Невеста по ошибке

Глава 59

Арес

Я поднимаю глаза, когда Ханна входит в нашу кухню, под ее глазами темные круги. Я смотрю на нее с недоверием. Неужели она действительно носит моего ребенка? Она была так категорична, что у нас не будет детей еще как минимум пару лет, так как же это могло случиться? Когда это произошло? За несколько недель до свадьбы мы только и делали, что ругались. Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз спал с ней. Это мог быть только тот случай, когда я напился вскоре после того, как Рейвен оказалась у меня на коленях. Я проснулся с Ханной в своей постели, хотя хотел именно Рейвен.

Ханна занимает место за барной стойкой, и улыбка на ее лице меня раздражает. В ней есть что-то такое самодовольное, как будто она чувствует, что выиграла какую-то игру. Не удивлюсь, если именно так она себя и чувствует. Она только и делает, что играет с чужими жизнями.

— Где Рейвен?

Я стиснул зубы. Мне не нравится слышать имя моей жены из ее уст. Оно пробуждает во мне все защитные инстинкты и заставляет чувствовать себя беспомощным. Я бы уничтожил ее, если бы мог, но теперь она стала для меня еще более неприкосновенной. Она не только сестра моей жены, но и мать моего ребенка — предположительно.

— Она на работе. Она почти не спала и выскочила рано утром.

Ханна кивает.

— Наверное, ей тяжело знать, что у нас будет общий ребенок. Могу представить, что теперь она еще больше жалеет о том, что вышла за тебя замуж.

Мое сердце болезненно сжимается от страха. Когда я разговаривал с ней, казалось, что мы находимся на одной волне, но надолго ли? Ей потребовалось все, чтобы порвать отношения с Ханной, а теперь это? Одно присутствие рядом с Ханной разбивает сердце Рейвен. Что сделает с ней эта беременность? Я никогда не испытывал такой ненависти и беспомощности. Никакая власть или деньги не спасут нас от той боли, с которой нам предстоит столкнуться. Смогу ли я вынести то, что моя жена будет плакать перед сном каждый раз, когда Ханна заденет ее чувства? А что, если в итоге она настроит против Рейвен и нашего ребенка? Это разобьет ей сердце, снова и снова, на долгие годы.

— Правда? — спрашиваю я. — У нас будет общий ребенок? Ребенок будет моим?

В ее глазах мелькает боль, и я вздыхаю. Я не могу понять, что с ней на самом деле. Я понятия не имею, играет ли она, но я бы не стал ей мешать.

Слезы наполняют ее глаза, и она кладет руку на живот.

— Конечно, Арес. Что… как ты мог…, — она отводит взгляд, по ее лицу течет слеза. — Рейвен действительно заставила тебя ненавидеть меня, не так ли? Как ей это удалось? Как она разрушила любовь, длившуюся годами, всего за несколько месяцев?

Я сжимаю кулак, подавляя желание наброситься на нее.

— Нет, — говорю я спокойным голосом. — Никто не в силах заставить другого перестать любить кого-то, Ханна. Она не отбирала меня у тебя. У нас с тобой все было кончено задолго до того, как ты решила уйти. То, что у нас с тобой было… это родилось из обязательств.

— А то, что у тебя с ней, — нет?

Я отвожу взгляд и качаю головой.

— Нет. С ней все по-другому. У меня не было намерения наладить с ней отношения. Если уж на то пошло, я хотел дать ей столько свободы, сколько она могла пожелать. У меня не было никаких ожиданий, когда дело касалось Рейвен, но со временем я обнаружил, что хочу от нее все больше и больше. — Я смотрю в ее глаза и глубоко вдыхаю. — Думаю, ты не хуже меня знаешь, что то, что у нас с ней есть, создавалось годами. Я просто не осознавал этого.

В ее глазах вспыхивает неподдельная боль, и она вздрагивает.

— Неужели все так и будет, Арес? Неужели наш ребенок будет расти с родителями, которые не могут даже завести ни одного разговора, не пропитанного взаимной обидой?

Я отвожу взгляд, не в силах даже представить себе будущее для нас четверых. Я делаю глубокий вдох и подталкиваю к ней стопку бумаг.

— Если у нас с тобой будет общий ребенок, нам нужно будет прийти к соглашению о том, как мы будем его воспитывать.

Она берет документы, ее глаза расширяются.

— Ты хочешь усыновить ребенка?

Я киваю.

— Давай начистоту, Ханна. Ты не можешь вырастить ребенка, но я могу. Мы с Рейвен можем. Я хочу получить полную опеку, а ты получишь полное право на посещение. Ты сможешь продолжать сниматься и работать. На твою жизнь это никак не повлияет, а наш ребенок будет воспитываться в любящем доме. Он или она ни в чем не будет нуждаться.

Ханна сметает бумаги с прилавка, и они разлетаются, не долетев до пола.

— Я никогда не откажусь от своего ребенка, — говорит она, ее голос срывается. — Как ты можешь просить меня о чем-то подобном?

— Я не прошу тебя отказаться от ребенка, Ханна. Ты сможешь видеться с нашим ребенком, когда захочешь. Конечно, это и в твоих интересах тоже? Ты всегда любила свою карьеру превыше всего. Это позволит тебе видеться с ребенком без тех обязательств, которые накладывает на тебя материнство.

Она покачала головой.

— Ты думаешь, я глупая, Арес? Неужели ты думаешь, что я позволю тебе забрать моего ребенка? Я подписываю документы о своих правах, а в следующий момент оказываюсь вычеркнутой из вашей жизни. Я не позволю этому случиться. Скажи мне, это была идея Рейвен? Разве недостаточно того, что она разрушает дом? Разве недостаточно того, что она заставляет этого ребенка расти в неполной семье?

— Следи за языком, — огрызаюсь я. — Меня чертовски тошнит от того, что ты вкладываешь слова в ее рот и обвиняешь ее в том, чего она не делала. Ты ушла, Ханна. Конец истории. Рейвен — моя жена, и, да поможет мне Бог, ты будешь ее уважать. Не пытайся вытворять это дерьмо со мной. Она, может, и позволит тебе выкручиваться, но я — нет. Если ты собираешься стать частью нашей жизни, тебе лучше выучить свое гребаное место.

Она поднимает руки и медленно хлопает, даже когда по ее лицу текут слезы.

— Молодец, — говорит она мне. — Ты стал таким хорошим выпоротым щенком. Что, черт возьми, она с тобой сделала, а? Неужели ты думаешь, что я не понимаю, что это не твои слова? Я была с тобой много лет, Арес, и за все это время ты ни разу не говорил со мной подобным образом, какими бы ужасными ни были наши споры. А теперь, когда рядом Рейвен, ты вдруг ведешь себя совсем по-другому, и я должна поверить, что это не из-за нее? Неужели наш ребенок вырастет таким, Арес? С отцом, который не уважает их мать, потому что так велела его шлюха-мачеха? Что еще ты сделаешь с нашим ребенком и со мной только потому, что она тебе так сказала?

Я беззлобно улыбаюсь ей.

— Ты, блять, вообще меня не знала, Ханна. Ты удивляешься, почему я влюбился в нее так сильно и так быстро? Это потому, что я никогда не любил тебя с самого начала. Ты была обязанностью, кем-то, кого я терпел и ублажал, потому что у меня не было другого выбора. Я никогда не теряла с тобой терпения, потому что мне никогда не было до тебя дела.

Она вскакивает со своего места и подходит ко мне.

— Это то, что помогает тебе спать по ночам? — спрашивает она, впиваясь пальцем в мою грудь. — Ты действительно собираешься стоять здесь и сводить все, что мы разделяли, к простому обязательству? Неужели и наш ребенок для тебя — это то же самое? — Она кладет руку на живот и фыркает. — Неужели ни одна часть тебя не хочет растить этого ребенка вместе со мной? Неужели ты не хочешь лучшего для нашего ребенка? Неужели ты настолько ослеплен Рейвен, что не видишь, как сильно ты меня ранишь? Как сильно твои действия навредят нашему ребенку? Она никогда не будет любить нашего ребенка так, как люблю его я. Как она сможет принять и полюбить ребенка, который ей не принадлежит, который напоминает ей о твоем прошлом со мной?

Я провел рукой по волосам, растерявшись. Я не так представляла себе этот разговор. Мне не следовало терять с ней терпение. Если бы я вел себя с ней так, как всегда, я бы смог заставить ее подписать контракт.

— Арес, — говорит она, быстро моргая. — Я… я неважно себя чувствую.

Она нахмуривает брови, а затем ее тело вздрагивает. Я тянусь к ней и притягиваю ее к себе как раз в тот момент, когда она теряет сознание, и ее тело обмякает в моих объятиях.

— Черт! Вызовите мне врача!