Нет покоя в "корейских лесах". (Шаг третий)

Глава 9

Место действия: особняк семьи Сон. Комната Юри

Время действия: четырнадцатое октября. Вечер. Сразу по завершении нашумевшей в определённых кругах серии дорамы

После великолепно проведённого дня вечер для Юри выдался не столь прекрасным. Сначала её отчитала омма, что было не так уж и страшно, но всё же неприятно. Затем настала очередь хальмони — стало очень грустно. Однако, это были ещё цветочки. Самым последним в очереди, впрочем, далеко не по значимости, взялся за воспитание дочери аппа. И вот тут Юри даже всплакнуть пришлось после того, как он пригрозил запереть её дома на следующие две недели минимум. Такое развитие событий девочку совершенно не устраивало. Результатом пролития «моря слёз» явилось лишь устное порицание и требование со стороны аппы больше так не делать. На что, с лёгким сердцем, Юри согласилась и, естественно, пообещала вести себя лучше всех на свете. Только бы аппа не расстраивался больше.

Хозяйка комнаты, крутясь на стуле, держала в руке телефон, прикидывая в уме:

— «Стоит звонить или нет?»

Размышления касались её старшего оппы. Не самого старшего среди братьев Сон, а как раз таки самого младшего. Но для неё он старший. Ей очень не понравилось, когда ДжиХун позвонил на днях и огульно обвинил её подружку в том, что та является «сталкером».

— «„Никакая она не сталкер!“ — искренне заверяла Юри, прекрасно зная Лалису, а про себя вспоминала беседы с подружкой на эту тему: — Ей все эти оппы даром не сдались. Она сама так говорила.»

Как итог, разговор с оппой закончился ничем. ДжиХун остался при своём мнении. И вот сейчас появилась прекрасная возможность, заставить его извиниться и признать её правоту.

— «Может не звонить? — прикусила нижнюю губу девочка, глядя на тёмный экран смартфона. — Главное ведь то, что я оказалась права, а не он. Так, кажется, хальмони говорила?»

Поразмышляв ещё некоторое время, Юри пришла к выводу, что её драгоценная хальмони в корни неправа:

— Как тогда он узнает, что ошибался насчёт Лалисы? Никак… А вот если я скажу, то всё сразу будет понятно. Верно? Да! Значит звоню.

Находясь в некотором предвкушении от, как она полагала, последующих извинений в исполнении брата, Юри нашла номер ДжиХуна и нажала вызов. В динамике послышались гудки, впрочем, длились они не очень долго.

Телефонный разговор:

[ДжиХун] — Аннён, Юри! Ты чего звонишь? Что-то серьёзное? Просто у меня мало времени.

[Юри] — Оппа, ты был не прав!

После столь безапелляционного заявления наступила пауза. ДжиХун по всей видимости пытался сообразить, о чём идёт речь. Но, очевидно, так ничего и не придумал.

[ДжиХун] — Что?

[Юри] — Видел сегодняшнюю серию дорамы?

[ДжиХун] — Какая дорама, Юри? Я учусь. У меня нет времени смотреть дорамы.

Последнее заявление было сильным преувеличением. Очень сильным… Времени ходить по барам и на вечеринки парню хватало.

[Юри] — Лалиса играла в дораме вместе с Кан Ю. Она не «сталкер», как ты говорил. Вот!

[ДжиХун] — Вот оказывается, в чём дело. Понятно. А я-то думал ты по мне соскучилась, потому и звонишь.

В разговоре наступила очередная пауза, за которую девочка поняла, что, кажется, оппа обиделся.

[Юри] — Я соскучилась. Правда! Просто… ты назвал Лалису «сталкером», а она не «сталкер».

[ДжиХун] — Почему не спросишь, как у меня дела? Всё ли в порядке…

Ещё одна пауза.

[Юри] — Извини! Как у тебя дела? Что с учёбой?

[ДжиХун] — Всё просто замечательно. Сдал экзамен на отлично. Сейчас готовлюсь к следующему. Ты чем занимаешься?

Тут девочка сообразила, что разговор пошёл как-то не так. Он свернул в совершенно иное русло.

[Юри] — А я познакомилась с актёром Кан Ю. Мы даже в одном ресторане обедали. Вот!

Не удержалась она от того, чтобы похвастаться перед оппой.

[ДжиХун] — Ого! Это на самом деле потрясающе! Ну и как он тебе?

[Юри] — Он Великолепен! Такой… красивый, высокий! Столько всего рассказывал о съёмках. Мы с ним сфотографировались и автографы взяли. Было весело. Он ещё показал фото со съёмок дорамы. Там были все: Им СоРа, Ким СоХе и другие. Это было так интересно!

Всё это Юри протараторила на одном дыхании. Из динамика её смартфона послышался смех брата.

[ДжиХун] — Пришли мне эти фото. Хочу посмотреть на любимую сестру в столь красивой компании.

[Юри] — Ага! Сейчас. Только найду их и сразу вышлю. Правда мне нужно в телефоне их найти. Ой! А как быть?

[ДжиХун] — Давай тогда прощаться. Аннён, Юри! Вышли их сразу, как только найдёшь. Договорились?

[Юри] — Договорились! Аннён! Я сейчас! Я быстро!

Конец телефонного разговора.

Отыскав необходимое, девочка отправила через мессенджер фотографии, где она и КиЭ стоят рядом с актёром Кан Ю возле его машины.

— Стоп! — резко подняла она взгляд, оторвавшись от экрана смартфона. — Оппа ведь так и не сказал, что была права я, а не он.

Место действия: квартира семьи Ким

Время действия: четырнадцатое октября. Вечер

Дома царит несколько напряжённая атмосфера. Всё из-за того, что вот-вот из Пусана должны вернуться СуХён и Пакпао. Если в отношении деда ни у кого опасений нет, то возвращение бабули грозит некоторыми, скажем так, неудобствами. В основном, это касается старших членов семьи Ким.

В гостиной за столом сидит ДжэУк и читает какую-то газету. На диване валяется СонМи и что-то рассматривает в смартфоне. ХеМи же изображает «челнока», мечась с кухни в гостиную и назад. Она то выносит блюда и ставит их на стол, то забирает некоторые из них и уносит обратно на кухню. Лалиса у себя в комнате.

— Успокойся, ёбо, — советует ДжэУк, отложив газету. — Мы всё равно уже ничего не можем исправить.

— Я до сих пор чувствую себя никчёмной дочерью, — ХеМи останавливается в дверях. — Как можно было забыть про аппу и омму? Как?

— Не ты одна забыла… — пожимает плечами супруг. — Я тоже… Да и девочки…

— Хальмони была в ярости, — «подливает масла в огонь» СонМи, опустив смартфон себе на живот. — Она очень разозлилась из-за произошедшего.

ДжэУк кривится и машет рукой на дочь:

— Перестань! Сутки прошли… Она наверняка нас всех уже простила.

— «Угу», — кивает дочь. — Особенно Лалису…

Намёк на любимицу бабули был настолько откровенный, что не требовал уточнений.

— Кстати, а где она? — спохватывается ХеМи.

— У себя в комнате, — в два голоса отвечают отец и дочь.

Затем они переглядываются и на лицах обоих проступают улыбки.

Слышится дверной звонок. ХеМи моментально скрывается на кухне, показывая тем самым, что она ни за что не пойдёт встречать свёкра со свекровью. И вообще, омма занята… сильно, у неё очень много дел. Открывать отправился ДжэУк, предварительно глянувший на дочь и получивший от неё умоляющий взгляд. Сама СонМи рванула к себе в комнату, как только отец вышел из гостиной. Ей категорически не хотелось попадать под «горячую руку» хальмони. По крайней мере в числе первых…

— Наконец-то вернулись! Как я рад, что вы дома! — располагающе улыбаясь, поприветствовал родителей ДжэУк, когда те переступили порог. — Надеюсь поездка не сильно утомила?

— Аннён, сын! — первым заговорил СуХён. — Хорошо съездили. Отдохнули, прогулялись по местам нашей молодости. Выпили с Янами соджу и вспомнили прошлое.

— Да-да, Аннён! — перебила супруга Пакпао и глянула строго на сына. — Где она?

— У себя, — односложно ответил ДжэУк и покосился на отца.

Тот ободряюще подмигнул, после чего у хозяина дома «камень с души свалился». Он ожидал чего угодно от любимой матушки. Дело могло и до рукоприкладства дойти. Раньше, когда ДжэУк был ещё молод и неженат, Пакпао для воспитания отпрыска, который порой вёл себя, скажем так, не очень хорошо, использовала бамбуковую палку. Точь-в-точь такую же в своё время пользовала её матушка. Традиция-с!

— Мы переодеваться, а ты, — указательный палец уткнулся в грудь ДжэУка, — позови в гостиную Лалису. Хочу её поздравить.

— Сейчас схожу, — вешая в гардероб пальто мамы, ответил хозяин дома.

Престарелая пара Кимов отправились к себе. ДжэУк пошёл сначала на кухню, чтобы предупредить жену и успокоить её. Она слишком разволновалась, поэтому стоило сказать пару слов, дабы сбить накал бушующих страстей в её голове.

Сегодня сразу после школы я отправился домой. Таковым было требование родителей. Спорить не стал, потому что и сам хотел повалятся сегодня дома. Устал… Но скорее морально нежели физически. Эта чёртова свистопляска со съёмками, «свиданием», а главное, реакцией на данное действие окружающих выпила много душевных сил. Захотелось побыть одному. Но куда там? Как только очутился дома и, пообщавшись с родителями, ушлёпал к себе, в гости нарисовалась сестра с требованием делиться информацией о съёмках и, естественно, Кан Ю. Говорить о том, что мы ещё вчера с ним посидели в ресторане, не стал. Зачем возбуждать излишнее любопытство? В сети на этот раз снимков не появилось, так что… «на нет и суда нет». Поначалу-то хотел её послать, в мягкой форме, разумеется, но затем решил, что лучше всё-таки рассказать. Тем более, что она, кажись, наконец забыла своего «красавчика» и перестала капать мне на мозги своими стенаниями.

Валяюсь на кровати и юзаю смартфон.

— Лалиса, приехали твои харабоджи и хальмони. Пошли ужинать, — после стука, в дверном проёме показался отец.

Немало удивившись тому факту, что именно ДжэУк созывает на ужин, поднялся и направился за ним.

— «Странно», — только и подумал я на такой своеобразный «выверт» в семейной иерархии.

— Хальмони хочет тебя поздравить… — по дороге поведал отец. — Харабоджи тоже, я думаю.

В гостиной отца с дочерью уже ждали.

— Иди сюда, моя красавица! — сграбастала Лалису в объятия Пакпао.

— На экране ты выглядела лучше всех! — рядом встал дед и приобнял внучку вслед за супругой. — Самая красивая актриса современности!

— У меня есть для тебя небольшой подарок, — отстранилась Пакпао и достала из кармана конверт, протянув его «младшенькой». — Надеюсь, что это только начало и ты будешь много лет блистать на экранах телевизоров всего мира!

— Спасибо, хальмони! — Лалиса приняла подарок и вопросительно глянула на бабулю. — Что там?

— Открывай! И всё увидишь сама.

— Давай, дочка, — подбодрила ХеМи.

— Чего там? — СонМи сунула любопытный нос, встав у «младшенькой» за правым плечом.

Раскрыв конверт, Лалиса извлекла оттуда десять бумажек каждая номиналом в пятьдесят тысяч вон.

— Холь! — первой голос подала СонМи.

— Ого! — уважительно закивал ДжэУк.

— Потрать их так, как тебе того захочется, — улыбнулась Пакпао и снова притянула к себе внучку. — Дай, ещё разок тебя обниму.

— Спасибо, хальмони! — неверяще глядя на деньги, поблагодарила за подарок Лалиса.

— Садитесь за стол! Ужинать пора, — позвала ХеМи, когда с обнимками было покончено.

Уже за столом, Пакпао решила поинтересоваться планами внучки на подаренные деньги.

— Куда думаешь их потратить? — отложив палочки для еды, спросила она с улыбкой.

Лалиса подняла взгляд на бабулю и, прожевав, а затем быстренько проглотив пищу, ответила честно:

— Сразу всё тратить не буду. У меня ведь сейчас денег нет совсем. Распределю их на следующие пару месяцев, чтобы на дольше хватило. Ну, только что, может быть, с ЧэЁн на днях в ресторан сходим. Она звала в один.

После сказанного Пакпао нахмурилась и недобро глянуло на сына. У ХеМи от понимания того, о чем только что поведала дочь, вытянулось лицо. СонМи, приподняв одну бровь, глянула на отца. СуХён также не остался в стороне и посмотрел на сына. ДжэУк, подхвативший в этот момент палочками кусочек мяса с тарелки, нёс его ко рту.

— Ты что, не вернул ей кредитную карту? — задала вопрос Пакпао, взирая на сына, как удав на кролика.

— Омма, ты всё не так поняла, — уронив палочки в тарелку, так и не донеся их до рта, протестующе замахал перед собой ладонями ДжэУк. — Я собирался…

— «О-оу. Кажись я только что батю подставил, — подумал, а затем кое-что понял и посмотрел на ДжэУка совершенно иным взглядом. — А на самом деле… Какого чёрта мне карточку не вернули? Я ж типа „звезда“ теперь!»

На Пакпао было страшно смотреть. Дракон воплощённый — это как минимум.

Место действия: одна из улиц города

Время действия: шестнадцатое октября. Вторая половина дня

Стоит достаточно тёплая погода. Небо не по сезону чистое и ветер, как под заказ, юго-восточный. Роскошные высотные здания из стекла и бетона по обе стороны широкополосной дороги говорят жителям и туристам, залетевшим в Республику Корея, что это — элитный район. Дорогие рестораны перемежаются с не менее, а порой и более дорогими бутиками. По тротуару неспешно идут две школьницы. Определить сей факт легко — на обеих девочках форма известной всей стране Школы Искусств Сонхва. Ну, только что может быть где-нибудь в глухой корейской деревне найдётся бабулька или дедок, что не слышали о данной школе. Но это маловероятно. Единственное что может сбить с толку невольного наблюдателя так это курточки, которые сейчас расстёгнуты ввиду не очень соответствующей их надобности погоды. Черноволосая девочка рассказывает что-то своей рыжей, явно крашеной, подружке, периодически помогая руками. Нет, на мельницу она всё же не похожа. А вот экспрессией, неведомо откуда взявшейся, сильно напоминает итальянку. Но это если смотреть с боку или со спины. На лицо же — обычная кореянка. Поправочка — очень симпатишная кореянка, даже по мировым стандартам. Чего уж скромничать-то? На лице рыжей девочки видна задумчивость. Она иногда в такт вопросам подружки кивает или вставляет какой-либо комментарий типа: да, конечно, согласна и так далее и тому подобное. Очевидно, что тема или темы для беседы, выбранные черноволосой, ей не очень интересны. Рыжая увлечена чем-то иным.

— «Последние три… — припомнив кое-что, исправился, — Нет, всё же четыре дня творится какой-то дурдом, честное слово. Вернувшиеся дед с бабулей, впрочем, здесь речь больше идёт о бабуле, устроили настоящий разнос родителям. Очередной… На этот раз глаза в глаза. Откровенно говоря, маму было жалко. Отец… он-то привычный, судя по его реакции. А вот ХеМи имела жалкий вид»…

— Я не поверила своим глазам, когда увидела тебя на экране, — повторно делится впечатлениями от появления подруги в дораме ЧэЁн. — Это так круто! А Кан Ю… «М-м-м». Он такой лапочка!

— … «Утром в школе вообще бред какой-то происходил. Когда подошёл к главному входу, наткнулся на десятки пялящихся, вот реально пялились все присутствующие, глаз. Среди которых были как студенты, так и ученики с ученицами начальной школы. Струхнул слегонца. Не, ну а чего такого? Не каждый же день тебя встречают „ТАК“. Вот и я тихонечко, тихонечко просочился мимо любопытствующих и быстренько шмыгнул в класс. Однако, это не сильно помогло. Там тоже пялились… все… почти»…

Народу на улице прилично. Все спешат по своим делам. На встречу девочкам двигаются две аджумы в летах. Женщины явно не местные. По всей видимости дамы выбрались из провинции, чтобы погулять, или ещё зачем, по столице родины.

— Только посмотри, ГвиБин, какая красота, — делится впечатлением аджума постарше, рассматривая одно из высотных зданий. — Ты же должна помнить, что именно здесь снимали «Спаси меня»? Помнишь?

Надо отметить, что женщины выглядят примечательно для непосвящённого во внутреннюю кухню страны утренней свежести: брюки белого и чёрного цвета; на ногах кроссовки; сверху лёгкие тканевые курточки — у одной зелёная, на другой белая в цветочек; волосы на голове завиты в кудри и, апофеоз сюрреализма, присущий лишь кореянкам в возрасте — широкие козырьки (Кепка без верха так и называется — козырёк. Такая кепка представляет собой подобие бейсболки, но без верхней текстильной части. Козырёк защищает глаза от палящего солнца, создавая для лица тень, тем самым улучшая видимость, и предотвращает попадание капель пота на лицо.) на головах. Они действительно широкие — эти самые козырьки.

— Я по телевизору и выше здания видела, — с недовольством на лице отвечает аджума помладше. — Зачем мы сюда пришли, МиГён? Ты так и не объяснила.

— Куда всё спешишь? Насладись красотами Сеула. Отдохни! — увещевает, явно не в первый и скорее всего не в последний раз, аджума постарше. — Мы сюда приехали развеяться и сходить в хороший ресторан. Я же тебе говорила.

— Не помню такого, — морщится ГвиБин.

Односторонняя беседа ЧэЁн с Лалисой тем временем продолжается. Старшая из девочек делится впечатлениями об агентстве, где она занимается практически каждый день. Всё бы ничего… Ей нравиться петь и музицировать на своей гитаре. А вот танцы…

— Она такая жуткая, — ёжится ЧэЁн, рассказывая об учительнице танцев. — Когда смотрит, хочется куда-нибудь спрятаться. Аж до дрожи… А вчера сказали, что со следующей недели мне придётся заниматься хореографией усиленно. Лалиса, мне страшно. Я… я трусиха, да?

— … «ЧэЁн же смотрела на меня так, словно вот-вот дырку прожжёт. Захотелось сбежать. Но… куда я, блин, денусь? Уселся и почти сразу прозвенел звонок», — расслышав, но явно не осознав сказанного, крайнюю реплику подруги, киваю, добавляя: — «Угу».

ЧэЁн вздыхает на ходу так грустно-грустно, будто Пятачок из мультфильма советского производства Винни-Пух, и пожимает плечами.

— Может быть мне вообще лучше уйти из агентства? Как ты думаешь? Так лучше будет?

— «Угу», — вновь кивает Лалиса, явно думая о чём-то своём.

До ЧэЁн доходит, что подружка её не слушает.

— Эй! — возмущается она. — Лалиса!

— Что? — резко останавливается девочка и вопросительно смотрит на запыхтевшую словно маленький паровозик ЧэЁн.

— Ты правда считаешь, что мне лучше покинуть агентство?

— Чего? — выпучивает глаза Лалиса.

Прежде чем ЧэЁн успела разразиться вполне искренним негодованием по поводу поведения подружки, её бестактностью и наплевательскому отношению, в Лалису врезается аджума. Вторая аджума, шедшая рядом, начинает во всеуслышание возмущаться:

— Да что это такое⁈ Вы что, ослепли совсем⁈ Куда смотрите⁈ — замахала руками ГвиБин. — МиГён, ты как? Сильно ушиблась?

Вообще-то, столкновение было номинальным. Никто не упал и даже толком не пошатнулся. Но разве может позволить любая мало-мальски уважающая себя аджума, спустить на тормозах подобное? Разумеется, НЕТ!

— Что вы себе позволяете⁈ — подключается к словесному «пинанию» младшего поколения «пострадавшая». — Никакого воспитания!

Взоры старушек ничем хорошим мелким «возмутительницам спокойствия» не сулят. Ладно бы только они… Прохожие начинают оборачиваться, несколько человек — мужчина в деловом костюме в летах да бизнес-леди вообще остановились и осуждающе смотрят на девочек. ЧэЁн по старой, въевшейся годами воспитания в подкорку, привычке начинает втягивать голову в плечи. Лалиса стоит слегка ошарашенная таким напором. И всё же, первой в себя приходит именно она. Девочка в удивлении приподнимает брови и как ни в чём не бывало заявляет:

— Excuse me, madam! We don’t speak Korean and we’re in a hurry. Sorry! Bye-Bye! — высказавшись на чистом английском, она хватает подругу за локоть и по дуге обходит ошарашенных аджум, что, выпучив глаза, смотрят на девочек.

Мужчина в деловом костюме, открыв рот, провожает «нахалок». Он наверняка узнал форму Школы Искусств Сонхва, да и аджумы скорее всего… Видимо, именно английская речь ввела всех в некоторый ступор.

Вот пока он не прошёл, я и решил свалить как можно дальше и, естественно, быстрее. ЧеЁн, чуть было вновь не превратившаяся в суриката, отмерла, когда мы удалились на приличное расстояние и начала смеяться. Глядя на неё, не выдержал и я.

— Как ты это делаешь? — спросила она, когда мы подошли к ресторану, куда предложила сходить ЧэЁн.

Сказала, что ей там очень понравилось и нам обязательно нужно его посетить. Вот мы и топали сюда, чтобы отведать лучший в мире, с её слов, Дакжим (Курица с овощами по-корейски.). Блюдо вроде бы простое, но отчего-то подруга возжелала сходить именно в этот ресторан. Я, в общем, был не против, потому как задолбался за эти дни в край. А сегодня мне дали выходной перед завтрашним днём. Если сонсенним Кан с лёгкостью отпустила меня, сказав, что сегодня репетиции не будет, то вот Пак ХеДжин колебался, но всё же принял решение дать «вольную», мотивировав это тем, что за день до соревнований нужно как следует отдохнуть, чтобы «не забить» мышцы. На самом деле мне сильно повезло. Тот прогул, который я про филонил в ресторане с Кан Ю и Юри, чуть было не вышел боком. На следующий день после показа эпизода дорамы, сонсенним Пак поймал меня в коридоре и истребовал объяснений. Я, как и положено истинному прогульщику, стал придумывать, чем бы отмазаться, а точнее как. Сходу в голову ничего не шло, и тогда учитель физкультуры сам навёл меня на мысль, спросив:

— Это связано со съёмками? — задал он вопрос, пристально глядя в глаза «штрейхбрейкерше».

Я интенсивно закивал, осознав, что лучшей «отмазки» и сам бы не придумал.

— Ладно, — недовольно буркнул он и уточнил: — В следующий раз сообщай заранее, чтобы подобного больше не повторялось. Поняла?

Снова пришлось кивать, изображая болванчика. Короче говоря, удалось отбрехаться от вероятных «трындюлей». И нечто мне подсказывает, что не только в исполнении сонсеннима Пака. Он ведь наверняка родителям бы настучал. А там ещё бабуля…

— Ты о чём, онни? — глянул на ЧэЁн, открывая дверь в ресторан.

— Я подумала, что нам конец пришёл, когда аджумы начали кричать. Ещё и люди вокруг стали останавливаться. А ты взяла и-и-и вот…

— Ой, забудь! Подумаешь, какие-то аджумы. Тем более, она сама на меня налетела. Так чего… терпеть теперь необоснованные нападки с их стороны?

— Нет, ну надо же… взяла и просто притворилась иностранкой, — продолжала тем временем ЧэЁн и неожиданно пожаловалась: — У меня вот так не получается. Каждый раз цепенею и не знаю, что делать. Что мне делать, Лалиса? Можешь научить меня так же…?

Глянул на подругу.

— «Ну и просьбы у вас, мадам. Будто бы я знаю, как это получается? Сам порой туплю как непойми кто. А всё из-за того, что сложно иногда понять, что делать.»

Зашли в общий зал ресторана и, заметив свободный столик, направились к нему, снимая куртки на ходу.

— Случайно получилось, — ответил на вопрос и бросил рюкзачок под стул. — Я не задумываюсь в такие моменты. Мне просто не хотелось выслушивать претензии от этих непонятно откуда взявшихся аджум. Вот само-собой как-то и вышло.

— Мне бы так… — с толикой зависти произнесла ЧэЁн, усевшись, и взяв меню.

— Я, пожалуй, начну с Кимчи Рамёна (Интересный суп для любителей азиатской кухни — с лапшой рамен, капустой кимчи, имбирем и нори. Для приготовления этого блюда потребуется немного больше времени, чем для приготовления знакомых нам супов.), — выбрал я. — После можно и Дакжим попробовать.

— Не, я сразу Дакжим возьму. Он здесь просто обалденный! — высказалась подруга.

Пока ждали заказ, полез в сеть в поисках, чего бы нового увидеть. «Нового» было мало. Из интересующих меня вещей так уж точно. К примеру, стартовала очередная девчачья К-ПОП группа под лейблом агентства Jellyfish Entertainment с названием Gugudan, состоящая из девяти участниц.

— «Что-то мне подсказывает, будто название группы выбирали чисто рандомно — ткнули пальцем в словарь и вуаля! Вот вам название. Кушайте, не обляпайтесь. Хотя чего ещё ждать от агентства под именем Jellyfish? Ужас! Они бы ещё „Кальмаром“ себя назвали. Вероятно, поскромничали и решили, что „Медуза“ звучит лучше.»

Моё некоторое удивление было вполне обосновано, потому что слово gugudan, если переводить с хангыля буквально, означает «таблица умножения». Хотя директор лейбла бьётся в статье за него, аки лев. Он утверждает, что они Gugudan, потому что «их карма умножена на девять красавиц-участниц и любовь к математике здесь не причём».

— «Сомнительное заявление», — глядя на фотки девчонок, размышляю я.

(Группа Gu9udan.)

— «А та, что в середине внизу ни чё так… симпатишная», — полез изучать портфолио участниц. — «Ага! Стало быть Ким СеДжон. Ну да, она и есть.»

Принесли заказ ЧеЁн, мой ещё в процессе готовки.

— «Ничего страшного, подожду», — глянул на Дакжим и у меня потекли слюнки. — «Жрать охота!»

Вытянув шею, в тщетной попытке заглянуть ко мне в смартфон, ЧэЁн привстала и, когда сие действие у неё не получилось, спросила, так и не приступив к Дакжиму:

— Что-то новенькое увидела?

(Дакжим.)

— Вот, — повернул смартфон экраном к ней на вытянутой руке, — новая группа дебютировала.

Зачесался правый бок. Пришлось отдаться на волю низменным желаниям и поскрести его.

— А-а-а! Ну да… Я уже видела, — махнула рукой подруга и тут заметила мои телодвижения. — Ты чего сегодня весь день чешешься?

— Понятия не имею, — поморщился, продолжая скрести рёбра. — Чешется — вот и чешусь. У тебя другие предложения есть? Если так, то поделись.

— Не-е-е, нету, — улыбнулась ЧэЁн и помотала головой.

— И у меня нет… — изогнулся всем телом, потому что зачесалась спина между лопаток, поскрёб там и пожаловался: — Издевательство какое-то!

— Кстати, а куда делась Юри? — сменила тему разговора подруга. — Последние два дня она от тебя вообще не отходила каждую перемену.

— Она ничего не говорила. Я пару раз сегодня пыталась дозвониться, но трубку никто не взял, — протараторил я, вертя взглядом в поисках официанта, что должен уже нести заказ. — «Где его носит-то? Время как бы подошло.»

— Странно, — приподняла брови и поджала нижнюю губу ЧэЁн, а затем из неё посыпались предположения: — Может случилось чего? Вдруг ей помощь нужна? Или она в аварию попала…

— Не неси чепухи, онни! К тому же… ну, какая с нас с тобой помощь? Она Чеболь. Там помощников хватает. Очередь поди от одной границы до другой стоит… Так что забудь! Нормально у неё всё. Скорее всего просто приболела.

ЧэЁн задумалась и пошевелила содержимое тарелки палочками для еды.

— Может быть ты и права.

— Права, права, — махнул рукой, разглядев официанта с подносом, что явно направлялся к нам. — Даже не сомневайся. И заканчивай дорамы смотреть! Там всякое показывает. Вот тебе в голову глупости разные и лезут.

Тут я поморщился и заёрзал на попе. Чешется зараза такая! Парень, что нёс мой заказ, довольно таки быстро оказался рядом со столом.

— Иди сюда, моя прелесть! — вытянул руки, принимая тарелку с супом.

Обычно подобным образом не поступают и ждут, пока официант поставит блюдо на стол. Но мне так хотелось есть, что я чуть не вырвал свой заказ из рук парня. Принюхался…

— «М-м-м» Чудесный запах! Ну что же, преступим, — не откладывая в долгий ящик, схватил палочки для еды с ложкой и понеслась.

Пока ел, ни о чём думать не мог. Просто наслаждался супом. Надо отдать должное местному шеф-повару, готовить он умеет. До бабули, конечно, не дотягивает, однако суп вышел практически идеально сбалансированный. Крутотенечка! ЧэЁн тем временем поглощала свой Дакжим и одновременно рассматривала что-то в смартфоне. Она оторвалась на миг от поглощения пищи и задала очередной вопрос:

— Тебе кто из них больше всего понравился?

— Фево? — поднял взгляд на подругу. Рот был занят едой.

— Которая из участниц Gugudan тебе больше понравилась? — показала очередную фотку группы ЧэЁн на смартфоне, повернув его экраном ко мне.

Быстро прожевав и проглотив пищу, коротко ответил:

— СеДжон.

— Почему?

— Ну-у-у, — кое-что прикинул в уме, потому как краткий ответ подругу не устроил. — Она красивая и ножки у неё прямые и стройные.

— Ножки? А причём здесь они?

— Ты не замечала, что почти у всех участниц K-POP групп проблемы с ногами?

— Нет, — мотнула головой ЧэЁн. — А какие проблемы?

— Как думаешь, почему не замечала? — задал встречный вопрос, решив не вдаваться в подробности, потому как сама поймёт, если подумает чуть-чуть.

— Просто не обращала внимания как-то… — поделилась подруга.

— А почему ты «не обращала внимания»?

— Откуда мне знать? Ну, не смотрела я на их ноги. Что не так?

— Эх! — напоказ вздохнул. — Ты этого не замечала из-за того, что на фотосессиях айдолов делается акцент на лица, а вот фигуры целиком мы видим редко. Если вообще видим.

ЧэЁн нахмурилась и полезла обратно в смартфон. По всей видимости, решила проверить истинность доведённой до её информации. Я-то давненько это заметил. Как не возьмёшь фото какой-нибудь девчачьей группы, так они либо сидят, либо фото обрезано примерно по пояс. Есть исключения, но они лишь подтверждают правило, потому как позы на таких фотках не дают понять, какие ноги на самом деле у девушек. С другой стороны, чему тут удивляться? В агентствах профессионалы работают. Вот и делают акцент на том, что привлекательно, а разные недостатки скрывают. Вполне грамотный подход.

Пока подруга увлеклась изучением девчачьих фотографий местных айдолов, я с наслаждением доел супец и позвал официанта, чтобы заказать Дакжим. Не зря же сюда пришёл.

— Хо-о-о-ль, — как-то потеряно высказалась ЧэЁн, оторвавшись от смартфона, и уставилась на меня с вопросом в глазах.

Я, как и полагается в таких случаях, выдержал практически «мхатовскую паузу» и только после заговорил, сменив при этом акцент разговора в более приятную сторону:

— Вот у тебя ноги прямые и красивые. Из тебя выйдет великолепный айдол, онни!..

ЧэЁн моргнула, затем ещё раз, глядя на меня. Постепенно её щёки начал заливать румянец.

— … К тому же, у тебя очень красивое лицо, — поставил я локти на стол и опустил подбородок в ладони, начав откровенно рассматривать подругу. — Такие пухленькие щёчки. Просто прелесть! Так бы и потискала.

— Лалиса, перестань! — смущается ЧэЁн, отвернувшись и прикрыв вышеупомянутую часть тела ладошками.

Я же расхохотался, но не злобно, как какой-нибудь злодей из второсортных боевиков, а вполне искренне и весело.

— Ты чудо, ЧэЁн! — припечатал, когда заметил возмущение подруги. — Я ведь не шучу, онни. Ты настоящая красавица. Уверенности бы тебе немножечко добавить. Хотя…

— Что «хотя»? — не выдержало неоконченности фразы съедаемое любопытством «чудо».

— Может и не стоит… Уж слишком мило выглядишь, когда смущаешься. Так и хочется тебя обнять и утешить.

— Эй! Хватит уже!

ЧэЁн сидела совершенно красная.

Место действия: дом другой семьи Ким

Время действия: шестнадцатое октября. Ранний вечер

В гостиной за широким, но невысоким столом прямо на полу, подложив подушечки, сидят члены семьи Ким. Ужин вот-вот должен начаться, однако по решению главы семьи Ким НамДжуна, все ждут возвращения внука. Ожидание затягивается, потому как прошло уже десять минут с назначенного для ужина времени.

— Мне не нравиться, как ДжэДжун себя ведёт последнее время, — недовольно поджимает губы ХваЕн.

— Вы правы, омма, — поддакивает бабуле матушка парня, сидящая рядом с супругом. — Я много раз ему говорила, чтобы не опаздывал.

По левую руку от мамы ДжэДжуна, сидит их с мужем дочь МиСон. Девочка молча переводит взгляд с оммы на хальмони, но, разумеется, ничего не говорит. По возрасту не положено вмешиваться в беседы старших.

— Он у меня допрыгается. Несносный мальчишка! — хлопает по столу ладошкой бабуля и поворачивается к мужу: — А ты чего молчишь? Неужели всё устраивает?

Тихо беседовавший до этого с сыном, НамДжун оборачивается и некоторое время смотрит на жену.

— «Говорил или нет?» — прикидывает он про себя.

— Омма, он сейчас подойдёт. Не переживай, — вступается за сына ТэУн. — Абоджи ведь тебе говорил, что они с друзьями создали группу и сейчас усердно трудятся над проектом.

— «Верно, адыль, — мысленно соглашается со сказанным НамДжун и размышляет дальше: — Не нравиться мне что-то, как последнее время память подводить начала. Нужно будет провериться.»

— Что толку от ваших разговоров? Он обещал сегодня быть вовремя, — бабушка бросает многозначительный взгляд на настенные часы ручной работы, потом оборачивается: — И где…?

На риторический вопрос ответа, естественно, не последовало.

— Набери этого негодника, невестка! — даёт указание ХваЕн.

Только ДаЁн берёт телефон в руки, как слышится звук отрываемой входной двери, и из коридора доносится голос обсуждаемого:

— Я дома!

Спустя пару минут в гостиную заходит ДжэДжун. Он успел скинуть уличную одежду в коридоре и переодеться у себя в комнате. Юноша готов присоединиться к семейному ужину.

— Прошу прощения! — на ходу кланяется он и, усевшись, начинает объяснять причину опоздания: — Сегодня отрабатывали синхронность движений и общее чувство ритма…

Все смотрят на НамДжуна как главу семьи и ждут, что он скажет. Дед не торопится комментировать, решив дослушать внука до конца.

— … Пока выходит не очень хорошо. Особенно у ДжинСу много проблем. Хотя он явно старается больше остальных. Никак не могу понять, в чём дело. Абоджи, может ты что-нибудь подскажешь или посоветуешь? — неожиданно ДжэДжун обращается к отцу.

Почти все члены семьи переводят взоры на ТэУна, кроме деда. Тот продолжает смотреть на внука.

— Скорее всего, адыль, тут имеет место психологическая проблема. Подумай об этом. Он ведь «больше всех старается», я правильно тебя понял?

Ожидать иного от доктора, руководящего собственной клиникой, не стоило. ДжэДжун и не ожидал. Он просто кивнул, подтверждая сказанное. Дед переводит взгляд на сына. Бабуля хмурится, наблюдая за разговором и реакцией на него супруга. Ей явно надоело ждать. ДаЁн наклонилась к дочери и что-то ей тихонечко объясняет.

— Спасибо, абоджи! Я поговорю с ДжинСу.

— Вы закончили? — глядя то на сына, то на внука, спокойно задаёт вопрос НамДжун.

— Извини, харабоджи!

— Прости, абоджи!

Каются «грешники», склонив головы.

— Хорошо, — демонстрируя намёк на улыбку, дед берёт палочки для еды.

Вслед за ним тоже самое делают и остальные. Ужин начался. Пошли разговоры на интересующие отдельных членов семьи темы. В основном говорили НамДжун и ТэУн. Обсуждали какие-то поставки оборудования, что были заказаны в клинику неделю назад. Иногда свои пять вон вставляла ХваЕн. Хотя она этого не любила. НамДжун давно отошёл от дел и, передав созданную им клинику сыну, занялся чисто наблюдательными функциями. За эти годы ему ещё ни разу не приходилось вмешиваться в его дела. Чем он безусловно гордился. Но всё же считал, что не стоит лишний раз хвалить отпрыска, чтобы тот не возгордился и не наделал ошибок, начав работать «спустя рукава». Нет, подобного за ТэУном никогда не наблюдалось. Да чего уж говорить, сын у них с ХваЕн получился идеальный. А вот выбор внука его совершенно не порадовал. ДжэДжун решил стать айдолом и уже довольно много лет идёт к выбранной цели. Дед периодически толкает его в сторону семейного дела, но не давит.

— Когда планируете выступление? Или как это у вас там называется? — обратился ко внуку НамДжун, когда тот отложил палочки для еды, закончив с ужином.

— Спасибо, что спросил! Пока не знаю, харабоджи. Мы только приступаем к записи второго трека. Работы ещё предостаточно. Но думаю на это раз всё получится, и мы сможем дебютировать.

— Откуда такая уверенность, внук?

— Музыка и тексты песен очень хорошие. Вот увидите, скоро все узнают о нас! — пыша энтузиазмом, заявил ДжэДжун.

— Мне нравится твоё воодушевление и уверенность, — улыбается ДаЁн и подталкивает мисочку с Хе из куриных желудков поближе к сыну. — Вот, поешь ещё. Тебе нужно много сил, чтобы результат был хорошим.

— Да, омма. Спасибо! — берёт протянутое блюдо ДжэДжун.

— Оппа самый лучший! — включается в разговор МиСон. — Я один раз была у них на тренировке. Они такие крутые все и красивые! Горазда лучше, чем остальные айдолы!

— Всё верно говоришь, моя хорошая, — гладит дочку по голове ДаЁн. — А кем сама хочешь стать, когда вырастешь?

— Хочу быть как аппа — доктором.

Присутствующие с умилением смотрят на ребёнка.

— Это всё хорошо, что ты говоришь и то, что так уверен в будущем прекрасно. Но не забывай, о чём мы с тобой договаривались, — смотрит на ДжэДжуна дед.

Молодой человек выдерживает взгляд старшего родственника и кивает:

— Я помню, харабоджи.

(Горазда позже в комнате младшей сестры.)

Помещение с одним окном на втором этаже дома. Из мебели здесь присутствуют: небольшой письменный стол, стеллаж, кровать, шкаф для вещей и, разумеется, трюмо. Как и любая девочка, МиСон в силу возраста активно интересуется косметикой, пока только детской, но дай срок, и всё изменится. ДжэДжун встаёт из-за стола, закрыв учебник по математике. Рядом сидит МиСон, убирающая в школьный рюкзачок иные принадлежности.

— Вот и всё, — тянется парень, чтобы растянуть мышцы спины и треплет сестру по волосам. — Видишь, ничего сложного.

— Без тебя у меня ничего не получалось, — бурчит себе под нос МиСон. — Почему ты такой умный, оппа? А я глупая.

— Не говори так! Ты не глупая. Просто не сразу всё поняла. Но ведь когда я объяснил, ты справилась сама. Мне и подсказывать не пришлось. Верно?

— Ну да, — пожимает плечиками всё ещё не довольная девочка.

— Чем собираешься заниматься? — не торопится уходить ДжэДжун.

— Хочу ту серию дорамы ещё раз посмотреть.

— Это которую?

— Ну ту… где Кан Ю-оппа и онни вместе играют.

Да уж. Ситуация в тот день сложилась странная. С одной стороны, старшие члены семьи, увидевшие родственницу на экране, как в рот воды набрали. МиСон, надо отдать ей должное, смогла сдержаться и только после того, как все разошлись, взорвалась ворохом восторгов и вопросов, что, все как один, были направлены на старшего брата. ДжэДжун еле смог успокоить сестрёнку. Уж больно ей Лалиса понравилась. Вот и сейчас…

— Ты всё ещё хочешь с ней познакомиться? — с некоторой внутренней мукой спросил ДжэДжун.

— ДА! — излишне резко выпалила МиСон, подскочив.

— Ну-у-у, хорошо. Тогда давай поступим так. Я тебя приглашу на нашу общую тренировку, а ты со своей стороны пообещаешь, что не расскажешь об этом никому. Договорились?

Последние дни после дебюта Лалисы в кино младшая сестра смогла «выесть мозг брату чайной ложечкой». Делала она это медленно и обстоятельно, напоминая каждый раз о его знакомстве с субъектом её интереса. О котором, к слову, он сам по глупости проболтался тем же вечером. О чём сейчас крайне сожалел. Но теперь-то деваться некуда.

— Договорились! — восторженно пискнула МиСон и вцепилась в брата, словно клещ. — Ты самый лучший оппа на свете. Лучше всех!

Идя к себе в комнату, ДжэДжун размышлял над сложившейся ситуацией:

— «Вот и сестру умудрился впутать в эту историю. Не дай Бог, кто-нибудь узнает о нашем с Лалисой общении. Это будет очень плохо. Харабоджи может и не простить. Ну, вообще-то скорее всего простит, но не сразу. Придётся терпеть и терпеть много. Главное, чтобы он не настаивал на своём. Не хочу я медициной заниматься. Не моё это. Эстрада — вот моя цель. Я непременно стану айдолом!»

(Тем временем в комнате деда с бабулей.)

НамДжун изучает справочник о новинках фармакологии, что на днях ему доставил курьер. Перелистывая страницы, дед делает пометки в тетради и что-то бормочет себе под нос. Да, от дел он отошёл, но квалификацию терять не желает. Вот и корпит порой над новыми веяниями медицины, подбрасываемыми ему старыми друзьями и коллегами. ХваЕн читает книгу. Она расположилась в удобном кресле-качалке, которое на день рождения ей подарили сын с невесткой. Подарок пришёлся по нраву, и она почти каждый вечер проводит именно в нём. Не весь, разумеется, а лишь свободные минуты, но и те проводит с явным удовольствием. Если глаза супруга старость не затронула и ему нет нужды пользоваться очками для чтения, то вот ей, увы, пришлось купить таковые лет пять назад.

Сняв очки, ХваЕн задумчиво посмотрела на мужа. Продолжавший что-то записывать в тетрадь, НамДжун не сразу заметил внимание супруги, но когда заметил, закрыл справочник и задал вопрос:

— Ты что-то хочешь спросить, ёбо?

— МиСон вчера спрашивала про ту девочку, что мы встретили на кладбище, которая потом появилась в дораме, — не стала ходить вокруг да около ХваЕн. — Я не знала, что ответить.

Дед нахмурился. В его жизни была только одна тема, касался которой он крайне неохотно. Речь, разумеется, шла о брате-близнеце и его родне.

— Что мне ей сказать? — продолжила тем временем жена. — Она уже не маленькая и ей хочется знать… Тем более теперь.

— Давай не сегодня. Нет у меня сейчас настроения об этом говорить.

— Как скажешь, — покладисто согласилась ХваЕн и, вернув очки на место, вновь взялась за книгу.

Она прекрасно знала супруга, а потому решила не спешить и не давить на него. НамДжун души не чаял в МиСон. Так что, рано или поздно ему придётся решать вопрос. И что-то подсказывало старой женщине, будто «маленькая хитрюга», именно так она порой называла внучку, получит желаемое. Хочет того НамДжун или нет — это совершенно не важно.