Невеста по ошибке

Глава 52

Рейвен

— Ты, кажется, нервничаешь, — говорит Арес, когда мы останавливаемся перед домом моих родителей. Я киваю и поворачиваюсь к нему.

— Момент откровенности, — шепчу я. — Я боюсь встретиться с Ханной, и мысль о том, что я буду окружена своей семьей в течение всего уикенда, вселяет в меня тревогу. Каждый раз, когда я здесь, я чувствую, что мне чего-то не хватает. К тому же… этот дом… он полон воспоминаний о тебе и о ней.

Арес наклоняется и проводит большим пальцем по моей щеке, нежно касаясь губ.

— Я их перепишу, — обещает он. — Однако, Кексик, если ты не хочешь идти, мы не обязаны, понимаешь?

Я удивленно смотрю на него.

— Семья значит для тебя все.

Он смотрит мне в глаза, в его выражении есть нотки печали, которые он пытается скрыть за улыбкой.

— Это потому, что я значу все для своей семьи.

От обиды я на мгновение теряю дар речи, и он отводит взгляд.

— Я люблю тебя, — шепчет он. — Я люблю тебя всем сердцем, Рейвен, и я не могу смотреть, как они принимают тебя как должное. Они — твоя семья, и я всегда буду уважать и чтить твои желания, когда дело касается их, но знай, что я не согласен с тем, как ты позволяешь им обращаться с тобой.

Я кладу указательный палец ему на подбородок и наклоняюсь для поцелуя, одалживая часть его силы.

— Со мной все будет в порядке, — шепчу я ему в губы. — Потому что ты будешь рядом со мной.

Я киваю.

— Всегда.

— Арес?

Он вопросительно наклоняет голову.

— Могу я попросить тебя пообещать мне кое-что? В эти выходные… не мог бы ты поставить моего отца на первое место? Я хочу сохранить мир, насколько это возможно. Он должен быть в состоянии насладиться своим днем рождения, понимаешь?

Он колеблется мгновение, но в конце концов кивает.

— Я обещаю, — говорит он, и его тон выдает его нежелание. — Я последую твоему примеру, Рейв. Это твоя семья. Твой выбор.

Я киваю и наклоняюсь к нему, прижимаясь мягким поцелуем к его щеке.

— Спасибо, — шепчу я.

Он улыбается мне, но я вижу беспокойство, которое он пытается скрыть.

— Готова? — спрашивает он, его тон мягкий и терпеливый, как будто он будет сидеть здесь всю ночь со мной, если я этого захочу.

— Готова, — киваю я.

Арес выходит из машины и обходит ее, предлагая мне свою руку, пока мы идем к входной двери. Нервы действительно сдают, и я прикусываю губу. Возвращение домой к родителям должно быть чем-то, чего я жду с нетерпением, но я всегда боюсь войти в эту дверь.

— Арес! — говорит папа с улыбкой на лице. Его взгляд падает на наши соединенные руки, и он неловко отводит глаза, похлопывая Ареса по плечу. — У нас есть отличная бутылка скотча для нас двоих, мой мальчик.

Отец наклоняется и целует меня в лоб, а затем наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо.

— И я спрятал несколько кексов, которые ты любишь, в твоей комнате, дорогая.

Я хихикаю, и сердце мое теплеет. Вот почему я продолжаю возвращаться домой, потому что хорошее все равно перевешивает плохое.

— Спасибо, папа.

— Арес, Ханна. — Я поднимаю глаза на маму, которая на мгновение замирает, прежде чем поднести руку к губам. — Прости, Рейвен. Я так привыкла произносить их имена вместе. — Она качает головой и идет к нам. — Я рада, что вы здесь, — говорит она, но это не звучит так. Ее улыбка гораздо более искренняя, когда она поворачивается к Аресу. — Я приготовила для тебя комнату для гостей, Арес.

Он обхватывает меня за талию и притягивает к себе.

— Она мне не понадобится, — заверяет он ее. — Я буду жить в одной комнате с женой.

Мамины глаза опускаются на его руку, а затем она отводит взгляд, чувствуя себя неловко.

— Тебе не кажется, что это несколько… бесчувственно?

Арес пристально посмотрел на нее.

— Бесчувственно? Что именно? Провести выходные в одном доме с женщиной, которая бросила меня у алтаря? Нет, вовсе нет. — Затем он поворачивается ко мне. — Ты ведь не против этого, правда? Иначе нас бы здесь не было.

Я сдерживаю улыбку от того, что он намеренно не понимает ее, и едва заметно качаю головой. Я люблю его за это, но мне не нужно, чтобы он сражался в моих битвах, и не нужно, чтобы мне напоминали об их истории еще больше, чем я уже это делаю.

— Пойдем, — говорю я ему. — Пойдем, разложим наши вещи наверху.

Мама смотрит нам вслед, когда мы исчезаем на лестнице, и я не могу не почувствовать беспокойство. Прошли годы с тех пор, как я в последний раз чувствовала себя здесь как дома, но никогда еще я не чувствовала себя настолько не в своей тарелке.

Арес останавливается в дверях моей комнаты и улыбается.

— Эй, я купил тебе эту маленькую подушку в форме кекса. — Он заходит и удивленно оглядывается по сторонам, пока я сажусь на кровать и смотрю на свою комнату новыми глазами.

— Я забыла, что ты не был в моей комнате уже много лет, если вообще был.

Арес делает паузу, в его глазах промелькнул намек на раскаяние. Он подходит ко мне и опускается передо мной на колени, не сводя с меня глаз.

— Скажи мне, Кексик. Есть ли что-нибудь, что я могу сделать, чтобы эти выходные стали для тебя более терпимыми?

Я смотрю ему в глаза и вздыхаю.

— Разве не я должна задавать этот вопрос? Быть здесь, рядом с Ханной. Разве это не тяжело и для тебя?

— Должно быть, не так ли? — спрашивает он. — Но это не так. Меня это совсем не беспокоит. — Он тянется ко мне и зарывается рукой в мои волосы, а затем притягивает меня ближе, его губы нависают над моими. — Как это может быть, когда у меня есть ты? — Он целует меня, его прикосновения грубы и требовательны. Вот так просто он уносит мои заботы.

— Рейвен! — кричит мама снизу.

Я стону, когда Арес отстраняется и прижимается лбом к моему.

— Пойдем, — говорю я ему. — Нам лучше спуститься вниз.

Он прижимает еще один быстрый поцелуй к моим губам, после чего поднимается на ноги и тянет меня за собой. Возможно, эти выходные все-таки удастся пережить.

Арес спускается за мной, и входная дверь открывается как раз в тот момент, когда мы достигаем нижней ступеньки. Входит Ханна и останавливается, увидев Ареса. В ее глазах на мгновение вспыхивает мука, и это бьет меня прямо в грудь. Именно так было и со мной. Я ненавидела возвращаться домой, потому что не могла смириться с тем, что она с ним. Меньше всего я хотела бы причинить ей боль. Никто не должен проходить через это.

— Рейвен! — снова зовет мама.

Я глубоко вдыхаю, направляясь на кухню и думая о Ханне и Аресе. Я не сомневаюсь, что она попытается привлечь его внимание, и от этого мне становится не по себе. Неужели так будет продолжаться всю нашу жизнь? Неужели я буду вечно враждовать с сестрой? Может, сейчас у нас с Аресом и все в порядке, но вся эта ситуация тяготит нас всех.

Мама улыбается мне и указывает на раковину.

— Как думаешь, ты могла бы быстро помочь мне загрузить посудомоечную машину?

Я киваю и спокойно принимаюсь за работу. Я терпеливо жду, зная, что она не позвала бы меня сюда, если бы ей нечего было мне сказать.

— Рейв, — говорит она в конце концов. — Тебе не кажется, что Аресу и Ханне было бы полезно обсудить свои проблемы? Их разрыв был тяжелым, и это повлияло на всех нас. Я бы очень хотела вернуться в то время, когда в нашем доме царила гармония.

Гармония. Полагаю, это то, что испытывали здесь все, кроме меня. Для меня этот дом всегда был наполнен тоской. Я хотела принадлежать себе, быть любимой. Сначала родителями, потом Аресом. Это дом, в котором я всегда чувствовала себя неполноценной, дом, который принимал меня до тех пор, пока я не потеряла себя.

Я молчу, пока мама смотрит на меня. По правде говоря, у меня нет для нее ответа. Да, было бы неплохо иметь гармонию, ндля кого? В том сценарии, в котором мы оказались, кто-то обязательно пострадает, и в кои-то веки я не позволю, чтобы это была я.

— О, — говорит мама. — Хорошо. Они разговаривают.

Я напрягаюсь и провожаю ее взглядом. Окно кухни выходит на веранду, где стоят Ханна и Арес, потерянные в разговоре. От того, как он смотрит на нее, мне становится не по себе. Я знаю эту полуулыбку. Он всегда так смотрел на нее, как будто находит все, что она делает, очаровательным.

Я так стараюсь быть сильной, но наблюдение за ними отсюда, где они думают, что мы не видим их, вселяет в меня неуверенность. Он был таким напористым и провел четкую границу между ними в тот день в театре, но было ли это только потому, что я была там? Может, он просто делал то, что считал правильным?

Я резко прикусила губу, досадуя на себя за то, что сомневаюсь в нем. Вот что делает со мной этот дом. Он наполняет меня неуверенностью и душевной болью. Неважно, насколько я выросла как личность. Каждый раз, когда я возвращаюсь домой, мне кажется, что я сделала десять шагов назад.

Я стискиваю зубы и мою руки, оставляя половину посуды в раковине, когда выхожу из кухни.

— Рейвен! — кричит мама, ее тон сердит. Я игнорирую ее и выхожу на веранду, обнаружив Ареса и Ханну у качелей в углу.

Они оба смотрят на меня, и Ханна напрягается.

— Рейвен, — говорит она, заставляя себя улыбнуться. Мне больно, что наши отношения стали именно такими. Когда я смотрю на нее, я больше не вижу свою сестру.

Я позволяю своим глазам неторопливо блуждать по ней, на мгновение останавливаясь на ее руке.

— Ты не носишь обручальное кольцо, — говорю я бесстрастным тоном. — Ну, того, которое, как ты сказала, подарил тебе Арес?

Ее глаза расширились, и она бросает на него недоверчивый взгляд, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Нет, я хранила его в надежном месте. Я не хотела рисковать, чтобы кто-то задавал о нем вопросы.

Арес берет мою руку и подносит ее к губам, целуя тыльную сторону ладони и располагая ее так, чтобы обручальное кольцо сверкало на свету.

— Просто носи его, если хочешь, — говорит он ей. — Это довольно простое украшение. Это всего лишь реликвия из прошлого.

Ханна прочищает горло и некоторое время смотрит на мое кольцо, а затем опускает взгляд в пол, оставляя меня в раздумьях. Я не хочу сознательно причинять ей боль, но мне нужна уверенность, которую дает мне прикосновение Ареса.

— Знаешь, — говорит она. — Сегодня впервые за много лет мы все трое останемся здесь на ночь. Нам стоит поиграть в настольные игры или что-нибудь еще.

Арес обнимает меня и качает головой.

— Может быть, как-нибудь в другой раз, — говорит он ей, а затем поворачивается ко мне. — Я очень устал. — То, как он ухмыляется, говорит о том, что он вовсе не устал, и я подозреваю, что Ханна это знает. — Как насчет того, чтобы отправиться в постель?