходя к роялю, случайно поймала на себе его взгляд. Он выглядел гораздо лучше, чем при последней нашей встрече, но его глаза все еще полны грусти. И он был без пары. Он прибыл на бал один, разрушив надежды десяток девиц, мечтающих получить от него приглашение.

Проводив меня одобрительными аплодисментами, публика замолчала, а я, устроившись за роялем, принялась играть вступление.

Когда я закончила, в зале еще некоторое время царила тишина, и только когда я решила, что по каким-то неведомым мне причинам мое выступление не удалось, раздались громкие авации.

Далее следовал первый, обязательный для меня танец, который я разделила с Аароном.

— Ты очаровала их всех, — сказал он мне, когда мы кружили в вальсе. — И меня.

Когда танец закончился, я, обрадованная тем, что, наконец, могу отдохнуть и расслабиться, отправилась на поиски Мелитты, которая на бал пришла одна из-за того, что Тэй не явился в Замок.

— Он задерживается — в таверне много работы, — пояснила она мне утром, когда я спросила, почему он до сих пор не явился.

К несчастью, мое положение в обществе, равно как и помолвка с Готтоном, совсем не запрещали мне принимать приглашения на танец, в связи с чем я не могла отделаться от назойливых кавалеров, желавших урвать хоть чуточку моего внимания. Они рассыпались в слащавых комплиментах, и если поначалу мне было приятно и лестно, то очень скоро я испытывала усталость и раздражение.

Утомленная танцами и вниманием, я не заметила, как ко мне подкрался Кристиан. Он возник передо мной так неожиданно, что я вскрикнула, и это услышали стоявшие поблизости девицы. Я видела, как они шепчутся между собой, глядя на нас, видела зависть в их лицах. И даже когда поймав на себе мой взгляд, они улыбнулись, я ничуть не сомневалась, что в этом момент они желают мне смерти.

Как полагается согласно этикету, Кристиан слегка поклонился и протянул ко мне руку. Что? Он приглашает меня на танец? Он это серьезно или у него чувство юмора такое извращенное?

Первым моим желанием было отвесить ему хлесткую пощечину, ладонь так и горела исполнить это, но я воздержалась.

— Увы, Ваше Сиятельство, но я больше не принимаю приглашений, — стараясь как можно надменнее и холоднее, произнесла я. вообще-то стоило бы принять его приглашение только ради того, чтобы отдавить ему ноги. Уж я бы как следует постаралась.

— Мне необходимо поговорить с тобой, — сказал он, и, схватив меня локоть, просто увлек за собой.

— А вот мне нет ни нужды, ни охоты беседовать с тобой, — огрызнулась я, пытаясь высвободить руку. — И не нужно меня хватать!

— Не кричи, пожалуйста, если не хочешь привлечь к себе лишнего внимания. Сегодня его у тебя и без того много.

— Не хнычь, тебе тоже немало перепало, — парировала я. мы принялись кружить по залу вместе с остальными танцующими парами. — Что тебе от меня нужно?

— Зачем ты так, Стейси? — спросил Кристиан. Я ахнула:

— Зачем я так? Зачем я так что? Груба? Холодна? Что именно в моем поведении не устраивает тебя?

— Зачем ведешь себя так, будто пытаешься отдалиться.

Улыбнувшись не только для того, чтобы никто не заподозрил. Что мы ссоримся, но еще и затем, что скрыть от Кристиана свои истинные чувства, я произнесла:

— Мы больше не близки друг другу, разве ты забыл?

— И поэтому я не могу теперь говорить с тобой?

— Нет, конечно, ты можешь, но теперь нам просто не о чем с тобой разговаривать, — продолжала я ерничать.

— Вообще-то я хотел поговорить с тобой о твоем новом друге, Аароне.

Я опешила. Как он его назвал? Моим новым другом? не подразумевает ли он то, что я и Аарон…

— Аарон мне вовсе не друг, — выпалила я прежде, чем сообразила, что вообще-то не должна теперь оправдываться.

— Вот именно, — отозвался Кристиан.

— Боюсь, что не совсем понимаю тебя…

— Аарон не тот, кого из себя изображает, — пояснил вампир.

— А с чего ты решил, что он кого-то из себя изображает? — встала я на сторону эльфа. Кристиан просто терпеть не может эльфов, вот и бесится, когда видит меня рядом с ним. Будь вместо Аарона оборотень, он бы говорил тоже самое.

— Во всяком случае с тобой.

Секунды две я смотрела на Кристиана, широко распахнув глаза, после чего засмеялась, забыв о приличиях и о том, что нахожусь под прицелом всеобщего внимания.

— Ты не знаешь, как он ведет себя со мной, ведь тебя не бывает с нами! — издевательски заявила я ему, и, чтобы «ущипнуть» еще больше, добавила: — Мы, видишь ли, предпочитаем приватное общение. Аарон очень интересный собеседник и нам совершенно не бывает скучно вдвоем.

Губы Кристиана скривила болезненная усмешка.

— Не сомневаюсь, что он способен произвести самое приятное впечатление.

— Ты просто ревнуешь, — выпалила я, но тут же осеклась и добавила: — Извини. Конечно, ты не можешь ревновать, тебе ведь нет до меня никакого дела.

— Это неправда, — возразил вампир. — Ты не безразлична мне и я хочу предостеречь тебя — Аарон враг тебе, и не стоит ему доверять. Он спит и видит, как бы расквитаться с убийцей своей семьи и всеми теми, кто с ним связан. Он видит в тебе врага, Стейси, и ты должна понимать это.

— Почему тебя это волнует?

— Потому что я беспокоюсь за тебя.

Его слова заставили меня оттолкнуть его. я ждала от него совсем других слов, но Кристиан не сказал, что любит меня, а значит и его участие в моей жизни мне не нужно.

— Я не нуждаюсь в твоей опеке, — отчеканила я, проклиная предательские слезы, которые застили глаза.

— Я вовсе не опекаю тебя, — возразил Кристиан. — Но я хочу заботиться о тебе, несмотря ни на что.

Несмотря ни на что! Ха-ха, как красиво он это сказал! А в сущности же звучит так: «Я отверг тебя, но все еще хочу вмешиваться в твои дела и твою жизнь».

— Заботься о ком-нибудь другом, — зло произнесла я. — А меня оставь в покое! — сказав это, я развернулась и помчалась через весь зал, уворачиваясь от танцующих пар. Я искала Мелитту, чтобы пожаловаться ей, излить душу, но заметила ее танцующей в паре с красивым молодым человеком. Я знала его — видела на одном из званых приемов. Его звали Гэймиан, и он был внебрачным сыном знатного графа, родители которого отказались принять в семью простую девушку, к тому же работавшую у них служанкой. Скорее после родов, девушка умерла, а Гэймиана забрали знатные дедушка с бабушкой. Они воспитали его, дав ему имя и титул.

Гэймиан что-то говорил Мелитте, и она улыбалась ему в ответ. Нисколько не удивлюсь, если здесь, на балу, подруга обретет с десяток поклонников, которые станут ухаживать за ней и после. Мелитта сегодня особенно хороша: длинное нежно-голубое платье превосходно подчеркивало стройную фигуру и выразительность глаз, а темные блестящие волосы завиты в крупные спиралевидные локоны. Знал бы Тэй, как она хороша и каким успехом пользуется у противоположного пола, мчался бы уже на всех парусах, а не сидел в пропахшей дымом и жареным мясом таверне.

Остаток праздника я провела, старательно избегая Кристиана, навязчивых кавалеров и Розу. Последнюю в особенности — она, как увидела меня с Кристианом, так больше ни на шаг не отходила, пытаясь развести на откровенный разговор. Ага, щщасс…нашлась подружка, чтобы я с ней секретничала.

— Роза, пожалуйста, совсем не обязательно ходить за мной хвостом и следовать всюду, куда бы я ни пошла, — раздраженно сказала я ей, что ничуть ее не смутило.

— Вообще-то обязательно, — нагло возразила она мне. — В мои обязанности, как фрейлины, входит сопровождать вас всюду, куда бы вы ни отправились — ехидно улыбнувшись, она добавила: — Ваше Высочество.

— Ну, а сейчас я иду в уборную. Ты как? Со мной? — съязвила я. роза промолчала, но до конца праздника я видела ее лишь издалека и мельком.

Утро следующего дня принесло потрясающую новость — Чарльз пришел в себя, о чем было написано в письме, полученном Лиззи из госпиталя. Новость о выздоровлении Чарльза была подобна ясному дню после долгих дождей. Она была ярким лучом надежды в туннеле затянувшихся невзгод и печалей.

Это случилось после нудной, нескончаемой лекции по ядологии, которую преподавал профессор Дарн — мой ненавистный преподаватель и по совместительству отец. В тот день, когда мне стало известно, что этот угрюмый, жесткий и откровенно неприятный человек является моим отцом, я окончательно убедилась в том, что у шутницы-судьбы крайне извращенное чувство юмора. Особенно яро она отрывается на мне, уж не знаю, почему.

Так вот настроение после стрессотерапии, лекции по ядологии, у меня было прескверное. Все дело в том, что Дарн, очевидно соскучившись по мне за лето, то и дело отпуская в мой адрес едкие шуточки и унизительные замечания, при том, что ничего такого, чем можно бы заслужить это, я не делала. Его совершенно не смущал мой новый статус — он продолжал обращаться со мной как с феппсом.

После ядологии мы с Мелиттой отправились в библиотеку, где нас и встретила сияющая от счастья Лиззи.

— Мы должны навестить его сегодня же, — заявила она нам.

— Но мы не можем — у нас со Стейси занятия до самого вечера, — захныкала Мелитта. Лиззи пожала плечами, но было видно, что она обижена.

— Как хотите, мне плевать на занятия.

— Ты не сможешь покинуть замок без нарушения, — напомнила я ей правила Академии, согласно которым, студенты могут выезжать за ее пределы только с разрешения декана или же ректора. Исключение составляют выходные дни и каникулы, когда достаточно лишь письменного уведомления.

— Выкручусь, — отмахнулась она.

— Твое «выкручусь» может закончиться наказанием, — прокомментировала Мелитта, я согласно кивнула.

— Мы не будем искать себе проблем в первый же день. Я схожу к Вайзу и попрошу отпустить нас. уверена, он не откажет.

Лиззи ухмыльнулась:

— Мы забыли, что у тебя теперь тоже есть полезные связи.

Я пожала плечами, сделав вид, что не заметила сарказма.

— Вообще-то у меня с Вайзом всегда были неплохие отношения.

Как я и думала, Ваз без проблем разрешили нам покинуть Академию. Он уже знал о Чарльзе, и когда я вошла в его кабинет, первым делом поздравил с этой новостью.

К госпиталю мы прибыли на разваливающейся колымаге Уилла, которую он приобрел на заработанные летом деньги.

— Не могу поверить, что увижу Чарльза, — поделилась с нами Лиззи, когда мы вошли в просторный холл госпиталя.

— А я охотно верю, потому что ничуть не сомневалась в том, что он выкарабкается, — самоуверенно отозвалась Джози.

— Точно, подхватил Эрни. — Чарльз не такой слабак, чтобы его могла укокошить какая-то вонючая палочка.

Я стыдливо опустила глаза, пряча взгляд. Мне было стыдно перед друзьями за то, что до сих пор не рассказала о своей палочке, да и о Руддиусе тоже умолчала, а ведь я давно знаю, что это он подсунул Чарльзу его роковую палочку.

Отыскав палату Чарльза, мы пришли в удивление, обнаружив, что Чарльза в ней нет, а его кровать пуста — с нее сняли постель.

В палату вошел доктор — немолодой, но красивый эльф. Увидев нас, он изменился в лице.

— Вы, вероятно, ищете Чарльза Ньютона? — спросил он.

— Да его. Скажите, его что, уже отпустили? — Задала встречный вопрос Джози. Доктор опустил взгляд.

— Нет. Сожалею, но вашего друга больше нет.

Я почувствовала, как пол уходит из-под ног, и крепко ухватила Мелитту за руку. Подруга вмиг стала бледной — до нее тоже быстро дошел смысл сказанного доктором.

— Как это «нет»? — удивилась и одновременно возмутилась Джози. — А где же он?

Я растерянно перевела на нее взгляд — она еще не понимала, что Чарльза нет…совсем нет. Лиззи тоже непонимающе моргала глазами. Тоже самое происходило с Эрни и Уиллом.

— Боже мой, — прошептала Мелитта, с отчаянием, смешанным с ужасом.

— Он умер полчаса назад.

Лиззи вскрикнула и зажала ладонью рот. Эрни и Уилл выглядели потрясенными и будто еще не до конца понимали, что на самом деле произошло.

— Как умер? — переспросила Джози. — Быть такого не может! мы получили письмо сегодня утром, в нем говорилось, Что Чарльз пришел в себя и чувствует себя отлично! Еще утром он был жив и здоров!

— Он был убит. Это случилось здесь, в этой палате, когда господин Ньютон отдыхал после принятого лекарства.

— Вы что, дали ему снотворное? Почему он дрых как сурок?

— Никакого снотворного, обычный эликсир для восстановления сил.

— Тогда почему же он не слышал, что в палате кто-то есть? как он мог подпустить к себе убийцу?

— Боюсь, что не смогу ответить вам на этот вопрос.

— Тогда кто, если не вы ответит за смерть Чарльза? Кто, если не вы должен следить за безопасностью ваших пациентов? — кричал Эрни.

Лицо эльфа превратилось в бесстрастную, холодную маску.

— Мне жаль вашего друга…

— Он был моим братом!!!

— Жаль вашего брата. Но это несчастный случай. Прежде подобного в нашем госпитале не случалось.

— Да уж, конечно, прежде в вашем госпитале не лечились феппсы, — горько произнесла Джози. Бедная Лиззи лишь молча заливалась слезами, уткнувшись носом ей в плечо.

— Доктор, — обратилась я к эльфу, вспомнив, что в прошлом году на Чарльза уже было покушение в больничном крыле Замка. — А вы уверены, что это был человек? Я имею в виду, это не мог быть…э-э-э…зверь?

— Зверь? — доктор удивленно поднял белые брови.

— Ну, не зверь, а скорее мелкое животное. К примеру, кошка или кот.

Доктор задумался. Взгляды друзей устремились на меня.

— Это работа экспертов, потому не могу быть уверенным, но… Следы на шее юноши очень похожи на следы от когтей — слишком небрежные, рваные у него раны.

Я посмотрела на Мелитту — мне не терпелось обсудить с ней слова доктора и свои догадки касательно Руддиуса. Я была уверена, что это он и убил Чарльза. Вот только как он узнал так быстро о его выздоровлении? Как смог опередить его? Будто кто-то сообщил ему… И я выясню, кто. Главное не убить его вовремя допроса, слишком велико желание поквитаться за Чарльза.