Невеста носившая Чёрную Кожу

ЧЕТЫРЕ Последняя ночь свободы

Под нажимом я согласился провести свой мальчишник в “Странных Парнях” на том основании, что, какой бы беспорядок мы там ни устроили, это не будет замечено, а проблемы неизбежно возникают, — всякий раз… но здесь их никто не заметит.

Таков этот бар, и так было на протяжении веков. К тому времени, как я добрался туда, вечеринка уже шла полным ходом, вечеринка наполненная радостью, безумием и безудержным весельем. Веселье началась без меня, и тому виной стал мой кратковременный визит на “Бал Вечности”.

Бар был битком набит — от стены до стены, сомнительными клиентами, когда я с грохотом спустился по тяжёлой металлической лестнице в большую каменную яму, которая собственно и является баром. Я не мог поверить, что у меня так много знакомых, или, по крайней мере, так много людей, которые не желают моей смерти.

Здесь присутствовали, как друзья, так и враги, и множество людей, которые в разные периоды моей жизни были то одним, то другим, то и третьим. Это Тёмная Сторона… Все, казалось, вполне мирно сосуществовали друг с другом. Дешёвая выпивка и режим работы — НОН СТОП-сделали своё дело.

Люди улыбались, кивали и даже махали мне, когда я пробирался сквозь толпу, но никто не прерывал кутежа, чтобы поговорить со мной, что меня вполне устраивало.

Я никогда не был чрезмерно общительным, и случайные знакомые обнимали, или целовали меня на свой страх и риск. Кроме того, я всё ещё чувствовал себя надломленным из-за чрезмерного использования своего дара.

Моя правая ноздря перестала кровоточить после того, как я засунул в неё половинку кубика льда, но голова всё ещё сильно болела, а кости скрипели и протестовали при каждом движении. Иногда я задаюсь вопросом, на чьей же стороне мой дар?

Я подошёл к длинной деревянной стойке и тяжело опёрся на неё, и бармен строго посмотрел на меня. Даже на моей предсвадебной прощальной вечеринке Алекс Морриси всё ещё был одет во всё чёрное, в комплекте с тёмными очками и стильным беретом. (Сильно надвинутом вперёд, чтобы скрыть залысину. Хотя это никого не обмануло.)

Алекс не собирался позволять такой мелочи, как всеобщее празднование и доброжелательность, мешать ему быть угрюмым, мрачным занудой, и занозой в заднице.

Олимпийские усилия Алекса могли бы привести его к бронзе. Он оглядел меня и громко фыркнул.

— Будда на велосипеде… посмотри на своё состояние. Люди обычно ждут, пока закончится их мальчишник, чтобы выглядеть так плохо. Только ты можешь войти в свою последнюю ночь свободы, выглядя так, словно тебя вырвало кошатиной.

— Не утруждай себя приветственной речью, — прорычал я. Я нуждаюсь в чём нибудь промышленном…

— Всегда тебе удивляюсь, — сказал Алекс.

Алекс достал из-под стойки пыльную бутылку и несколько раз хлопнул ею по барной стойке, тщетно пытаясь заставить её содержимое осесть. Затем он налил на пару пальцев густого розового ликёра в бокал и пододвинул его ко мне. Попробуй это.

Я держу его под рукой для действительно Апокалиптического похмелья. Это называется: “Дыхание Ангела”.

Я подозрительно посмотрел на напиток.

— Это действительно…

— Нет, конечно, нет. Такова реклама… на Тёмной Стороне. Эта штука называется “Дыхание Ангела” только потому, что если бы люди знали, что на самом деле в её составе, они бы не прикоснулись к ней, даже если бы кто-то приставил пистолет к их голове. На самом деле, это, как правило, лучший способ принятия.

А теперь поторопись и выпей его, пока он не начал растворять внутреннюю часть бокала, и после этого… вот тебе отличная конфета, чтобы перебить вкус.

Я опрокинул бокал, изо всех сил стараясь чтобы это проскользнуло мимо языка. На секунду я ощутил вкус чего-то очень похожего на апельсин, за которым последовал самый мерзкий и ужасный вкус, с которым я когда-либо сталкивался.

И это проняло меня. Мои вкусовые рецепторы взорвались от страха и отвращения, рот сжался в панике, и слёзы чистого оскорбления хлынули из моих глазных яблок, прежде чем веки сомкнулись в самозащите. Я вцепился в стойку двумя руками, издавая громкие звуки бедствия.

Когда мне снятся жуткие кошмары, я всё ещё почти во всех оттенках вспоминаю этот вкус. Когда я наконец смог заставить себя снова открыть глаза, Алекс вежливо ждал меня со стаканом колы “Лурдес”. Я выхватил у него стакан и жадно выпил.

Это помогло. Когда я, наконец, поставил стакан, я был удивлён, обнаружив, что снова чувствую себя человеком, без боли и ломоты. Я не был полностью уверен, что это стоило того, через что я только что прошёл…

— Вот, — самодовольно сказал Алекс. Не слишком ли много шума из-за неприятного вкуса?

Я подумал об этом.

— Нет, — сказал я очень твёрдо. Половина моих вкусовых рецепторов всё ещё плачет, а другая половина угрожает подать в суд за посттравматическое стрессовое расстройство.

Алекс радостно захихикал.

— Не хнычь. Давай, тебе нужно конкретно накатить, если мы хотим привести тебя в подходящее состояние для твоего мальчишника. Это будет незабываемая ночь! Люди будут говорить об этом долгие годы, тихим и почтительным шёпотом, говорить: Радуйтесь, что вас там не было…

Я пристально посмотрел на него.

— Я же сказал — никаких стриптизёрш.

Алекс ухмыльнулся и перегнулся через стойку.

— Не могу поверить, что ты выбрал меня шафером на своей свадьбе. Мне придётся произнести речь, не так ли..?

— Сьюзи будет рядом с тобой, — заметил я. И да, у неё наверняка где-то при себе будет пистолет.

— Верно подмечено, — сказал Алекс. Тогда я не буду упоминать Дейдру Берчвуд.

— Лучше не надо, — согласился я.

Я взглянул в конец бара, где любимая стервятница Алекса, Агата больше не сидела задумчиво на своём посту. Наконец-то она снесла яйцо. Оно было намного больше, чем может быть яйцо стервятника, и имело глубокий чёрный цвет.

Она сидела на яйце, опираясь на две боковые подушки, и довольно ворковала.

Алекс хихикнул.

— Когда она наконец отложила эту штуку, крики её негодования можно было услышать в самом Лондоне. Она реально была возмущена всем этим беспределом.

— Я никогда раньше не видел чёрных яиц, — сказал я. И уж точно не таких чёрных как это…

Алекс медленно кивнул.

— Если ты подойдешь достаточно близко, то увидишь, что оно наполнено звёздами.

— Появились какие-нибудь идеи, кем был тот самец, который оказался достаточно храбр, чтобы заняться сексом с этим стервятником?

— Я долго размышлял над этим вопросом, — сказал Алекс. Если тебе интересно, есть пул ставок. После некоторых размышлений, я склонен думать, что мой выбор падёт на моего собственного ужасного предка, — Мерлина Сатанинское Отродье. Многие легенды описывают его как оборотня.

— Но… он мёртв уже много веков!

— Это не помешало ему переспать с моей бывшей женой.

— Все эти годы на Тёмной Стороне, и я до сих пор не могу поверить, к чему в конечном итоге могут привести некоторые разговоры.

Алекс задумчиво смотрел на меня, опустив свои стильные очки, чтобы посмотреть на меня поверх них.

— Серьёзно, Джон. Почему я? Почему ты выбрал меня шафером?

— Ты мой самый старый друг, — сказал я. И, иногда, мой самый преданный недоброжелатель. И всё, что между этим. Кто ещё пережил всё то, через что мы прошли? Кто ещё видел то, что видели мы? Мы слышали звон курантов в полночь и смеялись в лицо богам и чудовищам.

— Никто не знает тех бед, через которые мы прошли… Разве не в этом суть шафера? Кроме того, я был шафером на твоей свадьбе.

— И взгляни, что же хорошего из этого получилось, — сказал Алекс. Я бы подал на тебя в суд, если бы у меня были претензии. Но ты прав, именно мне, как твоему старому другу и недоброжелателю, а иногда и юридическому консультанту, предстоит провести вас через грядущие ужасы, когда вы вступите в бурные моря супружества.

— Ты так добр ко мне, Алекс.

— Вы заключили брачный контракт? Скажи, что у тебя есть брачный контракт!

Мне пришлось улыбнуться.

— Мы отлично проводили время, здесь, в этом месте, не так ли, Алекс?

Он уставился на меня.

— Если ты начинаешь плакать так рано на вечеринке, я выдам тебе хорошую оплеуху, и это будет больно.

— Ты совершенно прав, — сказал я. Не знаю, что на меня нашло.

Я прислонился спиной к деревянной стойке и оглядел переполненный зал. На небольшой, приподнятой сцене группа Лео реально вошла в раж. Лео Морн и его группа обеспечивали живую музыку (или, по крайней мере, что-то очень похожее на неё).

Я согласился дать им поиграть из сентиментальных соображений и уже сожалел об этом.

Лео расхаживал взад и вперёд по сцене, периодически становясь в рок-позы, когда выкрикивал слова песни. Тощий, с дикими глазами, в фиолетовых джинсах, с волосатым торсом, он в настоящее время пел песню Уоррена Зевона — “Оборотни Лондона”.

Внизу, перед сценой, Бетти и Люси Колтрейн, вышибалы Алекса, фанатки бодибилдинга, дико танцевали, приправляя это действо эротизмом — передавая стебель розы изо рта в рот.

Гламурный Энн-Маргрет из “Дивы” — Лас-Вегас, бурно танцевал на столешнице, вместе с госпожой Судьбы, костюмированной авантюристкой — трансвеститом Тёмной Стороны.

Они отлично танцевали, размахивая руками и отбивая ритм ногами в такт музыке, в то время как их каблуки-шпильки создавали настоящий хаос на деревянной столешнице.

Лео Морн допел свою песню, его музыканты прекратили играть, прозвучало несколько отрывистых аплодисментов, или, возможно они демонстрировали, как они рады, что это прекратилось.

Лео оскалил зубы и несколько раз вызывающе рыкнул, спрыгнул со сцены, и ссутулившись присоединился ко мне в баре. На сцене он вспотел, и от него исходил запах большой собаки, которую недавно выгуливали.

Алекс набулькал водку с омелой, и Лео жадно выпил.

— Хорошо, — сказал я. Укушенные… Как вы называете группу на этой неделе?

— Второй глаз Одина, — гордо сказал он. Мы перешли на прог-рок. Как бы.

— Только потому, что все другие жанры тебе бы не подошли, — сказал Алекс.

— Наши дела пошли в гору! — сказал Лео. Теперь мне не нужно так часто менять название группы, чтобы убедиться, что они снова нас закажут. Мы выступали под псевдонимом на прошлой неделе, и они сказали, что почти наверняка захотят, чтобы мы вернулись. Когда-нибудь.

Он постучал пустым стаканом по стойке, показывая, что готов выпить ещё, и легко улыбнулся мне.

— Итак! Рыцарь в сером плаще теперь Мужчина! Не ожидал, что это произойдет. Неужели мне придётся изменить свои порочные привычки или, по крайней мере, быть очень осторожным в том, в чём я признаюсь перед тобой?

— Я всегда больше заботился о справедливости, чем о законе, — сказал я.

— Все так говорят, — сказал Лео. Всё, что я знаю, это то, что если я когда-нибудь увижу, как ты направляешься в мою сторону в костюме, котелке и с зонтиком, я отправлюсь к ближайшему горизонту со скоростью, которая поразит тебя.

— Этого никогда не случится, — сказал я. Я могу быть Уокером, но я никогда не уподоблюсь прежнему Уокеру.

— Все они так говорят, — сказал Лео, возвращаясь к своей группе. Один из музыкантов совершил ошибку, спросив о пожеланиях, и из переполненного зала прозвучало несколько ценных советов. Публика в “Странных Парнях” никогда не отличалась остроумием.

— Я пытался договориться с Россиньоль, — сказал я Алексу. В наши дни она ведущая певица во Франции, и я надеялся, что она скажет “да”, как в старые добрые времена. Но похоже у неё есть постоянное место в салоне “Crazy Horse” в Париже, и она не могла уйти.

— Возможно, это и к лучшему. Технически говоря, она никогда не была моей бывшей, но…

— Да, но, — сказал Алекс. Сьюзи никогда не позволяла формальностям мешать ей бурно выражать свои эмоции. Желательно совместив их с крупнокалиберным стволом.

— Россиньоль прислала мне открытку с видом на Париж, — сказал я. Что было очень мило с её стороны. Но было бы приятнее, если бы она не забыла подписать её…

— Сменим тему, — мудро предложил Алекс.

— Согласен. Как так вышло, что ты сам присматриваешь за баром в такой потенциально напряжённый вечер? Я думал, ты наймёшь дополнительный персонал, чтобы помочь разобраться с грядущим безумием и хаосом?

— В основном я позволяю людям заниматься самообслуживанием, — сказал Алекс. Я нанял в помощники полтергейста, чтобы он следил за баром, заботился о смутьянах и приводил всё в порядок. Счет в баре за сегодняшний вечер будет моим свадебным подарком тебе и Сьюзи. О, и Кэти купила тебе спа для ног. Не спрашивай меня почему.

Я посмотрел на пыльные и обманчиво невинные на вид бутылки, выставленные в задней части бара.

— Я думал, у тебя там есть довольно опасные вещи.

Алекс улыбнулся.

— О, я знаю, знаю. Всё это тщательно помечено как ЗАПРЕТНОЕ, вместе с табличкой, гласящей, что: “НАРУШИТЕЛИ БУДУТ ТРАНСМОГРИФИЦИРОВАНЫ”. Если кто-то настолько глуп, чтобы игнорировать предупреждающие надписи, он заслуживает всего, что с ним произойдёт.

Я вроде как надеялся, что Кэти будет свободна, чтобы помочь мне, но похоже она организует девичник Сьюзи. Вероятно, это связано с вульгарными коктейлями, небезопасным сексом и разборками с неправильно одетыми стриптизёрами — Chippendales.

Бедные ублюдки. И нет, прежде чем ты спросишь, я не знаю, где он проходит, и нам почти наверняка лучше не знать. Мы можем прислушиваться к отзвукам чрезмерной стрельбы и взрывам.

Он отошёл, чтобы поставить маленькие тарелки с закусками, к которым никто в здравом уме не прикоснётся, а я вернулся к осмотру переполненного зала. Появились Мёртвый Мальчик и Эдди Бритва.

Мёртвый Мальчик громко рассказывал об убийстве на Балу Вечности, о сделанном деле и сильно преувеличивал свою роль в нём. Он уже обнимал двух упыриц, одетых в полуистлевшие наряды крольчих из “Плейбоя”.

Эдди Бритва стоял немного в стороне, потягивая дизайнерскую воду и время от времени кивая в знак согласия.

Упырицы неуверенно смотрели на него и маневрировали вокруг Мёртвого Мальчика, сохраняя межу ним и собой почтительное расстояние. Потому что есть такие запахи, которые даже упыри не переносят.

Мёртвый Мальчик с важным видом подошёл к бару, чтобы заказать Супер Кровавую Мэри для своих новых подруг — упыриц, и легко кивнул мне. Он засунул руку под свой длинный плащ, чтобы судорожно почесать шрам от вскрытия — типичный признак того, что ему нужно обсудить что-то неловкое.

— Ходят слухи, — осторожно сказал он. Грязные и злобные инсинуации, без сомнения, о том, что между тобой и Эдди Бритвой назревает драка. Он не хочет говорить со мной об этом, но, с другой стороны, он редко говорит со мной о чём-либо.

— Наш Эдди Бритва никогда не был любителем поговорить, — сказал я.

— Скажи мне, что это неправда, Джон. Скажи мне, что у тебя достаточно здравого смысла, чтобы не затевать драку с легендарным, опасным Богом — Панком Опасной Бритвы.

— Это какое-то пророчество, — сказал я. Проблеск будущего, которое может произойти, а может и не произойти. Конечно, я не собираюсь позволять этому зайти так далеко.

— Ты же знаешь, — сказал Мёртвый Мальчик, не глядя в мою сторону, — если что-то случиться, ты всегда можешь положиться на меня.

Я задумчиво посмотрел на него.

— Ты ввяжешься из-за меня в драку, против несущего ужасающую справедливость Эдди Бритвы?

— Ну, — сказал он. Не обязательно из-за тебя, Джон, или, по крайней мере, не только из-за тебя. Но брось, ты должно быть когда-то задавался вопросом, сможешь ли ты одолеть Эдди Бритву. Я знаю, это так.

— Тестостерон — ужасная вещь, — заметил Алекс.

Эдди Бритва усаживающийся в своей отдельной кабинке в задней части бара внезапно повернул голову, чтобы посмотреть на нас, с обычным спокойным выражением на лице, — как будто он знал, что мы говорим о нём. Даже несмотря на то, что он никак не мог услышать нас сквозь шум разговоров.

Но… это был Эдди Бритва. Мы все кивнули друг другу, как будто наши взгляды случайно встретились, достаточно дружелюбно, а затем он снова уставился в пустоту, а мы с Мёртвым Мальчиком посмотрели друг на друга.

— Он реально жуткий ублюдок, — сказал Мёртвый Мальчик, кивая Алексу, когда он приготовил две свои Супер Кровавые Мэри с настоящей кровью и Ядом Валгаллы.

Он искоса взглянул на меня.

— Я никогда не понимал, что ты в нём находишь.

— Многие люди говорят мне то же самое о тебе, — сказал я.

— Правда? — воскликнул Мёртвый Мальчик. Не могу понять, почему. Жизнь и душа вечеринки — это я, хотя я и мёртв. А теперь прошу меня извинить, мои новые подруги — упырицы, ждут, и я не знаю, как долго они продержатся.

Он забрал свои напитки, и немного подумав, я пробрался сквозь плотную толпу, чтобы присоединиться к Эдди Бритве в его личной кабинке.

Я сел напротив него, и он серьёзно кивнул мне. За столом было много места, но никто больше не собирался сюда садиться. И не только из-за запаха. Я наклонился вперёд и постарался перехватить его ледяной взгляд.

— Похоже многие слышали о твоём пророчестве, Эдди, — сказал я. Насколько точным оно может быть?

— Ты сам это сказал, Джон, — пробормотал Эдди Бритва. Существует множество возможных вариантов будущего. И люди всегда будут сплетничать.

— Они не только сплетничают, они делают ставки!

— Ну конечно же. — сказал Эдди, и тень улыбки мелькнула на его бледных губах.

Хочешь узнать текшие ставки?

Я откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на него.

— Ты действительно убьёшь меня после всего через что мы прошли вместе?

— О, я думаю, да, — сказал Эдди Бритва. Возможно, как раз, из-за всего того, через что мы прошли вместе. Я скажу так: — на это должна быть очень веская причина.

Он долго смотрел на меня.

— Ты всегда был слишком мягкосердечен, и это не идёт тебе на пользу. Они должны были сделать Уокером меня. Я бы принёс истинную справедливость на Тёмную Сторону.

— Ну да, возможно, — сказал я. Но мне интересно, сколько бы из них сохранили свою жизнь после того, как ты закончишь. Кроме того, ты видел, к чему приводит подобная целеустремлённость. Ты помнишь — “Идущего Человека”.

— Да, — сказал Эдди Бритва. Я помню “Идущего Человека”. Гнев Божий в мире Людей. И ты схлестнулся с ним лицом к лицу, когда я не смог. Я не забыл этого, Джон.

— Ты хочешь закончить так же, как он? — твёрдо сказал я.

Эдди Бритве понадобилось некоторое время, чтобы подумать об этом.

— Я восхищался его высокомерием, — сказал он наконец. Его холодной уверенностью. Но в конце концов он тоже оказался мягкотелым.

Полагаю, я… по-своему уважаю тебя, Джон. Но было бы облегчением узнать, что тебя больше не будет рядом. Чтобы встать у меня на пути, чтобы помешать мне делать то, что нужно делать. Так что, будь осторожен, Джон. Никогда не давай мне повода выступить против тебя. Ты знаешь, о чём я говорю, Уокер.

— Что же, — сказал я вставая, — я рад, что у нас состоялся этот небольшой разговор. Мы должны этого избежать.

Возвращаясь в бар, я кивнул Джеку и Невесте. Даже смерти оказалось недостаточно, чтобы удержать Невесту от вечеринки.

Джек сидел на коленях у Невесты, пока они кормили друг друга кусочками хлеба, обмазанным липким тягучим сыром, используя набор для фондю, который был подарен к свадьбе.

От кого-то, кто не очень хорошо знал Сьюзи и меня. Я пожертвовал его на вечеринку, в надежде, что кто-нибудь его сломает или украдёт. Вернулся в бар, где Алекс уже ждал меня с большим бокалом полынного бренди.

— Кстати, кто подарил тебе этот набор для фондю?

— Жюльен Адвент, — сказал я. Он так и не отошёл от семидесятых. Я полагаю, мы должны быть благодарны, что он не подарил нам набор для газирования содовой.

Алекс поморщился.

— Здесь всё ещё можно достать эти вещи?

— Это Тёмная Сторона, — сказал я. На Тёмной Стороне вы можете найти всевозможнейшую мерзость.

— Я ещё не видел Властелина Терний, — сказал Алекс. Представь моё облегчение.

— Я его спрашивал, — сказал я. Потому, что я вроде как должен был это сделать, ведь он организовывает нашу свадьбу, но, к счастью, он занят подготовкой к церемонии в церкви Святого Иуды. У него талант. И он не показался мне любителем вечеринок.

— Я скажу тебе, кто здесь большой, как жизнь, и вдвое более заносчивый, — сказал Алекс, даже не потрудившись понизить голос. Двое из тревожной тройки братьев: Томми и Ларри Забвение.

По крайней мере, Хэдли с ними нет. Я не знаю, выдержит ли это место, если его так сильно продвинуть в рейтинге.

Я посмотрел туда, куда он указал. Я разослал приглашения всем Братьям Забвение, но реально я не ожидал, что они появятся. Ларри сидел за столом — высокий, бледный с идеальной осанкой, и короткими жёлтыми волосами, одетый в самый лучший костюм от Армани.

Ларри был мёртв и выглядел как покойник, но он сделал уступку атмосфере вечера, ослабив узел на галстуке. Он ничего не пил и не ел (потому что был принципиален, в том, что мёртв, и не питал иллюзий по поводу своего состояния), но, похоже, он мог получать удовольствие контактируя с окружающим миром.

Томми Забвение развалился в кресле, счастливо улыбаясь во все стороны, высокий и ужасно изнеженный человек в ярких шелках “Нью-Романтик”. В отличие от большинства из нас, Экзистенциальный Частный Детектив мог наслаждался неплохими восьмидесятыми.

Несомненно, помогало то, что он был всеобъемлюще экзистенциален. Я слышал, как он громко хвастался всем и каждому, что он настолько экзистенциален, что даже не может быть уверен в том, что именно пьёт.

Это может быть газированная вода из реки Ганг, которая правит его карму, или это может быть умиротворяющая вода из Рейхенбахского водопада. Или, возможно, это мерцающая вода из Чернобыля, единственный изотонический, энергетический напиток, который светится в темноте. И если вы выпьете его достаточно, то и вы тоже замерцаете.

Можно было услышать, как люди вокруг него спрашивают, — не мог бы он немного приглушить свой экзистенциализм, чтобы они могли понять — где же их столы?

Меня гораздо больше интересовал Старый Отец Время, который специально приехал из Шэдоуз-Фолл (тихого захолустного городка, куда легенды уходят умирать, когда Мир перестаёт в них верить, Кладбище Слонов… для Сверхъестественного).

Он сидел за одним из больших столов, был мудр и любезен со всеми.

Жилистый, но внушительный, с резкими чертами лица и огромной гривой белоснежных волос, он одевался по самой высокой Викторианской моде.

Он стоял во главе стола, выпрямив спину и крепко вцепившись руками в лацканы пиджака, раздавая мудрость всем, у кого хватило ума её услышать.

Не было ничего, чего бы он не знал о Времени, поэтому я подошёл к нему, чтобы спокойно поговорить. Он радостно кивнул мне и отошёл от стола, чтобы двумя руками взять меня за руку.

— Джон Тейлор, мой дорогой мальчик! Иди, поговори со мной. Я ждал тебя. Поздравляю тебя с тем, что ты стал Уокером! Самое время тебе остепениться и перестать доставлять всем неприятности, а? А?

— Я не собираюсь уходить на пенсию, — сказал я. Всего лишь меняю направление.

— Совершенно верно, дорогой мальчик, совершенно верно.

— Кто управляет Башней Времени, пока вы тут развлекаетесь? — спросил я.

— О, я здесь и там, — сказал Старый Отец Время. И я снова в “Шэдоуз-Фолл”, в Галерее Костей. Быть в нескольких местах одновременно — это то, чему учишься в первую очередь работая со временем.

Он отпустил лацканы пиджака, чтобы подозвать меня поближе, и понизил голос настолько, насколько мог, чтобы его всё ещё было слышно.

— Есть кое-что, о чём я не собирался тебе говорить, пока ты не будешь готов, и теперь я боюсь, что уже слишком поздно это делать. Так… что же это было, что это было? А?

Моя память уже не та, что была раньше, если она вообще была. Ах да! Мы, то есть все мы, здесь, на Тёмной Стороне, приближаемся… к моменту выбора.

К одному из тех тех фокусных моментов Времени, когда всё зависит от решения, которое примет одна ключевая персона.

Которая может быть, или не быть тобой. Этот момент очень близок. О да. И что бы это ни было, это должно произойти… Он может увидеть, как солнце, наконец, взойдет над Тёмной Стороной, конец самой длинной ночи, которую когда-либо знал Мир, и тогда ничто и никогда уже не будет прежним.

— И это должно произойти накануне моей свадьбы, — сказал я тяжело.

— Ну, — сказал Старый Отец Времени, — это… Время.

Он вернулся к своему столу, его глаза были устремлены вдаль и смотрели на то, что мог видеть только он.

— Не обращайте на него внимания, — сказала постоянная спутница Отца Времени, молодая женщина по имени Мэд. Никогда не воспринимайте его слишком серьёзно…

Мэд была панком и гордилась этим. Вся в коже, цепочках, неудобном пирсинге, и с татуировкой “НЕНАВИСТЬ”, на костяшках пальцев.

Я был почти уверен, что не заметил её за столом “Отца Времени”, но у Мэд был дар появляться там, где её не хотели видеть. (Были те, кто говорил, что Мэд — это сокращение от Мадлен, но я не уверен что это так.) Она посмотрела на меня своими злыми глазами феи.

— Сколько я его знаю, он всё время твердит о Конце Света, — небрежно сказала она. И мы всё ещё здесь. Эй, хотите на этой вечеринке увидеть реально неприятный трюк который я могу сделать с двумя ножами и добровольцем поневоле?

— Не сейчас, — сказал я.

Гарри Кульминация был на подъёме и при деле, легко переходя от одной группы к другой, улыбаясь своей профессиональной улыбкой и используя своё профессиональное обаяние, счастливый, и стремящийся снабдить всех и всем, — бесполезной ерундой, и по весьма умеренным ценам.

На самом деле я его не приглашал, но пытаться удержать Гарри от весёлого сборища всё равно, что пытаться удержать муравьёв от пикника. Всегда элегантно одетый, всегда с улыбкой, которая никогда не затрагивает его глаз, Гарри был лучшим барыгой Тёмной Стороны.

Он мог бы достать вам абсолютно всё, если бы вы смогли заплатить его цену. Но потом что-то случилось в одной из дальних комнат какого-то очень закрытого клуба, и после этого он уже никогда не был прежним. В настоящие время он делает всё возможное, чтобы творить Добро.

Делает всё, что в его силах, чтобы спасти свою душу от какого — то проклятия. Он казался достаточно жизнерадостным, но я заметил, что ему не нравиться, когда кто-то находиться позади него, и у него была склонность бояться собственной тени.

Или чьей-то ещё. Я подошёл, чтобы присоединиться к нему. Он увидел, что я приближаюсь, подумал о бегстве, передумал и приветствовал меня своей лучшей улыбкой.

— Мистер Тейлор! Здравствуйте! Как дела?

— Привет, Гарри, — сказал я. Ты ведь хороший мальчик?

— Всегда, мистер Тейлор, вы это знаете! Его улыбка то появлялась, то исчезала, как будто он не совсем понимал, какой смысл имитировать улыбку, когда человек перед ним всё равно никогда в неё не поверит.

Я здесь для того, чтобы у каждого было всё необходимое для хорошего времяпрепровождения на вашем мальчишнике. В хорошем смысле, конечно. Возможно у меня есть что-нибудь, что могло бы вас заинтересовать, мистер Тейлор? Есть очень вкусное мясо чёрной сороконожки, очень острое.

— А как насчёт щепотки нюхательного табака, сделанного из измельчённых и перемолотых тел египетских мумий? Смузи из Чёрного Лотоса?

— И это твоё понимание хорошего поведения? — уточнил я.

— Хорошего? — воскликнул Гарри Кульминация. При таких ценах я практически святой!

Я оставил его в покое. Уильям и Элеонора Гриффин, уже не бессмертные и выглядевшие гораздо счастливее от этого (особенно после того, как сам Дьявол лично явился, чтобы утащить их отца в Ад), подошли к бару и заказали самое лучшее шампанское, которое мог предложить Алекс. Наверняка это сделает его счастливым…

Никто никогда не замечает, что они переплачивают, заказывая самое лучшее шампанское. Уильям и Элеонора благосклонно кивнули всем и сделали всё возможное, чтобы вписаться, прежде чем пустить всё прахом, спросив, может ли кто-нибудь порекомендовать надёжного дворецкого?

Персиваль Смит-Хэрриот тоже явился, пришёл из Музея Противоестественной Истории с миниатюрным тираннозавром на поводке. Высокая, худощавая фигура в блестящем костюме, с пятнами от завтрака на жилете, то ли свежими — то ли нет.

Теперь, когда Коллекционер мёртв и больше не шантажирует его, он стал намного счастливее. Я убедил Власти передать все реквизированные ценности покойного Коллекционера Музею Противоестественной Истории для всеобщего обозрения, и теперь Персиваль был в долгу у Властей и у меня.

Всегда хорошо иметь в должниках эксперта, на которого можно положиться, когда вам нужно срочно узнать что-то действительно важное. Персиваль в настоящее время дышал свободно и чувствовал себя самоуверенно.

Он махнул мне рукой, и я кивнул в ответ. Персиваль почти не выходил из дома. Мёртвый Мальчик схватил Персиваля за шиворот и потащил его навстречу одной из упыриц. Я решил не вмешиваться.

Пришли Чандра Сингх и Августа Мун, на удивление рука об руку, два великих охотника на монстров, представляющих Клуб Искателей Приключений.

Они сидели за одним столом с огромным неуклюжим йети (с множеством милых розовых лент на его лохматом сером меху), говорящим мангустом по имени Клифф, и Клату, — Существом из Измерения Х. Я бы многое отдал, чтобы послушать этот разговор, но меня отвлекло вежливое, но властное покашливание за соседним столиком.

Бродяга викарий Тамсин Макриди приняв элегантную позу восседал в кресле и оттопырив мизинец потягивал пиво из прямого бокала. Миниатюрный викарий был едва пяти футов ростом, что не мешало ему быть стройным. У него были добрые глаза, обаятельная улыбка и стальная воля.

На нём был простой серый костюм с белым воротничком викария. Он не был похож на огнедышащего фанатика, но настоящие фанатики редко так выглядят. Рядом с ним сидела его партнёр — спутница, Шэрон Пилкингтон-Смит.

Крепкая молодая леди, одетая в мешковатый серый джемпер поверх изношенных бриджей для верховой езды. У неё были взлохмаченные рыжие волосы, свирепые зелёные глаза и улыбка, которая не брала пленных.

Она пила змеиную настойку из бокала для бренди и оставалась сама собой. Я вздохнул про себя и сел рядом с ними. Викарий всегда поймает вас, как бы быстро вы ни бежали…

— Должна сказать, что я немного расстроена тем, что ты не захотел, чтобы Томас присутствовал на твоей свадьбе, — сразу же отреагировала Шэрон.

— О, тише, дорогая, — сказал бродяга викарий. Я не из тех, кто любит выставлять себя напоказ.

— Конечно, нет, милый, для этого есть я.

— Церемонию будет проводить Повелитель Терний, — сказал я. В Церкви Святого Иуды.

— Вот, видишь? — сказал викарий, и погрозил Шэрон пальцем. Иерархия… Я просто представляю Бога на Тёмной Стороне, а Владыка Терний регулярно общается с Ним лично.

— Ну, да, но на своих свадьбах ты делаешь по настоящему душевные вещи, — упрямо сказала Шэрон. То, что позволяет людям почувствовать себя женатыми.

Но Тамсин Макриди уже задумчиво смотрел на Эдди Бритву, сидевшего в своей отдельной кабинке в глубине зала. Он пробормотал, что-то нецензурное себе под нос и пристально посмотрел на меня.

— Я слышал разговоры… что Эдди Бритва, возможно, сместит тебя. Теперь ты Уокер, тебе не нужно лично разбираться с каждой угрозой, которая встречается на твоём пути. Если хочешь, я могу натравить на него Шэрон.

— Здесь, что все знают о пророчестве? — сказал я, слегка расстроено.

— Большинство, — ответил викарий. Любые новости об Эдди Бритве, как правило, передаются довольно быстро, хотя бы для того, чтобы мы знали, в какую сторону улепётывать, когда начнутся неприятности.

— Грязный мелкий выскочка, — прокомментировала Шэрон. Я могу взять его. Она изучала Эдди Бритву голодными глазами, и я вспомнил, как однажды мельком увидел её истинную, скрытую сущность, краткий миг, — видения: огромные зубы, острые когти, что-то неописуемо мерзкое и порочное.

— Шэрон, милая, — и я мог бы… — твёрдо сказал Тамсин Макриди. Он всего лишь ещё один бог с Улицы Богов. Я же служу истинному Богу, я проводник его силы.

— Никто никого не берёт, — так же твёрдо сказал я. Давайте хотя бы на одну ночь разыграем всё как по нотам. Спасибо за предложение, викарий. Но я сам решаю свои проблемы. Это путь Уокера.

— Нам нравится то, что ты сделал со Сьюзи, — сказала Шэрон. Мы все очень впечатлены тем, как ты её умиротворил. Мы беспокоились, что нам, возможно, придётся что-то с ней делать.

Мне пришлось улыбнуться.

— Я ни в малейшей степени не умиротворил её. Я помог ей более продуктивно направить свой гнев.

— Любовь побеждает всё, — сказал Тамсин, нежно улыбаясь Шэрон. Вот для чего это нужно.

И я отправился дальше. Это была моя вечеринка, мой мальчишник, но я никак не мог успокоиться. Как будто я искал единственного человека, которого там не было, но который должен был быть. Я вернулся в бар.

— Ещё рано, — сказал Алекс. Люди будут прибывать ещё целую вечность, хотим мы этого или нет. Только не говори мне, что ты пригласил Власти?

— Мне вроде как пришлось, — сказал я. Но все понимали, — это только дать вежливости. Жюльен Адвент в норме… но большинство других могут в случае чего и подгадить.

И в любом случае, сейчас у них есть более насущные заботы. Ты слышал об убийстве Короля Кожи… конечно, слышал. В любом случае, они должны выбрать достойную замену, и быстро, иначе рискуют выглядеть слабыми и нерешительными.

— Я не возражаю против Жюльена Адвента, — сказал Алекс. Он заказывает только хорошую выпивку, вовремя оплачивает счёт в баре и почти никогда не затевает драк.

Но я сомневался — находите ли вы с ним общий язык. Никогда бы не подумал, что у вас может быть что-то общее. Иногда вы вместе ведёте расследования, а иногда он предлагает награду за твой арест и пишет о тебе гадкие передовицы в “Night Times”.

— Мы вроде как друзья, — сказал я. Но он никогда не одобрял то, как я веду дела. У него есть принципы. Он всегда был настоящим героем, в то время как я всегда придерживался более прагматичного подхода к вещам. Мы ладим. Большую часть времени. Мы знаем, как мы относимся друг к другу.

— О, чёрт, — грустно сказал Алекс. Заговоришь о дьяволе, и он прискачет.

Я оглянулся, и конечно же, увидел его. Жюльен Адвент, Великий Викторианский Авантюрист, стоял у подножия лестницы и оглядывал бар, словно не мог решить, кого осудить в первую очередь.

Жюльен Адвент — очень нравственный и честный человек, несмотря на то, что все эти годы жил на Тёмной Стороне. Он всё ещё выглядел как английский джентльмен и Герой Империи, которым он был до того, как попал во Временной Сдвиг и оказался здесь в 1960-х годах.

За всё это время он ничуть не постарел и не изменился, и всё ещё одевался в величественном старом стиле, и поверх костюма носил чёрный оперный плащ с красной подкладкой, он стоял спокойно и совершенно непринуждённо, и выглядел героем, авантюристом, — искателем приключений, и да, он всё ещё был им.

В помещении воцарилась тишина. Люди его заметили. Некоторые были рады видеть его, некоторые отводили глаза, а некоторые спрятались под столами, надеясь, что он их не заметит.

Даже оркестр перестал играть, хотя микрофон уловил низкое сердитое рычание Лео Морна. Жюльен вежливо кивнул собравшейся компании, в своей обычной безупречной манере, затем повернул голову и посмотрел прямо на меня.

Я вздохнул про себя. Я знал, что это значит. Это означало, что он решил поговорить со мной наедине, о каком-то важном деле, и что мне не понравится ничего из того, что он мне скажет.

Я подвёл его к одной из немногих свободных кабинок в задней части бара, и мы сели напротив друг друга.

Я сразу же сел, а ему потребовалось несколько минут, чтобы снять плащ и аккуратно сложить его, прежде чем сесть. Он ни разу не взглянул на меня, пока делал это, что означало, что ему было не по себе от того, что он хотел сказать, и он тянул время.

Мы давно знали друг друга, и понимали друг друга с полуслова. В конце концов он сел, наклонился вперёд, сцепил руки и оперся ими о столешницу, а затем, наконец, окинул меня спокойным, решительным взглядом.

О чёрт, подумал я. Дело дрянь…

— Мне нужно, чтобы ты взялся за очень важное, очень срочное дело. Прямо сейчас, — сказал Жюльен Адвент. И прежде чем ты спросишь, — да, это действительно так срочно, и нет, это не может подождать до завтрашней свадьбы, и я не готов принять: “Нет”, “Абсолютно нет”, или даже…”Отправляйся в АД” в качестве ответа.

У тебя уже было финальное дело в качестве частного сыщика, а это будет ВАШЕ первое официальное дело в качестве нового Уокера. И да, Джон, я знаю всё о том, что случилось с Королем Кожи. От и До…

Я редактор “Night Times”, а также представитель Властей. Я всё знаю.

— Ты не знал, что Король Кожи был бессмертным серийным убийцей, — сказал я. Или что он планировал убить вас всех, завернуться в ваши шкуры и править Тёмной Стороной как своим собственным Королевством.

— Я всего лишь человек, — сказал Жюльен. Мне нет дела до слухов. Он вздохнул, развёл руки в стороны, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, начал что-то говорить, затем замолчал, и ограничился тем, что просто побарабанил пальцами по столу, прежде чем снова посмотреть мне прямо в глаза.

Если ВЫ немедленно согласитесь взяться за это дело, я уполномочен оставшимися Властями предложить ВАМ… стимул. Мы возьмем на себя все расходы по обеспечению безопасности на вашей свадьбе. Мы гарантируем, что будем держать всех ваших многочисленных врагов в страхе и обеспечим, чтобы всё прошло гладко и спокойно во время церемонии.

Тот факт, что я готов согласиться с такой вопиющей попыткой подкупа, должен дать вам некоторое представление о том, насколько серьезно я отношусь к этому делу.

Я подумал об этом. Покрытие расходов сняло бы тяжкое бремя с моих плеч. Мне уже пришлось нанять адских неандертальцев, чтобы установить защитный периметр на полмили вокруг церкви Святого Иуды, а эти клонированные варвары обходятся недёшево.

— Что такого важного в этом деле? — сказал я покорно.

— Кто — то намерен положить конец этой долгой ночи, — сказал Жюльен Адвент. Чтобы, наконец, взошло солнце и принесло рассвет на Тёмную Сторону. Чтобы положить конец самой долгой ночи, которую когда-либо знал этот Мир, и навсегда уничтожить Тёмную Сторону.

Я медленно кивнул. После всех намёков и предупреждений, которые я получил этим вечером, я не был удивлён. Я никогда не думал, что это произойдёт при моей жизни и я услышу это наяву.

После всех войн, через которые я прошёл, защищая Тёмную Сторону, я думал, что мы заслужили небольшую передышку в качестве компенсации. И я невольно вспомнил предостерегающую фразу, с которой уже дважды сталкивалась этим вечером: “Пусть Светит Солнце”…

— У кого, чёрт возьми, хватит на это сил? — спросил я.

И, к моему удивлению, Жюльен отвёл взгляд, избегая вопроса. Как будто он знал ответ, знал даже имя, но не хотел его произносить. И это было совсем не похоже на Жюльена Адвента.

— Ты должен взяться за это дело, Джон, — сказал он наконец. Другие представители Властей расходятся во мнениях относительно того, стоит ли оставлять тебя в качестве Уокера после этой неудачной истории с Королём Кожи.

Он погиб у тебя на глазах. Да, вы схватили его убийцу, но не уберегли его от смерти. Некоторые из них обеспокоены — не намеренно ли вы позволили ему умереть, чтобы Власти никогда не стали вашими будущими Врагами. И да, конечно, мы знали…

— Если Власти обсуждают моё будущее в качестве Уокера, почему ты не защищаешь меня?

— Потому что я уже проголосовал за тебя. Это важнее. Но я должен спросить. Ты позволил ему умереть, Джон?

— Нет, — твёрдо сказал я. Я не настолько хитрый.

— Это правда, — сказал он. Но я чувствовал себя обязанным спросить. А теперь ответь на вопрос. Ты возьмёшься за это дело?

— Конечно, — сказал я. Как Уокер я серьёзно отношусь к своим обязанностям. С чего мы начнём?

— С места преступления. Гриль-Бара “Ястребиный Ветер” больше нет. Исчез.

Я долго смотрел на него. Этот вечер оказался чертовски подходящим для сюрпризов.

— Что значит — исчез? Как может исчезнуть призрачное здание? Ты имеешь в виду, — Уничтожили? Похитили? Экзорцизм?

— Неизвестно, — ответил Жюльен. Там, где он был раньше, в земле зияет громадная дыра, и нигде нет и следа Гриль-Бара. Или, если уж на то пошло, нет и тех значимых людей, которые были внутри него на момент исчезновения.

— Ага, — сказал я. Загадка… Но как исчезновение Гриль-Бара связано с этой угрозой вызвать рассвет на Тёмной Стороне?

— Пойдём со мной и выясним, — сказал Жюльен Адвент поднимаясь на ноги и накидывая плащ. Мы будем работать над этим делом вместе.

Я не спеша поднялся на ноги, чтобы показать, что не собираюсь торопиться.

— Это должен был быть мой мальчишник. Моя последняя ночь свободы.

— Если мы не положим этому конец, то, это может стать последней ночью свободы для каждого, — сказал Жюльен.

— Почему за тобой всегда остается последнее слово?

— Потому что я редактор, — сказал Жюльен.

— Пошли, — сказал я.

Все остальные не могли поверить, что я покидаю свой мальчишник, чтобы отправиться на работу. Но втайне я был рад уйти пораньше, прежде чем это неизбежно выродится в — сюрприз — стриптизёрш, караоке, игры в выпивку и массовую рвоту.

Но смогу ли я раскрыть такое важное дело за одну ночь и успеть на свою свадьбу завтра, вовремя?

Мне лучше успеть, иначе Сьюзи убьёт меня. Я подумывал о том, чтобы позвать её, но рядом со мной уже был Великий Викторианский Авантюрист, и кроме того… наверное, лучше её не беспокоить. Я посмотрел на Жюльена, когда мы направились к лестнице.

— Что бы ни случилось, если тебе дорога твоя жизнь, доставь меня в церковь вовремя.