Невинная любовница

Глава девятнадцатая, в которой любовь побеждает все

— Что ты, здесь делаешь? — изумилась я. — Я думала, что ты на балу, а ко мне в постель пытается пробраться Толли Гулливер!

Конечно, я поступила не очень тактично, увидев в своей постели мужа, а не коварного соблазнителя, но вы-то уже знаете, что у меня настоящий талант говорить неподходящие вещи в неподходящее время.

Нейл изобразил удивление. Он откинулся назад, заложив за голову руки, и выглядел так, словно был невероятно доволен собой.

— Так ты ждала капитана Гулливера? — спросил он.

— Это совсем не то, что ты думаешь, — поспешно выпалила я, наверное, так оправдываются все неверные жены.

— Я думаю, — сказал мой муж, — что ты не очень-то жаждала видеть его в своей постели. — Он покосился на прикроватный столик, куда от греха подальше положил нож, и вкрадчиво добавил: — Если, конечно, ты не питаешь склонности к опасным играм со своими любовниками!

Я вспыхнула:

— Разве тебя это волнует? Ты бросил меня на два долгих месяца…

— И теперь все мужчины Эдинбурга добиваются твоего внимания? — закончил Нейл. Он вдруг перекатился и подмял меня под себя. — О, меня это очень волнует, Катриона, — отрывисто проговорил он. Его глаза почти почернели от страсти. — Меня очень волнуют слухи о том, что моя женушка ведет себя как соломенная вдова и флиртует и не только флиртует — с Толли Гулливером!

— Благодари своих тетушек за эти сплетни, — гневно парировала я. Мне не нравилось, что он подмял меня под себя — так я лишалась свободы действий. Конечно, в определенном смысле лежать под ним было очень приятно, и все же я злилась. — Это они распространяют клевету! Они перехватывали твои письма ко мне. Они хотели опорочить меня, собрались чем-то одурманить и положить ко мне в постель капитана Гулливера! — Я все больше распалялась. — И теперь у тебя хватило дерзости явиться сюда и обвинять во всем меня! — Я осмотрелась вокруг, пораженная внезапной мыслью. — Кстати, а где капитан Гулливер?

— Я задержал его, — не без удовлетворения ответил Нейл. — Мы с ним кое о чем побеседовали… — Он замолчал. — Нет, это звучит слишком мягко. Я приставил к его горлу кортик и спросил, каковы его намерения относительно моей жены. Как видишь, слухи дошли до меня!

— Конечно, дошли. Твои тетушки хорошо постарались. — Я вздохнула. — Полагаю, капитан Гулливер все отрицал?

— Нет, — сказал Нейл. — Он заливался как соловей. Он признался, что ты пригласила его сегодня на тайное свидание. Уверял, что ты писала ему любовные письма и всячески поощряла его.

— Что-о-о?! Вот ведь лживый, подлый, коварный мерзавец! — гневно воскликнула я.

Я попыталась сесть, но Нейл толкнул меня назад, на подушки, и прижался ко мне еще сильнее. Хотя из-за угрожавшей мне опасности под ночной сорочкой на мне была вся моя одежда, я чувствовала себя такой же беззащитной, как если бы была обнажена.

— Он показал мне письма, — тихо проговорил он.

Я онемела от удивления.

— Нейл, — я была в отчаянии, — все это было подстроено, чтобы опорочить меня. Спроси у прислуги, если не веришь мне! Они прячутся в шкафу, готовые прийти мне на помощь! Зелье, которым твоя тетка пыталась опоить меня, сейчас у Джесси. Мы с моей горничной подслушали разговор теток и узнали об их коварных планах. И Рамзи может рассказать тебе о том, что случилось со всеми твоими письмами и почему я не получила ни одного из них! Клянусь, я никогда не писала капитану Гулливеру и не поощряла его никакими иными способами. — Я смолкла, когда Нейл улыбнулся мне своей удивительной улыбкой. Я поняла, что оправдания излишни.

— Я знаю, что ты не писала этих писем, Кэт, — успокоил он меня. — Они были написаны с огромным количеством грамматических и синтаксических ошибок. Дочь школьного учителя не может так писать, если, конечно, английский не был предметом, который тебе не давался.

Я воззрилась на него. Неужели леди Страсконан, ослепленная гордостью и высокомерием, допустила промашку и не написала письма сама? Может, она сочла, что написание писем ниже ее достоинства, и поручила задание горничной? Я считала ее слишком умной и осторожной, но ведь еще одну ошибку она совершила сегодня вечером. Она не лично напоила меня снотворным, а передала зелье Джесси. Позже она приходила меня проведать, и я притворилась спящей, а отвар, который служил уликой против нее, мы успели припрятать в надежном месте.

— Нейл… — начала я снова, во мне затеплилась надежда.

— Тетушки вели себя очень убедительно, — продолжит Нейл, — им даже удалось посеять в моей душе зерно сомнения. Но они не могли предусмотреть того, что на балу я увижу твою кузину Эллен. Она сообщила, как вы с ней сегодня замечательно провели день. Я удивился — ведь леди Страсконан уверяла меня, что ты уехала кататься с Гулливером. — Он посмотрел на меня, и в его взгляде было нечто такое, что заставило мое сердце перевернуться. — Ho я так ни за что бы не поверил теткам, Кэт, несмотря на «доказательства». Мое сердце не поверило бы. Ты слишком благородна, чтобы обманывать меня. Ты скорее пришла бы и сказала мне в лицо, что больше не желаешь быть моей женой, чем предала меня.

— Нейл… — в третий раз начала я. Меня переполняли чувства. Оказывается, он очень хорошо успел меня узнать! Он продолжал доверять мне даже тогда, когда все старались убедить его в том, что я ему изменяю.

Внезапно на лестнице послышались шаги. Нейл предостерегающе сжал мою руку, и я замолчала. Он слегка подвинулся, крепче обняв меня.

— Кажется, они пригласили сюда все семейство, — прошептала я Нейлу на ухо.

— И пол-Эдинбурга в придачу, — мрачно добавил Нейл. — Они хотят, чтобы все стали свидетелями твоего позора.

— Но ведь тебя привела сюда Маки, — вдруг вспомнила я. — Я слышала! Она, конечно, скажет им, что ты, а не капитан Гулливер…

— Она недавно здесь служит, — пояснил Нейл. — Я никогда прежде ее не видел. Я пришел в назначенное время и сказал ей, что я — Гулливер. У нее не было причин мне не верить.

На большее времени не хватило. Кто-то уже поворачивал ручку двери. Среди общего шума я расслышала властный шепот леди Метвен:

— Но где же Синклар, Эмили? Он должен быть здесь!

Леди Страсконан нетерпеливо осадила ее, и я почувствовала, как Нейл трясется от беззвучного смеха.

Комната внезапно наполнилась шумом и светом. Я подняла голову с подушек, притворно изумленная и смущенная, будто бы протирая глаза ото сна.

— Леди Страсконан! Господи, что стряслось?

За спиной леди Страсконан леди Метвен зловеще ухмылялась, как горгулья, увидев, что я в постели не одна. Даже сам граф Страсконан — неужели он тоже участвовал в заговоре? — нетерпеливо пыхтел и бормотал сзади, живо интересуясь происходящим. Маки стояла в стороне с невинным видом, как будто она ни при чем. Чуть поодаль, мстительно улыбаясь, стояла мисс Энн Метвен. Джесси и Ангус вывалились из шкафа, присоединившись ко всеобщему столпотворению. Я увидела и подруг леди Страсконан, злобных сплетниц.

— Моя дорогая Катриона, — торжественно заговорила леди Страсконан по-прежнему, приторным голосом, но ее взгляд был прикован к очертаниям мужского тела на моей постели, — мы пришли посмотреть, оправилась ли ты от своего недомогания, но мы не ожидали увидеть так много.

Движением фокусника она сдернула с кровати одеяло. Кто-то взвизгнул. Эдинбургские сплетницы увидели Нейла во всей красе. По-моему, парочка особенно впечатлительных немедленно повалились в обморок. Остальные впоследствии многие годы с удовольствием судачили о его статях.

— Моя дорогая леди Страсконан, — врастяжку произнес Нейл, не особенно спеша прикрыть свою наготу, — вы всегда питали огромный интерес к делам моей семьи — я бы даже сказал, нездоровый интерес, но сейчас я предлагаю вам и вашим приспешникам… — он окинул всех находящихся в комнате полным пренебрежения взглядом, — удалиться, чтобы я мог спокойно заняться с женой любовью.

Через десять секунд комната совершенно опустела.

— И ты не собираешься разобраться с ними? — осведомилась я, когда последние сплетницы, дрожа, покинули комнату.

— Не сейчас, — бросил Нейл. — Позже. — Он снял с меня мою сорочку и отбросил ее. — Боже мой, так ты одета!

— Ну разумеется! — сказала я. — Ты думал, я позволю себе рисковать и лежать обнаженной в постели с другим мужчиной?

Нейл рассмеялся:

— Ты, оказывается, все предусмотрела, Кэт? Леди Страсконан и не догадывалась, с кем собирается скрестить шпаги. — Он взял нож. — Лежи тихо. Я разрежу на тебе шнуровку.

— Нейл, нам нужно поговорить… — начала я, но Нейл покачал головой и притянул меня к себе.

— Не сейчас, — прошептал он, приникая ко мне губами. — Позже.

Мы действительно поговорили позже — через неделю, когда прогуливались вдвоем по парку в Глен-Клэр. Впрочем, разговоров хватало и раньше. Перед тем как мы уехали из Эдинбурга, Нейл крупно поссорился с лордом Страсконаном, что привело к окончательному разрыву между ними. Лорд Страсконан не переписал завещание и не лишил Нейла наследства, но прекратил давать деньги на его содержание. Нам предстояло жить на жалованье Нейла, которое он получал за службу во флоте, и на доходы от Глен-Клэр, если удастся наладить хозяйство.

Но мы были счастливы. Мы были бесконечно, безгранично счастливы, потому что наконец-то оказались вдвоем. Нейл собирался взять меня с собой в Лохинвер, когда ему надо будет туда вернуться. Все было прекрасно, кроме того, что Нейл так и не сказал, что любит меня.

Но я забегаю вперед.

Естественно, леди Страсконан и леди Метвен отрицали заговор против меня. Снотворное случайно попалось среди бесконечных, в беспорядке наставленных бутылочек и склянок в серванте леди Страсконан. Слова, подслушанные мною и Джесси, мы, оказывается, неправильно поняли. Толли Гулливера списали со счетов как обезумевшего от любви болвана. Явление леди Страсконан в мою спальню в сопровождении половины Эдинбурга — худшей половины — было представлено как трогательная забота о моем здоровье. Пропавшие письма, которые, как рассказал мне Рамзи, каждый день аккуратно доставлялись леди Страсконан вместе со всеми остальными, бесследно исчезли. Когда я узнала, что посланный мне Нейлом в качестве рождественского подарка серебристый плащ с малиновым подбоем отдали бедным, я едва не побежала в трущобы Эдинбурга, чтобы его вернуть.

— Зачем они все это устроили? — спросила я Нейла. — Неужели я показалась им настолько невзрачной?

Нейл рассмеялся:

— Дело не в этом. Просто ты — не Энн Метвен.

— Объясни, пожалуйста, — попросила я.

— Я совсем позабыл, — сказал Нейл, — что наш с ней общий дедушка завещал семье крупную сумму денег, но только в случае, если мы поженимся.

Я вспомнила, как Эллен рассказывала: все были уверены, что Нейл непременно женится на своей кузине. Неудивительно, что наш с ним брак устроил в семействе такой переполох. Все решили как можно скорее избавиться от меня.

— Значит, родственники во что бы то ни стало хотели женить тебя на Энн Метвен? — спросила я, стараясь подавить раздражение и ревность.

— Ну да, — ответил Нейл. — И чем больше они на этом настаивали, тем меньше мне хотелось на ней жениться. — Он вздохнул. — Не хочу показаться невежей, но признаюсь: я никогда и не хотел на ней жениться. Она холодна, как снежная ночь в горах, и еще менее приветлива.

Я с трудом подавила смешок:

— Бедная мисс Метвен. По-моему, она очень хотела выйти за тебя.

— Она хотела получить деньги, — жестко сказал Нейл. — Все они хотели — и дядюшка, и его коварная женушка, и моя тетка, и ее дочь…

— Что ж, еще не все потеряно, — в шутку рассуждала я. — Если со мной произойдет несчастный случай или если ты больше не захочешь быть моим мужем…

— Не выдумывай, — оборвал Нейл. — Я не отпущу тебя.

Он взял мою руку в свою, теплую и сильную, и мы пошли вдоль озера. Наперерез нам пробежал павлин, оглашая окрестности своими немелодичными воплями.

— Тебя деньги определенно не интересуют, — заметила я, — иначе ты бы на мне не женился.

Он посмотрел на меня так, что меня бросило в жар.

— Да, — медленно сказан он. — Деньги меня не интересуют. Меня интересуешь ты.

Под ногами скрипел свежий снег.

— Почему… ты не интересуешься, — вдруг спросил Нейл, взглянув на меня, — о чем я писал тебе в своих письмах?

Я вспомнила, как леди Страсконан говорила, что Нейл любит меня. Мне очень хотелось верить в это. Мне безумно хотелось верить, что он любит меня также сильно, как я его. Но он никогда не признавался мне в любви. Ни когда мы занимались любовью в нашу первую брачную ночь, ни когда мы вновь воссоединились в Эдинбурге, ни даже здесь и сейчас, на свежем и холодном горном воздухе.

— Отчего же, — ответила я. Сердце забилось гулко, как барабан. — Да, — призналась я. — Конечно, мне хотелось бы знать.

Он отпустил мою руку и чуть отошел от меня, словно с опаской. Он нахмурился, расправил плечи. Его поза напомнила мне об отчужденности, которая на время возникла между нами на острове Тарансей. Тогда я думала, была уверена, что он не любит меня и не хочет моей ответной любви.

— Я был дураком, — сказал Нейл. — И я не заслуживаю тебя.

На какое-то ужасное мгновение мне показалось, что сейчас все мои страхи подтвердятся. Он скажет, что не может любить меня, что я слишком хороша для него, что он изменял мне с Селест Макинтош или с ей подобными, что он никогда не сможет быть верен мне, потому что я не в его вкусе, что он никогда не сможет чувствовать по отношению ко мне то же, что я испытываю по отношению к нему… Судорога сковала мне горло и перехватила дыхание. Но затем я подняла голову и увидела в его глазах новое чувство, делавшее его очень ранимым. Он даже как будто состарился.

— Когда «Баклан» потерпел крушение и я подумал, что ты погибнешь, — сказал Нейл дрожащим голосом, — я понял, что люблю тебя, Катриона. Но признаться в этом я не мог даже самому себе. Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. — Он передернул плечами, как будто эмоциональный груз все еще давил на него. — Я не искушен в любви, — резко добавил он. — Мне было неведомо, как можно кого-то любить. У меня никогда не было подобного опыта.

Он смущенно посмотрел на меня. Первое время я молчала. Я вспомнила о том, что он мне рассказывал долгими вечерами на Тарансей о своем детстве, лишенном любви, и не могла вымолвить ни слова.

— Я вдруг представил, что потеряю тебя, и так испугался, что просто не мог с собой совладать, — продолжил Нейл. — Я решил затаиться и скрыть от тебя свои чувства. Надеялся, что тогда мне полегчает. Я поступал так с женщинами и раньше. — Он поморщился. — Наверное, неправильно признаваться тебе в таких низменных чувствах. Боюсь, они обесценят все, что есть между нами…

— Не думай об этом, — заявила я, нетерпеливая, как обычно. — Забудь.

Надежда стремительно разрасталась во мне. Я никогда не умела долго сдерживаться. Но Нейл, раскрывшись, не спешил.

— Женщины всегда чего-то хотели от меня, — с горечью сказал он, — а мне не хотелось давать им того, что они добивались. Я думал, что смогу обойтись так же и с тобой. — Он не отводил от меня взгляда. — Но я не смог. Когда мы разговаривали каждый вечер в домике у очага я изнывал от желания заняться с тобой любовью. И тебе это известно. Но мне хотелось не только заниматься с тобой любовью, а еще и любить тебя. Чем ближе мы становились друг другу, тем труднее мне было скрывать свои чувства. Я уверял себя, что испытываю по отношению к тебе лишь плотское желание. Когда же возникла необходимость жениться на тебе, чтобы спасти твою репутацию, я сказал себе — и всем остальным, — что я иду на такой шаг только из соображений чести. Я был глуп, жесток и высокомерен в стремлении защитить себя.

Я не перебивала его. Я достаточно перестрадала из-за своей любви к нему, и было бы, по-моему, справедливо, если бы и он немножко пострадал, прежде чем я открою ему свои чувства.

— Потом мы поженились и наконец занялись с тобой любовью. — Голос Нейла звучал уверенно. — Я получил все, о чем втайне мечтал, и даже больше, — преграды, возведенные в моем сердце, рухнули, и я понял, что больше никогда не смогу держать тебя на расстоянии и притворяться холодным. И все же я еще не был до конца готов любить и обрадовался возможности уехать. Ты ведь тогда все заметила, да? — Он застенчиво улыбнулся. — Ты увидела по моему лицу, что я рад уехать, и подумала, что мне нет до тебя дела. А все было наоборот, я полюбил тебя всей душой, просто по молодости лет не готов был в том признаться. — Он привлек меня к себе. — Но теперь я готов, Катриона. Я люблю тебя всем сердцем. И если ты тоже любишь меня…

Я встала на цыпочки и прервала поток его слов поцелуем. Надо было, конечно, заставить его повторять свои признания еще и еще, но я — человек великодушный и больше не могла видеть его несчастное лицо. Кроме, того, мне хотелось поцеловать его, и чтобы он поцеловал меня в ответ, что он и сделал с неугасимым пылом.

— Я люблю тебя, — прошептала я. — Люблю уже давно, хотя раньше была, уверена, что ты не хочешь моей любви.

Он взял меня за руку, и мы побежали к дому. Он поднял меня на руки, перенес через порог и не отпустил до того момента, пока мы не поднялись на верхний этаж и не оказались в комнате, где я жила, когда приехала в Глен-Клэр. Уложив меня на кровать, он лег рядом, заскрипели пружины.

— Осторожнее, — предупредила я, когда он стал расстегивать на мне платье, — не думаю, что эта кровать может выдержать такую нагрузку.

— Постараюсь быть осторожным, — обещал он.

Его пальцы дрожали, и дыхание замерло в его горле, когда я потянулась, чтобы снова поцеловать его, а затем мы начали срывать друг с друга одежду. Вскоре между нами не осталось никаких преград. Он зарылся лицом в мои волосы и называл меня своей любимой, и снова, и снова повторял, что любит меня. Он овладел мною несколько раз подряд — и, как я и предрекала, старая деревянная кровать не выдержала его пыла.

Позже, когда мы оба очутились на полу среди обломков деревянного каркаса, я сказала:

— Наверное, я смогу жить здесь, когда тебе придется выходить в плавание. — Я приподнялась на локте и положила свободную руку Нейлу на грудь. — А ты мог бы навещать меня, как если бы я была твоей любовницей. Ведь именно это ты мне предлагал едва ли не при первой встрече!

Он засмеялся и переплел свои пальцы с моими.

— Я захотел тебя с первого же момента, как увидел. — Его глаза горели. — Но теперь, Катриона, я хочу видеть тебя и женой, и любовницей, и любимой. И я хочу, чтобы ты была со мною везде, куда бы я ни отправился.

Дабы показать, что я согласна, я поцеловала его. Я положила голову ему на плечо, он играл с прядями моих волос, щекотавших ему грудь.

— Я все поняла, — сказала я, бросая на него лукавый взгляд. — Ты хотел жениться на мне, чтобы прибрать к рукам Глен-Клэр, потому что ты знал, что он может приносить неплохой доход, если привести его в порядок…

Он развернул меня к себе и крепче обнял.

— Я восстановлю Глен-Клэр, потому что люблю тебя и его. — Он обхватил мое лицо руками, готовясь поцеловать. — И как бы далеко ни забросила нас судьба, — поклялся он, — Глен-Клэр навсегда останется нашим домом — и домом наших детей и внуков.

Так оно и получилось.