Невесты Шерраби

Эпилог

Колокола церкви святой Марии оглашали округу, радостно извещая о том, что полку невест Шерраби прибыло. И хотя Эмму Колфакс нельзя было назвать полностью здешней, кузина Саймона давно завоевала сердца жителей деревни.

Эмма сама решила венчаться здесь в апреле, месяце нарциссов и цветущих яблонь, поскольку именно в этой церкви давали супружеские обеты многие ее предки. И поскольку именно в Шерраби она впервые встретила Зака.

Зак тоже был доволен. Если бы они венчались в Нью-Йорке, Мораг сказала бы, что лететь туда всем семейством Кентов — значит бессовестно тратить деньги, несмотря на то что эти деньги принадлежали ее брату, а у него их было больше чем достаточно.

Стоя у алтаря рядом с Саймоном и сцепив руки за спиной, он обернулся и обменялся улыбкой с высокой и стройной Мораг, стоявшей в первом ряду вместе со своими двумя братьями и пятью сестрами. Он впервые видел ее в шляпе и красивых перчатках, которые не были ни практичными, ни теплыми. Конечно, ни Мораг, ни остальные члены семейства никогда не признались бы, что они пыжатся от гордости, поскольку их младший брат женится на наследнице американского миссионера и кузине Себастьяна из Шерраби, но это было видно по расправленным плечам Мораг, надменно вздернутому подбородку Катрионы и приподнятым бровям Айена, который украдкой косился на школьную подругу Эммы, прилетевшую из Штатов.

Зак не слишком интересовался родными и близкими Эммы. Они не имели значения, поскольку у Зака были свои родные. По-настоящему имело значение только одно — он наконец женится на женщине, которую любит больше всех на свете.

Женитьба на Саманте, с которой он регистрировался в мэрии, — ошибка, какую он позже поклялся не повторять. Тогда он видел в браке ловушку и больше не собирался в нее попадать.

И вот он женится на Эмме Колфакс… правда, стоя не перед чиновником, а перед священником церкви святой Марии.

Орган перестал исполнять что-то медленное и тягучее и заиграл знакомую мелодию, означавшую приближение невесты. Мускулы на плечах Зака напряглись. Он оглянулся — и увидел эльфа, который лишил его сна восемь лет назад. Эльф безмятежно шел по проходу под руку со своим отцом. Улыбка Эммы была такой сияющей, что ему пришлось отвернуться.

Какой нежной, какой желанной была его Эмма с лицом феи и меняющимися глазами! Сегодня они снова были зелеными. Зак был удивлен и тронут тем, что она надела простое белое льняное платье и венок из цветов вишни. Она, которая могла нарядиться в атлас, шелка или золотую парчу, выбрала то, что должно было понравиться ему. Скромное платьице и неброское венчание среди родных и друзей… Свадебная процессия приближалась к алтарю.

— Это моя мама! — Детский голосок отвлек Зака от любования невестой. — У нее будет ребеночек. Но не сегодня.

Прихожане задвигались и весело зашумели. Энни Кут и миссис Ли одновременно сказали "тсс!", а кто-то, похожий на кузена Саймона Джералда, негромко, но явственно проворчал:

— Будем надеяться, что ты ошибся дважды, парень…

Зак подавил смешок и покосился на женщину, шедшую по проходу перед Эммой.

Оливия, облаченная в великолепное красное платье, казалось, стала вдвое шире с того дня, когда он видел ее в последний раз. Но беременность шла ей. Она выглядела спокойной, счастливой и смотрела на Саймона с такой любовью, что Зак немедленно перевел взгляд на Эмму.

Неужели она чувствует к нему то же, что Оливия к Саймону?

Их глаза встретились. Да. Так оно и есть. Ответ был написан на ее сияющем лице.

Когда Зак взял маленькую руку своей невесты, его сердце готово было разорваться от любви. Какое счастье, что любовь, которую Эмма питала к нему столько лет, лишь усилилась благодаря его отказу принять ее!

— Согласен ли ты, Закари Марк, взять в жены…

Зак виновато вздрогнул и повернулся лицом к священнику. Он, Закари Марк Кент, венчается с Эммой Мэри Колфакс. Он так увлекся созерцанием своей любимой, что не заметил, как началась служба.

— …до конца ваших дней?

— Да, — сказал Зак. Он мог забыть о службе, но ответ на этот вопрос он знал.

— Согласна ли ты, Эмма Мэри, взять в мужья…

— Да, — прозвенел серьезный и искренний ответ Эммы.

Слава богу, что она согласилась со словами традиционной церковной службы. Он боялся, что Эмма захочет какой-нибудь новомодной клятвы в стихах, написанной женихом. Хорошо, что она не захотела этого. У него дрогнули губы. Сочинение стихов никогда не входило в число его талантов.

— …и жить вместе в святой любви до конца ваших дней. Аминь.

Зак поднял голову. В святой любви. С Эммой. Конечно.

Осталось спеть псалом, расписаться в книге, выслушать поздравления, и… К добру или к худу, но он женат на Эмме Мэри… Кент.

— Вы можете поцеловать невесту.

Ну наконец-то! Не нуждаясь в дальнейших приглашениях, Зак обвил Эмму руками и нежно поцеловал в губы. Он целовал ее до тех пор, пока пожилой священник не откашлялся дважды и не сказал:

— Вы можете перестать целовать невесту, мистер Кент.

Стоявшие позади прихожане захихикали. Кроме Мораг, которая с укоризной воскликнула:

— Закари Марк!

Зак неохотно выпустил Эмму из объятий и, держа ее за руку, вслед за священником пошел в ризницу за алтарем. Саймон и Оливия двинулись следом.

Зак смотрел по сторонам без всякого интереса. Метлы и веники боролись за место с будничными ризами священника, расшатанным стулом и поцарапанным столом, на котором лежала солидных размеров книга в кожаном переплете, пахнувшая плесенью. Несомненно, книга регистрации венчаний.

— Удачи тебе, дружище! — хлопнул его по плечу Саймон.

— Думаешь, она мне очень понадобится? — попытался отшутиться Зак.

— Угу. Как и дополнительный запас терпения.

Эмма ощетинилась и ущипнула кузена за руку.

— Вот еще! Это мне понадобится терпение, если я собираюсь жить с этим любителем командовать!

— Сомневаюсь. Судя по глазам твоего мужа, первое, что тебе понадобится, это сорочка, в которой ты родилась[19], — коварно улыбнулся Саймон.

Эмма засмеялась и тут же успокоилась.

— Пока что хватит и той, что на мне.

— Ненадолго, — вставила улыбающаяся Оливия. — Подожди, когда окажешься в моем положении. Клянусь тебе, это не такое уж приятное зрелище.

— А я думаю, что очень приятное, — сказал Саймон, жестом собственника кладя руку на выпуклый живот жены.

— Так когда, говоришь, тебе рожать? — спросила Эмма, подозрительно глядя на этот холм.

— Не раньше следующего месяца, — хмуро сказала Оливия.

Священника снова разобрал кашель, и все четверо принялись с серьезным видом расписываться в книге. Как только дело было сделано, Зак взял Эмму за руку и сказал:

— Держись. Сейчас на нас пойдет в атаку целая шеренга.

Подавив смешок и избегая сердитого взгляда священника, они вернулись в церковь под одобрительный шумок прихожан. Спустя несколько секунд этот шумок прорезал возбужденный голос Джейми:

— Рип! Рип, я велел тебе оставаться снаружи! Тебя не приглашали!

Издав нестройный аккорд, орган умолк, и дружная четверка застыла на верхней ступеньке лестницы, спускавшейся к алтарю.

В левой части второго ряда царила суматоха. Нарядные доктор Марфлит и его жена вышли в боковой проход. На другом конце ряда Джейми, сидевший между Энни и матерью Саймона, уговаривал коричнево-белого песика с обрывком веревки на шее, пытавшегося забраться к нему на колени и сожрать псалтырь.

Саймон, с первого взгляда оценивший ситуацию, пробормотал Оливии "извини", сошел по ступенькам и взял Риппера под мышку. Несколько секунд спустя, когда орган заиграл снова и жених с невестой триумфально двинулись по проходу, он занял место рядом с женой.

— Я говорил Джейми, что Риппера брать с собой нельзя, — прошептала она. — Не понимаю, как…

— Крисси, — лаконично ответил Саймон. — Тут видна рука сообщника.

— Да, я… О боже, — сморщилась Оливия.

Саймон крепче зажал под мышкой извивавшегося Риппера.

— Не волнуйся. Ничего страшного. Счастливой паре не до того. Однако… — Он улыбнулся. — Должно быть, это первый случай в истории церкви святой Марии, когда на церемонии венчания владельцев Шерраби в качестве почетного гостя присутствует собака.

— И, думаю, последний, — с трудом промолвила Оливия.

— Я бы не поручился. Может быть, в один прекрасный день здесь будет венчаться Джейми.

Саймон широко улыбнулся, увидев ошеломленное лицо жены. Видимо, раньше ей и в голову не приходило, что Джейми когда-нибудь вырастет и станет солидным членом общества.

— Саймон, — пробормотала она. — Мне кажется…

Что-то в тоне жены заставило Саймона взглянуть на нее более пристально. Ее черты исказило не ошеломление. Это была боль.

— Оливия! Что с тобой? — резко спросил он.

— Кажется, я… — Она пошатнулась. Саймон обхватил ее за несуществующую талию и отвел в сторону от толпы гостей, устремившихся по проходу.

— Что с тобой? — повторил он.

— Кажется, я… — она положила руку на живот, — рожаю…

— Не может быть!

— Ох, может, — простонала Оливия. — Поверь мне, я знаю, что говорю.

Сердце Саймона стиснул обессиливающий страх, которого он не испытывал даже в те дни, когда рисковал жизнью. Она должна была рожать только через месяц. Что-то не так. Нет, не может быть, не должно быть… Потому что если с Оливией что-нибудь случится…

Прекратить, Себастьян. Немедленно прекратить! Саймон заставил себя двигаться. Если он будет стоять как пень, кончится тем, что его жена родит ребенка прямо на церковной скамье.

— Все в порядке, — услышал он собственный голос. — Все в порядке, моя радость. Я позабочусь о тебе. — Не дав себе времени подумать, он спустил Риппера на пол, поднял Оливию, весившую больше семидесяти килограммов, и прижал ее к груди. Потом он выбрался с ней в дверь и по каменным ступеням спустился на траву, где группами стояли гости, ждавшие очереди поздравить Зака и Эмму.

— Мама! — устремился к ним Джейми. — Ma…

— Найди доктора Марфлита, Джейми, — прервал его Саймон. — Твоя мать рожает.

— Ух ты, — сказал Джейми. — Значит, у нее не будет времени ругать меня за Рипа.

— Очень возможно. Джейми, я велел…

— Знаю. Найти дока Марфлита. О'кей. Вот он, стоит у вишни. — Джейми замахал ему рукой и припустился рысью. Все в порядке! Моя мама уже рожает! — крикнул он стоявшей у ограды Крисси. — У нее не будет времени злиться!

Саймон как во сне видел повернувшиеся к ним головы и искаженное болью лицо Оливии, смотревшей на него с доверием, которого он едва ли заслуживал. Затем рядом оказались доктор Марфлит, Зак и… Боже правый! Даже Джералд помогал ему сажать Оливию на заднее сиденье большой серой машины.

Машина была не его, но это не имело значения. Саймон сел рядом с женой и взял ее за руку. Когда дверь закрывалась, до него донесся уверенный голос матери:

— Ну вот еще! Вовсе не обязательно становиться похожим на треску в соусе из петрушки, Саймон! Она совершенно здоровая молодая женщина.

Саймон знал, что Селия права, но ничего не мог с собой поделать. Дорога до поместья казалась нескончаемой.

— Больница, — сказал Саймон, как только они добрались до крыльца. — Она не должна…

— Все будет в порядке, — бодро заверил его доктор Марфлит. — Если понадобится, мы вызовем "скорую помощь", но сейчас главное — это не терять времени.

Саймон закрыл глаза. Не терять времени? Это значит…

— Оливия, — пробормотал он. — Оливия, не… — Он хотел сказать "не умирай", но не имел права позволять ей думать о смерти. Ведь они так мало прожили вместе…

Он почувствовал прикосновение руки Оливии.

— Не буду, — прошептала она. — Сейчас я буду рожать нашего ребенка, Саймон.

И она начала делать это — через несколько минут после того, как они отвели ее в дом.

Но лишь несколько часов спустя до Саймона дошло, что во время всей этой суматохи он ни разу не подумал о том, выживет ли ребенок, необходимость зачать которого и была причиной его женитьбы.

Оливия открыла глаза. Это потребовало усилий, потому что просыпаться не хотелось. Однако ее усталость была спокойной, мирной и удовлетворенной. Она лежала на боку. В окно струился золотистый вечерний свет. Солнечный луч согревал щеку, и Оливия постепенно стала понимать: что-то изменилось. Она положила руку на живот. Тот больше не напоминал огромный детский надувной мяч… А рядом со старинной кроватью на четырех столбиках, которую она делила с Саймоном, стояла старинная деревянная колыбель.

Саймон. Где он? Она протянула руку, но его не было рядом.

— Оливия… — Его низкий, веселый и удивительно родной голос доносился откуда-то сверху. — Оливия, я здесь!

Она повернулась на спину. Муж стоял у кровати и держал в руках маленький белый сверток. Младенец… Откуда?

— Оливия, — снова позвал он.

И тут она все вспомнила.

Церковь, Джейми, Риппер, возвращение в поместье на непрерывно сигналящей машине. Потом резная деревянная лестница и кровать, в которой родилось несколько поколений Себастьянов. А после — сплошной туман. Суматоха, боль, неестественно белое лицо Саймона… и доктор Марфлит, что-то делающий руками в хирургических перчатках. Все кончилось, когда на ее живот легло нечто интенсивно розовое, голое и пищащее. А затем писк прекратился.

Кто-то — наверное, доктор Марфлит — сказал "девочка". А затем она уснула и увидела сон. Под пологом деревьев стоял смеющийся Саймон и говорил:

— Разве Эмма не рассказывала тебе, что лес Шерраби волшебный?

— Ребенок, — сказала она, отгоняя воспоминания. — Саймон, она…

— Она красавица. Спасибо тебе, дорогая. — Он наклонился и положил на кровать крошечное сонное тельце. Оливия с трепетом посмотрела на темно-бронзовые волосы и надутое личико, напоминавшее грецкий орех с губами.

Саймон прав. Поразительная красавица.

Оливия протянула большой палец, и грецкий орех жадно схватил его. До чего крошечные пальчики. Кукольные. Она уже забыла, какими они бывают…

— Здравствуй, малышка Эллен, — прошептала она, охваченная тем же благоговейным страхом, который испытала при виде чудесной красоты новорожденного Джейми.

Они с Саймоном давно договорились: если родится мальчик, его назовут Мартином в честь брата Саймона, а девочка получит имя сестры Оливии. Она подняла глаза на чем-то смущенного Саймона и спросила:

— Ты не очень расстроился, что Шерраби унаследует девочка?

Саймон покачал головой, словно лишившись дара речи. Его глаза были красноречивее языка.

— Я расстроился бы только в одном случае — если бы наследника Шерраби звали Джералд, — серьезно заверил он и тут же улыбнулся. — Кстати, видела бы ты физиономию моего бездельника кузена, когда он испугался, что ты родишь у него на глазах прямо во дворе церкви! Он даже помогал мне грузить тебя в машину.

Оливия закрыла лицо руками.

— О боже… Не напоминай мне. Я не хотела испортить Заку и Эмме свадьбу…

— Ничего ты не испортила. Зак сказал, что это великолепное завершение церемонии. После того как мой партнер уладил дела с Эммой, он стал куда человечнее. А Эмма заявила, что видит в рождении Эллен предзнаменование того, что Бог благословит их с Заком большой семьей. При этих словах Зак немного позеленел.

Оливия засмеялась.

— Когда это случится, он будет чувствовать себя совсем по-другому. А как прошел праздник?

— Как по маслу. Тетя Маргарет ударилась в слезы. А следом за ней и моя мать.

— Твоя мать? Она плакала?

— Да, хочешь верь, хочешь нет. К ним присоединилась Энни, а затем начала сморкаться добрая половина гостей, включая Джералда. Успех был оглушительный. Особенно когда…

Саймон умолк на полуслове, услышав осторожный стук в дверь.

— Войдите, — сказал он.

Оливия повернула голову как раз вовремя, чтобы заметить Эмму в костюме цвета спелого лимона и шедшего следом за ней Зака.

— Где она? Ой, какая хорошенькая! — воскликнула Эмма, не обращая внимания на Оливию и с восхищением глядя на крошку Эллен. — Вылитый ты, Саймон!

— Не уверен, что это комплимент, — заметил Саймон. Но в глазах свежеиспеченного отца горела гордость, и все поняли, что он шутит.

— Через несколько минут мы уезжаем во Флориду, — объяснил Зак. — Пришли попрощаться и засвидетельствовать свое почтение новому члену рода Себастьянов. Непременно вернемся к ее крестинам.

— Рад слышать, — сказал Саймон. — Мне представилась страшная картина: весь следующий год я веду дела без моего партнера, в то время как вы в Штатах не покладая рук трудитесь над созданием нового поколения рода Кентов.

— А это мысль! — ответил Зак, улыбаясь и одобрительно похлопывая Эмму по заду.

— И думать не смей, — сурово бросил Саймон.

Зак посмотрел на часы.

— Пошли, Эмма. Мы опоздаем на самолет. — Он обнял жену за талию, поцеловал в нос и отвел от кровати.

— Никогда не думал, что увижу старину Зака в роли голубка, влюбленного в свою горлицу, — промолвил Саймон, когда новобрачные помахали им на прощание и перешагнули порог. — Не уверен, что это ему идет.

Оливия засмеялась.

— Конечно, идет. Не меньше, чем тебе самому. Ох, Саймон, я так рада, что они нашли друг друга!

— Я тоже. — Саймон сел на край кровати и обнял жену за плечи. — Но еще больше я рад тому, что нашел тебя.

Вскоре он бережно положил младенца в старую фамильную колыбель. Эллен растопырила ручки и тихонько пискнула, но не проснулась.

Оливия, чувствуя, что ее сердце готово разорваться от любви и гордости, улыбнулась Саймону и протянула к нему руки.

Джейми, заглянувший в спальню через несколько минут, обернулся к Рипперу и с отвращением сказал:

— Малышка еще спит, Рип. Наверное, маленькие девочки просто не умеют ничего другого. А мама с Саймоном целуются. Опять. — Он на мгновение задумался, а потом наклонился и потрепал Риппера по лохматой голове. — Когда я вырасту, стану шпионом. Быть женатым ужасно скучно.

Услышав его, Саймон и Оливия поспешно отпрянули друг от друга.

— Ты тоже находишь семейную жизнь скучной, любовь моя? — спросил Саймон.

Оливия покачала головой.

— Если эта жизнь скучна, — ответила она, — то я надеюсь, что ты проскучаешь со мной по крайней мере лет сто.

Джейми сказал "обхохочешься" и вместе с Риппером отправился на кухню, чтобы ходить хвостом за миссис Ли и клянчить у нее шоколадный бисквит.