Невеста младшего брата (СИ)

Глава 24

Ива

Шлюха! Дура ты, Ива! Шлюха!

Почему не сопротивлялась?

Почему не врезала ему пощечину? Не выцарапала Максиму Андреевичу глаза?

Почему не вцепилась пальцами в его волосы, когда он к сексу склонял?

Ты же могла! Могла! Хотя бы попытаться могла!

Зачем позволила подонку сделать это с собой?

«Он ведь даже не оценил…» — думаю об этом, и сердце кровью обливается, на куски рвётся. Душа в клочья.

Больно! Божечки, как же больно внутри…

Противно от самой себя…

Он просто взял желаемое и поступил как мудак, будто ничего особенного не произошло.

Словно он каждый день трахает таких дурочек как я! Лишает их девственности.

Получает удовольствие, поправляет штаны и сваливает.

А-а-а-ар!!!

Срывая с себя белье и чулки, я реву. Включаю воду погорячее и приступаю остервенело растирать мочалкой тело. Намыливаюсь вся. Гель для душа пахнет Пожарским, и я снова улетаю мысленно в тот миг. Схожу с ума от воспоминаний. Он будто находится рядом. Здесь. В этом небольшом замкнутом душевом пространстве. Давит на меня своей непробиваемой энергетикой. Окутывает жаром…

Задыхаясь, прохожусь ладонями по голым грудям, по ребрам, напряженному животу, лобку, ныряю мыльными пальцами в развилку между ног… И меня током пробивает.

Прочь! Прочь из моей головы! Прочь!

Смываю ароматную пену.

Когда я успела превратиться в шлюху?

Я не чувствовала себя так ужасно после первого секса с Ильей. Сейчас же мне хочется содрать с себя кожу! Провалиться сквозь землю. Исчезнуть из этого дома. Забыть о том, что между нами произошло.

Господи, а как забыть-то?

По сути Максим Андреевич сделал меня женщиной. Не Илья, а Макс! С Ильей у нас было всё лайтово. Он не заморачивался с прелюдией. Монстр же научил меня чувствовать. Показал, каким бывает настоящий кайф.

Как теперь вырвать из памяти его жажду, головокружительные поцелуи, его ненасытный рот, горячие губы, язык, руки? Его безумный, наполненный страстью взгляд…

— Иванна?! — голос Пожарского заставляет вздрогнуть и выключить воду.

Сердце в груди делает болезненный кульбит. Снова на осколки разбивается. Вспоминаю, что я автоматически заперлась на ключ. Не хотела, чтобы Пожарский смотрел на меня голую.

Прижавшись к холодному кафелю лопатками, я медленно сползаю на пол. Устремляю помутневший взгляд в одну точку и сажусь на плитку. Обнимаю колени. Слёзы не прекращают литься из глаз. Я прикусываю губу и едва дышу.

Не хочу видеть его.

Не хочу разговаривать с ним.

Опустив на колени лоб, делаю вид, что меня здесь нет.

Пусть катится к черту! Пусть вышибает эту дверь! Мне всё равно.

Я больше не желаю обжигаться. Не позволю, чтобы мной пользовались. Но и забыть его я вряд ли теперь смогу. Моё тело точно не сможет. После того, что у нас было, я не перестану думать о нём.

Господи…

Я, наивная, полагала, что мне нравится Илья…

Оказывается, я изощренно обманывала себя.

Пожарский влез в мою голову уже тогда. С той самой нашей первой неприятной встречи. Я просто запретила себе думать о нём. Он ведь монстр, а Илья в тот день меня защитил.

Сейчас всё изменилось. Я сама изменилась. Этот мужчина распространился во мне как вирус. Весь. До последней молекулы. Отравил мою кровь. Застрял в моих мыслях. Надолго?

Завтра наверняка он забудет обо мне и выбросит из своей жизни, как паршивого котенка…

Он же чертов трудоголик.

Женат на бизнесе.

Релакс и Монстр Андреевич — вещи несовместимые? Ну, это вряд ли…

Сколько у него женщин было? Сколько ещё будет таких глупых как я? Много?

Как часто он меняет партнерш? Он ведь не женат. Я не заметила на пальце обручального кольца. Илья об этой стороне его жизни ничего не рассказывал.

Я его не знаю…

Совершенно ничего о нём не знаю…

Как мужчина — он мне безумно нравится. Как человек — он темная душа. В дрожь бросает от одного его цепкого взгляда…

— Ива? Всё в порядке? — доносится обеспокоенный голос.

Волнуется? Или мужику не терпится снова разложить меня на столе? Трахнуть теперь сзади…

Вздрагиваю от внезапного стука в дверь.

Пожарский ждёт моего ответа, а я молчу. Меня потряхивает. Напряженная тишина становится невыносимой, дёргает за нервы как за струны, но длится, правда, недолго. Её взрывает сильным ударом кулака в деревянную, разделяющую комнаты поверхность.

Подпрыгнув на месте, я закрываю ладонью рот. Впадаю в ступор.

— Ива! Я сейчас дверь вышибу! Слышишь меня?

Слышу… Но открывать не спешу.

Надеюсь, он этого не сделает. Позволит побыть здесь одной.

Обреченно прислоняя затылок к стене, вгрызаюсь в край ладони и беззвучно реву.

Не понимаю, с чего вдруг меня накрывает бурной истерикой. Не просто накрывает. Она обрушивается на меня лавиной. Всё тело пронзает резким холодом. Раз за разом сотрясает от частых всхлипов. Я не нахожу сил тормозить рвущиеся из груди эмоции и в конечном итоге взрываюсь. Как раз тогда, когда Пожарский издает пугающий рёв:

— Мать твою! Ты там жива?!

Снесенная мощным ударом дверь с грохотом врезается в стену.

Вскрикиваю и замираю как мышь.