Непризнанная в Академии оборотней

Глава 3. Пропажа

Сон выдался беспокойным, а пробуждение неожиданно резким. Утро началось с того, что в дверь без стука влетел один из преподавателей и криком принялся выяснять, не видели ли мы одного из студентов. Якобы тот пропал.

Не добившись от нас с соседкой ничего внятного, учитель предостерёг от глупостей и направился будить остальных.

Шум и гам не стихали несколько долгих минут. Кто-то вопил, плакал и стучал о стену.

— Что это было? — сипло произнесла я и прочистила горло.

— Я вообще ничего не поняла, — глухо пробурчала в ответ Вивьен.

Я потёрла глаза и повернулась в сторону соседней кровати. На ней, уткнувшись носом в подушку, засопела Вивьен. Золотые локоны распределились по светлому постельному белью, прикрывая едва задетое золотистым загаром лицо. Рассмотреть девушку внимательней было сложно. Глаза слипались, а онемевшая рука требовала перевернуться на другой бок.

Не в силах спорить с организмов, я быстро отыскала удобную позу и накрылась одеялом с головой, подумав о том, зачем же Вивьен каждый день высветляет свою кожу косметикой. Она же и без того очень эффектная девушка.

Под мысли о макияже удалось незаметно для себя уснуть. Но ненадолго. Сознание будто само переварило недавние события и вытянуло меня из грёз о качественной косметике и необычной одежде в реальный мир.

— Проклятие! — вскрикнула, вскакивая с кровати.

С другого конца комнаты раздался недовольный женский стон.

— Вив, вставай! — я наспех начала заправлять постель и случайно завернула в одеяло спящую ящерицу.

Винсент издал неопределённый свист и попытался выпутаться из тканевой ловушки.

Пока я его освобождала, тихо причитая себе под нос, Вивьен вновь засопела, иногда прерываясь на храп. Вот он, единственный изъян белокурой красавицы. Храпела она, словно пузатый дед. А как храпят пузатые деды я знала не понаслышке.

— Вивьен!

Оставив зверька досыпать на мягкой подушке, я принялась тормошить соседку. Ну, какая же она соня!

Одной рукой я поддела занавеску и мельком глянула в окно. Темнотища. Такая бывает перед рассветом.

Невольная дрожь от несуществующего холода пробежалась по всему телу. Босые стопы прилипли к полу, и я начала двигать онемевшими пальцами на ногах.

Какое-то непонятное сомнение поселилось в душе. Сонливость полностью улетучилась, а на её место пришёл липкий разрастающийся страх.

— Вив? — протянула я имя подруги.

Паника волной переместилась к горлу и сковала рот, мешая чётко говорить.

— Да что тебе?

Стоило прозвучать знакомому голосу, как волна будто бы схлыстнула. Отпустила. Ох, на мгновение я ведь подумала, что Вивьен мне больше никогда не ответит.

И откуда, волк меня дери, появились подобные мысли? Но ругать себя времени не было.

— Вив, преподаватель приходил… — я начала бессвязно бормотать, путаясь в словах от жуткого волнения. — Пропал. Он. Или она. Вивьен!

Надо было вспомнить, что говорил тот незнакомый преподаватель, но я не могла. Паника пульсировала в висках, заставляя теряться в мыслях и даже действиях. Я перетаптывалась на месте, пытаясь скинуть с себя дрожь, но та лишь усиливалась, переходя в нервную тряску.

— Успокойся, — вновь прозвучал заспанный голос. — Спи.

Вивьен никак не хотела внимать моим словам и намеренно продолжала засыпать с последующим храпом.

Спустя пару минут я плюнула на попытки её растолкать. Ладно. Сама разберусь, что происходит.

И быстро нацепив на себя лёгкое цветастое пальто, выскользнула из комнаты, оставив этих сонь в комнате вдвоём.

Ночной коридор встретил небывалым простором и воздушностью. Должно быть, сейчас хорошее время для прогулок, однако настроения наслаждаться одиночеством и тишиной у меня не было.

Я оббежала весь этаж, но не повстречала ни единой живой души. Постучалась в пару случайных комнат, но студенты либо спали, либо прогоняли, едва заслышав, что мне нужно.

В этот момент я пожалела, что не владею никакой магией, которая могла бы помочь с затеей. Да и способности оборотней у непризнанных проявлялись в очень малой степени.

Лишь редкие портреты известных личностей, которые оказались оборотнями, горделиво глядели мне в след. Академия будто вымерла. И не скажешь, что через часа полтора половина дверей распахнётся, и из них выползут недовольные очередным ранним подъёмом студенты.

И разойдутся они по душевым. Все, кроме кого-то одного… пропавшего…

— Ты чего бегаешь? Подойди-ка сюда!

От звонкого женского голоса я подпрыгнула на месте. Сердце пропустило удар и притихло. Не успела я обернуться, как заговорил кто-то ещё.

— Ректор Елена! Вот вы где! Нам необходимо ваше присутствие. Скорее, идёмте!

Я мгновенно сжалась от страха, но затихающие шаги слегка успокоили. Попыталась притвориться маленькой мышкой, слившейся с тенями, которую никто не заметит.

Ректор и мужчина, чей голос мне показался знакомым, ушли. Я могла продолжать искать… сама не зная что. Однако почему-то в голову закралась мысль, что мне несказанно повезло, ведь ректор не стала заострять на мне внимание. Отправила бы обратно в комнату спать и заперла бы на ключ. На всякий случай, чтобы не мешалась. Но какое спать, когда меня трясло, будто в начинавшемся приступе лихорадки?

Голыми стопами прошлёпала на первый этаж и остановилась посреди главного холла перед массивной входной дверью. Глубокие царапины от когтей на толстенном деревянном полотне не вызывали доверия, но они уже много лет украшали несколько дверей. Надо будет спросить у Вивьен, кто исполосовал половину Академии.

В холле оказалось пусто и темно. Я прошла вдоль широкой колонны, где взору открылся неприметный выступ с небольшим окошком. От любопытных глаз он был прикрыт не только колонной, но и тяжелой шторой, которая сейчас оказалась небрежно отодвинута. Один из уголков занавеса застрял в оконной раме. Удобное место, чтобы спрятаться прямо в центре главного холла! Наверняка, студенты скрываются здесь от преподавателей, чтобы потом тайно выскочить на улицу!

Подошла к окну и аккуратно выглянула во двор, где меня привлекло какое-то движение среди высаженных в ровный ряд невысоких деревьев вдоль забора.

Чтобы разглядеть хоть что-то пришлось хорошенько напрячь зрение. Две фигуры, в предрассветном сумраке облачены в белые форменные одежды. Примерно одинакового роста, но с расстояния невозможно определить их пол. Они наклонились друг к другу так близко, словно шептали на ухо различные тайны, боясь, что те попадут в стены школы.

Один из них неожиданно повернулся в сторону Академии, и я, испугавшись оказаться замеченной, отскочила от оконной рамы в сторону.

— Ой! — тихо прошипела, когда почувствовала резкую боль в области макушки.

Зубы плотно сжались.

Пошевелиться я не могла. Всё тело сковало едким страхом. И если бы не продолжающаяся режущая боль в голове, я так и осталась бы на месте. Задержалась бы здесь на несколько лишних сердечных ударов.

Едва стоило отклониться и проползти спиной вдоль шершавой стены, как вдруг на место, в которое я только что упиралась ногами, упал камень и раскололся на две части! Каждая из них была размером с кулак.

Любопытно. Как мог ни с того ни с сего свалиться камень? С таких мощных, непробиваемых стен!

Костяшки пальцев пригладили твёрдые кирпичи. Держатся крепко.

Их же построили ещё в далёкие годы, чтобы удерживать магов и магических созданий в заточении. Древние человеческие монархи пошли на меры, решив что оберегают простых людей от неизведанного и непонятного им «ненормального зла». По крайней мере, об этом поведал профессор базовой алхимии во время лирического отступления на своей лекции.

И я, как вечная отличница, досконально запомнила практически каждую его фразу. Теперь же, информация, будто не прошенная гостья, лезла в голову.

Стоило только задрать голову вверх, как по холлу раздался цокот каблуков.

Вот же идиотка! Я мысленно обзывала себя всеми, когда-либо услышанными ругательствами. Почему же я не додумалась задёрнуть штору?

Если человек пройдёт чуть в сторону от центра холла, он точно заметит девушку в ярком оранжевом пальто, зачем-то ковыряющую стену Академии.

Выбора не было. Сделав несколько коротких шагов и стараясь ступать как можно тише, я прижалась грудью к шершавой колонне и замерла. Затаив дыхание, выжидала дальнейших действий незнакомца.

Неизвестный тоже не издал ни единого звука. Пропал, что ли? Или готовился напасть?

— Ах! — я максимально беззвучно взвизгнула, едва на плечо опустилась тяжёлая рука.

Мгновенно обернулась, норовясь с размаху ударить неприятеля в нос и царапнуть его ногтями. Но в последний момент, когда кулак уже практически соприкоснулся с чьей-то челюсти, мою кисть резко сжали, а на устах сомкнулась крепкая ладонь.

В тот момент я буквально умерла от страха, и даже спокойный знакомый голос не сразу привёл меня в чувства.

— Тише, — прозвучало прямо у мочки уха.

Горстка мелких мурашек пробежалась от ушной раковины по груди к животу и ногам. Я сдавлено выдохнула через нос в чужую ладонь.

Иден. Снова Иден.

И по непонятной причине, оборотень вдруг прижался к моей спине своей грудью, буквально вжав в колонну. Он накрыл меня практически целиком, закрывая собой от любого не прошеного взгляда. А я лишь сильнее сжималась. Уже не только от страха и неожиданности ситуации.

Мы были рядом. Катастрофически близко. Свежее дыхание приподнимало мои волосы на макушке. Я чувствовала, как Иден поморщился. Видимо, один из коротких отрастающих волосков скользнул ему в нос или уколол в губу.

От подобных мыслей мне становилось ещё более некомфортно.

Но повторившийся стук каблуков оборвал все мысли. Кто-то, постояв в холле, возобновил свой ход.

Я мельком глянула вниз — на оборотне ботинки с мягкой и бесшумной подошвой. Говорят, в столице такая начинает входить в моду. Непрактичная и не износостойкая, зато почти полностью подавляет звук шагов.

— Ц!

Раздалось еле слышное прямо у виска. Его дыхание участилось и стало слишком обжигающе жарким. Настолько, что по моей щеке скатилась влажная капелька.

Ох! Надеюсь, пот не будет пахнуть!

Но долго стыдиться естественной реакции организма мне не пришлось. Неизвестный человек прошествовал по холлу и скрылся в одном из множества коридоров.

Выждав с минуту, Иден сначала отлип своей грудью от моей спины. Затем оторвал ладонь от губ. Я свободна! Глотала воздух жадно ртом, будто не могла насытиться. Лёгкие горели от горячего кислорода. Чуть менее жаркого, чем недавнее дыхание поправлявшего свою задравшуюся куртку Идена.

— Милое платьице, — заметив, что я пришла в себя, парень усмехнулся.

— Это пальто!

Я поджала губы и отступила на несколько шагов. Мы всё ещё находились непозволительно близко для тех, кто даже не был представлен друг другу лично.

Выйдя из тени колонны, я уж было инстинктивно рванула обратно, но успела заметить, что в холле находились только мы вдвоём.

Тогда я бросилась к окну, но к разочарованию никого там не увидела. Следом вспомнила о камне, выпавшем из стены. Но только из-за того, что наступила прямо на него и чуть не подвернула ногу! Оборотню на потеху!

Мои конечности продолжали трястись, но я уже не ведала этому причины.

Иден окинул обнажённые ляжки взглядом, но ничего не сказал, за что я осталась ему благодарна.

И пусть нас сейчас едва не застали в подобной неоднозначной позе, мне всё равно было стыдно за свои голые ноги перед каким-то парнем! А тот, как назло, молча наблюдал за моими действиями.

— Что ты сделал? — намекая на недавние ужасно тесные объятия, спросила, больше не смотря на оборотня.

— А что я сделал? — его нарочито спокойный тембр ехидно лизнул мой слух.

Но я лишь возмутилась:

— Ты вжал меня в стену! — старалась говорить тихо, опасаясь, что кто-то услышит. — Ты зажал мне рот!

Послышался смешок. Ему ещё весело?!

— А, что, нельзя? — Иден подошёл ближе, вновь создавая это нарастающее с каждым шагом напряжение между нами. — Не понравилось?

Сдерживать эмоции всегда казалось мне ужасно сложной задачей. Хотелось одновременно влепить дерзкому нахалу пощёчину и, вместе с тем, униженно убежать в свою комнату. Общение с мужчинами давалось мне тяжелее, чем контроль эмоций. Я не могла спокойно терпеть их внимание к своей персоне. После того случая…

Мотнула головой.

— Нет, — чёткий и прямой ответ.

Ещё раз мотнула головой и отыскала взглядом упавший камень. Посмотрим. Мысленно провела прямую линию от него наверх и…

— Ух ты! — пропищала от радости, как ребёнок, тут же забывая об оборотне.

Довольная непонятной находке, вытянула из неприметной щели какой-то конверт.

На ощупь конверт сделан из самого обыкновенного шершавого пергамента. Цветом тоже не особо выделялся — обычный белёный пергамент.

Но что меня действительно поразило, так это цвет капли сургуча, которой запечатали конверт. Что могло содержаться в письме, если для окрашивания воска использовали черную древесную смолу?

А то, что внутри находилось не что иное, как записка, я не сомневалась.

Как же хорошо, что у меня неплохое зрение, и я вполне могу различать предметы в темноте.

Только начала переворачивать находку на обратную сторону, чтобы изучить был ли подписан отправитель, как вдруг запечатанная бумажка выскользнула из пальцев. Вот так легко и просто — была и нет.

И обнаружилась она нигде иначе, как в руках застывшего сзади оборотня!

Стоило резко обернуться, как я вновь оказалась непозволительно близко к парню. Чуть ли не впечаталась носом в его наклоненный к груди подбородок. А то точно бы расцарапала свой нос об острую щетину. Волки вообще редко бреются? Пытаются всем показать, какой у них густой и здоровый мех? Интересно, а волосы у него растут везде?

Хватит, Лея! Не думай о таком! Это непозволительно!

Щёки закололо маленькими иголками, будто их лизнул лютый морозец.

Я потупила взгляд и опустила голову вниз, желая, чтобы кудряшка скрыла от Идена проявившийся румянец.

Иден же больше не проявлял ко мне никакого интереса.

— Это моя находка, — я поджала губы.

Протянула руку, чтобы выхватить конверт из его напрягшихся пальцев, но Иден отступил от меня и развернулся, сразу же резко вскрывая печать.

— Эй!

Он чего творит?

— Оно не твоё! — я оббежала оборотня и оказалась впереди.

Пусть я и смущалась мужчин, но желание узнать о конверте съедало меня изнутри сильнее.

— И не твоё, — Иден грубо скомкал конверт и засунул его в передний карман брюк.

— А вдруг там что-то важное! Что ты делаешь?! — я буквально захлёбывалась от возмущения.

Не успела прочитать, был ли указан отправитель или получатель! Скорее всего, нет, раз Иден так небрежно смял пергамент. Да и зачем на письмах в тайниках оставлять подобную информацию? Но мало ли!

В мужских пальцах осталась зажата лишь небольшая белая бумажка квадратной формы.

Я невольно обратила внимание на ногти оборотня. Обычные короткие ногти. Совсем не скажешь, что они могут превратиться во что-то жуткое.

— Письмо? — про себя шепнул оборотень. — Кому владеющему магией нужно использовать обычную бумагу и карандаш?

Всё ещё обиженная, что оборотень не показывает найденный мною предмет, я высказалась:

— Может, это любовная записка? Романтично же, наверное, когда вы обмениваетесь письмами в секретном месте, а потом твой тайный возлюбленный хранит его под подушкой!

— С чёрной печатью? Хорошее любовное письмо, — хмыкнул Иден.

— Так, может, у них не было других цветов? Магазинов в округе нет, а уголь топят постоянно. Да и Академия такая мрачная, что здесь только чёрным цветом и подписывайся!

Я кивнула ему на ближайшую колонну, к верхней части которой была приделана каменная статуя горгульи, подпирающей потолок широкими крыльями. На каждой колонне в холле было по две таких же фигуры.

— Непризнанная испугалась? — бросил он насмешливым голосом.

Непризнанная. Как Вивьен и говорила, нас здесь за равных не считали. В груди колыхалось неприятное негодование. Я потопталась на месте, пытаясь выместить обиду на каменный пол.

— Нет, — тихо возразила ему, пытаясь подглядеть в письмо.

Даже на носочки пришлось привстать и шею изогнуть под неудобным углом, но Иден нарочно постоянно прятал от меня текст.

Жители родной деревни называли меня проворной, но против этого парня ловкости и сноровки мне крайне не хватало.

— Дай мне тоже! — продолжив прыгать вокруг парня, я воспалила.

Но Иден лишь быстро пробежался взглядом по черным, кое-где смазанным угольным чернилам, и сложил лист в четыре раза перед тем, как убрать в тот же карман, что и мятый конверт.

— А мне показать?

— Не доросла ещё, — сверкнув медовой радужкой глаз, Иден выпрямился, специально или невольно демонстрируя этим нашу разницу в росте.

Или он говорил про возраст? Интересно, сколько ему лет? Да и на каком он курсе? Все оборотни поступали в Академию на первый курс, независимо от их уровня подготовки или возраста, поэтому Иден мог быть, как и моим ровесником, так и сильно старше.

Выглядел он лет на 25 примерно, но кто его знал.

— Первокурсникам скоро вставать на занятия, — он глядел на меня, как на ребёнка и от того было вдвойне неприятно. — Что вы там проходите? Сложение чисел?

— Пф, — я хмыкнула, поджав губы.

Вот зачем он так разговаривает с незнакомой девушкой?

— Иди досыпай, непризнанная, — рука Идена на миг согнулась в локте и приподнялась, но затем он быстро опустил её, прижав к собственному бедру. — А то так и не научишься ничему. Особенно уважению старших.

Я выглянула в окно. Совсем скоро рассвет, ложиться спать уже бессмысленно. Зато в душ могу успеть раньше всех и очередь в столовую занять, чтобы больше не стоять с булкой во рту у входной двери.

— Что ты тут делаешь вообще? — я перевала тему.

— А ты?

Не знала, стоит ли ему рассказывать, что я решила прошпионить за сомнительной парочкой во дворе.

— К нам в комнату пришёл преподаватель и спросил, не видели ли мы какого-то студента. Думаю, к тебе тоже приходили!

— И ты на ночь глядя отправилась его искать? Если даже сильные оборотни не справились, ты решила, что сможешь сама? — он удивился. — Непризнанная найдёт того, кого не способна отыскать ректор? Нонсенс!

От ухмылки у него приоткрылся рот, и я приметила белые острые клыки. Не хотелось бы, чтобы они впились в мою плоть даже в его человеком обличие.

— А, может, и смогу!

Честно, слова Идена меня ни сколько не обидели, даже, наоборот, раззадорили интерес. Парень буквально бросал мне вызов.

— Я узнаю, что произошло, — произнесла твёрдо, ступив на шаг ближе к Идену.

Задрала голову и глянула на него открыто, не боясь.

— Если твои сильные оборотни не могут его найти, то найду я. Человек пропал! Тут не до шуток!

Чужая рука вновь приподнялась, но уже не опустилась на место. Парень пригладил ладонью мои нерасчесанные волосы, задерживаясь на макушке. Я чуть было не взвизгнула, но сдержалась. Этим трюком он не поколебит мою волю!

— Да ты даже имени его не запомнила, а уже что-то рыщешь, — накрутив локон у моего виска на палец, наглец всё-таки оставил волосы в покое и развернулся, чтобы уйти.

— Погоди! — придя в себя после прикосновения, я прокричала ему в след. — Письмо!

— Почаще проси меня в этом платьице, тогда, может быть, дам глянуть.

— Это пальто! — неосознанно я вновь поправила парня.

— Да хоть портками назови. До встречи, непризнанная.

Он тихо ушёл, больше не оборачиваясь. Я осталась в пустом холле, прислушиваться к беззвучной поступи. Постояв немного, вновь бросилась к тайнику, надеясь нащупать что-то ещё.

— Жаль, — разочарованный выдох слетел с губ, и я съехала спиной по холодной стене.

Задницей плюхнулась на пол и застыла, обдумывая план. Почему Иден сказал, что ректор не способна найти пропавшего? И почему я не спросила у него?

Моя губа заболела от того, что зубы уже длительное время впивались в плоть. Задел моё самолюбие и увёл тему! Я пыхнула. Хорошо, пойдём от обратного. Иден ещё говорил, что я даже не знаю, кого вообще надо искать.

Надо узнать, кто пропал и всех ли студентов опросили преподаватели. Послушаю, что говорят в столовой, поспрашиваю одногруппников.

Пальто неприятно загнулось, поэтому я привстала, чтобы вытащить его из-под зада и расправить.

Платьице. Придумал же.

Почему-то сердце вдруг забилось чаще, я почувствовала страх? Панику? Тревогу? Нет, это было что-то ещё. Не менее яркое чувство, чем страх, но более странное и трудно определяемое. Сама не заметила как, но рукой уже давно оглаживала макушку. Так, как сделал он.

Вновь закусила губу и поморщилась, отрывая руку от волос.

Какие же глупости! Что я делаю?

Мне неожиданно сильно захотелось найти Идена. Накричать на него, что не отдал письмо, что ни разу не поинтересовался, как меня зовут.

Но это же так неправильно искать встречи с тем, кого не почти не знаешь…

Я попыталась выкинуть эти мысли из головы. Резко поднялась на ноги и, прислушиваясь к каждому шороху, отправилась в комнату за полотенцем и чистой студенческой формой.