Невесты Тёмного Герцога

Глава 7

ЭВА

Высокий гулкий звук разнёсся по особняку, проникая сквозь запертые от мороза окна и требуя поторопиться припозднившихся прихожан. Я ускорила шаг, желая прийти первой и встретить прибывших как полноправная почти хозяйка, получив преимущество перед менее расторопными гостями. Моя задача была слишком важной, а потому любая деталь стоила внимания: кто где разместился, с кем прибыл, во что одет.

Задумавшись о предстоящем деле, я не сразу осознала, что остановилась посреди коридора, задумчиво глядя на раскинувшийся цветочный куст. Розендариум, с любовью выращенный общими усилиями матушки и Мелиссы, теперь имел чахлый вид: стебель почернел, листья начали увядать и осыпаться. Я с сожалением посмотрела на поникшие бутоны, понимая, что не в силах предотвратить его увядание.

— Эти цветы не терпят холод, – вымолвила я, легко касаясь бутона, который на глазах осыпался пеплом.

— Больше холода растения не переносят черную магию, – бесцветным голосом возразил отец. – Поспешим, милая, мы непременно должны найти его.

Мог ли такое сотверить маг-погодник? И стал бы? Возможно, чтобы отвести подозрения... Я ускорила шаг и заметила, что папа едва за мной поспевает. Всё больше возраст сказывается на нём: прежде сильный и энергичный, теперь он ходил неторопливо и быстро уставал. И моя помощь нужна с каждым днём острее.

— Тебе нужна помощь? – спросила я, с замиранием сердца глядя на то, как отец тратит последние силы, чтобы скрыть от меня своё состояние.

Однако он лишь покачал головой.

— Всё в порядке, доченька. Слишком увлёкся работой, такое случается.

Кивнув, я решила с ним согласиться. Пока. После того, как мы найдем виновного, нужно обязательно заглянуть к сэру Стайлзу и попросить выписать отцу укрепляющее средство.

Ноги увязали в снегу, что выпал за минувшую ночь, и я с трудом переставляла их так, чтобы домашние туфли остались при мне, а не под толщей белого крошева. Больше не останавливаясь, мы добрели до высокой часовни, которую выстроили много позже основного здания. Её шпиль возвышался над каменной постройкой и указывал своим остриём вверх – в обитель Пресветлого.

Я отряхнула от снега ноги, который теперь едва чувствовались от холода. Скрипнула тяжелая дубовая дверь, открыв передо мной широкий светлый и почти совершенно пустой: как и планировалось, мы пришли одними из первых. Это не может не радовать.

Внутри были лишь мама и семинарист, занимавший кафедру проповедника и готовившийся к началу важной речи. Он листал тяжелую книгу, словно в поисках нужного места, и беззвучно шевелил губами.

Вот он – шанс проверить человека, который сегодня будет у всех на виду, так что незаметно подобраться к нему сейчас – идеальная возможность.

Я сделала нерешительный шаг вперед, по узкому проходу деревянных лакированных лавочек, рядами разместившихся перед небольшой кафедрой проповедника. Каменный пол эхом отражал мои мягкие шаги и разносил по всему храму. Я упрямо подняла руку к бабочке, чтобы активировать её, встретившись взглядом с оторвавшимся от книги Джоссом. Его губы растянулись в неискренней улыбке, а острый, холодный взгляд словно пытался пронзить меня насквозь, и на секунду я помедлила. Именно этой секунды и не хватило, чтобы определить, имеет ли человек, столь вероломно ввалившийся в мою ванную, отношение к происходящему. Как же мне хотелось, чтобы всё оказалось именно так! Я бы сполна насладилась местью и за загубленный розендариум, и за тот унизительный визит, и за побег Яллы…

— Сестрёнка! – меня сбило что-то тяжелое и твердое, обхватив в крепкие объятия, и закружило по проходу.

— Не может быть, Андреас! Ты успел приехать! Мама говорила, что посыльный не смог вовремя доставить тебе послание, ведь ты был совсем не в наших краях…

Кузен усмехнулся, ничуть не считая нужным понизить голос.

— Графиня не солгала. Её посыльный действительно не успел ничего доставить. Однако гонец от графа легко меня отыскал даже на самом севере королевства. Было бы желание! А возможность найдётся всегда!

Я с обожанием обернулась к отцу, который уже подходил к моей маме, чтобы о чем-то поговорить. Сколько бы времени ни прошло, он всё так же тянулся к ней и окружал вниманием и теплом. Даже в таких жутких погодных условиях. Я поёжилась.

— Холодно? – поинтересовался Андреас. – У вас здесь что-то совсем неладное происходит. Иди ко мне, согрею.

Я не успела толком вынырнуть из братских объятий, как вновь оказалась прижата к надёжному теплому телу.

— Вот так. А теперь рассказывай, что, кроме этой богомерзкой помолвки, произошло за те два месяца, как мы не виделись?

Я вздохнула, стараясь припомнить все те незначительные на первый взгляд события, о коих так хотелось рассказать человеку, с которым я выросла. Он был старше меня почти на десять лет, однако все самые веселые события моей жизни были связаны именно с ним. Первый бал, к которому он старался подготовить нас с Яллой, неуклюже обучая танцевать с настоящим партнером, а не с "куклой для танцев", как он называл нашего учителя. Моя помолвка, случившаяся едва мне исполнилось пятнадцать, что прервалась так же внезапно, как и обозначилась. Я тогда сильно переживала о том, что Шарль не останется в восторге от моих не по моде тёмных волос, и Андреас залил их лимонным соком в попытке повторить странный алхимический опыт с их осветлением, однако, видимо, не учел нюанс, и они лишь слегка выгорели на солнце.

Когда я опомнилась от странной радости, охватившей меня всю, заставившей позабыть о важном задании, часовня уже начала понемногу заполняться людьми.

— Как бы я хотела обсудить с тобой наши дела, – я с досадой всплеснула руками, – но именно сейчас обязана приветствовать гостей, которые только сегодня прибыли в графство. Если ты не против, мы могли бы встретиться после проповеди.

— Тогда поговорим позже, дорогая. Непременно заходите ко мне вместе с Яллой, – попросил кузен с чуть померкшей улыбкой.

Я кивнула на прощание и направилась к прибывшим. Семья баронов Голль, посещающая наше поместье лишь изредка, поскольку земли их расположились в нескольких десятках миль от Лерроувуда. Семья графов Руд и Хольд. А вот и моя несостоявшаяся свекровь, представляющая маркизов Ленех. Интересно, что она здесь делает, ведь с самого момента расторжения помолвки ни один член их рода ни разу не удосужился навестить нас. А Шарля, если верить полнившим земли слухам, и вовсе видели лишь пара слуг, запертым в дальнем крыле их замка.

Я медленно шла, чтобы приветствовать их, в то же время стараясь успеть рассмотреть гостей. Активировала артефакт, и бабочка загорелась всеми цветами палитры, весело мигая мне своими золотыми крыльями.

— Приветствую вас, маркиза, – сделала я книксен как равной.

Если бы эта женщина стала моей свекровью, то реверанс – самое малое из того, что она имела бы право от меня ожидать. Сейчас же…

— Хорошего вам дня, леди Эва, – голос моей собеседницы казался взволнованным, а седые пряди выбились из высокой прически. – Поздравляю с успешной помолвкой.

Я склонила голову, принимая поздравление, и без удивления отметила, что сияние бабочки не изменилось. Вполне ожидаемо.

— Вы к нам надолго? – поинтересовалась я, уже раздумывая, как бы успеть обойти остальных до начала проповеди.

Женщина улыбнулась, пряча холодное выражение лица в складках веера.

— Планировали остаться до свадьбы. Как нам пропустить такое? Не чужие люди… почти.

— Вы в сопровождении, маркиза Ленех?

Она подняла складки широкой юбки и отошла в сторону. За ней я увидела моего бывшего жениха, бледного и осунувшегося. Он сидел на скамье и смотрел мимо меня, словно не заметил.

— Хорошего дня, Шарль. Прекрасная погода, – проговорила я заученную хорошенько ещё в детстве фразу и сама себя одернула. – Для проповеди. В такую погоду не прогуляться.

Бывший жених, кажется, обратил на меня свое внимание, и поднялся. Нервный комок застрял в горле, заставляя смотреть на некогда предавшего меня человека с долей сочувствия и легкого презрения. Что с ним случилось за те два месяца, что прошли со столь внезапного расторжения помолвки? И, главное, никаких объяснений, даже несмотря на то, что этикет требовал официальных извинений с их стороны. Нет, лишь странная тишина и полная отстранённость.

— Погода мерзкая, – первое, что сказал он, поднявшись на нетвёрдых ногах. – А ты всё так же прекрасна в своем светском лицемерии.

Его лицо исказилось в мучительной усмешке. Казалось, он пережил что-то поистине ужасное за последние недели.

— А ты все так же галантен в своей отвратительной прямоте.

Никаких манер.

— Прости меня, Эва. За всё, что случилось. Я не достоин тебя, и твоей вины в размолвке нет никакой.

Я удивлённо посмотрела ему в глаза. О чём он сейчас говорит? Скосила взгляд на артефакт, который упорно молчал. Мужчина сделал шаг вперед.

— Я не сержусь, – почти не солгала я, позволяя некогда сильным пальцам взять себя за руку. – Ты можешь рассказать, что произошло?

Он склонился ко мне ближе, однако в один миг побледнел, глядя куда-то мне за спину. Резко отдёрнул ладонь и сделал шаг в сторону, а я проследила за его взглядом. Сквозь наполнившийся людьми зал пробирался герцог, с трудом лавируя между стульями и небольшими группами людей. Он смотрел прямо мне в глаза, а выражение его лица сложно было трактовать двояко.

Жених зол, и весьма. По спине пробежал холодок от неизбежности встречи, однако в этот момент раздался громкий звук колокола, требующий тишины. Присутствующим нужно рассесться по своим местам немедленно и ожидать третьего сигнала – начала проповеди.

Герцог резко сменил траекторию и подошел к стоявшему рядом отцу, с которым они вместе уселись на передних рядах скамеек. Хорвард что-то проговорил отцу на ухо – и тот, нахмурившись, обвёл тяжёлым взяглядом присутствующих. Мне не нужно было слышать их разговора, чтобы понять, что речь шла о таинственном маге, по вине которого этот год может принести голод нашей земле.

Заметив, что герцог отвлёкся и не заметил нас, Шарль чуть осмелел. Он тронул меня за руку, призывая вместе с ним отойти в сторону и, скрывшись за колонной, сбивчиво зашептал:

— Эва! Поверь, мною движет только страх за твою жизнь и душу, я всем сердцем желаю тебе только добра!..

Он нервно огляделся по сторонам.

— Шарль? – я тоже оглянулась, но не увидела ничего особенного. Гости поспешно рассаживались по своим местам, а матушка Шарля тихо шепталась о чём-то с моей. Видимо, решилась, наконец, принести свои извинения за несостоявшуюся свадьбу. С досады я даже чуть прикусила губу. Если бы Шарль был сейчас моим мужем, всё, всё было бы иначе!

— Не верь ему, – ещё тише зашептал бывший жених, и я еле разбирала его сбивчивый шёпот. – Герцог Хорвард – совсем не тот, за кого себя выдаёт?

— Шарль, – я коснулась его плеча, надеясь, что это прикосновение немного успокоит его и вернёт к действительности. – Вижу, ты многое пережил с тех пор, как мы с тобой виделись последний раз. Вы ведь останетесь у нас до свадьбы? Я распоряжусь, чтобы сэр Стайлз осмотрел тебя при первой же возможности. Отец выписал одного из лучших лекарей…

Он взмахнул рукой, призывая меня замолчать, и вновь беспокойно выглянул из-за колонны, чтобы осмотреть залу, по которой в этот момент пронёсся холодный, пронзительный ветерок. Приозднившийся граф Эдельхаузер поспешно закрыл распахнувшуюся дверь и тут же сел в последнем ряду.

— Нет, леди Эва, я здоров. Вы не понимаете, я обладаю информацией, которая может полностью изменить ваш взгляд на предстоящую свадьбу! Прошу вас, выслушайте меня! Поверьте, я в последнюю очередь хотел отменить предстоящее событие, и причина в нашем разрыве вовсе не…

— Прошу прощения, леди Эва, лорд Шарль, – голос Джосса, выглянувшего из-за колонны, заставил вздрогнуть нас обоих. – Все уже расселись, служба вот-вот начнётся.

— Вы правы, мистер Макконис, – первой опомнилась я, плавно опустив голову, как того требовал этикет. – Мы сейчас пройдём на скамью.

— Позвольте мне проводить вас, – неожиданно мягко улыбнулся Джосс, и я даже вздрогнула от такой перемены. Галантно поклонившись, он протянул мне ладонь в белой перчатке. Отказать такому жесту было просто невозможно.

— Что же, леди Эва, – взгляд Шарля вновь потух, голос стал бесцветным, а лицо потеряло всякое выражение. – Продолжим разговор в более подобающем для этого месте и времени.

— Я справлюсь о вас и непременно пришлю врача, – кивнула я и не без опаски положила пальцы на ладонь Джосса. Что на него нашло?

Потом, опомнившись, одёрнула руку.

— Что вы себе позволяете?! – прошипела, как только Шарль отошёл на несколько шагов, чтобы присесть рядом с матерью.

— Всего лишь стараюсь быть джентльменом, – вполне искренне улыбнулся послушник.

— Вас все уже заждались, вот-вот прозвучит третий звонок. Полагаю, вам пора занять своё место.

Джосс замер, глядя на меня широко распахнутыми глазами с таким искренним недоумением, что я невольно нахмурилась. Но как раз в этот момент прозвучал тройной удар в колокол.

— Идёмте, – бросила я, приосанившись. – Пора.

Семинарист, однако, не спешил прощаться со мной и приступать к своим обязанностям, несмотря на устремленные прямо на нас взгляды всех собравшихся. Он взял мою руку, а я, оторопев, смотрела ему прямо в глаза. Зрачки его расширились настолько сильно, что теперь глаза Джосса казались чёрными.

— Я обещал вас проводить, леди Эва, и вы согласились, – напомнил мне он. – Неужели вы думаете, что я не выполняю свои обещания?

На секунду мне показалось, что в этих мягких внешне словах скрыто нечто большее, – и просто не позволила себе сопротивляться.

— Джосс, – прошептала я, стараясь не оглядываться на окружающих. – Неужели ты станешь угрожать мне здесь, сейчас? В святом месте, полном свидетелей?

Он лишь легко улыбнулся, ведя меня к скамье, занятой юными девушками.

— Вашему живому воображению, леди Эва, можно только позавидовать.

Когда послушник, наконец, отпустил мою ладонь, слишком долго для соблюдения всяких приличий задержав её в руке, у меня отчего-то не возникло желания обтереть её тыльную сторону о широкую юбку. Раньше прикосновения этого человека вызывали острую неприязнь. Теперь же… привыкла? Вздрогнув от собственной мысли, я постаралась отогнать её подальше. Нет, определенно, этот человек не стоит того, чтобы я приспосабливалась к его странному характеру и манерам.

Я растерянно села на свободное место рядом со своей давней знакомой и разгладила юбку, словно этот жест мог как-то упорядочить мои мысли. Что-то не увязывалось, Джосс никогда не улыбался мне так… искренне. Может ли быть эта улыбка притворством? И если да, чего он от меня хочет?

— Что нашло на нашего проповедника? – Адель коснулась меня ладонью, заставив вздрогнуть от неожиданности, когда Джосс ступил за кафедру и не мог уже слышать наших разговоров.

Во время совместных уроков фортепиано я хорошо успела её узнать, а потому не стала говорить лишнего и лишь пожала плечами. Посторонние тоже отметили странность в его поведении, это нехорошо. Не хватало ещё, чтобы пошли беспочвенные слухи и домыслы обо мне. И без того о Ялле уже наверняка болтают даже слуги.

— Возможно, волнуется перед речью. Нынче слишком много гостей, многие съехались к свадьбе.

— Он так на тебя посмотрел, – шепнула Клементина, сидевшая по другую руку от меня, и хихикнула в кулачок. – Здесь что-то нечисто, сердцем чую!

— Подумать только, дорогая Эва, – томно вздохнула Адель. – Это же мечта любой девушки! Знатный жених, влюблённые взгляды тех, кому ты никогда не достанешься…

— Возможно, мне удалось бы сполна насладиться моментом, если бы не этот холод, что внезапно опустился на наши земли. Отец боится, что все посевы замёрзнут, и в этом году мы останемся без урожая…

Мои попытки перевести внимание девушек на другую тему совершенно не возымели успеха. Вместо того, чтобы поужасаться внезапно пришедшей пурге, подруги переглянулись, хихикнули, будто читали мысли друг друга, и Клементина окончательно выбила меня из колеи очередным непосредственным вопросом:

— А как тебе герцог? Вы уже целовались?

Я закатила глаза, не желая обсуждать сложившиеся не в мою пользу обстоятельства с помолвкой, неугодным женихом и сговором матушки. Приложила палец к губам:

— Тсс, Клементина, проповедь уже началась.

Лицо девушки покраснело, и она прикрыла рот рукой.

— Значит, да, – радостно заключила подруга и глупо захихикала. – Иначе бы ты всё отрицала.

К моему счастью, голос семинариста эхом разносился по всей часовне, и наш разговор не мог услышать никто:

— Возблагодарим Пресветлого, волею которого была найдена леди Ялла целой и невредимой, пропавшая двое суток тому назад. Вознесём хвалу воле Его и силе Его!

— Хвала! – хор голосов заглушил завывающую за окном вьюгу.

Здесь, в своеобразном уюте скромного убранства часовни и окруженная людьми, я вдруг почувствовала, что мне не страшен холод снаружи, и даже стало намного теплее внутри.

— Ты уже знаешь, в каком платье пойдешь под венец? – не унималась Клементина, совершенно не слушая проповедь. – Моя свадьба назначена только через полтора года, но я, кажется, ещё в двенадцать начала продумывать каждую мелочь своего…

Звонкий голос Джосса вновь разнёсся по залу.

— Обратим свой лик к Его лику, восславим Пресветлого, защитника и заступника нашего, и попросим о скорейшем возвращении тепла и солнца в земли наши! Вознесём хвалу воле Его и силе Его!

— Хвала!

Хор голосов сбил меня с мысли, однако теперь я уже не думала о глупых вопросах девушек. Вместо холодного озноба я почувствовала нарастающий жар.

— Адель, скажи, тебе тоже немного душно? – я поспешила воспользоваться паузой и шёпотом обратилась к соседке.

Неужели непогода отступает? Девушка недоуменно посмотрела на меня и поёжилась.

— Посмотри за окно, Эва. Ты видишь хоть что-нибудь сквозь этот буран? Можешь себе представить, чтобы в не прогретом с ночи храме при такой погоде было душно?

Недоумение в голосе девушки вызвало у меня тревогу. Неужели у меня жар?

— Вознесём наши молитвы к Нему и попросим защитить посевы наши, дома наши и хозяев их, и хлева наши от злых сил, от тьмы, от черной…

Кажется, сама кровь сделалась горячей, и я не смогла сдержать невольный стон. Очень бы не хотелось заболеть накануне собственной свадьбы, от которой зависит будущее моей семьи.

— Вознесём хвалу воле Его и силе Его!

— Хвала!

Мысли, как ни странно, были ясными, и я не чувствовала ни признака простуды. В теле была лишь легкость, однако я могла бы поклясться, что, выйдя на мороз без накидки, я бы ничуть о том не пожалела.

— И всё-таки, Эва, ты нас избегаешь, – вновь зашептала неугомонная Клементина, воспользовавшись недолгой паузой в речи Джосса. – Что было у вас с герцогом? Я же видела, как ты смутилась.

Кажется, остаток проповеди так и пройдет в глупых расспросах о том, что я бы всей душой хотела позабыть хотя бы на час. Сейчас моё собственное состояние волновало меня куда сильнее предстоящего замужества. Я чувствовала, что со мной творится что-то неладное.

— Что ты хочешь узнать, Клементина? – устало бросила я. – У нас не было ничего, что могло бы заинтересовать такую любительницу чужой личной жизни! Он мерзкий старик, о котором и говорить-то тошно, не то, что быть с ним. Он немощен и мерзок, и я уверена, что не может…

Я осеклась, поняв, что в звенящей тишине раздается только лишь мой голос, полный негодования и странной усталости.

— Вот, значит, как, леди Эва, – совсем рядом раздался полный сдерживаемой ярости голос герцога. – Смело, но глупо. От свадьбы тебе всё равно не уйти, но, уверяю тебя, за подобные слова ты будешь наказана по всей строгости.

Я перевела взгляд с побледневшего лица подруги на плотный капюшон, надвинутый на лицо жениха. Неужели он в самом деле настолько стесняется своего возраста и дряхлости, что предпочитает носить на голове эту тряпку все время?

— Простите, герцог Хорвард, – жалко пролепетала я. – Я не имела в виду…

Он лишь усмехнулся.

— Я покажу тебе свою немощь, милая, – с обманчивой лаской почти пропел он. – На выход!

Я медленно поднялась и нехотя побрела на выход под гнетущие взгляды гостей. Белым пятном выделялось лицо Шарля, который с силой сжимал спинку скамьи перед собой. Я с трудом оторвала от него взгляд, стараясь не встречаться глазами с перепуганной матушкой и хмурым отцом.

Мы вышли за дверь под вьюгу, которая, кажется, полностью окружила нашу часовню и нас вместе с ней. Хоть бы и вовсе скрыла от негодования человека, который сейчас размеренно отстукивал неровные шаги рядом со мной, одной рукой цепко удерживая меня, как конвоируемую, за плечо перед собой.

— Я не ожидал от дочери графа такой вопиющей глупости, – зло бросил он, резко развернувшись ко мне посреди короткого моста через небольшую, но глубокую речку. – Настолько беспечной беспардонности!

Он выплевывал каждое слово мне в лицо, нависая сверху живой угрозой.

— Простите, герцог Хорвард, – в очередной раз попросила я, сама поражаясь тому, что только что совершила. – Я не должна была говорить об этом с подругами. Они спрашивали, и… Вы ведь действительно стар. Я лишь ответила ту правду, которая не дает мне покоя с самого момента нашей помолвки.

— А ты, стало быть, молодого хочешь? Жениха бывшего забыть не можешь, или проповедник приглянулся? Успел насмотреться, как с обоими миловалась.

Я сжалась под его тяжелым взглядом, испытывая жуткий стыд вперемешку со страхом.

— Поверьте, во мне нет ни к одному из них чувств, которые бы не следовало иметь вашей невесте к постороннему мужчине.

Мой голос, я надеялась, не выдал волнения, которое бушевало в моей душе.

— Я не готов поверить на слово той, кто смогла прилюдно так опозорить мое имя, – обманчиво мягким голосом произнёс он, и тощие длинные пальцы вцепились в мои предплечья. – Однако речь сейчас пойдет не об этом. Скажи, неужели я так противен тебе?

— Нет, герцог Хорвард, – проговорила я, запинаясь, и он откинул капюшон с лица, заставив меня замереть на мгновение. – Вы весьма мне симпатичны, я солгала подругам, чтобы избежать лишних сплетен.

Снег грузно падал в его откинутый капюшон, и я завороженно смотрела на это, стараясь не думать о том, что совсем скоро этот человек станет моим мужем. Тот, кого я оскорбила, искренне того не желая.

— Ложь, – старик довольно растянул губы в гадкой усмешке. – Но, признаюсь, приятная. Настолько, что я уже почти готов поверить.

Он притянул меня к себе ближе, и я почувствовала, как от ужаса пульс забился где-то в районе горла.

— А доказать сможешь?

Вьюга нарастала, теперь уже в самом деле отгораживая нас от целого мира. Он стоял, притянув меня к себе, и я почти перестала сопротивляться его цепким пальцам, которые подталкивали голову вверх, к морщинистым губам.

— Д-да… – я подумала о том, что я все равно не смогу избегать этого человека всю жизнь.

Но как же не хотелось встречаться с ним губами! Только не сегодня, у меня ведь есть ещё почти целая неделя…

Герцог выжидательно смотрел мне в глаза, позволяя принять решение самостоятельно. Я закрыла глаза и прошептала:

— Могу, ваша светлость. Но здесь же так холодно!

Очередная ложь, суть которой привела меня в ужас. Только вымолвив очевидное, я поняла, что совсем не чувствую холода. Лишь тот, который изнутри покрывал мою кожу мурашками в предвкушении предстоящей пытки.

Его зубы клацнули от негодования.

— Моей будущей жене придется терпеть и не такое, – предупреждающе прошептал он. – Ты себе и представить не можешь...

Это звучало весьма зловеще и многообещающе. Стараясь не думать, я прикрыла глаза и потянулась несмело к нему.

— Герцог! – раздался взволнованный голос Джосса, заставив нас обоих вздрогнуть. – Ваша светлость! Беда! С младшим графом Хольд сделалось дурно!

Пару бесконечно долгих секунд он внимательно смотрел на часовню, а потом, окончательно выйдя из себя, рявкнул:

— Да вы издеваетесь! Он же уже мёртв!

“С чего это он взял?”, – успела подумать я, прежде чем герцог выпустил меня из рук и позволил с облегчением отступить назад… чтобы поскользнуться на покрытом сугробом мосту.

Я не успела даже ничего понять. Мир перевернулся, небо оказалось прямо перед глазами, опора под ногами пропала, и скорее сердцем, чем головой, я чувствовала, что падаю. Мост был настолько коротким, что у него не было даже поручней, за которые я могла бы ухватиться, и в панике начала хвататься руками за воздух.

— Поймал!

Джосс резким движением дёрнул меня на себя, в последний момент ухватив за протянутые руки, и я упала ему прямо в объятья. Страх накатывал тем сильнее, чем полнее я осознавала, что если бы не Джосс, то упала бы прямо на застывшую в прочный лёд реку – и когда только она успела замёрзнуть?!

— Хвала Пресветлому, поймал, – дрожащим то ли от страха, то ли от счастья голосом выдохнул Джосс и крепко обнял меня.

Я подавила желание разрыдаться на месте от облегчения. А потом, сообразив, что происходит, резко оттолкнула послушника от себя и обернулась: герцог, к нашему общему счастью, успел убежать в часовню и не видел это поистине неоднозначной сцены.

— Ты что творишь! – зашипела я на Джосса, поспешно возвращаясь на твёрдую землю. – Если бы нас увидел Хорвард!.. Да даже если бы не увидел!..

Преисполненная негодованием, я даже не нашла слов и попросту пошла прямо в часовню, узнать, с кем там сделалось дурно. К тому же, моя работа не была ещё окончена...

Я опустила взгляд на закреплённую на груди брошь и обомлела: артефакт ярко сиял темно-алым цветом.

Кажется, сейчас самая подходящая возможность найти того, кто устроил катаклизм. К моей удаче и несказанному ужасу, он находится прямо здесь! Заперт среди полусотни человек в маленькой часовне и пытается слиться с окружающими.

Я перевела взгляд с бабочки на хмурого герцога, который направился в сторону моего отца широкими тяжёлыми шагами. Артефакт, несмотря на его удаление от меня, всё равно продолжал мерцать ровным светом. Я прикрыла его веером и прошла вдоль стены к столпившимся у подножия сколоченной из красного дерева кафедры. Там лежал молодой человек, младший сын графа Хольд. Он был бледен и недвижим, а вокруг сновали гости, старались утешить бедную графиню, упавшую в обморок, не желавшую отпускать руку совсем еще юноши.

— Это случилось прямо во время проповеди! – донёсся голос одного из гостей. – Пресветлый, право, разгневан на вас, сосед. Не стоило большую часть надела при разделе забирать себе. Оставили бы брату его долю, так и Он, верно, не забрал к себе вашего ребенка.

Я вздохнула. Неизвестно, что послужило причиной произошедшему, однако разбирательства толпы едва ли могли помочь разобраться в случившемся.

— Не стоит так говорить в присутствии графини, маркиз. Поберегитесь, ведь вы всё ещё в храме, и только Пресветлый решает, кому надлежало предстать перед Ним.

Я ускорила шаг, наблюдая за артефактом. Его сияние не становилось меньше, однако и яркости тоже не прибавляло. Вероятно, было бы проще, если бы я попросила всех рассредоточиться по периметру зала, но как бы тогда мне пришлось объяснить им свое поведение? Подозрительность к гостям едва ли простится и забудется просто так, ведь это – грубейшее нарушение всех правил, принятых в нашем обществе.

— А может, это граф Лерроувуд накликал беду? Ведь мы находимся в его доме, и именно на его земле происходит неладное! Этот снег летом… Не к добру.

Мужчина средних лет, друг потерявшего сына графа, имя которого я не запомнила. В свете появлялся он очень редко, все предпочитая отсиживаться в своем поместье. Он нахмурился и с подозрением скосился в сторону моего отца, который, однако, не мог слышать его прямых обвинений и оттого был безопасен. Никакой реакции артефакта. Чистый, ровный сигнал. Маг-погодник где-то рядом.

— Помилуй, Пресветлый, и спаси нас! – причитала в углу одинокая маркиза, покинутая своим мужем.

Я поискала глазами Шарля, но он был занят разговором с группой мужчин, обсуждавших детали случившегося.

— Все будет в порядке, маркиза. Возможно, вам стоит пройти к себе и выпить успокаивающего чаю? – предложила я, не зная, чего желаю больше: помочь ей или избавиться от громких всхлипываний.

Она подняла на меня свои глаза и неуверенно кивнула.

— Спасибо, девочка. Ты всегда мне нравилась. Я надеюсь, что с тобой… Я уверена, что если кто-то и выживет в этой западне, то это будешь именно ты.

От удивления я забыла, что вот уже с половину минуты с угасающей надеждой слежу за не меняющим своего сияния артефактом, и резко вернула своё внимание к собеседнице.

— Благодарю, маркиза Ленех. Однако, отчего же вам думается, что я представляю собой что-то особенное?

Она лишь вздохнула и выразительно посмотрела в сторону герцога. Моё сердце рухнуло вниз, когда я услышала:

— Прости, Эва, но мне не хочется рисковать. Боюсь, скоро ты и сама все узнаешь. Я лишь надеюсь, что ты сможешь… выйти из любых затруднительных ситуаций.

Она поднялась и оставила меня одну, быстро удалившись в направлении моей мамы. Я почувствовала её взгляд и быстро сделала вид, что не заметила, ускоряя шаг.

— Разорвана грудная клетка, такого не может быть! Я видел своими глазами, как Рон сидел передо мной в ряду, – Шарль говорил громко и отчаянно, словно отказываясь верить в происходящее.

Я подошла поближе к группе мужчин. Ничего.

— Были у него какие-то заболевания? – дотошным голосом задал вопрос граф Руд. – Быть может, заразные?

Он брезгливо оглядел собравшихся и сделал шаг назад. Толпа шумела и, казалось, позабыла о погибшем. Остался лишь животный страх перед неизвестной болезнью, который настиг пятнадцатилетнего юношу, ещё почти ребенка. Каждый думал о том, что это не было случайностью, и в любой момент под внимание страшного проклятья мог попасть любой из них.

— Вы в своем уме, граф? – взревел отец погибшего. – Хоть кто-то слышал о том, что болезнь в одно мгновение выворачивает наизнанку ребра?

— Бедный сынок! – всхлипнула безутешная графиня, отчаянно прижимаясь к мужу.

— Ничего у него не вывернуто! – крикнул герцог раздраженно. – Вы не в состоянии отличить гематомы от сломанной грудной клетки?

Остальные женщины сбились в кучку в другой стороне зала, тихо обсуждая ситуацию. Было решено посвятить следующий день трауру, а сейчас по возможности успокоиться и действовать взвешенно. Мама отдавала распоряжения касательно горячего чая в общей гостиной и растопке каминов в смежных комнатах. В особняке должно быть уютно несмотря ни на погоду, ни на леденящие душу события.

— Отнесите тело в мой кабинет, мне нужно выявить причину смерти, – заявил герцог свое решение, и четверо слуг резво подхватили юношу.

Возражений не последовало, однако и одобрения в глазах гостей я не заметила. Всё-таки до сих пор в обществе не приветствовалось изучать погибших, считая это делом тёмным и грязным, хоть сейчас все и были единогласно согласны промолчать ради всеобщего блага.

Мужчины подняли тело, аккуратно погрузили его на спину одного из них, и направились к выходу. Другие поспешили помочь им открыть дверь, которая, однако, распахнулась без их усилий.

Внутрь вбежала растрёпанная Мелисса, босая и в домашнем платье без намёка на верхнюю одежду.

— Ваше… Сиятельство!.. – Она старалась отдышаться, но торопилась донести свою мысль скорее.

К ней подбежал Вейд

— Мелисса, почему ты в таком виде? Что случилось?

— С леди Яллой стряслось неладное. Я пришла убрать ее покои, а она лежит, смотрит в потолок и не движется...