Невеста младшего брата (СИ)

Глава 12

Ива

Блин!

Зря я сказала, что умею обращаться с иглой. Как я буду штопать его, если у меня руки дрожат, словно у последнего алконавта на земле?

Открываю кейс. Перед глазами из-за волнения всё плывёт и двоится.

Бож-ж-же…

Сделав судорожный вдох, я застываю над чемоданом, пытаясь сфокусировать зрение на медицинских инструментах. Всё, что мне нужно, я нахожу сразу, но из-за охватившей меня паники не могу разжать онемевшие пальцы и выпустить из рук пластиковый ящик.

— Ива? — Монстр Андреевич напоминает о себе шумным и вдобавок обреченным вздохом. — Я сейчас кровью истеку. Моя смерть останется на твоей совести.

Шутит, гад, поскольку в его голосе я слышу не только мягкие нотки, но и подкупающую улыбку, отчего сразу же расслабляюсь.

— О том, что я могу умереть, вы, конечно же не подумали, — проговариваю, вытаскивая из кейса стерильные перчатки, марлю, тампоны, спирт, набор хирургических игл с нитками и остальные инструменты для наложения швов.

Подойдя к пьедесталу раковины, аккуратно раскладываю всё на правом краю керамической столешницы. Левую же часть, оккупированную крепкой, соблазнительной задницей Максима Андреевича, не занимаю.

— Тебе я точно не дам умереть. Ни за что на свете, — проговаривает Пожарский с долей иронии. При этом он беспрерывно отслеживает каждое моё движение.

— Проведёте дыхание «рот-в-рот» с непрямым массажем сердца? — необдуманно срывается с моего языка, и я тут же краснею, осознавая всю глупость заданного вопроса.

Черт! Ну надо же было такое ляпнуть взрослому мужику!

— Ива, я что, действительно похож на монстра? — Пристальный взгляд темно-карих глаз, как и неожиданный вопрос, выбивает меня из равновесия. Я застываю с обработанными спиртом руками и пялюсь на мужчину. — Клыков у меня точно нет. Хочешь проверить? — уголок его губ дёргается, намекая на усмешку.

Ему сейчас смешно? Серьёзно? А ведь пару минут назад Пожарскому было совсем не до смеха…

— Нет уж, увольте, — произношу, надевая стерильные перчатки.

Не хватало, чтобы я тут всяким Максимам Андреевичам в зубы заглядывала и клыки оценивала.

— Трусиха, — хмыкает он, упираясь руками с обеих сторон от себя в столешницу.

Взяв смоченный антисептиком тампон, подхожу к Пожарскому впритык и становлюсь у его скрещенных ног. Сердце снова из груди выпрыгивает.

Находиться в катастрофической близости с Максимом Андреевичем — выше моих сил. Но даже несмотря на это, у меня возникает стойкое желание ему отомстить. За всю его проявленную дерзость и иронию.

— Меня мало волнует, что вы обо мне думаете, — проговариваю севшим на фоне стресса голосом. — Наклонитесь либо присядьте на бортик ванной. Так мне будет удобнее вас лечить.

Пожарский послушно склоняет голову. Рассмотрев рану, принимаюсь стирать вокруг нее чуть подсохшую кровь.

— Что же на самом деле тебя волнует, Ива? — задавая очередной вопрос, он смотрит мне прямо в глаза и этим наглым взглядом развязывает мне руки.

— То, как быстро я смогу отсюда уйти, — ответив, надавливаю тампоном на рассеченную ткань.

Максим Андреевич тут же вскидывает руку и, крепко схватившись за моё запястье, шипит, отнимая тампон от раны.

«То-то же, — незаметно ухмыляюсь я, ощущая его раздражение каждой клеткой своего тела. — Нужно ещё добавить, чтобы неповадно было невинных девчонок обижать!»

Взрослый мужик, серьезный бизнесмен, уважаемая личность, а ведет себя как отъявленный мудак!

— Больно? — интересуюсь, многозначительно прищуриваясь.

Знаю, что больно, но я уверена: он сейчас соврет, чтобы не ударить в грязь лицом. Он же мужчина, а настоящим мужчинам боль не пристало выказывать.

— Нет, не больно, — цедит сквозь зубы, эффектно хмуря свои густые темные брови. — Всё нормально, Ива. Продолжай.

Чувствую, как мои щеки под его испытующим взглядом покрываются жарким румянцем.

— Руку отпустите, потому что мне, в отличие от вас, больно, — бормочу я чуть слышно.

— Прости, — хрипит он, разжимая стальную хватку, после которой кожа печет, будто от ожога.

Боже, он извинился? Я не ослышалась?

Отвернувшись к разложенным инструментам, растягиваю дурацкую улыбку.

Сама не понимаю, отчего я, ненормальная, радуюсь. Наверное, эйфория от маленькой победы вскружила мне голову. Сейчас эмоции улягутся, и всё встанет на свои места.

— Я думала, вы только рычать и сотрясать воздух умеете, — не могу не отвесить ему скромный комплимент. — Оказывается, вы многогранная личность…

— Малыш, если меня не злить, я могу быть очень милым, — предупреждает Максим Андреевич, с опаской косясь на то, как я заправляю нитку в иглу.

— Быть милым? — удивлённо вскидываю брови. — Ну, попробуйте. Я же сейчас вас не злю? — говорю я, теперь уже не скрывая искренней улыбки.

— Ты нет, а вот иголка в твоих руках… очень даже злит…

— Придётся потерпеть, — щелкаю языком, распечатывая иглодержатель и беря в руки пинцет.

— Анестезии разве не будет? — разбитая, чуть отёкшая бровь опешившего мужчины выгибается домиком.

— А разве вы её заслужили? — озвучиваю, устремляя на него вопросительный взгляд.

Нет, я, конечно же, понимаю, что Максим Андреевич пострадал из-за меня, но вот взять и проглотить неприятные эмоции, которые он спровоцировал своими обидными действиями и словами, я всё же не могу. Они до сих пор бурлят во мне и настойчиво ищут выход. Требуют хотя бы маленькой расправы над узурпатором.

— Ива…

Недолго думая, Максим Андреевич отрывает свою задницу от пьедестала раковины. Подходит ко мне вплотную и ненавязчиво, с нежностью, оплетает мою талию теплыми руками. В зрачки смотрит, как удав. Мне кажется, я даже перестаю дышать под его гипнотическим взглядом. Сразу же теряюсь, отмечая, какие у мужчины необычные глаза. Совсем не такие, как у Ильи. Видимо, от мамы достались. Темно-карие. Глубокие. Умные. Из-под пушистых ресниц будто в душу заглядывает. От пронзительного взгляда меня до костей крупной дрожью пробирает.

— Ч-что… вы… делаете? — сиплю, когда расслабленное лицо Пожарского оказывается слишком близко к моему. Настолько близко, что смешиваются не только наши запахи, но и дыхания.

«Господи…» — думаю я, и мы оба нервно сглатываем…