Невеста для Зверя

Азат. Сладкая

Сладкая девочка на моем плече тихо стонет во сне, морщит лоб. Ей явно что-то нехорошее снится. Надеюсь, не я. Хотя я и сорвался, конечно, словно с ума сошел, но все же… Старался быть нежным. Это для меня не особенно свойственно, я обычно не думаю об удовольствии женщины. Но с ней хотелось быть другим.

Даже до того, как узнал, что она Перозова.

И до того, как понял, что она – нетронутая.

Что она Перозова, та самая Наира Перозова, с которой я сговорен был практически с пеленок, я узнал, когда Рашидик привел в чувство вторую малолетку и выяснил, кто она и кто ее родственники.

И позвонил по нужным телефонам.

Конечно, делу можно было дать ход, потому что нельзя такое с рук спускать, неизвестно, сколько еще девчонок эти твари успели вот так оприходовать, но тут было несколько мешающих факторов.

Первый, и немаловажный: то, что тварей я все-таки сильно поломал. Ну, переборщил, говорю же. Тренера рядом не было, чтоб тормозить. Вот и пришел в себя только, когда их по стенам качественно размазал. Тонким слоем, да уж. Любителей легкой наживы увезли в реанимацию, а Рашидик прояснил про их родню. Не самые последние люди в городе. С отцом одного из них я даже встречался на каком-то приеме у мэра.

Вряд ли они меня запомнили, конечно… Не успели просто, тренер мою быстроту всегда отмечал. И умение работать ногами тоже.

Но, если дать делу ход… Вони будет много. У меня налицо превышение допустимых пределов, могут разораться…

Так что мы с Рашидиком посовещались и решили не борщить.

Твари наказаны, на больничных койках не меньше пары месяцев проведут. А потом еще и реабилитационный период долгий… Вполне хватит времени подумать о своем поведении и причинно-следственных связях.

Однако же, девчонок надо было разъяснять, кто они и откуда.

Моя сладкая добыча в себя не приходила, врач, вызванный мною, уверял, что ничего серьезного, просто надо поспать.

Я это воспринял правильно. Пусть выспится. Я ей все условия для этого предоставлю. В своей квартире.

А вот вторую, которая явно поменьше выпила отравы, удалось привести в чувство.

Девка плакала, причитала и не хотела называть себя, опасаясь брата Рустама.

Но Рашидик силой забрал у нее телефон и нашел телефон того самого Рустама.

Парень, судя по голосу, знатно охренел и даже не поверил, что его сестренки могут гулять по ночам. Но потом, видно, проверил их наличие в девичьих кроватках… И примчался.

И тут-то и выяснилось, что он – Рагулаев, сын Айши, в девичестве Перозовой…

И я его даже видел несколько раз, правда, давно, еще когда дед и отец были живы.

Тесен мир! Тесен наш город!

– Плохо ты за сестрами следишь, – с досадой бросил я бледному Рустаму, поглядывая на спокойное, такое красивое лицо Наиры Перозовой, лежащей на заднем сиденье моей машины, – девушки из хороших семей, порядочные, честные девушки, по таким местам не ходят.

– Брат, клянусь, это первый и последний! – Рустам прижал ладонь к сердцу, – я поговорил с сестрой… Она плачет, клянется, что никогда не ходила никуда. Просто Наира… Она же из Европы, понимаешь? И там развлекалась. Она Алию вытащила. Привезла, вон, тряпки эти дешевые… У них там нравы свободней… мы же не можем отвечать за то, что было далеко? Брат, я пойму, если после этого ты… Ты не захочешь… Это позор, да.

Я молчал, косился на заднее сиденье машины, внутри поднималась дикая злоба и такая же дикая досада. В основном, потому что все планы мои увезти сладкую русалочку к себе рухнули.

Она оказалась не просто посторонней девкой без корней и влиятельных родственников. Она оказалась Перозова, из одной из самых уважаемых семей в нашем крае. Пусть и небогаты они были, но зато родословную вели чуть ли не от первопредков. И Перозова Наира, дочь Али Перозова, внучка Али Перозова, была прямой и самой чистой ветвью их рода. Взять такую в семью было почетно. А вот увозить в неизвестном направлении, чтоб потом играть с ней всю ночь, нельзя. Несмотря на ее не самое хорошее поведение и откровенно развратный внешний вид.

Если б Рустама не было тут, то я бы, возможно, подумал… Но сейчас…

Ох, как жаль!

А еще больше жаль, что семья Перозовых, похоже, искренне считала меня дураком, раз собиралась отдать мне в жены порченную девушку.

Это такое неуважение, такой обман, что меня буквально распирало от злобы.

Как они планировали скрыть это?

Неужели не понимали, что я буду предъявлять? Или рассчитывали, что я, увидев красоту невесты, забуду обо всем на свете?

И сама Наира тоже хороша! Зная, что ей скоро замуж выходить, болталась по злачным местам! Словно специально! Не хотела замуж? Глупость. Все хотят замуж. Это же женщины.

Тогда что? Настолько глупая? Беспечная?

Я опять покосился на машину.

Девушка, спокойно лежащая на заднем сиденье, не производила впечатления глупышки. Ее тонкое лицо с одухотворенными чертами казалось отмеченным печатью разума… Или мне, может, просто хотелось это видеть?

– Мы не успели тебе сообщить о ее приезде, брат, – продолжал Рустам, – она только вчера… Мы и сами не знали, какая она, поверь! Она в последний раз тут была десять лет назад, что мы про нее знали? Пригрели кобру на груди, мама будет переживать, бабушка… Чуть было она мою сестренку не утащила в грязь! Но Алия у меня не такая! Она чистая и покорная девушка, хорошая жена будет кому-нибудь… Слушай… – тут Рустам сделал паузу. Словно обдумывая что-то, только что пришедшее ему в голову, – я понимаю, что Наира… Что ты ее не захочешь после всего этого. Я бы сам не захотел, поверь! Так опозориться! Но ведь это не наша вина! Наша семья вообще ни при чем! Но, так как Наира не оправдала надежд, опозорилась, и все же она – Перозова, и договоренность между нашими дедами священна… Может, ты рассмотришь Алию? Она – чистая, воспитывалась правильно! Она будет хорошей женой, самой лучшей!

Я, честно говоря, чего-то такого ожидал, но все равно немного оторопел от прямоты.

То есть, мне предлагали заменить одну девочку, танцевавшую в клубе, другой девочкой, тоже танцевавшей в клубе? И предлагали поверить словам ее брата…

Меня и в самом деле принимали за идиота.

Даже как-то обидно.