Невеста под прикрытием, или Свадьбы не будет!

Глава 7. В атаку!

– Правда, в кабинет можно попасть только через мою спальню, – как будто спохватился Нортон, открывая передо мной дверь комнаты, где я сегодня уже была.

Посмущавшись ради приличия, я перешагнула порог.

– Погодите, – Нортон торопливо сдернул защиту со второго дверного проема.

Получилось ловко – быстрое движение пальцев, и вот уже вся ажурная сетка свернулась аккуратной трубочкой. Потом достаточно потянуть – и она снова на месте. Я так не умею.

– Вы, наверное, не можете видеть, но здесь стояла защита на вход, – пояснил он.

– Боитесь вторжения? – усмехнулась я.

– Привычка, – сказал Нортон. – Если у тебя есть старший брат, приходится быть осторожным. А у вас есть братья или сестры, Мариэль?

– Нет, я одна в семье, – ответила я, проходя в кабинет и с любопытством оглядываясь.

Только сейчас я поняла, что дом в целом выглядел как будто необжитым. В нем было все необходимое – и только. Но у кабинета Мрока явно была история.

Комната казалась слегка детской, как будто Нортон давно ее перерос: с потертым и местами прожженным ковром, на котором едва угадывались силуэты драконов, с картой мира, истыканной флажками, с гирляндой бумажных журавликов под потолком и огромным обшарпанным столом, заваленным бумагами и письмами, которые мне и были нужны.

– Значит, старший брат, – повторила я.

– К слову, он вскоре приедет, – вспомнил Нортон.

– Надо подготовить комнату?

– Нет, Артей обычно занимает синюю спальню. Там и так есть все необходимое, чистота поддерживается артефактами.

– Вы дружны? – спросила я, подходя к столу.

Что тут у нас? Схема закрепления, парочка счетов, какое интересное наслоение рун – с таким мне не разобраться.

– Сложно сказать. Но в моем кабинете брат не был ни разу, – сказал Норт.

– Наверное, ему обидно, – предположила я, пытаясь углядеть что-нибудь компрометирующее, вроде расписок от кого-нибудь с фамильной приставкой дра, но потом спиной почувствовала тепло чужого тела. Мою шею погладили пальцы, убравшие прядь волос, и сердце подпрыгнуло и забилось чаще от внезапной ласки.

– Не думаю, что мой брат умеет обижаться, – прошептал Нортон, и его дыхание обожгло мою кожу, но я быстро развернулась.

– Так почему вы привели сюда меня? Совсем недавно вы не были уверены, не подослали ли меня ваши враги, а теперь впускаете в святая святых артефактора.

Он пожал плечами и напомнил:

– Клятва верности. Если над вами заклубится облачко, я тут же выставлю вас вон, Мариэль. К тому же мой подарок должен был оставаться неподвижным какое-то время, чтобы руны закрепились и, скажем так, дозрели.

– Значит, подарок и правда существует? – усмехнулась я.

– А вы полагали, что это лишь повод заманить вас в мою спальню?

Пришла моя очередь пожимать плечами.

– Но вы все же пошли, – заметил Нортон, слегка улыбнувшись.

– Быть может, я верю, что господин артефактор не причинит мне вреда, – проворковала я, похлопав ресницами.

А иначе ему не поздоровится.

– Однако подарок и правда есть, – сказал он и, отдернув в сторону выцветшую занавеску с корабликами, взял узкую металлическую вазу, в которой стояла одинокая роза.

Но какая! Ее лепестки были темно-синими, почти черными и словно припорошенными звездной пылью, и казалось, что этот цветок – кусочек ночного неба. Нежный аромат поплыл по комнате, и я невольно вдохнула его глубже.

– Она прекрасна, – прошептала я, коснувшись прохладных лепестков.

– Как и ты, – бросил Нортон.

– Какой это сорт? – спросила я, теряясь в захлестнувших меня чувствах.

Синеглазый принц сказал, что я красива, и детская часть меня пищала от восторга. Но взрослой мне этого было мало. Катастрофически мало.

Я злилась и пыталась понять – почему. Все ведь идет по плану. Я проникла в кабинет Нортона Мрока, как и хотела.

– Вообще-то дело в вазе, – пояснил он, не подозревая о буре, которую поднял в моей душе. – Сочетание рун позволяет сохранять цветок живым практически вечно.

– А цвет? Такой изумительный.

Мрок забрал вазу вместе с розой и отставил ее подальше на стол.

– Цветок становится частью артефакта и зеркалит небо. Долго объяснять принцип. На рассвете она станет светло-розовой. Как румянец на твоей нежной коже, Мариэль.

Он придвинулся ко мне еще ближе, так что я попятилась и села на стол, а ладони Норта опустились на мои бедра, явно давая понять, что он был бы не прочь встретить этот рассвет со мной.

– А на закате она будет сочно-алой, как твои губы…

Нортон склонился ко мне с однозначными намерениями, а я наконец поняла причину своей злости. Вот как, значит. Я, его законная невеста, получаю трусы с начесом, а какая-то вертихвостка, выставившая грудь в декольте, – волшебную вазу и цветок, отражающий небо. Мне – сухие записочки и пожелания здоровья, ей – комплименты. Мне – ни одной встречи за десять лет, а ей сходу свидание!

Я толкнула его в грудь, а потом сгребла бумаги, в которых все равно не заметила ничего подходящего, и запустила ими в его нахальную синеглазую физиономию.

– Что? – ошарашенно воскликнул Норт, попятившись. – Что я сделал не так?

– Все! – выпалила я.

Кот появился на пороге и уселся поудобнее, обвив хвостом лапы, а желтые глаза загорелись предвкушением. Вспомнив о своей роли, я попыталась взять себя в руки, но обида, которую душили долгие годы, рвалась наружу.

– Да что ты вообще о себе возомнил? – воскликнула я.

– Мариэль, осторожно, – предупредил Нортон, указав куда-то над моей головой.

Я глянула вверх и увидела легкое облачко, закручивающееся над макушкой. Смешно – как будто оно может сравниться с ураганом, что бушевал во мне. Я сгребла со стола еще пару бумаг и швырнула ими в Мрока.

– Ты почти женат! – напомнила я.

– Но не женат ведь, – попытался оправдаться он. – Так почему бы нам не воспользоваться нашей обоюдной свободой.

– Думаешь, я сбежала от жениха, чтобы тут же прыгнуть в постель к кому-то еще?

Не говоря уже о том, что спать с ним же – максимально глупо.

– Ты не хочешь брак без любви. Про любовь без брака ты ничего не говорила, – возразил Нортон.

– А ты, значит, прямо в меня влюбился?

– Я готов дать этой симпатии шанс, – сообщил он.

– Как великодушно! А помолвку с Шарлоттой Эверли ты разорвешь? – я затаила дыхание. Скажи «да»! Ну же!

– Нет, – помрачнел Нортон. – Мариэль, пойми, у меня есть обязательства…

– Ну, конечно! – фыркнула я. – Гильдия магов прямо спит и видит ваших с Шарлоттой будущих деточек. А ее приданое от сердца не оторвать.

– Да при чем тут приданое! – возмутился он. – Я могу вернуть ей хоть в десять раз больше, а на гильдию мне начхать. Я, чтоб ты знала, лучший артефактор королевства, и мне готовы простить любую блажь.

– Так в чем же дело, Нортон? – нежно проворковала я, вспомнив о роли, которую решила сыграть, раз уж с шантажом и темными тайнами не выгорело.

Шагнув к нему, обвила крепкую шею руками и доверчиво посмотрела в глаза. Вот перед ним горячо влюбленная девушка. Неужели он оттолкнет ее? Нортон Мрок, неужели ты такой сухарь, что устоишь перед дрожащими губами и глубоким декольте? Ради чего?

– У меня есть обязательства перед самой Шарлоттой, – с усилием произнес Нортон. – Она моя невеста. Она ждет этой свадьбы. Она любит меня.

– Что-о-о? – протянула я, отшатнувшись, а мои глаза, наверное, стали такими же круглыми, как у Вилли, который улегся на пороге и наблюдал за нашим спором с живым интересом.

– К тому же у Шарлотты высокий потенциал магии, резонирующий с моим, – пояснил Нортон, проведя пятерней по волосам. – Для женщины это создает проблемы. Особенно в случае эмоциональных вспышек. Вот как у тебя сейчас.

Меня и правда слегка потряхивало, но я отлично поработала садовником, так что пока вполне себя контролировала. Лишняя яма определенно была не лишней.

– Тебе повезло, уровень небольшой, и ты даже представить не можешь, с чем приходится жить Шарлотте, – объяснял Нортон. – Это все равно что носить в себе грозовую тучу.

Я мельком глянула вверх. Облако потемнело и стало гуще.

– Я не могу бросить девушку буквально у алтаря, – продолжал Нортон. – Это разрушит ее репутацию и разобьет ее сердце. Шарлотта – добрая душа, ты ведь сама ее знаешь, и не заслуживает такого к себе отношения. Я и так был не слишком хорошим женихом.

– Вот-вот, – ухватилась я за его слова. – Ты не видел ее десять лет. С чего взял, что она вообще хочет за тебя замуж? У нее давно другой! Она встречалась с…

– Ни с кем она не встречалась, – сердито оборвал меня Нортон.

Вообще-то да, от девушки-боевика с первым уровнем магии, да еще и помолвленной, все разумные парни предпочитали держаться подальше, а неразумные мне и самой были не нужны.

– Хватит наговаривать на Шарлотту, – добавил он. – Но, Мариэль, раз уж я тебе нравлюсь, а ты нравишься мне, то…

Я схватила со стола бумаги и попыталась вновь швырнуть ими в Норта, но он оказался совсем близко, так что я его стукнула. Измятый конверт распластался на широкой груди, и я с изумлением разглядела кусочек восковой печати нашего дома: край циферблата, шипы. А потом на меня вдруг брызнуло холодной водой, так что я взвизгнула от неожиданности и выронила письмо.

Кот вскочил и, зашипев, отпрыгнул назад в спальню, Нортон инстинктивно отшатнулся, а туча надо мной разразилась добротным ливнем. Тугие холодные струи ударили по голове, потекли по обнаженным плечам, платье мигом промокло, а кожа покрылась мурашками.

– Ты сама виновата, – заявил Нортон, прижавшись к стене. – Обругала хозяина, разбросала его корреспонденцию… Причем заметь – специально!

Я шагнула влево, вправо, заметалась по комнате, но туча носилась за мной следом как привязанная. Ковер захлюпал под ногами, бумажные журавлики печально сложили крылья, а письма, которыми я с таким упоением швырялась в Мрока, совсем промокли.

– Можешь убрать это? – выкрикнула я, пытаясь забиться под книжную полку.

– Могу, – ответил Нортон, но затем шагнул ко мне прямо под дождь.

Его руки оказались такими горячими, и весь он – тоже, и я непроизвольно подалась к нему как к источнику тепла.

– Это было письмо от Шарлотты? – спросила я, запрокинув голову.

– Довольно о ней, – грубовато ответил он. – Сейчас здесь ты, Мариэль. И я. Разве этого мало?

Этого было даже слишком много. И руки Нортона, уверенно заскользившие по моей спине, и его потемневшие глаза, которые сами были словно ночное небо, и губы, особенно губы, прижавшиеся к моим, – все это далеко превосходило мои ожидания от сегодняшнего вечера.

Мой жених казался утонченно сдержанным и даже холодным, но целовал меня так жарко, что я вмиг забыла о зябком дожде. Остались только горячие требовательные губы, упругий влажный язык, сплетающийся с моим, и сильные ладони, ласкающие меня уверенно и умело.

Быть может, именно это меня отрезвило. Я для него лишь Мариэль, одна из вереницы его побед.

– Нет! – воскликнула я и, оттолкнув его в грудь, завела руку для пощечины, но Нортон неожиданно ловко для артефактора перехватил мое запястье.

– Как бы тебя еще молнией не шарахнуло, – пояснил он слегка виновато. – Подожди, клятву сниму сначала.

Он провел кончиками пальцев по линиям на моей ладони, легкое покалывание пробежало следом и ушло вместе с дождем, прекратившимся так же внезапно, как и начался.

– Сейчас можно, – разрешил Нортон, отпустив мою руку.

Мои губы горели, и сердце чуть не выпрыгивало из груди, а Мрок стоял напротив и казался непривычно взъерошенным и растерянным.

Я тщетно выискивала какие-нибудь умные слова, которые продемонстрировали бы всю глубину морального падения, в которую он меня пытался толкнуть, изящные и саркастичные обороты, которые показали бы, как недопустимо он себя повел. Или, на худой конец, изысканные оскорбления. Но моя голова была пустой как колокол. В итоге я помахала пальцем перед носом Мрока и выпалила:

– Я не такая!

Развернувшись, вылетела из его кабинета, чуть не упала, споткнувшись о кота, который недовольно взвыл, и выбежала из спальни.

– Прости, Мариэль, – донеслось мне в спину, но я уже спряталась в своей комнате и захлопнула дверь.

Выдохнув, сползла по ней на пол и обхватила мокрые плечи руками.

Сердце все еще гулко колотилось, а на губах горели бесстыжие поцелуи Нортона Мрока. Что же это получается?

Он твердо намерен исполнить обязательства перед Шарлоттой Эверли и сделать ее своей законной супругой. Однако вовсе не против завести интрижку с домоправительницей. Увы, добрачная верность – не обязательное условие для мужчин. И если я попытаюсь добиться расторжения помолвки лишь на том основании, что мой жених не хранил девственность, меня засмеют.

Я поднялась и стянула мокрое платье. Забравшись в постель, закуталась в теплое одеяло, пытаясь унять колотивший меня озноб.

А с другой стороны, выходит, что я вызываю у Нортона Мрока интерес лишь как приятное приключение. Вроде легкой добычи, доступной девушки, которой можно всучить цветочек и тут же зажать в уголке. Увы, я не настолько хороша, чтобы ради меня разорвать помолвку с Шарлоттой Эверли, которую Нортон даже не помнит.

Вскочив, я натянула сорочку и принялась ходить туда-сюда по комнате, растирая плечи ладонями.

Быть может, стоит поговорить с ним прямо? Сказать, кто я, потребовать расторжения помолвки. Раньше мне претила сама мысль о том, чтобы вести с ним переговоры. А теперь? Как это будет выглядеть? Я приехала под личиной, чтобы узнать тебя получше, Нортон, а твой артефакт не разгадал моих истинных чувств. Ты решил, что нравишься мне, но я тебя ненавижу! За твое равнодушие, высокомерие и дурацкие подарки.

Я замерла на полушаге. Сейчас, узнав Нортона лучше, я и представить не могла, чтобы он подарил мне те дурацкие трусы. Да и портрет бисером… Как-то это не вписывалось в его характер. Если он получал от меня письма, которых я не отправляла, то, быть может, и мне подарки слал кто-то другой?

Нет, признаваться я пока что не стану. Я облизнула губы и уставилась в окно, где сверкала звездная ночь. Если Нортон узнает, что я и есть Шарлотта, то вполне может решить довести начатое до конца. Он женится на мне, а я буду жить с мыслью, что сама по себе ему все так же не сдалась. Только вместе с приданым и подходящей магией.

Меня все еще потряхивало и, поднеся ладонь к глазам, я с ужасом увидела вспыхивающие искорки на кончиках пальцев. Плохо дело.

Приоткрыв дверь и прислушавшись, выскочила в коридор. Слетела по лестнице, выбежала на задний двор и понеслась в сторону леса. Трава колола босые пятки, ноги стали мокрыми от росы, и я едва успела добежать до ровного ряда молодых деревцев, появившихся вместе свежих ям. Энергия рванула из моего тела, как только я свела пальцы в руну.

Когда пыль осела, я повернула голову и увидела стоящего рядом Дирка.

– Я тут подумала… – пробормотала я. – Может, еще деревьев…

– Куплю пару саженцев, – кивнул он и, покосившись на меня, добавил: – Пару десятков.

Я добрела до дома, поднялась на террасу. Равнодушно скользнула взглядом по коту, который жрал курицу, оставшуюся после ужина.

Рано сдаваться. Сперва надо выяснить, что в том письме от якобы Шарлотты. Но Нортон наверняка завесит кабинет защитным заклинанием. Если у него есть вредный старший брат, то это должно было войти в привычку.

Я задумчиво посмотрела на кота, смакующего куриное крылышко. А вот он проходит в кабинет беспрепятственно. Нортон вплел в заклинание допуск для кота, чтобы случайно не навредить безмозглому животному. Но ведь Вилли, как выяснилось, совсем не дурак! Я уселась за стол и опустила подбородок на сплетенные пальцы. Пока что я причисляла кота к противникам, но не пора ли завербовать его на свою сторону?

– Вильгельм, – обратилась к нему полным именем, и кот повернул ко мне щекастую морду. – Нас не представили друг другу, так давайте исправим это упущение. Шарлотта Мария Элизабет Эверли, к вашим услугам. Вкусно?

Кот поднялся и, потянувшись, принялся демонстративно загребать лапами мою подгоревшую курицу. Я сузила глаза, глядя на это хамство, и новый план, в котором Вилли отводилась центральная роль, созрел в моей голове.

Не хочет по-хорошему, будет по-плохому.

***

С потопом в кабинете Норт разобрался быстро: парочка заклинаний из бытовой магии была и у него в арсенале. Ковер высох и даже вспушился, а бумаги и письма собрались в аккуратную стопку на столе. Взяв верхний конверт, Нортон вытащил из него детский рисунок. Принцесса в пышном розовом платье держала за руку принца, в котором никто не опознал бы самого Норта, но так гласило письмо, неизменно начинавшееся словами «Мой возлюбленный Нортон».

Он и правда почти не помнил Шарлотту Эверли, но ее взгляд, полный наивного трепетного восторга, словно отпечатался в его сердце. Никто больше не смотрел на него так: ни старшекурсница с целительского, ставшая его первой женщиной, ни преподавательница танцев, с легкой непринужденностью занявшая место второй, ни другие.

Когда он вернулся из академии в Эркайе, мать передала ему пять писем от невесты – по одному за каждый год обучения. Конечно, они были вскрыты – мама всегда лезла не в свое дело, а в случае с Шарлоттой задалась целью вырастить для младшего сына идеальную жену. Она взяла на себя обязанность проявлять знаки внимания к невесте, и после помолвки Нортон с радостью и облегчением согласился снять с себя эту ношу, а потом все пошло по накатанной колее.

За десять лет Норт свыкся с мыслью о предстоящем браке и даже нашел это удобным – не приходилось придумывать причин, чтобы расстаться с третьей, четвертой и остальными. Если же девушка отказывалась от такого формата общения – что ж, были другие.

Но теперь Мариэль ворвалась в его жизнь и устроила вместо обещанного порядка настоящий бедлам. Все вокруг твердили, что Шарлотта Эверли идеально подходит ему по всем показателям. Но отчего тогда он видит идеал совсем в другой женщине?

Нортон протянул руку к гирлянде журавликов, нарисовав руну полета, и птички расправили мокрые крылья, сорвались с нитки и закружили под потолком.

Ее губы были как спелые вишни, и он в жизни не видел ничего соблазнительнее. Влажные темные волосы, стекающие по белым точеным плечам, яркие от эмоций глаза, мокрое платье, подчеркивающее изгибы… Она целовала его в ответ, и это было так упоительно, что Нортон чуть не потерял над собой всякий контроль.

Он переставил вазу с розой назад на подоконник. Мариэль странно отреагировала на подарок. Сперва явно обрадовалась, но потом…

Она лаконично сказала, что не такая. А ее попытка влепить пощечину была доходчивей тысячи слов. Значит, лучше оставить все как есть. Это морок, предсвадебный мандраж, искушение. Желание почувствовать себя напоследок свободным.

В конце концов, он маг-артефактор. Он привык управлять и магией, и эмоциями, и куда лучше у него получается наполнять ими вещи, чем чувствовать самому. Журавлики все кружили под потолком, как будто одна несчастная руна вдруг подарила им бесконечный полет. Впрочем, ничего удивительного: бумага – идеальный материал для воздушных рун.

Нортон растер пальцы, слегка зудящие от энергии, и пошел спать.

Ему снилась Мариэль, в порочном алом платье, словно созданном для того, чтобы каждый мужчина захотел его немедленно снять. Ее губы манили исцеловать их до боли и жарких стонов, взгляд сулил наслаждение. Но вдали, во влажной мороси, мерещился согбенный силуэт Шарлотты, что печально брела в тумане со свитой бездомных собак.

Нортон проснулся от шума и голосов, доносящихся снаружи. Если он сам был в полушаге от того, чтобы позабыть о лежащей на нем ответственности, то старший брат всегда будет рад напомнить.

– Нортон! – донеслось с улицы. – Еще спишь, синеглазка? Почему меня никто не встречает?

– Иду, – буркнул Норт, одеваясь.

Да, он все решил, и разум прояснился. Раз уж интрижки не выйдет, так и ладно. Но отчего-то ему не хотелось оставлять Артея наедине с Мариэль.