Невозможная любовь

Глава 11

Чёрные щупальца тянулись к нему. Они извивались и визжали, но продолжали преследовать. Ноги увязли в чём-то липком и дурно пахнущем. Он закрыл нос ладонью, чтобы не вдыхать едкий запах и сделал неглубокий вдох ртом. Голова закружилась. Вязкая и горькая слюна встала комом в горле. Ему хотелось закричать, но крик его был беззвучен.

— Егор, Егорка, — кто-то звал его.

Он не знал кто это, хотя помнил, что человек, которому принадлежит этот голос очень важен для него.

— Егор, — голос удалялся и растворялся в воздухе.

— Нет! — закричал, что было силы, так, что заболели связки и он закашлялся. — Не уходи! — сипел охрипшим голосом.

В этот момент, кто-то схватил его за плечо и стал трясти.

— Нет, — засипел он и…

Проснулся…

— Сынок? — встревоженно произнёс отец, держа молодого человека за плечо.

— Кошмар, — вдохнул полной грудью Егор. — Кошмар, приснился.

— Ты кричал.

Егор только кивнул головой.

Во рту было сухо и гадко. Глаза резало от яркого света люстры. Руки дрожали. Сердце, казалось, или разобьётся о рёбра, или выпрыгнет из груди.

«Сколько же я выпил, вчера!» — пришёл в ужас молодой человек.

А потом по телу пробежала дрожь отчаяния: «Галка в больнице одна. Какой же я …», — ругал он себя последними словами.

Однако, даже мысли вызвали приступ тошноты и головокружение.

— Держи, герой, — отец протянул рюмку водки сыну. — Давай, залпом, как лекарство.

— Фу, — поморщился Егор и тут же схватился за голову. — Выключи свет, — простонал он.

— Пей, — настаивал мужчина. — Ты вчера неплохо набрался, — пояснил Дмитрий Сергеевич. — Вместо домашних разборок, которые могли и подождать, ты должен был быть со своей девушкой. Так нет, же, — разошёлся не на шутку отец Егора, — ещё и напился до поросячьего визга. И всё кричал, кричал, кричал.

Егор опустил голову и слушал молча.

— Я всё понимаю, сын, — продолжил Дмитрий Сергеевич, — но ты уже не мальчик, пора научиться расставлять приоритеты.

— Я, — не смог поднять голову пристыженный молодой человек.

— Ничего не говори. Пей, — сунул в руку парню рюмку, — и отдыхай.

— Галя…

— Раньше надо было думать. Пока не протрезвеешь, тебе у неё нечего делать.

— А… — Егор запнулся, посмотрел на рюмку в руке, которая всё ещё дрожала, и выпил одним глотком, закашлявшись, насильно глотая противную жидкость, морщась и ловя ртом воздух.

— Не ожидал от тебя такой глупости.

— Я… хотел…

— Правильно хотел, — потрепал его по плечу отец, — но так бездумно потратил свой шанс приструнить Юлю и дать понять матери, что ты вырос. Мне в круглую сумму вылилась твоя выходка с девушкой. Насилие на лицо. Её родители могли или посадить тебя, или выторговать брак, на своих условиях. Думай, сынок, прежде, чем что-то делать. Борись с яростью и гневом, до добра это не доведёт.

— Как она? — выдавил из себя Егор, тяжело опустившись на подушку.

— Не знаю, как она, но знаю, что перевели её в палату, отдельную. Виновник аварии расстарался. Мой секретарь сказала, что он и лечение готов оплатить.

— Хочет откупиться, — Егор ударил кулаком по матрасу, рядом с собой.

— Его право и обязанность, как порядочного человека.

— Порядочного? Да, он из машины даже не вылез.

— Чтобы ты прямо посреди дороги драку затеял?

Молодой человек тяжело задышал, осознав правдивость слов отца.

— Увижу, убью, — процедил он сквозь зубы.

— И сядешь. Надолго. Думай, говорю тебе. Думай головой.

— А ребёнок? — приподнялся на локтях парень.

— Жив.

На лице Егора расцвела робкая улыбка. Он прикрыл глаза, всё ещё улыбаясь.

— Жив, — повторил он, устраиваясь поудобнее в постели.

«Жив», — повторял он про себя, пока сон не сморил его.

— Вот и проспись, сынок, — смотрел на Егора Дмитрий Сергеевич. — Твой вспыльчивый характер тебе только вредит. Ох, намучаешься ты, если за ум не возьмёшься.

Мужчина вышел и комнаты, прикрывая дверь, но не закрывая её до конца. Он переживал за своего повзрослевшего мальчика, который впервые в жизни столкнулся с серьёзной ситуацией и, к сожалению, уже проиграл сам себе в этой борьбе, теряя драгоценное время.

«Но без шишек, не будет жизненного опыта, — подвёл итог мужчина. — Главное, чтобы шишки поддавались лечению», — думал он, по пути в свою спальню.