Невеста по ошибке

Глава 31

Арес

Ханна: Я скучаю по тебе, Арес. Как долго ты собираешься игнорировать мои сообщения? Ты говорил, что мы можем быть друзьями, но теперь ты даже не хочешь со мной разговаривать.

Ханна: Я получила главную роль в «Звездах, которые сияют». Я знаю, что ты к этому причастен. Я знаю, что тебе не все равно, Арес. Я обещаю, что буду уважать твои границы. Я знаю, как ты относишься к браку — я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Разве это так плохо, что я все еще хочу, чтобы ты был в моей жизни? Разве плохо, что я думаю, что ты хочешь того же?

Она пишет мне каждый день с тех пор, как мы поужинали, но я до сих пор не ответил. Я испытываю странное противоречие. С одной стороны, я зол на нее за то, что она бросила меня у алтаря, но с другой стороны, я чувствую облегчение. Мне не следовало бы этого делать, но это так.

Дверь в мой домашний офис открывается, и я закрываю телефон, чтобы убрать его, оставив сообщения Ханны без ответа. Рейвен входит в красной ночной рубашке, которая воплощает все мои самые смелые фантазии, и я изо всех сил стараюсь не смотреть на ее тело, но это проигрышная битва. С таким же успехом, ткань могла бы быть прозрачной. Я вижу намек на ее темные соски и не уверен, что под ночнушкой вообще что-то есть. Я прикусываю губу, вспоминая, как она смотрела на меня, когда сказала, что не любит носить трусики, ее голая киска на моих коленях и глаза на мне. Что бы случилось, если бы я поддался своему желанию той ночью?

Я пытаюсь оторвать от нее взгляд и терплю неудачу. Рейвен всегда была греховно красива, но видеть ее в таком виде — это возбуждение иного рода. Это только для моих глаз, и мне это чертовски нравится.

— Посмотри на это, — говорит она мне, приподнимаясь над моим столом и выставляя свои груди на уровень моих глаз. Она так охуенно близко… что она сделает, если я раздвину ее ноги прямо на моем столе?

Я прочищаю горло и бросаю взгляд на диван, который она мне показывает.

— Мне больше нравится этот темный, — говорю я ей, перебирая варианты.

Рейвен ухмыляется.

— Я надеялась, что ты так скажешь, потому что он и мой любимый.

Я удивленно поднимаю на нее глаза.

— Тебе не нужно спрашивать моего мнения, понимаешь? Ты можешь делать все, что хочешь.

Она качает головой.

— Я не хочу этого делать. Мне уже кажется, что я вторгаюсь в твое пространство.

Я беру ее за руку и нежно держу.

— Не надо, Рейв. Не нужно так себя чувствовать. Теперь это твой дом.

— Он наш, — поправляет она меня. — Я спрашиваю твое мнение, потому что хочу, чтобы ты тоже полюбил наш дом.

Я киваю ей и переплетаю наши пальцы. Создавать наш дом вместе оказалось гораздо интереснее, чем я ожидал. Мы действительно чувствуем, что делаем его своим, но это горько-сладкое чувство, потому что это также означает, что я избавляюсь от всего, что связано с Ханной. В последнее время мы с Рейвен вообще не говорили о ней, и я надеюсь, что так будет и впредь. Странно, как мы с ней пытаемся существовать в этом пузыре, где мы притворяемся, что я не был помолвлен с ее сестрой в течение многих лет, но, похоже, это работает для нас, пока что.

— Ты закончил работу? — спрашивает она, глядя на мой ноутбук.

Я киваю и закрываю его.

— Да. Я устал.

Рейвен смотрит на мою пижаму и кивает.

— Тогда пошли спать.

Она крепче сжимает мою руку и тянет меня за собой, и мы оба молчим, пока идем к нашей спальне. День за днем каждое воспоминание о Ханне затирается, пока однажды я не оглянусь и не увижу на стенах ничего, кроме Рейвен.

Рейвен отпускает мою руку и переходит на свою сторону кровати, ее щеки розовеют. Мы ложимся спать вместе каждую ночь, с той самой первой ночи, когда она заснула в моих объятиях, но она все еще стесняется этого. Это странно, ведь нам всегда было так комфортно друг с другом.

Мы оба молчим, ложась в постель, и я поворачиваюсь к ней с улыбкой на лице.

— Почему ты так нервничаешь, Кексик?

Она хихикает и тоже поворачивается на бок, и мы оба оказываемся лицом друг к другу.

— Я не знаю точно. Наверное, для нас это все еще в новинку?

Я смотрю ей в глаза, изо всех сил стараясь не опустить взгляд к ее груди.

— Правда? Не так давно ты заснула в моих объятиях на диване.

Ее глаза чуть расширяются, и она отводит взгляд, ее щеки быстро краснеют.

— Тебе обязательно было напоминать мне об этом? Мне так стыдно за свое поведение в ту ночь, Арес. Моих извинений недостаточно.

Я тянусь к ней и нежно глажу по щеке, поворачивая ее лицо к себе.

— Не извиняйся, — шепчу я. — Я ни капли не возражал, несмотря на то, что мог сказать тебе тогда.

Она кивает и опускает глаза, снова прячась от меня. На этот раз я позволяю ей уйти от ответа.

— Все не так уж плохо, правда? — шепчет она в конце концов. — Той ночью ты сказал мне, что никогда не захочешь меня, и я знаю это. Я знаю, что никогда не буду Ханной, но…

— Не надо, — прервал я ее. — Не упоминай ее в нашей постели, Рейв.

Она смотрит на меня с такой печалью в глазах.

— Момент откровенности? Эта кровать не похожа на нашу. Каждую ночь мне кажется, что я сплю в ее постели.

Рейвен отворачивается от меня, но я наклоняюсь к ней и заставляю ее повернуться ко мне лицом.

— Тогда мы выкинем всю эту чертову кровать, Рейвен. — Ее глаза расширяются, и я нежно глажу ее по щеке. — Давай просто закажем новую.

Она кивает и нерешительно тянется к воротнику моей пижамы.

— Может, тогда и это выбросим?

Я в замешательстве опускаю взгляд. Это обычная синяя клетчатая пижама.

— Я знаю, что у Ханны и у тебя одинаковые пижамы, и, может быть, это мелочно и незрело, но я…

Я сажусь в кровати и подтягиваю ее к себе, пока мы оба не оказываемся на коленях.

— Тогда сними это, жена.

Простыни сбиваются вокруг ее талии, и она поднимает дрожащую руку к моей груди. Ее глаза встречаются с моими, и она на мгновение замирает, прежде чем расстегнуть верхнюю пуговицу. Я наблюдаю за ее прекрасным лицом, когда все больше и больше моей груди оказывается на виду, отмечая, как она краснеет, как учащается ее дыхание. Она расстегивает последнюю пуговицу, позволяя ей распахнуться, и берется за воротнички.

Рейвен смотрит на меня, ее взгляд пылает, когда она снимает рубашку с моих плеч, ее пальцы двигаются медленно, не торопясь, позволяя им пройтись по моей коже, пока моя грудь не остается обнаженной.

Я приподнимаю бедра и наклоняю голову, провоцируя ее. Рейвен колеблется, и я беру ее руки и кладу их на верхнюю часть моих брюк.

— Ты сказала, что хочешь снять их, детка. Так сними все.

Она прикусывает губу и загибает пальцы вокруг пояса, а затем медленно тянет их вниз.

Ее дыхание сбивается, когда она обнажает V-образные линии на моем животе, и я ничего не могу поделать с тем, как твердеет мой член. Ее руки на мне, когда на ее лице такой великолепный румянец, а губы слегка приоткрыты. Блять.

Она стягивает мои брюки до бедер, и я ухмыляюсь ей.

— Хорошая девочка, — шепчу я, и она поднимает на меня взгляд, в ее глазах явное желание. Именно так она смотрела на меня в ту ночь, когда я держал ее у себя на коленях, и с тех пор ее выражение преследует мои сны.

Я улыбаюсь про себя, снимая штаны, оставаясь в одних трусах-боксерах, и моя эрекция очевидна. Рейвен смотрит на нее и посасывает нижнюю губу, ее твердые соски выдают ее желание.

— Я всегда ненавидел спать в пижаме, — признаюсь я, мой голос звучит мягко, как будто я подсознательно боюсь нарушить момент. — Я просто не хотел причинять тебе неудобства, будучи полуголым.

Она качает головой и снова поднимает глаза на меня.

— Мне совсем не неудобно. Я постоянно вижу мужчин-моделей, практически без одежды, помнишь?

Меня охватывает раздражение при мысли о том, что она снимается в интимной обстановке с другими мужчинами. Мне нужно найти способ заставить ее перейти в мою компанию. Ее менеджеру я тоже не доверяю. Похоже, Рейвен не понимает, насколько она красива. Она словно разделяет свою модельную внешность и истинную сущность, и почему-то ей кажется, что последней не хватает. Я никогда не понимал, почему, но я твердо решил это исправить.

— О, я помню, — говорю я ей, мой голос резок. Я наклоняюсь и аккуратно заправляю прядь ей за ухо. — Напомни мне ту недавнюю рекламу по продаже нижнего белья, которую ты проводила… там было что-то вроде этого, не так ли?

Я притягиваю ее к себе и запускаю одну руку в ее волосы, а затем откидываю ее голову назад, чтобы обнажить шею. Она задыхается, когда я опускаю губы к ее уху, и мои зубы касаются мочки уха.

— Вот так ты позировала с Томом Фостером, не так ли? Скажи мне, любовь моя, был ли он таким же твердым, как я, когда держал тебя вот так?

Я целую ее шею, мои зубы на мгновение касаются ее кожи, прежде чем я присасываюсь, оставляя небольшой след. Дыхание Рейвен сбивается, а то, как она прижимается грудью к моей, приводит меня в бешенство. Ее руки пробираются сквозь мои волосы и крепко сжимают их.

— Нет, — говорит она, ее голос слишком чертовски манящий. — Он очень профессионален. Съемки не такие интимные, как кажутся, обещаю. Вокруг так много людей, и мы очень быстро переходим из одной позы в другую.

Я перемещаю свои губы к ее горлу и целую ее там.

— Хорошо, — говорю я ей. — Хорошо для него. Значит, еще один день он будет вырабатывать углекислый газ.

Она хихикает, и этот звук доносится прямо до моего сердца, наполняя меня тоской, которая гораздо глубже, чем физическая потребность в ней.

— Я и не подозревала, что ты такой собственник, — шепчет она.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее, и провожу пальцами по ее коже головы, захватывая все больше ее волос, в то время как моя хватка на ее талии становится все крепче.

— Я никогда не был таким. До тебя. Ты… да, ты изменила игру. Я хочу всю тебя, Рейвен. Мне нужно, чтобы ты была моей во всех смыслах.

Она смотрит на меня с такой уязвимостью в глазах.

— Я уже твоя, Арес.

Я позволяю своим пальцам двигаться вверх от ее талии, по ребрам, пока они не прочерчивают нижнюю часть ее груди.

— Нет, — шепчу я. — Еще нет. Не вся ты. Но ты будешь.

Я прижимаюсь к ее лицу, большой палец проводит по ее губам. Она открывается мне, и я чуть не теряю дар речи, когда ее язык проносится мимо моего пальца. Она выглядит так чертовски сексуально, ее волосы спутаны и находятся в моем захвате, эта сексуальная ночная рубашка, этот взгляд в ее глазах.

— Момент откровенности, — шепчу я. — Я не могу сопротивляться тебе. Я не перестаю думать о том, как целовал тебя на нашей свадьбе, а потом еще раз в твоем офисе. Мне нужно больше, Рейвен. Мне нужен еще один вкус.

Она нерешительно наклоняется, ее губы касаются края моих.

— Тогда попробуй, — шепчет она. — Я твоя.

Я стону, когда мои губы встречаются с ее губами, а ее руки блуждают по моему телу с той же потребностью, которую испытываю я. Она стонет, и мой член дергается от потребности. То, как ее язык переплетается с моим, просто нереально, и я уже знаю, что хочу свой член в ее милом маленьком ротике. Моя жена, несомненно, охренительная очаровашка.

— Рейвен, — шепчу я ей в губы, отстраняясь. Она пыхтит, ее губы слегка припухли, и черт меня побери. Она никогда не выглядела так прекрасно.

Я ухмыляюсь, толкая ее в плечо, отчего она падает обратно на кровать.

— Арес, — стонет она, мое имя — мольба на ее губах.

— Ты хоть представляешь, как мне тяжело в последнее время, детка? Смотреть, как ты расхаживаешь по моему дому в этих сексуальных нарядах? Каждый раз, когда ты улыбаешься мне, ты делаешь из меня слабака.

Я наклоняюсь над ней, мой член прижимается прямо к ее киске, когда я опираюсь на предплечья.

— Ты не единственный, кто борется, Арес, — шепчет она.

Я ухмыляюсь и наклоняюсь, мои губы касаются ее губ, раз, два, прежде чем я погружаюсь в нее и целую ее полностью. Она чувствуется так потрясающе рядом со мной, и это так чертовски нереально. Я вжимаюсь в нее бедрами, и она стонет мне в рот, ее нога обхватывает мое бедро, как будто она хочет большего. Черт возьми.

Я стону, когда Рейвен неожиданно прижимается к моей груди, и отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее в замешательстве. Она выглядит озадаченной и наклоняет голову к своему телефону. Я даже не слышал, как зазвонил ее будильник.

— Что это за хрень?

Она отталкивает меня, и я сажусь, мой член натягивает боксеры.

— У меня есть кампания, которая сейчас идет в Азии. По контракту я должна в течение часа заниматься контентом в социальных сетях.

Я провожу рукой по волосам и громко стону.

— Ты издеваешься надо мной.

Она качает головой и начинает листать свой телефон.

— Это ужасное время, я знаю. Я просто…

Я притягиваю ее к себе и целую, запустив руку в ее волосы.

— К черту кампанию, — шепчу я между поцелуями. — Я заплачу штраф. Я сделаю все, что угодно, если ты только позволишь мне продолжать целовать тебя.

Она хихикает и прижимается к моей груди, выражение ее лица назидательное, несмотря на похоть в глазах.

— Нет, — говорит она мне. — Я не такая. Я ненавижу быть такой безответственной.

Она садится в постели, и я застонал, глядя, как она натягивает на себя свой рабочий вид. Да, теперь она ни за что не позволит мне поцеловать ее.

Я сажусь рядом с ней, наши плечи соприкасаются, и я изо всех сил стараюсь успокоить свой бушующий член. Не помню, когда я в последний раз так отчаянно хотел кого-то. И вряд ли когда-либо еще.

Рейвен задыхается, а затем разражается смехом, ее щеки снова становятся румяными. Меня разбирает любопытство, и я наклоняюсь к ней через плечо и смотрю на ее телефон.

— Какого хрена? — Я выхватываю телефон у нее из рук и смотрю на фотографию члена в ее личных сообщениях Instagram. — Кто это, блять, такой?

Ревность, более сильная, чем все, что я когда-либо чувствовал раньше, крадет все мои мысли, заменяя их образами Рейвен и какого-то парня, которого она от меня скрывает.

— Понятия не имею, — говорит она, забирая телефон. — Я постоянно их получаю. — Я наблюдаю, как она удаляет сообщение и переходит к следующему, совершенно невозмутимая и не замечая моей жгучей ревности.

Что, черт возьми, со мной не так? Я не сомневаюсь, что Ханна получала бесчисленное количество подобных сообщений, и я всегда просто игнорировал это как часть ее работы, но я не могу сделать то же самое с Рейвен.

— Рейвен.

Она вопросительно поднимает брови, и я тянусь к ее руке, переплетая наши пальцы.

— Где, черт возьми, твое обручальное кольцо?

Ее глаза расширяются, и она отводит взгляд.

— Я его сняла.

— Что значит «сняла»?

Она вытаскивает свою руку из моей и засовывает ее под одеяло.

— Просто… Оно очень в стиле Ханны, но не в моем. Мне кажется, что носить его неправильно.

Я переворачиваюсь на спину и некоторое время смотрю в потолок, пытаясь собраться с мыслями, но не находя в себе сил сделать это.

— На следующей неделе, — говорю я ей, и мой тон жестче, чем я предполагал. — На следующей неделе мы купим тебе новое кольцо, и ты будешь его носить.