Невеста гнома

Глава 1

Когда начинаешь все с нуля, то это всегда сложно. Есть страх перед трудностями, с которыми придется столкнуться. Никогда не знаешь, получится ли быстро найти работу, удачно ли снимешь квартиру. А разговоры родни, которые будут утверждать зачем куда-то ехать, если дома должно быть хорошо, потому что тут все знакомо, не добавляют уверенности. Дома все хорошо — это самый сильный аргумент, который обычно нечем крыть. Если бы все было хорошо, то и мысли бы не возникло куда-то уезжать.

Для себя я разделила людей, что ищут новой жизни в чужих землях, на две категории. В первой были те, кто искал лучшей доли. Своеобразные искатели. А во второй: люди, которые убегал. Беглецы. И не важно было куда и как убегали. От проблем или от себя. Главное было убежать. Я убегала от себя и от знакомых, от их сочувствующих и непонимающих взглядов. От мест, где все напоминало о других днях. О лучших днях, которые когда-то я провела в надеждах и мечтах.

Вспоминая себя еще месяц назад, приходилось с горечью отмечать, что в то время я была довольно наивна. Сейчас же жизнь казалось более четкой, словно кто-то очки надел, чтоб зрение лучше стало. Теперь я словно видела людей насквозь. И это пугало. Чтоб окончательно не разочароваться в людях, и пришлось решиться на переезд.

Сейчас многие агентства предлагали программы для работы на других планетах. Открывались целые агентства, которые занимались наймом людей по совершенно различным направлениям. Но был страх обращаться туда. То и дело мелькала информация, что часто обманывают. Заключают контракты на пять — десять лет и отправляют в такие дебри, откуда не выбраться. Поэтому я решила купить самостоятельно билет и отправиться в далекий путь, подальше от родных мест.

Планета Земруд находилась в трех месяцах полета от моей Ю-29. Не так далеко, чтоб не было возможности вернуться домой, если ничего не получится, и не так близко, чтоб опасаться паломничества родственников, которые решат посмотреть, как у меня получится устроиться. Я вспомнила, как пыталась жить самостоятельно в студенческие годы. Всю неделю кто-то из родни обязательно наведывался в гости и засиживался до вечера. В итоге я вернулась домой к родителям, потому что у меня просто не оставалось времени, чтоб заниматься.

— Объявляется посадка на КРОТ-17, следующий до Земруда, — женский голос, что огласил небольшой космопорт на всю округу, заставил вздрогнуть. Вот и все. Пора решаться.

Я оглянулась на выход из космопорта. Сейчас страх и неуверенность, заставили сердце сжаться. Захотелось бросить эту затею, вернуться в свою комнату. И пусть, что за билет я отдала зарплату за полгода. Но там было все знакомо. Только ведь получится как в тот раз, когда я сдалась и не отстояла свое право жить отдельно. Тогда мне говорили, что я поступила правильно, потому что рано жить самостоятельно, а потом взяли под контроль. Обещали свободу, а в итоге получилось, что загнали под каблук.

— Объявляется посадка…

— Знаю, что объявляется, — пробормотала я себе под нос и пошла к стойке регистрации.

Трап шаттла. Солнышко светит. Ветерок приносит свежесть. А впереди ждет космический корабль, который будет воздух фильтровать. Консервная банка понесет меня по просторам холодного космоса. Я только увереннее прибавила шагу.

Сидячие места. Шатл должен доставить меня на орбиту, где находился КРОТ-17. Корабль был слишком большой, чтоб было целесообразно сажать его на планету. Поэтому он и вращался по ее орбите. А станции у Ю-29 не было. Слишком малонаселенная планета. Может быть… Со временем…

Куда-то лететь всегда страшно. Новое пугает, потому что сложно угадать, что оно может принести. Но и оставаться на месте нельзя. Застоявшаяся вода начинает тухнуть, в отличие от ручья, который все время в движение. А страхи людям естественны. Я все это понимала. В свое время много прочитала книг по психологии, пытаясь вернуть уверенность, но понимать — одно, а делать что-то — это совсем другое. С каждым новым шагом я отсекала старое и шла к новому. И вот, этот последний шаг сделан. Двухместная каюта с женщиной средних лет. Мягкий звук движения заставил машинально схватиться за край койки.

— Звук записан заранее. Абсолютная тишина давит морально, — сказала женщина.

— Знаю, но реакции на наш транспорт уже вошли в рефлекс, — ответила я.

— Марика.

— Лета.

— На Земруд? — спросила она.

— Да. А есть еще варианты?

— Корабль будет еще останавливаться дважды. На ОГ-17 и около Горье. Так что варианты есть.

— Не знала. Но я лечу на Земруд. Так что другие остановки меня не касаются, — ответила я.

— И я туда же. Так что полет будет долгим.

Я стала раскладывать вещи в шкаф. Убрала чемодан. Неплохая каюта. Две койки с удобными матрасами. Шкаф с двумя отделениями. Небольшой стол. Экран, на котором транслировали пейзажи с различных планет. Сбоку санузел, совмещенный с душем. Не апартаменты, но неплохо.

Застелив постель, я решила, что надо прогуляться по кораблю. На карте корабля фигурировали комната отдыха, столовая и тренажерный зал, который рекомендовалось посещать раз в два дня, чтоб мышцы получали свою нагрузку. Все-таки на корабле гравитация была минимальной. Полную поддерживать было накладно. Я и чувствовала себя здесь легче.

В комнате отдыха было человек двадцать. Несколько столов, за которыми уже кто-то играл в чирчу — что-то среднее между костями и картами. Другие смотрели фильм. Много мужчин. Некоторые насмешливо посмотрели на меня. Особенно один. Почему-то причмокнул в мою сторону. Я поежилась и сбежала в столовую. А столовая была стандартной. Столы, буфет, где выдавались разогреты пайки быстро приготовления. Взяв бутылку с водой, я прервала экскурсию по кораблю и пошла к себе. Тренажерный зал можно и завтра посетить завтра. Несколько человек уступили дорогу. Почему-то показалось, что они неодобрительно, а то и насмешливо посмотрели в мою сторону. Это все комплексы и мании. Надо с ними давно было покончить, но не получалось. Я вернулась к себе. Марика спала.

Забравшись на кровать с ногами, можно было и задуматься. Теперь идея с этим побегом уже не казалась такой уж правильной. В мечтах все было иначе. Я мечтала, что на корабль войду уверенной походкой, а не буду прятаться мышью. Но надо было признать, что как я была мышью, так и осталась.

Откуда взялась эта неуверенность и страх совершить ошибку? Сколько бы я не думала над этим вопросом, но ответа не находил. Сколько я себя помнила, всегда была такой. Сильная опека родных давила тяжелым грузом. Родители убеждали, что вокруг враждебный мир, которого нужно опасаться. Друзья всегда могут оказаться врагами. Это было отчасти так. У нас была обеспеченная семья с доходом выше среднего. На планете, где большую часть населения представляют рабочие, мы выделялись. Я помнила как в один тяжелый год, когда были перебои с зарплатами, я пришла в школу в новой форме единственная в классе. И искренне не понимала почему другие одноклассники зло на меня смотрят, потому что вынуждены были донашивать форму за кем-то или прийти в прошлогодней с вставками, чтоб она вновь была по размеру.

Я никогда не знала, что такое нужда и не понимала, почему другие люди не могут зарабатывать так же как и мои родители. Потом поняла. Но было уже поздно. Меня считали зазнавшейся коровой. Постепенно я и стала превращаться в такую корову, с большой грудью, крутыми бедрами, круглым лицом и красивыми глазами, которые смотрели на этот мир наивно и искренне. А в душе хотелось быть роковой красоткой, которая сможет других людей сгибать в рог и не морщиться. Отец спокойно мог уволить провинившегося работника, который больше не справлялся с работой, а я так не могла бы сделать. Для отца был важен доход. Он за цифрами забывал о людях. Я видела людей, а не цифры. Это отца разочаровывало, но мне не удавалось ничего с собой поделать. Когда же отец понял, что из меня не получится достойной преемницы, то переключил все свое внимание на мою младшую сестру, решив, что если он что-то упустил в воспитание меня, то с лихвой восполнит в ней. Роза его радовала постоянно. Она не была такой рохлей, как я. А я продолжала всего бояться. Хотя, это не помешало мне получить образование и научиться шить. Я даже хотела открыть ателье, но не получилось. К тому времени я познакомилась с Вадимом.

Это был красивый роман. Родители его одобряли и до последнего были уверены, что я скоро выйдет замуж, но свадьба сорвалась в самый последний момент, когда уже были разосланы приглашения и уже началась подготовка к торжеству. Я просто не смогла, хотя отец продолжал настаивать и надеяться, что я передумает.

Тяжело осознавать, что этот брак был договорным. Я ведь искренне верила в любовь. Думала, что действительно ему понравилась, но…

Вся наша жизнь состоит из случайностей. В тот день и была такая случайность. Вадим разговаривал со знакомым и не видел как я подошла. Меня же тогда переклинило. Я задумалась как о себе дать знать и при этом не помешать разговору. Пока я это все решала, то и услышала, что Вадик со мной только потому, что это выгодная сделка. А на самом деле никаких чувств нет и не может быть. Слова были сказаны. Они подействовали холодной водой и встряхнули.

Если вокруг все считают меня чем-то вроде мебели, которая не имеет никакого мнения и за которой всего лишь нужно правильно ухаживать, то зачем мне такое окружение? Это была обида. Обида на родителей, которые решили меня продать, чтоб «пристроить» в надежные руки и больше не волноваться за меня. Обида на друзей, которые не понимали. Разве в этом было что-то плохое? Пусть не было любви, зато Вадим был красивым и перспективным. Оказывается мне многие завидовали в этом плане и искренне не понимали как я отказалась мириться с ситуацией. Обида на сочувствие, что мелькало в глазах заботливой бабушки, которая считала, что мне, несмотря на двадцать семь лет, еще рано замуж. Но я решила, что больше так жить не может и нужно срочно что-то менять.

Пусть это будет моя ошибка, но она будет совершена. Иначе я боялась, что превращусь в болото, которое медленно умирает. Хотя, тут ведь в этом тоже были плюсы. Чья-то смерть — эта новая жизнь для других растений, микроорганизмов, жучков там всяких. Встряхнув головой, я отогнала непрошенные мысли. Ничего. Пусть я не красавица, пусть боюсь собственной тени, но путь назад отрезан. Остается только идти вперед. Корабль несет в настоящие приключение. А что будет дальше: покажет лишь время. Только о жучках не надо думать, которые трупы едят.

Любые неприятности и перемены — это толчок вперед. Человек не может оставаться на месте под действием обстоятельств. Он вынужден уйти из своей зоны комфорта. А дальше будет или шаг вперед по лестнице жизни, или падение с нее. Но в любом случае это лучше, чем сидеть на месте и хвататься за голову, проливая слезы. Движение — это жизнь. Любое движение: физическое или умственное. Так и надо двигаться вперед. Решив, что я все делает правильно, а страхи останутся с ней до конца жизни, я все-таки успокоилась.

Идти в тренажерный зал был страшно. Я всегда стеснялась своей фигуры. Там же надо было заниматься в футболке и шортах. Значит придется раздеться. Неприятно, но заниматься надо. Не хотелось бы получить атрофию мышц по прилету на планету.

Опять насмешливые взгляды. И чего они меня преследуют? Ну и пусть, что грудь слишком большая, как и бедра. Это напрягало. Я пыталась уменьшить формы, но не выходило. Так же как и не получалось сделать более тонкими ноги. Не получалось у меня стать не то что хрупкой, но хотя бы тонкой, как молодое дерево. Ладно, надо было пережить всего-то час занятий на тренажерах. Правда взгляды напрягали, но можно сделать вид, что на тебя никто не смотрит. Отстраниться. Не в первый раз.

Ничего, в северном полушарии Земруда средняя температура не больше восемнадцати градусов. Так что особо не походишь в коротких рубашках и шортах. Там будет комфортно. Останется только работу найти, но и с этим не должно особо возникнуть проблем. Одежда нужна всем. Это такая же насущная потребность, как и еда и медицина. Все должно получиться.

Меня словно на качелях качало. То подъемы настроения, то спады. Страхи и надежды смешивались в коктейль. Прошлое представлялось то таким горьким, то приторно-сладким. А все из-за чего? Нужно было определиться чего я хочу от жизни и стремиться к этому, только все никак не получалось. Если посмотреть, то вся моя жизнь — это одно большое «не получилось». Я не могла быть на руководящих должностях, потому что боялась ответственности, но в то же время я не могла смириться, что мне уготовлена судьба простой рабочей. Не в тех условиях я все это время жила. Принцесса, которая не умела жить. Смешно и грустно одновременно.

— Привет, красотка. Что-то тебя не видно в комнате отдыха. Игнорируешь нашу компанию? — парень, что причмокивал в мою сторону, подошел к тренажеру и облокотился на него.

— Книжки читаю. Не до компаний, — ответила я.

— Значит умная, — растягивая гласные, произнес он.

— Начитанная.

— А я сам люблю книжки читать, когда делать нечего. Давай вместе почитаем, заодно обсудим, — предложил он.

— Настроения нет. В другой раз, — бросив на него быстрый взгляд, ответила я. Ну не напоминал он человека увлеченного литературой. Туповатое выражение лица, полные губы, низкий лоб и глаза, в которых не было заметно сильного интеллекта. Всегда считала, что глаза могут многое сказать о человеке. В этом случае мне совсем не нравилось, что они говорили. Неприятный скользкий взгляд и слащавая улыбка.

— И чего ты ломаешься? Я тебе просто предлагаю пообщаться, — сказал он.

— А у меня нет желания с тобой общаться, — ответила я.

— Меня Кур зовут.

— Я вроде сказала, что разговаривать не хочу, — сказала я, а сама при этом чувствовала, как сердце в пятки уходит. Вроде понятно, что на корабле мне бояться нечего, но все равно было страшно. Я чувствовала его недовольство и эти эмоции напрягали.

— Тебе что? Сложно имя назвать? — спросил он сквозь зубы. Я чувствовала, что его разозлила. А действительно, чего я так переживаю? На пустом месте проблему создаю.

— Лета.

— Чего? Предлагаешь мне лета ждать, чтоб твое имя узнать?

— Меня зовут Лета, — ответила я. Хотелось прибавить, что он идиот, но я сдержалась.

— Лета значит. Не похожа. Больше осенью кажешься. Морозишь сильно, — он заржал над своей шуткой, а я решила, что с меня хватит тренировки и общения. — Это, ты куда?

— Я закончила тренировку, — ответила я.

— И чего? Опять в своей каюте спрячешься?

— А тебе какое до этого дело? — спросила я.

— Может большое. Нам лететь долго. Можем ведь друг друга развлечь…

— Да с чего я тебя должна развлекать? Мне не скучно, — ответила я.

— А мне скучно, — нагло сказал он.

Кур попытался схватить меня за руку. Не знаю зачем он это сделал, но я машинально отступила. Споткнулась об гантели. А дальше был тренажер, на который я свалилась. Попыталась подняться, опять упала. Запуталась в тросах. Чем больше я пыталась выбраться из плена этого тренажера, тем сильнее запутывалась. Они смеялись. Как будто тренажерный зал заполняли не взрослые люди, а это школьники.

И никто даже помогать не стал. Смотрели, как я бултыхаюсь, пытаясь выбраться из тросов. В итоге пришлось перекатиться и выползать с этого тренажера вверх задом. Неприятно. Обидно. Больно. Я еле поднялась. Тело била нервная дрожь. Хотела им сказать, что я думаю, но промолчала. Поплелась вместо этого в медицинский отсек, потому что еле могла ходить. Ушибы так болели, что аж до слез.

Медицинский отсек представлял собой сеть комнат, объединенных одним коридором. Что-то подобие больничных палат. У входа сидел молодой человек и читал в электронной книге. Симпатичный блондин с голубыми глазами. При виде меня он отложил книгу. Мне же хотелось провалиться сквозь землю. Не хватало, чтоб он меня осматривал.

— Чего-то случилось? — спросил он. Я же стояла, и как дура, не могла произнести ни слова. Нет, позволить ему осмотреть себя я не смогу. После тренировки надо было до душа вначале доползти. Себя в порядок привести, а потом уже к врачам идти.

— Голова болит, — ляпнула я.

— После тренажерного зала?

— Да.

— Могло давление подняться. Садитесь. Сейчас посмотрим.

Молодой человек приложил мне датчик к запястью. Посмотрел на показания. Потом перевел взгляд на меня. Я же сразу начала разглядывать свои руки.

— Немного давление поднялось. Я вам дам таблетку. Если при следующей тренировке почувствуете вновь себя плохо, то приходите. Проведем диагностику. Пока же может быть организм просто привыкает к новым условиям. Вы раньше были в космосе? — спросил он.

— Нет, — прошептала я. Во рту пересохло. Слишком симпатичный был доктор. Или медбрат? Я даже на бейджик не посмотрела.

— Вот видите! — довольно сказал он, словно разгадал загадку века. — Так что примите таблетку и немного полежите. Скоро все должно прийти в норму.

Я кивнула. Запила лекарство и поковыляла к себе. При этом старалась держать спину прямо, чтоб он не видел, что мне плохо. А то заставит еще раздеваться. Да я такого позора не выдержу! Лучше уж немного потерпеть. А потом все пройдет само. Вроде ничего не сломано. Раз хожу, то не сломано. Так что все нормально. Ионный душ и постельный покой должны были меня привести в норму. Я на это надеялась.