Нет, мы не ангелы…

Глава 17

Локи, засунув руки в карманы широких штанов, расхлябанной «приплясывающей» походкой подошел к «молодой» ведьмачке. Пожирая красивую девицу похотливым взглядом, он обошел её по кругу, шевеля засунутыми в карманы кулаками. На холеном и породистом лице Апраксии, которая оказалась чуть не на голову выше бывшего повелителя огня, не дрогнул ни единый мускул. Она все так же продолжала улыбаться радушной улыбкой, лишь изредка следя за бесом поблескивающими глазами из-под длинных и густых ресниц.

— Что привело, говоришь? — наконец произнес рыжий пройдоха, остановившись напротив девушки. — Нам от тебя кое-что нужно…

Бывший бог откровенно и плотоядно пялился на возбужденные соски и крепкую грудь Апраксии, оказавшиеся едва ли не напротив его глаз.

— Я готова оказать древним Владыкам любую услугу! — Томно выдохнула она, эротично облизнув красным язычком свои пухлые губы. — Любую… — с хриплым придыханием добавила девушка, изящно поведя плечом.

От этого движения её крупные груди призывно качнулись под невесомым шелковым плащом, заставив Локи вожделенно сглотнуть.

— Хватит придуриваться! — Произнес Велес, отодвигая исходящего слюной рыжеволосого беса в сторону. — Спаривать будете в свободное от «работы» время! Хоть до смерти затрахайтесь…

— А что? С такой красоткой я могу и до смерти! — Закинув голову, безумно расхохотался Локи, приблизившись вплотную к девице.

Ухватив Апраксию за крепкую задницу он рывком приблизил её к себе и, привстав на цыпочки, впился горячив поцелуем в её приоткрытые губы. Девушка неожиданно вздрогнула, по её телу пробежала сладострастная судорога, а кожа покрылась мурашками. Щеки заалели, глаза закрылись, и она бессильно обмякла. Только благодаря расторопности Локи, который не выпустил сомлевшую Апраксию из своих рук, она не грохнулась на пол.

— Ну? И как я тебе? — самодовольно воскликнул бес, резко встряхивая ведьмачку. — Один лишь поцелуй бога приносит незабываемое блаженство! — Локи опустил глаза и заметил, что тонкая ткань плаща напротив промежности ведьмы потемнела, промокнув и прилипнув к её стройному телу. — Ты потекла от одного моего поцелуя, сучка! А представь, что будет, если я подарю тебе свою настоящую любовь?

— Как же ты меня задрал, сучий потрох, со своим неуемным либидо! — рявкнул старик, за шкирку отрывая тщедушного Локи от девушки. — Гребаный любитель трахать все, что движется! Вспомни, каких чудовищ породила твоя так называемая любовь! Вспомни и ужаснись хоть раз в жизни! А еще лучше, подключи башку, пока она у тебя еще есть! Прав был на твой счет Зигисмунд Шломо Фройд[1]! Ох, как прав! Правда я, дурень, тогда этого не понимал!

— Всё-всё, старый! Я понял! — Локи выкрутился из могучего захвата Велеса и примирительно поднял руки. — Сначала дело! А ты, красотка, не забывай…

— Прошу меня простить, Владыка, — произнесла Апраксия, уже успевшая прийти в себя к этому моменту, только её грудь все еще продолжала вздыматься от учащенного дыхания, — не поймите превратно — но не нужно так больше делать!

— Ох, ты ж! — Локи резко обернулся к ведьме. — И отчего же? Неужели не понравилось? — Он вновь пробежался глазами по ладной фигуре ведьмы, задержав взгляд на мокром пятне. — Я же вижу, что это не так.

— Мне сейчас нужна абсолютно трезвая голова, — честно ответила она, твердо глядя в глаза бывшего бога и ничуть не стесняясь проступившего на плаще мокрого пятна. — Мой господин не оценит, если из-за моей безалаберности сорвется Черная месса. Ритуал практически готов — звезды благоволят, парад планет сложился. Я должна провести ритуал в ближайшее время…

— Вот об этом я и хотел поговорить, — не дал ей закончить фразу скотий бог. — Мне нужно, чтобы ты провела Черную мессу сегодняшней ночью!

— Но… Я еще не все подготовила, Владыка Велес, — слегка опешила Апраксия. — Да и мой господин будет недоволен, если месса сорвется из-за моей поспешности…

— Господин? — Велес наморщил лоб, пытаясь вспомнить, под кем из иерархов ада ходит эта ведьмачка, но не преуспел. — Кто курирует этот проект? — напрямую спросил он у Апраксии. — Асмодей[2], Маммона[3] или Бельфегор[4]?

— Архидемон Астарот[5], Владыка, — назвала Апраксия имя своего непосредственного хозяина.

— Астарот… — задумчиво произнес Велес.

— Тот еще мерзкий упырь, этот Астарот! — подал голос Локи, приглаживая ладонями свои растрепавшиеся рыжие вихры. — Он мне никогда не нравился.

— А он что, девка красная, чтобы тебе нравиться? — недовольно фыркнул Велес. — Хотя, зная твои наклонности: что мужик, что баба, что конь — все едино…

— Ты опять за старое, Борода? — Веснушчатое лицо бога огня стремительно налилось дурной кровью, а от приглаженных перед этим рыжих волос вновь пошла слабая дымка. — Еще один намек, и я за себя не ручаюсь!

— Ладно, — великодушно пророкотал старик, — забыли! Не буду больше… Но и ты свои дурацкие штучки оставь!

— Зуб даю, старина! — поспешно пообещал Локи, щелкнув ногтем по переднему резцу. А его лицо вновь вернуло себе нормальный цвет, перестав напоминать оттенком вареную свеклу. — А тебе, моя хорошая, придется подождать! — Проведя тыльной стороной ладони по щеке Апраксии, Локи непристойно подмигнул ведьме.

— Мне нужно, чтобы Черная месса была проведена именно сегодня, — Велес вновь вернулся к волнующей его теме и немигающим взглядом серых глаз уставился в лицо ведьмачки. — Если сможешь это устроить, моя благодарность не будет иметь границ. А ты, надеюсь, хорошо представляешь, кто я такой?

— Конечно представляю, Владыка Велес. — Девица вновь присела в глубоком реверансе. — Но я всецело принадлежу моему господину, — напомнила она. — Договор между нами подписан кровью, и ослушание может мне обойтись куда дороже, чем я могу себе позволить…

— Понял, — кивнул седобородый старец. — С него станется отправить тебя на вечное поселение в геену[6]. Можешь с ним быстро связаться?

— Простите, Владыка… — поспешно, но осторожно, чтобы не навлечь на себя гнев одного из Владык, ответила Апраксия. — Но господин ненавидит, когда его отрывают от важных дел… Он связывается со мной сам… Когда захочет… А чтобы мне достучаться до него, нужно провести очень сложный ритуал вызова… Да и то, только в самом крайнем случае…

— Хорошо, я понял. — Велес жестом остановил ведьму. — Я сам поговорю с ним, остался у меня один старенький способ связи…

Старик залез за широкий обшлаг своего заношенного плаща и с видом фокусника, вынимающего кролика из рукава, достал расписанную золотом небольшую фарфоровую тарелочку, размером чуть больше блюдца.

— Таких больше не делают, — печально прогудел он, чуть подбрасывая её в воздух.

Апраксия рефлекторно выбросила вперед руки, пытаясь уберечь хрупкую вещицу от падения на пол. Но тарелочка и не думала падать и разбиваться — она зависла в воздухе прямо напротив лица бородача, словно приклеенная, и медленно начала вращатся против часовой стрелки.

— Были раньше умельцы, да артефактных дел матера, — продолжал ворчать скотий бог, хлопая себя ладонями по плащу, — не то, что нынешние ущербные недоделки! Сколько веков прошло, а работает! И, прошу заметить — без всякой подзарядки силой обходится! Да где же оно? — Продолжал он искать что-то у себя в карманах, за пазухой и даже в рукавах. — Ведь точно недавно было… — После пары-тройки минут бесполезных поисков, Велес обратил свой взгляд на рыжеволосого напарника, ковыряющегося пальцем в носу с самым, что ни на есть, отсутствующим видом. — Локи, паршивец! Где яблоко, мать твою, великаншу[7], за ногу! — Надвинулся он на паренька с самым разгневанным видом. — Опять у тебя?

— С чего ты взял, старый? — Делано удивился Локи, широко раскрыв глаза и подняв брови. — Нахрена оно мне?

— Локи, не строй из себя дурачка! — Громыхнул бородач, грозно надвигаясь на рыжеволосого подельника. Глаза Велеса метали молнии, а от его грубого голоса задрожали даже каменные стены подвала. — Дал сюда яблоко! Быстро! — Выбросив вперед огромную лопатообразную ладонь, покрытую дубовыми шелушащимися мозолями, потребовал Велес.

Скотий бог нервно ударил своим посохом в пол. От его окованного металлом наконечника брызнули искры, а камни кладки встопорщились, вылетев из скрепляющего их раствора. Особняк тряхнуло куда сильнее.

— Ладно-ладно! Держи… — В руке Локи появилось небольшое золотое яблоко, которое он поспешно вложил в протянутую ладонь разгневанного бога.

— Сука! — выругался Велес, заметив, что яблоко оказалось надкушенным. — Убью паршивца!

— Да ладно тебе, старина, — елейным голоском произнес рыжий пройдоха, стараясь не смотреть в глаза Велеса, мечущие молнии в прямом смысле слова. — Я просто задумался… Вот и откусил… Неосознанно, Борода…

Велес в сердцах махнул посохом, стараясь попасть Локи по макушке. Но верткий повелитель огня ловко увернулся от удара, вновь оставшись безнаказанным.

— Где я сейчас найду еще одно яблоко Гесперид[8]? — взревел старец, продолжая махать своей крепкой палкой направо и налево.

Но Локи технично уходил от справедливого возмездия, уклоняясь от посоха раз за разом.

— У меня есть еще такие, Борода! — Бегая от Велеса, кричал он. — Несколько штук припрятано в тайном еще с тех времен! Я верну тебе… Могу даже два…

— Три! — пророкотал пожилой гигант, останавливаясь и опираясь на посох.

— Не, ну это ты хватил… Три… У меня их всего два…

— Я сказал три! — непререкаемо заявил Велес. — Иначе… — И он вновь приподнял свой посох, намереваясь продолжить экзекуцию.

— Всё-всё, Борода! Уговорил, красноречивый! — Выдохнув, согласился Локи. — Будет тебе три яблока!

— Вот какой же ты все-таки засранец, Лофт! — Велес сбросил капюшон и покачал гривастой головой. — И как умудрился столько яблок сохранить? Погоди-ка… — Просияв, сказал Велес, словно в его голову пришла какая-то неожиданная мысль. — Так это ты, что ли, неистощимый ларец Идунн[9] утянул?

— Ну… Так скажем… — Замялся пройдоха.

— Ясно, ты! — Махнув рукой, усмехнулся в бороду скотий бог, вновь опуская окованный наконечник посоха на пол. — А кто еще мог это провернуть, если не бог воров, проходимцев и всякого отрепья? Как же я до этого раньше не додумался? Жрешь яблочки потихоньку, да, Локи? Цветешь и пахнешь после молодильных яблок, а верные товарищи стареют и дряхлеют!

— Все равно бы они пропали, Велес, — Наконец разоткровенничался Локи, которому не осталось ничего иного, как признаться — бородатый напарник основательно «прижал его к стенке». — А так — все в целости и сохранности! Ты когда последний раз вкушал этот божественный нектар?

— Велес неопределенно пожал богатырскими плечами — не помню, мол.

— Тысяча лет еще не минула! — с видом знатока, произнес Локи. — Так что не прибедняйся, старый! Не одряхлеешь пока! Да и одно яблочко у тебя-таки имеется, — заметил он, указав на надкусанный фрукт в руке бога.

— Это — НЗ! — сурово припечатал старик. — Без него Всевидящее око не работает, — указал он на тарелочку. — И что теперь делать будем, дебил ты этакий? Без яблока-то? — Велес крутил в руке надкусанный фрукт, не зная, что с ним делать. — А до твоего запаса, думаю, так просто не добраться.

Апраксия неподвижно стояла, явно обалдевая от разворачивающихся перед её носом событий. Такого она себе и представить не могла — древние, как сам мир, боги, предстали перед ней как самые обычные смертные люди. Со своими страстями, желаниями и ухищрениями, со своими комплексами и тараканами в голове. Но ничего, что очень сильно отличало бы этих бывших повелителей небес от неё самой, не было. И это открытие, отчего-то, очень сильно пугало столетнюю ведьму, пусть и пребывающую в теле молодой девушки. За эту нестареющую красоту ей, в свое время, пришлось уступить аду свою бессмертную душу.

— Просто так не добраться, — подтвердил рыжий бес. — Да ты так попробуй, — посоветовал Старику Локи. — Авось, и сработает.

— Сука, как же мне дорог наш русский авось! — в сердцах выругался бородач, но совету напарника решил последовать — терять в их ситуации было уже нечего.

Велес аккуратно приложил надкусанное яблоко к вращающейся в воздухе тарелке, и оно не упало, словно прилипнув к её поверхности и медленно вращаясь вместе с ней. Бог нацарапал в воздухе пальцем несколько сложных символов, шевеля при этом губами. Древнее письмо на мгновение вспыхнуло, а затем, сорвавшись с места «ввинтилось» в золотое яблоко, которое начало вращаться в противоходе по краю тарелочки само по себе, постепенно набирая скорость.

— Катись-катись, яблочко, да по тарелочке? — Сверкнув ослепительно белозубой улыбкой, произнес Локи.

Апраксия успела заметить, что зубы тщедушного, но жилистого беса, чересчур длинны и остры, особенно клыки. Не такие ярко выраженные, как у вурдалаков или оборотней-перевёртышей, но все-равно внушительные. Такими легко можно перекусить чью-нибудь глотку. Например, её собственную.

— Какой недоумок придумал эту дурацкую присказку? — Не сводя глаз с набирающего скорость яблока, буркнул Велес. — Тут вообще слова не нужны: древняя сила работает без всяких костылей… Твою мать! — громко матюкнулся он, когда ход движения яблока попал на отгрызенный участок. — Так и пришиб бы засранца, да мараться неохота! — добавил он, выразительно взглянув на своего божественного подельника, с интересом следящего за процессом.

— Да работает же все, Борода! Чё ты все такой недовольный? — С невозмутимым видом пожал плечами рыжий бес.

— Ух! — Велес сжал кулаки, так что костяшки пальцев громко хрустнули. — Зла на тя не хватает! И как с тобой асы[10] в Асгарде[11] уживались, не пойму? Хорошо, хоть в Ирие[12] тебя почти не видно было! А то бы и здесь от наших братьев до̀бро отхватывал.

— Я оказывал асам неоценимые услуги, вот и приходилось им терпеть мою неординарность, — подбоченившись, произнес Локи. — Да без меня Асгард бы давно пал, еще до пришествия крылатых орд единого! Инеистые великаны, это тебе не…

— А ну цыц! — Сердито распорядился Велес, заметив, что центр тарелочки начал источать ровное, но слабенькое сияние, слегка алого оттенка. — Кажись, получилось достучаться до адовых глубин…

Сквозь алый туман, в которое превратился свет, источаемый тарелкой, начала проступать пока еще нечеткая картинка. Изображение мерцало и искажалось помехами в тот момент, когда надкусанный край «запретного плода» соприкасался с керамической поверхностью, и золотое яблочко подпрыгивало. Наконец, туман развеялся, и транслируемая древним артефактом картинка обрела поразительную четкость, объем и глубину. Как будто открылось круглое окошко в пространстве.

Правда, четкость изображения продолжала временами страдать по причине все того же дефектного яблока. Однако, даже это не помешало всем присутствующим ощутить тяжелое давление силы и смрадное дыхание вызываемого раритетным артефактом «абонента». Подвал особняка по Дровяному переулку восемь вновь содрогнулся от разгневанного гласа одного из падших ангелов, да не простого — а целого серафима[13], ставшего ныне герцогом ада:

— Какого хрена здесь происходит⁈ Кто посмел вторгнуться без разрешения в мои личные чертоги⁈

[1]Зи́гмунд Фрейд (оригинальная транскрипция с нем. — Фройд) полное имя Зигисму́нд Шло́мо Фройд — австрийский психолог, психоаналитик, психиатр и невролог еврейского происхождения. Фрейд наиболее известен как основатель психоанализа, который оказал значительное влияние на психологию, медицину, социологию, антропологию, литературу и искусство XX века.

[2]Асмоде́й (от ивр. «искуситель», в другом источнике — разрушитель) — злой, сластолюбивый архидемон, совратитель (соблазнитель) замужних женщин, (злой дух), упоминаемый в позднейшей еврейской литературе, представление о нём поздним иудейством было заимствовано из персидской религии.

[3]Мамо́на — архидемон, олицетворяющий богатство, алчность и стяжательство.

[4]Бельфего́р, Веельфего́р (от ивр. — «Владыка открытия») — архидемон, который часто фигурировал в средневековых мистериях.

[5]Астаро́т (Астеро́т, Асторе́т) (др.-евр. — стаи, толпы, собрания), согласно западной демонологии — один из самых высокопоставленных демонов в адской иерархии.

[6]Гее́нна[1] (ивр. «Ге-гинном», др.-греч. — огненная) — символ Судного дня в иудаизме и христианстве, в исламе является равнозначным слову «ад».

[7]Лаувейя по прозвищу Наль (др.-скан. — «Игла») — в германо-скандинавской мифологии, по разным версиям — ас или великанша, вышедшая за ётуна Фарбаути из Железного леса, от которого родила Локи, Бюлейста и Хельблинди. После смерти своего мужа отнесла маленького Локи в Асгард, а сама вскоре умерла от горя.

[8]Геспериды обитали на счастливых островах, по соседству с Горгонами. В саду, где они жили и который охранялся драконом Ладоном, росли золотые яблоки — свадебный подарок, поднесённый Геей Гере. Достать эти яблоки было 12-м подвигом Геракла.

[9]Идунн — в германо-скандинавской мифологии богиня вечной юности, дочь карлика Ивальди, супруга Браги, бога поэзии и красноречия. Идунн («обновляющая»), в скандинавской мифологии богиня-хранительница чудесных молодильных яблок. Волшебную яблоню лелеяли и охраняли три мудрые норны. Только богине весны Идунн позволяли они собирать чудесные плоды. Из своего неистощимого ларца Идунн раздавала золотые яблоки, благодаря которым боги сохраняли вечную молодость.

[10]А́сы — в германо-скандинавской мифологии основная группа богов. Верховным богом и вождём асов является Один.

[11]А́сгард (др.-сканд. — «ограждённый участок асов») — в скандинавской мифологии небесный город, обитель богов-асов.

[12]Ирий (ирей, вирий, вырий, вырей; др.-рус. ирье; укр. вирій; белор. вырай; чеш. Irij; пол. Wyraj; от ир) — в восточнославянской и восточнопольской мифологии древнее название рая и райского мирового дерева; мифическая страна], находящаяся на тёплом море на западе или юго-западе земли, где зимуют птицы и змеи. Обитель богов.

[13]Серафи́мы (ивр. «пылающий, огненный») в иудейской и христианской традиции — высший ангельский чин, наиболее приближенный к Богу.