Нет покоя в "корейских лесах". (Шаг третий)

Глава 8

Место действия: Пусан. Загородный дом с небольшим участком на окраине города

Время действия: тринадцатое октября. Этот же вечер, чуть ранее

Двухэтажный небогатого вида дом из серого кирпича. Одна из гостевых комнат на втором этаже. Возле зеркала, расположившись на удобном стуле, «восседает» Пакпао. Женщина приводит свой внешний вид в порядок после поездки на море.

— Ветер этот… как всегда ни к месту! — ворчит она.

— Хватит прихорашиваться, ёбо. Ты и так у меня красавица.

— Отстань! — отмахивается Пакпао от мужа.

— Не понимаю. Зачем эта косметика? Можно подумать, они тебя «всякой» не видели.

Под «они» дед подразумевает старых друзей, у которых пара как раз сейчас находится в гостях.

— Иди отсюда, пока я не разозлилась! — шипение жены было ему ответом.

Пожав плечами и, не став дальше развивать тему, СуХён вышел из комнаты, направившись в гостиную на первом этаже.

— «Женщины», — многозначительно произнёс он напоследок.

Ему-то привести себя в порядок — «раз плюнуть». Впрочем, как и любому представителю мужского пола. Умылся, сполоснул волосы, можно и с мылом вместо шампуня, затем причесался и готово. Ну, может ещё в парикмахерскую раз в месяц сходил.

Семья Ян живёт в этом доме уже более сорока пяти лет. Даже обстановка толком не изменилась за прошедшие годы.

— «Как в старые добрые… — ведя рукой по деревянным перилам, размышляет СуХён. — Да-а-а. Хорошее было время.»

— Вы чего там возитесь? — выглядывает в коридор хозяйка дома — ровесница Пакпао по имени СуДжон.

— Уже идём, — отвечает СуХён. — Точнее, я иду.

— Кто бы сомневался, — сидя на диване с пультом от телевизора в руках, насмешливо произносит ХёнСон, сильно постаревший за последнее время друг СуХёна, и спрашивает: — Снова у зеркала «вертится»?

— «Угу», — кивает СуХён и присаживается рядом.

— Отстаньте вы от неё, два старых дурака! — ворчит СуДжон, остановившись в дверях с какой-то кастрюлей в руках. — Тем более, если ничего не понимаете.

— Чего это мы «не понимаем»? Всё мы прекрасно «понимаем», — не оставляет без ответа выпад жены ХёнСон. — Вам просто необходимо испытывать терпение мужей. Это у вас у всех в крови.

— Ты сейчас договоришься… — нахмуривает брови супруга словоохотливого хозяина дома. — При друзьях что-то слишком разболтался. Завтрак сам готовить решил?

Угроза подействовала.

— Вот зачем сразу про «завтрак»? Я же ничего такого не сказал.

— Он шутит, СуДжон, — вступается за товарища СуХён.

— Ты тоже… давай это… не выгораживай его! Без тебя разберусь… — высказавшись, женщина скрывается на кухне.

Погода во второй половине дня испортилась. Весь вечер льёт дождь. Вот и пришлось СуХёну с ХеМи вместо хорошей прогулки на закате, спешно сбегать домой к друзьям. Естественно, по дороге гости вымокли. Но сейчас находясь в тёплом доме рядом с друзьями можно и расслабиться.

Пакпао совершила страшную подлость по отношению к супругу — она выложила его любимую домашнюю одежду прямо перед выездом в Пусан. И сейчас СуХёну приходится довольствоваться тем, что было выдано ему товарищем на месте. Так как ХёнСон несколько уступает другу габаритами, одежда смотриться на госте, словно перчатка натянутая на руку большего размера. Принт на футболке, где по задумке автора должно быть изображение красивой стройной девушки на фоне моря, выглядит своеобразно. Вместо изящной фигурки отчётливо виден силуэт тумбочки, которую ещё и приплюснули сверху. Штаны — отдельный разговор. Они являются практически точной копией оставленных дома у сына с невесткой только более цветастые. Их из одной поездки привёз ХёнСон много лет назад.

Спустившаяся через десять минут Пакпао напоказ поморщилась, глянув на мужа.

— Я-то глупая думала, у меня у одной с мужем беда, — обратилась она к СуДжон.

Хозяйка недовольно взглянула на спутника жизни и лишь после этого ответила:

— Да чего уж теперь… Давай лучше соджу выпьем!

— А давай! — поддержала идею Пакпао.

Мужчины было встрепенулись:

— Мы тоже хотим, — первым подал голос ХёнСон.

— Да. Я бы не отказался, — чуть погодя, однако чётко в унисон другу, высказался СуХён.

— У тебя язва, — мах рукой в исполнении СуДжон в сторону хозяина дома, затем второй в адрес гостя, — а у тебя гастрит. Обойдётесь сегодня без соджу! Вон, я вам отвары приготовила. Их пейте!

Посмотрев на стол, деды переглянулись и одновременно скривили лица.

— Лучше уж так посидеть. Не надо ничего, — откинулся на спинку дивана ХёнСон.

— Действительно, — совершив тот же манёвр, произнёс СуХён. — Мне как-то не очень хочется отваров.

Женщины отправились за соджу, походя обсуждая какую-то, давно всеми позабытую Иген, которая в их молодости постоянно одевалась непонятно во что.

Оставшись наедине с ХёнСоном, СуХён многозначительно посмотрел на товарища:

— Что? — спросил хозяин дома, заметив взгляд.

— Только не говори, что у тебя ничего нет. Ни за что не поверю!

— Я и не «говорю»… — сунув руку в складку дивана, улыбнулся ХёнСон и извлёк бутылочку, наполненную жидкостью зеленоватого цвета.

Заметив, что друг сидит и просто улыбается, хозяин проворчал:

— Посуду давай, пока не вернулись.

— Точно! — подскочил СуХён и достал из видавшего виды серванта столь же потёртого вида две чашки.

Когда жидкость, оказавшаяся самым крепким соджу, была разлита, тост сказал ХёнСок на правах хозяина дома:

— За детей!

— … и внуков со внучками! — дополнил его СуХён.

Опрокинув внутрь миллилитров по сто, «конспираторы» оперативно попрятали «улики» на их законные места и, схватив со стола, по паре листиков кимчи, зажевали запах. Так как хозяин дома страдал от язвы, хоть уже и пролеченной, но всё же… кимчи здесь было мало перчёное. Слабенькое на вкус любого корейца.

— Я одного не пойму, — пока не вернулись благоверные, решил поделиться «наболевшим» ХёнСон. — Как мы докатились до жизни такой? Нами ЖЁНЫ командуют.

СуХён задумался.

— Да чтобы в молодости они хоть раз, — указательный палец хозяина дома взмыл вверх, — позволили себе подобное. Ведь не было же такого?

— «Не было», — легко согласился товарищ. — Но я тут на досуге кое-что понял.

— И что же?

— А вот что… — со вздохом продолжил СуХён. — Как не парадоксально это прозвучит, меня всё устраивает.

ХёнСон отстранился от старого товарища, неверяще глядя на того. Во взгляде его так и читался Вопрос.

— Что? — пожал плечами СуХён. — Ты против того, что она о тебе заботится? Да ещё поди и дела кое-какие на себя взяла? «М-м-м»?

Теперь задумался хозяин дома. На его морщинистом лице то и дело менялись выражения.

— За годы совместной жизни и той ответственности, что приходилось тащить на плечах, я подустал, — обернувшись на шум, долетевший из коридора, произнёс СуХён. — Ну, нравиться ей командовать, так пусть… Она и так столько лет сдерживалась. Удивляюсь, что не лопнула. С её-то характером.

Речь сейчас шла о любимой супруге, и на лице деда помимо воли промелькнула улыбка.

— В твоих словах есть «зерно истины»… — почесал по въевшейся за годы жизни в «подкорку» привычке макушку ХёнСон.

Эта его «привычка» постоянно приводила к тому, что у мужчины, а теперь деда, на голове был конкретный такой «шухер», неимоверно раздражавший окружающих, включая драгоценную жёнушку. Но, обладателю «взрыва на макаронной фабрике», что украшал его голову, было наплевать.

— … Но всё равно, звучит как-то не очень…

— Доставай! — СуХён кивнул в сторону места, где запрятана бутылочка соджу. — Пока размышляешь, ещё разок выпьем.

Женщины задерживались. Глянув в сторону коридора и прислушавшись, там было тихо, ХёнСон извлёк на свет «контрабанду».

— Ты чего сегодня? — вопросительно посмотрел на друга.

— Ах ты ж…! — встрепенулся СуХён и снова метнулся за чашками.

Разлив ещё по соточке, «конспираторы» выпили молча.

— Адж-ж-ж! — довольно зажмурился хозяин дома. — Прекрасное соджу! Надо будет такое же взять в следующий раз.

— Идут! — выпалил СуХён, и деды засуетились, убирая следы «преступления».

— Представить себе подобного не могу, — неодобрительно качая головой, говорит возвращающаяся в гостиную СуДжон. — И не хочу…

В руках она держит точно такую же бутылочку, что буквально мгновение назад спрятал её муж. Деды переглядываются и незаметно для жён одобрительно кивают. Выбор СуДжон был оценён по достоинству.

— Мне пришлось её тайскому заново учить, — продолжает давненько начатый разговор Пакпао. — Она вообще ничего не помнила. Забыла даже, как здороваться.

— А русский?.. Ты же говорила, что учила её русскому.

— Ну-у-у… с ним-то как раз всё замечательно, — усаживаясь поудобнее рядом с мужем, отвечает женщина. — Мне показалось, что даже лучше, чем было. И это самое удивительное!

Тут подруги заметили несколько странное поведение супругов — деды сидели молча. СуХён, закинув ногу на ногу и заложив руки за голову, рассматривал что-то за окном. ХёнСон пытался высмотреть нечто нацарапанное, возможно внуками, на пульте от телевизора.

— А чего это вы такие тихие и неестественно скромные тут сидите? — с прищуром глянула на дедов СуДжон.

Прежде чем кто-либо из мужей успел что-то сказать, провидицей себя показала Пакпао. И, между прочим, уже не первый раз.

— Они наверняка уже выпили.

— Когда успели-то? Мы ведь буквально на минутку отлучили… — говорившая замолкла на полуслове, уставилась на спутника жизни, что порой, как и полагается, умудрялся доводить её до «белого каления».

Вышеупомянутый «спутник» упорно отводил взгляд. Он старался смотреть куда угодно, лишь бы не на супругу. СуХёну захотелось закрыть глаза руками, наблюдая за происходящим.

— Вот ведь ты, свинота старая! — вдруг выругалась СуДжон. — Станет ночью плохо — в больницу сам добираться будешь!

— А ты, — подключилась Пакпао, глядя на своего мужа, — чего молчишь?

— У меня всего-навсего гастрит, — пожал плечами СуХён, как бы намекая на то, что он невинен, в сравнении с другом, аки «агнец божий».

Одарив супруга многозначительным взглядом, Пакпао неодобрительно цокнула и обратилась к подруге:

— Ну этих дураков! Лучше сами выпьем.

Разлив по рюмкам, женщины, прежде чем выпить, принюхались и одновременно скривились. Они обе уже забыли, как пахнет соджу.

— Давай за нас! — предложила СуДжон.

— Не за этих же пить, — мотнула головой подруга в сторону мужей.

— Вот ещё…

После пары выпитых стопочек соджу женщины подобрели и перестали столь явно третировать мужей. Те расслабились, поняв, что опасность миновала и жизнь продолжается.

— Я последнее время пристрастился к дорамам, — признался вдруг ХёнСон, потянувшись за пультом.

— Ты меня пугаешь, — отстранившись и с прищуром глядя на друга произнёс СуХён, а затем шёпотом спросил, наклонившись поближе: — Жена «покусала»?

— Всю плешь проела, — столь же тихо ответил хозяин дома. — Но я пока ещё держусь. Не совсем «скатился» и смотрю всего несколько из них.

— Чего это вы там перешёптываетесь?

— Да?

Заинтересовались женщины телодвижениями «благоверных», оторвавшись от собственной беседы, в которой то и дело всплывали хорошо знакомые присутствующим имена: ДжэУк, ИнХёк, ХеМи, КванРи, СонМи и Лалиса. Всё это были ближайшие родственники пожилых пар.

— Мы? — приподнял брови СуХён.

— Ничего мы не «перешёптываемся»! — вполне искренне возмутился ХёнСон. — Просто я предложил посмотреть дораму, где играет твой любимчик.

— Ох ты напасть какая! — встрепенулась СуДжон, уличённая в наличии у неё дырявой памяти. — Как я могла забыть? Где пульт?

— Не суетись ты! Вот он твой пульт, — протянул супруге «пропажу» хозяин дома.

Быстро включив телевизор и выбрав нужный канал, СуДжон уставилась в экран, начав «вещать» подруге:

— Самая потрясающая дорама, что когда-либо ты могла видеть. Великолепный актёрский состав. Сюжет — выше всяческих похвал. Я просто влюбилась в каждую серию. Тебе понравится, подруженька. Точно говорю!

Пакпао, как, впрочем, и СуХён, не являлась страстной поклонницей корейских, да и любых других, сериалов. Однако, под настроение… почему бы и не посмотреть? Тем более, что старая подруга столь увлечена.

— Это второй сезон, — поведала СуДжон с апломбом. Мол, понимать надо! Во как!

Женщины прилипли взглядами к экрану. К немалому огорчению СуХёна, не только женщины… Он покосился на друга и, махнув мысленно рукой, присоединился к просмотру.

К удивлению гостей, дорама оказалась по-настоящему интересной. Главный герой сразу привлёк внимание своей харизмой. Ну и, чего уж скрывать, привлекательной внешностью. Хотя последнее обсуждали в основном дамы.

— А-а-айщь! Разве можно так поступать? — имея в виду поведение девушки главного героя, высказывается ХёнСон. — Я бы ни за что не стал встречаться с подобной особой. Что за поколение выросло?

— Мне она сразу не понравилась, — поддержал друга СуХён. — Видно, что двуличная и ищет лишь выгоду. К тому же, наглая не в меру.

— Чего? — приподняв брови, глянула на мужа Пакпао.

Последняя высказанная им характеристика, некоторым образом, задела женщину, потому как она сама никогда не отличалась терпением и, уж чего греха таить, пиететом к окружающим.

— Я про героиню… — указал рукой на экран дед, акцентируя мысли жены на иных аспектах характера героини. — Неприятная девушка. Слишком алчная. Разве можно быть такой?

— «Ты в каком веке живёшь?» — с еле заметной издёвкой, задала очередной вопрос Пакпао.

СуХён улыбнулся и, незаметно подмигнув другу, ответил:

— В двадцатом…

— Оно и видно, — не скрывая скепсиса, высказалась СуДжон и предложила подруге: — Давай снова выпьем за нас!

Женщина налила в две рюмочки соджу и пододвинула второй подруге.

— Прекрасная мысль! — легко согласилась Пакпао. — Эти двое до сих пор понять не могут одного — обоим сильно-сильно повезло, что им достались такие замечательные жёны, как мы с тобой.

— Сейчас на таких, — кивок в сторону мужей, — никто бы и не посмотрел.

— Чего это вдруг? — искренне возмутился ХёнСон.

— Почему это «не посмотрели бы»? — приподнялся с места СуХён.

Женщины обвели спутников жизни насмешливыми взглядами, намекая на не самый презентабельный вид: нечёсаные волосы, потрёпанного, хотя уж скорее заношенного вида, спортивки и хипстерские футболки, про тапки, вероятно, видавшие СеДжона Великого лучше и не упоминать.

— Смех сквозь слёзы, — резюмировала Пакпао.

— Кошмар, — была не менее беспощадна СуДжон.

— Э-э-э не-е-е… подождите. Это, — СуХён дёрнул друга за футболку и оттянул свою, — всё мелочи. Когда мы одеты — выглядим достойно.

— Да! — с невозмутимым выражением на лице резюмировал ХёнСон и подтянул сползающие штаны. Поясная резинка в них также не выдержала испытание временем и отказалась служить как положено. Года три уже, как отказалась…

Просмотр дорамы отошёл далеко на второй или скорее даже третий план. Слова благоверных жён сильно задели самолюбие обоих дедов, и они стремились доказать, что ещё «Ого-го!» — то есть мужчины хоть куда.

— Не вижу, — холодно произнесла СуДжон и скрестила руки на груди, глянув на подругу.

— Вообще не понимаю, о чём они говорят, — повторила её жест Пакпао.

— Ладно, — разозлился ХёнСон и потянул друга за собой. — Сейчас всё увидите. Воочию убедитесь!

Последовав за ним, СуХён негромко произнёс, обращаясь к товарищу:

— У меня с собой костюма нет.

— Старый твой до сих пор валяется у меня в шкафу.

— Это который?

— Тот, что на юбилей одевал, — уточнил ХёнСон.

— А-а-а, — сообразил «ведомый» и закивал. — Тогда нормально. Он вроде был ничего так… качественный.

Спустя пять-семь минут приодевшиеся деды предстали пред «светлы очи», вообще-то глаза у обеих женщин были тёмного цвета, но это всё мелочи, своих избранниц во всей «красе»: два идеально сидящих на подтянутых торсах, в мечтах если только, костюма тройки, белые рубашки, лакированные ботинки и апогей — расчёсанные волосы. Скажем так… кот из мультфильма «Том и Джерри», будучи прилизанным с пробором по середине, выглядел куда лучше, чем эта парочка.

— А я тебе говорил, что у меня нога больше… — шепнул на ухо другу СуХён, стараясь в этот момент подгибать пальцы на обеих нижних конечностях, чтобы было не так больно. Вследствие чего, походка мужчины выглядела несколько комично.

— Потерпишь, — отмахнулся хозяин дома.

— Ну-ка, ну-ка, — поднялась с места немножечко захмелевшая СуДжон и приблизилась к корейским «Аполлонам» в засушенном виде.

Следом к дедам подошла Пакпао. Естественно, что женщины встали напротив своих избранников и с придирчивостью лучших модельеров Франции начали изучать представленные образы.

— Ворот поправить надо, — ткнула пальцем в шею мужа СуДжон.

— Манжеты, — кивнула на руки своего Пакпао.

Всё было исправлено за доли секунды, и деды уставились с вопросом в глазах на спутниц жизни. Наступила непродолжительная пауза. Впрочем, по восприятию её длина была для присутствующих разной.

— Ну-у-у и-и-и…? — не выдержал первым ХёнСон.

— Что скажете? — вторил ему СуХён.

Пакпао, повернувшись к подруге, приблизила руку к своему лицу и почесала бровь, закрыв от взоров дедов насмешливо округлившиеся глаза. СуДжон на миг закатила свои и резюмировала:

— Более или менее…

— Да, да, — закивала Пакпао.

Однако, мимолётные выражения, проскользнувшие на лицах жён, не укрылись от «вопрошающих».

— Адж-ж-ж! — оскалился ХёнСон и махнул с досады рукой снизу вверх. — Да, что мы их спрашиваем? Давай лучше выпьем!

— Согласен! — расстегнул верхнюю пуговицу рубашки СуХён и уселся на прежнее место.

— Сами ничего не понимают, а всё туда же… судить они будут. Пф! — продолжающий возмущаться, хозяин дома потянулся за бутылкой, но та была ловко перехвачена его супругой.

— Сначала мы… — высокомерно заявила СуДжон. — И вам стоило бы переодеться.

— Тс, — цокнул языком ХёнСон, но спорить не стал, а лишь буркнул себе под нос: — Дожил!

Когда деды удалились, женщины переключились на разговор о внуках и внучках, коих у обеих было аж по две штуки сразу.

— Про ДонГына ты рассказала, — после очередного «шота» заговорила Пакпао. — А как поживает ХаРён?

— Никак он не «поживает», — поморщилась СуДжон. — Всё в игрушки свои играет.

— И что? Хорошо получается?

Киберспорт и в этом мире как раз набрал приличные обороты и широкими шагами топает по планете.

— Не знаю… Всё время в клубе игровом с друзьями пропадает, — хозяйка дома выставила перед собой руку ладонью вверх. — Сунын сдал хорошо. Даже очень… Но поступать никуда не стал.

— Как не стал? — искренне изумилась Пакпао. — А что абоджи?

— Ай! — скривилась подруга. — «Что отец?» Потакает ему. Он же «любимчик». Вот и делает всё, что в голову взбредёт.

— Я слышала, там неплохие деньги крутятся — в этом бизнесе.

— Какие «деньги», Пакпао? Только тратить их умеет. Ни воны ещё в дом не принёс.

— Может, просто время не пришло, вот и не «приносит».

Пока шло обсуждение внуков семьи Ян, события на экране телевизора продолжили двигаться своим чередом. Подруга главного героя, что так понравился и Пакпао, как раз вышла «попудрить носик».

Переодевшись в до тошноты надоевшие жёнам вещи, деды вернулись, обсуждая что-то на ходу:

— Бесполезно, я тебе говорю. Забудь! — убеждал друга СуХён.

— Но нельзя ведь это так оставлять, — настаивал на своём ХёнСон.

Неожиданно СуХён встал как вкопанный. Его взгляд прикипел к экрану телевизора. Сделав пару шагов, ХёнСон замер и обернулся, заметив, что друг остановился.

— Ты чего? — спросил он.

Старый товарищ с неверием и огромным удивлением следил за происходящее сейчас на экране. Там его младшая внучка, без сомнений это была именно Лалиса, забежала в кафе и что-то говорит главному герою дорамы, тряся при этом перед его лицом, чем-то зажатым в руке.

— Чего встали? — первой увидела вернувшихся СуДжон, обернувшись.

Пакпао последовала её примеру.

— Ёбо, что случилось? — встревожилась она и начала было подниматься.

Тут СуХён указал пальцем на телевизор:

— Это же…

Да, зрение у деда было не очень хорошим. Однако, не настолько, чтобы он не смог узнать собственную внучку на экране пятидесятидюймового телевизора. Это надо быть совсем слепым… как крот, например.

Пакпао перевела взор на экран и замерла точь-в-точь как муж. Женщина молча открывала и закрывала рот какое-то время, а затем выдала:

— А… Как это? Чего это? Лалиса? — на последнем слове она прищурилась, силясь разглядеть как следует происходящее.

Зрение Пакпао несколько уступало зрению СуХёна, и женщина поднялась, приблизившись к телевизору на пару шагов. Она пристально всматривалась в экран, продолжая сомневаться, но спустя где-то минуту резюмировала:

— Я их всех поубиваю!

— Кого? — в унисон спросили супруги Ян.

— Ёбо, — пришёл в себя СуХён, — мне кажется, не стоит делать скоропалительных выводов.

— Где мой телефон⁈ — рявкнула Пакпао, да так жёстко.

Чета Янов дёрнулась, а СуХён, открывший было рот, понял, что увещевания бесполезны, и любимый сын с невесткой в ближайшее время узнают о себе нечто новое. Искомый аппарат нашёлся быстро. Видимо, зная свою хозяйку, решил не рисковать лишний раз.

— Невестка, — глянув на экран смартфона, неестественно ласковым тоном произнесла Пакпао и нажала вызов.

— «Почему ничего не сказали? — размышлял тем временем СуХён. — Что за секреты? Глупость какая-то…»

— Слушай, Пакпао. У тебя такая красивая внучка выросла, — приблизилась к подруге СуДжон и, сказав это, закачала головой из стороны в сторону, приложив ладони к щекам. — Ом-мо-мо-мо. Какое личико — настоящее чудо!

— Да-а-а. Она ещё красивее тебя в молодости, — посмотрел на взбешённую гостью ХёнСон и обратился к другу: — Я так понял, вы не знали, что она снимается в дораме?

СуХён отрицательно мотнул головой.

Место действия: Сеул. Квартира семьи Ким. Комната Лалисы

Время действия: тринадцатое октября. Поздний вечер

В помещении выключен свет, играет приглушённая музыка, кромешный мрак разгоняет плавающая рыбка на заставке монитора. Прямо на полу, скинув на него подушки, разлеглись сёстры Ким.

— Боже, — стонет «старшая». — Зачем я так наелась?

— Надо говорить правильно, онни, — почесав бок, подаёт голос Лалиса. — Ты не «наелась», а безбожно обожралась. И действительно, зачем…?

Сёстры сейчас на самом деле похожи на пингвинов — выпирающие животы отчётливо дают на это прозрачный такой намёк. Даже с учётом того, что девочки лежат на спине.

— Кто бы говорил? — покосилась на «младшенькую» СонМи.

— Так я и не жалуюсь, — повернув голову, отвечает Лалиса. — Это ты тут чего-то стонешь. Если тяжело, так ты встань и по приседай. Сразу лишние калории сожжёшь.

Последовав совету сестры, СонМи отрывает голову от подушки и силиться поднять тело, но ничего не выходит. Она с выдохом падает обратно.

— Не могу. Устала.

Лалиса улыбается всё понимающей улыбкой:

— «Разумеется…»

— Ты это… давай не подтрунивай, — девушка вяло толкает рукой «младшенькую». Силы окончательно покинули уставшее тело. — А то получишь у меня.

— «Уже боюсь», — меланхолично отвечает Лалиса. — Онни, а ты когда-нибудь слышала что-то подобное тому, что хальмони высказала по телефону? Я вот лично половины слов не поняла.

Да-а-а, бабуля «дала жару». Когда мама включила громкую связь, я узнал кое-что новое о наших с сестрой родителях. И не сказать, что не выжил бы без таковых знаний. Речь Пакпао изобиловала цветастыми оборотами и местоимениями, не всегда подходящими и уместными, как мне показалось, но явственно описывающими интеллектуальный уровень ДжэУка с ХеМи и их когнитивные способности, в принципе. При всём при этом, эта самая речь дико «миксовала» сразу четыре языка. Что, откровенно говоря, слышать было «феерично». Особенно в исполнении бабули.

— Один раз было, — морщится СонМи. — Это когда тебе фингал поставили.

— А-а-а. Ну да, ну да, — припомнив историю с походом на бокс, рассказанную сестрой, кивает Лалиса. — Только всё равно не пойму, чего она так разозлилась? Ну, забыли сказать и чего теперь?

— Теперь ты знаешь «чего», — с улыбкой произносит СонМи и начинает смеяться, затем неожиданно рыгает. Делает это она достаточно громко.

— Ого! Вот это да-а-а. Оказывается, рядом со мной лежит не маленький миленький «пингвинчик», как я думала изначально, а самая что ни на есть банальная «свинка».

— Э-э-эй! — вяло возмущается СонМи, прикрыв рот ладошкой для того, чтобы ничего не вышло наружу окромя воздуха, потому что пища, с наслаждением поглощённая за ужином, постаралась рвануть вверх по пищеводу. — Не обзывайся. Мне и так плохо. Завтра будет ещё хуже.

— Почему «завтра будет хуже»? — приподнимается на локтях Лалиса.

— Сегодня было вкусно и хорошо. Завтра же будет муторно и стыдно.

— «Стыдно»?

— Да, стыдно! У меня совсем силы воли нет, — жалуется СонМи и вновь задаётся риторическим вопросом: — Зачем я так наелась? Опять…

— Потому… что было по-настоящему вкусно. Лично я не жалею, — делится мыслями «младшенькая».

— Естественно, — с кряхтением перевернувшись на бок, с толикой зависти в голосе начинает говорить СонМи, — ты «не жалеешь». Сколько не ешь, всё равно не толстеешь. Как это так у тебя получается?

— Понятия не имею. Ни малейшего… Хотя… доктор что-то говорил об ускоренном метаболизме, но сейчас не вспомню.

— Везёт некоторым. А мне вот совсем ничего лишнего нельзя. Только съем что-нибудь, сразу на попе всё оседает, — неожиданно СонМи стонет: — О-о-о, нет! Придётся опять в фитнес-клуб идти. Ну, зачем я столько съела?

Страдания сестры понять можно. У девушек с этим делом, почти у всех, прям беда. Но отчего-то сочувствия в душе моей нет. Ну, может быть, маленькая толика скребётся на задворках сознания. Родная всё же сестрёнка-то.

— «Мне б твои проблемы, женщина. На носу эти чёртовы соревнования по бегу. Мало мне их. Так ещё и в конкурс пианистов „вписали“. И вот же странность — чем ближе столь „знаменательный день“, тем меньше у меня желания участвовать, — почесал пузо. — Лобстер — ве-е-ещь! Надо будет как-нибудь повторить… и желательно не единожды».

СонМи помолчала маленько и завела старую шарманку:

— Он такой миленький. Почему я не спросила у него номер? — девушка дёрнула младшую сестру за руку.

— А-а-а, онни-и-и! — простонала Лалиса. — Ты уже достала с этим «миленьким»! Сколько можно-то? Каждый день теперь будешь стонать?

— Эй! — вполне искренне возмутилась «страдалица». — Я тут, между прочим, с тобой сокровенным делюсь. А ты?.. Ничего больше тебе не скажу.

Сестрёнка отвернулась, но сделала это слишком резко и снова рыгнула. Не удержавшись, я расхохотался. Ой и зря я это сделал.

В комнату к «младшенькой» заглянула мама. Взору женщины предстала презабавнейшая картина: Лалиса, лёжа на боку, закрывает рот руками, давясь от смеха. СонМи пытается сдержать хохот, делая то же самое, но распластавшись на спине. Обе девочки то и дело издают неприличные звуки.

— «Поросюшки» вы мои любимые, — улыбается ХеМи, прислонившись к косяку.

Лалиса, уловив момент между порывами неудержимого хохота, кое-как выдавливает из себя одну фразу:

— А я тебе говорила, онни, что ты «свинка», — и снова заливается смехом.

— Ты тоже… — пищит старшая из «поросюшек».

— Вы спать ложиться собираетесь? — пройдя в комнату, задаёт вопрос ХеМи. — А то ведь завтра вставать обеим рано.

Просмеявшись, сёстры переглядываются.

— Мы ещё посидим, омма, — первой отвечает старшая и с кряхтением переворачивается на бок.

— «Посидите»? — насмешливо приподняла брови мама, рассматривая дочек, валяющихся на полу.

— Ну-у-у, полежим, — кряхтя не хуже старшей, подаёт голос Лалиса.

Она как раз пытается занять полувертикальное положение. Откровенно говоря, выходит не очень… Девочка старается подползти к кровати, чтобы опереться на её боковину, помогая себе локтями. Выглядит это так, будто обожравшийся тюленёнок машет ластами, валяясь на спине.

— Ладно, не буду вам мешать, — пронаблюдав за происходящим, произносит ХеМи и подходит к двери.

— Так, а ты чего заходила-то, омма? — летит в ей в спину вопрос от младшего «тюленёнка», что так и не смог усесться.

— Ах да, — разворачивается женщина. — Я хотела с тобой поговорить, но это не к спеху. Можно и на потом отложить…

— Окей, — пытается кивать Лалиса, но действие сие получается не очень хорошо.

Когда ХеМи ушла, и мы остались с сестрой наедине, я кое-что вспомнил и решил спросить. А то мало ли, снова заведёт шарманку про своего «мифического» парня. Тем более давно уже думал над этим вопросом, но как-то всё времени не находилось узнать.

— Онни, — отсмеявшись, снова распластался на спине и глянул на СонМи, — всё хочу спросить, почему мои друзья из старой школы не звонят и не пишут?

Сестра, потихоньку заканчивавшая смеяться, словно воздухом подавилась и странно так отвела взгляд.

— «Не понял… Чего это она?»

Продолжаю испытующе «сверлить» взглядом сестрёнку. СонМи, прокашлявшись, поворачивается обратно и закусывает нижнюю губу.

— Что? — не выдерживаю я. Уж слишком пауза затянулась.

Хотя вопрос, по сути, и яйца выеденного не стоит. Мало ли… может быть они там все разъехались, кто куда. Или ещё чего приключилось?

— Понимаешь, — излишне аккуратно, явно подбирая слова на ходу, начинает говорить СонМи, стараясь смотреть как бы не совсем на меня, но и не пряча взгляд, — тут такое дело… В общем…

— Только не говори, что они все погибли в какой-нибудь страшной аварии. Всё равно не поверю, — кошусь на сестру я. — Рассказывай, как есть. Чего тянешь?

— Сума сошла, такое говорить⁈ — чутка взрывается сестрёнка и моментально затухает, еле слышно пробормотав: — Хотя уж лучше бы так…

— Чего?

— Ничего. Забудь! В общем, у тебя не было друзей, — с затаённым страхом в глазах и какой-то толикой обиды, наконец произносит СонМи и испытующе смотрит на меня.

— «Угу», — киваю и решаю уточнить кое-что: — Это в школе?

— Не только… — мотает головой сестрёнка.

— «Угу», — вновь киваю. — Среди соседей?

— Не-а, — совсем мрачнеет СонМи.

Я же впадаю в некоторую прострацию, стараясь осмыслить полученную информацию.

— «Как такое возможно? СоЫн вроде не „чумная“ была. Из хорошей, даже очень по местным меркам, семьи. Да и не уродка. Как же это тогда…?»

— Ты бываешь излишне резкой… иногда. И было пару ситуаций в старой школе, из-за которых с тобой никто не хотел общаться, — подаёт голос сестрёнка. — Омма очень переживала по этому поводу, и я тоже… Тебя заставили извиняться, а ты отказалась.

— А чего хоть было-то?

— Ты подралась с девочкой, а потом, практически сразу, с мальчиком. Это случилось в первом классе средней школы.

— «Какие интересные новости узнаю о прошлом своего нынешнего тела. Вот это да-а-а! Что дальше? Секс, наркотики, рок-н-ролл?»

— Был большой скандал. Родителей вызвали к директору и стали разбираться, — продолжила тем временем СонМи, — в чём дело. И за что ты побила одноклассников.

— «Охренеть не встать! Во жжёт девчуля. Эм-м-м… в смысле… жгла. Чёрт!»

— Тебя спрашивали, но ты ничего не говорила. Молчала и всё. Будто в рот воды набрала. Аппа тогда всё решил и договорился с родителями пострадавших детей, чтобы те не подавали в суд. Он денег им заплатил. Правда, я не знаю сколько. Он никогда не рассказывал, — СонМи грустно вздохнула. — Я только через месяц случайно узнала, из-за чего всё случилось.

В беседе наступила пауза.

— И из-за чего…? — вопросительно приподнял я брови, глядя на сестру, потому что эта самая пауза как-то излишне затянулась.

СонМи снова грустно вздохнула и задумчиво посмотрела в ответ.

— За день до случившегося в школу приходила наша хальмони. Не знаю для чего. Не спрашивай. А на следующий эти двое тебе кое-что сказали…

— Онни-и-и! — чуть не взвыл я. — Чего ты тянешь?

— Они сказали, чтобы «ты убиралась в свой Бангкок» и назвали «тайской обезьяной такой же, как и твоя хальмони», — тут СонМи скорчила гримасу, явно подражая кому-то. — «Вы ведь так похожи».

— «Ни хрена себе детишки! За такое мало морду набить. За такое… блин, я даже и не знаю, что за подобное полагается.»

Я перевернулся на бок и подложил руку под голову, потому как подушки было мало.

— Правильно и сделала, что побила, — поделился умной мыслью с сестрой. — Мало побила…

— Так нельзя! — дёрнулась СонМи. — Нельзя бить людей! Это очень плохо! Никогда так не делай! Ты поняла? Никогда!

— Я как бы, вроде, и не собираюсь. Чего ты завелась?

— Ничего, — нахмурилась сестра. — У меня тоже после этого проблемы были.

— Какие? — искренне удивился на это заявление. — Да и вообще… Ты-то здесь причём?

— При всём! Я твоя старшая сестра и не уследила за тобой. Знаешь, как аппа ругался? — Сон Ми продолжала хмуриться. — В школе тоже мне все выговаривали.

— М-да-а-а, — в задумчивости почесал щёку, а затем растопырил ладошки в стороны. — Ну-у-у, извини! Я этого не знала. Хотя постой… А в школе-то кто к тебе приставал?

— Учителя, — поведала сестра и резюмировала: — Мне никогда так стыдно не было.

— То есть, именно поэтому у меня и нет друзей в школе? В смысле, не было…

— Ну да, — почесала нос сестрёнка.

— Ясненько, — покосился на потолок и, вспомнив кое-что, спросил: — А почему помимо школы их не было?

СонМи в очередной раз посмотрела на меня с какой-то затаённой обидой в глазах и чуть погодя ответила:

— Всё по той же причине…

— По какой?

— Ты не похожа на кореянку и не терпела, когда тебе на это указывали.

— «Ну да. Корейцы те ещё националисты. Вот уроды! С другой стороны… плевать на них!»

— Чего молчишь? — не выдержала паузы сестра.

— Всё нормально, онни. Не обращай внимания. Всё хорошо, — глянул на неё. — Теперь-то у меня есть друзья.

— Верно, — задумчиво произнесла СонМи и с некоторой ехидцей добавила: — «Не понимаю, откуда они у тебя взялись? Ты ведь ни капельки не изменилась.»

— Это потому, что я — крутая! — «не полез за словом в карман» я и улыбнулся.

— Пф! — пренебрежительно оттопырила нижнюю губу СонМи и одарила оценивающим взглядом. — Тоже мне «крутая». Одеваться нормально и то не умеешь. Всё время ходишь в спортивных штанах или джинсах. А эти твои бесформенные толстовки… — настоящая трагедия! Про шапки и говорить нечего.

— Ну, начинается, — закатил я глаза.