Нет места магам

Глава 4. Сомнений все больше

Рабочий день начался с планового еженедельного совещания. Инквизиторы, в том числе Ивена, собрались за круглым столом в просторном кабинете господина Файтнора. Он быстро пробежался по отчетам каждого, сосредотачивая внимание на некоторых особенно важных деталях, после чего начал подводить итоги.

— Господа, как вы можете заметить, — говорил Файтнор, — участились случаи внезапных проявлений сил у детей. Статистика говорит о том, что за последние месяцы их стало больше. Это весьма печально, учитывая, что с каждым годом показатель пусть и незначительно, но растет. Однако радует, что родители сообщают нам об этом. Эти побуждения стоит поощрять. Но магам необходимо показывать, к чему может привести использование сил и чем это карается. Дети в этом плане особо впечатлительные. Публичные казни стали проводиться все реже, но надо бы назначить хотя бы три таких в ближайшее время, чтобы народ не забывал, к чему приводит грех. Обычно мы приговариваем к такой казни только особо опасных магов, совершивших тяжкое преступление, но сейчас… — он задумался. — Давайте договоримся так. Тех, кто попадется на третьем использовании сил, можно приговорить именно к публичной казни. Не важно, что именно они сделают и во имя чего. Все ясно? Вопросы есть?

— Господин Файтнор, — вступил в разговор инквизитор Ливорг, — я вообще не понимаю, почему бы ни казнить публично их всех. Так маги боялись бы больше. А то периодически кого-то казнят, а кого и где, мало кому известно.

Файтнор задумчиво почесал подбородок и оглядел всех присутствующих.

— Увы, господа, так мы поступать не можем. Во всем следует соблюдать меру. Если все казни проводить публично, то настроение народа может спать упадническим. К тому же это может вызвать ощущение, что магов много. Обычные люди станут бояться, а маги хоть и испугаются, но перестанут сообщать о себе. Однако периодически такая встряска обществу нужна, и ее давно не было. Поэтому, как я сказал, ближайших магов, нарушивших порядок трижды или совершивших тяжкое преступление, следует казнить именно публично.

Начальник еще немного поговорил о статистике, после чего перешел к нравоучениям, что он периодически любил делать.

— Уважаемые коллеги, помните о том, кто вы, а кто маги. Не следует иметь близких связей с ними. Это может плохо отразиться на вашей репутации. Я думал, все из вас и так прекрасно осведомлены в этом, но, видимо, не все. Например, вы, господин Виланди.

Файтнор посмотрел на сотрудника, что сделали и другие коллеги. Инквизитор напрягся и в смятении глядел в ответ на начальника.

— До меня дошли сведения, — говорил Файтнор, — что у вас тесные отношения с женщиной, которая является магом. Это так?

Виланди выпрямился в кресле и чуть задрал подбородок.

— Господин Файтнор, не спешите с выводами, — протестующим тоном начал он. — Никаких отношений у меня нет. В жизни так или иначе приходится взаимодействовать с людьми, и не всегда можно распознать мага. Вполне возможно, что даже среди нас сидит человек со способностями, просто он об этом не знает.

— Не дай Бог! — воскликнула одна из коллег.

— Тут я согласен, — продолжал Виланди. — Но ведь на лбу у человека не написано, кто он. Так вот, и я не всегда знаю, с кем имею дело. Маг, о котором вы говорите, господин Файтнор, моя давняя знакомая еще со студенческих лет. И до недавнего времени я не имел ни малейшего понятия, что она маг. Естественно, эта новость меня не порадовала, но мы просто в приятельских отношениях, и даже другом я этого человека точно не могу назвать, ни то что любовницей. Не могу и не желаю.

— Хорошо, Виланди, — с небольшой долей презрения говорил Файтнор, — я вас понял. Просто хочу напомнить, что мы и маги — люди абсолютно разные. Не стоит жертвовать своей карьерой и уважением ради близкого общения с грешниками. Конечно, у каждого из вас есть своя личная жизнь, и я не в праве вмешиваться, но это, можно сказать, простые общественные нормы, которые следует соблюдать. Надеюсь, меня все услышали.

Ивена задумалась об этом разговоре. Она никогда не дружила и не заводила никаких отношений с магами, но не допускала мыслей, что магом может оказаться кто-то из близких. Что бы она сделала, если бы вдруг выяснилось, например, что Алирин — маг? Это звучит немыслимо, и представить подобное тяжело, но вероятности исключать не стоит. Смогла бы Ивена отвернуться от своей лучшей подруги в таком случае? Вряд ли. Алирин слишком дорога ей. Но что тогда скажут люди? Инквизитор была так близка к магу, но не смогла его распознать и продолжает общаться, как ни в чем не бывало? Осуждений явно не избежать.

А каково тому, кто никогда не хотел быть магом, но вдруг понял, что является им? Ивена вспомнила крик мальчика. Казалось, что от одного внезапного факта у него сломалась вся жизнь. А что бы делала Ивена, если бы сама в себе обнаружила силы? От этого допущения ее передернуло, и она мотнула головой, смахивая неприятную мысль.

— Кстати, коллеги, еще одна важная новость, — объявил Файтнор. — Сейчас активно действует какая-то хакерская группировка, именуемая себя как «Серые ветра». Они взламывают различные сайты, пытаются с их помощью компрометировать инквизицию и внушают людям мысли о том, что магию и магов подавляют незаслуженно. Когда будете проводить допросы, постарайтесь аккуратно что-нибудь выяснить об этом, вдруг кто-то из ваших подопечных что-то знает. Но действуйте крайне осторожно.

Все присутствующие дали понять, что приняли к сведению данную информацию и сделают все возможное. Ивена сразу вспомнила о том, что Кастор программист. Его явно стоит спросить о группировке.

— Что ж, о плохом поговорили, можно и о хорошем, — заявил Файтнор и внезапно посмотрел на Ивену. — Я очень рад тому, как некоторые из вас несут службу. Например, вы, госпожа Ноттен. Стоит отметить, что вы среди нашего коллектива самый юный инквизитор, но ваши успехи потрясающие. Кто еще не знает, на днях сбежал маг, и Ноттен смогла его обнаружить сама достаточно быстро. Вместо того, чтобы вызвать дежурного инквизитора, она пожертвовала своим личным временем и привела мага прямиком в отделение, продолжила работу с ним. Госпожа Ноттен, я восхищен вами.

Файтнор почтительно наклонил голову и сложил пальцы в замок. Ивена повторила этот жест в знак признательности и благодарности. Ей действительно было приятно, что заслуги не остались незамеченными. Но дальнейшие слова начальника резко вытеснили всю радость.

— Жаль, что тот мужчина, напавший на девчонку, выжил. Если бы маг его убил, сразу бы его самого на казнь отправили, и в мире было бы на два преступника меньше.

Ивена ничего не ответила, никаких эмоций не выказала. Однако внутри нее возродилось негодование. Файтнор желал смерти одного человека во имя смерти другого, чтобы просто запугать народ. Это казалось чем-то неправильным и неприемлемым.

Начальник обсудил еще некоторые заслуги других сотрудников, после чего совещание закончилось. Впереди Ивену ожидала ее привычная работа.

Ровно в два часа дня на допрос явился Линдман. Как выяснилось, штраф он уже выплатил сегодня утром. Кастор сидел, пристально глядя на Ивену, а она все прокручивала в голове слова начальника, которые почему-то ей совсем не понравились. Но о своих сомнениях она подумает позже. А лучше и вовсе о них забыть.

— Господин Линдман, благодарю за то, что выполнили обязательство так быстро, — одобрительно сказала Ивена. — Теперь мне нужно узнать еще некоторую информацию о вас. Скажите, как давно вы обнаружили в себе магические силы?

— Давно, — сухо бросил Кастор.

Ивена выжидающе смотрела на него, но маг молчал.

— Господин Линдман, я бы попросила давать более развернутые ответы, чтобы сократить время ваших визитов. Поверьте, мне тоже есть, чем еще заняться на работе. Но я все равно буду спрашивать вас о деталях. Вы и сами явно догадываетесь, какие примерно последуют вопросы. Поэтому расскажите больше о том, когда именно это произошло и при каких обстоятельствах. Также поясните, почему вы об этом не сообщили в инквизицию.

Кастор откинулся на спинку стула и все-таки принялся рассказывать.

— Обнаружил в подростковом возрасте. Мне было пятнадцать, и я делал уроки, сидя за компьютером. У меня что-то не получалось, я разозлился и слегка хлопнул рукой по столу. Пальцы вдруг сверкнули. Я сначала не понял, показалось или нет, но будто почувствовал в себе что-то, чего не замечал ранее. И уже мгновение спустя увидел, что компьютер вырубился. Он перегорел от внезапного заряда. Конечно, я сильно испугался, но сообщил родителям. Мы не стали никому докладывать, потому что я пообещал им, что не буду пользоваться магией. Всем было страшно говорить об этом кому-то.

— Однако вы свое обещание нарушили, — подметила Ивена. — Вы, конечно, уже не подросток, но что по этому поводу думают ваши родители?

— Увы, об этом я уже никогда не узнаю.

Ивене показалось, что взгляд Кастора в этот момент выражал еле уловимое осуждение. Линдман чуть нахмурился, а ей стало неловко, что она так бестактно поставила вопрос, но высказанных слов уже не вернуть. Однако держать лицо следует и дальше. Да и разве должно волновать, что там о ней этот маг будет думать?

— Сожалею о вашей утрате, господин Линдман. Но я никак не могу одобрить, что вы промолчали. Вы испытывали вину за то, что оказались магом?

— Нет, — без колебаний ответил Кастор.

— Но вы говорили, что верите в Бога, а он против магии, — напомнила Ивена. — И еще утверждали, что испугались.

— Испугался я за то, что скажут другие, если узнают. Но я никогда не считал себя плохим человеком. А верить и испытывать чувство вины — это разные вещи, которые никак в данном случае не связаны. Я не виноват, что родился магом. А что касается веры в Бога… Допускаю, что он существует, но очень сомневаюсь в том, что он так прямо указывал, как нам жить.

Пусть и считалось, что Бог все-таки делал так, Ивена не захотела тратить силы на спор и перешла к другому.

— Вы электромаг, и ваши способности одни из самых опасных. Как вы научились сами их контролировать?

— Я тайно пытался познать силы наедине. Прекрасно понимал, что могу быть опасен, но и не хотел оказаться в списке магов. Моя мать служила при церкви, и это помешало бы ее карьере.

— Выходит, вы нарушили свое обещание практически сразу. Извиняюсь, что приходится затрагивать эту тему, но… Если ваша мать там служила, как она отнеслась к тому, что вы оказались магом? Для верующих это обычно серьезный удар.

Кастор усмехнулся. По его выражению лица Ивена уже приготовилась, что он или съязвит, или как-то переведет тему на нее. И маг оправдал ее ожидания.

— А если бы у вас был сын, который вдруг оказался магом, вы бы от него отреклись? — спросил он.

— Господин Линдман, — Ивена протяжно вздохнула, — почему вам так нравится интересоваться моей жизнью? Если бы я, если бы дочь, если бы сын. Допрос веду у вас я, а не наоборот, так что будьте добры отвечать прямо, не переводя стрелки. Это занимает лишнее время и совершенно неуместно.

— Просто хочется иногда послушать, как мыслят инквизиторы, — с любопытством ответил Кастор. — Знаете, допросы устраивают только магам. Вы все пытаетесь нас подловить, разоблачить. А что у вас в головах? Лишь злобный настрой или хоть что-то человеческое тоже есть? Мир пытается показать, что он цивилизованный. У нас процветает наука, технологии. Но при этом до сих пор существуют казни. Как-то в голове это не укладывается.

— Первый постулат гласит: все благо, что естественно. Развитие науки и познание вещей — это естественный процесс развития человечества. Но магия — противоестественно. Следовательно, ее нужно контролировать и искоренять, если она наносит вред.

Кастор, продолжая пристально смотреть Ивене в глаза, с вызовом произнес:

— А если она приносит пользу? Эту мысль почему-то никто не хочет допускать.

Неожиданно Ивена поймала себя на том, что уже невольно допустила ее. Главное, не показывать это магу. Ни в коем случае нельзя соглашаться с ним. Этому учили еще в академии инквизиции. Ивена должна следовать правилам.

— В любом случае, существуют законы, и магам они известны, — напомнила она. — Поэтому маги сами обрекают себя на смерть, рискуя.

— Даже если они пытаются предотвратить смерть другого?

Не успела Ивена вникнуть в суть вопроса и придумать достойный ответ, как зазвонил рабочий телефон.

— Диспетчерская, — услышала она в трубке. — Поступил вызов с улицы Мира, вас отправляют на место, чтобы зафиксировать происшествие.

Можно было сослаться на то, что у Ивены еще не закончен допрос мага, и передать вызов другому инквизитору, но она решила не делать этого. С Линдманом захотелось скорее закончить, а то длительные разговоры с ним затуманивают разум.

— Поняла. Сейчас отправлюсь.

Ивена положила трубку и взглянула на Кастора.

— Возникло срочное дело, но мне хотелось бы еще кое-что у вас узнать. Скажите, господин Линдман, вы предпринимаете какие-либо попытки активно повлиять на мышление людей, показывая, будто магия — это не плохо? Прошу дать честный ответ.

Маг бесшумно посмеялся.

— Я тоже слежу за новостями и предполагал, что вы меня попытаетесь обвинить, зная, в какой сфере я работаю. Давайте я сразу сокращу наш разговор и скажу, что к взломам сайтов никаким образом не причастен.

— А о группировке «Серые ветра» вам что-нибудь известно? — Ивена смотрела очень внимательно, пытаясь поймать каждую эмоцию на лице Кастора.

— То же, что известно и вам, — ровным тоном ответил он. — Знаю лишь о ее существовании, но лично ни с кем оттуда не знаком, если вдруг вы и это предполагаете. И нет, я к ним не обращался.

Ивене показалось, что маг не врет. В какой-то мере это успокоило, хоть и никак не приблизило к новой информации.

— Хорошо, я вас поняла. На сегодня допрос закончен. Думаю, мы и так уделили друг другу достаточно времени. Следующую встречу предлагаю назначить на понедельник в это же время. Вас устроит?

Кастор задумался, анализируя что-то в голове.

— А если у меня возникнут дела?

— Все мы люди, и в жизни бывают разные обстоятельства, — спокойно говорила Ивена. — Хорошо, что благодаря науке у нас с вами есть средства коммуникации, поэтому в случае чего вы можете сообщить мне об этом. Мой номер вам известен. Главное, будьте всегда на связи.

Кивнув, Кастор встал и отправился на выход. Проводив его, Ивена собралась и побежала на парковку, где ее уже ожидал Морис. Ехать нужно было в центр, и откуда-то в разгар дня возникли пробки. Морис, как обычно, пританцовывал под музыку.

— Ты, конечно, крута, что мага поймала. Все об этом говорят. Я в шоке, — одобрительно воскликнул он.

— Ты мой шок не видел. — Ивена махнула рукой.

— И как этот маг? Слишком опасен?

Ивена вдруг задумалась. Она повидала многих магов, и некоторые действительно представляли из себя угрозу, но не все. И точно не Линдман. Вспомнился вопрос, заданный им перед звонком от диспетчера. Что имел в виду маг? Что, спасая девочку, предотвратил ее смерть? Но ведь не факт, что ее бы убили. Кастор всячески намекает, что магия может быть направлена во благо. Но разве магия и благо — совместимые вещи? Ведь постулаты гласят обратное, а все опирается именно на них. Все благо, что естественно. Магия к этому не имеет никакого отношения.

Однако Ивена вновь решила себе не врать. Даже есть бы Джидит не убили, ей уже причинили вред, а могли причинить еще больше, и от этой мысли становилось тошно. Ивена поняла, что не испытывает злости по отношению к магу, она испытывает ее к нападавшему мужчине. Именно его хотелось наказать больше всего. К счастью, этим занимались другие службы.

Но не будь рядом Линдмана, что произошло бы? Об этом даже думать не хотелось. Как бы ни было тяжело признать, а маг оказался рядом очень вовремя.

— Эй, ты уснула? — голос Мориса вывел Ивену из задумчивости.

— Нет, — тихо ответила она.

Если Морис подумал, что это был ответ на его последний вопрос, то он ошибался. Ивена ответила на предыдущий.

— Ты какая-то странная сегодня, — констатировал Морис, проворачивая руль. — Что, такой тяжелый допрос был?

— Знаешь, да. Действительно тяжелый.

Она не стала пояснять, почему. Не признаваться же, что допрос посеял в ее голове зерна сомнений, которых быть ни в коем случае не должно.

— Понимаю. Этот маг поди еще и оправдывался, что ничего плохого не хотел. Все они, грешники, любят из себя невинных строить.

«Но он и правда не хотел плохого» — пронеслось в голове Ивены. Однако озвучивать эту мысль она не стала, Морис не поймет и не одобрит.

Ивену вдруг одолела злость. Почему какой-то маг, внезапно ворвавшийся в ее жизнь, заставляет сомневаться в устойчивых вещах? Такого быть не должно. Ивена верна своему делу и не может отрицать его правильность.

— Грешная магия, — выругалась она.

Морис понимающе кивнул.

— Тебе надо почаще отвлекаться. Вот пока едем, расскажу кое-что интересненькое. Я сегодня утром с пацанами на парковке стоял, и такое услышал… — он принялся делиться сплетнями, на которых Ивена не сосредотачивала внимание, а просто пропускала мимо ушей.

Они приехали к назначенному месту. Вызов вновь поступил не с квартиры, а с улицы, но в этот раз маг был на месте. И им оказалась молодая девушка, года на четыре младше Ивены. Она стояла рядом с пожилой женщиной, которая сокрушенно что-то бубнила себе под нос.

Ивена принялась допрашивать обеих о том, кто отправил вызов и что произошло. Оказалось, что пожаловалась именно женщина. Она спокойно шла по дороге, но в нее врезался велосипедист. Женщина упала и почувствовала сильную боль в руке. Велосипедист уехал, не остановившись, но подбежала девушка по имени Вия. Она помогла женщине подняться и поняла, что у той сломана рука. Вия решила незаметно срастить кость, помогая облегчить боль, но женщина смекнула, что происходит магическое воздействие.

— Я сразу оттолкнула эту мерзавку! — яростно воскликнула пострадавшая. — Нет, чтобы помочь скорую вызвать, так она начала грешить на мне, осквернять мое тело! Мне такого не надо! Это вам молодым еще жить и жить, а мне скоро помирать, и я уже ни от каких грехов отмыться не смогу. Ох, горе, горе…

— Но я же правда хотела помочь… В этом же ничего плохого… — бормотала Вия. В ее глазах появились отблески накативших слез.

«Да откуда ж вы такие беретесь?» — проскользнул вопрос в мыслях Ивены.

Девушку доставили в отделение. Пока ехали, Ивена вновь пребывала в задумчивости. Снова маг пытался кого-то спасти, но пострадавшая даже не поблагодарила за облегчение боли. Она и о велосипедисте не спрашивала, хотя именно он был виноват больше. Вся злость, вся ненависть были направлены на девушку, которая покорно ехала в машине.

— Что за дичь творится? — бесшумно, лишь одними губами проговорила Ивена.

Оказалось, что Вия уже была в реестре, но как безопасный маг. Она проходила обучение в Центре контроля пять лет назад, и вот попалась на использовании магии вновь. Только этот раз вынуждал перенести ее уже в реестр опасных магов.

На сердце у Ивены стало как-то тягостно. Неправильное это название — опасные маги. Кастор, Вия. Да, они согрешили, но сделали это из благих побуждений. Они рискнули собой во имя помощи другим, абсолютно чужим людям. Ивене этот факт никак не давал покоя. Да разве может такое быть? Разве это нормально?

— Зачем же ты так открыто действовала? Что ж вам, таким благородным магам, неймется? — отчаянно спросила Ивена, не сдержавшись. — Ведь очевидно, что женщина бы распознала магию.

— Я надеялась, что она не заметит, — призналась Вия. — Или что сделает вид, будто ничего не поняла. Пожилые люди часто добрые и ценят помощь, но…

Она затихла, будто в ее горле встал ком от обиды.

— Пожилые также обычно самые верующие, — пометила Ивена. — Конечно, она бы не промолчала.

— Но они же видели целую жизнь. Неужели даже за столько лет человек не может понять, что маги способны помогать?

После этих слов в глазах Вии промелькнул испуг, все-таки рядом с инквизитором за речью нужно тщательно следить. Но Ивена ответила понимающим взглядом, ведь и сама задавалась таким же вопросом.

— Люди не главные в этом мире. Не мы установили такие правила, — сказала Ивена привычную фразу, но именно сейчас уловила, как же искусственно и бредово она звучит.

В выходной Ивена в одиночку отправилась в храм, чтобы помолиться. В душе будто поселилась какая-то чернота, которую срочно требовалось уничтожить. Ивена все делала правильно, продолжала выполнять долг, но беспокоило то, что ее мысли относительно доброты магов могут показаться грешными. Нельзя думать о магах, нельзя оправдывать их.

Ивена попросила прощения за свои сомнения, за недопустимые размышления. Извинялась искренне, как только могла. Она надеялась, что после посещения храма станет легче. Гора, созданная наваждениями, рухнет с плеч, и жизнь продолжится. Все будет как раньше. Все встанет на свои места.

Но этого не произошло. Легче совсем не стало. Наоборот, посетило чувство еще большей неправильности, словно именно сейчас Ивена делает что-то не то.