Нет покоя в "корейских лесах". (Шаг третий)

Глава 4

Место действия: огромных размеров здание, принадлежащее теле-радио вещательной корпорации SBS

Время действия: двенадцатое октября. Шесть часов сорок минут после полудня

Вместо того чтобы, дождавшись ЧэЁн, отправиться домой как белый человек, ну ладно-ладно, не совсем белый, топаю за дядей с режиссёром Коном в сторону, где проходят съёмки дорамы, в которой мне предстоит поучаствовать лично. Как я понял со слов того же режиссёра, роль маленькая и вообще эпизодическая, но расписана на англоговорящую актрису. С английским у меня всё нормально. А уж в сравнении с местными я на нём болтаю, словно являюсь исконным носителем этого языка. К тому же, по странному стечению обстоятельств, идеально подхожу по возрасту. Вот тоже, блин! Не перестаю удивляться местным обитателям — аборигенам. С ума сходят по Америке и английскому, но никак толком освоить язык не могут. Или же не способны на это? Может, итак.

Идущие чуть впереди мужчины ведут беседу:

— Ты уверен, что они согласятся? — повторно задаёт вопрос ДэДжун, притормозив на мгновение.

— Разумеется, — не сомневаясь в положительном ответе сестры и её супруга, отвечает СокДжин.

— Позвони ещё раз!

— Позвоню, не волнуйся, — морщится дядя Лалисы, однако вновь достаёт телефон. — Ты лучше позаботься о моей племяннице, чтобы всё прошло как положено.

Сложилась довольно странная ситуация с племянницей СокДжина. У неё самой телефон разрядился, дозвониться до сестры СокДжин не может, номера ДжэУка у него нет. Вот и находится в некоторых сомнениях Кон ДэДжун. А вдруг родители не согласятся подписать контракт? Мало ли, что там в голову людям взбредёт.

— Ну вот, как я и говорил: «с кем-то болтает».

Процессия подходит к съёмочному павильону, и СокДжин, остановившись, обращается к племяннице:

— Лалиса, слушайся господина режиссёра. Он всё тебе объяснит и расскажет, что и как нужно делать.

— Хорошо, — кивает девочка.

Выдав напутствие, СокДжин удаляется, оставляя племянницу в надёжных руках друга и ещё раз пообещав напоследок, что он «непременно договориться с родителями Лалисы».

— Готова? — спрашивает ДэДжун и, распахнув дверь, приглашающим жестом предлагает девочке следовать за ним далее.

Заметив ответный кивок, мужчина продолжает:

— Тогда идём. Познакомлю тебя со всеми, и за одно посетишь гримёрку, чтобы наложили грим. Ну и переодеться придётся.

— А зачем? — останавливается вдруг Лалиса и смотрит на мужчину вопросительно, а затем понимает, что вопрос несколько размытый получился и уточняет: — Грим имею ввиду, режиссёр Кон. Зачем мне грим?

— Необходимость! Это чтобы твоё лицо не блестело, когда начнутся съёмки.

— А-а-а, — начинает кивать Лалиса, соглашаясь. — Вспомнила. Я поняла. Спасибо, режиссёр Кон, что заботитесь обо мне!

Сижу в одном из углов съёмочного павильона и с искренним любопытством наблюдаю за процессом. Интересно пипец! На площадке твориться «волшебство», как сказал бы кто-нибудь, без памяти влюблённый в кино. Например, это могла быть СонМи, что грезит о том, как она будет «блистать».

— М-да, — вернул взгляд на лист с текстом. — «Вроде и немного… но вот как-то криво запоминается. Что за фигня»?

Оказался я здесь не просто так. Сижу вот и запоминаю текст, вручённый мне лично в руки самим режиссёром Коном. Вникаю, так сказать, и вживаюсь в роль, суть которой заключается в нескольких фразах и паре движений.

Тем временем идёт съёмка. Главный герой — некий юноша по имени ГильКан общается по телефону со своей девушкой, что начала его утомлять последнее время, и он собирается с ней расстаться, но сделать это желает так, чтобы не выглядеть «козлом».

— «Кто бы сомневался. Это вообще извечная тема. Каких только фортелей не выдумывают и не выкидывают мужики, чтобы свалить причины расставания на „пассий“. Сам такой же… был. Да и вряд ли сильно изменился. Ну, я про менталитет, а не про… В общем, понятно про что.»

— Стоп! Снято! — командует режиссёр и подзывает к себе актёра, играющего главную роль. — Ю, подойди, пожалуйста! Хочу кое-что с тобой обговорить.

Парень не мешкая направляется к занимаемому господином Коном стулу, боковым зрением поглядывая на новую участницу съёмок.

Вообще-то так никто и никогда не делает, но сложившиеся обстоятельства вынудили режиссёра пойти на крайние меры. Тем более что эта «бесполезная» НаЁн так и не смогла предложить ни единого варианта решения проблемы. А ведь серия должна выйти на экран уже завтра вечером. И куда деваться бедному и бесспорно талантливому руководителю? Вот он и пошёл на поводу у друга, предложившего вариант.

— Сейчас займутся сменой декораций… — начинает было говорить режиссёр Кан, но замолкает, заметив кого-то, кто только что вошёл в павильон.

Я, следуя по направлению его взгляда, замечаю, как все вокруг напряглись.

— «Чего это они»? — и наконец мой взор наталкивается на женщину сильно за бальзаковского возраста, что только вошла и стала осматриваться в поисках кого-то.

Этим кем-то оказался режиссёр Кан.

— ДэДжун-сии, — ещё не сблизившись, заговаривает женщина, — я не поняла! А где Эбби? Сегодня же крайний день… Что вообще здесь происходит?

Заметно, как режиссёр пытается удержать «лицо» при виде посетительницы, которой оказалась главная сценаристка Юн ИнНа, по совместительству являющаяся супругой одного из основных акционеров SBS.

— Сценарист Юн, Эбби, — недовольный взгляд брошен на ассистентку, которая, заметив это, наклоняет «повинную голову», начав кается во всех грехах человечества. Правда, проделывает она это всё молча, но вот поза говорит сама за себя, — заболела и нам пришлось найти замену.

— Какую ещё «замену»?

— Какую смогли, — разводит руки в стороны мужчина и, найдя взглядом племянницу друга, подзывает её к себе: — Лалиса-ян, подойди сюда, пожалуйста!

Мысленно вздохнув, кладу листок с текстом на стул и топаю к режиссёру.

— Вот, сценарист Юн. Это Ким Лалиса. Учащаяся выпускного класса Школы Искусств Сонхва. Английским владеет на уровне носителей, — тут мужчина положил руку мне на плечо. — Лалиса-ян, познакомься со сценаристом Юн! Именно она автор и идейный вдохновитель этой дорамы.

«Прогиб» в исполнении режиссёра был засчитан, о чём не двусмысленно намекала лёгкая тень улыбки, скользнувшая по губам женщины.

— Аннёнхасэё, сценарист Юн! — кланяюсь, чтобы не выглядеть невоспитанной «деревенщиной» из-за границы. — Очень приятно с вами познакомиться!

Женщина оценивающе и при этом молча осматривает меня некоторое время. Лицо её выражает сомнение.

— Ну, посмотрим… — неоднозначно произносит она и обращается к режиссёру: — Вы в ней уверены?

— Полностью! — безапелляционно заявляет мужчина и улыбается, глянув на племянницу друга.

— «Ого! Какая честь мне оказана! Я прям и не знаю, что теперь делать»? — хохмлю про себя, а сам прикидываю, что дядю подводить нельзя и придётся постараться.

— Что это у тебя? — вдруг обращает внимание на мои глаза женщина.

— Эм-м-м. Линзы, сценарист Юн. У меня не очень хорошее зрение.

— Сними! Хочу увидеть какого у тебя цвета глаза.

— «Ни фига себе заявочки? А ещё что снять»? — кошусь на режиссёра. Он, как не крути, мне ближе, чем эта непонятная дама с её требовательным взглядом и манерами «местечкового тирана».

Друг дяди одобрительно кивает, сомкнув на мгновение веки.

— «Ну ладно. Чего не сделаешь ради родственника.»

Прошу принести стакан воды и, получив его, снимаю линзы. Делал я это спиной к сценаристу и режиссёру, отойдя к столику, где валялось всякое барахло, коим периодически пользовались работники.

— Холь! — высказалась ИнНа, вытаращилась на зелёные глаза девочки, когда та обернулась.

— Вау! — в тон ей выдал ДэДжун и обратился к Лалисе: — Почему не сказала, что у тебя такие красивые глаза?

— Ну-у-у, как бы… — снова проблеял я, немного растерявшись от столь бурной реакции, но, быстро собравшись, ответил: — Так вы не спрашивали, режиссёр Кон. Я и не думала, что это важно. Да и какая разница-то?

Народ как-то странно за переглядывался. Касалось это не только сценариста и режиссёра, даже представители стаффа приблизились к нам.

— Ха! — весело хохотнул мужчина и глянул на стоявшую рядом сценариста Юн. Мол, видали?

Женщина тем временем подошла ближе и взяла моё лицо в ладони, начав разглядывать глаза и бормоча себе под нос:

— Мало того, что большущие, так ещё и цвет редчайший. Хм! Я вообще не припомню, чтобы хоть у кого-то в Азии был такой цвет глаз, — замолкнув на миг, она обратилась к режиссёру: — А вы?..

Друг дяди мотнул головой и тоже приблизился, вторя женщине, начав разглядывать мои «зенки».

— «Блин! Вот пристали. Ну, глаза. Ну, зелёные. И чего? Как-будто это на самом деле такая уж редкость? Что-то я сильно сомневаюсь.»

— Мне кажется, что ей будет лучше играть без линз, — задумчиво произнесла сценарист Юн.

— Да-а-а. Пожалуй, так будет куда более эффектно, — согласился режиссёр Кон.

Вот так и было принято решение о том, что мне придётся играть без линз. Ясен красен, меня никто и спрашивать не подумал. Хотя, по совести говоря, мне было наплевать. Без линз, так без линз. Мелочь какая, право слово.

Подготовка съёмочной площадки тем временем шла полным ходом. Грузчики таскали декорации, а стафф указывал куда и что ставить, поправляя мелкие недочёты. Квартира главного героя дорамы, относительно медленно, однако неуклонно, превращалась в среднестатистическое кафе в американском стиле с широким диваном в середине помещения и столиками с аккуратными стульчиками для посетителей вдоль стен. Признаться, мне подобные кафешки здесь ни разу не попадались. Впрочем, я и был то всего-навсего в десяти, может быть двенадцати из них. В общем, кто его знает… Вполне вероятно и подобное существует где-нибудь на просторах Республики Корея.

От заучивания текста, коим я занимался, меня отвлёк голос режиссёра Кона:

— Лалиса-ян, подойди! Хочу тебя познакомить с твоим сонбэ по съёмочной площадке.

Рядом с мужчиной стояли несколько человек: две девушки и парень, которого мы с ЧэЁн видели, когда садились в лифт.

— «Ух ты ж, не фига себе! Это же САМ Кан Ю! От которого писается кипятком ЧэЁн. И как я его не заметил»? — приближаясь к с любопытством за мной наблюдающим сонбэ, мысленно прикалывался я.

— Ого! — высказалась ближайшая ко мне девушка возраста СонМи.

— Холь! — не отстала от неё вторая. Та, что постарше.

И лишь Кан Ю промолчал. Однако, смотрел с нескрываемым интересом.

Вообще надо уточнить, что помимо нанесения макияжа меня ещё и переодеться заставили в типа «американизированный прикид»: чёрные джинсы, белая футболка с длинными рукавами, поверх её ещё одна с короткими и логотипом на груди, но уже чёрная и золотая цепь на шею.

Я против не был, потому как он — прикид оказался зачётным и полностью в моём вкусе.

(Американизированный прикид.)

Только что на голову шапку выбрал сам. Костюмерша поначалу сморщилась, но присмотревшись дала добро. Не, ну кто бы сомневался в моём чувстве стиля? Я вас умоляю! А вот отбиться от покраски ногтей не вышло. Сатрапы!

— Кан Ю-сии, Ким СоРа-сии, Ким СоХе-сии, это Ким Лалиса, — представил меня режиссёр Кон. — Она будет играть сестру ГильКан.

Как я узнал из текста, что дали мне заучить, ГильКан — это как раз имя главного героя дорамы, которого играет Кан Ю. Вообще-то Ким ГильКан. Но какая на фиг разница!

Пока шло представление, мне пришлось отвечать на приветствия поклонами и брать протянутые руки своими двумя. Иначе нельзя — это ж неуважение!

— «Обе Кимы, в отличие от Кан Ю. И зачем я на всё это согласился»? — прикидывал про себя, кланяясь и лыбясь как дурак. Ну, точнее дура.

Что так же произвело некоторое впечатление на присутствующих.

— Ты настоящая красавица, Лалиса-ян, — с толикой зависти в голосе произнесла СоРа, что была внешне постарше.

— Сонбэ верно говорит, — подключилась СоХе. — А, кстати, сколько тебе лет и где ты учишься?

О да-а-а! Без этого вопроса обойтись было никак нельзя. Вот абсолютно невозможно! Поэтому пришлось рассказывать. Когда народ услышал про Школу Искусств Сонхва, уважения в их глазах к моей персоне ощутимо прибавилось. Не то, чтобы сильно прибавилось, и они, типа, подняли меня в один ряд с собой. Нет разумеется. Но «наше высочество» взлетело на пару-тройку ступенек вверх по социальной лестнице, и дальнейшее общение стало чутка более свободным. Но толком «попытать» меня им не дал режиссёр Кон, скомандовав всем отправляться на исходные позиции.

— Режиссёр Кон, — обратил на себя внимания кто-то из стаффа, выглянув из-за дивана, что был установлен в центре съёмочной площадки чуть ли не первым, — подойдите, пожалуйста, сюда!

Народ как-то быстро рассосался, оставив меня в покое и гордом одиночестве. Подскочила женщина из стаффа, что делала мне макияж и, осмотрев внимательно свою работу, не знаю уже в который раз, потащила обратно в гримёрку, бормоча на ходу:

— Говорила же, чтобы руками не трогала лицо. Но не-е-ет! Они ведь все самые умные. Что им слова взрослых?

Топал следом, не сопротивляясь и чувствуя некую неловкость из-за того, что, в общем, да, пару раз потёр зенки.

Съёмки продолжились с момента, когда главный герой пришёл в кафе на встречу со своей девушкой, с которой желает расстаться. Её как раз играла СоХе. После непродолжительной беседы «пассия» парня вышла «попудрить носик». По тексту так и было сказано:

— Оппа, я отойду попудрить носик и скоро вернусь, — с нотками игривости произнесла героиня и, поднявшись с дивана, вышла из кадра.

Надо было видеть лицо Кан Ю в момент, когда она обошла диван и скрылась за какой-то дверью. Это было ЭПИЧНО! Я аж хрюкнул, но всё же успел прикрыть рот ладонью, потому что на съёмочной площадке царила гробовая тишина, не считая переговаривающейся на фоне игры главных героев массовки, что заполнила кафешку.

— «Чёрт! А он и правда крутой актёр. И чего я раньше этого не замечал, когда смотрел одним глазом эту дораму, — закатил глаза, силясь припомнить, и кивнул пришедшей мысли. — Потому и не замечал, что одним глазом.»

К месту, где я стоял, рассматривая съёмочный процесс, подошла помощница режиссёра Кона и позвала за собой в сторону исходной позиции. Короче говоря, утащила меня за декорации, что изображали стену главного входа в кафешку.

— Иди за мной! Скоро твой выход и нужно ещё раз пробежаться по тексту. Так сказал режиссёр Кон, — последнее она видимо добавила для большей солидности. Неожиданно НаЁн остановилась и посмотрела на меня. — Ты всё выучила?

— Да, — кивнул, потому как это было правдой, но «растекаться мыслью по древу» не стал. Зачем? Сейчас и так всё узнает.

На съёмочной площадке, после команды режиссёра Кона, возобновилась некоторая суета: кто-то поправлял свой макияж, иные подходили к стаффу с вопросами, лишь Кан Ю сидел молча, прикрыв глаза. По всей видимости молодой человек мысленно повторял текст.

Госпожа Юн ИнНа достала из папочки сценарий и, быстро пролистав до нужного ей эпизода, углубилась в чтение, чтобы освежить в памяти некоторые моменты и то «видение сцены», что она на днях описывала режиссёру Кону в деталях. Хотя основной причиной её задержки здесь была новая актриса, которая только что была представлена ей. Девочка первоначально произвела противоречивое впечатление. От чего так? Женщина и сама бы ответить не смогла. Было нечто такое в этом ребёнке, что заинтересовало ИнНу, и она желала понять, что именно, не откладывая данный вопрос в «долгий ящик».

Место действия: огромных размеров здание, принадлежащее теле-радио вещательной корпорации SBS . Главный вход

Время действия: двенадцатое октября. Девять часов после полудня

Стою, жду Кан Ю. Настроение ниже плинтуса. А всё из-за этих чёртовых электриков, что разбрасывают свои кабеля, где не попадя.

— Ур-р-роды! — прошипел и рефлекторно вытащил телефон. — Да, блинский же, блин!

Зарядить я его так и не удосужился. ЧэЁн не дождалась. Но это понятно. Когда закончились съёмки, мне лично хотелось куда-нибудь свалить побыстрее. Но не тут-то было. Сначала госпожа Юн ИнНа пристала ко мне с расспросами, где учусь и чем планирую заниматься дальше по жизни. Ответил честно: не знаю. Это касаемо того, кем по жизни собираюсь быть. Дама удивилась, однако уточнять не стала, а заявила, что она желает видеть мою персону ещё хотя бы в одной серии. Уж больно ей понравилась Лалиса. Не сама по себе, ясен пень, а образ, как таковой. Ну… вообще, да. Прикольную девчонку она придумала. Мне же удалось воплотить её именно такой, какой хотелось созерцать на экране сценаристу Юн — слегка «развязная» по местным меркам американка азиатского происхождения.

— Дождалась? — услышал я голос из-за спины. — Молодец! Не хотелось бы подвести твоего самчона. Он очень много для меня сделал. Раз уж сонбэним попросил тебя подвезти и проследить, чтобы ты благополучно добралась до дома. Я должен выполнить его просьбу.

Это Кан Ю закончил все дела и вырвался из цепких лап режиссёра Кона.

— Пошли, — указал парень в сторону стоянки.

Глядя на кислое выражение на лице девочки, Ю решил её поддержать:

— До сих пор переживаешь из-за случившегося?

— Да ужас просто! — выпалила школьница, когда они подошли к машине. — Все ржали, как кони. Мне ещё никогда не было так стыдно. Кошмар какой-то.

— Полагаю, что не стоит людей сравнивать с конями, — с еле скрываемой улыбкой ответил парень и указал на пассажирское спереди. — Залезай! Только аккуратнее с сидением.

— Да это я так… Не обращайте внимания, Ю-сии! — усевшись поудобнее, девочка вдруг встрепенулась и заозиралась. — Ох ты ж, ничего себе! Это ведь BMW 650i? Верно?

(BMW 650i Cabriolet.)

— «Верно». Когда увидел её в салоне, сразу влюбился. — он провёл рукой по панели. — Двигатель с турбонаддувом и мощностью четыреста лошадиных сил. В спортивном режиме переключение коробки передач совпадает с выхлопным импульсом.

— «Ого! Истинный ценитель.»

— Так, подожди-ка! — Ю глянул на девочку с подозрением. — Ты разбираешься в машинах?

— Не то, чтобы «разбираюсь», скорее просто интересуюсь, — ответила Лалиса, продолжая разглядывать салон.

Сейчас верх машины был закрыт.

— Можете открыть?

— Погода хорошая, — задумчиво произнёс парень и нажал на одну из кнопок на панели. — Можно и с открытым верхом…

Мягкий верх начал приподниматься и отъезжать, прячась за открывшейся панелью сзади.

— Шикарно! — расплылась в улыбке пассажирка и, бросив руки вперёд с оттопыренными указательными пальцами, скомандовала: — Погнали!

Плохое настроение как рукой сняло. Кан Ю хохотнул и подтвердил указание:

— Поехали!

Только в дороге понял, что из головы совсем вылетело то долбанное происшествие на съёмочной площадке.

— «Вот и прекрасно»! — решил про себя, когда мы двигались на приличной скорость по одному из мостов через реку Хан.

BMW летел по хорошему асфальту, тёплый верт трепал волосы — жизнь прекрасна! Захотелось встать и поделиться этим со всем миром. Не знаю, что меня торкнуло, но…

Кан Ю, задумавшийся о чём-то своём, дёрнулся, когда услышал справа вопль:

— Круто-о-о-о! Ва-а-а-ау!

— Ты чего вытворяешь⁈ — дёрнул он свободной рукой пассажирку, стараясь вернуть ту на место. — Сядь немедленно! С ума сошла⁈

— Что не так? Это же кру-у-у-то-о-о-о! — повернулась к немцу Лалиса, продолжая стоять и держаться за рамку лобового стекла.

Она явно не собиралась выполнять указания хозяина машины. Напротив — встала поудобнее и раскинула руки в стороны, явно наслаждаясь поездкой и ветром, бьющим сейчас ей в лицо.

— Вот ненормальная, — покосился парень на девочку и с улыбкой покачал головой, припомнив свои первые впечатления от управления собственной машиной.

Мост, гад такой, закончился и простора стало мало. Пришлось сесть на место. Покосился на водилу. Кан Ю смотрел прямо перед собой, сделав морду кирпичом.

— «Обиделся? Из-за такой мелочи»? — почесал затылок и понял, что извиниться всё же стоит: — Простите! Я не сдержалась.

— Не делай так больше!

— Хорошо, — легко согласился и пожал плечами. — «Вряд ли в ближайшее время удастся покататься на похожей машинке и при подобных обстоятельствах. Так что обещание сдержу железобетонно. Пока что»…

— Между прочим, мы могли в аварию попасть, — продолжил парень. — И всё из-за тебя.

— Я же извинилась. Чего ещё-то надо?

Ю посмотрел задумчивым взглядом на пассажирку пару секунд и вздохнул.

— Ладно. Забыли.

Доехали до первого перекрёстка и встали на светофоре. Сразу за ним была какая-то небольшая авария, и в результате образовалась пробка. Глянув по сторонам, Кан Ю неожиданно спросил:

— Ты есть хочешь?

— Нет, — мотнула головой Лалиса, и тут её желудок подал голос, издав продолжительную руладу.

— Оно и видно, — насмешливо приподнял брови Ю и посоветовал: — Не ври, раз не умеешь.

Парень быстренько перестроился в соседний ряд, благо там было место и машина, как только зажегся зелёный свет, свернула направо.

— У меня нет денег, — подал я голос.

Вообще ситуация сложилась странная. Всю полученную от брата наличку отдал ЧэЁн, когда решили обратно вызвать одно такси на двоих, чтобы она расплатилась. Но подруга-то «тю-тю» как, соответственно, и денежки.

— И к чему это сейчас было сказано?

— Ну как же? Еда ведь не бесплатная. А у меня в кармане ни воны.

Некоторое время в салоне автомобиля стояла тишина. Кан Ю переваривал услышанное.

— Сама решила заплатить за ужин? Хотя Я тебя пригласил⁈ — возмутился парень.

— Эм-м-м… не-е-ет, — настороженно покосилась на него девочка.

— Снова врёшь? — Кан Ю с прищуром глянул на пассажирку.

— Эм-м-м… да-а-а.

После этих слов парень расхохотался и захлопал в ладоши.

Место действия: квартира семьи Ким

Время действия: двенадцатое октября. Поздний вечер

В гостинной, удобно расположившись на диване, обретается практически всё семейство. По телевизору идёт показ очередной серии всем полюбившейся дорамы. Начинается рекламная пауза, и ДжэУк уходит в туалет, оставив супругу с дочерью наедине.

— СонМи, — поворачивает голову ХеМи, — набери её ещё раз!

— Хорошо, омма, — со вздохом великомученика тянется за телефоном девушка и бормочет себе под нос: — Сама прибью эту «мелкую засранку», когда вернётся.

ХеМи поднимается и уходит на кухню, прихватив с собой пару опустевших тарелочек.

— Только бы с тобой всё было хорошо, — шепчет она.

Мама, как им всем и положено, сильно переживает, стараясь скрывать свои чувства. До назначенного срока, к которому должна вернуться Лалиса, осталось всего десять минут. Единственный человек в семье кто не высказывает какого-либо беспокойства — это ДжэУк. И не только потому, что ему положено держать «лицо». Мужчина абсолютно уверен в своей младшей дочери и знает, что она ни при каких обстоятельствах не свяжется с кем попало.

— «Она умная девочка», — давно уже понял отец и откинул всякого рода сомнения. За редкими исключениями, разумеется.

Откуда взялась эта самая уверенность? Да, Бог его знает.

— Недоступен, как в прошлые разы, — оповещается маму о результате звонка СонМи. — Омма, не переживай! У неё скорее всего батарея села и всё.

— Ну как «не переживать»? — усаживается на диван рядом с дочкой ХеМи. — Я и за тебя переживаю постоянно.

— Пф! Было бы из-за чего? Я и Лалиса никогда ещё не приходили невовремя. Разве не так?

Женщина кивает, подтверждая сказанное.

— Ну вот! Не вижу ни одной причины, чтобы это изменилось, — прижимается к матери девушка, а мысленно добавляет: — «Если всё же случится… Сестрёнку я собственноручно придушу!»

Надо сказать, что за время проведённое СонМи дома, ХеМи её откровенно достала вопросами о «младшенькой» и требованиями её набрать. Нет, разумеется, будучи хорошей дочерью, девушка ничего такого матушке не сказала. Но от этого легче-то не становилось. Вот и нашёлся объект для выброса некоторого негодования. Пусть лишь и мысленно.

— Я тут подумал насчёт того, куда Лалисе стоит поступить после окончания школы, — заговорил вернувшийся в гостиную ДжэУк, но замолк, услышав звук открывающейся входной двери. — А вот и твоя «потеря», ёбо, нашлась.

Одарив супруга недобрым взглядом за ёрнический тон, которым было сказано последнее предложения, ХеМи без слов поднялась и направилась встречать дочь.

— Ты где была? — прямо с порога в лоб получил я вопрос и не один: — И почему телефон выключен?

Мама была в гневе. Раздувающиеся ноздри говорили об этом отчётливо. Рядом с ней встала СонМи, также не пылающая любовью в мой адрес.

— «Блин, а тебе-то чего»…? — мазнул по сестре, молча взирающей на меня, взглядом и обратился к родительнице: — Омма, давай не сейчас, а? Я устала и хочу спать.

Пока говорил, скидывал обувь, поставив школьный рюкзачок рядом с собой на пол.

Мне и правда жутко хотелось спать. Вот хоть спички в глаза вставляй. Всё из-за плотного ужина. С Кан Ю посидели просто, не побоюсь этого слова, ВЕЛИКОЛЕПНО. Парень оказался «мировой». Всякого понарассказывал об актёрской жизни и о комичных ситуациях, периодически происходящих как на съёмочной площадке, так и за её пределами. В общем, весело вечер провели.

Я последнее время недосыпаю по причине излишней, теперь это очевидно, нагрузки, которую на себя навалил. Но это не беда! Осталось дождаться выходных и основная её часть, та которая мне абсолютно не интересна, отвалится сама собой. И это ПРЕКРАСНО!

— Что значит «не сейчас»⁈ — вполне закономерно возмутилась ХеМи, последовав за «прошмыгнувшей» мимо «младшенькой». — Ну-ка стой!

СонМи пошла за мамой, с явным любопытством наблюдая за разворачивающимся действом.

Процессия остановилась у дверного проёма, ведущего в гостиную, сделав тем самым невольным свидетелем происходящего и ДжэУка.

— Я повторяю свой вопрос: «ты где была и почему телефон выключен»⁈

— Да! — неожиданно подала голос СонМи, встав на сторону матушки.

— Телефон разрядился, — сонная, словно муха, Лалиса продемонстрировала нефункционирующий аппарат. — А была я в SBS с уэсамчоном. Он сказал, что позвонит тебе, омма. Всё? Я могу идти спать?

— С кем? — удивилась ХеМи.

— Где? — не менее её изумилась СонМи.

— Я спа-а-ать хочу-у-у! Давайте всё завтра?

— Чего пристали к ребёнку? Она пришла вовремя. А то, что телефон разрядился… Всякое бывает, — на защиту младшей дочери неожиданно встал ДжэУк. — Иди, ложись спать, дочка.

— Но как же… Она же… — подняла было руку ХеМи, чтобы указать на «гулёну», столь бесцеремонно игнорировавшую весь вечер звонки.

— Ёбо, завтра всё выспросишь. Тем более она же сказала, что была с твоим братом в SBS. Что не так?

— Могла бы и позвонить, — проворчала ХеМи, провожая младшую дочь взглядом.

Последнюю часть разговора я уже не слышал, скрывшись за дверями своей комнаты.

— Моя любимая постелька, — уронив рюкзак на пол, свалился на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Хороший день выдался. Только уж очень муторный и где-то даже напряжённый.

— В душ надо, — прошептал, приоткрыв глаз. — Чёрт! Как же вставать не хочется.

— «Надо Федя, надо»! — пробежала в голове цитата из одного известного фильма.

Кое-как водрузив себя на ноги, поскидывал одёжку, залез в пижаму и поплёлся в душ. В голове же тем временем крутилось лишь одно слово:

— «Спать. Спать. Спать.»