Невозможная любовь

Глава 110

— Ох, — сорвалось с губ Евгения, когда он заглушил двигатель автомобиля перед домиком с покосившемся деревянным крыльцом и облезлой крышей зелёного цвета. Дом был выбелен мелом, что не осталось незамеченным молодым человеком.

— Нравится? — улыбнулась Мария Ивановна.

— Да, — поспешил ответить он, не желая обидеть женщину.

«И как в таком можно жить? — пришёл в ужас мужчина. План по встрече в этом домишке с Галей уже не казался ему хорошей идеей. — Да ещё и с ребёнком!»

В нос ударил свежий аромат… навоза.

«Это же деревня, — напомнил себе он. — Здесь так и должно пахнуть, если они сами выращивают скотину».

— Пойдём, — заёрзала на заднем сиденье Диана. — Тебе понравится.

«Не сомневаюсь, — не знал, как сдержаться и не зажать нос пальцами, чтобы дышать через рот. — Интересно, если я приложу платок к носу, это будет слишком подозрительно? А если прямо сейчас сбрызну себя туалетной водой? Вряд ли она перебьёт этот стойкий аромат, — Женя замешкался, пока Мария Ивановна и её внучка выходили из машины. — Надо собраться. Если Галочка здесь смогла обосноваться, то и я должен. Может нам удастся встретиться уже сегодня или завтра, и мне не надо будет находиться здесь дольше, чем это необходимо. Хотя, свежий деревенский аромат, думаю, и после стирки вещей будет меня преследовать. Вещи однозначно придётся выбросить, а самому несколько часов отмываться и париться в сауне. Но, чего не сделаешь ради любви».

Он вздохнул и вылез из автомобиля.

— Идём, я тебя с дедушкой познакомлю, — бесцеремонно схватила его за руку девочка и потащила в дом. Три ступеньки крыльца злорадно проскрипели, будто издеваясь над «гостем».

Но к удивлению Евгения, в доме пахло хлебом. Горячим. Ароматным. В голове возник образ золотистой хлебной корочки и белой воздушной, как облако, мякоти. Во рту мужчины собралась слюна. Живот протяжно заурчал, требуя немедленно вонзиться зубами в деликатес.

— Афанасий, — закричала с порога Мария Ивановна.

— Чего? — раздалось старческое кряхтение из одной из двух комнат.

— У нас гости, — выпалила Диана.

— Если это опять Матвей насчёт кабанчика, то скажи, что условия не изменились, — ответил старик.

— Афанасий, — продолжала горлопанить Мария Ивановна, подталкивая растерявшегося Евгения в сторону кухни. — Проходи, вон там можно помыть руки, — указала на простой кран и обычную железную мойку, — и будем чай пить.

— С хлебом, с маслом и мёдом, — подмигнула мужчине Диана.

— Афанасий, — снова прокричала женщина.

— Иду, — пробурчал старик. Раздалось шарканье и в кухне появился сморщенный, высохший старик. Высокий, чуть сгорбленный, с полностью седой головой. Его прозрачные глаза, когда-то голубого цвета, оценивающе смотрели на незнакомца.

— Афанасий, — улыбнулась ему Мария Ивановна. — Это Евгений. Он поживёт пару дней у нас. Евгений, — обернулась с Жене, — это Афанасий Степанович. Не смотри, что он такой смурной, в душе он добряк.

«Добряк, — протянул руку старику Женя, — как бы он по доброте душевной не придушил меня ночью».

— Здравствуйте — произнёс молодой человек.

— И тебе не хворать, — прищурил глаза Афанасий Степанович, — пожимая протянутую руку мозолистыми и узловатыми пальцами. — Что же ты потерял в наших краях? Али наоборот нашёл?

«Что бабка, что дед будто видят меня насквозь», — подумал Женя.

— Хочу отдохнуть от городского шума, — ответил он.

— Будем считать, что я поверил, — хмыкнул старик. — Садись, — махнул рукой в сторону круглого деревянного стола, который был застелен белой вязаной скатертью.

«Надо же, — удивился молодой человек, — такая изысканная вещица в такой дыре».

Он сел на деревянный немного качающийся табурет и провёл рукой по вывязанному узору.

— Это бабка моя, мастерица, — улыбнулся Афанасий Степанович, — вяжет.

— Да? — брови Жени взлетели вверх.

— А что ещё зимними вечерами делать, — пожала плечами пожилая женщина, продолжая расставлять на столе чайные приборы.

— А тётя Галя занавеску для клуба вяжет, — восторженно пролепетала девочка. — Там цветы, цветы, цветы.

— Да, — улыбнулся старик, — Галка молодец. И на ферме работает, и стариков привечает, и в клубе кружок ведёт.

"Всё-таки я был прав, и Галочка здесь", — забилось быстрее сердце Жени.

— Вот бы было здорово, если бы она вышла за Дмитрия и осталась в наших краях, — добавил Афанасий Степанович.

Женя закашлялся, подавившись горячим чаем.

«Нет, — думал он. — Пока есть шанс, я никакому Дмитрию свою Галочку не отдам».

И только его сердце болезненно сжалось: «Только бы не было поздно…»