Невыдуманные истории

должна быть настоящая, ответственная мама. И, что греха таить, в каждой из нас Лена

вызывала некое чувство неполноценности. Но потрындеть и отвлечься от памперсов-уборки-

готовки хотелось больше, чем соответствовать.

Иногда Лена снисходила до нашей скамеечки (с мужиками, шмотками и адронными

коллайдерами), и то только потому, что по плану у ее Ирочки было «самостоятельное общение

с ровесниками». Она занималась с ребенком по всевозможным системам Монтессори (и

харакири:), громко хвасталась ее успехами.

— Ирочка уже знает 150 английских слов… Ирочка складывает большой пазлик… Ирочка

пошла на гимнастику…

Успехи Ирочки росли и размножались с такой скоростью, что мы даже если б побежали, не

догнали бы до старости. Спустя несколько лет я (давно переехавшая в другой район, а

соответственно, в другую «песочницу») случайно услышала фамилию Лены. Оказалось, ее

дочь учится в одном классе с сыном соседки. Я не злорадствую, я искренне удивляюсь, КАК

при таком правильном воспитании могла вырасти девочка, которая врет, ворует, прогуливает

школу и ни с кем не дружит?!

Как сын учительницы английского, золотой медалист, мог умереть от передозировки

наркотиков? А дочь знакомых, неоднократная титулованная чемпионка по бальным танцам

(мама всегда была рядом), забеременеть в 15 лет?

Моей дочери сейчас девять, конечно, впереди непростой подростковый возраст. Но мне

кажется, я поняла одну очень важную родительскую истину, если хотите, аксиому (да простят

меня педагоги и психологи за смелость). Ребенок НЕ ДОЛЖЕН! Не должен быть лучше

соседского, не должен соответствовать нормам, не должен стать отличником, чемпионом, профессором…

И самое важное. Когда я это осознала, в доме стало намного спокойнее.

MediaPort blogs, сентябрь, 2009 г.

ЛИСТЬЯ С ГРЯЗЬЮ

Нам нельзя называть их имен. Нам нельзя рассказывать их истории. Я понимаю. Их жизнь может измениться.

Должна измениться. И то, что сегодня ловит мой объектив  —  завтра станет прошлым, которое хочется забыть…

Первый проект «Без фамилии» (два года назад) мы снимали в детских домах и интернатах.

На кондовом языке это называлось популяризацией усыновления. Получилось. Правда.

Сегодня чиновники взахлеб (в хорошем смысле) бравируют положительной динамикой, или, как правильно сказать, — образцовой статистикой. Выставку посмотрели тысячи людей.

И во второй раз мы уже фотографировали детей, которые обрели близких. Это были совсем

другие глаза…

Вот снова. Теперь дети улиц. Они не ищут семью, наоборот, бегут от нее. Парадокс?!

Я попала в приемник-распределитель. Туда, куда везут малышей, спасенных по сигналу

соседей. А подростков, пойманных по сигналу прохожих. Туда, куда везут их всех: нюхающих, попрошайничающих, ворующих, голодающих…

— ТЕТЯ, ПОСМОТРИ, КАК Я УМЕЮ!

Младшая группа. Их всего десять, но такое ощущение, что сорок пять. Они подпрыгивают и

отжимаются, становятся в мостик и крутят колесо. Все. Одновременно. Отталкивают друг

друга, стараясь выйти на передний план. Чтобы я увидела!

— Тетя, а посмотри, как Я умею…

Да, моя тоже вечно тянет свои поделки гостям, похвастаться. Здесь не то. Они не делают

ничего особенного, обычное баловство дошкольника, но в каждой ужимке читается, горит

неоновым: «Никто. Никогда. Не замечал меня!»

С такой жадностью они глотают банальное: «умничка», «ух ты, здорово», «какой

молодец»… ХВАЛИТЬ! Еще. Еще и еще!

Одна крошка восемь раз спросила у меня: «Тетя, я красивая?» И я восемь раз гладила ее по

белобрысой головке: да, зайка, ты очень красивая…

Я не могла сказать ей правду. «Солнышко, я хочу, чтоб ты долго-долго оставалась

маленькой девочкой. И не понимала, что такое зеркало. Потому что у тебя, милая, лицо

истерзано шрамами. Страшными, глубокими, уродующими». И одному Богу известно, почему у

пятилетней девочки ТАКОЕ лицо. Хотя нет, еще одно «существо» должно знать эту историю…

МАМА.

Я поймала себя на страшной мысли. Я почти не испытываю жалости к этим детям. Это

чувство перебивает другое, более сильное. Злость. Даже ненависть. Ко взрослым. Дайте мне

хотя бы одну МАМУ, я хочу образцово-показательно порвать ее на мелкие кусочки.

Знаю. Это плохо. Ничего не могу с собой поделать. После таких мест хочется бить. Потому

что больше «не можется» плакать.

Я прошла «вакцинацию» от эмоций в детском ожоговом отделении. Первый

самостоятельный сюжет снимала о девочке, которая практически сварилась в кипятке. Тогда

вылетела из палаты с истерикой и долго не могла прийти в себя. Спустя год снова

разрыдалась на съемках в одном… Скажем так, спецзаведении. Директор, когда увидел меня

на пороге, вслух заругался: говорил же, пришлите мужчину-корреспондента! Я ухмыльнулась: тю, напугал. А он: Семеновна, принеси нашатырь! Да, понадобился. Такого не увидишь нигде.

Дети с психофизическими расстройствами. Названия отделений: «ходячие», «ползучие»,

«лежачие». Это не просто малыш с болезнью Дауна, он без рук. Это не просто девочка с ДЦП, она слепая.

Они не понимали. Не понимали категорий «завтра», «сегодня», «вчера». Не понимали, кто

они, зачем они, их не интересовало, почему тетя плачет. Но почти все они знали и

произносили одно слово — МАМА.

Я думала, что после ТАКОГО уже никогда не заплачу…

Глаза этого мальчика я заметила сразу. Страх, грусть, одиночество, ужас. Не знаю, что еще

в них намешано. Он единственный не пытался обратить на себя внимание. Не плакал, не

смеялся, не дрался. Просто шел, если звали.

Не удержалась.

— Что с ним?

— Ой, — зашептала санитарка. — Шок. Он не знает, что такое дети, игрушки. Ни на кого

не реагирует. Мать попрошайничала с ним в метро. С рождения.

На улице вся детвора с неподдельным удовольствием играла в фотомоделей. «А давайте

сфотографируемся возле того дерева!», «А давайте в лодочке!», «И в песочнице!».

Он не участвовал. Уселся в крошечную качельку и смотрел в никуда. На мое: «Ты такой

хорошенький, не грусти, хочешь, я тебя сфотографирую?!» он даже взглядом не ответил.

Когда мы с коллегой засобирались, одна девчушка принесла мне желтый кленовый

листочек «на память». Все тут же подхватили идею. Кленовые, липовые, березовые...

— Тетя, посмотри, какой у меня!

— А я вот какой нашел!

— А мой красивее!

Я хвалила каждый листочек и аккуратно складывала в букет. И вдруг тянется ручонка, как

мне показалось, с мусором. ОН сгреб листья с земли вместе с песком и грязью, но он принес их

мне!

— Посмотрите! Посмотрите! Ожил! — санитарка чуть не захлопала в ладоши.

Я расплакалась.

MediaPort blogs, февраль, 2009 г.

СОЛИ НЕТ

—  Скажите, а в каком отделе у вас соль?

—  Да вы ЧТО?!? Новости не смотрите?! СОЛИ НЕТ!

Я не то чтобы не смотрю, я даже в каком-то смысле их делаю. Ну, скажем так, причастна.

Каждый раз, когда вижу одержимо выпученные глаза и брызгающую изо рта сенсацию со

слюной, неизменно начинающуюся словами «ТЫ ЧТО, НЕ ЗНАЕШЬ?!?», хочется дать в рыло. Или

смеяться. Или плакать. Вот, никогда не могу определиться.

— А че соли-то нет? Куда делась?

— Размели! С утра размели! Один мужик тридцать килограммов купил! Все! На складе даже

нет. И отсыревшей нет. Ни-ка-кой.

Да что он ее, солить, что ли, будет? Зачем человеку тридцать кг соли? Ну да ладно, это его, человека, проблемы. Дело не в этом. Дело в том, с какой скоростью расходится слух-бум-

паника. Ураган «Катрина» курит. Еще два дня назад никому нах не нужная белая смерть

преспокойно пылилась на прилавках. Два дня назад (!). Сегодня только ленивый не говорит о

ПРОБЛЕМЕ соли.

Ветки форумов: «Куда исчезает соль?», «Что с солью?», «Соль. Что происходит?»

А «аналитические статьи» на авторитетных страницах: «Артемовский завод стал!»,

«Соляные махинации!», «Перед повышением цены монополист прекратил поставки!»

Центральные каналы звонят региональным корреспондентам: «Срочно СОЛЬ В ВЫПУСК!!!»

Мамадарагая!

В трамваях, такси, кабинетах, приемных, на кухнях, под подъездом... Все говорят об ЭТОМ!

Это ОДА СОЛИ какая-то. Заметьте: два дня (!).

А еще пару недель назад первые места в рейтинге сенсаций авторитетного регионального

издания «ОЖЗ» (одна женщина сказала) занимали МАНЬЯКИ! Они стремительно множились по

районам города, слегка видоизменяя кличку: «Салтовский маньяк», «Алексеевский маньяк»,

«Маньяк с Новых домов»… А их зверствования с каждым часом приобретали

душещипательную, хладнокровную, извращенную жестокость. Сначала они просто резали

прохожих, потом отрубывали им головы, потом глумились над неостывшими телами… До чего

могло дойти это клеточное деление воспаленного народного мозга, неизвестно, если бы не

ПРОПАЛА СОЛЬ.

Кстати, до маньяков была вооруженная до зубов банда, которая грабила ТРАМВАИ

(электрички, троллейбусы, маршрутки, нужное подчеркнуть).

Знаете, у меня такое ощущение, что в мир приходят новейшие (давно забытые старейшие) PR-технологии. Для большой политики, большого бизнеса, большой аферы… Вы не ощущаете

себя подопытным? Нет чувства, что кто-то (КТО-ТО) проверяет (вычисляет) скорость

распространения слухов? Высоту (глубину, ширину) нарастания паники? Степень идиотизма

пересичного громадянина? Нет? А-а.

P. S. www.soli.net — если ввести в строку браузера этот адрес, выпадает англоязычный

сайт, на первой странице которого в виде девиза-слогана написано: «What you need, when you need it». Дословный перевод: «Что вам нужно, когда вам нужно это».

MediaPort blogs, июнь, 2009 г.

ОТВАЛ БАШКИ

Это словосочетание сразу стало устойчивым. В первый же день на Крите. Дело в том, что другие

словосочетания, которыми мы выражали эмоции, слишком непечатны. Никакая превосходная степень слова

«красиво» не сможет передать того, что называется критским пейзажем. Самое литературное слово —

ОФИГЕННО.

Вообще отпуск — это хорошо, море — это замечательно, компания из пяти подруг —

превосходно, а когда все это на Крите... Эх!

На греческом мы заговорили в первый же день. И даже научили говорить на этом

несложном языке самих греков. Это просто. Надо сначала научить их говорить по-русски, а

потом добавить окончание «ус» (в настоящем греческом, правда, многие слова заканчиваются

на — ус, -ис, -ас) .

— Приветус! — здороваются официанты в баре.

— Альбатросус! — кричит грек и тычет в чайку.

Было весело. Вряд ли сами греки понимали прикол, но мы смеялись, и они нам с

удовольствием подыгрывали. Вообще, более дружелюбных людей я еще не встречала на

отдыхе.

Мы уже два дня дома (ужас!), но привычка добавлять «ус» ко всем словам прилипла даже к

домашним.

Из вчерашней смс-переписки: «Ксхюхус, купи мне сигаретус, плизус»!

Кстати, английский тоже претерпел изменения в сторону греческого. Голландцы провожали

нас со словами «Вэлкамус ту зе Холандус».

Мы решили, что наши «лексус», «кактус» и «уксус» тоже греки. :) Кстати, о греках. Конечно, миф о их нереальной красоте слишком преувеличен, и

обещанный Фроловой в самолете оргазм от вида каждого второго греческого мужчины не

состоялся... однако. Однако они страшно галантны и безумно гостеприимны. Никаких «раша-

Наташа» в спину (как в Турции). Комплимент женщине — это часть их культуры.

Я десять дней была королевой. Да что там мелочиться — богиней! Когда один молодой

человек, протягивая руку, представился: «Аристотель» (!), ответить: «Аня» было как-то

неприлично. Я на автомате выдала: «Клеопатра». Ну все, капецус, я была Клеопатрой.

Мне дарили цветы и угощали коктейлями. Причем на каждом шагу. Пройти мимо кафешки

незамеченной нельзя. Не зайти и не выпить коктейль «пожалуйста, попробуйте дринк и у

нас» — это значит обидеть хозяина.

Со словами: «Заметьте, не я это предложил!» мы перемещались из заведения в заведение.

Очень трудно не спиться. Попробовали все мыслимые и немыслимые коктейли (из той

странички, которую в Харькове обычно не открывем, дорого). Естественно, все бесплатно, то

есть даром. Скажу честно, мы испытывали неловкость каждый раз, пока окончательно не

убедились в том, что это искренняя греческая гостеприимность, не больше (ну, может, отчасти

маркетинговый ход, но точно ничего личного).

Никалаус, Димитрас, Костас, Панаетис, Одиссеис... Как много мужчин целовали мне руку за

эти десять дней. Все время хотелось остановить кого-нибудь из соотечественников и

спросить: «Нет, вы это видели!?» Но соотечественников было совсем немного, что, кстати, придает острову особую, европейскую атмосферу.

Корону я решила оставить в Ираклионе, ритуально сняла ее с головы и бережно сложила

возле трапа.

Но до трапа было еще десять дней. Было потрясающего цвета море, были сумасшедше

стильные деревушки, были обалденно вкусные морепродукты и, конечно, был греческий салат

(а как же!!) .

В общем, что говорить, Крит, несомненно, входит в список того, ради чего стоит жить.

ИМХОсус, конечно, но попробуйте меня разубедить.

MediaPort blogs, декабрь, 2009 г.

ЧТО НЕ ТАК?

(Два часа в «11-А»)

—  Мам, а как подчеркнуть слово «где-то», отрывистой линией или точкой-тире?

—  Доченька (начала я занудную проповедь родителя), для того, чтобы не задавать глупых вопросов, нужно

открыть учебник и посмотреть правило…

Запнулась. Стоп. Секундочку. А зачем? Кто-нибудь, когда-нибудь, во взрослой жизни хоть раз подчеркнул, извините, член предложения?

Сколько всего было выучено, вымучено, прогуляно, зазубрено, не понято, забыто… А что из

этого оказалось полезным? Законы Ома? Таблица Менделеева? Может быть, письмо Лариной к

Онегину?

Пользуясь служебным положением, хочу. Хочу в школу! (В период с 1980 по 1990 такое

словосочетание выглядело бы неприличным. . Надо же выяснить наконец, что это было?

Двадцать лет назад. А главное — зачем?

Я решила не мелочиться и сесть за парту выпускного класса. Школу выбрала по

территориальному принципу. Для объективности.

Дверь с надписью «директор» заставила немного изменить осанку и выражение лица.

Легкая сутулость, глупая улыбка…

— Здравствуйте, я журналист, хотела бы провести один день в 11-м классе. Мне нужно для

материала.

— Пишите заявление.

Папка с примерами официальных бумаг сильно порадовала. «Ввиду отсутствия ожидаемой

эффективности за истекший квартальный период…» Господи, кто придумал этот птичий язык?

Ведь люди так не говорят! В лучшем случае: «отказываюсь от факультатива, он бесполезен».

Представляете диалог на кухне: «Дорогой, ввиду нарушения баланса влаги моего организма

за истекший восьмичасовой период я испытываю дискомфортное состояние и по

вышеуказанной причине вношу предложение о проведении мероприятия чаепития». А может, вот они — дополнительные члены предложения, которые необходимо подчеркнуть?

«Когда с формальностями было покончено», «На следующее утро», «Вооружившись

фотоаппаратом» — ожидаемое начало абзаца, правда? Я шла домой и думала о шаблонах.

Очень удобно. Писать (говорить) так, как положено, по примеру, не задумываясь. Но абзац

начнется по-другому.

«Общество мертвых поэтов»! Какого черта именно этот фильм и именно в этот вечер? Не

знаю. Когда дочь задает вопрос, на который сложно ответить, я обычно говорю: так устроен

мир, дорогая. За ночь до школы и через двадцать лет после нее мне случайно попадается на

глаза фильм о гениальном педагоге. О свободном, творческом, талантливом человеке, который перевернул сознание учеников, научил их главному — мыслить.

Так устроен мир, подумала я и завела будильник на семь (!) утра.

Проспала. Банально проспала «Вітчизняну історію». Вот оно, настоящее вхождение в образ.

Вывод первый — я не изменилась.

Школа утром — это совсем не такая школа, как на родительских собраниях вечером. Она

живая. Другой свет, другой звук и пахнет по-другому. Смешанные ощущения ТОЙ тревожности

и ЭТОЙ ностальгии. На входе дежурные проверяют «сменку». Меня не остановили — я

взрослая. Странно, а что, у взрослых обувь чище? И они не оставляют комья грязи «по всему

этажу, как не стыдно, Марьиванна полы все утро натирала»!?

Все-таки ностальгия. Тревожность уходит. У меня карт-бланш. Джекпот. Грин-карт. Я —

взрослая.

Нашла нужный кабинет, уселась на подоконник в коридоре. Мне можно!

Школа! Вот ты! Здравствуй! Белые потолки… Зеленые стены… Фотографии в рамочках…

Бог мой, на каждой — мэр! Мэр с детьми, мэр с учителями, мэр награждает, мэр танцует...

Дежавю. Лица другие. Рамки те же.

Из кабинета выбежала девчушка, прикрывая ладошкой мобильник:

— Да, мам, у меня урок, да, хорошо, взяла, конечно, до хоро…

— Выключила телефон и зашла в класс! Взяли моду.

Дежавю в квадрате. Думаю, это завуч. Не вижу, спинным мозгом чую. Ее тон за двадцать

лет не изменился ни на йоту. Не только тон, но и построение предложений. Без подлежащего, без «кто-что». ВЫКЛЮЧИЛА и ЗАШЛА! Без дополнений и обстоятельств. Вот она, тема, всплыла. И «повелительное наклонение» заодно.

Из кабинета №13 доносится продолжение: «Так! Сели на места! Я сказала, СЕЛИ!»

Я поняла, чем пахнет в школе. Превосходством взрослого. Устойчивый запах. Перебивает и

булочки, и котлеты. Унижение. Хамство. Власть. Глупость.

Школа! Вот ты! Здравствуй!

ЗВОНОК. Такой же. Всегда заставляющий вздрогнуть. Громкий, визжащий, переходящий в

истерику.

Вышли «мои». Точнее, шумно вывалились из класса. Смеются. Кидаются тетрадями.

— Димка, дай домашку по матеше списать!

Фух. Дети, слава богу, тоже не изменились. Хотя нет, вон тот симпатичный паренек

поцеловал девочку в коридоре. В щечку, но тем не менее. Девочку! На глазах у всех! Смело.

Демократическая пыль таки просочилась сквозь школьные щели. Джинсы, распущенные

волосы, сережки…

Моя директриса Лариса Георгиевна раз в неделю непременно проплывала по широкому

вестибюлю, контролируя нравственность подрастающих девиц. Как коронованная особа, она с

начесом до потолка и в платье до пола снисходила до челяди, дабы собственноручно собрать

дань. Томно манила пальцем жертву, которая покорно останавливалась, молча снимала с себя и

хоронила в царственной ладони нехитрые украшения. (Потом приходили родители, униженно

выслушивали лекцию о вреде мещанства и получали ценности назад).

Мой первый урок. АЛГЕБРА.

Я любила математику в школе, чесслово. Хотя прикладная часть предмета в моей взрослой

жизни ограничивается элементарной арифметикой (рубль сорок плюс два восемьдесят).

Тихонько села за последнюю парту. На свое место.

На доске тема урока: «Знаходження найбільшого та найменшого значень функції».

Что-то вроде знакомое... или нет?

— Сідайте, будь ласка, діти. Сьогодні нова тема. Теорема Вейерштрасса.

КОГО? Чуть не сказала вслух. Это что, из новой программы? Я не то что не помню, даже

ассоциаций никаких!

— Якщо функція неперервна на проміжку від А до Б включно, то вона набувае найбільшого

та найменшого значень на цьому проміжку.

Сильно захотелось спросить: «Мужчина, вы сейчас с кем разговаривали?»

Мимо меня пролетела записка. Я отвлеклась от Вейерштрасса и заинтересовалась

одноклассниками. Дежавю в кубе. Это они или мы? Вон же, на первой парте, сидит наш Саша

Носков и нервно дергает ногой. Он, конечно, одет по-другому и зовут его теперь Никита, но

это ОН! Мальчик, до слез переживающий каждую оценку, вечно измазанный мелом Саша. Где

он теперь? А за ним сидит Ленка Марченко! Точно, она! И косичка та же. Она собиралась в

«мед» и алгебру вслух презирала, я помню. Поступила. Через полгода вышла замуж за (по-

моему) индуса и уехала. Ирка-отличница на первой парте! Лицом к лицу с учителем. Руку

тянет правильно, как положено, как надо. Теперь она бухгалтер, двое детей, муж пьет...

— ДО ДОШКИ ПІДЕ…

Очнулась. Это словосочетание, наверное, одинаково звучит на всех языках мира. Я

пригнулась рефлекторно вместе со всеми. Повезло. Не вызвали. :) После звонка подошла к учителю.

— Скажите, а как эту теорему можно применить на практике?

Через десять минут переформулировала вопрос:

— Могу я, гуманитарий, как-то использовать эти знания?

— Ну… можете рассчитать оптимальные размеры коробки.

Странно, но я много раз рассчитывала оптимальные размеры коробки и без Вейерштрасса.

Другой, наверняка менее талантливый, но куда более известный математик с удивительной

фамилией Наглаз, до сих пор справлялся с моими потребностями в области коробок.

Заболталась. Чуть не опоздала на УКР. МОВУ.

«Контрольний переказ. Творче завдання» (это шанс реабилитироваться, «творче» я люблю).

Оповідання «Настольна книга українця».

— З-поміж безлічі книг, з якими має справу історія світової літератури, — с придыханием

читала ласковая седая женщина, — поодиноко виділяються ті, що ввібрали в себе науку віків і

мають для народу значення заповітне. До таких належить «Кобзар», книга, яку народ

український поставив на першому місці серед успадкованих з минулого національних духовних

скарбів...

Мне нравилось ее слушать. Хорошо поставленный голос, приятный тембр. Но даже мысль о

том, что сейчас бы по-честному пришлось «переказувати», была глубоко неприятной.

Женщина дочитала текст и написала задание на доске:

1. Написати докладний переказ тексту.

2. Доповнити текст власними враженнями й почуттями, які виникають у вас після читання

творів Кобзаря.

3. В чому актуальність поезії Шевченка сьогодні?

Учитель из «Мертвых поэтов» читал классу о методологии написания стихов. Бубнил

скучные термины, дети конспектировали… И вдруг говорит: «Это чушь! Вырывайте листы из

книги! Поэзию можно только чувствовать! Ее нельзя изучать! Это душа, интуиция, любовь…»

Пока ребята, шурша шпаргалками, «доповнювали текст власними враженнями й

почуттями», ласковая седая женщина тихонько подошла ко мне. Она достала из шкафа пачку

папок с «творческими работами» восьмиклассников.

— Ось, подивіться, яке чудо! З якою любов'ю в серці виконано!

Обожаю таких учителей, категория — «святые люди». Она искренне верит, что реферат под

названием «Кобзарі — виконавці народних дум» написан после глубочайшего изучения

материала и, конечно же, от всей тринадцатилетней души. Хорошо представляю маму, которая

до утра судорожно машет фломастерами, иллюстрируя дитятин интернет-опус колоритными

усатыми дядьками.

На перемене я увязалась за мальчиками. Честно говоря, думала, они пойдут в курилку

(оазис откровений), но они дружно отправились в столовую. Набор из куска холодной

гречневой каши и хлебной котлеты за двадцать лет не поменял ни цвета, ни вкуса. Какая там

степень дежавю? Не важно. Я села за стол.

— Ребят, честно, Кобзаря читали?

— Да-а-а, — протянули хором. (Ну да, я же взрослая.)

— Понравилось?

— Да-а-а.

— А что именно понравилось?

Тишина.

Я попыталась выяснить, собирается ли кто-нибудь написать правду в задании номер два?

Меня не поняли. Или побоялись. Зато когда спросила, кто куда думает поступать, компания

заметно оживилась.

Из шести человек четверо готовились в юракадемию.

— Неужели у всех призвание быть судьями и адвокатами? (Я правда удивилась.)

— Призвание? — улыбнулся Андрей. — Нет, это просто перспектива. Деньги, машина, дом.

Понимаете?

Понимаю. Я только не понимаю, как совместить жизненные ценности этих подростков и

«актуальність поезії Шевченка сьогодні». Какой-то алогичный симбиоз. Школа и реальность

— как параллельные прямые. (О! Евклида вспомнила.) ТАМ дети говорят на одном языке, ТУТ

на другом. Там они пишут враження про Кобзаря, тут упиваются Гарри Поттером. Что-то не

так.

Следующим уроком должна была быть «зарубіжна літ-ра». Но ее не было. 11-«А» обреченно

побрел на укр. мову дописывать переказ.

Я ушла. Двух часов для «материала» оказалось достаточно. Вспомнила главное. То, что

важнее Вейерштрасса. Этот урок мне точно пригодится. Теперь уже как родителю.

P. S. Зачем все-таки подчеркивать слова в предложении? Чтобы выражаться

художественнее? Но разве для этого не стоило просто обожать читать? Влюбиться в учителя

литературы? Прекрасного, свободного, творческого, интеллигентного. Который никогда не

произнесет фразу «выключила и зашла», который вместо программных сочинений «Катерина

— луч света в темном царстве» на всю жизнь оставит в сердце иронию Островского. Поэзию

Пушкина, драму Достоевского, слог Булгакова…

Да, я не люблю школу. Никогда не любила. Может быть, мне просто не везло с педагогами?!

Тот, из «Мертвых поэтов», говорил своим ученикам: «Если не можете чего-то понять, поменяйте угол зрения»! Сумасшедший. Он залазил на стол и видел класс по-другому, дети

повторяли за ним. С ногами (!). На учительский стол (!). КАКОЙ УЖАС!

А ведь цена вопроса — всего лишь протертая тряпкой деревяшка. С одной стороны. С

другой — свободные, мыслящие личности! Нужное подчеркнуть (и не важно, какой линией, отрывистой или точкой-тире).

Вечером я поделилась впечатлениями с девятилетней дочерью. Рано? Отнюдь. Самое время

менять угол зрения.

Потому что... Что-то не так. Уже двадцать лет не так.

MediaPort blogs, январь, 2010 г.

МОЕМУ МУЖЧИНЕ

Завтра твой день рождения, пап. Мама испечет пражский торт «Ёсенькин любимый»!

Встанет потихоньку, почти на рассвете, чтобы сюрприз... Ведь ты удивишься, правда!? Сашка

с утра начнет рисовать открытку «любимаму дидули». Достанет меня до белого каления: «А

этот цвет подходит? А деду понравится? А когда мы уже поедем?»… Ты наденешь байковую

тельняшку и целый день будешь принимать звонки. Хайфа, Мельбурн, Нью-Йорк, Тель-Авив, Вупперталь…

— Здоровье?! Отлично! Спасибо… Дети?! Дети замечательно! У меня прекрасные дети!

Внучка?! Внучка — ангел! Чистый ангел, я вам говорю… Нет, нет, не болею… тьфу, тьфу…

Ты стал совсем седой, пап. Почти не выходишь из дому. Стесняешься палки. И тебе очень

больно. Я знаю.

Ну зачем ты позволяешь Сашке взгромождаться тебе на колени?! Она ведь весит почти 30

кил! А потом ты тайком потираешь больную ногу, думаешь, не заметно?

Видела, как ты идешь со своей палочкой по двору. К тебе подбегают мальчишки: «Деда Ёся, почини»! И ты садишься на здоровое колено и надеваешь цепь на маленький велик. Как мне в

детстве. Руки в мазуте. Счастливый…

Помнишь мой первый велик, пап?! Мы купили его в «Детском мире». Красный такой, настоящий, двухколесный «Орленок» (не какой-то там «Зайчик» с колесиками по бокам). Он

пах краской и мазутом. Ты снял обертку с седла прямо возле входа в магазин: «Садись и едь!».

— Пап, я ж не умею!

— Ты моя дочь. Ты все умеешь!

И я поехала. Доехала аж до Центрального универмага. А ты бежал за мной и кричал на весь

центр: «Молодец! Умница! Отлично!».

Ты хоть представляешь себе, как я гордилась?! Собой. Тобой. И великом. :) Я и сейчас горжусь. Знаешь, хочется подойти к этим мальчишкам и сказать: «Это мой папа!

Мой!» И язык показать.

Ты самый сильный, пап! Даже с этой палочкой…

Помнишь, как мы любили ходить пешком?! Путешествовать. Ты будил меня рано-рано в

воскресенье: «Доча! Подъем! Мы отправляемся в путешествие!» Это я сейчас понимаю, что мы

ходили всего лишь на Северную Салтовку. Тогда мне казалось, на край света! Мы исследовали

норы кротов и даже одного выследили, помнишь?! Он оказался хомяком, только без глаз, чудище такое. :) Я больше никогда не видела живого крота, пап… На обратном пути ты

рассказывал о планетах и чертил на земле Солнечную систему.

А помнишь груши на спуске Жилярди?! Мы шли пешком в центр, был август, и прямо у

дороги стоял старенький стул, на нем огромный таз с грушами и табличка «Угощайтесь! Груши

мытые!». Ты тогда сказал: «Вот это настоящее, доча. Это НАСТОЯЩЕЕ!».

Из путешествия мы приносили землю для цветов. Господи, сколько их у нас было?! Не

меньше ста, наверное. У тебя всегда цветут цветы, пап. Даже нецветущие виды! Помнишь

лиану?! Мы думали, она заболела, а потом вычитали в энциклопедии, что растение так цветет.

Причем один раз в 15 лет! В нашем доме она цвела каждые три года. Может, ты какую-нибудь

Нобелевскую премию флористов проморгал?

И птицы. К нам всегда залетают птицы, почему?! Однажды зимой в двадцатиградусный

мороз голубиха снесла яйцо на балконе, помнишь? Это, наверное, была премия орнитологов. :) Кого только не было! И сорока была, и ласточка залетала, и даже снегирь! Синиц, воробьев я

вообще не считаю, эти, как к себе домой. :) А Кешка, Кешка наш, он же тоже залетный!

Главное, говорит только твоим голосом.

Помнишь, мы скворечник на балконе ставили?! Ты уставший, с работы, а я прицепилась:

«Пап, ну давай скворечник сделаем, ну давай!» И мы до ночи с фонариками на балконе

возились... Я подавала гвозди, а мама ворчала, что поздно. А потом в нем воробьи поселились, помнишь?!

А недавно Сашка по телефону с одноклассницей разговаривает, слышу, гордо так заявляет:

«А мы с дедой кормушку для синиц на окно повесили!» С ДЕДОЙ!

Только теперь они, заразы, с шести утра клювами в окно колотят, завтрак им подавай. А

мама говорит, что «они, поросята, за день две буханки хлеба съедают». :) Понимаешь ли ты, как я люблю тебя, пап?! Знаешь ли, как горжусь тобой?!

Никогда не говорила тебе этого. И ты мне не говорил. Потому что: «Пойми, доченька, деревья зеленые, и ты это точно знаешь, и это не нужно произносить».

Пап, я могу цитировать тебя часами. Все, что ты говорил тогда, сейчас можно высечь на

мраморе. И все-таки мне всегда не хватало этого: «Я горжусь тобой, доча».

Мне кажется, ко многому в жизни я стремилась только ради этих слов…

А недавно не выдержала и спросила прямо. Мы сидели на кухне вдвоем. Я долго собиралась

духом и наконец сказала:

— Пап, ты мной гордишься?!

Я держала «наготове» все написанные книги, снятые фильмы, статьи, репортажи, медали, грамоты… А ты ответил:

— Понимаешь, доченька, ты не сделала в жизни самого главного. Ты не создала крепкую

семью.

Я не обиделась, пап. Честно. Я понимаю. Ты никогда не говорил о нравственности, не читал

нотаций, не произносил вслух: семья — это настоящее. Но я всегда знала, что это так. Как

зеленые деревья. Как груши. Мытые.

Знаешь, пап, я хочу тебе кое-что сказать. В моей личной жизни виноват ТЫ!

Ты — причина моих бесконечных разочарований в мужчинах (я не вредная, мам, не

капризная, я просто воспитанная слишком сильным человеком, твоим мужем).

Я искала пап. Каждый раз искала, чтобы хоть чуть-чуть похожий. ТАКИХ нет, понимаешь?!

Есть другие. И они нормальные, даже хорошие...

Но зачем ты научил меня, например, тому, что Мужчине не может быть больно?!

Мне было чуть больше, чем Сашке сейчас, когда ты пришел с перебинтованной рукой и

сказал, что порезался.

— Ничего, ничего, не волнуйтесь, я слегка поранился. Да брось ты, Валюш, ничего я не

бледный, просто свет так падает…

Ты был белый, пап. Но мама еще долго не догадалась бы ни о чем, если б я случайно не

проснулась среди ночи, помнишь? В зале был странный свет, слишком приглушенный. Ты

набросил на лампу полотенце и сидел, сгорбившись, в кресле. Да, пап, я всю жизнь буду

помнить эту картину. Зажатая между коленей рюмочка с раствором фурацилина, в которой ты

вымачивал культи. Остатки пальцев. И знаешь, меня, ребенка, потрясли не увечья, меня потряс

ты!

Ну почему нельзя было сказать, что тебе больно?! Что тебе оторвало пальцы! Папа! Взять

больничный, лежать, стонать, просить чаю…

Понимаешь ли ты, что именно поэтому я не выношу, когда у мужчины «болит голова», «ноет

зуб», когда он «устал», «немного поваляется», «не в настроении поиграть с ребенком»…

А «порезался» ты потому, что работал на двух работах, днем электриком, вечером

столяром. Да, конечно, я помню: «У меня же две дочери, значит, и работ должно быть две!».

Смешно, ага. Смеялась бы, пап, если б не знала, что ты отличник, выпускник физико-

математической школы...

Почему ты ни разу в жизни не сказал, что зверски, нечеловечески устал?! Почему никогда

не брал отпуск? Ну хоть раз бы напился, расслабился. Я бы знала, что такое возможно, что это

нормально. Нет же, ты всегда после работы спешил домой. Мыл руки и бежал в детскую: «Что

нового в школе?».

Зачем: Ты выращивал цветы!? («Это же так красиво и уютно».) Раз в три года делал

ремонт!? («Обязательно надо что-нибудь новенькое».) Сам занимался сантехникой, электрикой и прочим!? («Не нужен нам мастер, я же мужчина».) Мыл окна и полы!? («Это

тяжелая и не женская работа».) Не давал маме даже приблизиться к консервации!? («Очень

опасно, можно ожечься».)

Почему в нашем доме никогда ничего не капало, не дуло, не засорялось, не замыкало, не

держалось на скотче?

Почему все соседи идут к тебе: «Почини, подскажи, научи, помоги»?

Ты знаешь наизусть таблицу Брадиса, а когда занимаешься с Сашкой, такое ощущение, что

только что закончил четвертый класс. Почему я не помню этих правил, пап!? Старшая внучка

звонит из Германии и просит объяснить ей высшую математику. И ты объясняешь. Часами.

Почему ты не уехал, пап? Знаю. «Это наша Родина, доча. Это как дом. Вот если в доме есть

проблемы, кран потек, свет погас — ведь мы же не убежим в другой дом...»

Почему ни разу не нарушил слова? Ну хоть разок можно было пообещать пойти в парк и не

смочь, по работе?!

Почему никогда не спросил у мамы, что надеть ребенку на прогулку? Можно ли мне

шоколад? Как зовут учителя? Я бы не считала эти вопросы идиотскими!

Зачем ты каждый день брился?! Я бы знала, что у мужчины бывает щетина (!) — ничего

такого, ну лень, господи.

И наконец, пап, ну почему ты никогда не лежал на диване? У нас же есть диван. :) Глупая, нелепая шутка природы — у тебя дочери. Ну ладно Ленка, она мамина, но я-то, пап, я точно должна была быть пацаном. Из-за этой дурацкой ошибки столько мужчин пострадало.

Пап, не считай меня неудачницей, что бы ни случилось в моей жизни, у меня был, есть и

будет самый лучший мужчина на Земле. И у него завтра день рождения. Я приеду вечером, и в

доме будет пахнуть тортом. Ты смущенно станешь принимать нехитрые подарки. Потом

потихоньку выйдешь в коридор и засунешь руку в мой сапог, не мокрый ли… А ведь мне уже

тридцать пять! Правда, за все эти годы я так ни разу и не сказала тебе: «Я люблю тебя, папа!»

MediaPort blogs, февраль, 2010 г.

ПО ПОВОДУ ГРАФОМАНИИ

Решила сделать уборку в папке «Документы». Ненужное поудалять, поностальгировать трохи. :) Открыла эту

многоуровневую систему «папка-надпапка-в подпапке-папка» и ужаснулась. Почти ГИГ доков… Пипец, я  —

графоманка!

Ладно статьи, рассказы и очерки. А немыслимые сценарии к сериалам, клипам, передачам, праздникам, фильмам, роликам, рекламные стратегии, скетчи, песни, некрологи, оды, эпиграммы... На букву «И» восемьдесят четыре документа, и у всех окончание одинаковое

— «дея». И это только за последние пять лет. Благо предыдущее сгорело вместе с винтом.

Среди прочего, в папке «Фигня», попался мне забавный документик двухлетней давности

под названием «Стажерам читать. Местами учить наизусть». Поржала. От души.

Шедевральная статья одной коллеги (даже не знаю, что брать в кавычки — коллегу или

шедевральную). Не постебаться было грех, клянусь. Этот листок (статья с комментами

каждого абзаца) висел у нас в «Новостях» на туалетной двери. Изнутри.

Хотела увековечить опус тут (там слог, там тема, там логика, да там все — иллюстрация к

юмористической брошюре «Профнепригодность»). Но не стала. Не то чтобы меня тяготило

хорошее воспитание или коллегиальная честь, просто струсила взять на себя ответственность

публично осмеять. «Да кто ты такая?!» — справедливо возмутилась бы девочка и была бы

права. Писать-то все могут...

Вспомнилась мне одна история. Про зеленую тетрадь. Чужую.

В какой-то момент, еще школьницей, я вдруг стала считаться «писателем», ну или

«писарем», в общем, пишущим человеком. Сначала было: «Анька, напиши!» (стишок, сочинение, рефератик, стенгазетку — по нарастающей). И, если честно, мне это нравилось

всегда. А после появилось новое, и оно мне не понравилось категорически. Называлось:

«Анька, почитай!». Хотя вру, в этой ипостаси форма была уже поуважительнее

— Анечка, почитайте, я роман пишу. Вы уж только внимательно почитайте, там каждое

слово ценно…

Ценность слов я понимаю, я иногда не понимаю смысла. Смысл для меня, по старинке, важен. И порядок слов в предложении, и согласованность. От штампов переворачивает, может, я капризная?

Тетрадь та, зеленая (обильно пропитанная слезами и потом гения), много лет хранилась.

Принесла мне ее девушка с восьмого этажа. Ира.

—  Анечка, почитайте, я роман пишу. Вы уж только внимательно почитайте, там каждое слово ценно…

На полях пометки, сноски типа «здесь автор имел в виду то-то», «тут автор подчеркивает

яркий образ того-то». Я улыбнулась и потерла руки, обожаю хороший стеб!

«В синеве синего неба, не омраченного дневными суетно кричащими, алчущими пищи презренной, чайками, под

клубящимися темными тучами, в густом, мрачновато-сером тумане горизонта еле виднелся слабо заметный

образ белоснежного, мягкого, обволакивающего, почти утопающего в одинокой, зыбкой мечте девственника

паруса…»

Не снимая улыбки (вдруг все-таки стеб), я посмотрела на соседку: ЧТО ЭТО?!

— Это эпиграф!

Девушка высоко подняла брови, на лбу «еле виднелась слабо заметная» бегущая строка:

«Тетка не знает, что такое эпиграф, фи, а я ей шедевр доверила!». Но похвалы она вожделела

сильно, поэтому позволила мне продолжить.

Я снова посмотрела в тетрадь. Почерк ровный, крупный, наклон букв правильный до

градуса. Вспомнилась Ирина Валерьевна: «Дети! От почерка зависит ваше будущее! Брежнев

получает десятки писем, но читает только те, которые красиво написаны! Гин, тебя это

касается в первую очередь. Леонид Ильич никогда не взял бы твое письмо в руки!» Всегда

хотелось сказать: «Тю, естественно, потому что я бы ему никогда и не писала», но я боялась.

« ОН, тяжело всматриваясь в туман, снова и снова напрягая глаза, щурясь и раскрывая их, но попытки эти

были жалки и тщетны, ибо образ то появлялся, то исчезал, то растворившись, казалось бы, навеки, снова

появлялся, как невидимая дымка золотистого тумана, как тончайшая серебристая нить связывающая

сиюминутную реальность и глубокую девственную мечту, что не давала ему возможности расстаться с

надеждой…»

Я перечитывала предложение несколько раз. Не в надежде поймать смысл (ритм, форму, чувства). Нет. Я оттягивала момент. Поднять голову, посмотреть в глаза и (о боже!) что-то

сказать!? Не хочу. Не могу. Блин.

«Ир, это чушь», «Забери и никогда никому не показывай», «Немного поработай над

согласованностью», «Мне кажется, ты слегка переборщила с образностью», «Боже, это

прекрасно, как поэзия Петрарки!» Что? Что я должна была сказать? Мы стояли на заплеванной

лестничной клетке, она смотрела так, как может смотреть только моя дочь, когда распахивает

дневник с «двенадцаткой» по английскому.

— Оставь. Это не просто. Я должна почитать полностью. Не хочу делать выводов «на ходу».

Презирая себя за трусость, я хлопнула дверью. Все, пипец, теперь эта тетрадь — мое

проклятие. Заноза, кость, бельмо, орущее не о бездарности автора, не-е-ет. О моем

малодушии. И буду я прислушиваться к шагам соседей, прежде чем нажать кнопку лифта, чтобы не дай бог не встретиться в тесном прямоугольнике с алчущими признания глазами…

Через год эта семья переехала в другой район. Каждую генеральную уборку я натыкалась

на «роман» и почти доносила его до мусоропровода. Так и не смогла поднять руку.

Ну кто я такая?! Человек от души, человек, может, талантлив по-своему. Непонятый

современник, может, даже гений…

Спустя лет пять, абсолютно бесцеремонно, без всяких нравственных терзаний, зеленую

дерматиновую тетрадь сожрал бультерьер Лелик.

Ирочку я больше никогда не видела. Но иногда заглядываю на блоги и думаю: ОНА!

Р. S. И еще думаю, кто из нас графоман: я со своим гигом документов или «синева синего

неба»? А папочку я закрыла, ага. Нисиводня…

MediaPort blogs, сентябрь, 2009 г.

КАК ЗАВОЕВАТЬ ДРУЗЕЙ И… ВСЕ ТАКОЕ

Не помню, как там точно у Карнеги, да оно и неважно (не люблю я эти буржуйские нравоучения. :) Сейчас

расскажу собственную версию. Точнее, вариант дочери.

По тривиально-материальным причинам нам пришлось сменить квартиру. За ней, прицепом, школу. Так получилось. Жаль. Новая школа — не такая уж и новая, дочь несколько лет

занимается там танцами. По крайней мере коридоры-туалеты-спортзалы ей родные. Тем не

менее мы волновались. Смешанное чувство грусти (по родному «Очагу») и тревоги (а как

будет на новом месте?) преследовало нас обеих последние недели лета.

Ближе к первому сентября Сашка стала плохо спать, часто просыпалась (вообще она спит, как пьяный грузчик — не растолкаешь) с вопросами типа «Ма, а форма в новой школе будет?

А как думаешь, учительница молодая?» Я старалась излучать спокойствие и уверенность:

«Учитель идеального возраста (размера и цвета), форма чудесная, школа прекрасная, а

главное, все будет хорошо, у тебя все получится».

Серьезных (долгих, глубоких, широких) монологов я намеренно избегала и даже отвечала

на вопросы с легким пренебрежением. Таким образом я убеждала скорее себя, что «ниче

такова, подумаешь, новая школа, да проходняковая ситуация, господи». Но бабушки-дедушки-

друзья-знакомые не давали расслабиться, все звонки и гости начинались с риторического

вопроса: «Ну что, волнуетесь?!»

Когда моя девочка в два часа ночи босая, сонная, в трогательной пижаме с мишками вышла

на кухню со словами: «Мама, надо всем детям из «Очага» позвонить, ведь никто же не знает

моего нового номера!», я чуть не расплакалась.

Утром решила устроить аттракцион «сделай кассу канцелярскому магазину». Шопинг-

терапию еще никто не отменял. :) Купили ВСЕ, включая штангенциркуль (на фига он в 4-м

классе, непонятно, но мы ж стресс снимаем), масляные краски (нет, это не школа искусств), немыслимую подставку для книг (кто ими вообще пользуется, по моему, это часть

интерьера, как велотренажер) и «оту зелененькую штучку, она прикольная».

Килограммы пластилина и километры ватмана сделали нас чуть-чуть счастливее. Волоча

весь этот мотлох (судьба которого решится летальным исходом максимум через неделю), мы

обсуждали всякие поделки из серии маминого юного творчества. Было весело. И вдруг, совершенно некстати, абсолютно выдранный из контекста вопрос: «МАМ, А КАК ЗАВОЕВАТЬ

ДРУЗЕЙ?»

Упс. Не то чтобы меня врасплох застали, но к такой формулировке я точно была не готова. С

ходу бахнула ребенка по башке Кантом, конкретно — золотым правилом морали: «Поступай с

другими так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой». Не пролезло. Дочь требовала

прикладных советов. Главный вопрос: «Как познакомиться? О чем говорить? А если…»

За пять минут я получила такое количество «а если», что опытный психоаналитик бы

потерялся.

— А если я предложу познакомиться, а девочка, например, промолчит?

— Значит, она глухая.

— Мама, не шути, я серьезно. А если я скажу: «Меня зовут Саша», а она ответит: «Ну и

что»?! А если она скажет: «Я не хочу с тобой знакомиться!?» А если…

Я пыталась остановить этот поток комплексов (которых, я была уверена, у моего ребенка

нет) шутками. Но ничего не работало. Дочь даже гипотетически отказывалась предположить, что на вопрос: «Как тебя зовут?» она получит очевидный ответ: «Маша».

И потом, совершенно непонятно, можно ли девочке первой познакомиться с мальчиком?!

На мое искреннее «почему нет?» дочь делала треугольные брови и круглые глаза: «А если

он подумает, что нравится мне, а ведь я только познакомиться подошла». И так далее, и так

далее.

Короче, я взяла на себя смелость резюмировать: фразу типа «Привет, меня зовут Саша, я

новенькая, а тебя как зовут?» — считать нормальной. Все «неправильные» ответы —

глупыми. Получив глупый ответ, следует молча отойти в сторонку и подумать: «Вот дура(к)».

ВСЕ.

И первое сентября началось…

С переляку мы забыли дома цветы, а возвращаться — плохая примета. И еще мы забыли

мой мобильник, поэтому все-таки вернулись. Потом мы вспомнили, что снова забыли цветы, но… Но несмотря на все препятствия, мы героически дошли до школы (это метров 100)!

И имя им легион… Казалось, людей было тысячи, а после маленького «Очага» даже

миллионы. Но кого это пугает?! Александра, как заведенная, бросилась знакомиться с

ровесниками.

— Привет, я Саша, а ты в каком классе учишься? — Привет, я тут новенькая, меня Саша

зовут! — Привет, прикольный портфель, я Саша...

Выходило очень естественно, но я чувствовала — это нервы. Пока мы дошли до ее класса, она уже знала полшколы. «Неправильных» ответов вроде не было, однако изумление у детей

проскакивало.

Школа оказалась супермодной. (Не знала, ей богу, пошли, что называется, по месту

жительства). Я только и успевала здороваться с чиновниками. Здрасьте... Здрасьте... Блин, как

на работе, только микрофона не хватает. Прям выездная сессия облсовета какая-то. Когда в

конце линейки торжественно объявили, что звонить в колокольчик будет первоклассница

Вероника Протас, я даже не удивилась.

Девочка отзвонила, и ведущий объявил финальный номер: «Выступает клуб

акробатического рок-н-ролла-а-а-а…»

Сашка выбежала в костюме, красивая, уверенная, с родной командой. Отработали на ура. А

потом… Потом она вернулась в «строй», и одноклассники сами облепили ее с вопросами: Как

тебя зовут? А ты давно занимаешься? А медали есть? А это вы на «Украина має талант»

победили?

Через две минуты я почувствовала себя лишней и пошла домой. Вечером мой ребенок изрек

фразу, достойную всех Карнеги, вместе взятых: «Я поняла, мам, друзей не надо завоевывать.

Они тебя сами завоюют, если ты чего-то стоишь».

MediaPort blogs, март, 2010 г.

ЯША!

За последние 24 часа мой дом твердо, уверенно и, надеюсь, надолго приобрел приставку «дур».

У нас появился ЯША!

Я уже забыла ощущение щенка в доме. Сумасшедшее ностальджи. Из детства.

Оно грызет, рычит, писает, виляет хвостом, ест, прыгает, гавкает, грызет, рычит, писает…

Нон-стопом!

Подумать только, а ведь еще вчера у меня были шнурки в ботинках… Вот оно. Началось!

На собаку никогда не наступает «то время». «Давай подумаем об этом через пару лет!»

«Это колоссальная ответственность!» «А  учеба, а тренировки, а работа?!»

Последние несколько лет все письма дочери к Деду Морозу непременно начинались с

пункта: 1) Собака!

Я пользовалась классическими взрослыми отмазками, почти не задумываясь, по инерции.

Кого я обманывала?! Признаюсь, с тех пор как не стало Рады, я провожала глазами каждого

неуклюжего щенка на чужом поводке.

Мне подарили собаку в пятнадцать. Каким чудом я уговорила отца, уже не помню. Мама

стояла стеной. От классического «я вам тут сама как собака!» до последнего: «только через

мой труп!» Но однажды, со словами «клянемся, она вырастет во-о-о-от такой» (постукивая по

щиколотке), мы с папой занесли в дом крошечного, месячного эрдельтерьера. Надо ли

говорить, что через два часа мама кричала: «Куда вы, ироды, грудного ребенка молоком из

холодильника поите!» А к моменту шестидесяти (!) сантиметров в холке фраза «только через

мой труп» была вырвана из контекста: «вы мою девочку по такой погоде на дачу повезете».

Да, безусловно, это колоссальная ответственность. Это прогулки в дождь и снег, это

подъемы в шесть утра (включая отпуск и выходные), это походы на рынок (мы-то консервы

поедим, а ребенка чем кормить). Это истерзанная мебель, сжеванные в тряпку туфли, шерсть, лужи, клещи, ветеринары… Но, блин, ЯКЭ ЦЭ ЩАСТЯ!

Вот оно метётся со всех копыт, встречает тебя из школы. Звонки наизусть знает. Бежит, обрубок ходуном, лапы грязные. И на белый фартук — оп! Кричишь, ругаешься, свиньей

обзываешь… А сама смеешься. Потому что понимаешь, даже в пятнадцать, что мебель-туфли-

лужи-фартук — это такая ерунда.

Когда через десять лет Рада уходила, последнее, что я сказала ей: «Ты самое дорогое, что у

меня в жизни было». И я не преувеличила…

И снова вот оно! Воюет с мочалкой. Рычит. Злое. Все должны страшно бояться. Особенно

мочалка. Стратегическая задача — истрепать врага в клочья, пасть рядом и уснуть

мгновенно. Через шесть минут вскочить (вдруг че интересного упустим) и напасть на веник!

(Вообще охамел, стоит на кухне!) Потом «пропылесосить» под диваном и обязательно за

холодильником — если клюв не в пыли, это не комильфо, тю. А специально купленными

игрушками пусть дураки играются!

Тряпки, баклажки, веники и особенно рулон туалетной бумаги, ПРЯЧЬТЕСЬ, Яша проснулся!

MediaPort blogs, апрель, 2010 г.

НЮХ У МЕНЯ

Сегодня утром я совершенно четко сформулировала ответ на вопрос зловредного своего товарисча: «Ну и на фига

тебе собака?» Традиционно я отвечала вопросом таким же риторически бессмысленным: «А на фига мне ребенок?!»

Получала в ответ «дуру-ну-ты-сравнила», и нелепый диалог заканчивался. Однако на днях товарисч конкретизировал

претензию: «Вот скажи, ЧТО тебе дала собака?» Я уж было набрала воздуха в легкие, чтобы по обыкновению

ввернуть вопрос про дочь, но задумалась.

Три магнитофона импортных, три портсигара отечественных, куртка замшевая... Три.

Мой список однозначно поувесистее будет. Два подзарядных устройства, сумка кожаная.

Две. Кошелек, чехол от мобильника, веревочки в спортивных брюках (все), подолы халатов, пояса и ремни (все без исключения), бахрома на скатертях, уголки занавесок, носки, тапки, одеяла, пледы, ножки стульев, тряпочки и полотенечки, ОБОИ…

В общем, все то, без чего, оказывается, можно жить почти такой же полноценной жизнью, как и ДО.

Да. Ну вот, если со списком осязаемых «минусов» проблем не возникает, то оформить

ПРЕИМУЩЕСТВА в некую таблицу-график оказалось весьма затруднительно. Оно и понятно: эмоции же сплошные. Безусловно, аттракцион «залижи хозяйку до смерти», если ее (о боже) не

было дома несколько часов, польстит любому человеческому существу. Но это НЕ ВСЕ. В моем

случае даже не половина.

Надо сказать, я не отношусь к категории фанатично влюбленных в животных хозяев, которые часами могут перечислять награды, регалии, высоту в холке, степень шелковистости

шерсти и каждого конкретного клеща на теле питомца. Как, впрочем, и не отношусь к столь

же фанатичным мамашам, коллекционерам, идейным и прочая. Короче, я априори не фанатик.

Что дает возможность относительно объективно, однозначно честно и местами цинично

ответить на поставленный вопрос.

Хотя, признаться, Яшка (Яков, Янкеле, Яшидзе, Яшкоман, Наша-Яша, Яшкодралище), косолапый, клювчатый, грызуще-лающий сгусток энергии, заслуживает отдельной рубрики.

Кстати, анекдот: «— А ну-ка, полай! — Лай-ла, ла-ла-ла-ла-лай-ла» — это про него.

Но я сегодня о другом хотела. Про утро. И про оформленное наконец понимание «ЗА».

ЗАпах.

Да, запах. Как бы смешно и двусмысленно это ни звучало в контексте собаки в доме. :) В моей жизни появились новые запахи. Запах Утра, запах Дома, запах Хвои.

Я объясню. И подчеркну — все ниже объясненное ни в коей мере не тенденция, а частный, конкретный опыт. Мой.

Кощунственно по отношению к дочери, но в последние черт-те сколько лет в нашем доме по

утрам пахло чашкой кофе и сигаретой.

Днем пахло школой, уроками, Интернетом, офисом, статьями, звонками. Вечером —

дневником, домашним заданием, тренировками, мультфильмами и снова Интернетом, статьями, звонками…

Иногда пахло родительскими собраниями, иногда гостями, цирком, театром, книжкой. Реже

лесом, травой и морем.

Но по утрам у нас всегда пахло одинаково: «Доча, вставай... Бутерброд... Алло, да, выхожу, несу диск... Чай остывает... Скорей... Расчесывайся... Не подходит эта юбка сюда... Алло, нет, я

не успела с титрами... Саш, косички завтра, обещаю... Да, алло, иду, уже подхожу... Обувайся, доча... Ну яблоко съешь... Математику положила? Алло, да, текст готов, выслала... Сколько раз

говорить, клади ключи на место...»

Честно говоря, я была готова к тому, что в привычный ритм ворвется еще один аромат —

скоростная прогулка с собакой. Поводок — палочка — мячик — лапы — домой. Не-а!

Ирония судьбы: Яша — единственный жаворонок в нашем малочисленном семействе. В

ПЯТЬ УТРА я обычно еще стучала по клавишам, в лучшем случае, если позволяли

обстоятельства, могла на два-три часа прилечь на рассвете.

В юности у меня был эрдельтерьер, девочку нередко приходилось будить в одиннадцать (!) и умолять выйти на прогулку.

Боюсь насмешить того, кто в курсе, но для меня оказалось совершеннейшим откровением

— улица в 5.30! Причем при любой погоде. Месяц назад — это сумерки и запах зимы. Сегодня

уже можно унюхать лето.

Яшка терпеливо ждет, пока я наливаю кофе, беру чашку в одну руку, его в другую (таксам

нельзя спускаться по ступенькам), и мы выходим в абсолютно пустой, чужой мир. Мир без

людей, без машин, без кошек, без криков с балкона, без музыки из окон, без бабушек у

подъездов. Оказывается, в этом мире ПОЮТ птицы! И так неожиданно витиевато. В этом мире

есть роса, улитки и белки! Но нет пыли. Это, без преувеличения, — таинство. Таинство УТРА.

Конечно, мне приходилось в такое время бывать на улице. Но иногда. Эпизодически. Бегом.

Возвращаться или бежать. На поезд, по делам, с депешей…

Мы гуляем долго-долго, а когда возвращаемся, все равно еще слишком рано. У щенка

интересная манера — после прогулки и мытья лап он, не подходя к миске, отправляется

досыпать.

А я… Проснувшаяся на всю голову, после кофе, свежего воздуха и душа, сочиняю новый

запах: запах вкуснятины.

Стыдно признаться. Я никогда не готовила завтрак. Мои нехитрые рецепты: «Залить

овсянку молоком», «намазать хлеб маслом» или «открыть коробку с творогом и смешать со

сметаной» не требовали обоняния в принципе.

Уже несколько недель каждое утро я пеку блинчики, оладьи, печенье. Омлет, зразы, сырники. Сегодня жарила деруны.

Кайф даже не в еде, кайф в запахе! Домом пахнет. Маминым. Настоящим.

Когда-то, в прошлой жизни, которую моя десятилетняя дочь почти не застала, я пыталась

играть в настоящую маму. Но роль «папы» давалась в нагрузку, а двоих Боливар не вынес.

Запах вкусного утра остался в детстве. Потерялся, забылся, застрял где-то на очередном

витке эмансипированной круговерти, пал в сражении за реноме «сильной-смелой-

самостоятельной и шоб жишь не дай бог не в халате с бигудями».

И вот, вдруг, я испытываю невероятное удовольствие, когда мой заспанный барсучоныш

вылезает из детской и тянет носом по ветру: «Ма, чем это так вкусно пахнет?!»

Конечно, я и без собаки могла бы вставать в пять-шесть часов, гулять и готовить. Наверняка

для тысяч женщин — это обыкновенное утро. Но я этого не делала. И не сделала бы. Я просто

забыла об этом. А он напомнил.

P. S. Вчера прогуляли школу. А вот так. Тупо прогуляли. Взяли Яшку и пошли в пустой

будничный парк Горького, потом к мемориалу. Какой-никакой, а лес. Для нас, детей

асфальта, — это непроходимая чаща. Набесились в прошлогодних листьях, грязные по уши.

Сейчас стала шмотки стирать, хвоей пахнут…

Не знаю, товарисч мой зловредный, ответила ли я на твой вопрос?!

MediaPort blogs, июнь, 2010 г.

ВИННИПЕГ И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ

Прошлое  —  родина души человека.

Генрих Гейне

Я вернулась! Я снова могу убивать!:) Первое, что я сделала на этом континенте,   —  позвонила в International House и спросила, есть ли курс для лингвистических кретинок? Есть. Записалась.

По-честному, очерк должен начинаться и заканчиваться словами «Гребаный «Аэросвит», причем капслоком.

Однако в рейтинге незабываемых впечатлений предыдущей недели отечественная авиакомпания заняла даже не

второе место. Шестнадцать часов в аэропортах перебила случайная встреча с живым медвежонком. Просто так, у

дороги. :)

Америка. Северная.

ПАТРИОТИЗМ. ДЕМОКРАТИЯ. ЭКОЛОГИЯ. ЛЮДИ…

За восемь дней эти слова наполнились смыслом. Таким простым и осязаемым, что мне

больше никогда не придется подсматривать определения в учебниках.

В 2007-м, снимая фильм о Харьковской области, я даже предположить не могла, что по-

настоящему пойму, ЗАЧЕМ я это делала, только три дня назад. На другом конце Земли. В

Канаде. В провинции Манитоба. В городе Виннипег.

Когда зимой получила письмо с просьбой «позволить перевести фильм «Жернова» на

английский язык», я улыбнулась. Шутка. Юмор. Что ж еще? Однако «позволила». Через

несколько месяцев получила приглашение на «Мировую премьеру», так значилось в

официальном письме и в тексте афиши. Я снова улыбнулась. Смешно.

Мой фильм теперь назывался «Stone mill», и мне страшно понравилось это словосочетание.

Другое сочетание слов меня напугало. Под приглашением подпись: «Украинская диаспора».

Националисты (!). Я их боюсь — и наших, и не наших. Затравленная здесь на форумах после

показа фильма только за фамилию, поспешила честно признаться: «Я — еврейка и очень

плохо говорю по-украински». Получила из Канады смайлик и подпись: «Все нормально».

Я правда боялась. Местные вечно воинствующие националисты, занимающиеся

исключительно тем, что ненавидят вслух все русскоговорящее, давно и твердо убедили —

диалога быть не может.

— Не поеду, — ныла я месяц подруге. — Меня убьют.

Но страсть к путешествиям победила. Если честно, другие страны — это моя единственная

настоящая страсть. Я могу пять лет ходить в одних и тех же ботинках, могу почти ничего не

есть, месяцами работать без выходных ради одного заветного слова — путешествие…

Торонто —

 город контрастов :)

Я намеренно опускаю подробности (читай — маты) перелета по-украински. Хотя нет, один

вопрос я все-таки задам, может, кто-то знает ответ. Скажите мне, зачем при покупке билета

авиакомпания вносит в базу телефоны пассажиров? Мне казалось, для того, чтобы

предупредить о задержке рейса на ВОСЕМЬ часов. Нет? Тогда зачем? При том что самой

авиакомпании об этом маленьком недоразумении было известно минимум за сутки. Да, и

самое главное: КАК авиаперевозчик может не знать о причинах задержки?

Надеюсь, никто не предположил, что нас поселили в гостиницу или хотя бы покормили?!

Надо ли говорить, что неработающие в салоне телевизоры уже никого не удивили. НУ

ПОЛОМАЛИСЯ, ТЮ. Так, на минутку, — билет стоит штуку баксов, лететь 11 часов…

Из-за задержки я опаздывала на следующий рейс: Торонто-Виннипег (2,5 часа лету). А он

последний в тот день. Ночевать в аэропорту не страшно, страшно ночевать в аэропорту другой

страны, другого континента. Не зная английского.

Чуть ли не в воздухе получила смс: «Не волнуйтесь, все проблемы решили, Вас встретят в

Торонто наши».

Нашими оказалась семья из Тернополя — Наташа и Николай. С них началось мое

бесконечное удивление Северной Америкой и ее людьми.

Посреди ночи, с табличкой «Anna Gin», меня встречал молодой приветливый мужчина. Я

долго извинялась «за незручності», было неудобно. Он долго уговаривал меня «не

турбуватись», ведь мы же соотечественники.

Он возил меня по ночному городу. Огромному, красивому, с захватывающими дух

небоскребами и маленькими аккуратненькими домиками, окутанными зеленью. Что-то в этих

домиках смущало. Поняла только спустя полчаса — вокруг не было заборов.

Дома ждал горячий ужин, Наталья приготовила для меня комнату, но мы не ложились, проговорили остаток ночи. А у ребят грудной ребенок (!).

Они были искренне рады мне только потому, что МЫ РОДИЛИСЬ В ОДНОЙ СТРАНЕ и БОЛЬШЕ

НИПОЧЕМУ. Я оставила на их холодильнике маленький кусочек Харькова — магнитик с

изображением «Зеркальной струи». Я думала: Господи, как же мне повезло с этими людьми. Я

еще не знала, что буду произносить эту фразу по отношению ко всем людям, которых встречу

в Канаде. Потому что они ТАКИЕ.

Перелет в Виннипег был очень необычным. Я впервые находилась на борту самолета, где

нет ни одного «своего». Нервничала. Трудно быть лингвистическим кретином. Нет, я

элементарную английскую речь понимаю, но произнести не могу ни слова, ступор.

Удивили бортпроводницы. Глаз, привыкший к длинноногим блондинкам с натянутыми

улыбками, начал часто моргать при виде обыкновенных женщин среднего возраста, которые

беспрерывно шутили. «Эй, кто боится лететь, может сесть в кабину, пилот все равно не

придет, он заболел!» Это поняла даже я. Все смеялись. Атмосфера была такая, будто народ на

борту — хорошо знакомая компания.

Люди, которые любят людей. Это, пожалуй, самое потрясающее открытие, которое я

привезла из-за океана. «Hello», «Hi», «Morning», «How are you», «Welcome» и даже «It's good colour» (в моем случае — на каждом шагу). Я говорю о совершенно незнакомых между собой

людях. Они улыбаются друг другу. Они рады, как мне показалось, потому что живут в одной

стране, в одно время, на одной планете и больше нипочему.

Телевизоры работали. Пилот вышел в салон и тоже что-то пошутил, я не поняла, но народ

снова разразился хохотом. Я, дикая самолетофобка, первый раз в жизни не вцепилась в

сиденье при взлете. И даже рискнула смотреть в окно. Мне не было страшно. Мне больше не

было страшно аж до самой «Мировой премьеры», которая была назначена на 6 июня, День

журналиста (абсолютно случайное совпадение). Но до нее было еще целых пять дней...

Виннипегщина :)

«Страшная украинская диаспора» в виде симпатичного парня с букетом роз вообще выбила

из колеи. Воображение заранее придумало дядькe з вусами, в вышиванке. Оказалось? меня

встречал молодой человек в деловом костюме, Денис Волков, Дэн, бывший харьковчанин, теперь виннипежец, помощник мэра. Это он случайно увидел фильм, приволок диск в Канаду и

заварил все эту историю.

Небольшой городок, чем-то напоминающий Харьков. Особенно флорой. Травы такие же.

Только подстриженные, чистенькие. Природа в Северной Америке — это мое второе

откровение после Людей.

Вот огромное болото. Самое обыкновенное, за городом. Лягушки, ящерицы, бобры, рыбы и

очень много птиц. Фишка в том, что через все болото проходят дорожки. Где-то деревянные

настилы, где-то тропинки, иногда встречаются лавочки. На дорожках небольшие стенды с

описанием видов животных и птиц. Это не зоопарк, нет. Это болото. Но каждый день сюда

приходят люди, гуляют, слушают удивительные трели птиц, дышат необычайно чистым

воздухом. Это бесплатно.

Канада вообще показалась мне какой-то до боли некоммерческой. В парках просто парки, там ничем не торгуют, не кричат «сладкая вата», не ставят киосков и аттракционов (для этого

есть отдельные места).

Духовное единение человека с окружающей средой. Люди просто сидят и лежат на

лужайках, максимум — играют в бадминтон, баскетбол, кидают «летающую тарелку». Вокруг

них скачут суслики и зайцы.

В городе тоже практически нет рекламы. Редкие бигборды. Никаких листовок на каждом

шагу (это же бумага — лес!), людей-транспарантов «куплю золото недорого» или воплей «пА-

пАлнение счета».

Я спросила у одного бизнесмена, где его реклама. Он ответил: «В газете и на ТВ».

— А наружная? — уточнила я.

Он не понял. Я объяснила. А он сказал: «НО ЭТО ЖЕ ИСПОРТИТ ВИД ГОРОДА!»

Скажите мне, ДО КАКОЙ СТЕПЕНИ нужно любить свою страну, свой город, чтобы так

ответить?! Чтобы так думать?! Чтобы на обыкновенном болоте установить дорожки для

людей?! Не вырубить, не высушить, не построить супермаркет?!

(Тихо. Я обещала себе не заводиться. Я добрая, я улыбаюсь, я люблю людей.) Вернемся к людям. Моя канадская семья — дом, в котором я жила, — люди, даже не дети, внуки эмигрантов.

— Ты боялась националистов? Так это мы и есть :), — смеется Мирослав. Он профессор, изучает историю и культуру славянских народов, преподает в университете. Он говорит на

русском, украинском, английском. Это ОН занимался переводом фильма.

Стоит ли пояснять, что весь проект «Мировая премьера» ни для него, ни для нянчащего

меня неделю Волкова не был ни на йоту прибыльным.

Наталка совершенно не понимает русского. Она называет мужа «коханый», это так

трогательно. У них взрослые дочери, они тоже неплохо розмовляють мовою, правда, с сильным

акцентом.

Мы проговорили с Наталкой несколько часов на кухне. Я смело пыталась перейти на

украинский. Потому что с первый минуты точно знала: меня никто не ткнет носом в

неправильно сказанное слово, никто не упрекнет в русизме, не посмеется над акцентом, не

обвинит в оккупации. Меня хотят услышать. Меня хотят понять.

Я бесконечно благодарна судьбе за встречу с этими людьми. Они показали мне, что

украинские националисты на самом деле не воинствующие мерзавцы, Они Настоящие

Интеллигенты, искренне любящие язык, культуру, историю Родины. Хранящие ее в трех

поколениях.

Мне ЗАХОТЕЛОСЬ РОЗМОВЛЯТИ УКРАЇНСЬКОЮ!

Что я и пыталась делать в первый же день, когда давала интервью в прямом эфире

украинского радио…

Посмотрите, у меня Корона не сдвинулась :)

О том, что фильм и тема привлекут ТАКОЕ внимание в Канаде, я и «гадки не мала».

Сообщение Дениса: «Мы едем на ИНТЕРВЬЮ» сначала приняла за стеб. На четвертой или

шестой встрече с местными журналистами расслабилась. Коллеги. :) Радио, газеты, ТВ... Я рассказывала о фильме, об Украине, о Харькове. Многие вещи их

удивляли. Они, в большинстве канадцы украинского происхождения, пропустившие 70 лет

советской истории, никак не могли понять, как это — в Запорожье ставят памятник Сталину?!

Этот вопрос был популярным.

Когда я от волнения в прямом эфире суто українського радіо перешла на русский, ведущая

меня не остановила. Она сказала: «Є речі, які не треба перекладати»...

Меня поразило их желание знать и понимать историю своих семей. Но эти ощущения я

глубже переживу через три дня, в кинотеатре. На «Мировой премьере»…

Меня знакомят с людьми, представляя «известным журналистом», «документалистом». Я

страшно смущаюсь и прошу: «Денис, не делай так, я ни фига не известна, ну и какой я

документалист?!» А он отвечает: «Ты свой фильм видела!?»

Я познакомилась с владельцами банков, рабочими, чиновниками, бизнесменами, журналистами, учителями и школьниками. Люди разных возрастов, профессий, статусов, национальностей желали мне приятного дня в их городе. Я была представлена:) мэру Виннипега.

Сэм Кац запросто пожал мне руку и наговорил кучу комплиментов. Он спешил на встречу с

миротворцами. Подъехал на скромном авто, без мигалок, суперномеров, охраны, сам за рулем.

Вышел, поздоровался, сказал что-то очень коротко, и зал взорвался аплодисментами.

Потом я увидела, а главное, услышала настоящий шотландский оркестр (не уверена, что это

называется именно так). Никогда не думала, что музыка волынки вызовет у меня столько

эмоций. Что-то невероятное!

Когда Мирослав показал здание Парламента и пригласил войти вовнутрь, я сначала не

поверила. Но нас не только пустили(!), нам мило улыбались и говорили «вэлкам».

Вообще, отсутствие понтов у чиновников, бизнесменов, миллионеров — это, видимо, такая

национальная традиция. :) Составляющая демократического общества.

Любой человек может войти в Парламент и посмотреть, как работают депутаты, посидеть

на заседании, заглянуть в кабинет.

Заглянула, посидела, все равно ощущение розыгрыша не покидало. Я не могла успокоиться

и пять раз переспрашивала: «Точно не нужна никакая корочка?!» Точно. Единственное

условие — отсутствие оружия.

Удивлялась молча. Мило улыбалась, чтобы ни одним мускулом не выдать страшную тайну

— У НАС ПО-ДРУГОМУ…

У нас люди не относятся ТАК к людям. К истории. К природе. К стране. Будете спорить?

«Мировая премьера»

Меня начало колотить с утра. Сказать, что я волновалась — это даже не намекнуть на мое

состояние. Тряслись ноги и руки, пересыхало во рту и ежесекундно хотелось разрыдаться. «Я

не хочу! Я передумала! Отмените!» Клянусь, в последний раз подобный нервный припадок я

испытывала, когда заходила в роддом за несколько часов до рождения дочери…

Полный зал людей. Аншлаг. Я села в уголочке и притаилась. Никогда не видела свой фильм

на большом экране. Расплакалась на первых же кадрах. Стало безумно обидно, что об этом

никогда не узнают мои старики, герои фильма. Представляете, их видели в Канаде (!). Сильно

захотелось обнять коллег, которые работали вместе со мной над лентой. Так жаль, что они

этого не видели. Макс Головачев, Сережка Козлов, Игорь Лукашов, Владька Аксенов. Я потом о

них рассказывала. И о МедиаПорте, и о Зурабе, и об Авакове…

Казалось, это происходит не со мной. В кинотеатре стояла гробовая тишина, никто не

ходил, не жевал, не разговаривал. Я боялась, что зрители встанут и начнут расходиться, что

они не поймут, что им это не нужно…

Никто не шевельнулся.

На титрах зал встал и зааплодировал.

«Я не расплачусь, я не расплачусь, я не расплачусь», — убеждала я себя, пока шла на

сцену…

Я впервые в жизни давала автографы, впервые сидела перед аудиторией в 300 человек и

отвечала на вопросы.

Вопросы были самые разные. А ответы скорее лаконичные…

Меня спросили, как часто показывали этот фильм в Украине? Где показывали? Как

реагировали зрители? Получили ли копии в школах и библиотеках?

Я ответила: «Часто. Благодарили. Да, конечно».

А что я должна была сказать? Правду? Что «Жернова» транслировали только на

харьковском ТВ, и то полтора раза? Пока тема была «актуальной». Что никакого тиража нет и

не было. Что я должна была сказать?!

Что благодаря «перегибчикам на местах» (как говорил Юрий Поляков в «Козленке») тема

голодомора в Украине набила оскомину до отвращения? Что История, которая не приносит

бабло или политические дивиденды, никому не интересна?

Я не сказала ни одного плохого слова о своей стране. Я люблю ее. Как больного ребенка.

Насколько он болен, видно только оттуда, из-за океана. Оттуда, где Патриотизм, Демократия, Экология, Люди — это слова со смыслом.

Диагноз читается без всякого медицинского образования сразу же на «входе» в Украину.

— ПАСПОРТ! — рявкнула тетя-таможенник. И это было первое, что я услышала на Родине.

«Здравствуйте», — напомнила я ей простую вещь.

Хотя нет, Родина началась еще раньше. Я благодарна компании «Аэросвит» за возможность

многое переосмыслить. День в аэропорту Торонто (естественно, обратный рейс тоже

задержали, видимо, для красоты выстроенных логических цепочек) — это достаточное время

для куда более глубоких умозаключений, чем просто: «У них хорошо — у нас плохо».

Я увидела очень много грудных детей. Я мать, и мне страшно представить, как можно

путешествовать с новорожденным?! Оказывается, можно. Когда во всех туалетах есть

пеленальные столики, а во всех заведениях — детское меню. И не надо малышей прятать и

укрывать коляски марлей, никто их не сглазит и не обидит, — люди любят людей.

Я увидела огромное количество инвалидов, которые не считают путешествия проблемой.

Потому что ВЕЗДЕ, в каждой двери, проходе, лифте, парковке есть специальные

приспособления для них.

Я увидела компанию подростков, которые громко болтали друг с другом на пяти языках (!).

Английский, французский, итальянский, немецкий, идиш. Они подсказывали друг другу слова

и помогали жестами. Хохотали сами с себя, но главное, никто никого не ненавидел. Они были

граждане одной страны.

Да, и чуть не забыла самое важное! Я видела МЕДВЕДЯ. :) За день до премьеры мы ездили

«на природу». Хотя как можно из природы выехать на природу? Просто в Онтарио водятся

медведи, поэтому природа считается еще природистее. :)

Маленький черный медвежонок! Он вышел на обочину и с любопытством смотрел на наше

авто. Захотелось выйти, погладить его, но меня отговорили, — согласно народной примете, где-то рядом была мама. :)

В Онтарио я познакомилась с прекрасными людьми, москвичами. Когда они услышали про

«цель визита» (читай: тему фильма), то сильно насторожились. Через несколько минут

выяснилось, что никто никого не обвиняет, не боится и не собирается линчевать. Еще через

час мы пили шампанское на берегу озера и рассказывали друг другу анекдоты. Потому что мы

люди, потому что мы современники, потому что мы живем на одной планете и больше

нипочему.

Когда бросала на прощание монетку в маленький виннипегский фонтанчик, я загадала:

«Пусть моя страна будет такой же». (Сама не ожидала от себя такого альтруизма, обычно тупо

прошу миллион. :)

По классическому правилу «начинай с себя» я решила никогда не закуривать там, где нет

мусорки (пепельницы). Решила, что буду улыбаться людям. И честно улыбалась на весь

Крещатик, пока ждала поезда до Харькова. (Видимо, на центральной улице страны слишком

много иностранцев, — меня поняли).

А вот улыбка в поезде Харьков-Киев не пролезла. После 16 часов в воздухе очень хотелось

курить (да, да, я курю, причем много, но это единственное преступление против человечества, честно :)), выскочила в тамбур, где всегда была пепельница, щелкнула зажигалкой…

— ТЫ ПОПАЛА НА 80 гривен! — прогундосил из дверей милиционер с красным лицом.

— Здравствуйте, — напомнила я ему простую вещь.

Я не против законов, даже мне неудобных, я «за»! Клянусь, за предыдущую неделю мне

понравилось быть законопослушным гражданином. Я пристегнулась в самолете сразу же, как

вошла, по привычке. :)

Я против хамства и вымогательства взятки. Я против перекошенных злобой и отвращением

лиц.

В Торонтовском аэропорту, узнав о задержке рейса, я пыталась позвонить друзьям и не

могла разобраться в кодах, ко мне подошел полицейский:

— Кен ай хелп ю? — с широченной улыбкой спросил он.

— Сори, ай донт спик инглиш, — пропищала я заученную фразу.

— Ноу проблем!

Жестами, обрывками фраз мы общались не меньше получаса. Он набирал все возможные

номера со своего мобильного, и когда наконец я дозвонилась, не поверите, он спросил: ЧЕМ

ЕЩЕ может помочь?

Помоги мне, канадский полицейский, сделай так, чтобы твои коллеги в Украине тоже

улыбались, а?

P. S. Не с моим еврейским счастьем пережить просто задержки рейсов. А аварийная посадка

на острове Ньюфаундленд, как вам? Когда пилот объявил: «Уважаемые пассажиры, самолет

вынужден сесть в ближайшем аэропорту» (!), не поседели только самые стойкие. А я не

боялась. Я почему-то подумала, что теперь могу позволить себе умереть. Шутка. 

MediaPort blogs, июль, 2010 г.

38 С ПОЛОВИНОЙ

У меня с погодой одинаковая температура. Это так забавно. Интересно, ее так же

колбасит?

Я, например, когда 38,5, думаю о смысле бытия. А она? Главное, когда 36,6, смысл мне

очевиден, как яблоко. А через пару градусов все меняется. В сложную сторону.

Меня оса укусила. В запястье. Зачем?

Я бы могла интерпретировать этот поступок как самооборону, но извините.

Я на нее не нападала, у меня свидетели есть. Они и на суде пролаять могут. Через

переводчика.

И не надо тулить неосторожность или халатность при исполнении. Ни один суд эту бодягу

не потерпит. Даже самый гуманный, Дзержинского района.

Летела. Села. Жало вонзила. Все. Никаких апелляций. Умышленное. Однозначно.

Мне «приведение в исполнение» снилось. Или мерещилось. Я вот не пойму в последнее

время.

Я требовала публично вырвать крылья. А шмель, он судья, конечно, долго говорил о

толерантности. Странный, он что, об инквизиции не читал?

Думаю, мне хочется спать или рисовать лошадь. Впрочем, надо поесть панадола, он

съедобный.

«Я вам пишу, потому что плохо слышу». Михаил Жванецкий.

Мне захотелось почитать Жванецкого, но я забыла, как его фамилия, и гугл выдавал мне

Петросяна.

MediaPort blogs, июль, 2010 г.

ТРИЛОГИЯ НОСА

Сегодня утром один дяденька из металлопластикового окна грозился мне красивое лицо разбить, если я не

заткну пасть своей уродской собаке.

За комплимент спасибо, конечно. Эстет. Другие ограничивались рыжей мордой. Но с

уродскостью собаки я категорически не согласна. Во-первых, он милашка. Во-вторых, я в

умном Интернете прочла, что таксы не просто так лают, а очень даже функционально. Когда

такса на работе (в норе то есть), она таким образом сообщает хозяину подробности

подземного передвижения. Это что-то типа азбуки Морзе. Шифровка от лисицы. Поэтому

«заткнуть пасть» таксе невозможно, инстинкт.

Я постоять за себя могу, но, как правило, неудачно.

Однажды слышала хороший совет. Весной на основянском водохранилище мы, три

барышни, включая меня, прогуливали уроки. Вдоль берега отдыхал до безобразия

голубоглазый парень, одетый наполовину. На нижнюю. Верхняя была рельефна, как Кентавр.

Во время пятой случайной встречи мы сами спросили его про античность. Парень красиво

ораторствовал, что при таких формах было в принципе странным. Внимали молча, с пиететом.

Через несколько часов удивительных историй о храбрости духа, белковой диете и объемах в

сантиметрах он резюмировал. Дословно: главное, девочки, быстро бегать! Две барышни

разочарованно фыркнули, а я, будучи камээсницой в легкой, ле-е-егонькой атлетике, конкретно — бегуньей на короткие дистанции, посчитала совет как минимум мудрым. Однако

применить его на практике никогда не удавалось. Мне нос ломали. Трижды.

Премьера была заурядной. Моя старшая сестра выходила замуж почему-то в парке

Горького. Креатив конца восьмидесятых. Я не люблю каруселей, вообще не люблю ничего, что

хаотично движется без пункта назначения. Но свидетель был красив, к тому же брюнет, что в

совокупности

с красной

лентой через весь

блестящий

пиджак давало повод

пятнадцатилетнему воображению. Я говорю о непорочном стремлении к подвигам «во имя».

На пути к прекрасному попалась зеленая прямоугольная кабинка с траекторией колеса, но в

профиль. Внутри адской машины было душно и неромантично. Взмокшие от волнения девичьи

руки соскользнули с поручней на первом же вираже. Носом в лоб. Или по лбу, что, впрочем, результата не меняет.

Больше носа болело самолюбие. Гости до сих пор помнят девочку, которая широко

улыбалась, бормотала «мне не больно» и прикладывала к лицу тупые железные предметы.

Зажило аккурат ко второму акту.

У меня была большая добрая собака. Добрая, даже слишком. За кошками гонялась, но если

догоняла, сильно извинялась. Гуляли мы на пустыре. Салтовском — темном — страшном —

криминальном. Один раз там же гуляла плохая девочка с большой, но недоброй собакой (и

еще двумя вообще непонятными мальчиками). Вдруг девочка по необъяснимым причинам

громко обратилась к своей собаке командой «фас». Я заметила: все недобрые собаки

удивительно послушны.

Собачья разборка была непродолжительной. Моя отделалась прокушенной губой и клочком

шерсти в правом боку. Недобрая — маленьким кусочком уха. Остановились они сами, наверное, силы равные, так, говорят, бывает. Однако я все равно разозлилась и решила справиться у

девочки о ее психическом здоровье.

Пока шла, автоматически наматывала брезентовый поводок на руку. Длина поводка совпала

с количеством шагов, так что к риторическому вопросу: «Дура ли девочка?» чугунный (я

думаю) карабин оказался на кисти. Собственно, я ее не била, просто махнула рукой в качестве

аргумента.

Плохая девочка неожиданно громко закричала: «Та-а-аня-я-я!» Я тогда еще не знала, что

слово — волшебное. Через мгновение, с грацией бегемота, между нами возникла Та-а-аня-я-я.

У нас на районе эту женщину называли Таня-Терминатор. Надо сказать, название очевидное

до глупости, это как таксу назвать Такса. Таня стукнула по мне кулаком один раз. Без каких-

либо секретных подвывертов, прямо. У меня одновременно сломался нос и рот, в смысле

челюсть.

Единственное, чем я могла себя утешить — это тремя метрами совершенно свободного

полета, без всяких давинчиевских заморочек.

Таня-Терминатор торговала розами на рынке, что само по себе — паноптикум, покруче попА

с балалайкой. Плохой девочке она приходилась сестрой. С тех пор я не люблю розы. Можно

сказать, презираю.

Третий перелом был классическим. Как оказалось. На втором курсе мы играли в феминизм.

Забегая вперед, скажу: проиграли с большим отрывом.

Без всяких сильных и мужественных рук мы поперлись к реке замачивать шашлык, собирать

хворост и разбивать палатку.

Палатку разбили. Причем в мелкие кусочки.

На рассвете к нашему эмансипированному лежбищу приблизилась группа товарищей с

плохими намерениями. Местные! (Страшилка начала девяностых.) На факультете психологии еще не научили искусству вести диалог, начинающийся со слов:

«Слышь, шо за херня, кто разрешал?». Да и гендерное равноправие по нашему, городскому

мнению, все же имело пределы: мальчики не бьют девочек. Ни фига. В будянском, если не

ошибаюсь, поселке золотое правило не работало. Хотели равенства? Получите! Я получила

первой.

С тех пор больше роз я не люблю слишком личных, а тем более хамских разговоров о своем

лице.

В качестве постскриптума дам собачий совет. (Не знаю, подействует ли на менее противные

породы, чем такса.) Наблюдение настолько революционное, что делиться «жаба давит». Но я

добрая.

Когда вам край надо на работу, кушать, писать, утюг, встреча, сковородка, молоко

убежало… А любимое (еще час назад) чадо заигралось с очаровательным шпицем, слилось в

нирване с подсохшей до мягкой грязи лужей, вдохновенно загоняет кота на дерево, жрет, скотина, кость, вынюхивает следы зверей, метит территорию или просто прикинулся

слепоглухонемой пуськой в одуванчиках, — не надо истошно орать: «Яша, Яша!». Не надо, сдвинув брови в грозную морщину, нестись в сторону сволочи — ятебещаспокажу-у-у (а

бывают монологи покруче, например: ты на часы смотрел, свинья неблагодарная).

Напротив, нужно заткнуться за деревом и постоять молча три минуты (дольше редко, проверено). Через указанное время он (она, оно, в зависимости от степени загрязнения) трижды обернется растерянно, как вроде помнит, что был с кем-то, а на четвертый бросится

стремительно в сторону источника звука. На лице изобразит характерное «бро-о-оси-и-или-и-и

га-а-а-а-ады-ы-ы».

Заловить можно в подъезде. Но поводком в лифте эмоций не выражайте, фишка

психологически тонкая, сломаете, второй раз не пролезет. Зажмите волю в ласковые слова

типа «вот умничка». Покричите лучше на домашних (уроки ж по-любому не сделаны, посуда не

мыта). Работает!

А на дяденьку я не обиделась вовсе. Но окошко запомнила...

MediaPort blogs, август, 2010 г.

ЧЕТЫРЕ СТЕНЫ

В связи с безвыходным положением продам душу дьяволу или обменяю на двухкомнатную квартиру в центре…

А. Гин

Если классически сравнивать переезды с пожарами, моя жизнь — пепелище.

Я умею за четыре часа упаковать в клетчатые сумки восемнадцать лет жизни. Я таскаю их

за собой по районам и улицам, как Моисей таскал свой народ по пустыням. Мне скоро сорок

лет. И у меня нет Дома.

Бесконечно чужие стены, в которые гвоздик (под детскую медаль) можно забить

исключительно после великодушного Позволения Хозяина, не просто давят. Они воспитывают

чувство ничтожности и закаляют веру в безысходность.

И не надо приводить в пример европейский опыт, где собственное жилье — роскошь и

аренда — норма. Не-е-е-ет, друзья мои, это совсем другое…

Раньше моя дочь наверняка думала, что ее полное имя «не мешай, мама работает». К

десяти годам у девочки назрел совершенно справедливый вопрос: «Если мама так много

работает, почему мы не можем позволить себе аквапарк так часто, как хотелось бы?»

Объясняю, милая: почти все, что мама зарабатывает, нужно отдавать тете (дяде), у

которого есть четыре стены.

Это такое бетонное достоинство, случайная привилегия, кастовое превосходство. Четыре

Стены. Они делят людей на Хозяев и Холуев. Мы — второе.

Хозяин имеет право поднять оплату по причине изменения климата в Зимбабве, в

зависимости от скачка мировых цен на нефть или в силу неурожая ранних зерновых. Ошибочно

думать, что какая-то бумажка, гордо именуемая «договор», остановит разыгравшуюся

алчность. Ничего в этой стране не имеет такой юридической силы, как словосочетание «Это

МОЕ! Не нравится —  убирайтесь».

Хозяин имеет право прийти однажды и сказать дословно следующее: «Спать не могу, тянет

домой, я передумал, съезжайте». И его совершенно не волнует, что вы месяц назад заехали, с

любовью расставили вазочки и развесили фотографии, наполнили шифоньеры и прибили

крючки, постирали шторы и отмыли туалеты, подключили стиральную машину и Интернет, раздали новый телефон друзьям и родителям, перевели ребенка в соседнюю школу и стали

считать (хоть и очень временно) эти стены — своим Домом. Понимаете, он спать не может! Он

хотел спать у родственников и, не вставая с лежанки, рубить бабло, но не может, домой тянет.

Хозяин имеет права, холуи — обязанности. Главная обязанность — перемещаться по

квартире, не касаясь стен и пола. Летать.

— Что это!? Точка на стене?! Это же фломастер! О ужас! Говорили мне, не бери с ребенком!

Вы срочно должны переклеить обои!

Да, конечно, я переклею. Отмою, побелю, выстираю. Только можно вопрос? В сумму аренды, которая вдвое превышает среднюю заработную плату в этом городе, входит понятие

«амортизация»? Вы вообще знакомы с этим термином? Нет?

Скажите, а если вы прибавляете в стоимость трагически погибший сантиметр обоев, не

справедливо ли будет вычитать из нее новое зеркало в ванной, полочки, шторки, скатерти —

все то, что чужую квартиру превращает в мой Дом. Или вы думаете, что уходя, я выкорчую уют

с корнем и унесу с собой?

И, наконец, объясните, пожалуйста (мне так, для себя, поржать), как формируется цена на

вашу квартиру? И главное, как она коррелируется с моим доходом? Вам пофиг? Я так и знала.

Понимаю, все понимаю. Спрос, предложение… Не понимаю только, СКОЛЬКО нужно

зарабатывать и где выдают такие работы, чтобы платить за квартиру три тысячи гривен в

месяц.

Нет, сначала, конечно, две с половиной, потом климат в Зимбабве, и только потом «еще

двести гривен за собачку».

На собачку у всех Хозяев аллергия. Это кастовое. Однако двести гривен снимают симптомы

мгновенно.

— Мы на животное не договаривались!

Да мы, собственно, тоже. Надо ли рассказывать, что собачка наша — найденыш.

Вышвырнутый двухмесячный щенок. В парк. Посреди февраля. Бережно так, с подстилочкой.

«Плембрак, — сказал ветеринар, — излом хвоста и родимое пятно на груди. Утопить

жалко, продать невозможно, подарить стыдно. Вынесли в расчете на добрые руки…»

Я всегда тащу в жизнь все убогое. Как говорится, за добрыми руками клетчатым сумкам

покоя нет.

Вот и сейчас стану их собирать. Периодически подходить к монитору, высказаться.

Интернет уже отключен, остались только я и Word.

Хотя нет, как же, мы не одни. А любимый Хозяйский аттракцион — «покажи квартиру

новым жильцам», и совершенно пофиг, что это все еще чей-то Дом!? Да, Master! Вы можете (о

ужас) потерять деньги за несколько дней. Понимаю.

— Скажите, это ваше или ихНЕЕ?

— ИхНЕЕ, ихНЕЕ, они заберут.

— А шкафчик?

— А шкафчик наш!

Эй, люди! Я здесь! Стою рядом, жарю яичницу. Я не шкафчик, не плита «эмалированная

почти новая». Не холодильник «прекрасно морозит, что вы». Я — человек.

Ну давайте хотя бы притворимся (за три тысячи гривен в месяц), что вы меня уважаете.

Давайте я съеду и сниму нижнее белье с веревки в ванной, в которую вы заводите мужчин

доказать, что «все в плитке, как видите».

Да, мой доход и ваши аппетиты не имеют никакой прогрессии, ни арифметической, ни

геометрической. Но разве это отменяет человеческое лицо?

Да? Пойду собираться…

День следующий. Поиск другой квартиры

— Здравствуйте, риелтор? Я бы хотела снять квартиру. Не архидорогую, максимум две

тысячи. Район? Ну, желательно в пешей досягаемости от школы N. Нет? А пару остановок на

маршрутке? (Уже большая, проедется, не скиснет.) Нет? А вообще за эту цену что есть? А-а-а, ну давайте посмотрим.

Это отмыть невозможно. Никак. Ничем. Не изобрело человечество такие моющие средства.

— Проходите, смотрите. Можете не разуваться.

А что, были варианты? Тут вообще когда-нибудь разувались?

— У Вас собака, да? Ну, мне бы не хотелось…

Вам бы не хотелось?! Собаку? А стадо свиней, живших здесь последние лет тридцать, вас

не смущало? Нисколько?

— Вижу, вы не в восторге, ну что же вы хотите за такие смешные деньги?! Всего-то две

тысячи!

ВСЕГО-ТО??? Тетя, вы для разнообразия их заработать не пробовали? Желательно так, чтоб

эта «всего-то сумма» составляла процентов тридцать дохода. Потому что неплохо бы еще

позволить себе такое хамство, как поесть. И транспорт от вашей чудной «по смешной цене»

квартиры прибавьте. Да, и цистерну моющих средств туда же, это чтоб я могла собачку на пол

опустить…

Капец.

Давайте я вам, тетя, в абсолютных цифрах расскажу про две тысячи гривен.

Зарплата на канале ОТБ — половина от «смешных денег». Это обхохочешься. За этот

гомерический хохот нужно каждый день искать, снимать, писать, начитывать, дозваниваться, договариваться, снова искать, снимать, начитывать и писать. Бог с ним, с госканалом, на

частном круче. Можно позволить себе пожить в ваших свинячьих хоромах и даже еще два раза

в неделю накормить ребенка.

Я не жалуюсь, журналист всегда найдет где подработать. Это правда. (Сделки с совестью

сейчас не считаются и не обсуждаются.)

Я пишу для трех журналов, пары газет, сотрудничаю с несколькими компаниями на предмет

литературного перевода (с электронного на человеческий), придумываю разные проекты для

ивента, креативлю в области рекламы, сочиняю для детского издательства, снимаю

документальные фильмы, делаю авторскую программу, фотографирую... НО! Меня почему-то

совершенно не смешат две тысячи гривен. Может, с чувством юмора беда?

Вот на днях закончила литредакцию каталога для одного магазинчика. Сначала текст был

на японском, потом его перевели на английский, с английского на русский, а я все эти 100

страниц переводила на удобоваримо-логично-читабельный. Знаете, тетя, это трое суток за

компом. Суток, подчеркиваю. Вас щас порвет от ржаки — стоит эта работа 400 гривен.

И когда ты наконец ставишь точку, получаешь деньги и мечтаешь только об одном —

выспаться, у тебя звонит мобильный: «Как насчет поснимать мероприятие на площади для

сайта такого-то?» И ты не идешь, нет. Ты бежишь!

Повторяю, я ни в коем случае не жалуюсь. Напротив, я счастлива, когда работы много (тьфу, тьфу, тьфу). Но расскажите же мне, тетя, как и сколько нужно зарабатывать, чтоб цена на

вашу аренду возымела эффект анекдота?!

Пойду собираться…

День следующий. Сборы

Все еще жду звонка от риелтора. Может быть, чудо случится?!

Пыталась резать шпагат, перевязать коробку — устроила себе несанкционированную

линию на руке. Наверное, линия квартиры. Короткая, но очень глубокая. Залила кровью кухню.

На прощание. Очень символично.

Почти расплакалась. Телефон молчит. Впадаю в отчаяние. Вот она, вся моя жизнь, в сумках и

коробках. От ниток до стиралки, от компьютера до альбомов с фотографиями. Книги, одежда, санки, посуда…

Куда это тащить снова?

Не раскисать! Я все могу, я сильная. Не лентяйка, не уродка, не дура. Или дура?

В памяти всплывают моменты, где б чуть меньше принципиальности и чуть больше

компромисса, и, возможно, у меня были бы уже собственные Четыре Стены. Но даже в

сегодняшнем подавленном состоянии я ни на секунду не жалею, что поступала именно так.

Более того, и буду.

Однажды попала в кабинет к очень крупному начальнику в штатском. Попала случайно, как кретинка купилась на «не надо по электронке, я компьютером не умею пользоваться, вы

вечером занесите в распечатанном виде». Занесла. Больше двух часов не могла выйти.

Захлопнулась дверь, потерялись ключи, совещание. «Подождите во-он в то-ой комнатке, там

вино, конфеты, диванчик… Ну, что же вы ни к чему не прикоснулись, я же от души… Не надо

меня бояться, я оч-ч-чень добрый, даже щедрый…». Вырвалась. Банально сбежала, не

постеснялась целого круглого стола в погонах.

Когда руки дрожать перестали, жаловалась девчонкам. Возмущалась громко, с

ругательствами. Те, как должность дяденьки услышали, дурой обзывались.

По работе отличные предложения были. Например, команду «фас» исполнять задорого. Еще

когда-то итальянец один хотел безобидные ролики снимать. Про тетенек, одетых даже, которые хотят замуж выйти за иностранцев. Анфас, профиль, крупно, несколько слов о себе...

— Ну какое ж это сутенерство, Анечка?! Дамы сами хотят, никто их не заставляет, —

коллеги убеждали. А я уперлась: торговля людьми! Я в этом не участвую!

Сто процентов подруг считают меня идиоткой, потому что я не напрягаю бывшего мужа

участием в жизни дочери. За шесть лет ни разу не напомнила ему о нашем существовании.

— И что? Ты этим гордишься? И кто тебя умной назовет?!

Я не горжусь, мне просто кажется, нельзя заставить любить, попросить заботиться, убедить

в ответственности.

Парадокс, в детстве на популярный вопрос: «Ты что, красивой жизни захотела?» я всегда

отвечала честно: «ДА».

И я пыталась. Правдами и неправдами откладывала, копила, занимала, отдавала, но ездила

с девчонками на Крит, в Черногорию.

Однажды Ленка призналась под действием шампанского: ей было некомфортно заказывать

дорогое блюдо, зная, что я могу позволить себе только греческий салат.

Признаюсь и я. Мне всегда было некомфортно обсуждать дизайнерские ремонты, покупку

новых автомобилей и часами принимать участие в нелегком выборе между диваном красным

за пять тысяч евро и серым за шесть...

Я знаю секреты. Например, если позавтракать сырком плавленым «Дружба», то есть

захочется только часов через пять. Если «Дружбой» пообедать и поужинать, то суточный

бюджет не превысит 10 гривен. На сырках можно жить очень долго, они сытные.

Ладно, признания окончены, пойду собираться…

День следующий. Переезд

— Здравствуйте, это риелтор. К сожалению, ни-че-го.

Мои возможности и желания оказались несовместимы.

Изучила досконально тему кредитов и ипотеки. Кабала несравнимая даже со съемными

квартирами.

Сумки собраны. Решение принято. Этот переезд последний. Больше не могу. Сломалась.

Мама, папа, я сдаюсь. Я возвращаюсь. Жаль, что отчий Дом, то бишь родительскую

квартиру, проектировали дебилы. Там не то что впятером, втроем тесно. Стиральную машину

можно установить только кому-нибудь на голову.

Знаю, они обрадуются. «В тесноте, да не в обиде», — обязательно скажет мама. Банально, но совершенно искренне.

Видит Бог, я пыталась. Все эти годы пыталась держать марку успешной и независимой.

Приезжать к ним по выходным и привозить вкусненькое. Надевать что-нибудь новенькое, чтобы не услышать тревожные нотки в мамином голосе: «Ты что, в одном и том же сарафане?

Тебе что, не хватает?» Не набрасываться на котлеты (ты что, голодаешь?), улыбаться и

делиться исключительно хорошими новостями.

Хочу отдельно обратиться к директорам и владельцам этой страны. Причем совершенно

независимо от цвета или аббревиатуры. Голубые, оранжевые, зеленые, красные (неужели кто-

то действительно думает, что есть разница?!).

Дорогие (очень дорогие) Отцы! Пишет вам народ, электорат, или как там вы меня

называете? В общем, Homo sapiens, человек обыкновенный придурковато-честный.

Пожалуйста, откройте курсы, мастер-классы, семинары, тренинги. Научите, КАК в вашей

стране заработать на квартиру?! Или идите к черту со своей ипотекой. Все. Точка. Газель

приехала.

MediaPort blogs, август, 2010 г.

ДЕТСКИЕ КОНФЛИКТЫ — ВЗРОСЛЫЕ ПРОБЛЕМЫ

—  Аня, у нас неприятности,   —  заговорила трубка тревожным маминым голосом.   —  Если можешь, не

задерживайся.   —  Гудки.

Я таких звонков не люблю, сразу начинаю подозревать самые ужасные из возможных

неприятностей. Задержаться после этого можно только в аптеке, в очереди за валидолом.

За двенадцать минут в подземке я успела разобрать этимологию слова «неприятности» до

запаха букв и отпеть половину родственников.

Все оказались живы. Из видимых повреждений — надутые щеки дочери, хмурые брови

мамы и два незнакомых тюка с одеждой у двери.

Выяснять стала по старшинству. У «неприятностей» оказалось три разных версии. Но

красноречивее прочих оказались тюки.

Эта пятнадцатиминутная история началась несколько лет назад, когда моя подросшая дочь

отдала игрушечную коляску младшей соседке.

В рамки двора обычно заключены дети от 7 до 12 лет. Совсем малышня тусит с мамашами

по песочницам, у подростков свой пердимонокль (подальше от родительских окон), эта же

небольшая весовая категория хаотично перемещается по периметру «колодца» с утра до ночи

(в прямом смысле слова, потому что домой низзя — загонят!). В летний период у них

образовывается нечто похожее на профессиональный коллектив. Модель.

Детские хитросплетения, разбивки по парам, тройкам, шайкам можно наблюдать

ежедневно (если наблюдать). Особенно показательна игра «в войнушку». Но в отличие от

взрослых, группировки неустойчивы, уловить, кто против кого дружит, невозможно, процесс

перманентный, определяется только «по состоянию на сегодня».

В общем, если с учетом сбивчивых показаний и с оглядкой на предысторию воссоздать

картину вечера, дело было примерно так.

Условно-Ира сказала: «Соня-я-я, дай коляску поката-а-ать».

Соня ответила: «Не дам».

Саша решила заступиться за условно-Иру резким «А это вообще не твоя коляска, а моя!»

Соня в слезы. Крик: «Бабушка-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а, а меня де-е-е-е-евочки оби-и-и-идели».

Собственно, на этом детский конфликт заканчивается. И начинается взрослая глупость.

Точнее, те самые «неприятности», которые не позволяют задерживаться на работе.

Подозреваю, что дети (с обеих сторон) не имели в виду и пяти процентов того, до чего

разыгралась фантазия в седой голове бабушки-и-и-и-и.

Унизили! Намекнули на несостоятельность! Ужас! Закатить скандал! Вернуть все вещи, которые отдавались! С хлопком двери.

Действительно, ужас. Ужас в том, что взрослые дружили годами. Десятилетиями. Ходили в

гости за спичками и измеряли друг другу давление. Впрочем, в тот вечер без этого

измерительного прибора в нашей семье не обошлось.

Альтернативная экранизация «Репки» произошла еще до моего прихода. Бабка за

воспитание внучки, внучка извиняться к соседям (правда, тщетно, была выставлена), дедка за

воспитание бабки, бабка за таблетки, внучка в слезы. Короче. Бред.

Мне по сценарию выделялась роль мышки. То бишь главная роль — вытянуть. Вытянуть из

пальца справедливость и равномерно распределить между участниками конфликта (коих, к

сожалению, оказалось значительно больше, чем две-три маленькие девочки).

Я так и поступила: велела всем успокоиться и заняться чем-то более важным в жизни. Как в

общем, так и в частности.

И впредь по таким пустякам начальство просьба не беспокоить.

Курс лекций по «конфликтологии» дочь все-таки прослушала, правда, неполный. Я опустила

тему «значимых противоречий, возникающих в процессе социального взаимодействия

субъектов, сопровождающийся негативными эмоциями по отношению друг к другу» и перешла

сразу к сути.

Следующие десять километров мы говорили про взрослых и детей, про мудрость и

глупость, моделировали ситуации на примере «Репки». Больше всех в этой истории повезло

нашей собаке, щенок вместо положенного часа гулял три.

Вслух я просила ребенка мысленно поменяться ролями с этой девочкой и предположить, что

такие слова действительно могут обидеть. Про себя пыталась понять, что помешало взрослой

женщине произнести, например, фразу «была ваша, стала наша» и тем самым улыбнуть обеих

разбушевавшихся. «Неприятности» заняли бы ровно 40 секунд.

Я обычно так и делаю. Никогда не вдаюсь в подробности детских «разборок». Отшучиваюсь.

Откровенно жадничаю, жалко сил и времени на выяснения «ситуации». В десяти случаях из

десяти дети помирятся значительно быстрее, чем взрослый разберется в версиях

случившегося.

Однажды к нам домой пришла дама с мальчиком, чуть ли не вдвое превышающим мою дочь

по росту и весу. Повернула сына спиной, задрала футболку и шумно продемонстрировала укус

в лопатку. Надо признать, видный укус. И тем не менее. Что предполагалось? Что мы сначала

выслушаем длинный и сбивчивый рассказ укушенного:

— А она-а-а мою лине-е-ейку без спроса взяла-а-а, а я ей кулак показа-а-а-ал, а она мне…

И так далее, почти до бесконечности.

Потом соблюдем принцип объективности и станем так же долго выслушивать

противоположную сторону:

— А он меня кулако-о-ом стукнул, а Машке на переменке подножку поставииил…

Может, я плохой педагог или того хуже — черствая мать, но, пожалуйста, избавьте!

Вместо этого я протянула крупному мальчику руку: «Кусай! Сильно кусай, от души, чтоб

обида прошла. И миритесь!»

Мамаша от такой демократии впала в анабиоз, тихо поругалась на лифт и удалилась, волоча за собой крайне смущенного сына.

Через пару часов обе стороны конфликта мирно гасали на великах.

Хочу отдать должное собственному ребенку. За десять лет она не втянула меня ни в одну

«разборку». Ни разу. Даже в те «серьезные», которые заканчивались синим в районе глаза.

— Та, мамуль, все в порядке, мы уже с Женькой все выяснили, — традиционный ответ.

Единственное, что я уточняю, являются ли участники драки ровесниками (хотя бы

приблизительными). Если да, то слоган «сами разберутся» еще никогда не подводил.

Обидеть маленького в нашей семье — преступление. Априори. Прецедентов не было.

Родителей, активно участвующих в детских ссорах, я по умолчанию считаю, мягко говоря, незагруженными. Ни морально, ни физически.

Вот честно: у меня новый проект на канале (заставки не сделаны, студия разобрана), две

статьи на вчера (интервью еще в диктофоне валяется), ролик без озвучки (заказчик с утра

беснуется), а еще фильм моей мечты (сценарий в разработке). Я молчу про «глюкнувшую»

камеру (караул, что делать?), обещанные блины с медом (черт, опять не купила мед), список

канцелярских принадлежностей к школе (какое сегодня уже число?), клеща на лапе (где-то

был телефон ветеринара) и долгое так далее…

Ну не помещаются в полушариях детали с линейками, колясками и прочими яблоками

раздоров.

Кстати, несколькими днями раньше «неприятностей», утром, меня встретила девочка в

зеленой панамке из соседнего дома:

— А ваша Саша вчера пла-а-акала! Ей Соня (между прочим, та самая) сказала, что у нее па-

а-апы нет.

— А ябедничать н хорошо-о-о, — протянула я тем же тоном, улыбнулась и умчала на

работу.

Дети. Спичечный макет мира. Они моделируют будущее поведение во взрослом социуме.

Подсознательно. Без анализа. Пробуют, ошибаются, определяются, кем быть лучше? Другом, трусом, ябедой, героем, предателем?

Мне кажется, стоит всего лишь вовремя подсказывать ценности.

Соня с Сашей на следующий день играли в том же дворе как ни в чем не бывало. С ними

условно-Ира, Миша, Леша, Алиса, Тема. Дети выясняли отношения, сорились, мирились и снова

дружили...

О вчерашних «неприятностях» напоминала только детская коляска у мусорного бака, публично вышвырнутая в знак протеста против несовершенства мира. Тюки с когда-то

бережно переданными шмотками покоились там же. Я вынесла их рано утром без всякой

бравады. Впрочем, покоилось все это недолго, кто-то забрал.

Трещина во взрослых отношениях ремонту не подлежит.

MediaPort blogs, сентябрь, 2010 г.

СПЕШИТЕ! ДО КОНЦА АКЦИИ ОСТАЛОСЬ...

050 323 04 03

Знаете, что это? Это артефакт! «Предмет, появление которого в наблюдаемых условиях по естественным

причинам невозможно или маловероятно». (Википедия)

Листочек передается пенсионерами из рук в руки. Вместо подписи убедительный

комментарий (произносится многозначительно, с вертикальными движениями головы широкой

амплитуды): «ОНО РАБОТАЕТ!». «Оно» — не уничижительное обращение к владельцу десяти

волшебных цифр, «Оно» — фишка, прием, гаджет.

Старейшина семьи сначала готовит взвешенную речь, после церемонно надевает очки и, вдумчиво щурясь, целится в мелкие кнопочки мобильного:

— Алло! Геннадий Адольфович?!

Это заклинание. Заговор на сломанные лифты, текущие крыши, ветхие деревья…

Четыре часа назад наш обычный панельный подъезд со стороны юга, запада и востока имел

лишь еле уловимые очертания. Наличие стен и окон угадывали только коренные жители, и то

— по памяти. Окружающую дом среду последние двадцать лет затмевал американский клен.

Хамоватое, надо признать, растение. В ветреные дни он угрожающе скрипел и хлестал

жильцов ветками по окнам. Родители, с первого по девятый этаж, велели детям к

подоконникам не приближаться.

«Разобьет — не разобьет» — любимый ребус жителей. В аутентичном варианте звучит

непечатно. Главное, замереть с веником-совком на безопасном расстоянии, и можно гадать

часами. Такие себе адреналиновые вечера нашего подъезда.

Признаться, лично я представителя буржуйской флоры (уж не знаю, за что клен

«американский») уважала. Он служил шторой, занавеской и жалюзи. Причем одновременно.

«Супер-Анти-Любопытин». В условиях «колодца» (четыре дома лицом к лицу) — вещь

незаменимая. Можно было смело переодеваться, не запираясь в ванной, и вообще, заниматься

черт-те чем. Например, летать на метле по периметру комнаты, ну или печатать деньги.

Однако соседи конспиративных качеств дерева не ценили. Обвиняли его в распущенности

веток, мрачности помещений и, как результат, в чрезмерном пожирании дорогостоящего

электричества. Каждый год к обвинителям добавлялся один этаж.

Тетя Лена живет на третьем. Ее с кленом связывает многолетняя история, заключенная в

эпистолярный жанр. Она писала в инстанции и собирала подписи. Звонила и подолгу слушала

произведения раннего Моцарта, где в качестве конферансье выступал приятный женский

голос: «Абонент ответит вам через сорок... пять... минут». Ожидала пару дней, пока чиновник

вышел на перерыв, потом еще недельку, пока шло совещание, потом праздники с декабря по

май… Шли годы. Менялись лица, фамилии и оскалы власти. Тетя Лена с кленом ждали.

Неожиданное появление артефакта изменило жизнь первого подъезда мгновенно и до

неузнаваемости. От звонка «старейшины» до приезда мужчин с пилами прошло не более двух

часов. Мне показалось, клен впервые за много лет сменил хамскую позу на застенчивую и

сложил лапы так, что даже листья не касались окон. Мужчины с пилами этой смиренности не