Несносная заложница

Глава 24

Соня

Если бы только можно было бы разрубить свою голову, достать оттуда этот дебильный отбойный молоток, что стучит по моим мозгам, и заново склеить я бы так и сделала. Но, увы, я вынуждена бороться этой головной болью.

В сотый раз порываюсь открыть глаза, но как только делаю это, тут же зажмуриваюсь.

Черт! Как же все болит!

А ко всему прочему привкус во рту, как будто кошки нагадили.

И нет. Я не пробовала кошачье дерьмо, но мне кажется это самое подходящее описание.Простонав, я все же усилием воли открываю глаза, а затем даже привстаю на локтях. За окном темно. Значит на улице ночь. Или вечер.

Откинув одеяло, медленно сползаю с кровати, пальцами массируя свои пульсирующие виски.

И что за пойло только лакает этот Зорин?

— Нормальное такое пойло, баксов за триста. Подарок за оказанную услугу, — вдруг раздается его голос, отчего я испуганно вскрикиваю, а отбойный молоток с силой бьет по моим мозгам. Баам!

Черт! Я это вслух сказала?

— Да, и это тоже, — и хоть я сижу спиной, но по голосу слышу, что Зорин веселится. Отлично, хоть кому-то из нас хорошо!

— Что же это за услуга такая? Ты уверен, что оказал услугу? Потому что мне кажется тебя хотели отравить, — ворчу, вставая с кровати.

Земля уходит из-под ног. Пошатнувшись, я, наконец, нахожу равновесие, и разворачиваюсь к нему лицом. Демьян лежит на кровати в одних боксерах, рукой подпирая голову, а на его лице красуется лукавая усмешка.

— Ну, утром ты явно так не думала. Особенно, когда пила эту «отраву», — делает акцент, — из горла.

События сегодняшнего дня проносятся в голове. Я ничего не забыла. А как хотелось бы… Вот я на свою беду нахожу бутылку, затем в голову приходит идея поплясать на столе, затем падаю, а после… Блин!

На пятках я круто поворачиваюсь, отчего меня заносит, и я едва не падаю на кровать. Чудом мне удается избежать падения. Как неудобно-то! Меня что действительно вырвало на Зорина?!

— Действительно, — подтверждает мои мысли. — А потом ещё раз двадцать в ванной.

— Я… — запинаюсь, готовая провалиться сквозь землю от стыда, — в общем, не специально. Извини.

Это второй раз в жизни, когда я напиваюсь до такого состояния. Обычно это в стиле Фроловой. Не в смысле, что опустошать свой желудок на парней, а напиваться. К тому же её реакция более безобидная, чем моя. Девушка просто отключается и дрыхнет до утра.

Первый мой раз случился на первом курсе. Я ещё молодая и зелёная и полная энтузиазма. Студенческая шальная жизнь, тусовки и все таком духе. Надралась я до чёртиков на одной из вечеринок, куда нас с девками потянула Фролова. Неугомонная задница! В общем, поддавшись соблазну, мы тогда знатно покуролесили. Так знатно, что я всю ночь и половину следующего дня обнималась с белым другом. С тех пор я знаю свою меру. Могу пригубить, чтобы быть навеселе, но не более. До сегодняшнего дня, конечно.

— Если бы ты поела, перед тем как локать, то тебе не было бы плохо, — заявляет Демьян. В его голосе звучат нотки беспокойства, отчего в груди разливается приятное тепло.

Полагаю, ему не стоит знать, что моей целью было забыться. Алкоголь помог. Он затуманил мой разум на время, но не решил проблему.

— Я знаю, прости, — опускаю голову, точно провинившиеся девчонка.

Ну и ещё его голая грудь отвлекает. Даже в полутьме я вижу, как напрягаются его мышцы.

— Ложись, — приказывает, и я на удивление его слушаюсь. — С прикроватной тумбочки со своей стороны он подаёт мне таблетку и стакан воды. Пока я глотаю таблетки и запиваю их, Демьян прожигает меня своими омутами. — Соня, — мягко начинает, — это дело минувших дней. Понимаю тебе сейчас не просто, — кладёт свою руку поверх моей, — но шок пройдёт. Ты сильная. Ты справишься с этим.

Мне бы его уверенность, потому что прямо сейчас я понятия не имею кто я такая. Избалованная папина дочка, кукла невеста для богатенького кошелька — это то к чему я привыкла. Но я не привыкла быть сломанной девчонкой, которая не знает, куда ей примкнуть. Что я умею? Какая у меня цель в жизни? Я поступила туда, куда меня всунул отец. Все что я умею это тратить деньги, прожигать жизнь и не думать о завтрашнем дне. У меня нет увлечений. Откровенно говоря, работать вообще не входило в мои планы. У меня было денег куры не клюют. Зачем? А теперь я осталась с голой попой практически на улице. Кажется, за неделю я повзрослела на несколько лет.

Погладив меня нежно по щеке, Демьян заправляет прядь волос мне за ушко, забирает стакан и ставит на столик.

— А теперь ложись спать, — хлопает по постели. — Сейчас два часа ночи.

Правда?! Это же, сколько я проспала?! Впрочем, неважно. Я выспалась и сейчас сна ни в одном глазу, но Зорину я об этом не говорю.Вместо этого ложусь на кровать рядом с ним, а он укрывает меня одеялом и притягивает к себе на грудь. Поддавшись порыву, ласково трусь об неё щекой, отчего Демьян резко выдыхает. Целует меня в голову, бормочет что-то похожее на:"Господи, дай мне сил…» и выключает лампу.Мы погружается в темноту. Я слышу его нервное дыхание, как громко стучит сердце. И моё, и его. Сглотнув, кладу свою руку на его пресс. Демьян дергается и шипит.

Кажется, вчера мы не закончили… Я хочу отвлечься от всего. Хочу забыться, хоть на время. Говорят, что секс помогает. Я не проверяла, но сейчас возможно готова рискнуть.

Пальчиками шаловливо пробегаю по его прессу, очерчиваю кубики и целую грудь. Зорин лежит ни живой, ни мертвый. Его хватка на моем плече становится стальной, а сам он деревенеет.— Соня, — практически умоляя, шепчет и накрывает мою руку своей, останавливая, — перестань. Давай спать.

— Я не хочу спать…

И когда я только успела стать такой смелой? Вчера я готова была проглотить свой язык только чтобы не говорить, что у меня ещё никого не было, а сегодня сама его провоцирую. Но это же Демьян. Зорин. Тот самый козёл, который украл меня, потом спас от огромного волка, потом тащил, потом отогревал и даже кормил. Он видел меня на грани истерики. Знает, какой я бываю чокнутой стервой и терпит мои закидоны. Он… Свой. Как будто я знаю его тысячу лет.

— Тогда я найду нам занятие поинтересней, — ведя своей рукой вдоль моей спины, мурлычет мне на ухо.

— И что же это за занятие? — не тушуюсь я. В конце концов, мне давно пора сказать своей девственности «пока!» и помахать ручкой.

Демьян застывает, а его рука прекращает движение. Похоже, он надеялся, что спугнет меня. Однако сегодня смелости мне не занимать. Вполне возможно, виски не до конца выветрился из моей головы, или же это так близость Зорина пьянит.

— Ты не в себе, — нехотя берет мои руки в свои крепкие и большие ладони и сжимает, чтобы затем убрать.

Это меня оскорбляет. Нет, я тут распинаюсь. Соблазнить его пытаюсь, а ему хоть бы хны!

— Соблазнить меня пытаешься, значит? — пальцем он поддевает мой подбородок, заставляя на него посмотреть. Хитрый игривый огонек блестит в его глазах.

Блин, пора что-то делать со своей дурной привычкой разговаривать вслух!

— Не думал, что когда-нибудь скажу это… — он даже не скрывает своего сожаления, — но у тебя стресс. Если мы переспим, потом ты скажешь, что я негодяй такой тобой воспользовался и оторвешь мне мои причиндалы. А я, знаешь ли, ещё намерен оставить потомство.

— А если не скажу?

У Демьяна в глазах целая буря эмоций. В замешательстве он отпускает мои руки, нервно проводит рукой по своим волосам и сглатывает, отчего его кадык дергается. Зорин хочет меня, но сдерживается.

— Демьян, — беру его лицо в свои руки, пальцами поглаживая скулы, — помоги мне забыть.

Судорожно втянув в себя воздух, он крепко зажмуривается. Целует мою ладонь, и через мгновение я сижу на нем верхом.

— Ты уверена?

— Прямо сейчас как никогда.

Склоняюсь над его лицом и целую. Сперва это невинный поцелуй, но затем Демьян его углубляет. Наклоняет мою голову под удобным ему углом и глубоко целует, покусывает мои губы, сплетается своим языком с моим в замысловатом танце. Пока одна рука зарывается мне в волосы, вторая поглаживает бедро. Его ласки становятся все откровеннее и горячее. Мои руки покоятся на его плечах, сильно их сжимая. Наверняка, там останутся следы от моих ногтей.

— Соня, — шепчет, отстраняясь.

Кажется, он на грани, но все еще хочет остановиться. Я не представляю ему такого шанса. Дерзко развязываю пояс халата и скидываю.

— Черт! — шипит, пожирая меня глазами. Он не упускает ни единой детали, а там, куда неотрывно смотрит, кажется, начинает печь.

Грудь, ложбинка между ней, родинка на ключице. Демьян не упускает ни единой детали.

— Хочу тебя видеть, — нетерпеливо рыкает и тянется к лампе. Щелк! И теперь комната озаряется светом.

Ахнув, я прикрываюсь руками. В темноте я чувствовала себя более раскованной. Прям эдакой Афродитой…

— Передумала, Павлова? — подстегивает меня, насмешливо изогнув бровь.

Вот ещё!

Опускаю руки, давая себя рассмотреть при свете. От этого Зорин едва ли не давится слюной, а его руки опускаются на мои ягодицы, притягивая ближе к себе.

— Ничего я не передумала, — шепчу ему на ухо и игриво кусаю мочку.

Лёгкими поцелуями он осыпает мою шею, посасывает, словно ставя метку и кусает. Моё дыхание тяжелеет, а Зорин ещё даже не дотронулся до меня по-настоящему. Дрожь проходит по спине, когда он пальцем проводит по позвоночнику, переходит на ребра и, в конце концов, накрывает грудь рукой. Она определенно точно создана для его ладоней. Вот почему прежде до неё никто не дотрагивался.

Черт!

Я замираю, а сердце грозится вырваться из груди от волнения.

Черт! Черт! Черт!

— Что-то не так? — отрывается Демьян от моей шеи и вглядывается в мое лицо.

— Все хорошо, — взвинчиво лепечу, ерзая на нем.

Зорин, конечно же, мне не верит. Его брови сурово сходятся на переносице, а глаза сканируют меня, будто пытаясь поймать на лжи.

Так или иначе, мне придётся ему сказать, но лучше это было бы сделать, когда дело непосредственно дойдёт до… «дела».

— Соня…

— Все хорошо, правда!

Наклоняюсь и целую его со всей страстью, зарываюсь пальцами в короткие волосы, голой грудью касаясь его груди. Он отвечает на мой поцелуй, сжимает руку и пальцем обводит сосок, отчего я практически задыхаюсь. Все ощущения обострены и каждое движение как разряд тока по телу.

Телом я отдаюсь ему, но маленький червячок тревоги в моей голове не дает мне полностью расслабиться и, как говорится, получать удовольствие.

— Нет, — отодвигает меня от себя. В шоке я хлопаю ресницами. — Что-то не так, — сжимает челюсти, а желваки начинают ходить ходуном.

— Все так…

— Павлова, — рявкает, — или говори, или на боковую, — ставит условия.

Мои плечи опускаются. Выбора нет. Впрочем, Демьян заслуживает правды. Это и его касается тоже.

Я нервно жую губу, а руками хочу прикрыть свою наготу, но Зорин удерживает мои руки. Он терпеливо ждёт, пока я соберусь духом. Несколько минут проходит в напряженном молчании, пока я все же не подаю свой слабый голос.

— Я должна кое-что тебе сказать…

— Продолжай, — поощряет меня и проводит рукой по ноге, останавливаясь неприлично близко к краешку трусиков.

— Уменянискемнебыло, — на одном дыхании выпаливаю.

Демьян озадаченно переспрашивает:

— Что?

Не заставит же он меня снова это повторять, правда?!

Нет, судя по всему, заставит.

— У меня ни с кем не было, — повторяю более внятно.

— Не было?

Господи!

Простонав, я ворчу:

— Да, не было…

— То есть ты…?

— Ни с кем не спала, — заканчиваю за него.

Что ж, если я хотела увидеть растерянного и смущенного Зорина, то мне это удалось. Он явно чувствует себя не в своей тарелке.

— Демьян…

— Я… — заикается и убирает от меня свои руки, — Ты…

— Ага, — наклоняюсь над его лицом, чтобы поцеловать, но он уворачивается.

— Соня, ты уверена? Уверена, что хочешь, чтобы я был этим человеком? У меня нет опыта…

— Серьёзно? — фыркаю. Если это отмазка, то она самая глупая в мире!

Пусть своей бабушке это рассказывает, монах несчастный.

Пыхтя, я пытаюсь подняться с его колен, но он рывком опускает меня обратно, крепко держа своими за бедра.

— Я в том смысле, что обычно это был просто быстрый перепих и ничего большего. Я не был никогда первым.

— Ты не хочешь?

Можно ли чувствовать себя еще более оскорбленной?

— Что? Ты серьёзно? Думаешь, я тебя не хочу? — взяв мою руку, он кладет себе её между ног. — Ну как? Похоже, что я тебя не хочу?

Я чувствую все его желание. Он твёрдый.

— Я хочу тебя с тех самых пор, как ты врезала мне по яйцам!

— Ты заслужил!

— Возможно, — ухмыляется, но тут же становится серьезным, — я хочу тебя, Соня. Целиком и полностью.

— Тогда возьми, — проникновенно шепчу, и тем самым развязываю ему руки.

В следующую секунду я оказываюсь на спине, а Демьян нависает надо мной. Руками он исследует моё тело, губами спускается по шее, оставляет влажные поцелуи на ключицах и добирается до груди. Я выгибаю спину, когда его рот накрывает мою грудь.

Дальше все как в тумане. Мои стоны, его громкое дыхание, все смешивается воедино. Прихожу только в себя, когда мои трусики оказываются на лодыжках, а затем улетают. Руками нетерпеливо шарю по телу Демьяна, призывая более к активным действиям.

— Тише, не спеши, — целует меня.

Его боксеры тоже исчезают. Своим центром я чувствую всего его. Так близко и интимно. Однако мне не стыдно, мне не страшно. Желание затмевает все. Когда пальцы оказываются во мне, я не сдерживаю крика.

Черт! Как же это приятно!

Он двигается мучительно медленно, словно распаляя меня. Шепчет на ухо, какая я красивая, что я вредная, и что теперь полностью его. Движения становятся быстрее, и я взрываюсь на тысячу осколков.

Клянусь, у меня в глазах темнеет! Не успеваю я прийти в себя, как Демьян раскрывает мои бедра шире.

— Уверена? Обратного пути нет.

Вместо ответа я просто притягиваю его ближе. Он не делает резких движений. Всё происходит плавно, а боль лишь мимолетная. Однако разве это имеет значение, когда два человека хотят друг друга до истомы? Когда чувствуют друг друга на совершенно другом уровне? Это так первобытно, так откровенно и так чувственно, что пальцы на моих ногах подгибаются.

Мы двигаемся в унисон, пока оба не доходим до пика. Я вновь взрываюсь, а Демьян еле успевает выйти из меня, и следом получает свое удовольствие. Обессиленно он падает на подушку рядом со мной и притягивает к себе.

— Спасибо, — шепчу, а он только крепче сжимает меня в своих объятиях.