Невесты Тёмного Герцога

Глава 9

ЯЛЛА

Некоторое время спустя Мелисса ушла, оставив меня отдыхать в одиночестве и пообещав, что скоро пришлёт кого-нибудь вместо себя. Я даже обрадовалась, несмотря на то, что оставаться одной было ещё боязно, но усталость и слабость брали своё. Желудок приятно грел на удивление съедобный завтрак, в стенах завывал ветер, а под тройным одеялом было тепло и уютно. На какое-то время мысли о смерти – и прошлой, и возможной будущей – отступили, позволив мне просто наслаждаться моментом.

Стук в окно раздался как раз в тот момент, когда я уже почти уснула. Негромкий короткий удар. Словно птичка клюнула.

Сначала я не стала реагировать, но стук раздался ещё раз и ещё, и в конце концов пришлось приподняться на локте, чтобы увидеть, как прямо в стекло прилетают мелкие камешки. С большой неохотой я вылезла из-под тёплого одеяла и огляделась. На полу возле кровати оказались тряпичные башмачки, а большую тёплую шаль Мелисса принесла как раз перед выходом, намекнув на то, что если мне приспичит в отхожее место, одеваться нужно будет теплее. Узнать бы ещё, где вообще находится это самое место…

Стук в окно повторился, на этот раз в стекло прилетело сразу три камешка, и я поторопилась обуться и завернуться в шерстяной платок.

Окно, в которое прилетали камешки, выходило на длинный балкон, который тянулся вдоль особняка, а под ним виднелось раскрасневшееся от холода лицо Джосса, моего “любимого”. В растрёпанных волосах сверкали снежинки.

Окно поддалось не сразу, но я всё же сумела отворить его и склонилась над подоконником:

— Джосс?

— Хвала Пресветлому, ты в порядке! – воскликнул он. Потом воровато огляделся. – Скинешь мне лестницу, пока никто не видит?

— Лестницу… – растерянно протянула я, но почти сразу заметила, что сугроб не полностью покрыл пространство балкона. Вдоль верхнего этажа тянулся точно такой же, благодаря чему лежащая чуть левее моего окна верёвочная лестница виднелась из-под снега.

Следующим шагом было разобраться, как вообще на этот балкон выйти, но никакой двери поблизости не обнаружилось.

— Ну? Чего ты там? Давай скорее, пока меня не заметил кто-нибудь!

— Иду, иду, – проворчала я и полезла через подоконник. А что ещё оставалось?

На улице была самая настоящая зима, если не считать того, что кое-где проглядывали всё ещё зелёные листья деревьев. Холодные деревянные перекладины лестницы обжигали, как лёд, и я торопливо перекинула её через перила. Та бесшумно упала в сугроб. Проскрипев пару шагов по снегу, парень дёрнул несколько раз лестницу, проверяя, насколько крепко она закреплена, а потом с силой и ловкостью вскарабкался на балкон.

Перепрыгнув через ограду, схватил меня одной рукой за затылок, другой – за талию и с неожиданной страстью поцеловал прохладными губами.

— Беги в комнату, я всё приберу, – прошептал он, проводя пальцем в белой перчатке по моей щеке. – Если заболеешь, я себе этого не прощу.

— Хорошо, – шепнула я в ответ и полезла обратно через подоконник.

Хотя я старалась ходить только по свободной от сугробов части балкона, юбка загребла довольно много снега, и под окном пол стал влажным. Когда через пару минут парень перелез через подоконник, он чуть не поскользнулся и рассмеялся от неожиданности.

— Прямо как в старые добрые времена, – заметил Джосс, плотно закрывая окно.

— И правда, – улыбнулась я, старательно подыгрывая. Тем более что поцелуй его приятно грел душу. Пусть я совсем не знаю этого послушника, пусть он мне никто, но среди холода, отчуждения, совершенно постороннего для меня мира нашёлся хотя бы один человек, который так тепло ко мне относится. И это дорогого стоит. Юстас, конечно, был со мной обходителен и мягок, но чувствовалось, что он для Яллы – кем бы она ни была – человек посторонний.

А Джосс – нет. Потеряв всех и всё, людей начинаешь ценить особенно сильно.

Послушник тем временем плотно задёрнул шторы и взял меня за руки, чтобы заглянуть прямо в глаза.

— Я так волновался за тебя. Мелисса прибежала прямо во время проповеди, сказала, что ты как мёртвая лежишь. В твои покои меня не пускали, разрешили входить только прислуге, даже после того, как сэр Стайлз вышел. Я уж думал, – он горько усмехнулся, – что Пресветлый покинул меня. Нас.

— Со мной уже всё в порядке, – ответила я полушёпотом, потому что сил почти не было. – Только слабость.

Джосс нежно поцеловал меня в губы, согревая изнутри и в то же время обдавая ароматом мороза.

— Только не покидай меня, – его дыхание коснулось моей шеи. – Без тебя в моей жизни нет смысла.

Я промолчала. Что на моём месте сделала бы прежняя Ялла? Где-то неподалёку – жених, а прямо здесь, так близко, так томно – тот, кто по-настоящему любит её.

Прежняя Ялла сбежала. Она сделала свой выбор.

Но я – не она. Какой же выбор сделать мне?

Вместо слов я потянулась к его губам, почти непроизвольно, чтобы продлить это сладкое чувство: меня кто-то любит. Кому-то я нужна.

— Но ведь я выхожу замуж…

Джосс со стоном запустил пальцы в мои волосы.

— Графиня всё ещё на нашей стороне, – прошептал он, покрывая поцелуями моё лицо. – Непогода усложняет ситуацию, из графства теперь так просто не выбраться, но мы обязательно что-нибудь придумаем.

Мы встретились глазами на мгновение, потом его взгляд скользнул ниже – к губам, – чтобы вновь прильнуть к ним. Я же всё это время размышляла.

Кто он? Послушник. Не знаю, что это значит, но положение его явно ниже, чем герцога, а простым людям в этом мире наверняка приходится много тяжело работать. Мне же мало того что не хочется возделывать землю и доить коров, чтобы не помереть с голоду, я попросту не обладаю соответствующими навыками! Куда логичнее будет стать герцогиней и устраиваться уже в высшем обществе, раз уж жизнь так распорядилась.

— Постой, – я оттолкнула Джосса от себя. – Пока мы здесь, тебе опасно находиться рядом со мной. Я слышала, герцог сильно разозлился, застав с кем-то Эву. Да и на сэра Стайлза он тоже был очень зол, когда узнал, что лекарь имеет право оставаться со мной наедине. Представляешь, что будет, если он узнает, что ты наведываешься ко мне?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Хорвард не узнает, – горячо прошептал Джосс и вновь подался ко мне. Я его остановила.

— Вот когда не будет герцога – тогда я вся твоя. А пока…

Его взгляд изменился. Помрачнел. Пропала влюблённая поволока, брови чуть прогнулись, добавляя его виду грозность.

— Хочешь сказать, я должен убить его?

...

— Хочу сказать, что я волнуюсь за тебя.

Джосс чуть отпрянул.

— Если мы встретимся в том месте, где ты лишилась невинности, он не сможет застать нас там. Приходи на закате, после ужина.

Ещё б мне было известно, что это за место такое! Я покачала головой:

— Мне нельзя. Лекарь велел не покидать своей комнаты.

Парень помрачнел ещё больше.

— Я понял. Я всё понял…

Последний раз он приложился губами к моей ладони, не отрывая при этом взгляда от моего лица.

— Тогда я сам приду к тебе, когда что-нибудь решится, – заключил он, отпуская мою ладонь.

Я кивнула:

— Буду ждать с нетерпением.

— Да… конечно… Прощай, милая…

И он, нахмурившись, вышел обратно в окно. Я некоторое время ещё провожала его взглядом, наблюдая, как Джосс уходит по балкону куда-то в другой конец особняка, и думала о том, какой сложный выбор предстоит. Положение и совершенно равнодушный ко мне мужчина или этот обаятельный и безумно в меня влюблённый парень, но совершенно неизвестно какие перспективы. Когда Джосс скрылся из виду, я со вздохом села на кровать… и тут запах мяты вновь ударил в ноздри.

— Юс!.. – вскрикнул я, а потом набрала полную грудь воздуха и заорала: – Юста-ас! Юстас!!! Помогите-е!..

Последнее слово оборвалось в тот момент, когда холодные цепкие невидимые пальцы сомкнулись на моём горле. Я хрипела, размахивала руками, каталась по кровати, но хватка не ослабевала.

Дверь распахнулась. Сначала вбежали охранники. Потом Юстас, а следом – перепуганная служанка.

— Стоять! – взревел Юстас, делая в воздухе широкий пасс руками. – Всем отойти от графини!

И охранники повиновались, буквально отшатнувшись в шаге от меня. Юстас страшно, грозно, почти по-звериному выкрикнул:

— Аззам! – и пальцы тут же исчезли, оставив меня откашливаться и хрипеть на кровати.

Дверь за вошедшим герцогом тихо затворилась, но седая служанка, заменившая Мелиссу, всё равно вздрогнула и резко обернулась, чтобы тут же встать и склониться в целомудренном реверансе. Затем она поправила очки и вновь вернулась в кресло, к вязанию.

— Как чувствует себя леди? – спросил Хорвард, так и остановившись в дверях.

— Леди? – с улыбкой вскинул бровь Юстас, обращаясь ко мне, и отставил в сторону бокал с отваром, который теперь по ложке вливал меня.

— Спасибо, мне лучше, – кивнула я и, подумав, решила добавить позитива в наше с герцогом общение. – Во многом благодаря вашим стараниям.

И улыбнулась. Герцог несколько раз моргнул удивлённо, словно никогда в жизни не видел, чтобы ему улыбались, потом нахмурился и натянул капюшон.

— Холодно здесь у вас, как в Горах Ихотон, – проворчал он, нахохлившись. – Сэр Стайлз? Леди может пройти свою проверку?

— Так точно, – лекарь размял руки и, вытащив из своего чемоданчика небольшой, размером с крупное яблоко, стеклянный шар, подкинул его в руке.

— Тогда приступайте, – устало бросил герцог и сел в резное кресло.

— Как? В этот раз вы доверите мне столь священное действо? – насмешливо спросил Юстас. Вопрос этот был отнюдь не риторическим: он в самом деле замер с шаром в руке и ждал ответа герцога.

На несколько мгновений комната увязла в тишине, которую, наконец, прорезал холодный – и утомлённый – голос герцога:

— Просто сделайте это – и покончим.

— Простите, леди Ялла, – почти шёпотом обратился склонившийся надо мной Юстас, – не могли бы вы прикоснуться к шару губами?

Я вскинула брови.

— Что? Зачем?

— Для спокойствия уважаемого лорда.

Я послушалась. Шар покраснел. Не обращая на это внимания, лекарь, в очередной раз извинившись, откинул в сторону одеяло, а затем медленно провёл шаром вдоль моего тела, время от времени задерживаясь и касаясь им моего тела. В области груди шар окрасился в молочно-белый цвет, а ещё чуть ниже засверкал красноватыми всполохами.

Юстас выразительно вскинул бровь и едва слышно пробормотал себе под нос:

— Странно…

— Что там? – бросил герцог.

— Та же картина. Только в сердце этой девушки совсем пусто.

— Не удивительно, после того, что произошло с её родителями. – Герцог привстал в кресле и бросил на меня строгий взгляд: – Но дядюшку всё равно почитай, он тебе родного отца заменил!

— Моя благодарность к дядюшке не знает границ, – согласилась я, наматывая себе на ус.

Лекарь убрал шар в чемоданчик и обернулся к Хорварду.

— Лорд Кристиан, мне не даёт покоя один вопрос. Почему вы так откровенно недолюбливаете леди Эву? Она, конечно, не самая скромная барышня, и на язык довольно остра, но всё же умная и весьма старательная молодая графиня.

Герцог хмыкнул, а служанка ещё активнее застучала спицами, изо всех сил делая вид, что ей поднятая тема совершенно не интересна.

— Мои отношения с невестами вас не касаются, Юстас. Вы хоть и сэр, но всё же не имеете права вторгаться в мою личную жизнь.

Потом Хорвард со вздохом поднялся и медленно сделал несколько шагов к моей кровати. Лекарь в это время взял с прикроватного столика ложку и подготовленный отвар и продолжил поить им меня, одними губами отсчитывая количество.

— Какой интересный артефакт, – вдруг произнёс герцог, глядя в приоткрытый чемоданчик Юстаса. – Я ищу такой уже много лет.

— Семейная реликвия. Передаётся из поколения в поколение последние триста лет.

— Продайте мне его.

Юстас поднял удивлённый взгляд на герцога:

— Простите, он не продаётся.

— Десять тысяч Сонтенов.

Лицо лекаря вытянулось на мгновение, но потом он всё же покачал головой.

— Не продаётся.

— Пятнадцать тысяч.

— Перестаньте, милорд. Сколько бы вы ни предложили, дракон истины не продаётся. – Лекарь влил мне в рот ещё одну ложку горького отвара и встал со стула: – Я закончил. Вы хотели сделать что-то ещё?

— Оставьте нас, сэр Стайлз, – хмуро бросил герцог.

Лекарь бросил на герцога долгий внимательный взгляд.

— Вы хотите, чтобы я вышел?

— Да. И вы тоже, – Хорвард обернулся к старушке-служанке. – Хочу остаться с леди Яллой наедине.

— Зачем? – невольно выдохнула я.

Бояться его или не бояться? В поисках ответа я посмотрела на лекаря, тот медленно закрывал свой чемоданчик и явно не торопился выходить.

— Леди Ялла, – проговорил он непривычно проникновенным тоном, – если вы почувствуете себя хуже, не стесняйтесь позвать меня. Я буду рядом. Мои покои напротив.

Хотя его слова звучали совершенно спокойно, я была почти уверена, что означали они примерно следующее: “Не хочу оставлять вас с этим подозрительным типом, но поделать ничего не могу. Буду стоять за дверью, и ворвусь внутрь, если услышу хоть один подозрительный звук.”

Служанка уже выскользнула из комнаты, прихватив своё вязание, Юстас вышел следом – и в комнате воцарилось молчание. Я подтянула одеяло, словно оно могло бы меня защитить, и села поувереннее, согнув ноги в коленях.

— Вы хотели поговорить, лорд Кристиан? – всё ещё слабым после всего произошедшего голосом спросила я.

...

— Хотел… – герцог встал, скинул с себя плащ и, оставшись в чистеньком чёрно-белом мундире, заложил руки за спину. – Лорд Луи уже навещал вас?

Я кивнула:

— Заходил как раз перед вами.

— Вы рассказали ему, что произошло?

Я развела руками.

— Мне и самой неведомо, что это было. Лучше спросите у сэра Стайлза.

— Да что он может мне рассказать, – протянул герцог и прошёлся по комнате. – Я не к тому. Главное, что граф знает: с вами всё в порядке, и не переживает лишний раз.

— Вас только это интересовало?

— Не только.

Остановившись у окна, он облизнул тонкие губы. Несмотря на полуденное время, было темно, словно дело шло к вечеру: за стеклом стояла плотная пелена густого снега.

Юстас говорил: это и есть Тьма. Там, где Тьма, всегда становится холоднее, и наше счастье, что сейчас не зима.

— Вы знаете свою кузину лучше меня, – негромко произнёс герцог, и голос его эхом прозвенел в холодной тишине. Судя по разговорам слуг, печи в замке уже затопили, однако прогреться замок не успел. – Леди Ялла, могу ли я рассчитывать на ваше чувство такта?

Вот это поворот.

— Конечно, – я даже подалась вперёд от любопытства.

— Поймите меня правильно, я давно не имел дела с женщинами, а в сложившихся обстоятельствах не всегда могу сдержать… гнев.

— Это угроза?

Он обернулся – и я встретила его пронзительный взгляд. Кожа бледная, словно он не появлялся на улице много лет, вымученный, болезненный вид, но взгляд ясный, цепкий.

Герцог усмехнулся и покачал головой.

— Это факт, милая леди. У меня с вашей кузиной сразу не заладились отношения. Её высокомерие, непокорность, острый, несдержанный язык… сам бы рад быть с ней добрее, но каждый раз, что бы она ни сделала, чувствую, как теряю над собой контроль!

Лорд Кристиан ударил кулаком по подоконнику, и мне вдруг стало его даже жалко. Познакомиться с кузиной мне толком не довелось, но бедный мужчина и в самом деле переживал из-за неё. Осторожно откинув в сторону одеяло, я спустила ноги на пол, юркнула ими в мягкие башмачки и накинула на плечи шаль. После чего тоже подошла к окну.

— Раз вы испытываете такие эмоции, значит, она вам небезразлична, милорд, – я бросила короткий взгляд на его лицо, испугавшись, что ошиблась с обращением, но на нём не дрогнул ни единый мускул; герцог продолжал смотреть в окно. – Что же вас беспокоит?

— Леди Ялла, – вздохнул он, и по интонациям я услышала, как трудно даются ему эти слова. – Подскажите, как завоевать расположение вашей сестры? Если она не будет мне подчиняться…

— А почему вы решили, что она должна вам подчиняться?

Я закуталась в шаль поплотнее: от окна дуло, и его явно никогда даже не пытались утеплять.

— Она станет моей женой. Кто меня будет уважать, если собственная жена перечит?

— А вам не приходило в голову, что можно по-хорошему договариваться?

Герцог тяжело вздохнул, и на некоторое время воцарилось молчание. Снег немного утих, и теперь падал лишь редкими крупными пушистыми снежинками, которые беззвучно опускались на абсолютно белое покрывало толстого сугроба.

— С вами, милая леди, я бы с радостью договаривался по-хорошему. Вы с самого начала ни слова мне поперёк не сказали, а что до недоразумений… с каждым случается. – Он выудил из нагрудного кармашка мундира свёрнутый вчетверо лист: – Это ваше. Прошу простить мою, возможно, излишнюю бдительность.

— Спасибо… – я озадаченно покрутила в руках знакомую записку. – Так значит, ваша проблема в том, чтобы добиться от моей кузины послушания?

— Моя проблема, – нехотя проговорил он, – в том, чтобы она перестала реагировать на меня, как на монстра.

Тут уже я озадаченно почесала лоб.

— Хотите, попробую с ней поговорить?

— Вы оказали бы мне большую услугу.

— Тогда решено, – я улыбнулась. – Поговорю с ней при первой же возможности и подумаю, что можно сделать в вашей ситуации. Для начала надо бы узнать, что именно её в вас отталкивает. Возможно, это ваше поведение или внешний вид…

— Внешний вид, – прорычал герцог. – Будто я сам про него не знаю! Она ведь графиня, а не деревенская простушка, могла бы и проявить хоть толику такта!

Ещё несколько секунд я удивлённо наблюдала за герцогом, но он только возмущённо сопел. Что это с ним? Нормальный вид же, причесать только, приодеть, плащ этот выкинуть в ближайшую помойку…

— Да всё нормально будет, лорд Кристиан, не переживайте вы так. Тут посерьёзнее проблемы есть…

Я едва успела прикусить язык, чуть было не ляпнув про Тьму, но герцог понимающе покивал головой.

— Вы правы, милая леди. Я слышал, что вы не блещете умом, но теперь начинаю сомневаться в правдивости тех слухов. Давно никто не был со мной столь любезен. И, надеюсь, вы поймёте мой поступок.

— Какой поступок? – успела я произнести, прежде чем замок чего-то вроде ошейника клацнул у меня за спиной. – Милорд?.. Что это?

Я ощупала плотный, но лёгкий, тонкий кожаный обруч на шее.

— Спать будет не очень удобно, но вы быстро привыкнете. Поверьте, миледи, я был бы рад доверять вам, но люди столь непостоянны, и магии я доверяю больше.

— И для чего эта штука? – спросила я, не обнаружив в себе особенных эмоций по поводу нового аксессуара.

— Эта “штука”, как вы изволили выразиться, – это обруч верности, и он призван защитить вашу честь вплоть до официального вступления в брак. До свадьбы осталось всего несколько дней, но в особняке появилось много посторонних мужчин, и это меня несколько настораживает. Надеюсь, вы сможете потерпеть обруч, пока не станете мне официальной женой.

Я пожала плечами. Ошейник удивительным образом сел прямо по коже, и почти не ощущался.

— Почему бы и нет. А как он должен меня защищать?

— О, очень просто. Он не подпустит к вам никого, кто видит в вас женщину, и желает вас, как женщину.

Вот это новости. Я опустила глаза, желая рассмотреть ошейник, но это оказалось совершенно невозможным, и потому лишь подняла на герцога удивлённый взгляд.

— Что, совсем никак?

— Вас это смущает, милая леди? – сощурился Кристиан.

— Желание в человеке ещё не означает намерение.

— Тем не менее, с этой вещью вы наверняка будете в полной безопасности.

Вот тебе и выбрала, за кого замуж выходить...

...

ЭВА

Едва мне удалось выйти за пределы покоев герцога, я огляделась и, убедившись, что рядом никого нет, взяла со стены свечу и юркнула в соседнюю кладовую, чтобы привести себя в порядок. По счастью здесь как раз отыскался большой металлический чан, в котором можно было разглядеть своё отражение, хоть и изрядно искажённое.

Первым делом мне было нужно распределить немного растрепавшиеся волосы и закрыть отвратительный рабский ошейник. Жених лично растрепал мою причёску, когда решился на чтение мыслей, а вспомнить про рассыпавшиеся по полу шпильки было совершенно невозможно.

Вид мой был весьма жалок: взъерошенные волосы всё никак не удавалось пригладить, одна жемчужная пуговка сорочки держалась на тонкой нити, вторая же и вовсе осталась где-то в пределах его комнаты. Юбка измята и больше похожа на использованную тряпку Мелиссы, чем на наряд будущей герцогини. Я потратила почти десять минут на то, чтобы привести себя в максимально опрятный вид, но желаемого результата так и не добилась. Тогда, глубоко вдохнув, я осторожно выглянула из кладовой. Придётся бежать в свои покои – и поскорее. Если кто-нибудь увидит меня в таком виде выходящей из крыла герцога, страшно подумать, какие поползут слухи!

Коридор был пуст, и я торопливо закрыла за собой дверь, вернула свечу на место и пошла так быстро, как только позволяли правила поведения леди. Ещё чуть-чуть – и сорвалась бы на бег.

— Эва, вот ты где!

Я чуть не застонала от отчаяния и обиды. Ну почему именно сейчас, именно здесь и именно она! Пришлось остановиться и обернуться на голос: Клементина почти побежала, увидев меня из-за поворота. Глаза горят, щеки пылают.

— Я тебя везде ищу! – воскликнула она, приблизившись.

У меня не получилось сдержать вздох.

— Что-то случилось? Нужна помощь?

Девушка лишь упрямо сжала губки и хитро прищурилась.

— Ничего не расскажу, пока ты не объяснишь, что в таком виде делаешь возле покоев герцога Хорварда! Ты ведь говорила, что между вами ничего нет?

Я закатила глаза. У всех нас сейчас проблемы гораздо серьезнее, чем обсуждение моей несуществующей личной жизни.

— Как бы ни складывались наши отношения, герцог – мой будущий супруг, и мы просто... разговаривали. Обсуждали предстоящую свадьбу.

Глаза Клементины заискрились восторгом, а я мысленно простонала. Совсем скоро весь особняк, включая прислугу и гостей, будет сплетничать о том, что я безумно влюблена в своего жениха, а он… Уверена, эта девушка что-нибудь придумает.

— Она все-таки состоится! – радостно взвизгнула она. – Ходят слухи, что всё ещё могут отменить из-за траура. Представляю, какая будет трагедия для вашей семьи. Бедняжка. Я бы тоже хотела стать герцогиней.

Я вздохнула. Будь у меня такой шанс, я бы не раздумывая согласилась обменяться с ней местами.

— Переживу. Так что произошло, для чего ты меня искала?

Клементина задумалась, словно вспоминая, а потом заговорила быстро-быстро:

— Леди Амалия везде вас ищет. Некоторые гости хотели уехать проверить состояние своих земель, но не смогли. Остальные паникуют. Граф и графиня Хольд в трауре, а их старший сын мечтает найти виновного и вызвать его на поединок.

— Глупец, – пробормотала я, – жаль их семью.

Девушка кивнула.

— Твоя матушка хочет, чтобы ты чем-то отвлекла гостей от мрачных мыслей, устроила танца, танцы… небольшой бал. Что-нибудь, что сможет вывести их из того состояния паники и скорби, в которое они погрузились вместо веселой свадьбы. Говорят, музыканты прибыли ещё ночью, и теперь размещены где-то в особняке.

— Спасибо, Клементина. Я обязательно что-нибудь придумаю.

Подруга захлопала в ладоши.

— Спасибо, Эва! Значит, сегодня будет бал?

Кажется, общее мрачное состояние обитателей особняка нисколько не затронуло эту девушку. Я кивнула и поспешила в свою комнату, прикрывая веером и распущенными волосами новое украшение на шее.

В комнате меня уже ждала Мелисса в сопровождении двух служанок и важной дамы лет пятидесяти, объёмной не столько за счёт своего и без того далекого от хрупкости тела, сколько из-за широких атласных юбок ярко-зелёного цвета.

— Примерка! – растерянно протянула я, глядя на собравшихся. – А я и забыла.

Пройдя вглубь комнаты, увидела сидящую с растерянным видом Яллу, которая обложилась отрезами шёлковой и атласной ткани всех оттенков белого и молочного цветов. Я бросилась к сестре, обрадованная тем, что с ней всё в порядке.

— Как ты? Я хотела тебя навестить, но в особняке происходит столько странностей в эти дни. Приезд герцога, эта свадьба, гибель сына графа Хольда. Ещё и эта примерка… Хорошо, что ты здесь! – я обняла её. – Что с тобой произошло во время проповеди?

Ялла слабо улыбнулась, чем вызвала у меня сомнения в её благополучии. Как можно быть такой спокойной после случишегося?

— Сэр Стайлз говорит, какая-то заморская болезнь. Но он с ней справился, – сестра отвела взгляд.

Мелисса подошла к ней и приложила к непривычно бледному лицу пышную фату, которую дама в зеленом категорически не одобрила.

— Заморская болезнь? – я удивлённо посмотрела на сестру. – Где ты могла её подхватить? Уж не гости ли, собравшиеся на нашу свадьбу, привезли её?

Я почувствовала, как беспокойство захлёстывает меня с головой. Может ли быть так, чтобы именно от этой загадочной болезни погиб юноша?

— Нет, они не успели бы заразить тебя, ведь собравшиеся увиделись только на проповеди, – рассуждала я, с беспокойством глядя на Яллу. – Быть может, твой похититель заразил тебя? Кстати, кто он?

Я в ожидании затаила дыхание, совершенно позабыв о сновавших по комнате служанках. Скажет ли мне Ялла правду?

— Я его почти не помню. Лекарь говорит, я частично потеряла память из-за потрясений, но Джосс вовремя подоспел, чтобы спасти меня…

Модистка приблизилась к сестре и с довольным видом приколола к светлым волосам тонкую короткую молочную вуаль на жемчужных булавках, которая закрывала причёску сзади и немного с правого бока. Ялла с видимым удовольствием предоставила себя во власть женщины, словно бы позабыв о моём вопросе.

— Насколько сильно пострадала твоя память? – решила уточнить я. – Ты хотя бы помнишь, за кого мы выходим замуж? Судя по твоему безмятежному виду, это сказать сложно…

Ялла обернулась – и даже улыбнулась. Ну точно, исцеление не произошло полностью! Перед глазами предстала кузина, которая двумя месяцами ранее прибежала в мои покои и со слезами, сбивчиво, начала рассказывать о том, как она не хочет этой свадьбы и сколь сильно мечтает выйти замуж пусть и не столь выгодно, но по любви.

— Ты про Кристиана Хорварда? Да, конечно, он был очень мил и несколько раз навестил меня сегодня.

Я протянула руку к ее горлу, легко касаясь пальцами обрамлявшего его ошейника.

— Да, я заметила… Милый герцог – его второе имя, – саркастично заметила я. – Может ли статься, что он вынудил тебя думать о нем в таком ключе? Или ты и вовсе не сама потеряла память, а жених подсобил?

Я с ужасом задумалась о только что произнесенной фразе. Если это действительно могло произойти, то что или кто убережёт меня саму от воздействия на разум этого старика? Не ровен час, я и сама прыгну к нему на шею и буду счастлива целовать его морщинистые губы. Спокойствие сестры раздражало, а ее расположение к герцогу вызывало злость. Я снова одна против всего мира.

...

Яллу, наконец, оставили в покое. Пышная дама передала одной из своих помощниц фату, а другую послала за тканями для платьев. Я с чувством обреченности подумала о том, что скоро и мне придется стоять в одной позе по несколько минут, чтобы избежать болезненных уколов булавок в тело.

Сестра приблизилась ко мне и зашептала быстро, лихорадочно поблескивая глазами:

— Давно хотела тебя спросить, почему ты его так не любишь? Серьёзный, видный мужчина, несколько темпераментный, конечно… Но, по крайней мере, осознаёт, что ведёт себя неправильно, а значит, его вполне можно будет воспитать со временем. Тем более – вместе!

Я удивленно посмотрела на Яллу. Никогда прежде не замечала за ней желания кого бы то ни было воспитывать, а уж тем более старого герцога!

— Он тебе совсем не противен? Его морщины, дряблая кожа… А от взгляда и вовсе в дрожь бросает. Ты не подумай, – так же тихо ответила ей я, – мне хорошо известны и долг, и честь семьи, – на этом месте я со значением на нее посмотрела. – Но когда это он признал хоть один свой поступок неправильным? Темпераментный – не то слово… – обронила я обессиленно, вспоминая нашу последнюю встречу и отчаянно краснея.

— Скажешь тоже – морщины! Подумаешь, пара складочек промеж бровей!

Я не сдержала восклицания.

— Обязательно зайди к сэру Юстасу, Ялла! – воскликнула я, приходя в ужас. – Ты никогда прежде не жаловалась на зрение, однако сейчас налицо проблемы.

Ялла внимательно посмотрела на меня и молчала несколько долгих секунд.

— Мне кажется, ты к нему слишком придираешься. Всё-таки герцог, а не какой-нибудь толстяк с засаленным платком на груди. Вполне приличный человек.

— Титул хоть и прибавляет ему веса в глазах окружающих, однако как мужчина он не становится приятнее. Всякий раз, как я представляю, что нам придется с ним… – я снова почувствовала, что краснею. – Ты ведь знаешь, что нам придется с ним делать? Бывало, папенька оставлял меня в своей библиотеке, и мне довелось ознакомиться с некоторыми любопытными манускриптами.

Слова застряли где-то в горле, и я замолчала, наблюдая за реакцией сестры и пытаясь понять, в полной ли мере она осознает весь ужас ситуации.

Ялла ненадолго задумалась.

— Ты имеешь в виду… делить ложе? Не очень приятно, конечно, если он тебе и правда не нравится. Послушай, а какие мужчины в твоем вкусе?

Я задумалась. В голову сразу же пришло смазливое лицо семинариста, однако я поспешила избавиться от этого видения. Малый опыт общения с мужчинами порой подбрасывает весьма неподходящие мысли.

— Внешность для меня не так важна, как интеллект и умение управляться с землями. Однако, если говорить именно о лице, то я предпочла бы видеть своим мужем кого-то, с кем бы мне не было страшно. Его самого, главным образом. Может быть, опрятная прическа, коротко стриженная борода…

Я постаралась порыться в памяти, однако в голову не приходило никакого образа. Перед глазами замаячило белое пятно, которое оказалось принесенной Мелиссой вуалью, и я со вздохом отодвинулась от сестры. Я никогда, в отличие от нее, не любила примерки нарядов.

— А что насчёт характера? – не унималась Ялла. – Грубые мужчины или нежные, заботливые или погружённые в работу? Как бы ты хотела, чтобы он себя с тобой вёл?

— Мне не кажется, что кому-то нашего положения придет в голову полюбить грубого камнетеса! Однако, нежностью и заботой должна отличаться женщина. А вот про работу ты попала в самую точку, Ялла. Мне бы хотелось, чтобы муж приносил пользу не только лишь себе и своему наделу, а имел в жизни какую-то высшую цель. Не вздумай смеяться, – пригрозила я, – эта мысль пришла мне не из глупых девичьих романов, а с примера лучшего из мужчин – моего отца.

Я гордо разгладила складки на платье, которое тут же было окутано пеной кружев. Модистка отвела меня за руку поближе к окну, где свет солнца, едва пробивающийся сквозь непроглядный буран, помогал лучше разглядеть оттенок ткани.

— Думаешь, у герцога нет высшей цели? – задумчиво протянула Ялла, как-то вдруг растеряв свой задор.

Я удивлённо посмотрела на сестру.

— А при чем здесь герцог? Я говорю об идеале, о муже, которого бы я могла полюбить, – вдохновенно сообщила я и почувствовала грусть.

Женщины отошли к сверткам с заготовками для платьев и начали о чем-то совещаться, совершенно не обращая внимания на нас.

Мной овладела досада. Не могла Ялла потерять память настолько, чтобы забыть о произошедшем!

— К чему ты притворяешься, сестра? – спросила я ее тихо, приблизившись. – Хочешь навязать мне этого злобного старика, а сама снова сбежать со своим Джоссом? Мне известно, кто этот твой таинственный похититель.

Я впилась взглядом в ее лицо, стараясь не пропустить ни единую эмоцию.

Лицо Яллы почти ничего не выражало, она смело встретила мой прямой взгляд, и лишь через некоторое время со вздохом отвернулась к окну.

— Я не знаю, чего хочу. Сама посуди. Джосс меня любит так, как никто никогда не любил, кроме, может быть, родителей. Да и то – как можно сравнивать! Но что он сможет мне дать? Домик где-нибудь в деревне и пару коров, которых мне же придётся доить?

Я не поверила своим ушам.

— Неужели ты считаешь, что с герцогом быть лучше? – однако, тут же одернула себя, обрадовавшись, что возможно, она не лжет. – Он невероятно могущественный и состоятельный мужчина. Ты права, Ялла. В Хорварде есть свой шарм. Он не сравнится с этим семинаристом.

Я нервно передернула плечом, словно сама поверила в сказанное.

— Уж лучше быть в достатке, в тепле и сытости, чем думать о том, чем завтра кормить себя, детей, мужа… Ведь так? – она жалобно улыбнулась, заглядывая в глаза, словно в поисках поддержки.

Я счастливо обняла сестру.

— Уж, верно, заморская болезнь пошла тебе на пользу, Ялла. Если не зрению, то уму точно.

Краем глаза я заметила подходящую девушку, которая невероятно смущалась.

— Позвольте, леди Эва, – пробормотала она, запинаясь. – Мне приказали принести вам это.

Служанка протянула мне накидку из плотной ткани, закрывающую горло до самого подбородка, и я почувствовала негодование. И без того нежеланная свадьба теперь казалась настоящим унижением. Мы должны были кутаться в какие-то накидки, лишь бы гости не заметили наши позорные рабские ошейники!

— Ты спрашивала, чем мне так не нравится герцог. А что насчёт этого? – Я дотронулась до "подарка" жениха. – Почему мы, как какие-то рабы, должны носить клеймо его собственности?

Ялла чуть нахмурилась.

— Какое же это клеймо? Он хочет быть уверен в том, что до свадьбы с нами ничего не случится, его можно понять. И не мешает. Если только… – она замолчала, задумчиво глядя в сторону.

— Если только – что?

Ялла со слабой улыбкой покачала головой:

— Нет, ничего. У нас ведь всё равно выбора нет. Если ему верить, эту вещицу не берёт никакой нож.

— Есть кое-что получше, – загадочно сообщила я, с надеждой глядя на сестру. – Ты мне поможешь отвлечь герцога на час? Уверяю тебя, я не подведу, и сниму с нас эту гадость.