Непрощённая

Глава 27

Зеб Роулинс вместе с двумя своими сыновьями ждали братьев Закари на плоском и выжженном солнцем участке земли примерно в десяти милях ниже по течению Реки Пляшущей Птицы. Каждый из Роулинсов был вооружён карабином. Джуд и Чарли остановились по обе стороны от коляски отца и настороженно смотрели на приближающихся Закари. Сбруя и упряжь всех их лошадей была начищена и сверкала на солнце даже под толстым слоем пыли, который осел на неё во время пути. Тщательность, с которой они подготовились к этой встрече, равно как и начищенная сбруя и оружие в их руках, свидетельствовали о том, что они рассматривают эту встречу как официальную и, возможно, последнюю.

В отличие от Роулинсов братья Закари были вооружены одними лишь револьверами. У Кассиуса слева висел револьвер его отца, у Бена — «кольт», а у Энди — револьвер системы «Уитни», который, как он утверждал, «даст фору любому из револьверов» его братьев. Револьверы висели так, что их можно было немедленно выхватить и пустить в ход, если потребуется.

Бен Закари остановился на расстоянии одного лошадиного корпуса от коляски Зеба Роулинса. Зеб сидел неподвижно, точно каменная статуя, всем своим видом выражая солидность и основательность. Бену бросилось в глаза, как сильно прогнулись рессоры коляски под его гигантским весом.

«Возможно, мы с Зебом никогда не понимали и не могли понять друг друга», — с горечью подумал Бен. Любимой присказкой Зеба было: «Когда настоящий бык начинает упираться, ни небо, ни земля не могут заставить его сойти с места». Что ж, это выражало сущность не только быков, но, прежде всего, самого Зеба Роулинса...

— Мой брат продал ваших коров, — начал Бен.

Глаза Зеба переместились в сторону Кассиуса.

— Всего в Уичите мною было продано 1219 голов скота, принадлежащего вам. За голову в среднем я получил по двадцать шесть долларов восемь центов. В связи с этим, вам причитается всего тридцать одна тысяча семьсот девяносто один доллар и пятьдесят два цента.

Пока Кэш говорил это, Бен Закари внимательно следил за лицом соседа. Но мрачное и хмурое выражение лица Зеба ни капли не изменилось. А ведь Кэш только что сообщил ему о фантастической прибыли — и это после стольких лет, когда обе их семьи были вынуждены жить чуть ли не впроголодь. Или Зеб уже узнал о замечательных результатах продаж скота в Уичите из каких-то других источников, и это не было для него новостью?

— Эту сумму вы можете получить золотыми монетами, — сказал Бен. — Скажите, где и когда вы хотите, чтобы вам были переданы эти деньги.

— Я пошлю за тем, что причитается мне, — коротко бросил Зеб.

Воцарилась тишина. Они ждали, что последует дальше.

— Выдвинутые против вашей семьи обвинения в пособничестве индейцам, убившим мою дочь в Ноу-Хоуп, пока до конца не подтвердились, — произнёс Зеб. — Пока ещё.

— Следи за своим проклятым языком! — предупредил Зеба Бен Закари.

Старший Роулинс побагровел.

— Моя дочь была зверски убита в Ноу-Хоуп, — по- прежнему медленно и веско цедя слова, проговорил Зеб. — Я захоронил её изувеченные останки на своём участке. То, что вам приписывают в той или иной форме соучастие в этом убийстве, для меня достаточно. Но я готов пойти дальше. Я готов выкупить у вас все права на любую землю здесь, которыми, как вы считаете, вы обладаете. Готов выкупить у вас весь скот, который вы не сможете или не захотите взять с собой при отъезде.

Подумайте, сколько вы хотите за всё это, и дайте мне знать. Ваш ответ я хочу услышать в ближайшем времени.

Бен заговорил таким поразительно ровным и взвешенным тоном, что Кэш удивлённо уставился на него.

— Возможно, я буду продавать. Так же возможно, что я буду покупать. В любом случае, прежде, чем делать то или другое, мне надо поставить на скот тавро. По здешним просторам бродит слишком много животных, на которых нет вообще никакого тавро. Если вы желаете, чтобы я одновременно поставил тавро на ваших животных, дайте мне знать. Такая работа будет стоить пятьдесят центов за голову, как обычно.

— Я дам знать, — кивнул Зеб Роулинс. — Всё, что я хочу — это чтобы такие проклятые любители краснокожих, как вы, исчезли с моей земли!

— Здесь нет вашей земли, — крикнул в ответ Бен, теряя самообладание. — Вся земля здесь является собственностью штата Техас. И для того, чтобы изгнать меня с этой земли, потребуется нечто большее, чем слова такого толстопузого сукиного сына, как вы.

Энди напрягся и передвинул руку поближе к своему револьверу.

— Меня тошнит, когда мне приходится смотреть на них, — бросил Бен. — Поехали!

Они развернулись и поскакали прочь. Перестрелка так и не состоялась.

Вся беда заключалась в том, что предложение Зеба Роулинса, больше похожее на ультиматум, прозвучало в тот самый момент, когда Бен Закари лелеял далеко идущие смелые планы по масштабному развитию фермы в районе Реки Пляшущей Птицы и освоению десятков новых территорий, прилегающих к ней. Что бы там ни говорили, но он по-настоящему любил это место. И даже присутствие здесь кровожадных индейцев кайова было, как ни крути, своеобразным плюсом: благодаря этому никто не пытался распахивать эти земли и заниматься здесь выращиванием пшеницы или кукурузы, и обширные зелёные пастбища оставались нетронутыми, позволяя выращивать здесь скот.

Разъезжая по территории фермы, Бен намечал, где надо построить небольшие плотины, чтобы задерживать воду и орошать пастбища в засушливый период. Он занимался посадкой кустов шиповника, которые позволяли хорошо задерживать зимний снег и тем самым получать более сочную траву весной, и одновременно служили хорошей естественной оградой от бродячего скота, не позволяя ему смешиваться с клеймёным скотом семьи Закари и избегать постоянной путаницы. Планы Бена шли ещё дальше: он хотел насадить на ферме фруктовые деревья и разбить настоящие сады, и привлечь для их обработки опытных мексиканских крестьян, хотел перестроить сам семейный дом, превратив его в настоящий дворец.

Этот год оказался для них как нельзя более удачным. Теперь у них были деньги, большие деньги, и они могли осуществить все свои планы. Но если они собирались выкупить землю вокруг фермы, им не следовало терять времени. Войны с Мексикой и между северными, и южными штатами уже давно закончились, и вскоре следовало ждать появления на границах штата рейнджеров для наведения окончательного порядка и искоренения остатков банд, а это означало, что в пределы Техаса, ставшего отныне безопасным, должны были хлынуть тысячи новых переселенцев. Появление этих переселенцев должно было с неизбежностью привести к тому, что ныне свободные земли будут распаханы. Бен также подозревал, что часть земли, которую они традиционно считали своей и широко использовали, была на самом деле давно распродана властями штата, которые в своё время в массовом порядке продавали землю, чтобы профинансировать расходы на войну. Просто истинные владельцы этой земли пока не появлялись и жили где-то далеко. Но рано или поздно они или их наследники должны были неизбежно появиться, и тогда у Закари было только два варианта — либо смириться с их присутствием здесь, либо постараться выкупить у них земельные участки. Но на это требовались деньги, и, скорее всего, немалые.

Понимая, что у них всё равно не хватит денег, чтобы скупить всю землю, Бен разработал другой план. Они могли бы скупить участки земли вдоль течения Реки Пляшущей Птицы, вдоль Малой Бобровой реки и часть земли вдоль течения Ред-Ривер. Благодаря этому они автоматически стали бы хозяевами всей воды в округе и могли бы диктовать свои условия всем остальным. Владение водными ресурсами территории также позволило бы им стать ещё более богатыми, чем сейчас, и постепенно осуществить свою старую мечту — скупить всю землю целиком.

Или же они могли попытаться воспользоваться теми значительными деньгами, которые у них появились сейчас, и переехать в другое место. И начать там всё сначала. Только решать надо было быстрее. Время не позволяло тянуть с решением.

Бен задумался. Он помнил, как одно время склонялся к мысли о том, чтобы бросить всё здесь и переехать в какое-нибудь новое место. Переехать ради собственного спокойствия, ради безопасности, ради нормальной жизни на новом месте. Тогда это казалось ему самым оптимальным вариантом.

Но сейчас он почему-то думал по-другому. Сейчас ему казалось, что уехать из района Реки Пляшущей Птицы, уступить своё место здесь означало продемонстрировать всем и каждому, что он не мужчина, что он — слабак. Что они все слабаки.

«Нет, — подумал Бен Закари, — я ни за что не соглашусь переехать. Что бы ни случилось. Мы будем держаться здесь до конца. И никогда не отдадим никому нашу землю».