Невеста под прикрытием, или Свадьбы не будет!

Глава 13. На милость победителя

Я хотела создать романтичную атмосферу, но потом решила остановиться лишь на камине, чтобы мои намерения не слишком бросались в глаза. Но даже если бы я вдруг поставила в центре комнаты кровать, усыпанную лепестками роз, вряд ли Нортон Мрок заметил бы.

Он молча ел приготовленный им же ужин, почти не отрывая взгляда от тарелки. А вот мне кусок в горло не лез. Хотя тушеный кролик был выше всяких похвал.

Я невзначай расстегнула пару верхних пуговок на платье – увы, том самом скучном платье домоправительницы, намотала прядь волос на палец, покусала губы.

– Мне будет жаль покидать этот дом, – выдавила наконец.

Норт бросил на меня взгляд исподлобья и, прожевав, ответил:

– Вы можете оставаться здесь сколько вам угодно, Мариэль.

– Без вас? – вырвалось у меня.

Нортон откинулся на спинку стула и промокнул губы салфеткой.

– Сегодня на прогулке вы куда больше были увлечены моим братом.

– Это не так, – быстро ответила я, гоняя овощи по тарелке. – А вам это не понравилось?

– Меня ваши любовные дела не касаются, – резко ответил он.

Еще как касаются!

– Вот будет забавно, если мы станем одной семьей, – ехидно заметила я.

И он даже не подозревает, как близко мы к этому подошли.

– Не думаю, что вы будете счастливы с Артеем, – хмуро сказал Нортон.

– А вы уверены, что найдете счастье с Шарлоттой?

– Не знаю, – признался Мрок. – Хотя у нас резонирующая магия. В каком-то смысле Шарлотта Эверли – моя вторая половина.

– Если Шарлотта ваша половина, то выходит, в ней есть то, чего вам не хватает? – поинтересовалась я.

– И чего же мне не хватает по вашему мнению? – раздраженно уточнил он.

Я вынуждена была признать, что попытка провести романтический ужин с треском провалилась в самом начале. Сейчас мы с Нортоном Мроком скорее напоминали семейную пару, которая намеревалась поссориться вдрызг. Правильнее было бы прикусить язык, но… Но я не сдержалась.

– Раз уж Шарлотта Эверли – боевой маг, можно сделать определенные выводы.

– Жду не дождусь.

– В ней есть решимость, – выпалила я. – Огонь. Сила.

– А я, выходит, нерешительный и слабый, – протянул Нортон, прищурив синие глаза. – И еще без огня.

– Вы сами так сказали, – я отвела взгляд.

– Правда? Тогда давайте я еще скажу, какой вам нужен муж. Умный, уравновешенный, серьезный и с философским взглядом на вещи.

– По вашему мнению, я – неуравновешенная дура? Так? – я хохотнула. – Что ж. Кажется, Дирк – идеальный кандидат для меня. Описание довольно точное.

– Вы еще и садовника хотите к рукам прибрать помимо моего брата?

– А что пропадать добру? Вы же считаете меня неразборчивой. Один брат, другой, садовник – какая разница?

– Так может соседка не так уж неправа в своих претензиях? Как вам вообще взбрело в голову пойти плавать голышом? – возмутился Норт. – Ладно – сосед. Он вроде безобидный. Но мало ли кто мог там шляться! А если бы вас… обидели?

– А вам-то что? Езжайте к своей невесте! А я останусь тут, как вы и предложили, и буду делать, что захочу. Хоть купаться, хоть голой плясать. Не ваше дело!

Норт вдохнул в грудь побольше воздуха, но потом выдохнул и вновь уткнулся в тарелку. Какой отличный аппетит. Диво, что Нортон Мрок еще не растолстел. Белая рубашка сидела на нем как всегда безупречно, подчеркивая и широкие плечи, и крепкие руки, и торс без грамма жира. Так и хотелось встряхнуть его хорошенько, достать из его скорлупы.

– Хотите открою вам секрет? – предложила я.

– Не особо, – пробормотал Нортон, разделываясь с кроликом.

– Ваш портрет висит в женском общежитии академии, – со злорадным наслаждением произнесла я.

– Что? – он вскинул на меня удивленный взгляд. – Откуда?

– О, это так забавно, что вы не в курсе, – мило улыбнулась я. – Вы ведь сами прислали невесте свой портрет, вышитый бисером. И еще коня.

– Я прислал Шарлотте коня? – Нортон отложил столовые приборы и уставился на меня, ожидая подробностей.

– Он тоже на портрете, – пояснила я, комкая салфетку. – Вы и конь. Такая кропотливая работа. Наверное, Шарлотта должна была дни и ночи напролет любоваться вами обоими и орошать слезами умиления, но нет. Она повесила портрет внизу общежития, в холле. За эти годы вы стали достопримечательностью, Нортон Мрок, а ваш портрет оброс легендами. Считается, что если ровно в полночь перед экзаменами показать вам грудь, то назавтра все пройдет успешно.

Он вздохнул и ровным тоном спросил:

– Вы показывали?

– А то!

– Видимо, примета рабочая. Это объясняет, как вы закончили академию. Я-то удивлялся, как вас не выгнали прочь, с вашими познаниями в бытовой магии.

Я отшвырнула вилку, которая жалобно звякнула о тарелку.

– Шарлотта Эверли сделала вас посмешищем.

– Кажется, я заслужил, – ответил Нортон.

– Она вам не подходит, – настойчиво продолжила я. – Она же вам не понравилась на помолвке.

– Кто вам сказал? Артей? – предположил Норт. – Я был подростком, влюбленным в другую. А Шарлотта – маленькой девочкой. Очень милой вообще-то.

– Вы не знаете, что такое брак без любви, – покачала я головой.

– А вы?

Я запоздало вспомнила свое намерение открыться, но слова, так легко вылетавшие из моего рта, вдруг будто застряли в горле.

– Знаю, – выдавила я. – Поэтому я и не захотела выходить замуж по договору. У меня не будет так, как у родителей. Ни за что. Я хочу… по любви. С тобой…

Последние слова я скорей выдохнула, чем произнесла вслух, но он, конечно, услышал. Вот я и открылась. Куда уж больше. Я умоляюще смотрела в синие глаза Мрока, и затянувшаяся пауза казалась почти ощутимой, вязкой, а мое сердце стучало в ней оглушительно громко, все быстрей и быстрей. А потом Нортон молча встал из-за стола и просто ушел. Хлопнула дверь на террасу, холодный сквозняк рванул по ногам, и я обхватила себя руками, колотясь от внезапного озноба.

Даже проигрыш может стать победой – так говорил Стократ. Но сейчас я ощущала себя полностью раздавленной.

***

Вилли запрыгнул на стул Нортона и с интересом принюхался к кролику.

– Я уезжаю, – сказала я. – Ты своего добился.

Кот посмотрел на меня, вытаращив глаза.

– Садовник займется прудом. Ты уж намекни ему как-нибудь про рыб. А я сматываю удочки.

Я встала из-за стола, с грохотом отодвинув стул, и отправилась наверх. Достав саквояж, бросила туда уцелевшее белье и книжку. Сама все испортила. Прав Нортон – я неуравновешенная дура. Надо было спокойно приплыть на корабле из академии, дождаться официального визита жениха, а потом и свадьбы. Я могла быть рядом с человеком, которого полюбила сразу и всей душой. Я должна была дать ему время, чтобы узнать меня.

Но вместо этого я понеслась вперед, сломя голову, как на драконьих гонках, и тоже проиграла. Теперь, когда Нортон Мрок так явно и очевидно отказался от меня, счастье невозможно. Я не смогу забыть этот вечер и то, как мое признание осталось без ответа.

Уеду. Куда-нибудь далеко-далеко. Через пустыню и степи, в дальние края. Туда, где по легенде спит великий дракон, потерявший кормчего. Буду жить отшельницей, выкопаю себе озеро, приручу дикого дракона и назову его Вилли. Разобью свой сад и, быть может, однажды найду в нем покой. Но не счастье.

Сев на кровать, я разрыдалась, громко и некрасиво, как должна была сделать еще тогда, десять лет назад, после нашей помолвки.

***

Нортон быстрым шагом прошелся до сада и едва успел остановиться. Взмахнув руками, удержался на самом краю глубокой ямы, точно как в ситуации с Мариэль – чудом избежав падения.

Душу рвало на части, и он ушел, пока не сделал ничего непоправимого. Но как же ему хотелось вернуться!

Из темноты точно призрак явился Дирк, стал рядом.

– Все будет как надо, – сказал он, глядя в яму. – Нужно время.

– Время, – кивнул Норт.

Он как всегда прав. Время лечит. Все пройдет. Росток несостоявшейся любви зачахнет и увянет, уступив место другим привязанностям. В конце концов, он толком не знает ее, эту девушку, явившуюся без приглашения в его дом и занявшую не только гостевую спальню, но и сердце.

– Как будто ее и не хватало, – кивнул Дирк. – Для совершенства.

А ведь правда. Как будто в жизнь добавили краски, звуки, запахи. Апельсиновый аромат теперь у него будет прочно ассоциироваться с Мариэль.

– Ты что имеешь в виду? – опомнился Нортон. – Кого не хватало?

– Ямы, – невозмутимо пояснил садовник. – Доделаю пруд, и сад будет еще прекрасней.

Нахмурившись, Нортон с подозрением посмотрел на Дирка, но его лопата и то была выразительнее лица. А намек на то, что именно Мариэль не хватало для полного счастья, Норту, конечно, причудился.

Сделав круг по участку, он вернулся в дом. С некоторой опаской заглянул в зал, но Мариэль там не было. Наверное, надо объяснить, что дело не в ней, а в нем. Мариэль такая порывистая, как бы не натворила бед. Поднявшись наверх, Нортон вошел в свою спальню и пару раз измерил ее шагами, прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за стенки: скрипнула кровать, хлопнула дверца шкафа. А вдруг она уедет на ночь глядя? С нее станется!

Нет, он обязательно должен что-то сказать. Прекрасная девушка призналась ему в любви, а он просто ушел. Если он оставит это так, то Мариэль будет совершенно права – он трус, нерешительный слабак, которому нужна боевая жена, чтобы заткнуть прорехи в характере.

Заглянув в кабинет, Нортон взял с подоконника вазу, роза в которой светилась осколком луны. Даже если Мариэль собралась уехать, то пусть заберет подарок. Он сделал это для нее, от всей души.

Выйдя в коридор, подошел к двери в гостевую спальню и остановился. Выдохнул, набираясь решимости и занес руку, чтобы постучать, но опустил.

Как-то глупо. Она сказала, что любит его, а он дарит ей вазу. Причем ту, от которой она уже отказалась. Нет, надо придумать речь. Вроде: «Вы найдете кого-то достойнее меня».

Дикая ревность вгрызлась в сердце, стоило лишь представить Мариэль рядом с другим мужчиной, пусть тот будет хоть со звездой во лбу.

Что же сказать?.. Или лучше все же уйти и подождать, пока время само излечит раны?

По коридору дикими скачками пронеслась пушистая серая тень, а потом с ревом прыгнула с разбегу прямо на дверь, которая дрогнула и отворилась.

Мариэль испуганно обернулась, а кот-предатель исчез, как не бывало. Нортон сглотнул от волнения, шагнул в комнату, так и не придумав, что сказать. Лунная роза отразилась во влажных глазах Мариэль, и они зажглись как колдовские огни – манящие, лишающие воли, не оставляющие выбора. Да и был ли он, тот выбор, хоть когда-нибудь, или все было предрешено уже тогда, когда она появилась на его пороге?

И как-то так случилось, что все слова оказались лишними, как и ваза, которая с грохотом выпала из его рук и откатилась к стене. Остались горячие губы, нежная кожа, мягкий шелк волос, скользящий между пальцами. Теплое дыхание, срывающееся на стоны, податливое тело, которое Норт с нетерпением высвобождал из одежд. У него был долг и обязательства перед семьей, но если бы он сейчас ушел, то предал бы самого себя.

Поэтому Нортон Мрок целовал свою любимую и был честен как никогда.

***

Я проснулась довольно рано, несмотря на бессонную ночь. Нежный утренний свет падал косыми лучами на разбросанную по полу одежду, но я давно смирилась с тем, что с уборкой и порядком у меня не ладится. Зато Нортон Мрок лежал рядом и обнимал меня, и его длинные пальцы смотрелись очень красиво на моей обнаженной груди. Как будто там им самое место.

Я облизнула саднившие от поцелуев губы, рассматривая спящего мужчину. Тень от длинных ресниц, щетина, подчеркнувшая мягкий изгиб губ, твердый подбородок – все это теперь мое. Я поторопилась записать себе поражение, не распознав близость победы.

Впрочем, как добропорядочная девушка я все же проиграла. Но как же сладко было отдаться на милость победителя! А обычно сдержанный Нортон Мрок в постели не знал пощады.

Щеки загорелись от воспоминаний, и я отвернулась, как будто мои бесстыжие мысли могли проникнуть в сны Норта, и заметила вазу. Волшебный подарок в очередной раз был отвергнут и забыт, а бедная роза валялась там же, на полу, и ее нежные лепестки, окрашенные в золотисто-розовые цвета рассвета, поникли.

Я осторожно выскользнула из-под руки Норта, встала. Быстро одевшись, подняла вазу вместе с розой и, выйдя из спальни, услышала внизу шум. Спустившись по лестнице, заглянула на кухню.

– Ага, – только и сказала Фрида, окинув меня цепким взглядом.

Смущенно улыбнувшись, я набрала в вазу воды, поставила в нее розу и водрузила на стол. Лепестки тут же расправились и замерцали золотистыми искорками.

– Но ты-то губу не раскатывай, – пробурчала кухарка, выкладывая припасы из большой плетеной корзины.

Я выцепила оттуда еще теплую булку, отщипнула хрустящий кусок горбушки и положила в рот.

– Чего это? – спросила я, жмурясь от удовольствия.

Еще немного – и замурлыкаю как кошка. Вот Вилли удивится.

– Ну, знаешь, затянуть мужика в койку – особого ума не надо, – продолжила бухтеть Фрида. – Дальше-то что? Он сказал, что любит тебя? Что это серьезно? Что он бросит невесту?

Чего он мне только не говорил… Щеки опять запылали, стоило лишь вспомнить слова, что звучали ночью. И про любовь там тоже было, точно. А вот про невесту… Я нахмурилась, вспоминая. Вообще-то нет, про расторжение помолвки не прозвучало ни слова. Все как-то закрутилось, и нам было не до разговоров. Нортон Мрок так страстно целовал меня, а его руки творили настоящую магию. Быть может, у артефакторов есть какой-то особый курс, о котором на остальных факультетах не знают?

– То-то и оно, – с удовлетворением произнесла Фрида. – Покувыркался со служанкой, а женится на другой.

– На мне он женится, – заявила я, начиная сердиться.

– Ой ли…

– Вам-то что? Откуда такое злорадство?

– А ты думаешь, одна такая? – фыркнула она, отчего-то вдруг раскрасневшись. – Не бывает, чтобы из служанок и в дамки. Только в сказках. Тем более и домоправительница из тебя негодящая. Посуду вчера чего не убрала? И воняет повсюду как будто цедрой для пирога. Что тут вообще произошло?

– Мышей травила, – ответила я, думая о другом.

А вдруг Нортон просто решил воспользоваться ситуацией? Вдруг для него это ничего не значит? Что, если сейчас он спустится вниз как ни в чем не бывало и потребует вишен без косточек?

– Тебе вот, кстати, – вспомнила Фрида и выудила из корзины конверт. – От другого Мрока. Что-то насчет мышей.

Я выхватила конверт из ее руки и открыла. Загадка, не дававшая мне покоя – зачем Артей Мрок взял вину за мышь на себя. Был, правда, вариант, что он тоже запустил следилок к младшему брату, но письмо говорило о другом:

«Если не желаете, чтобы брат узнал все от меня, приходите к левому выезду из поместья прямо сейчас.»

Вот так поворот. Я приехала, чтобы найти компромат на Мрока, а теперь меня саму пытаются шантажировать. И что Артей скажет, интересно? Какие у него доказательства? Надо было сразу говорить, что мышь не его, а теперь все, поздно.

Я повернула конверт и уставилась на имя.

– Сюда Артей идти не хочет, – пояснила Фрида. – Говорит, и у стен есть уши. Как думаешь, что это значит? Может, Норт каких подслушивающих артефактов в углы насовал? Так-то я не против. Ведь как верная служанка не замышляю дурного. И вообще исполняю все обязанности честно и добросовестно.

Последнее она произнесла громче обычного и куда-то в потолок. Я же сползла с высокого стула и пошла к двери, разглядывая имя на конверте: «Шарлотте Эверли». Выходит, Артей меня узнал! Как он может использовать это против меня? Скажет, что я лгунья и обманщица? Настроит против меня брата? Нажалуется свекрови? Надо бы узнать, чего ему надо. В конце концов, что он сделает боевому магу?

Артей прогуливался вдоль дороги, на которой стоял экипаж. Два серых коня нервно переступали с ноги на ногу, а кучер на козлах как будто дремал. С ночи они тут караулят, что ли?

– Шарлотта, дорогая, вы уже встали, – радостно воскликнул Артей, завидев меня. – Хотя, если судить по вашему виду, вы и не ложились?

Я пригладила волосы, осознав, что толком не успела привести себя в порядок.

– Чего вы хотите, Артей? – спросила я.

– Даже не станете отпираться и заверять, что я ошибся, а вы всего-то простушка Мариэль? – усмехнулся он.

Я лишь пожала плечами – а смысл?

– Я хотел показать вам один интересный артефакт, – загадочно произнес Артей, и уголок его левого глаза дернулся.

– Я не особо в них понимаю…

– Знаю-знаю. Это вотчина моего брата. Но он не хочет со мной разговаривать после той маленькой мышки-следилки, которую ему подбросили вы. Разумеется, я сохраню это в тайне, – горячо заверил он. – Я не собираюсь портить ваши с Нортоном отношения. Невеста решила проследить за женихом, узнать, не скрывает ли он чего-нибудь. Это очень разумно перед свадьбой. Я целиком и полностью вас поддерживаю и понимаю.

Болтая, он подошел к экипажу, и я тоже поплелась следом.

– Значит, вы хотите, чтобы я показала Нортону какой-то артефакт? – поняла я.

– Я привез его из Аль-Малены, как и кольцо.

Артей скрылся по пояс в экипаже, а я против воли заинтересовалась:

– Его сделала та же магичка?

– Не совсем, – ответил Артей, поворачиваясь ко мне.

Я успела увидеть железные дуги с грубой чеканкой рун, а потом на моей шее защелкнулся обруч, и мир словно померк. Я уцепилась пальцами за холодный металл, схватила воздух ртом. Меня толкнули внутрь экипажа, который тут же затрясся по дорожным ухабам.

– …ошейник для ведьм… – доносилось как из-под толщи воды. – …отрезает магию… потерпите, Шарлотта…

Помимо магических искусств в академии была и рукопашка. Шелли заставляла нас повторять приемы снова и снова, пока они не получались словно сами собой. Я выпрямилась и ударила вслепую: ребро ладони, локоть, кулак. Артей захрипел, и я наощупь схватила его за коротко стриженные волосы, рванула вперед и вниз, выставляя колено. Что-то хрустнуло, Артей заорал, и я нырнула рыбкой в квадрат неясного света, но ударилась лбом. Зрение на миг сфокусировалось, я увидела вдали недовольное лицо соседки и потеряла сознание.

***

Нортон потянулся, жмурясь от солнечного света и улыбаясь. Вопреки всем его опасениям, он чувствовал такую легкость, будто камень с души упал. Теперь, когда все решилось само собой, оставалось только идти по дороге, с которой уже не свернуть.

Приданое он возместит хоть в пятикратном размере. Артей пусть сам несет ответственность за свои грешки. В конце концов, есть шанс, что потенциальный тесть и не станет ворошить былое. А то как бы не всплыло его участие в сокрытии темных дел братца. А если вдруг Эдгар Эверли все же захочет дать делу ход, что ж, на севере, говорят, как раз осваивают новые земли, нужны активные люди. Холод, суровые условия и тяжкий труд умерят непомерные амбиции брата, и тот забудет свои безумные мечты.

Единственное, что омрачало настроение, это призрак Шарлотты, которая вновь проникла в его сны и летала там в грозовых облаках на диком драконе. Придется предложить ей свои услуги по уравновешиванию потенциала, пока она не найдет подходящего жениха. Но как к этому отнесется Мариэль?

Мысли потекли в новом направлении, и Норт вскочил с постели. Допустим, если сплести руну огня и емкости, а затем добавить устойчивость земли, то получится создать утилизатор магии. Нужен очень прочный материал, который выдержал бы резкий выброс энергии. Добыть бы драконьей чешуи, из которой сделали кольцо Артея. А если хорошенько подумать, то можно попробовать создать накопитель магии.

Норт опомнился уже на пороге своего кабинета, куда побежал экспериментировать с рунами. Журавлики все летали под потолком и даже не думали складывать бумажные крылья. И если сперва он решил, что это случайность, то теперь был уверен в обратном.

Он наложил руну после поцелуя с Мариэль – вот в чем секрет долговечности чар. Эта девушка подходила ему идеально, и пусть хоть вся магическая цитадель заверяет, что Шарлотта Эверли предназначена ему судьбой, ему нужна была Мариэль. Ее вишневые губы и яркие глаза, ее нежное тело и сладкие стоны. Ее место рядом с ним. Ну, или под ним, на нем, неважно.

Усмехнувшись, он оделся и пошел ее искать. Пора объясниться и сделать предложение по всем правилам. А позавтракать можно и в постели, из которой она так коварно исчезла.

– Я требую, чтобы ты вернулась в кровать, – заявил он, входя на кухню.

Фрида едва не выронила миску с творогом.

– Я? – пискнула она.

– Мариэль, – ответил Норт, слегка раздражаясь. – Где она?

– Вышла, – пробормотала Фрида, кокетливо заправив выбившуюся прядь за ухо.

Не дождавшись внятного ответа, Нортон отправился на улицу.

– Мариэль! – выкрикнул он с крыльца, однако как ни вглядывался, не видел ее стройной фигурки.

Не пошла же она снова плавать? Только кот выпрыгнул откуда-то из кустов и отчаянно взвыл, бегая туда-сюда поперек дороги.

– Да-да, ты хочешь кошечку, – пробормотал Норт. – Я вот тоже свою потерял. Не видел нашу домоправительницу? – спросил он у Дирка, который появился из-за деревьев, с неизменной лопатой на плече.

– Там соседка, – сообщил садовник. – Опять недовольна.

Каразетта уже шла за ним по дорожке, нервно подпрыгивая при ходьбе.

– Сколько можно! – визгливо воскликнула она, не обременяя себя приветствиями. – И прямо с утра! Я буду жаловаться!

Кот, завидев ее, шмыгнул на террасу и затаился.

– Что еще случилось? – вздохнул Норт.

– Проснувшись, я позавтракала и пошла гулять, – обстоятельно начала Каразетта. – Я тщательно слежу за здоровьем, и утренняя прогулка – часть моего обязательного моциона. А заодно я хотела проверить, не напакостничал ли опять ваш кот. Он неровно дышит к моим клумбам.

Вилли, который вылизывал лапу, прервал свое занятие и посмотрел на женщину с видом оскорбленной невинности.

– Давайте ближе к делу, – поторопил ее Нортон.

– А потом я увидела экипаж, – трагично произнесла Каразетта. – Я сперва решила, что лошади понесли, потому что он мчался прямо на меня!

– Со стороны моего поместья?

– А откуда еще?! Лошади пронеслись через мой участок, хотя объездная дорога немногим длиннее! К тому же там была ваша домоправительница, – последнее слово она выплюнула с отвращением. – Эта развратница! Соблазнительница! Путана!

– Вы уверены? – спросил Норт, холодея.

Мариэль уехала? Но почему? Может, он оскорбил ее прошлой ночью? Он был уверен, что все происходит по горячему обоюдному желанию. Она сама раздевала его с такой пылкостью, что пара пуговиц на рубашке отлетела. Но вдруг ей не понравилось?

– Уверена ли я, что она падшая женщина? – насмешливо фыркнула Каразетта. – О да! Вам следует уволить ее немедля. А еще я настоятельно требую, чтобы ваши гости соблюдали неприкосновенность моих земельных владений! Это возмутительно!

Дирк тем временем достал из кармана шершавый брусок и принялся точить свою лопату.

– Вжих-вжих, – мерные звуки не успокаивали, а напротив, вызывали еще большую тревогу. Кот тоже оказался рядом и тоненько мяукал, как будто пытаясь сказать что-то важное.

Мариэль бы не уехала. Ей все очень даже понравилось, это точно.

– А еще вопли! – вспомнила соседка. – О каком настроении может идти речь, если с утра я слышу дикие крики?

Мариэль кричала и не хотела уезжать, ее похитили! Вилли вдруг резко дернул его за штанину когтями и, когда Норт посмотрел на него, несколько раз подмигнул левым глазом, как будто у него нервный тик.

– Артей! – осенило Норта. – Он никогда не отступает, привык получать то, что хочет.

– Тем хуже для него, – пробормотал Дирк, проверяя остроту лопаты подушечкой большого пальца.

– Значит, Мариэль кричала? – спросил Норт, и его сердце сжалось. Бедная девушка, стала невинной жертвой амбиций брата.

– Вообще-то кричал мужчина, – исправила его Каразетта. – Такой, знаете, отчаянный вопль боли.

Дирк усмехнулся и положил брусок в карман.

– Я требую возмещения ущерба, – сказала соседка уже спокойнее. – И морального тоже. Ваша домоправительница нанесла моему мужу глубокую душевную рану.

– Хорошо, мы решим это позже. А ваш муж видел что-нибудь? – спросил Нортон. – Быть может, какие-то подробности, которые вы упустили?

– У меня отличная наблюдательность, – обиделась соседка. – А мой муж еще с ночи ушел на рыбалку.

Дирк понятливо улыбнулся, а Каразетта, оскорбленно поджав губы, отправилась к себе, вертя костлявым задом. Норт повернулся к садовнику, и тот молча кивнул. Надо спасать Мариэль.