Невинная грешница

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Перед нежностью Лоркана оборона Кетлин растаяла. Страстно желая продлить это мгновенье, она ближе притянула к себе его голову, сильнее прижимаясь губами.

Ей хотелось, чтобы он бесконечно долго вот так держал ее в руках, хотелось ощущать своим телом его мускулистое тело.

— Держи меня, Лоркан! — прошептала она и, взяв его руки, потянула их вниз, к своим бедрам. — Держи крепко! Ласкай меня…

— Кетлин! — выдохнул он, подчиняясь ее желанию.

Она позволяла теплу его ладоней проникать под нежную кожу и не сопротивлялась, когда его пальцы блуждали по самым интимным местечкам ее тела. Она знала, что поступает опрометчиво, но ничего не могла с собой поделать.

Она желала его. Ужасно желала. Но мысль о том, что она окажется целиком в его власти, если сейчас не обуздает себя, слегка отрезвила ее.

Лоркан, судя по всему, почувствовал ее сомнения.

— Нет. Это неразумно, — прохрипел он, отрываясь от ее губ.

Они стояли, не отводя глаз друг от друга, дрожа от сдерживаемой страсти.

— Знаю, — ответила она тонким голоском.

— Может быть, именно в эту минуту нас прервет телефонный звонок или проснется ребенок, — с надеждой пробасил Лоркан, пока его пальцы чертили извилистые линии на ее бедре.

Они молча стояли и ждали. Дурманящий аромат экзотических цветов, заполнявший оранжерею, невыносимо обострял их чувства.

Лоркан покусывал губу. Его глаза потемнели, взгляд вдруг стал колючим. Он разжал объятия.

— Не хочу с тобой путаться, — с наигранной грубостью произнес он. — Это было бы катастрофой. Теперь тебе понятно, что только один из нас может жить здесь?

Но почему не вместе? — хотелось закричать ей. Новая встреча разбудила в ней былую привязанность.

Кетлин разозлилась не на шутку. Она желала его, но он был недосягаем.

— На моей стороне преимущество. На этой земле я занимаюсь бизнесом, — грубо ответила она. — Мы с Деком…

— Ах, да, — протянул Лоркан ледяным голосом. — Я и забыл про милого Дека.

— Пойми раз и навсегда, — возмутилась она, — мы с ним не любовники и никогда ими не были.

— Да, ты уже говорила. Извини, — холодно ответил Лоркан.

— Ты куда? — встревоженно бросила она ему вслед. Ей хотелось, чтобы он остался, чтоб еще целовал ее, заставил забыть все прежние обиды…

— Начну разбираться в столе Гарри, — ответил Лоркан, не оборачиваясь.

У нее испуганно сжалось сердце.

— Но… мы не пришли ни к какому решению…

Лоркан резко повернулся к ней.

— Решение принято. Я остаюсь здесь, — сдавленным голосом сказал он. — А вы уходите. У тебя два дня на то, чтобы забрать этот чек и найти другое жилье. Не перечь мне, Кетлин, — предупредил он. — А то пожалеешь.

Ее тело обмякло. Бесполезно бежать за ним. Он явно раскаивается в том, что целовал ее.

Ей придется уйти. Лоркан не пойдет на совместное владение и тем более никогда не даст ей стать единовластной хозяйкой Балликистина…

В подавленном настроении остаток дня она работала как автомат. Конор весело играл рядом. Он не знал, что над их домом нависла угроза.

Вечером она уложила Кона, не обращая внимания ни на Лоркана, разбиравшего на кухонном столе кипы бумаг, ни на демонстративно белевший в центре фруктовницы чек.

Она не предложила ему ужинать, и вскоре он уехал, предположительно в паб. Отчасти чтобы задеть его, Кетлин не стала готовить ему и постель, а, поужинав, закрылась у себя в комнате.

Когда, сразу после полуночи, хлопнула входная дверь, она затаила дыхание. Сердце стучало в ушах. Лоркан зашел на кухню, и было слышно, как он наливает себе что-то. Кетлин облизывала пересохшие губы, нервно куталась в халат и не сводила глаз с двери…

Когда на втором этаже захлопнулась дверь в его спальню и наступила тишина, Кетлин беззвучно разрыдалась.

— Я видел, как приехал Лоркан, — промолвил Деклан на следующее утро, когда они на кухне проверяли заказы. — А землетрясения не заметил.

— Зато я заметила, — проворчала Кетлин. — Он был в пабе? — Ей хотелось узнать, как его приняли.

Деклан кивнул.

— Он смелый малый. Молчание вокруг него так сгустилось, что можно было ножом резать, а он сидел себе, потягивал пивко и ел свой гуляш с таким видом, будто все вокруг его лучшие друзья. Так… и что станет с имением?

Кетлин рассказала ему, как они оказались на мертвой точке.

— Он уперся, — с горечью сказала она. — Мне непонятно, почему он хочет остаться.

— Ты не сдавайся! — Дек ободряюще обнял ее за плечи. — Весь поселок на твоей стороне.

Повернув голову, Кетлин заметила, что Лоркан стоит на пороге и смотрит на них с хмурым, презрительным выражением на лице.

Она выскользнула из дружеских объятий и стала прикалывать к корзинкам перечни заказов. Ей было неприятно, что на нее смотрят как на женщину того же сорта, что и ее мать.

Позже, срезая в саду розы, она услышала, как от дома отъехала его машина.

А когда пришла домой пообедать, на столе лежала записка.

— Он уехал на несколько дней, чтобы навестить свою мать в Дублине! — в изумлении вскрикнула она.

Деклан взял у нее записку и прочел.

— Наверное, миссис Фитцджералд приедет вместе с ним, — задумчиво сказал Дек.

Кетлин охватил ужас.

— Ну конечно! — простонала она. — Все, мне конец. Нам с ней не ужиться. Я слишком напоминала бы ей о своей матери.

— Переезжай к нам с Бриджет, — гостеприимно предложил Деклан. — Сможешь расширить кулинарный сектор предприятия…

— Спасибо, — пробормотала она, совсем падая духом.

До конца недели она печально слонялась по всему имению, со щемящим сердцем любуясь благородством старинных комнат и прекрасных садов.

Лоркан с матерью приедут со дня на день. Хоть это и усложнит ее положение, ей хотелось его увидеть. Каждый раз, стоило подумать о нем, сердце начинало судорожно биться. Оживало ощущение его губ, прижатых к ее губам, его объятий.

Но этого уже не будет. Кетлин тряхнула головой и начала грузить заказы в пикап. Похоже, придется смириться. Они с Коном будут жить в поселке и начнут новую жизнь. Правда, трудно будет сносить высокомерные взгляды Лоркана и его матери при каждой случайной встрече.

Кетлин сжала зубы. Нет, она не хочет переезжать! Страшно подумать, что Лоркан добьется своего! Она с раздражением вскочила в пикап и повернула ключ зажигания. Машина не тронулась с места.

— Черт! Опять этот мотор!

Ворча себе под нос ругательства, Кетлин схватила гаечный ключ и открыла капот.

Опять приходится расплачиваться за бесхозяйственность Гарри. И он еще посмел пол-имения оставить Лоркану…

— Нет! — жалобно пропищала она, когда ключ выскользнул из ее руки.

Согнувшись, она заглянула под машину, легла, чертыхаясь, на землю и заползла под пикап. И тут услышала шум подъезжающей машины.

Она застонала. Наверняка это Лоркан с матерью. Везет же ей — именно сейчас оказаться потной, сердитой, вдобавок валяться в грязи!

Хлопнула дверца, и вдоль дорожки послышались шаги.

— Так ты еще здесь, — услышала она недовольный голос Лоркана.

Разозлившись от несправедливости сложившегося положения, Кетлин схватилась за гаечный ключ, и ей брызнуло в лицо машинным маслом.

— Тьфу! — Отплевываясь, она вылезла из-под злополучной машины.

— Ужасный вид, — заметил Лоркан.

Утирая лицо старой тряпкой, она подумала: зато у него отличный. Темно-синяя льняная рубашка, штаны и куртка цвета овсянки. В глазах и изгибе губ что-то знойное, отчего у нее задрожали руки.

Кетлин набралась храбрости и взглянула в сторону его машины. Матери не было! В ней возродилась надежда.

— Что с машиной? — спросил Лоркан, когда она еще раз попыталась включить зажигание.

Кетлин была готова швыряться предметами.

— Не знаю! Обычно это зажигание, но в этот раз что-то другое, — буркнула она, прикидывая, во сколько может обойтись ремонт.

— Выкинь ее на помойку, — сухо посоветовал Лоркан и пошел открывать свой багажник.

Кетлин решила узнать последние новости.

— Как… как твоя мама? — Она покраснела, стесняясь своего вопроса.

— Безумно счастлива за меня.

Ее глаза потемнели от тревоги. Что бы это значило?

— Я рада за вас обоих. Она приедет?

Лоркан захлопнул багажник и задумчиво посмотрел на нее.

— Нет. В Дублине у нее насыщенная впечатлениями жизнь. Когда я предложил отвезти ее обратно, она наотрез отказалась, но велела почаще навещать ее.

Кетлин готова была расплакаться от облегчения. Не все еще пропало.

— Ты говорил ей обо мне?

— Да. — На его губах заиграла легкая улыбка. — Она просила меня быть осторожным. — Он подошел и вытер ей подбородок своим носовым платком. Кетлин затаила дыхание. — Я сказал, что справлюсь с тобой без проблем.

Кетлин вспыхнула. Наглый грубиян!

— Тогда справься с этим. Мне нужна помощь, — без обиняков сказала она. — Мне надо доставить заказы. Можно одолжить твою машину?

— Разумеется, нет!

Он повернулся и направился к дому, но Кетлин перегородила ему дорогу Она стояла с гаечным ключом наперевес, ветер трепал ее распущенные волосы.

— Не вымещай своей неприязни ко мне на моих клиентах. Если я их подведу, то уж точно позабочусь о том, чтоб люди знали, кто виноват! — горячась, припугнула она.

Лоркан нахмурился и с каменным лицом продолжал молчать.

— Хорошо. Но я сяду за руль. Дай мне минутку на сборы, и я отвезу тебя куда хочешь.

— По рукам! Спасибо! — радостно вскрикнула она. — Я займусь погрузкой. Надо отвезти товар в Луисбург и в пансионат «Дельфы».

— Это по Голодной дороге? — Лоркан нахмурил брови. — Везет же мне, — проворчал он. — А где Конор?

— Он в детском саду у Бриджет. Когда я завалена работой, он там великолепно проводит время. — Она утерла мокрый лоб.

— Ты должна быть благодарна за ее любезность. Черт бы меня побрал, если б я согласился брать к себе тайного ребенка любимого человека, — ледяным голосом произнес Лоркан и вошел в дом.

Кетлин глубоко вздохнула. Он будет третировать ее до тех пор, пока она не убедит его, что ее отношения с Декланом невинны. Пообещав себе, что заставит его наконец это понять, она пошла привести себя в порядок.

Тот день был особенно прекрасен. Мягкие, округлые горы вздымались как пухлые зеленые булочки до безоблачного неба. Овцы и коровы паслись на заливных лугах по обе стороны дороги, переходя туда и обратно и заставляя Лоркана ехать медленно.

В Луисбурге он охотно помог ей доставить товары.

— Остался только пансионат «Дельфы», — сообщила Кетлин, когда они отъехали. — Мне… хотелось бы пройтись там немножко. Ты можешь со мной не ходить. Я всегда там гуляю, когда выезжаю по этому маршруту…

— Знаю. Я тоже пройдусь, — тихо сказал он.

Она вгляделась в его зеленые глаза, и у нее запрыгало сердце.

— Хорошо, — произнесла она настолько естественно, насколько позволяло пересохшее горло.

А вдруг, подумала она, им удастся найти решение, не вызывающее конфликтов?

Когда они покончили с делами, Лоркан припарковался на обочине Голодной дороги. Кетлин думала, а помнит ли он, что они уже гуляли здесь, когда он вернулся из университета. Это было давно, незадолго до того, как он разбил ей сердце.

Они пошли прогуляться. Горные потоки спускались по крутым склонам серебристыми каскадами, аромат диких трав, доносившийся с легким ветерком, кружил голову. Плещущаяся вода бухты Доо создавала один из самых мирных пейзажей на всей земле. Здесь-то и произошла некогда трагедия.

Лоркан помнил каждое мгновение их последней прогулки по Голодной дороге. Его трогало живое сочувствие Кетлин к людям, которых она никогда не знала. Даже теперь ее мысли отражались на лице, и ему хотелось обнять ее рукой и шептать ласковые слова. Но он вспомнил Деклана, и в нем снова вспыхнула злоба.

Дорога длиной в одиннадцать миль вела от Луисбурга к большому, черному, как торф, озеру, у которого стоял пансионат «Дельфы», бывший приют для обездоленных. Во время голода в середине девятнадцатого века жители Луисбурга устремились к этому месту. Мужчины, женщины, дети прошли пешком одиннадцать миль сквозь буран, чтобы получить от отдыхавших здесь в охотничьем доме официальных лиц разрешение на поселение.

Но официальные лица были слишком заняты поглощением ужина и велели людям подать прошение утром. К утру мало кто из четырехсот путников остался в живых: большинство, обессилев от отчаяния, голода и суровой ночи, замерзли.

Лоркан знал, что Кетлин старалась всякий раз, если представлялась возможность, пройтись по этой дороге и помянуть несчастные души погибших. Он набрался терпения, когда она остановилась у озера и, склонив голову, стала молиться.

Но и его не оставила безучастным мысль о голодной смерти тех людей.

Лоркан вообще бурно реагировал на несправедливость, особенно когда она лишала людей пропитания и крова. Это место всегда трогало и его сердце. И чувство, которое оно возбуждало в нем, смягчало его намерение поскорее отделаться от Кетлин.

В этот день она казалась особенно печальной. Она стояла молча, не шелохнувшись, в нескольких футах от него, и утирала слезы. Может, она вспоминает о собственной беде, когда ее с матерью выставили за порог?

— Какая ужасная судьба, — всхлипнув, сказала она.

— Ужасно. — У него запершило в горле. Он размяк. — Не надо расстраиваться.

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Знаю, я чересчур чувствительная. Мать всегда возмущали, как она выражалась, эти мои водопады.

Ему каким-то образом удалось удержаться и не схватить ее в объятия, несмотря на то что выглядела она красивее и печальней, чем когда-либо. Пара слезинок докатилась до ямки над губой, и ему до боли захотелось подобрать их языком…

Он понял, что она ждет ответа, и сглотнул.

— Сочувствовать людям — значит проявлять великодушие, — буркнул он.

Если б только он обнял ее, с грустью подумала Кетлин. Ей было очень одиноко. Но он твердо держал дистанцию.

— Пойдем обратно, — совсем расстроившись, предложила она.

Лоркан не знал, радоваться или печалиться оттого, что во время прогулки ничего не случилось. Сев в машину, он впал в молчание. Впервые он увидел свое будущее во всей его скучной предсказуемости: Балликистин, визиты к матери, работа.

Он завидовал свободе, с которой Кетлин выражала чувства. Но она слишком щедро раздавала свою любовь.

Лоркан вздохнул. Кетлин, какой бы ни была опасной, стала ему необходима. Она заполняла все его мысли, а когда оказывалась рядом, только полная мобилизация воли удерживала его от того, чтоб не наброситься на нее словно подросток. Непостижимо.

Лоркан сердито уставился на лежавшую перед ним дорогу и невзначай обратил внимание на стаю хохлатых воронов, круживших в небе. Вдруг они камнем упали на что-то, лежавшее на асфальте. Подъехав к тому месту, он резко затормозил.

— Извини! Погоди минутку! — бросил он, на ходу выскакивая из машины.

Воронье взлетело, резко хлопая крыльями, а он подошел и нагнулся над бесформенным комочком. Оказалось, что это потрепанная сорока. Лоркан бережно поднял ее и понес к машине в сложенных ладонях.

— Что там? — с любопытством спросила Кетлин, когда он снова уселся рядом с ней.

Он показал ей сороку и бережно переложил ей на колени. Они вместе осмотрели истерзанную птицу.

— Кажется, у нее сломано крыло. Бедняжка.

— Я ее вылечу. — Кетлин с восхищением подняла на него глаза. — Большинство мужчин проехали бы мимо.

Это было глупо, но он почувствовал себя так, будто выиграл желанный приз.

— Я не смог, — пробормотал он.

Их взгляды встретились.

— Ты добрый, — тихо произнесла она. — У тебя есть сердце. Почему ты так стараешься скрыть его?

Неожиданно она протянула к нему руки и прижала к себе его голову так, что ее мягкие губы встретились с его губами.

— Пристроим дома эту птичку в теплое место, — дрожащим голосом прошептала она, не отрываясь от его рта. — А потом поговорим.

Лоркан всю дорогу путался в рычагах. Он безумно желал Кетлин. Воля боролась с плотью. Если бы условия были подходящими, он был уверен, что она позволила бы ему заняться с ней любовью. Увы…

Разгоряченный, ощущая острую боль в паху, он старался взять себя в руки. Кетлин впитала безнравственность еще в материнском чреве, напомнил он себе. По крайней мере, думал он, тайком наблюдая, как она озабоченно поглядывает на птицу, у нее страстная натура, в то время как ее мать была просто продажной женщиной.

Конечно, это не значит, что можно позволить себе воспользоваться ее податливостью. Зато, вкрадчиво подсказывал ему низменный инстинкт, он отнял бы ее у Деклана! До чего благородно с его стороны — самоотверженно действовать в интересах Бриджет, мысленно усмехнулся он, сознавая, что ищет любого предлога, чтобы удовлетворить собственную похоть.

Сидя рядом с ним, Кетлин чувствовала, как тихая радость наполняет ее. Лоркан, кажется, оттаял! Вот и хорошо!

Радуясь возможным переменам, она по возвращении, расхрабрившись, послала Лоркана в детский сад за Конором. У нее дрогнуло сердце, когда он появился с ликующим мальчуганом на плече.

Толстые ручки Кона цепко хватались за короткие светлые волосы Лоркана, но тот широко улыбался, разгоряченный, как после бурной игры.

— Напоишь Кона чаем? — как бы невзначай спросила она, когда Лоркан занес Кона в дом. — А я займусь сорокой.

Сбивчиво объяснив Лоркану, как обращаться с Коном, она предоставила их самим себе. И пока Лоркан старательно кормил ее сына, наложила жесткую повязку на птичье крыло так, как учил ее ветеринар.

Не обманывает ли ее интуиция насчет Лоркана? Сможет ли она подобрать ключ к его лучшей стороне и найти способ справедливо разделить с ним имение? В ней крепла надежда.

— Если ты не против, — радостно сказала она, — я проверю автоответчик и сбегаю к Деклану со списками заказов. Завтра он сам займется доставкой. — Она сияющими глазами смотрела на Лоркана, предвкушая конец междоусобицы.

Он скользнул взглядом по ее оживленному лицу и, прищурив глаза, резко спросил:

— Где Бриджет?

Кетлин заморгала.

— Не знаю! А что? Может быть, она еще в детском саду…

— Я сам отнесу списки Деклану.

Она поняла причину его недоверия и, теряя терпение, уставилась на него.

— Думаешь, я пытаюсь улизнуть, чтобы свидеться с любовником? Ты совершенно не доверяешь мне?

— А с чего мне доверять тебе?

— Куда делся закон о презумпции невиновности? — отбивалась Кет.

— Ясно, что ты женила Гарри на себе. Скорее всего, качая бедрами и бросая ему знойные взгляды, — холодно ответил Лоркан. — И наверняка за спиной у мужа водила шашни с Декланом. Результат — вот этот ребенок. Я мог бы добиться для тебя приговора на основании улик, которыми располагаю.

— Тогда готовься к сюрпризу со стороны защиты, господин прокурор, — высокомерно заявила Кетлин. — Отложу пока списки, раз они тебя так беспокоят. Их можно будет передать попозже. Пройдем в гостиную?

Лоркан безразлично пожал плечами и взял со стола папку с бумагами Гарри. Прихватив несколько игрушек, Кетлин прошла за Лорканом в прекрасно обставленную гостиную.

Он уселся на обитый дамаском диван и, открыв папку, занялся ее содержимым. У Кет вдруг возникло такое чувство, будто они обычная семья, и от этой мысли у нее дрогнуло сердце.

С учащенным от нахлынувшей надежды дыханием она опустилась на старинный персидский ковер, пристроив рядом сына с ксилофоном и оглядываясь вокруг.

— Производишь оценку каждого предмета? — с сарказмом спросил Лоркан.

Она не дала смутить себя недоверием. Лоркана всю жизнь подводили. Скоро он узнает, что хоть на нее можно положиться. Предвкушая победу, она улыбнулась.

— Не знаю, во сколько можно тут оценить все, — сказала она со смешком. — Просто в этой комнате все так хорошо подобрано… Не разожжешь огонь?

Помедлив, Лоркан взял в руки бумагу, растопку и торф, которые она держала в медном корыте. Через считаные мгновенья огонь полыхал, вовсю отбрасывая на стены яркие блики. Лоркан поставил на место каминный экран, и Кетлин тронуло то, что он позаботился о безопасности ребенка.

А Конор тем временем подковылял к сидевшему на ковре Лоркану, схватился за его руку и стал сосредоточенно вглядываться в его лицо. Лоркан машинально погладил его черную головку, и мальчик вскарабкался ему на колени. Кетлин затаила дыхание. Они молча сидели, наблюдая за всполохами огня.

Если б только так было всегда, думала Кетлин. Если бы.

— Пожалуй, пойду переоденусь, — тихо сказала она. — Выдержишь пока натиск Кона? Хочу пригласить на часочек Дека с семьей.

Лоркан резко повернул голову, будто его стегнули кнутом.

— Иди наряжайся, если тебе надо, но у меня срочное дело в другом месте, — сказал он, поджав губы.

— Пожалуйста, останься, Лоркан, — мягко попросила Кетлин. — Ты требовал доказательств, и я тебе их представлю. Хочу, чтоб ты увидел, как крепко Деклан любит Бриджет.

— Как же, как же, — прошипел Лоркан и, ссадив Конора с колен, с мрачным лицом вернулся на диван.

Борясь с ревностью, он смотрел, как Кетлин торопливо направляется к телефону. Вон как у нее оживилось лицо! Чего ему ждать, когда тут такая любовь?

Нахмурив брови, он заставлял себя сосредоточиться на счетах, которые ему предстояло оплачивать, но его слишком занимал ее разговор.

— Дек! Это я, Кет! — возбужденно произнесла она.

Любовник, по-видимому, был рад возможности увидеться с ней, даже в присутствии третьих лиц.

— Пока, до скорого, — радостно закончила Кет и положила трубку. — Я ненадолго! — бросила она Лоркану с сияющими от радости глазами.

Ничего, он еще успеет высказать ей все, что думает о женщинах, которые склоняют мужчин изменять своим женам. Это он оставит на потом. Сперва выставит за дверь Дсклана. Может, даже двинет ему в челюсть.

Ребенок положил ручонки ему на колени и снова уставился на него темными глазами, до боли напоминающими глаза Кетлин. Перед этим малышом невозможно устоять, как и перед его мамочкой. Лоркан отодвинул бумаги и опустился на пол, позволяя Кону вскарабкаться на него.

Разрумянившаяся и счастливая, в золотистом платье с пышной юбкой, Кетлин зашла в гостиную на цыпочках. Ее заинтересовали хихиканье и непонятные звуки, доносившиеся оттуда.

Лоркан учил Кона танцевать джигу, смеясь над забавными попытками малыша подражать его движениям.

С повлажневшими от умиления глазами, Кетлин оперлась на дверной косяк, наблюдая, как Лоркан подбросил Кона в воздух и снова опустил на пол, как мускулы его рук и торса напрягались и расслаблялись под рубашкой. Широко распахнув глаза, она смотрела, как Лоркан прижал к себе ее сына, наслаждаясь ощущением детского тельца, вдыхая детский аромат, легко касаясь губами персиковой щечки. Это было неподдельным проявлением нежности, которое тронуло ее до глубины души.

Наверно, она издала тихий возглас сладостной боли, потому что в следующую секунду Лоркан поднял взгляд и сразу отстранился от Кона.

— Вот ты и вернулась. Теперь можешь сама развлечь своего ребенка, — сухо сказал он и сел на место.

Но его глаза невольно потеплели, скользнув по фигуре молодой женщины и остановившись на глубоком декольте.

Кетлин опустилась на пол.

— Да, Лоркан, — покорно сказала она и позвала Кона.

— Ты часто принимаешь здесь Деклана? — хрипло спросил Лоркан.

— Только вместе с Бриджет и детьми, — ответила она ровно и непроизвольно поджала ноги под его пристальным взглядом, прикрыв их юбкой. — Хорошо бы тебе применить и ко мне свой юридически подкованный ум, — сказала она со вздохом. — Если у меня такое омерзение вызвало распутство собственной матери, неужели я сама пошла бы по ее стопам?

Он в ответ только хмыкнул.

— Не все люди последовательны в своих убеждениях.

На мгновенье ей захотелось, чтобы у него была другая профессия. Например, чтоб он был художником или специалистом по разведению коров.

— Наверняка в суде ты производишь фурор, — вздохнула она.

— Ни одним трюком не побрезгую. Предупреждаю тебя, Кет, если станешь флиртовать с Декланом или воспользуешься случаем…

— Не стану. Никогда этим не занималась. Почему — узнаешь. Верь мне.

В его глазах появилось выражение горечи.

— Никогда, — проворчал он, и тут раздался звонок.

Кетлин поднялась изящным, гибким движением, сознавая, что взгляд Лоркана неотступно следует за ней.

Встав в полный рост, она со спокойной уверенностью сказала:

— Узнаешь, непременно узнаешь, Лоркан!

Улыбка медленно расплылась по ее лицу, когда она представила себе, как изменятся их отношения после того, как он отбросит свои подозрения.

Повинуясь неодолимой силе, Лоркан протянул руку и привлек ее к себе. Потом вдруг встал и, обхватив ладонями ее лицо, неожиданно крепко поцеловал.

Снова позвонили. В ней вспыхнуло отчаянное желание, но Лоркан отстранил ее так же мгновенно, как поймал, и Кетлин, ничего не видя перед собой и спотыкаясь, направилась к двери.

— Ух ты! Какая сек-са-пиль-на-я! — воскликнула Бриджет, пропуская вперед четырехлетнюю дочку Мейр.

— Что за повод для тусовки, милашка? — воскликнул Деклан, державший в руке бутылку вина. — Если думаешь охмурить Лоркана в этом платье, чтоб он выполнил все твои желания, лучше б ты взялась за это наедине, а не на глазах у стаи чернушек!

Кетлин суматошно подхватила на руки Мейр.

— Я подумала передать тебе список заказов и заодно официально представить Лоркану, — в смущении сказала она.

— Ах, ясно. Ну, мы ненадолго, — развеселившись, сказала Бриджет.

— Что ты этим хочешь сказать? — нерешительно спросила Кетлин.

Подруга обняла ее за плечи.

— Я отлично понимаю, почему у тебя так блестят глаза.

— Почему же? — с недоумением спросил Деклан.

Бриджет закатила глаза.

— Ах, эти мужчины! — с усмешкой сказала она, — Отчего они все понимают последними?

— Что понимают? — недовольно допытывался Деклан, пока они шли в гостиную.

Бриджет наклонилась и шепнула ему на ухо:

— Кет втюрилась в Лоркана!

Да, это так, подумала Кетлин и тут же наткнулась на самого Лоркана. Слышал ли он? На его лице не было ничего, кроме вежливого внимания, хотя она заметила, что он тяжело дышит.

Она дождалась, пока все перездороваются, и воспользовалась случаем, чтобы отлучиться за напитками для детей.

Когда она вернулась, ее лицо уже ничего не выражало. Лоркан вежливо расспрашивал Бриджет о детских садах и детях. С Декланом он вообще не разговаривал.

Кетлин присела на валик дивана. Когда все нейтральные темы были исчерпаны, беседа стала неловкой.

— Дек, не прочтешь ли любимую сказку Мейр? — набравшись решимости, спросила Кетлин.

— Не здесь, — удивленно отказался тот. — Никому не захочется…

— Пожалуйста, — неожиданно вмешался Лоркан, — почитай своему ребенку.

— О'кей. — Деклан покладисто сел в шезлонг, держа в ручищах тоненькую детскую книжицу.

Мейр, Бриджет и маленький Финн тут же расселись на полу перед ним, с привычным обожанием уставившись на отца и мужа. Со стороны было ясно, что это ритуал, выполняемый часто и с большим удовольствием.

С засыпающим на руках Конором, Кетлин соскользнула на сиденье дивана и успокоилась. Вот что должен был увидеть Лоркан.

В процессе чтения Деклан изображал героев с душераздирающим пафосом: рычащего и размахивающего руками великана, принцессу со звенящим как колокольчик голосочком и храброго принца. Он то и дело прерывал чтение, чтобы погладить Бриджет по волосам или чмокнуть первое попавшееся из поднятых к нему лиц. Эти жесты были такими непосредственными, что было очевидно: они обусловлены глубокой и преданной любовью.

Кетлин сияла. Невозможно было сомневаться в том, что Деклан — глубоко любящий супруг и отец семейства.

Но ее радость была с примесью печали. Ей всю жизнь хотелось иметь такую семью. Она покосилась на Лоркана, опасаясь, не заметил ли он набежавшие на ее глаза слезы.

Лоркан, казалось, страдал не меньше.

— Лоркан! — озабоченно шепнула она.

Он взглянул на нее, и его лицо снова стало безразличным. С этой минуты и до конца визита семейства О'Флайерти он не произносил ничего, кроме односложных слов.

А когда гости ушли, он быстро вернулся в гостиную и вышел через парадную дверь, так ничего и не сказав.

Кетлин была совершенно потрясена. Ее затея обернулась против нее же.

— Злосчастный упрямец! — проворчала она. Почему он упорствовал? Ему бы извиниться перед ней, признать, что она нормальный, порядочный человек, а не исчадие ада!

Она улыбнулась бы в ответ, а он оттаял, потом они поцеловались бы…

Хватит! — беспощадно приказала себе Кетлин, хотя в сердце оставалось твердое убеждение, что они с Лорканом могли бы жить душа в душу.

Выкупав Конора и трижды совершив ритуал чтения «Нехорошего Поросенка» — с отворотом множества клапанов в поисках места, где прятался Нехороший Поросенок, — она подоткнула одеяльце вокруг своего сокровища и стала готовить ужин.

У нее колотилось сердце от любого звука, она поминутно подбегала к окну, ожидая Лоркана. Но его все не было, и Кетлин нервничала, как девчонка перед первым свиданием.

Поймав свое отражение в зеркале над камином, она с огорчением подумала, что и выглядит совсем как девчонка, выряженная в новое платье.

Она еще раз виновато покосилась в зеркало. Распущенные волосы бурной черной рекой струились по плечам. Во всем облике было что-то магическое и волнующее.

Она с беспокойством посмотрела на часы. Паб давным-давно закрылся. Уже поздно. И тут она вспомнила, что однажды Лоркан уже уходил из дома на всю ночь.

Сравнивал ли он идиллию семейной жизни Дека со своей собственной? Вспомнил ли о том дне, когда, восемь лет тому назад, Фитцджералды собрались в полном составе?

Она стала перебирать в памяти те события.

Лоркан только что объявил, что его отец предается адюльтеру в течение последних восемнадцати лет. Миссис Фитцджералд в истерике ринулась в кабинет выяснять отношения с Сеймсом.

Лоркан наблюдал за ссорой родителей. Его лицо белело как полотно по мере того, как рос скандал. И вдруг он схватил куртку и вышел вон, в грозовую ночь.

Кетлин, в ночной рубашке, побежала к двери, тщетно умоляя его вернуться. За несколько секунд она промокла под проливным дождем и возвратилась в дом, надеясь на благоразумие Лоркана.

За час до рассвета его еще не было. Она, как и мать, была не в состоянии заснуть и, враждебно отмалчиваясь, укладывала пожитки. Буря за окнами завывала все сильнее.

Через стену, на кухне, послышались мужские голоса, и стало ясно, что Сейме организовал поисковую группу. У него был усталый голос, как будто и он всю ночь бодрствовал.

Возможно, что волнения и усталость лишили Сеймса осторожности во время поиска, или его внезапно настиг порыв ветра, или захлестнула огромная волна. Как бы то ни было, но Лоркана нашли на мысу Леттерин, с мертвым отцом на руках.

По мере того как она вспоминала трагедию, ее лицо становилось все бледнее. Ей тогда пришлось уехать, так и не повидавшись с Лорканом.

Гарри потом говорил ей, что многие думали, будто Лоркан после бурной ссоры спихнул отца со скалы, став виновником его смерти. Злобными пересудами несчастного выжили из поселка.

Кетлин попыталась представить себе, что испытывал тогда Лоркан. Он всегда казался независимым и в то же время уязвимым. Теперь она поняла его лучше. Наверно, у него разбилось сердце, когда он покинул мать, свой дом и могилу отца. Неудивительно, что сейчас он так твердо решил остаться.

Беспокоясь за Лоркана, за будущее, Кетлин прибрала в доме, потом поднялась по лестнице и приготовила ему постель в хозяйской спальне. Если вернется поздно, сможет поспать без помех.

Она как следует разгладила покрывало и на всякий случай решила запереться с Коном в своей спальне. Парочка видеокассет поможет ей успокоиться.

Спустившись вниз, она дрожащими пальцами заперла дверь, для утешения приготовила себе чашку какао и уселась смотреть первую кассету с интригующим названием «Их сердца и умы».

Ее ожидало потрясение.