Нейтралы

Пятый курс Вторая часть

Начало октября ознаменовалось новым событием. Амбридж, в дополнение к посту преподавателя ЗОТИ, самому по себе дававшему ей немалые полномочия, получила назначение на должность генерального инспектора Хогвартса. Услышавшие о том поначалу недоуменно переглядывались. Введение нового поста рассматривалось как поползновение Министерства контролировать школу, что магам не нравилось. Хогвартс всегда являлся местом мира, нейтральной территорией, где враги садились за один стол и могли уладить разногласия. Тот факт, что кто-то покусился на его автономию, означал серьёзные перемены и нарушение сложившегося в обществе равновесия.

Проще говоря, Министерство снова надавило на болевую точку.

Генеральным инспектором Амбридж стала не от хорошей жизни. Ей позарез требовались новые полномочия, потому что старых не хватало. Надавить на педагогический состав у неё не получалось, авторитетом у учеников она не пользовалась, причем постепенно теряла даже тех сторонников, которых обрела поначалу. Подростки, о чем она успела забыть, далеко не идиоты и чрезвычайно чувствительны к двуличию.

Начала госпожа инспектор с проверки мастеров, то есть младшего преподавательского состава. Чего хотела, непонятно. Сидела на уроках, слушала, потом оставалась в кабинете и задавала какие-то вопросы. Вероятно, не самые приятные, потому что после беседы с ней мастера имели взъерошенный вид. Молодую мастера Спенсер-Мун, всеобщую любимицу, вовсе до слез довела.

Мы возвращались с восьмого этажа, когда из бокового коридора я услышал тихое всхлипывание. Внутренний метаморфизм позволяет усилить органы чувств, так что слух у меня заметно острее, чем у большинства магов. Мелкие конфликты в школе – дело обычное, оторванные от дома первачки так вовсе первые два месяца рыдают часто, но решил на всякий случай проверить. Сделав своим знак подождать, тихонько прошелся по грязноватому полу и, заглянув в прикрытую дверь, шокировано округлил глаза. В кабинете, стоя у стенки и комкая платок в прижатых ко рту руках, плакала наша училка.

Бесшумно отступив на пару шагов, я вернулся обратно к нашим. Должно быть, лицо у меня было очень задумчивым, потому что Мораг ничего не спросила – сразу прошла посмотреть, что я там увидел. Не нужно думать, будто бы она гриффиндорка по характеру. Просто девушка не сомневается в своём праве принимать решения. Её так воспитали.

По той же причине она распахнула дверь и, войдя в кабинет, принялась утешать мисс Спенсер-Мун. Обняла и что-то нашептывала. С другой стороне к ней присоединилась Йола Мерфи. Мы с Артуром стояли с кислыми рожами – мужчины не знают, как реагировать на женские слезы.

Мораг довольно быстро вытянула из Спенсер-Мун, что довела ту Амбридж, но чем конкретно, учительница отказалась говорить наотрез.

— Вам не стоит в это вмешиваться, — сморкаясь в платок, чуточку гнусаво сказала она. – Сама разберусь.

Мораг фыркнула и развернулась ко мне, умудрившись в одно короткое слово вложить массу эмоций:

— Райли!

Офигеть. Мы не то, что не женаты – даже не встречаемся. А она уже командует!

И ведь придется её неозвученное требование выполнять, потому что Мораг моя подруга и отказ с моей стороны будет предательством. К тому же, я ей должен за Лавгуд и не только. И Спенсер-Мун – милашка. Который год грозится уйти и снова продлевает контракт, ещё немного, и перейдёт в постоянный штат. Мелкота её обожает.

— Насмерть травить не буду, — обозначил я рамки.

Уточнить следовало, потому что Спенсер-Муны –уважаемая семья, занимающая не последние роли в обществе. Дед нашей заплаканной красотки министром был. Правда, под конец его скинули и на данный момент положение Спенсер-Мунов далеко от прежнего, но память и уважение остались.

— Разумеется, — величественно кивнула Мораг.

— Никаких травить! – заволновалась милашка. – Вы что! Стивенс, Мак-Дугал, даже не думайте! Она же заместитель министра!

— Конечно, мастер, — покладисто согласился я. – Неуместная шутка получилась, простите. Хотел вас развеселить и глупость брякнул. Вот, водички попейте. Хотите, мы вас чайком угостим? У нас тут где-то заварка была…

Короче говоря, в гостиную Рейвенкло мы вернулись спустя пару часов. На следующий день, когда информация разошлась по школе, отношение женской части школы к Амбридж упало на несколько пунктов, причем и на Слизерине тоже, а у нас с Артуром появилось работа. Сложная.

На настолько крупную дичь мы ещё не охотились.

Первичный анализ показал, что в способах защиты от нежелательного влияния Амбридж разбирается на «отлично», как бы не лучше параноика Грюма. В артефакты она была упакована на уровне чистокровных аристократок, смолоду выходящих в свет. Причем качество у ювелирки очень высокое, есть вещи, которые просто не продаются, обретая статус родовых украшений. Нам с огромным трудом удалось распознать сережки у неё в ушах – взгляд постоянно соскальзывал, против чар сокрытия не помогала даже окклюменция. Артур просто взбеленился, неудача задела его за живое. Он обоснованно гордился успехами в менталистике и сережки Амбридж превратились для него в личный вызов.

Помимо артефактов существуют и другие способы уберечься от враждебных действий. В первую очередь, конечно, амулеты. Некоторые специалисты считают их подклассом артефактов, хотя большинство выделяет в отдельную группу. Амулеты направлены на общее действие – привлечение удачи, защита от заклятий с водной составляющей и тому подобного. Следующей идёт одежда, от нижнего белья из подходящих материалов вроде шерсти единорога до рунной вышивки на рукавах. Тут каждая мастерица извращается, как может, границ у фантазии нет. Причем некоторые образцы вышивки переходят исключительно от матери к дочери, украшают одежду в строго определенное время, под правильные напевы, после соответствующих ритуалов. Очень эффективная защита, иная рубашка бешеных денег стоит.

Кстати, ритуалы тоже используют. Но с ними нужно быть осторожным и точно понимать, что делаешь. Ритуалистика, в определенном смысле – дисциплина ультимативная, с её помощью теоретически можно добиться чего угодно. То есть вообще границ нет. Только она сложная, и любое магическое действие имеет свою цену, платить которую готовы далеко не все.

Короче говоря, существуют разные способы обезопасить себя от враждебных чар и Амбридж их прекрасно сочетала. Нам пришлось с неохотой признать, что специалист она хороший (как преподаватель – отрицательная величина). Раз с наскока проблему решить не удалось, принялись действовать методично, то есть в полном соответствии с научным подходом. Сбор информации об объекте – описание объекта – установление критических точек – выбор метода воздействия – само воздействие. Долго, зато продуктивно.

Забот прибавилось не только у нас четверых. Деятельность Амбридж раздражала школьную администрацию, которая с удовольствием отыгрывалась на нас. Снейп стал невыносим. В меньшей степени, другие учителя тоже нервничали и вели себя необычно. Исключение составляли Флитвик и Спраут. Первый, мастер боя и неофициальный представитель фейри, имел хорошие связи за рубежом, его уволить сложно. Позиции Спраут ещё устойчивее – за ней весь Хаффлпафф, в том числе министерский. Эти двое искренне плевали на деятельность Амбридж и ходили спокойные, остальные страдали.

Из учеников больше всех доставалось старостам. Первый год, напряженная обстановка, на глазах наглеющие слизеринцы. Малфой делом доказал, что он – идиот, подзуживая своих на конфликты с остальными Домами. Разумные змеи (среди зеленых достаточно умных людей) ничего не могли поделать и просто старались не отсвечивать.

Глядя на разрывающегося между первачками, собственными делами и необходимостью отслеживать клубную деятельность Голдштейном, я тихо радовался, что меня миновала чаша сия. У меня бы просто не оставалось времени на сон. Мне пришлось отказаться от всех кружков, кроме целительского, необходимого для изучения клановых методик. Из-за того, что в прошлом году пришлось бросить полюбившееся фехтование, для поддержания формы я занимался по утрам, но этого, конечно, недостаточно. Уверен, дед будет глумиться летом.

В один из относительно спокойных вечеров я сидел в гостиной. Злобствующий Артур, раздраженный чем-то своим, засел в мастерской, девочки разбежались кто куда, остальные возможные собеседники тоже разошлись по комнатам. Да и было их немного. Я тоже подумывал идти ложиться спать, когда рядом в кресло уселся Голдштейн.

— Где Шелби?

— Скоро будет.

— Он опаздывает, комендантский час уже наступил.

— Не та ночь, чтобы волноваться. Сегодня дежурит Синистра и Спраут, они всегда встречаются на третьем этаже и болтают полчаса. Портреты его не заметят, Миссис Норрис прикормлена. Кто его ловить станет?

— Ладно. Лавгуд с ним?

— Нет, — удивился я. – Разве она не у себя?

— Девочки говорят, в спальне её нет, — вздохнул староста. – Пойду искать. Поговорил бы ты с ней, Райли. Она уже не первую ночь по замку бродит. И оценки у неё съехали. Учителя говорят, она домашку не делает, а эссе, что сдаёт на проверку, читать невозможно.

— Думаешь, она меня послушается?

— Ну, я надеюсь. Мои-то слова она точно мимо ушей пропустит.

Он привстал с кресла.

— Сиди, — махнул я рукой, закрывая книгу. Вот ведь не было печали. – Лучше сам за ней схожу.

— Так время…

— Не поймают меня, не волнуйся.

К нарушениям правил в Рейвенкло относятся с пониманием. Все ученики их в той или иной мере нарушают. Конечно, в некоторой степени с моей стороны наглость, вот так открыто, на глазах старосты плевать на комендантский час, но Голдштейн прекрасно понимает две вещи. Меня, во-первых, не поймают, во-вторых, я выполняю его работу. То есть причина уважительная и в случае чего он прикроет.

Искать Полумну следовало в одной из башен, на верхних этажах. Девочка начала чудить недавно, в начале месяца, иначе наши встревожились бы раньше. Может, это своеобразная месть за то, что её вынудили отправить Принцессу Луну домой? Игрушка занимала слишком много места; кроме того, соседки жаловались, что черная аликорница на них смотрит. Честно сказать, лучше бы Флитвик поселил Лавгуд одну, всем было бы спокойнее. С социализацией как-нибудь разобрались бы.

Луна обнаружилась на шестом этаже. Она стояла возле большого окна, открытого настежь, и тонкими пальцами трогала косые лучи света. Царила полная тишина, хотя, казалось, помещение заполняет неслышимая музыка. Прерывать занятие девочки казалось кощунством, и я беззвучно отошел от прохода, чтобы прислониться к стене.

Накатило странное оцепенение сродни медитации. Создаваемые Луной беззвучные звуки погружали в транс, её музыка пронизывала тело, вызывая вибрации чего-то неуловимого, лежащего в основе всего. Может, души? В полусне-полубодрствовании я прекрасно различал трех домовиков, стоящих рядом со мной, замерших с выражением религиозного трепета на лицах. Видел магию, струящуюся по стенам. Чувствовал шаркающего этажом ниже Филча, уводимого Миссис Норрис подальше отсюда. Мудрая кошка прекрасно понимала, что её хозяину здесь не место.

Тишина наступила внезапно. Луна просто опустила руки и пространство, только что наполненное невидимой силой, опустело. Я потер лицо, сбрасывая наваждение, вздохнул, выпрямился, огляделся… Заметил кое-что, мне не понравившееся.

— Так! – даже мне самому мой голос показался грубым карканьем. Домовики вздрогнули. – Почему госпожа босиком? Принесите ей обувь.

Троица пару мгновений недоуменно пялилась на меня, потом до них дошло, что их видят. Один из них исчез. Я подошел к Луне, взял пошатывающуюся девчонку за тонкую талию, посадил на подоконник соседнего окна. Большое, открытое, закрыл и запечатал, чтобы не сквозило. Рядом раздался хлопок.

— Луна, то, что ты делаешь – прекрасно и удивительно, — я взял протянутые домовиком туфли и надел на ледяные ножки. – Но босиком бегать нельзя.

— Тапки забрали нарглы. Ничего страшного – они поиграют и вернут.

— У нарглов есть имена?

— Ой! Никогда не задумывалась. Наверное, нет, поэтому они такие несчастные.

То есть люди её вещи не прячут. Вроде бы. Проверю потом.

— Сейчас не лучшее время, чтобы в одиночестве бродить по школе.

— Ты не прав, — покачала головой Видящая. – Именно сейчас – лучшее.

Ну, если подумать… На её первом курсе по школе то ли василиск ползал, то ли Локхарт мутил непонятные делишки. На втором – под стенами летали дементоры и мы старались не вылезать из спален. На третьем приехали иностранцы, всем было жутко интересно и после отбоя нарушителей ловили пачками. Насчет будущего непонятно, но период правления Снейпа точно спокойствия не обещает. В общем, вполне возможно, что Луна права.

— Хорошо, согласен. Можешь гулять, если хочешь, — похоже, моё согласие её удивило, потому что слегка выкаченные глаза стали совсем круглыми. – Только туфли носи и уроки делай.

— Не хочу.

— Нужно. Мне что, твои эссе на проверку брать?

— Извини, все эссе дать не могу, — серьёзно сказала Луна. – В некоторых содержится конфиденциальная информация. Остальные бери.

Понятно, почему Макгонагалл в Большом зале на неё так странно посматривает.

— Секретные сведения в открытых источниках не пишут, — в очередной раз сообщил очевидное. – Луна, отец отправил тебя в Хогвартс для того, чтобы ты научилась взаимодействовать с людьми. В том числе – играть по их правилам.

— В глупые игры неинтересно играть. Особенно когда правила нарушают.

Мерзавка Амбридж, и тут подгадила.

Пререкались мы минут десять, постепенно повышая накал эмоций. Кажется, я понимаю, почему остальные считают, будто бы Луна меня слушается. Она не меня слушается, она признает весомость аргументов. Просто нужно разобраться в её мышлении и перевести то, что хочешь сказать, с человеческого на лавгудий. Признаю – задача не самая легкая, требует усилий, не всякий взрослый с ней справиться.

— Так! Мне надоело! – время уже позднее, а обычные методы убеждения не действовали. Полумна упорно валяла дурака, отказываясь пообещать исправить оценки. Придется использовать безотказную тройку: подкуп, угрозы, шантаж. Указал пальцем на ближайшего домовика. – Ты! Знаешь, где находится моя мастерская?

— Бинки не знает, где находится мастерская уважаемого волшебника! – опасливо принялся скручивать уши в трубочку эльф.

— Пятый этаж, комната в пустом крыле, восьмая справа от лестницы. Рядом на стене портрет Джулиана Кривого висит. Войди в неё, если сможешь, и забери белую лошадь с крыльями и рогом.

Защиту мы ставили, рассчитывая на магов. Вполне возможно, что она задержит и обычных фейри. Хогвартские домовики обладают нестандартными способностями, кроме того, они теснейшим образом связаны с замком. От них закрыты только личные покои Основателей, во все остальные места они, в теории, проникнут могут. Вот сейчас и проверим.

С тихим хлопком рядом появился Бинки. В руках он держал ещё одну игрушку, похожую на первую, только белого цвета и с радужными хвостом и гривой. Я её зачаровывал в качестве релаксации в свободное время и должен сказать, что процесс шел легко. Во второй раз всё делать проще.

— Ооо! – потянулась к игрушке Луна. – Это же… Это сестренка Принцессы Луны!

— Именно, – я отшагнул назад, не давая девочке прикоснуться к пони. – А кроме неё, у меня есть вот это!

Канцелярский нож из маггловского магазина я специально открывал медленно, давая всем присутствующим насладиться неприятным звуком – щелк, щелк! Чувствительные домовики аж вздрагивали.

— Посмотри, какой он острый! Вжик, и всё! – на землю полетел кусочек гривы, заставив девочку в ужасе прижать руки ко рту. – Очень острый! Им можно резать волосы, а можно протыкать шкуру так, чтобы внутренности наружу полезли! Хочешь, покажу?

— Нет!

— А уроки делать будешь?

— Не хочу!

— Тогда прямо сейчас ты увидишь бритую пони!

— Не надо!

— Совсем-совсем лысую!

— Ты жестокий! Жестокий Райли Стивенс!

Домовики подвывали.

Думаю, спектакль ей нравился не меньше, чем мне, потому что в конечном итоге мы договорились. Луна обещала вернуться к учебе и выправить оценки, я, в свою очередь, дал ей слово не мучить Принцессу Селестию и даже подарить её в феврале. Я, собственно, так и собирался – Селестия должна была стать подарком Полумне на день рождения.

Единственный минус. Когда на следующий день я зашел на кухню, Тилли приветствовал меня словами: «Что домовики Хогвартса могут сделать для жестокого Райли Стивенса?»

К Мариэтте Эджком я относился никак. На уровне «привет-пока», не более. Она дружила с Чанг, с которой у нас сложные отношения и которая, как по мне, особа в определенной степени лицемерная. Или правильнее сказать, послушная? Диггори она, кажется, искренне если не любила, то как минимум ему симпатизировала. Они были красивой и удачной парой. Однако в этом году Чанг часто вертелась возле Поттера и, подозреваю, не по своей воле – старейшины китайской общины тоже заинтересованы в неубиваемом мальчике. Чем бы ни кончилось противостояние Министерства и Дамблдора, брак Поттера с китаянкой всегда можно использовать правильным образом.

Вот и крутит Чжоу хвостом, только не слишком активно. Похоже, не нравится ей навязанная роль.

Так вот, насчет Эджком. Несмотря на равнодушие, я не пожелаю неплохой девчонке ходить с неснимаемым проклятьем на лбу. Поэтому в один из вечеров присел рядом с Чанг, выбрав удобный момент, когда рядом никого не было.

— Решил напомнить, что мать твоей подружки Эджком работает в Министерстве, да и отец, кажется, тоже с ним связан.

— К чему ты это говоришь?

— К тому, что на неё очень легко надавить. Мариэтта любит семью и, если ей пригрозить увольнением родителей, она испугается. Поэтому, — я слегка наклонился вперед, придавая веса словам, — не тащи её за собой. Она уязвима.

— Подожди-подожди! — вскинула руку Чанг. – Не понимаю тебя. Куда тащить, зачем?

— Гриффиндор мыслит категориями войны или революции, — принялся я объяснять очевидные вещи. – Он видит Амбридж, потихоньку, как кажется красно-золотым, подгребающую власть, и готовится сопротивляться. То есть организует тайное общество. Они всегда так делают, это их нормальное поведение. Точкой кристаллизации послужит Поттер, потому что он авторитетен и уже воюет с Амбридж. Вполне возможно, что в свою секту они потянут друзей и знакомых из других Домов. Тебя позовут почти наверняка – у тебя там подружки, ты знакома с Поттером, ты достаточно известна и уважаема. Идти или нет, решай сама. Но Эджком подставлять незачем.

Чанг минуту молчала, глядя на меня с непонятным выражением лица. Затем криво усмехнулась и покачала головой.

— Зря я не верила Седрику. Он рассказывал, как ты пытался его отговорить от участия в Турнире.

— Не пытался. Знал, что не получится. Он бы не послушал.

Чанг мелко закивала. Растянула губы в резиновой улыбке, тут же обратно вернула серьёзное выражение на лицо.

— Хорошо. Хорошо, я поняла насчет Мариэтты. Ты только ко мне подошел?

— Остальные не в зоне риска. К тому же, гарантированно позовут только тебя и Падму, насчет остальных кандидатур я сомневаюсь.

Не помню я, кто в Отряде состоял. Самых важных героев помню, остальных – нет. По уму надо бы Луну предупредить, но участие Лавгудов в различных безумных предприятиях неизбежно. Хотел бы я посмотреть на идиота, который захочет мелкую наказать. Луне, когда они попадутся, не грозит ровным счетом ничего.

Не изменит ли моё вмешательство известный сценарий событий? Вряд ли. Тем или иным путём, чиновница узнает о существовании Отряда Дамблдора (или ему дадут иное название?). Подростки не сумеют сохранить тайну. Точно так же неизбежна попытка Неназываемого извлечь пророчество из отдела Тайн… А неизбежна ли?

Немного подумав, я пришел к выводу, что раз Дамблдор сумел заманить своего оппонента в Министерство в книгах, то сумеет и в реальности. Вне зависимости от статуса и мелких хогвартских интриг. Для него даже не существенно, останется Амбридж в школе или с ней случится что-либо плохое. Иными словами, мы с Артуром не обязаны сдерживаться и можем причинять справедливость от всей души.

В один прекрасный день у меня состоялся примечательный разговор с шестикурсником Майклом Уиллоу. Полагаю, вскоре после того, как в Хогсмиде, в «Башке борова», прошло первое выездное заседание клуба имени нашего директора. Но мы-то никуда не ходили, а цивильно сидели в гостиной Рейвенкло, отгородившись от окружающих заглушающими чарами. Спрятаться проще всего под лампой. Особенно если на улице солнце и народ стремится на улицу, игнорируя двух подростков, без спешки обсуждающих что-то свое.

Уиллоу звезд с неба не хватал, особо ничем не выделялся, держался скромно. Ездить на себе тоже не позволял и при необходимости мог крепко приложить. Короче говоря, нормальный парень, посланный семьёй в Хогвартс примерно с той же целью, что и я. Учиться, наблюдать, устанавливать связи. Интересно, что ему понадобилось?

— У тебя ведь родственник в международном отделе работает?

— Мой дядя Кеннер. Не помню, на какой именно он сейчас должности.

— Главное, что в Бюро магического законодательства, — пробормотал Уиллоу. – У нас, нашей семьи, сложная ситуация. Министерство требует оплаты конских штрафов, в противном случае угрожает отобрать землю с источником. Я упрощенно рассказываю, там много чего на самом деле. Старшие посмотрели, что в стране творится, и решили – чем с Министерством бесполезно бодаться, проще уехать. Дед хотел бы встретиться с вашей леди. Мы готовы продать участок за нормальную цену, передать ключи, но взамен нужно провести через таможню кое-какие артефакты. Сообщишь своим?

— Да сообщу, конечно.

Предложение, конечно, интересное и выгодное. Участки с хорошими источниками за деньги не продаются, их обменивают на услуги, знания, ритуалы… Собственно, услугу Уиллоу и просят. Похоже, пришло время бедолаги Кеннера влиться в стройные ряды коррупционеров. Или источник не стоит риска?

— Седьмой ранг по министерской классификации, — сообщил Уиллоу. – Причем седьмой он давно, лет через десять переродится в шестой. Потому его и пытаются отобрать.

— Кто-то из чиновников для себя хочет?

— Маклагген, сука, присмотрел.

Седьмой ранг — это неплохо. Для одной семьи так вовсе хорошо. Если про возможность перерождения парень не врет, то ради такого приза можно и с Министерством пободаться. Впрочем – не мне решать.

— Почему нас выбрали?

— Нам нужен кто-то, кто имеет право подписывать разрешения на провоз запрещенки, — пожал плечами парень. Скрывать мотивы он не видел смысла, они очевидны. – Кеннер Стивенс показался самым подходящим вариантом. Если вы откажетесь – будем искать другой.

— Давай так. Я сейчас же свяжусь с леди Стивенс, а завтра дам ответ, заинтересовало её ваше предложение или нет. Или она сама с вашим главой свяжется. Сэр Джонатан, если не ошибаюсь?

— Да, правильно.

— Лучше бы ты, конечно, меня вчера подловил, — сообщил я, вставая. – Я вчера с одним из родственников в деревне встречался, тогда бы сразу информацию и передал.

Уиллоу только руками развел. Бывает, что уж там.

Черкнув пару строк на парном пергаменте, сообщив матери, что скоро буду, я надел тёплую мантию и направился в Хогсмид. Солнце стояло высоко, замок можно было покидать ещё часа четыре, не меньше. В основном народ уходит в деревню утром, но некоторые ученики предпочитают более позднее время.

Аппарацией я пока что не владел, с её освоением лучше не торопиться, как и со всеми энергоёмкими заклинаниями. Порт ключа нет (надо бы, кстати, озаботиться). Единственным способом быстро добраться до клана оставалась каминная сеть. Беда в том, что, согласно действовавшему правилу, ученики без письменного разрешения декана факультета в Хогсмиде пользоваться каминами не имели права. Запрет установили давно, чуть ли не сразу после появления сети. Но, как известно, если нельзя, но очень надо и знаешь, к кому обратиться, то можно.

Пока шел по лесной дороге, пока искал нужный домишко на задворках деревни, прикидывал, согласятся ли наши на предложение. Вариант, как минимум, интересный. Источники делятся на десять рангов, объединенные в три категории. Вернее, существуют особо сильные, внеранговые, вынесенные в отдельную группу, но они встречаются чрезвычайно редко и обладают особыми свойствами. В Британии, например, всего один такой, на нём Хогвартс стоит, а во всём мире их двадцать четыре плюс Оймяконский, который никак не могут классифицировать. Ранги с первого по третий относят к сильным, они принадлежат аристократам, сильным кланам, древним семьям с собственными вассалами. С четвертого по шестой считаются средними, наш, например, как раз четвертый. Изначально он был шестым, предок каким-то чудом — подозреваю, не сильно законным и высокоморальным — сумел захватить его в собственность. Раскачали ритуалами за два века. Всё ниже шестерки входит в категорию слабых, причем десятки некоторые исследователи предлагают не учитывать. Дескать, обычная флуктуация фона, банальное переплетение малых энергетических потоков, какие везде случаются. Ну, обычная-не обычная, а иные семьи отшельников благодаря им защиту на домах поддерживают. Плохонькую, слабенькую, но ведь работает же.

Источников не особо много, причем процентов восемьдесят относятся к категории слабых. К тому же, они глохнут иногда, по разным причинам исчезая. Так что семерка с потенциалом перерождения – это, как минимум, выгодное вложение.

Перед камином пришлось немного подождать. У нас нет своего домовика, уборкой и обслуживанием центрального особняка занимаются приходящие соклановцы либо сама леди. Работа на дому не считается зазорной, наоборот – бытовые чары входят в обязательный курс девочки из приличной семьи. Вопрос в безопасности. Слуги, сколько бы обетов на них не навешивали, могут предать, у эльфов довольно специфическое мышление, иногда выливающееся в неприятные инциденты. Поэтому знатная женщина обязана уметь вести хозяйство и позор ей, если в доме неуютно.

В общем, прошло минут десять, прежде чем в огне показалось лицо леди Маргарет. Я сразу оторвался от витрины с дешевенькими артефактами и вернулся к камину.

— Райли? – удивилась глава. – Что-то случилось в школе?

— Не то, чтобы случилось, миледи. Мне надо с вами поговорить.

— Вот как? Ну, проходи.

Цвет пламени слегка изменился, показывая, что доступ открыт. Поморщившись, я кинул дополнительную порцию пороха, оставив шесть сиклей за анонимность, и шагнул в камин. Отвратительные ощущения от проносящихся перед глазами разноцветных картинок в который раз заставили мысленно проклясть изобретателя сети, заодно поклявшись выучить аппарацию, едва физиология позволит. Или освоить другой способ быстрого перемещения.

— Пройдём в кабинет, незачем говорить в прихожей, — сказала леди вместо приветствия.

Пока шли, заверил хозяйку, что нет, не голоден, хотя от чая не откажусь. Кабинет ничуть не изменился, всё то же помещение в светлых тонах и белая обивка кресел, заставляющая мысленно порадоваться за удачное перемещение. Не запачкался, как часто случалось поначалу.

— Итак, что у тебя случилось? – возясь в дальнем углу с чайником, спросила леди.

— На год старше меня учится Майкл Уиллоу. Сегодня он подошел ко мне…

Глава слушала короткий рассказ внимательно, не перебивая. Когда я замолчал, начала задавать вопросы. Что я знаю про семью Уиллоу? Насколько можно верить словам Майкла? Насколько серьёзен их конфликт с Маклаггеном, если таковой имеет место быть? Сколько именно денег они хотят, готовы ли торговаться? С сожалением признался, что добавить могу немногое.

— Недостаточно хорошо, Райли, — мягко пожурила меня леди. – Когда приходишь с важными сведениями, у тебя обязательно захотят узнать подробности. Будь готов отвечать на дополнительные вопросы.

— Я торопился, миледи, хотел поскорее передать вам предложение.

— Это правильно, — согласилась она. – Такие новости надо сообщать сразу. Ещё один источник лишним не будет. Меня смущает желание Министерства получить его себе.

— Насколько я понял со слов Уиллоу, инициатива исходит со стороны чиновника по фамилии Маклагген. У нас на Гриффиндоре учится один дурак, Кормак Маклагген, он хвастался, что его дядя дружит с Руфусом Скримджером.

— А Скримджер сейчас на коне, — задумчиво уточнила, не столько для меня, сколько для себя, глава. – Оппозицию в своём ведомстве подавил, люди Дамблдора и Крауча уволены или распиханы по ничего не значащим должностям. Штат Аврората увеличен, финансирование тоже выросло. Правда, новые кадры качеством не блещут, зато исполнительные.

— У меня складывается ощущение, словно Министерство делает, что хочет, и никто ему помешать не может, — признался я.

— Нет, что ты, — улыбнулась она. – Слишком явно нарушать собственные правила чиновники не могут. Им и магия не позволит, и общественное мнение. Просто сейчас в Министерстве не осталось оппозиции, вернее, она до недавнего времени была вполне лояльной частью общей структуры. А перед третьим этапом турнира группа Фаджа пошла на союз с аристократами и доска перевернулась, теперь на роль всеобщего врага назначен Дамблдор. Не самое умное решение.

— Почему?

— Потому что у лендлордов достаточно ресурсов, чтобы перетянуть одеяло на себя. Дамблдор, при всем его влиянии, не сумел бы контролировать Министерство целиком. Фадж скоро обнаружит, что в сложившемся союзе ему предназначена роль младшего партнера.

— Особенно если Неназываемый действительно возродился.

— Да разницы, в общем-то, никакой. Есть Томас Риддл, нет его – в любом случае зеленая партия попытается захватить власть. Перехватить рычаги управления, как сейчас говорят. Хотя знамя из него неплохое, признаю, — леди отпила чаю, задумавшись. – Что у вас, кстати, по поводу него говорят? Верят в его возрождение?

Пришел мой черед вздыхать.

— Хогвартс раскололся, миледи. Слизерин и дети министерских за Амбридж, гриффы и часть барсуков слушают Поттера, остальные нейтральны. Нейтралов с каждым днём становится меньше, потому что Амбридж теряет авторитет. Она занята чем угодно, только не преподаванием. Ученики ей мешают, она относится к нам, как к помехе, мы это видим. К тому же, сама по себе она тетка лицемерная, это при общении чувствуется.

— А твои друзья и ты сам?

— Мы, наверное, образуем четвертую группу. Не любящих Амбридж, но и к Поттеру не примкнувших. Не потому, что он нам не нравится – просто рядом с ним вечно суета какая-то.

— Вот как! – засмеялась леди. – Веская причина! Ладно, не буду тебя задерживать. Ты ведь наверняка с матерью повидаться хочешь.

— Спасибо, миледи, — я допил неплохой чай и принялся собираться. – Что передать Уиллоу?

— Передай, что их предложение нас заинтересовало и я пришлю письмо его деду до конца следующей недели.

— Хорошо, миледи.

За три-четыре дня она соберет предварительную информацию про Уиллоу и ситуацию с их землей, что позволит ей прийти на переговоры подготовленной. Уверен, у клана есть прикормленные люди в Министерстве. Надо будет по мере возможности следить за развитием событий – всё же и я к ним руку приложил, пусть роль сыграл крошечную.

Разговор с леди Маргарет продолжался дольше ожидаемого, приближался вечер. Мама торопилась в Гильдию артефакторов, ей было необходимо срочно сдать заказ. Сидеть в клане желания не появилось, поэтому я стянул с шеи приметный галстук с факультетской символикой и пошел с ней. Прыгну в Хогсмид из Лондона.

Пока шли, болтали о том о сём. Я рассказал кое-какие не вошедшие в письма мелочи, мама поделилась последними новостями из Гильдии. У них, оказывается, идет проверка продукции на соответствие законодательству – ищут нарушения. На самом деле, пытаются узнать имена поставщиков и структуру посредников, обеспечивающих сбыт в мире простецов. Ну и давят на мастеров, само собой. Часть артефакторов покинула Англию, причем уезжают те, у кого есть собственность в других странах, то есть маги знающие. Они известны, уважаемы, у них прекрасные связи по всей Европе, если не по всему миру. Конечно, уехали только те, кто достаточно мобилен по складу характера, а таких среди артефакторов не особо много, но тенденция настораживающая.

Ещё один момент. В Гильдиях много рейвенкловцев и хаффлпаффцев, артефакторика вовсе считается вотчиной барсуков. Гильдии многим дают работу, обеспечивают безбедную жизнь. Вмешавшись в их деятельность, поставив под угрозу стабильный процесс чиновники невольно начали угрожать благополучию множества ремесленников. Что, само собой, любви к Министерству у простого народа не прибавило.

О родственниках посплетничали. У Кеннера всё относительно нормально, у Илоны и малыша – тоже. Дед Джарвис внезапно завербовался в наёмный отряд до конца сезона штормов, то есть дома появится примерно в апреле. Будет сидеть на побережье, охранять поселения от морских чудовищ. Работенка адская, зато платят хорошо и, внимание, выделяют долю ингредиентов. Полагаю, исключительно последнее не позволяет бабушке Джулии возражать против решения мужа. Дед Роберт, наоборот, торчит в клане, Фишерам никак не удаётся уладить разногласия с соседями-фейри. Тетя Катарина наконец-то вернулась из Польши, где провела почти пять лет вместо планировавшихся трех. Она наезжала домой периодически, но что такое неделя раз в три месяца? Теперь, надо думать, дядя Фрэнк успокоится и перестанет ходить раздраженный. Я, в принципе, и так всё это знал, просто без подробностей.

Расставаться не хотелось, поэтому в Хогвартс вернулся к самому закрытию ворот. Ещё немного, и засчитали бы опоздание, и тогда – прощайте, прогулки по выходным. К счастью, впритык успел. Филч, вместе с подручными готовивший массивный засов, подозрительно прищурился. Очевидно, хотел бы заставить меня выворачивать карманы, чтобы посмотреть, не несу ли я запрещенку, да только оснований не имел. А в том, что я потребую позвать декана, завхоз не сомневался – мы уже сталкивались пару раз прежде.

В двадцатых числах октября Амбридж сделала феноменальную глупость. Она запретила школьные общества. Вернее, она потребовала их перерегистрации, но восприняли это именно как запрещение.

Англичане обожают свои традиции, и неважно, маги они или магглы. Хогвартские кружки, тайные или не очень тайные общества играют важную роль в жизни учеников даже после окончания школы. Приветствия, особая символика, понятная посвященным, специальные рукопожатия служат своего рода опознавательным знаком, показывающим принадлежность выпускника к определенному кругу. Ребячество, конечно, но люди за него цепляются. Наложив запрет, Амбридж, образно выражаясь, потыкала грязными пальцами в святое. Чистое, светлое, в память о детстве.

Поговаривали, что в Министерстве её действий не поняли даже свои.

Обязательной перерегистрации подлежали все школьные организации, в том числе и квиддичные команды. Мы с Артуром вслух помечтали о том, чтобы хотя бы одну из команд запретили, прекрасно понимая, что уж им-то бояться нечего – Амбридж не дура и прекрасно понимает, чем ей грозит срыв Хогвартского чемпионата. Там, помимо морального аспекта, неплохие деньги на ставках крутятся. Тем забавнее было наблюдать за нервной беготнёй Анжелины Джонсон, нового капитана гриффиндорцев взамен выпустившегося в позапрошлом году Вуда. В прошлом году кубок Хогвартса не разыгрывался, так что у неё, по сути, первый год полноценного капитанства. Она реально опасалась, что им не позволят играть.

С официально зарегистрированными школьными кружками у Амбридж проблем не возникло. Председатели заполнили анкеты, подписали их у кураторов и отдали инспекторше. Несколько сложнее пошло дело с полуофициальными, вроде того клуба параноиков, в котором состоял Артур. Они, формально, существуют и даже какую-то документацию ведут, но ни где собираются, ни состав их неизвестен. Вроде бы за доступ к информации от Амбридж потребовали непреложный обет, на что она вспылила и отказалась в резких выражениях. Ситуация зависла. И таких клубов в школе с десяток, включая чисто женский клуб рукоделия. Боюсь спрашивать, что они там вышивают, раз секретность нужна.

А ведь существуют и полностью закрытые общества, чьи названия не всегда известны. Мы знаем, что орден Павлина примерно раз в сорок лет собирается в подземельях школы. Кто в него входит, чем занимаются – тайна. У грифов есть закрытое общество, изучающее боевку в самых жутких её проявлениях. Где-то успешно функционирует кружок демонологов. Каким-то образом, несмотря на законодательный запрет, Хогвартс выпускает неплохих ритуалистов. Все они тоже не спешили регистрироваться или хотя бы давать знать о своём существовании.

В общем, мадам постепенно учеников раздражала.

— И ведь не подобраться к ней никак, — бурчал под нос Артур, мрачно глядя на куколку вуду в розовом платье. Очередная попытка навести проклятье не сработала. – Кто ж её учил-то, а?

— Жизнь учила. В Министерстве в верхах – натуральный гадюшник, маги без развитых навыков защиты мигом в Мунго переезжают, — сообщил банальность я. – Мне кажется, мы с тобой заходим к проблеме не с той стороны. Вот смотри. Мы довольно неплохо для своего возраста разбираемся в запрещенке и в целом видели кое-какое дерьмо, но Амбридж видела больше. Так?

— Так.

— Значит, нам нужен нестандарт. Нечто совершенно новое, с чем тетка гарантированно прежде дел не имела. Причем желательно простое, как лом, и такое же надежное.

— Предлагаешь порыться в экзотике?

— Нет. Предлагаю вообще не использовать магию. Или использовать её по минимуму. У нас цель – не проклясть, не подлить что-нибудь, а нагадить. Вот и будем гадить.

Артур почесал голову.

— Логично. Надо подумать.

Первым итогом мозгового штурма стала обмазанная густой черной сажей ручка на двери в личные покои профессора ЗОТИ. Самой обычной сажей, немагической – мы проверяли действенность подхода. Результат получили неоднозначный – выяснили, что Амбридж все двери открывает магией, то есть нашу мелочную каверзу она даже не заметила.

Зато к второй попытке готовились долго. Родные Артура купили в мире простецов ведро розовой масляной краски, организовали её незаметную доставку в Хогвартс. Местом диверсии был избран кабинет ЗОТИ. В нём над столом преподавателя висела люстра на здоровенном крюке, вот она-то нам и приглянулась. Ведро прикрепили к ней с помощью двух веревочек, на одной из веревок установили химический таймер, выпускавший кислоту через определенное время. Натурный эксперимент показал, что кислота разъедает волокна за час, веревка рвется, ведро переворачивается. Маскировать ведро не стали, просто оклеили белой бумагой под цвет потолка.

Совсем без магии дело не обошлось. Пришлось искать способ незаметно проникнуть в кабинет, отвлекать портреты, стоя на метле, крепить к люстре примитивную удерживающую конструкцию. Мы, конечно же, старались не оставлять следов собственной магии, но без того же дезиллюминационного не обошлось.

Месть назначили на утро вторника. Во-первых, перед завтраком в кабинете точно никого нет. Во-вторых, первым уроком в тот день шло совместное занятие второго курса Рейвенкло и Хаффлпаффа. Наши и барсуки уже поняли, что из себя представляет Амбридж, поэтому редко задавали ей вопросы. Как следствие, она не вставала с места, чтобы подойти и поругаться, а сидела за столом и занималась своими делами.

Зря.

О происшествии стало известно практически мгновенно. Рассказывали, что полностью розовую Амбридж давящиеся от хохота барсуки отвели в Больничное крыло, потому что чистящее заклинание краску не брало. Конечно, не брало, мы специально зелье варили и добавляли. Причем варили по очереди, собственной магии вкладывали минимум, чтобы опознать было сложнее.

— Да ещё и сложная химия в простецовой краске в нашем мире бродить начинает. Не, анализ ничего не даст.

— Флитвику анализ не нужен, — в пол-уха прислушиваясь к рассказу фонтанирующего эмоциями барсука, заметил я. – Захочет вычислить – вычислит. Методика же элементарная. По типу ловушки определяется Дом, дальше берется список учеников и начинается выбраковка. Этот может? Нет. Этот может? Тоже нет. А вот у этого фантазии хватит. Алиби нет. Мотив, правда, неизвестен, но при наличии времени и его можно выявить.

— Амбридж декан недолюбливает.

— На то и расчет.

Флитвик нам ничего не сказал. Поглядывал выразительно и навалил отработок, отнявших последние крохи свободного времени.

Инцидент, разумеется, имел последствия. По словам находившихся в тот момент в классе рейвов, поначалу Амбридж растерялась и угрожала аврорами. В Больничном крыле успокоилась и вышла оттуда, полная решимости найти виновника. Поиски у неё не заладились в первую очередь потому, что она искала среди гриффиндорцев.

С момента её появления в Хогвартсе прошло два месяца. Она сумела запугать часть учеников, её, в целом, боялись. И нисколько не уважали. Авторитет она утратила даже среди змей.

Время до рождественских каникул пролетело незаметно. Устоявшийся ритм скрадывал дни, изредка разбавляя серые учебные будни короткими вспышками выходных. Школьники учились, хулиганили, играли в квиддич. Насчет последнего – после матча со змеями Амбридж исключила из команды Поттера и близнецов Уизли. Она пробила у Фаджа очередной декрет, позволяющий ей изменять наказания, вынесенные преподавательским составом, чем и воспользовалась.

Забавно получается. Власти у неё становится больше, реального влияния на дела Хогвартса – меньше. Точнее, не на дела, а на учеников. Портить жизнь учителям у неё получается с легкостью. Правда, тётенька по-прежнему не осознаёт, во что ввязалась и как её действия выглядят со стороны. Взять, к примеру, случай с исключением ловца Гриффиндора из команды. Мне достаточно было вслух поинтересоваться, не делала ли Амбридж ставок на исход школьного чемпионата, чтобы уже на следующей неделе в газетах появилась статья соответствующего содержания. Журналист осуждал учителей, вмешивающихся в спортивные состязания, и напоминал, что до текущего года скандалов такого рода не возникало.

Вернулся Хагрид. Малфой ходил, задрав нос. Напряжение копилось. Я с трудом продирал утром глаза, отсыпаясь по воскресеньям.

Представьте себе картину. Закрытая портретная галерея, увешанная портретами. Они разговаривают, перекрикиваются, ходят друг к другу в гости, ругаются. Посреди галереи перед портретом сухощавого старика с умными холодными глазами двигается в странном танце подросток.

— Смертность среди магов раньше была очень высокой. Знаний было мало, тот, кто знал десяток заклинаний, считался мудрым человеком. Поэтому чаровали чистой силой, напрямую. Очень опасное занятие. Потом пришли римляне с их палочками, принесли свою школу, традицию, заставили обмениваться знаниями. Выживать стали чаще. Правда, сильных магов теперь поменьше – развивать энергетику с палочкой сложнее.

Почему Юрген Стром согласился меня учить, непонятно. Он долго к нам присматривался. С Артуром по-прежнему почти не общается, зато мне подробно, тщательно разжевывает материал часами. Я очень внимательно его слушаю. То, что показывает и рассказывает ушедший два столетия назад маг, близко к традиции моего клана. Но и отличий много.

— В основе упражнения лежит спираль. Двигаешься по ней – накапливаешь энергию. Достиг центра, остановился – используешь. Если всё сделал правильно, тонкое тело получит дополнительную нагрузку, избавится от шлака, станет каплю сильнее.

— Можно будет колдовать в мире простецов.

— Там методику и разработали. К барьеру.

Размеры не позволяли тренировать в галерее заклинания. Помещение в длину метров пятьдесят, в ширину примерно двадцать и потолки высокие, около десяти. Причем все стены увешаны портретами, чрезвычайно трепетно относящимися к своим материальным носителям. Поэтому я трансфигурировал своего рода железную коробку без одной стороны, в ней и практикую потенциально опасные вещи.

Вдох. Выдох. Одна рука идет вверх, вторая направлена в пол, ладони развернуты вперед. Круговое движение, кисти рук плавно соединяются… Толчок.

Сгусток чего-то голубого и сияющего врезается в мишень-манекен, мгновенно промораживая его насквозь.

— Не могу понять, почему лёд, — доносится от портрета. – У всех моих знакомых был либо огонь, либо чистая энергия.

У меня есть идеи, но я их оставлю при себе. Подсознание шалит.

— У меня уже лучше получается, мастер.

— «Лучше» не значит «хорошо». Ты должен уметь бить силой с одной руки и без подготовки, — удобнее устроился в кресле старик. – Повтори.

Вот примерно так и проходили наши занятия. Объяснения мэтра Строма позволяли взглянуть на клановые методики под другим углом, расширить существующую базу. Причем выматывала учеба запредельно. Из галереи я вылетал в пропотевшей насквозь одежде, с трудом управляя метлой от усталости, хотя физическими упражнениями почти не занимался.

Попутно я помогал Артуру и девушкам на восьмом этаже, занимался в целительском кружке, периодически возился в мастерской. А ведь изучения школьной программы никто не отменял. Из-за высокой нагрузки оценки поползли вниз, сам я стал срываться на окружающих, прорезался фирменный черный юмор. В ответ на вопрос мелкого простецова сына сказал, что, для того, чтобы нормально устроиться в жизни, достаточно выучить всего три заклинания, но за них в Азкабан сажают. В эссе обозвал Круциатус штукой бессмысленной, ведь любой предмет можно трансфигурировать в топорик для рубки мяса. В общем, слегка попутал берега.

Меня вызвал к себе декан и устроил выволочку. В мягкой и доброжелательной манере напомнил, что школа переживает сложный период, поэтому вносить лишний беспорядок в бурное течение жизни не надо. И без меня тяжко. Пришлось пообещать вести себя паинькой. Флитвик, несмотря на юмор и прикольную внешность, характер имеет стальной. Тех, кто его словам не внимает, наказывает жестко.

Подводя итог. К Рождеству я приполз потрепанный, но не сломленный. Причем перед самым отъездом судьба в очередной раз нашла способ пополнить личную коллекцию двусмысленных ситуаций.

Конец декабря наступил неожиданно. Вроде бы учишься, учишься, живешь в привычном ритме, и вдруг – двадцатое число. Нормальные люди уезжают домой. Ненормальные остаются праздновать в Хогвартсе. Учителя припрягают к подготовке празднования и тех, и тех.

В недобрый час угораздило меня попасться на глаза Макгонагалл. Она в компании почтительно выслушивавших её указания Грейнджер, Паркинсон, Филча и парочки домовиков стояла в центре большого зала, что-то объясняя. Заметив меня, зам директора жестом показала приблизиться.

— Профессор?

— Небольшое поручение для вас, мистер Стивенс, — командным тоном, отбивающим малейшую мысль о сопротивлении, сообщила Макгонагалл. – Нужно помочь домовикам отобрать праздничные гирлянды для елей. Некоторые из них пришли в негодность. Ботти, ты всё понял? Мистер Стивенс поможет вам выбрать правильные вещи.

Профессора понять можно. Вкус и понятия о правильном у домовиков своеобразные, куратор из числа людей им необходим. Только лучше бы она другого помощника выбрала.

Потому что Ботти выдал именно то, чего я опасался.

— Ботти понял. Ботти сделает, как скажет жестокий Райли Стивенс.

Отвернувшаяся было Макгонагалл медленно развернулась обратно, присвоив нам статус приоритетных целей. Взгляд у неё стал просто убойным. Я прямо ощутил, как над головой профессора зажглась невидимая тревожная лампочка, сигнализируя о проблемах.

— Жестокий Райли Стивенс? – выделила она первое слово.

— Жестокий Райли Стивенс, — безмятежно повторил домовик.

Короткое молчание. Затем:

— Почему ты зовешь мистера Стивенса жестоким, Ботти?

— Угрожать ножом принцесса, — охотно поделился сведениями ушастый стукачок. – Обещать побрить её налысо. Заставлять плакать высокая леди!

Последнюю фразу он произнес настолько прочувствовано, что окружавшие его люди осознали – ничего худшего святотатец Стивенс совершить не смог бы при всём желании. Второй домовик, присутствовавший при разговоре, активно и скорбно кивал.

Осанка Макгонагалл стала ещё идеальнее, хотя куда уж больше. Она просто в статую превратилась. Понять её можно – на общину домовиков в Хогвартсе завязано чертовски многое, и если у них есть серьёзный повод для недовольства… Если у жестоких и мстительных фейри конфликт со студентом…

— Мистер Стивенс причинил домовикам какое-то зло? – осторожно спросила женщина.

— Нет-нет, — замотал лопоухой головой Ботти. – Жестокий Райли Стивенс – добрый волшебник! Помогать домовым эльфам!

Профессор слегка обмякла, из её фигуры ушло напряжение. Однако Ботти твердо вознамерился довести Макгонагалл до инфаркта.

— Хотеть отправлять Винки в бордель! – не затыкался он. – Устраивать на работа в Лютный переулок!

На меня с ужасом смотрел даже Филч.

Разговор, конечно, забавлял неимоверно, как и лица обеих старост-девочек, но я понял, что ещё немного, и меня распнут прямо здесь. Поэтому счел нужным вмешаться:

— Всего лишь пытался помочь несчастной домовухе с трудоустройством. К сожалению, неудачно.

— Бедный Винки, — грустно подтвердил мои слова поганец Ботти. – Остаться без работа!

Макгонагалл издала какой-то невнятный звук, после чего, словно забивая голосом гвозди, приказала:

— Мистер. Стивенс! Через полчаса, в моём кабинете, с деканом!

— А что насчет гирлянд?

— Забудьте про них!

Инцидент, конечно, разрешился, в нелепом казусе быстро разобрались. Про домовуху-алкоголичку они знали, Винки, оказывается, в Хогвартсе не одна такая. Многие эльфы приходят в школу и живут в ней до тех пор, пока не найдут хозяина – здесь они не умирают от голода, место особое. Так что после моего рассказа вызвали Тилли, ещё раз уточнили, нет ли у фейри каких-либо претензий и на том дело закончилось. Ну, почти – Флитвик попросил себе копию письма бордельной мадам, сказал, коллекционирует такие вещи. Отказывать ему не стал.

Моей репутации разбирательство не помогло. К вечеру вся школа знала, что чудовищный Райли Стивенс продавал домовиков в притоны для извращенцев.

Глобально дома ничего не изменилось, за исключением хмурого Кеннера. Илона сказала, он уже месяц так ходит. Какие-то неприятности на работе. Я немедленно пошел к дядюшке узнавать, чем оныя беды вызваны и не причастны ли к ним Уиллоу. Ну и я, в качестве передаточного звена.

Оказалось, с причиной недовольства угадал.

— Ты не представляешь, что они провозят, — жаловался Кеннер. – Половина списка – чернуха откровенная. Они хотят под предлогом переезда легализовать свои артефакты.

— Земля того стоит?

— Участок большой, — пожал плечами дядя. – Просто если подробности сделки выплывут, меня с работы попрут.

— Может, оно и к лучшему, — попытался я его утешить. – У меня такое чувство, что за принадлежность к Министерству скоро начнут рожу бить. Если ваше руководство гонору не сбавит, тебе лучше будет самому уволится.

Кеннер посмотрел на меня, как на несмышленыша.

— Кто мне даст? Леди приказала держаться зубами за должность.

Старая привычная стратегия «глава за короля, наследник за принца». Кто бы ни выиграл, семья (в нашем случае – клан) позиции сохранит. Не скажу, что мне подход нравится, но он разумен.

В то же время, для Кеннера и его семьи безопаснее держаться подальше от Министерства, когда в будущем то захватят Пожиратели. Я даже поигрался с мыслью накатать на дядюшку анонимку, чтобы того гарантированно выперли с работы. Пока отказался, но окончательно идею не забросил.

Из-за отсутствия деда своеобразный отчет о достижениях принимал прадед Питер. Послушал о восьмом этаже, о занятиях в галерее, попросил показать то, чему учил мэтр Стром. Задумчиво поинтересовался дальнейшими планами на жизнь. Дескать, два года пролетят быстро, не заметишь, как понадобится определяться с семьёй и способом заработка. Намекнул на уважаемую должность преподавателя в школе.

Ни. За. Что. Так ему и сказал.

В остальном каникулы действительно оказались каникулами. Мама закармливала огромными порциями вкуснотени, позволяла валяться в постели до восьми часов и вместо учебы показывала всякие забавные фокусы с чарами. Люмос, оказывается, можно превратить в слабенький лазер. Точно так же ко мне почти не приставали прочие клановые мастера и подмастерья, тем самым позволяя отдохнуть. Нет, я общался и с госпожой Мелиссой, и с дядей Фрэнком, но намного меньше, чем прошлой зимой. Они просто проверили мои навыки, выдали домашнее задание и отправили восвояси.

У них, похоже, своих дел хватало. Старшие часто отсутствовали в поместье.

Праздники прошли весело. Получил кучу подарков, отправил друзьям свои. У нас есть общая совятня, в которой перед праздниками всегда не хватает сов, поэтому лучше отправлять подарки заранее. Иногда камином пользуемся с той же целью. Посидел за столом с родными, поболтал ни о чем, поспорил с Илоной о политической ситуации в простецовом мире. Она, чувствуется, немного устала от возни с ребенком и хотела бы съездить на родину, повидать родственников.

А в последний день, третьего числа, грянула бомба. Вступил в действие новый регламент чрезвычайных ситуаций, и Аврорат не пришел на помощь прибрежному селению. Те не подписали договор о предварительной оплате услуг. Клан с помощью соседей отбился, но потери были большие и оставшиеся жители, похоже, свои дома покинут.

Эффект вышел колоссальный. Вряд ли Министерство, да и вообще кто-либо, его ожидал.

— Создание Министерства преследовало несколько целей, — объяснял прадед Питер, прохаживаясь по песочной дорожке вокруг своего дома. – Поддержание Статута Секретности. Решение проблемы гоблинов. Взаимодействие с другими народами фейри. Устранение трений между лендлордами. Борьба с нападениями чудовищ на прибрежные поселения, и не только на прибрежные, считалась одной из важнейших. Отказавшись, не важно, под каким предлогом, выполнять возложенную на них обязанность, чиновники практически расписались в отсутствии необходимости в них.

— Но другие-то задачи они пока исполняют.

— То-то и оно, что «пока». Непонятно, что Министерство выкинет дальше.

— Тогда появятся другие структуры, готовые взять на себя выполнение нужных функций, — пожал я плечами. – Свято место пусто не бывает. Тот же Статут объективно нужен, следовательно, будут те, кто станет следить за его соблюдением.

— Уже появляются, — отвлеченно заметил прадед. – Среди кланов давно ходит предложение о формировании совместных боевых отрядов, но прежде его всерьёз не рассматривали. Теперь, надо полагать, отношение изменится.

— Дед поэтому в наёмники подался?

— Джарвис? Нет, он сам захотел. Но совпадение удачное.

В общем, в Хогвартс я уезжал задумчивый. Очевидно, что напряжение в обществе растет, и вызвано оно отнюдь не возрождением Неназываемого. Благодарить за грядущий конфликт следует скорее министерскую верхушку, возжелавшую консолидировать власть в своих руках. Только люди имеют привычку сопротивляться не устраивающим их переменам.

А у магов возможностей для сопротивления много.

Утром пятого января в Хогвартсе многим было невесело.

Правительство не пыталось скрыть побег гвардии Неназываемого из Азкабана. Наоборот, министр дал интервью, пообещав поймать беглецов в ближайшее время. Его слова встретили с насмешкой. Сам побег вызывал совсем иные чувства, чем предыдущий, когда Сириус Блэк бежал в одиночестве – сейчас люди реально боялись. Сириус, при всей его славе, никого не убил и не запытал. Заключенные, в январе покинувшие тюрьму, имели за спиной длинную вереницу доказанных «подвигов».

Школьники ходили мрачные, в первую очередь те, чьи родственники пострадали от рук беглецов. Лонгботтом, Боунс, Фенвик, Орфорт, Хаус, Степфорт… В прошлую войну жертв было много, причем доставалось всем, даже нейтралам. После, на судах, многих боевиков казнили, или они бежали за границу. Командиров приговорить к поцелую не решились – они принадлежали к слишком влиятельным родам, поэтому судьи ограничились заключением в Азкабане. И вот теперь они снова на свободе.

— Надо бы боёвку подтянуть, — сделал неожиданный вывод Артур. – И окклюменцию. Заварухи, похоже, не избежать, а в условиях хаоса умение драться с людьми и дементорами всяко полезнее знаний о других мирах.

— Дуэльный клуб закрыт, — меланхолично напомнил я. – Из клуба чар мы сами ушли, да и не действует он в этом году.

— Парни из той комнаты куда-то ходят заниматься. Спросить у них?

— Не надо. Они с Поттером скорешились.

— Тогда облом. Ну, не страшно – поищем ещё.

Долго искать не пришлось. Кружок по изучению ЗОТИ, стихийно возникший на нашем третьем курсе и формально распавшийся на следующем году, продолжал подпольно функционировать. Подпольность там, разумеется, весьма и весьма условная – преподаватели не могут не видеть, что в определенное время дня большой зал на четвертом этаже закрыт. Тем не менее, администрация не вмешивается, потому что почти все занимающиеся принадлежат к шестому или седьмому курсу. По молчаливому соглашению, высшая каста студентов гарантирует порядок на своей территории, взамен получая больше прав и свободы действий.

Нас приняли без возражений. Я ещё на третьем курсе зарекомендовал себя интересным противником, Артур прославился пакостными нестандартными приёмчиками, так что нас тут знали и помнили. К тому же, за нас ручалась слава людей, не чурающихся темной магии и в принципе не особо законопослушных.

Когда мы начали заниматься, примерно половина учеников тренировала Патронус. Воспоминания о побеге Сириуса Блэка жили в сердцах и народ опасался, что дементоры снова выйдут из Азкабана. Как ни странно, ни через неделю, ни через две сообщений о появлении псевдоразумной нежити не поступало. В то, что дементоры способны вести себя скрытно, никто не верил, поэтому мнения разделились. Часть спорщиков считала, что Министерство откупилось, отдав тварям наловленных в Лютном бедолаг. Пессимисты вслух подумывали, а был ли вообще побег. Не исключено, что заключенных отпустили.

Лично мне вторая теория казалась разумной. Если высшие чиновники Министерства видят, что сопротивление в обществе их действиям нарастает и план трещит, то они неизбежно попробуют получить дополнительные ресурсы у союзников. Аристократы, в принципе, готовы дать денег и людей, но неизбежно потребуют что-либо взамен. Например, отпустить на свободу родственников, четырнадцать лет сидящих в тюрьме. Вопрос в том, согласится ли верхушка Министерства на такую сделку?

Зависит от того, насколько плохо для них складывается обстановка. Глядя со стороны, понять сложно, но кое-что становится очевидным из разговоров с однокурсниками. Во-первых, Гильдии продолжают функционировать. Руководство их не сменилось. Значимых изменений в уставах нет. Пытавшихся вмешиваться в работу наблюдателей мягко отодвигают от ключевых позиций, отдавая на откуп второстепенные. Развивается черный рынок, зелья и артефакты чаще продаются без лицензий. Уровень риска при условно-нелегальных сделках возрастает, зато цены на товар при правильной организации ниже и бюрократии меньше. Качество? Оказывается, клейма одной только гильдии людям достаточно. То есть пока что покупателям и продавцам независимый регулятор не нужен, обходятся без него.

Во-вторых, Дамблдор. Причем под словом «Дамблдор» я понимаю не великого мага, директора школы Хогвартс и победителя Гриндевальда, а всю его команду. Помощников и единомышленников, чуть менее известных, но тоже авторитетных и влиятельных. Все они пользовались уважением в своей сфере деятельности, за каждым стояла своя группа поддержки. Артур Уизли, к примеру, при нужде мог рассчитывать на помощь кучи ирландских кланов, драчливых и безбашенных. Гестия Джонс тесно связана с Лланкорвеном, центральным селением волшебников Уэльса, за неё тамошние лорды впишутся. И вот со всей этой кучей народа Министерство умудрилось разругаться.

Моё мнение — оно недооценивало последствия своего решения. Не просчитало их.

МАКУСА заявило о приостановлении действия льгот по таможенным тарифам на поставляемые из Англии товары, а это потери казны и отдельных чиновников лично. Плюс рост контрабанды и недовольство торговцев, страдать не желающих. На северных границах зашевелились притены и старые племена, слабо контактирующие с другими магами, но не отказывающиеся пограбить. Чего надо французам, непонятно, их делегация прибывает в следующем месяце, вроде хотят обсудить статус нескольких островов в Проливе. То есть опять деньги — за проход кораблей. Между прочим, у тех же Уизли во Франции старшая ветвь живет, где-то в Париже стоит дом Фламеля, который учитель Дамблдора.

Далее, третий пункт. Информационную компанию Министерство не выигрывает. О поражении речь не идет, но в сумасшествие Дамблдора и Поттера народ верить всё-таки отказывается. Их видит и с ними общается слишком много людей, которым рот не заткнешь. Тем более что у нас тут не маггловский мир с его тотальным контролем прессы, изданий много и они частично независимы.

Мнение учеников Хогвартса тоже важно, родители читают их письма и ориентируются на содержащиеся в них сведения. А сигналы из Хога в последнее время поступают однозначные. Детишки пишут, что, кажется, Амбридж обнаглела и границ не видит. Она их действительно не видит – ничем иным нельзя объяснить появление декрета за номером двадцать шесть, запрещающего преподавателям сообщать ученикам какую-либо информацию, не относящуюся к предмету обучения.

Я понимаю, почему был издан этот декрет. Чиновница изначально повела себя неправильно с преподавательским составом. Действовала так, как привыкла с подчиненными – а в Хогвартсе совершенно иные традиции, иной корпоративный дух. В результате учителей она восстановила против себя. Те, в свою очередь, постепенно перестали сдерживаться, отвечая на вопросы учеников. На любые вопросы, в том числе политические. Да, педагоги не выносят внутренние склоки на всеобщее обозрение. Но Амбридж с самого начала показала, что она не педагог, она вне системы. В результате она увидела, что учителя, вольно или невольно, настраивают школьников против неё, и вынужденно (как она считает) пошла на запрет. То есть опять действовала привычными методами вместо того, чтобы проанализировать ошибки и сменить тактику.

До апреля месяца ничего особенного в нашей жизни не происходило. Рейвенкло учился, Слизерин вяло интриговал, Хаффлпафф сосредотачивался, Гриффиндор буянил. Единственным ярким событием в однообразной череде дней стал день рождения Лавгуд. Я порадовал её Принцессой Селестией, она от счастья выдала очередную порцию белиберды, на самом деле белибердой не являющейся. Сказала, что завтра сделает себе и папе подарок с помощью Гарри Поттера. Надо понимать, речь шла о статье в «Придире».

Уверен, организатором интервью сочтут Грейнджер. Девчонку видели в Хогсмиде, общающейся со Скитер, причем обе выглядели хорошо знакомыми и, что называется, на одной волне. Скитер разглядела нечто важное в гриффиндорской умнице, раз позволяла той говорить с ней на равных. Журналистка популярна, у неё много должников и покровителей.

Интервью Поттера, напечатанное в «Придире», вызвало ажиотаж. Журнал сам по себе непростой, учитывая, кто его издатель, так ещё и эксклюзив выдал. Лорд Ксенофилиус прежде в политику не лез. Мальчик-который-выжил прежде о политике не говорил. В результате тираж допечатывали несколько раз, экземпляры сметали с лавок, как горячие пирожки, а Амбридж опять показала неспособность действовать иначе, чем запретами. «Придиру», наверное, прочитал в Хогвартсе каждый, даже на Слизерине его изучили от корки до корки. Фриз рассказывал. По его словам, если продраться сквозь наслоения ассоциаций, очень полезное чтиво.

Амбридж постепенно перестала внушать страх, над ней начинали смеяться. Особенно веселила её привычка угрожать исключением. Нет у неё такого права! Исключить ученика из школы может либо Визенгамот, либо совместное решение деканов. Один декан может извергнуть из своего Дома, директор может запретить посещать некоторые уроки и пользоваться частью инвентаря, довольно существенной. Визенгамот, согласно договору со школой, собравшись полным составом, действительно имеет право расторгнуть контракт ученика на обучение. Ха! Так вот зачем тот летний суд был нужен.

В марте непонятно с чего выгнали Трелони. Точнее, заморозили её контракт и назначили комиссию по проверке соответствия требованиям занимаемой должности. Бред феерический, потому что прорицания – наиболее неформализованная магическая дисциплина из существующих, её каждый пророк воспринимает по-своему. Утвержденная Министерством программа изучения видов гаданий есть, Трелони по ней учит, но толку от неё не много. Амбридж, похоже, отчаялась и решила таким образом продемонстрировать власть. Дамблдор ответил изящно и с чувством юмора, пригласив в качестве «учителя на замену» кентавра Флоренца. Причем, по слухам, директор ещё и заседание комиссии оттягивал, чтобы Флоренц подольше оставался в замке, маяча перед глазами содрогающейся от бешенства чиновницы. Сама Трелони тоже не покинула покои наставника, она готовилась к переаттестации, периодически исчезая в неизвестных направлениях и возвращаясь загорелой и веселенькой.

Наш директор – мастер практической психологии.

В апреле стало известно о существовании Отряда Дамблдора. По мне так его участники умудрились чрезвычайно долго сохранять тайну, я полагал, сведения выплывут наружу раньше. Источником сведений послужил Малфой. Он подслушал разговор Корнера и Джинни Уизли. Парочка громко ссорилась между собой и в процессе упомянула то, о чем без заглушающего заклинания говорить не стоило. Малфой, разумеется, мгновенно побежал к Амбридж, из чего можно сделать вывод, что та история на первом курсе с потерей баллов и путешествием в Запретный Лес его ничему не научила.

Нас с Артуром вызвали в кабинет ЗОТИ, где уже находились сама Амбридж, Макгонагалл, Флитвик, Снейп, все старосты, кроме барсучьих, и Корнер с мелкой Уизли. Идя туда, мы гадали, зачем понадобились профессорше. При виде собравшихся наше непонимание только возросло. Что мы вообще делаем в этой компании?

— Мистер Стивенс, мистер Шелби, — фальшиво улыбнулась Амбридж. – Вы зарекомендовали себя старательными и прилежными учениками, ни разу не замеченными в недостойных шалостях. Уверена, вас ждет прекрасное будущее. Полагаю, вы осознаете, насколько важно образование при дальнейшем построении карьеры?

— Конечно, профессор, — покладисто согласились мы.

С сумасшедшими не спорят. Хочет дамочка считать, что многообразие жизненных путей ограничивается работой в Министерстве – разубеждать не станем.

— Тогда прошу вас ответить на такой вопрос. Говорит ли вам что-нибудь название: «Отряд Дамблдора»?

Она впилась в нас глазами, чуть подавшись вперед с голодным выражением на лице. Артур аж дернулся от неожиданности и накатившего букета чужих эмоций.

— Увы, профессор, — развел он руками. – Никогда не слышал.

Я, тем временем, смотрел с намеком на Флитвика. Декан знал нас, как облупленных, впрочем, остальные профессора тоже насчет наших душевных качеств не обольщались. Флитвик слегка прикрыл глаза. Можно.

— Я про них слышал, профессор, но многого сказать не могу, — демонстрируя искренне сожаление, развел руками. – Знаю только, что они собираются где-то на седьмом этаже. Как вы совершенно верно заметили, образование чрезвычайно важно, поэтому я не употребляю алкоголь.

— Алкоголь? – моргнула Амбридж. – Причем здесь алкоголь?

— «Отряд Дамблдора» — это группа учеников, протаскивающих в школу горячительные напитки, — врать, удерживая на лице вежливое выражение, сложновато, но мне удалось. – Собственно, они назвали себя в честь хозяина «Башки борова», поставляющего им товар. Большего, увы, сообщить не готов.

Мадам ещё побуравила меня взглядом, потом разочарованно откинулась в кресле.

— И вы не можете сказать, кто состоит в Отряде?

— Не интересовался данным вопросом, профессор. Спирт для опытов я могу вполне легально закупить в аптеке, а релаксировать предпочитаю иными способами.

Произнося последнюю фразу, я с улыбкой посмотрел прямо в глаза сначала Грейнджер, затем Паркинсон. Девочки густо покраснели. Макгонагалл неодобрительно поджала губы. Флитвик затрясся от сдерживаемого смеха. Снейп не изменился в лице.

Хорошо, когда есть нужная репутация.

От Малфоя исходили волны гнева, нетерпения, вся его мимика и поза кричали о желании обозвать меня лжецом, но у него хватило ума промолчать. Он в присутствии учителей ведет себя паинькой, компенсируя сдержанность перепалками с другими учениками.

— Полагаю, у нас больше нет вопросов к Стивенсу и Шелби, Долорес, — сухо постановила Макгонагалл. Когда она говорила таким тоном, желание спорить с ней исчезало напрочь. – Дальше мы разберемся без них. Можете идти.

Мы, естественно, предложением любезно воспользовались и вымелись из кабинета. Подальше от начальства – поближе к кухне, и мастерской, и к восьмому этажу. В общем, к чему угодно, лишь бы перед глазами учителей не маячить. Возвращаясь в башню, Артур ворчал:

— Не понимаю, чего она от нас хотела-то? И почему от нас?

— Позволь рассеять туман твоего невежества, дорогой друг! – я подхватил его под локоток и затащил в альков у окошка. Наложил заглушающее. – Орден Дамблдора, надо полагать – это то мутное сборище по изучению ЗОТИ, на которое ходят пацаны из соседней комнаты. Почему его назвали именно так, без понятия, но, уверен, автор носит красный галстук.

— Орден Феникса для детишек? – сходу предположил Артур. – Кузница кадров?

— Скорее всего. Организация, сам понимаешь, незарегистрированная, нарушающая декрет, особенно с Поттером в составе. Представляешь, какой подарок для министерских? А насчет того, почему позвали нас… Со стороны может показаться, что мы Корнера не любим. На переменах мало общаемся, говорим гадости, при случае морально доминируем и унижаем. Вот Амбридж и решила, что уж мы-то будем рады его заложить.

— Ну, вообще-то говоря, мы действительно его не любим, — признал очевидное друг. – Он, по-моему, бодрящий напиток внутри вырабатывает. Откуда столько энергии? Ладно, с Корнером понятно. А про алкоголь ты что рассказывал?

— Захотелось немного над Амбридж поиздеваться. Не нравится она мне.

— Она никому не нравится, — согласился Артур. Задумался, сложив перед животом пальцы домиком. – Слушай, тебе не кажется, что у неё с головой не всё хорошо? В клиническом смысле.

— Полагаешь?

— Идёт от неё что-то такое, — он неопределенно повертел рукой. – Слабенько-слабенько, еле заметно. Я только сейчас учуял, когда близко стоял, а она испытала сильное разочарование. Поведение у неё в последнее время не всегда адекватное.

В менталистике Артур сильнее меня, причем разрыв со временем растет. Для него всё, связанное с магией духа – профиль, у Шелби клановые методики связаны с окклюменцией. Так что, если он говорит, что от Амбридж веет безумием, значит, так оно и есть.

Могла она крышей потечь? Запросто. Нагрузка на неё идет колоссальная. Обстановка – враждебная, что делать – непонятно, любые действия в лучшем случае не дают ожидаемого результата, в худшем – ухудшают ситуацию. Она даже элементарного уважения от учеников (от детей, подростков!) добиться не в состоянии. Это где-то там госпожа Долорес Джейн Амбридж — старший помощник самого министра магии; здесь, в Хогвартсе, она просто не слишком удачливая училка с непонятными притязаниями. В глазах школоты она – никто. Диссонанс между привычным самоощущением и реальностью слишком велик.

— Деканы должны знать, — я не то, чтобы сомневался. Указал на пробел в рассуждениях.

— Наверняка знают, — подтвердил Артур. – Флитвик и Снейп точно почувствовали. Но, во-первых, что они могут? Во-вторых, с чего бы им суетиться? Прикинь, как здорово будет смотреться, если генеральный инспектор Хогвартса прямо в Большом зале на Поттера наложит Круцио? Вот прямо посреди обеда, на глазах у всех.

— Чего-то ты загнул!

— Ну, я так, для примера.

Министерство, если подумать, вариант с сумасшествием Амбридж тоже устраивает. За ней никто не стоит, ей можно пожертвовать, чтобы потом обвинить Дамблдора в использовании легилименции для сведения чиновницы с ума.

В любом случае, нам от мадам старшего заместителя стоит держаться подальше. Мы – не гриффы, не влезший в противостояние и затащивший друзей Корнер. У нас свои цели. Поэтому мы сами вмешиваться не станем и девочек удержим. Они наверняка не знают, насколько у Амбридж с мозгами плохо.

Реальность стремится повторить сюжет книжки, написанной в другом мире, настолько упорно, что иногда я начинаю искать рациональное объяснение происходящему. Гениальный интриган Дамблдор, корректирующий планы с феноменальным искусством? Ксенофилиус Лавгуд, неведомым образом словивший «инсайд» от Вселенной и решивший воплотить его в жизнь на радость дочурке? А может, я лежу под капельницей и принимаю картинки агонизирующего мозга за действительность?

Как бы то ни было, в последних числах апреля Амбридж стала-таки директором. Дамблдор улетел. Не обещал вернуться, но его всё равно ждут. По той причине, что кабинет директора не открывается, лестницы двигаются совершенно хаотично, портреты распоясались, домовики на кухне объявили забастовку и требуют законодательно запретить платить им зарплату… Ученики, к слову, тоже распоясались. Учителя совершенно перестали их штрафовать за проделки, направленные против нового режима, поэтому довольно быстро Хогвартс превратился в поле боя. Больше всего досталось идиотам из Инспекционной дружины. Созданная Амбридж организация, целиком из слизеринцев, получила серьёзные полномочия, поэтому записались в неё человек пятнадцать. Все связаны с Малфоем или его семьёй. Поначалу дружинники пытались проявить власть и штрафовали народ направо-налево, в тот же день половина из них оказалась в Больничном крыле, оставшиеся притихли и передвигались по школе перебежками.

Сняли Дамблдора под предлогом подготовки свержения министра магии и узурпации власти. Дескать, он создал Орден Феникса специально, чтобы порулить магБританией. Общественность сути претензий не поняла, потому что Орден, несмотря на секретность отдельных членов, существовал легально. Он даже некрологи на своих погибших в газетах публиковал! Нет, в то, что великий маг мог бы попытаться захватить власть, население верило, но, как ни парадоксально звучит, подспудный настрой был «почему бы и нет?». От чиновничьих закидонов народ устал.

Тем более что в самом Министерстве наметился раскол. Который, если подумать, поддерживает теорию об отпущенных на свободу Пожирателях, потому что несколько последних инициатив Фаджа заблокировала Амелия Боунс. У неё половина родных полегла в прошлой войне с Неназываемым, такие вещи не прощаются. У нас на факультете считают, сделку с освобождением азкабанских сидельцев провернули без её участия, а теперь она узнала и ушла во внутреннюю оппозицию. Вернее, заново сформировала таковую.

Возвращаясь к госпоже Амбридж. Её приказы игнорировались, обстановку она не контролировала, ученики открыто выказывали ей пренебрежение. Дошло до того, что она сама, лично была вынуждена бегать по этажам и тушить запущенные близнецами Уизли фейерверки. Школа окончательно не превратилась в дурдом исключительно благодаря деканам. Те, через старост и старшекурсников, донесли до Домов, где проходит граница дозволенного, так что уроки проходили по графику и занятия не срывались. Школьники, разумеется, в письмах домой не стеснялись в выражениях, обратно получая советы по сглазам, методички проклятий и целые баулы с товарами из магазина приколов. Вынужден признать – решение о проверках входящей корреспонденции в чём-то оправдано.

Немного охладило буйные головушки введение телесных наказаний. Мера забытая, порку и карцер редко практиковали ещё при Диппете и окончательно отменил Дамблдор. Теперь, в связи с острой необходимостью, восстановили. Как ни странно, эта мера встретила глубокое понимание среди населения, взрослые её одобряли. Порол Филч, без свидетелей.

Йола Мерфи заполучила свой артефакт и теперь на восьмом этаже появлялась редко, компанию нам составляла одна Мораг. Она, неожиданно, оказалась сильным спецом в нестандартных разделах рунистики, с её помощью дело распутывания флитвиковых чар пошло быстрее. Сама она утверждала, выразительно поглядывая на меня, что обязана присмотреть за нами, чтобы мы опять чего-нибудь не выкинули. Лично мне кажется, что ей просто скучно: её подруга Падма погружена в заботы старосты и дела Отряда Дамблдора (вот раздражает меня название, ничего не могу поделать), с Мэнди у неё очень особые отношения, Лайза Турпин сама по себе. Есть ещё Сью Ли, но она идет прицепом к Броклхерст. А у нас с Артуром – движуха, мы постоянно заняты чем-то интересным, причем почти не попадаемся.

Волей-неволей, мы оказались в курсе всех хогвартских сплетен. Мораг нравилось обсуждать с нами новости – по её словам, мальчики делают нестандартные выводы.

— Говорят, Поттер с чего-то рассорился с Чанг. Она теперь одна тоскует.

— У них разве был роман?

— Типа того. Они на свидание в Хогсмид ходили, за ручки держались, — хмыкнула Мораг. – Любовь прошла. А сколько слез и соплей было! Даже Хагрида лечить вместе бегали.

— От похмелья, что ли?

Наивный Хагрид остро реагировал на деятельность Амбридж, после бегства Дамблдора вовсе запил. Впрочем, на качестве занятий исходящее от него амбре не отражалось.

— Если бы! У него всё лицо в синяках. Всем безумно интересно – кто смог? Учитывая, что в Запретном лесу видели следы великана, вариантов не особо много. Слышите, мальчики? – девушка выразительно посмотрела на нас.

— Нам в лесу ничего не надо, — Артур приостановился, подумал и уверенно кивнул. – Точно не надо.

— Приятно слышать. А то тут на границе поймали Лойта, это грифф, если не знаете. Так он сказал, что на профориентации его убедили стать егерем и он готовится к будущей профессии.

— Вот не надо про профориентацию, — попросил я. – Неприятные воспоминания.

— Не у одного тебя! – раздраженно захлопнула книгу Мораг. Отложила в сторону справочник, взяла другой. – Макгонагалл трясло от бешенства. Парвати рассказывала, она Амбридж едва не прокляла.

Обсуждение выбора будущей профессии – и, следовательно, предметов, необходимых на шестом курсе, — превратилось в оголтелую пропаганду Министерства. Амбридж умудрилась довести даже тишайшую Джулию Лэнг. Девушка из старого богатого рода ничуть не возражала против брака по расчету и пятерых детей, жених ей нравился, работать она не собиралась. И вот её инспектор полчаса уговаривала устроиться в департамент международных дел, дескать, там её таланты найдут применение.

Вообще-то говоря, у человека с дипломом Хогвартса путей много. Даже если он учился всего пять лет. Из школы выходят с очень хорошей базой, позволяющей через полгода-год интенсивной специализации достичь уровня, приемлемого для поступления в Гильдию. Ещё через три-пять лет, опять же при условии непрерывного совершенствования, можно попробовать получить звание подмастерья. На практике бывает по-всякому, сроки плавают в обе стороны в зависимости от личных способностей, занятости и трудолюбия.

— Уизли за Макгонагалл отомстили, — улыбнулся я.

— Они грамотно ушли, — высказался Артур. – Что? После всех проказ они – первые кандидаты на исключение, тут даже Визенгамот согласится. А так, получается, они сами ушли, да ещё и рекламу магазину сделали хорошую. То переносное болото до сих пор убрать не могут.

— Не хотят.

— Да, скорее всего. Хотя меня больше всего волнует, как они смогли договориться с Пивзом. Он же никого не слушается, кроме директора.

— Ему нравится творить хаос. Он пользуется ситуацией.

— Не всё так просто, — назидательно покачал пальцем парень. – Он обязан повиноваться указаниям учителей Хогвартса. Амбридж, несмотря на спорный статус, заключила официальный договор с замком, то есть подпадает под нужные требования. Тогда почему на прошлой неделе Пивз чуть ли не весь день парил над ней, издавал неприличные звуки и отказывался уйти?

— Вижу два объяснения. Или её отверг замок, или Пивзу дал прямое указание кто-то из деканов.

— Флитвик, — дружно предположили Мораг и Артур. – Его стиль.

Ну, да. Декан у нас веселый, но малость грубоват.

Вот примерно в таких разговорах проходило время до экзаменов. Которые начались в июне, вскоре после финального матча по квиддичу.

Пятый и седьмой курсы всегда шли последними, учителя оставляли их «на сладкое». То ли давали больше времени на подготовку, то ли издевались перед расставанием. Поэтому май и начало июня, несмотря на квиддич и охоту за сторонниками Амбридж, пролетели быстро. У некоторых ещё и с прибылью. Торговля стимулирующими зельями, порошками, артефактами удачи, конспектами, шпаргалками в этом году вышла на высочайший уровень и велась едва ли не открыто. Основными поставщиками являлись представители Рейвенкло, второе место, по впечатлениям, занимали жулики из Гриффиндора, не стеснявшиеся впаривать мышиный помет под видом слабого аналога «феликса фелициса»

СОВ и ЖАБА принимались комиссией, имевшей двойное, если не тройное, подчинение и вследствие того высокую степень автономности. Ещё в старые времена, когда Хогвартс не подписал договор присоединения к министерской структуре, существовала традиция на выпускные экзамены пятого и седьмого курсов приглашать сторонних наблюдателей. Или даже экзаменаторов. В качестве оных выступали опытные взрослые маги, силой и честью клявшиеся проверять честно, беспристрастно, оценивать выпускников справедливо. Тогда же Гильдии и Совет Мудрых присматривали себе кандидатов.

Волшебная Экзаменационная Комиссия входила в сетку Министерства, вместе с тем она подчинялась напрямую Визенгамоту и работала по стандартам, принятым Международной Конфедерацией Магов. Любое указание, спущенное в неё, требовалось согласовать со всеми тремя структурами, что дело нелегкое. Вдобавок председательница ВЭК, леди Гризельда Марчбэнкс, обладает огромным количеством связей и должников. Плевать она хотела на чужие советы и просьбы быть к кому-то построже или помягче, в её возрасте угрозы просто не воспринимаются. Тетеньке за двести перевалило, ей всё, кроме образования, пофигу.

Комиссию школа встретила буйством красок. И в прямом, и в переносном смыслах – безбашенные гриффы в честь прибытия проверяющих запустили фейерверки. Введение, точнее, возвращение телесных наказаний заставило притихнуть барсуков и воронов, но факультет Годрика отреагировал иначе. Отметки от розог ценились, как боевые шрамы, ими хвастались, на наказания осознанно нарывались. Пожилых волшебников вряд ли прежде так встречали. Кроме фейерверков в глаза бросались раскрашенные всеми цветами радуги доспехи, распевающие непристойные песенки, швыряющийся навозными бомбами Пивз, скачущие по стенкам материальные иллюзии и то самое болото, превратившееся в своеобразный резервуар испорченных зелий. В смысле, все отходы сливали туда и с интересом смотрели, чего получится. На данный момент выходила жуткая вонь и бульканье, в котором некоторые усматривали признаки разумной речи.

Уверен, многоопытной Марчбэнкс хватило пары минут, чтобы понять – школу Амбридж не контролирует.

Вечер и ночь воскресенья для многих прошли в лихорадочной зубрежке. Меня тоже не миновала чаша сия, но глоток из неё я сделал небольшой. По профильным для меня предметам, трансфигурации и чарам, я шел с большим опережением программы, мои зелья Снейп давно не оценивал ниже «Выше ожидаемого», другие предметы тоже в худшем случае вытяну на тот же уровень, в лучшем – получу «Превосходно». Хуже всего у меня обстоят дела с нумерологией. Если нет таланта к математике, то спасти могут только усидчивость в компании со свободным временем, а его не хватало. Будем надеяться, проверяющие расщедрятся на «Удовлетворительно».

В общем, на экзамен я шел выспавшийся и без запаха Бодрящего зелья изо рта.

Утром сдавали письменную часть, после обеда – устную. В понедельник проверяли Чары, во вторник – трансфигурацию, среда была отдана гербологии, в четверг мы показывали свое мастерство в ЗОТИ. Я слегка поспорил с экзаменатором по поводу ответа, доказывая ему, что министерские рекомендации против нежити неверны. Её бессмысленно отпугивать, надо сразу уничтожать. Профессор Тофти, в общем, был согласен, но указывал, что силы на уничтожение хватит не у всех, на основании чего требовал знания программы. Не вовремя в спор вмешалась Амбридж, опять начавшая нести пургу и угрожать карами.

Ей потом кто-то в кабинет нюхлера запустил. Не я. Я всего лишь бомбу-вонючку подбросил, что-то другое придумать не успел.

Мне на результаты СОВ не то, чтобы было наплевать… Моё будущее от них не зависело. Я не намерен уходить из клана, а родичи, в том числе из верхушки, знают мои реальные способности. Они в любом случае продолжат меня учить. Вот если бы я в Министерство шел, в Гильдию торопился поступить, к стороннему мастеру набивался, тогда – да, СОВ были бы важны. В текущих обстоятельствах они второстепенны.

Что, впрочем, не означает, будто бы я не волновался и не выкладывался на экзаменах. Обстоятельства склонны меняться со временем.

Следующая неделя ушла на зельеварение, уход, нумерологию и астрономию. Тоже сдал без эксцессов. Без эксцессов на экзамене, имею в виду – так-то авроры попытались арестовать Хагрида, за каковым действом с вершины Астрономической башни наблюдала группа экзаменуемых. Почему-то в последнее время всё, за что берется Амбридж, идёт наперекосяк. Может, её проклял кто? Время подходящее выбрала (ночью), отряд авроров в помощники взяла, застала Хагрида врасплох, то есть вроде всё правильно сделала. И что получила? Хагрид бежал, из авроров чудом никто не погиб, на глазах уважаемой комиссии пострадала профессор Макгонагалл, пытавшаяся остановить беспорядок.

Странно, что без трупов обошлось. Я успел закончить задание и с самого начала глядел на схватку в телескоп. Хагрид в бою пугал – стремительный, ловкий, неуязвимый к заклинаниям. Предки неспроста почитали убийство фомора великим подвигом.

Макгонагалл отправили в Мунго. Решили подстраховаться – от четырех Ступефаев даже у сильного чародея сердечко сбойнуть может.

Последним экзаменом поставили историю магии. Очень интересный предмет, в школе преподаваемый отвратительно. Ученики, любящие историю, вынуждены изучать её самостоятельно по конспектам или, куда чаще, книгам из библиотеки.

И вот сидим мы, не торопясь скребем ручками по пергаменту… Нормальными ручками, произведенными в маггловском мире. Использование перьев обязательно до третьего курса включительно, дальше считается, что кисть обрела нужные силу и гибкость, тренировать моторику нет смысла. Хотя многие привыкают и продолжают писать перьями. Так вот. Сидим, пишем. И вдруг Поттер начинает бессвязно что-то кричать!

Соседи от него шарахнулись. Тофти, за годы карьеры всякое видавший, среагировал мгновенно – парня разбудил, успокоил, вывел в коридор. С его точки зрения, ничего страшного не произошло. Истерики на экзаменах считаются событием рядовым, учеников даже в Больничное крыло не всегда отправляют.

Я сидел за партой, игнорируя шумиху и не пытаясь вытащить шпаргалки. Ответы написаны, Тофти вернется, сдам ему работу. Мысли, крутившиеся в голове, к экзаменам не относились.

Значит, сегодня.

Ну, в общем-то, всё по сюжету. Приключения находили Поттера в конце года, а история – последний экзамен. Сейчас гриффы залезут в кабинет Амбридж, та их поймает, потом каким-то образом они сумеют освободиться и рванут в Лондон. Спасать крестного Гарри. Тому, на самом деле, ничего не угрожает, но в конце он всё равно погибнет.

Мне-то что делать? Вмешиваться или нет? Вроде бы, в книге и фильмах никто особо не пострадал. Кроме Сириуса Блэка, персонажа противоречивого. Ценой его смерти станут доказательство воскрешения Неназываемого и начало реального противостояния Министерства и партии аристократов. Именно то, чего я ждал.

По идее, последствия меня устраивают. И Блэк мне не особо симпатичен. Но раз уж взялся спасать… Нельзя нарушать обещания, данные себе самому. Сегодня дети, наивные и не самые плохие, будут рисковать собой, потому что я так решил. Моё решение не менять сюжет подставит их жизнь под угрозу.

Б…ть! Луна попрется с ними. Понятное дело – без неё они до Лондона не доберутся. Аппарацией не владеют, каминами пользоваться нельзя, следовательно, используют более примитивные методы. Полетят на метлах или фестралах. Проводник им необходим, иначе живность магического мира подростков банально сожрет. Зато с Луной, которую дикие твари любят и не трогают, путешествие становится относительно безопасным.

Или тот, кто направляет Поттера в Лондон, позаботился и обеспечил доставку. Одного пацана. Остальные могут пострадать.

Положив листок с ответами на стол профессора, я пошел в башню Рейвенкло.

Артур застал меня в спальне, за разбором вещей. Действовать придется не в лесу, а среди людей, в городской черте, то есть большую часть арсенала брать нет смысла. Копьё точно не понадобится. Нож прихвачу, вместе с обрезом и комплектом взрывных зелий. Кстати, откуда он у меня?

— Зря ушел. Говорят, Поттер забрался в кабинет Амбридж, — тут он увидел вещи, разложенные на кровати, и подобрался. – Что-то случилось?

— У Амбридж поехала крыша, Поттер тоже слегка не в себе. Сегодня они передерутся, — кинув на него короткий взгляд, я продолжил сортировку. – С одной стороны, не наше дело. С другой – Луна планирует участвовать, в чём бы событие не заключалось. Хочу присмотреть за дурехой.

Лгать мне не хотелось. Тем более не хотелось вмешивать Артура – ему не нужны лишние неприятности. Поэтому говорил так, чтобы он не встревожился и не понял, что в школе происходит нечто особенное.

— Думаешь, понадобится? – он подошел поближе, разглядывая лесной плащ. Не самая лучшая защита, зато крой не боевой, за боевика не примут. К тому же, некоторые носят его даже в Лондоне, так что сильно выделяться не буду, если заметят.

— Беру все, на чем есть чары отвлечения внимания и незаметности. Не хочу попадаться на глаза, а то привлекут как сочувствующего или ещё что придумают.

— Ты мог бы вообще не ходить, — высказался Артур. – Лавгуд Министерство не тронет.

— Как вчера Макгонагалл?

— Аргумент, — признал он. – Помощь нужна?

— Найди, где она сейчас, — попросил я. Просто чтоб занять его чем-то и отвлечь от моих приготовлений. – Я тебя подменю, когда соберусь.

Оставшись один, я быстро переоделся, распихал по карманам скудный арсенал и стал думать, чем бы ещё подстраховаться. Позвать кого-нибудь на помощь? Ага, прямо в Министерство, в отдел Тайн. Сообщить лорду Ксено? Если правдива хотя бы десятая часть ходящих про него слухов, он в курсе инициативы дочурки.

Новых идей не появилось, поэтому я уселся на кровать, положил рядом старый «чистомет»-пятерку и принялся ждать. Хорошая модель, надежная. Скоростные качества и маневренность уступают современным, зато дешевая и практически неубиваемая. Плюс сиденье удобное, задница не устает при долгом полете… По лежащему рядом парному пергаменту поползли строчки, и я торопливо принялся читать.

«Полумна, младшие Уизли и Лонгботтом вырубили Малфоя с помощниками и сбежали. Идут в сторону Запретного Леса».

Я быстро подошел к окну. Из башни Рейвенкло виден приличный кусок Запретного Леса, но не весь и не с нашей стороны. Поэтому я наложил на себя скрывающее заклинание, сел на метлу и вылетел между распахнутых створок. Людей на улице было довольно много, но все они кучковались возле выходов и на небо не смотрели. Солнышко собиралось зайти, уже час, как наступил вечер. Сделав несколько кругов, я разглядел группу из двух парней и двух девушек, целеустремленно бегущих от избушки Хагрида в сторону чащи.

Перелетев через ограду, я опустился на опушке леса, стараясь никому не попадаться на глаза. Всё же, в школе сейчас достаточно сильных волшебников. Не теряя из виду четверку, вытащил пергамент.

— «Вижу их. Спасибо. Дальше я сам».

— «Что им нужно в лесу?» — сразу возникли новые строчки. – «И почему защита их выпустила?»

В самом деле – почему? При попытке пересечения границы Хогвартса учеником в неурочное время срабатывает сигналка, привязанная сразу к нескольким дежурным учителям. Нарушителей возвращают в считанные минуты. Поттер и Грейнджер – ладно, они шли в сопровождении препода, а почему не заметили нас? Моя маскировка чары замка не обманет.

— «Без понятия. Найди Флитвика. Я прослежу за ними».

Вот так. Декану точно следует быть в курсе. Вмешаться он не успеет или не захочет – наверняка ведь знает больше, чем показывает.

Дождавшись, пока кучка приключенцев, да простится мне выражение, пройдёт мимо, я двинулся следом. Уизли ходить по лесу более-менее умели, хотя в клане бы их обсмеяли, Лонгботтом приятно удивил навыком, не уступавшим моему. Полумна, казалось, скользила между отводящими с её пути ветви кустарниками, трава перед ней расступалась. Я старался держать дистанцию метров в пятьдесят и не смотрел прямо на спины, чтобы не дать себя почувствовать.

Спустя минут десять в той стороне, куда мы шли, раздался топот, крики, какой-то треск. Вместо того, чтобы, как нормальные люди, остановиться и выяснить, что вообще происходит, гриффиндорцы перешли на легкий бег. Мне тоже пришлось поднажать, причем ещё сильнее – я не успею вмешаться в случае опасности, если расстояние останется большим. К нашему общему счастью, гриффы не успели разогнаться и вовремя затормозили, оставшись сторонними наблюдателями завершившегося побоища.

Офигеть. Я-то думал, никакого великана нет, мелкота просто байками друг друга пугает.

В произведении госпожи Роулинг туповатый лесник Хагрид привел в Запретный лес своего младшего брата. Единоутробного, то есть мать у них была одна. Для меня описанная история всегда выглядела не слишком правдоподобным сюжетным ходом, но сейчас я просто не знал, что думать. На человека это существо не походило. То есть у него были руки-ноги-голова и кое-какая одежда, но на том сходство заканчивалось.

Луна, стоявшая шагах в десяти впереди, обернулась и посмотрела на меня с безмятежной улыбкой. Затем вернулась к страшноватому зрелищу и принялась рассматривать великана без малейших признаков страха. В отличие от неё, меня словно молнией прошило, рубашка на спине в считанные секунды промокла. Великан, полноценный великан, обязательно почует потомка кровных врагов своих прародителей и попробует напасть. С тем же Хагридом Полумна старается не находиться поблизости, потому что лесник несет частицу наследия, они оба чувствуют себя рядом неуютно. То существо на полянке уже должно ощутить врага и, подталкиваемое инстинктом, напасть на девчонку!

Тогда почему Луна улыбается, почему не чувствуется напряжения в её позе? И великан почему не нападает? То, что он увлечен кентаврами, ничего не значит – потомков сидхе их раса замечает в любом состоянии.

Медленно выпрямившись, я разжал сведенные на рукояти обреза пальцы и вернул оружие в карман плаща. Возможных объяснения два. Первое – у Луны есть амулет, скрывающий её от фоморского чутья. Не слышал про такие, но, если кто в Британии ими владеет, так это Лавгуды. Второе объяснение кажется более правдоподобным. Нет никакого великана, на полянке заканчивала расшвыривать кентавров очередная Хагридова поделка! Лесник не оставил увлечения химерологией и с какого-то хрена сотворил монстра. Тогда становится понятно, с чего он в присутствии Амбридж трясся. Понимал, чем ему раскрытие грозит.

Четверка успела к самому концу схватки магического Голиафа и кучки четвероногих Давидов. Кентавры порскнули врассыпную, без видимого успеха отстреливаясь из луков, здоровенная туша побежала их преследовать. Грейнджер и Поттер, прятавшиеся под кроной массивного дерева, облегченно опустились на землю. Гриффы торопливо бросились к ним, Луна медленно пошла следом, с любопытством посматривая по сторонам. Ей, похоже, нравилось в лесу. Мне бы тоже нравилось, но я выпил флакон настойки сокрытия и мужественно сражался с собственным желудком, пытаясь не сблевать.

Следующие пять минут очень хорошо продемонстрировали, почему рейвенкловцы стараются держаться подальше от красно-золотого братства. Отдельные исключения лишь подтверждают общий вывод. Поттер и Ко хорошенько наорали друг на друга, выплескивая эмоции, потом пацаны чуть не передрались между собой. К сожалению, они быстро остыли и перешли к конструктиву. Поттер сообщил, что таки-да, Сириуса пытают, он уверен, быстро подавив сомнения остальных. Надо бы попросить у Артура литературу с примерами индуцированного психоза, здесь, похоже, классический случай.

У меня не было возможности проверить, находится Поттер под какого-либо рода ментальным воздействием или нет, но признаки чужого контроля парень демонстрировал. Зацикленность на одной идее, абсолютная уверенность в собственной правоте, желание действовать в одиночку – в общем, полный спектр. Вопрос в том, кто его приложил. По сюжету у него в шраме кусок Неназываемого окопался, отсюда их связь. Заранее зная результат сегодняшней авантюры можно предположить, что Мальчика-который-выжил ведут собственные товарищи. Нельзя исключать действия Луны – со стороны очевидно, что она направляет ход событий. Без неё детишки тупо вернулись бы в Хогвартс.

— А я думала, это решено! – голосом не от мира сего возвестила Луна. – Мы летим!

— Так, послушай-ка меня, — учитывая обстоятельства, спокойно заявил шестой Уизли. – Ты, может быть, умеешь летать без метлы, но остальным где взять крылья?

— Летать можно не только на метлах, — терпеливо, словно слабоумному, разъяснила Луна.

— А на чем ещё? На мерзляках твоих козлорогих?!

Девушка надулась. Понимаю – больной вопрос.

— Морщерогие кизляки не летают. А вот они – летают, и ещё как! Хагрид говорил, они запросто могут доставить тебя, куда угодно.

Пара фестралов возникла между деревьями, вопросительно поглядывая на указующую на них пальчиком Полумну. Вожаки стада. Обитающие возле Хогвартса на людей не нападают, они прикормлены многими поколениями лесников, а вот с одичавшими лучше не пересекаться.

— Точно! – воскликнул Поттер, направляясь к ближайшему и начиная гладить его по гриве.

— Что, эти идиотские лошади? – спросил Уизли. – Которых не видишь, если при тебе кто-нибудь не окочурился?

— Да, — поморщился Поттер, не пожелав развивать тему.

— Сколько?

— Всего два.

— А нам надо три, — привычно проигнорировала всех, кроме ближайших друзей, Носорожка. У неё очень своеобразный подход к практической математике, на Рейвенкло давно заметили.

— Не три, а четыре, — резко напомнила о себе Джиневра.

— Мне кажется, нас тут семеро, — ангельски улыбнулась Луна.

На её оговорку никто не обратил внимания. Мне стало безумно интересно, как долго они умудрятся меня не замечать.

Они ещё немного поругались на тему того, кто летит, кто не летит, пока не подошли ещё фестралы и вопрос закрылся сам собой. Я подошел к понравившейся кобыле, огладил лоснящийся черный бок, скормил кусок ветчины из неприкосновенного запаса. Судя по довольному фырканью, сбрасывать с высоты меня не планируют.

Парный пергамент нагрелся и чуть заметно вибрировал. Я, уже сидя на спине фестрала, вытащил свиток из кармана и вчитался в короткое послание, написанное знакомым бисерным почерком.

— «Мистер Стивенс, это декан. Где вы, в каком состоянии?»

Коротко и по делу. Бальзам на истерзанные обществом гриффиндорцев нервы.

— «В Запретном лесу. Все целы. Догнали Поттера и Грейнджер, стали свидетелями конца схватки стада кентавров и кого-то, похожего на великана. Из учеников никто не пострадал, а вот Амбридж исчезла. Если её забрали кентавры, то давайте пожелаем милой женщине разнообразия в сексуальной жизни».

— «Не смешно. До школы сами доберетесь?»

— «Планируем лететь на фестралах в Лондон. Поттер демонстрирует признаки влияния на психику – утверждает, будто в отделе Тайн пытают его крестного Сириуса Блека. Остальные ему верят. Это не Конфундо и не Империо. Я не смогу быстро вырубить всех. Лечу с ними.»

Прекрасно понимаю, почему Флитвик взял паузу на осмысление. Следующие строчки появились минут через пять, когда мы уже парили в воздухе.

— «Что с Лавгуд?»

— «Довольна. Меня видит.»

— «Жду в Министерстве. Сообщите, как прибудете.»

— «Сделаю».

Самое забавное, что меня по-прежнему не замечали. Стадо состояло из двенадцати голов, пять крылатых лошадей летели без седоков, поэтому даже те гриффы, кто мог видеть фестралов, на пустую спину шестой не обращали внимания. Честно сказать, их беспечность поразительна. Причем ладно Поттер и Грейнджер, которых никто всерьёз не учил, ладно младшая Уизли – девушка, у них свои программы. Но Лонгботтом и Рональд? Не понимаю.

Хотя Лонгботтом что-то чувствовал, иначе бы не стрелял глазами по сторонам. То есть парня всё же готовили дома.

Фестралы, в полном соответствии с задумкой их создателей, при полете вовсю игрались с пространством. В магическом мире много способов быстрого передвижения на большие расстояния, хотя массово используются всего три. Аппарация для одного-двух волшебников, многократно проклятый «Ночной рыцарь», если нужно поехать куда-то компанией, и каминная сеть. Все остальные либо менее безопасны, либо дороги. «Ночной рыцарь», между прочим, является натуральной крепостью на колесах, он в Аврорате на особом учете состоит.

Передвигаться над дикими землями по воздуху считается занятием, близким к самоубийству. Тут и драконы, и гиппогрифы, и прочая живность вроде тех же фестралов. Довеском идет ненулевая вероятность напороться на аномалию, с радостью превратящую путешественника в пепел или готовую отправить его куда-то на дно морское. Лавгуды, когда им деньги нужны или от скуки, составляют и продают карты безопасных маршрутов, отсюда их влияние в среде крупных торговцев.

Дорога до Лондона заняла у нас около часа. Скорость, конечно, фантастическая, однако с непривычки все мы с коняшек слезали, перекособочившись. Одна Луна соскользнула на землю легко, сразу демонстрируя, кто тут аристократ и занимается конным спортом. Хорошо ещё, у гриффов хватило ума наложить в полете согревающие чары, иначе вдобавок к растянутым мышцам замерзли бы.

Вместо того, чтобы заявиться к главному входу, Полумна привела нас на задворки Министерства. В здание главного органа управления магической Британии можно попасть разными путями. Всех посетителей, независимо от точки входа, внутренняя система безопасности переносит в атриум, где они проходят регистрацию и в случае необходимости получают консультацию, в какой отдел обратиться. Сейчас уже ночь. Камины, по идее, не работают, все двери закрыты.

Как оказалось – не для нас. Поттеру было достаточно дернуть за ручку, чтобы компания прошла в небольшую комнатку. Настолько маленькую, что мне места в ней не хватило. Неприятно, ну да ладно. Придется потесниться. Полумна заходила последней, вот на неё я и надавил, втискивая в остальных подростков.

— Кто там ближе к аппарату? – не обратил внимания не неудобство Поттер. – Наберите шесть, двадцать четыре, сорок два.

Очень интересно. Откуда парень знает внутренние коды Министерства?

С некоторым трудом Рональд Уизли набрал нужный номер, и спустя секунду обезличенный женский голос сказал:

— Добро пожаловать в Министерство магии. Назовите, пожалуйста, ваше имя и цель посещения.

— Гарри Поттер, Рон Уизли, Гермиона Грейнджер, Джинни Уизли, Невилл Лонгботтом, Полумна Лавгуд. Мы здесь, чтобы спасти человека, если только ваше Министерство не сделает этого раньше нас!

Повисла тишина с нотками ожидания. Я вздохнул. Луна захихикала. Ну, это было бы слишком просто, не так ли?

— Райли Стивенс. Сопровождаю Полумну Лавгуд.

— Что!!!

Невидимость с меня спала, гриффы задергались и, кажется в попытках разглядеть прибавление здорово помяли друг другу ребра и отдавили ноги.

— Благодарю вас, — искусственному интеллекту не было дела до суеты двуногих приматов. – Посетители, возьмите, пожалуйста, значки и прикрепите их к мантии спереди.

Мне пришлось обхватить Луну за талию и поменяться с ней местами. Задавят же ребенка. Сквозь крики и возню послышался звук, словно в чашку падает что-то металлическое.

— Уважаемые посетители, вам необходимо пройти досмотр и зарегистрировать ваши палочки у дежурного колдуна, чей пост находится в дальнем конце атриума.

— Что он здесь делает?! – в который раз прокричал шестой Уизли, пытаясь ткнуть в меня палочкой. Попадал он всё время в бедолагу Лонгботтома.

— Пустите! Я не вижу! Кто там! – истерила Грейнджер.

— Невилл! Слезь с ноги! – вопила от боли Джинни Уизли.

— Извини! Извини!

— Дайте посмотреть! – пытался разглядеть меня Поттер. – Что происходит?!

— У вас такие буйные мозгошмыги… — мечтательно протянула Луна, привстав на цыпочки и из-за моего плеча оглядывая обращенные в нашу сторону лица.

Её голос оказал прямо-таки мистическое воздействие. Гриффы мигом заткнулись и наконец-то заметили, что вся комната, оказавшаяся своеобразной кабиной лифта, куда-то двигается и уже почти приехала. Во всяком случае, сквозь темно-зеленые стекла снаружи пробивался свет, чьи лучи на глазах становились ярче и шире.

— Стивенс, ты как здесь оказался? – подал голос вожак стада, в смысле, Поттер.

— Прилетел на фестрале, — исчерпывающе ответил я.

— Но мы тебя не видели!

Искус потроллить легендарным «вы — тупые» был силен, но мне удалось сдержаться. Не время сейчас.

— Ваши проблемы.

— Министерство магии желает вам приятного вечера, — подытожил приятный голос, идущий сверху.

Грейнджер раздала всем значки, мой отдала последним и помедлив. Смотрели красно-золотые с подозрением, причем вряд ли сами могли сформулировать, в чём именно подозревали. На значке было написано: «Райли Стивенс. Сопровождающее лицо».

Двери комнаты-кабинки распахнулись, гриффиндорцы вывалились наружу, осматриваясь. Лонгботтом немного замешкался, подбирая выроненную палочку, тем самым давая мне возможность быстренько накарябать Флитвику «мы в атриуме министерства». Мои почеркушки заметил Уизли.

— Кому ты там пишешь!? – закричал он, наставив на меня палочку. Остальные последовали его примеру.

— Своему декану, — не скрываясь, я свернул парный пергамент и засунул его в карман.

И сразу же вынул обратно. Ответ пришел неожиданно быстро, будто Флитвик держал пергамент в руках. Зачитал написанное вслух.

— «Не могу попасть в Министерство. Каминная сеть блокирована, пытаюсь найти иной вход. Никуда не уходите, ждите в атриуме».

Стоило дочитать последнюю фразу, как острое чувство опасности бросило меня вниз. Отмахнулся, бросая заклятье наугад, прокатился по полу, уворачиваясь от второго.

У Поттера не выдержали нервы. Он стоял, направляя на меня палочку, прикрытый пленкой Протего от Уизли и кричал:

— Мы не можем ждать! Там Сириуса пытают! Ты нам не помешаешь!

Вслушиваться, что он там орет, возможности не было. К обстрелу присоединились вторая Уизли, Грейнджер и Лонгботтом, так что мне ничего не оставалось, кроме как скакать по атриуму зайцем, прячась за укрытиями и швыряться ступефаями в ответ. Не Бомбардами же бить в идиотов? Которые между тем дружно прошли зону контроля (в ней было пусто, хотя по регламенту должен дежурить хотя бы один человек, Кеннер рассказывал) и втягивались в широкий проход, ведущий к лифтам. Я прицельно трансфигурировал воздух в полено над головой Рональда, но Луна, поганка такая, отклонила падающую деревяху, да ещё и пальцем сурово погрозила. Ну, по её меркам сурово.

Продолжая бросать в меня всякую слабенькую ерунду, шестерка зашла в лифт. Я вылез из-за укрытия, подошел к роскошным, отделанным золотом дверям и посмотрел на табло. Девятый уровень, отдел Тайн. Ожидаемо.

Точно так же ожидаемо ответил Флитвик, стоило мне описать ему происшедшее. Профессор приказал сидеть на попе ровно и ни во что не вмешиваться, ждать его. Пришлось слегка поругаться. С меня сняли десять баллов удаленно, но согласились, что имеет смысл попробовать проследить и попробовать вытащить хотя бы Полумну. Так что вниз, по проторенной дорожке, я поехал с благословения декана.

Лифт остановился с тихим звоном, решетки разошлись в стороны, позволяя разглядеть полутемный короткий коридор. По неизвестной причине он освещался не лампами, а факелами. С другой стороны, шагах в десяти от лифта, находилась единственная черная дверь, сейчас закрытая не до конца. Она отворилась от легкого толчка ладонью.

Антураж внутри, мягко говоря, подавлял. Круглая комната, одинаковые черные двери по периметру, тусклые синие огни свечей, блеск натертого пола под ногами. Кто бы ни проектировал вход в отдел Тайн, он явно имел склонность к театральности. Я даже потратил толику времени на раздумья – это точно отдел Тайн? Точно-точно? Больно уж похоже на то, как его должны представлять себе подростки с их развитой фантазией. Потом отбросил лишние мысли в сторону, сосредоточившись на поиске пути. Даже если вокруг специально созданные декорации, мои цели остаются неизменны.

За спиной чуть слышно скрипнула входная дверь.

Размеренно дыша, я встал ровно посередине комнаты, сосредотачиваясь и одновременно расслабляясь. Мне требовалось найти дверь, в которую прошли Луна и остальные. Они не контролируют личную магию, оставляя след, по которому, при необходимости, можно пройти. В лесах охотники таким способом преследуют зверей – или звери обманывают охотников, заманивая их в ловушку. Здесь что-то высасывает энергию, быстро убирая остаточный фон, но гриффы прошли совсем недавно и наследили достаточно сильно, чтобы неизвестная система успела подчистить всё.

Вдох. Выдох. Вдох… Энергетика Поттера забивала всё. Силища хлестала из него, словно вода из гидранта, заставляя завидовать и восхищаться. Мне до его нынешнего уровня пахать и пахать, а ведь он тоже с возрастом окрепнет, заматереет. Мысленно поклявшись заниматься медитациями каждый день, хотя бы по полчаса, я прошел до нужной двери и замер с протянутой рукой. След ведет сюда. Тогда почему на самой двери ничего нет?

А на соседней – есть. Поттер её открывал или, как минимум, прикасался.

Немного поколебавшись, открыл вторую и заглянул внутрь. Губы невольно исказила кривая усмешка – это место я узнал. Большая прямоугольная комната, где пол спускался вниз каменными ступенями, образуя яму-амфитеатр. В центре находилась каменная плита со стоящей на ней аркой из того же материала, ветхой и покрытой трещинами. Проход под аркой был прикрыт черным, слегка колышащимся занавесом.

Вот никогда меня не убедят, что Поттер оказался здесь случайно. То, что мы прошли в отдел Тайн без пропуска, само по себе странно и подозрительно. Сюда посторонних не пускают, местные системы защиты отлавливают чужаков на раз. Тем более должен быть наглухо перекрыт вход в комнату с Аркой Смерти, одним из немногих действующих артефактов работы Певереллов. Которым Поттер, напомню, прямой потомок. Думается мне, кое-кто из местных руководителей решил совместить приятное с полезным, посмотрев реакцию пережившего Аваду мальчика на встречу с изделием предков. Замеры сделать или ещё что.

Впрочем, мне ли возражать? Для меня всё складывается удачно.

Дальнейшее заняло минут десять. Я спустился вниз и, старательно не глядя на арку, тем более не пытаясь разглядеть, что там за занавесом, бросил несколько диагностических заклинаний. Они канули, словно в пустоту. Удовлетворившись этим, я наложил на извлеченный из кармана кубик заклинание щита и Левиосой поднес его к границе арки. Подержал в воздухе, вернул, провел рукой поверху, считывая результат. Видимого ослабления заклятья нет. Повторил операцию, только на сей раз положил кубик на плиту и подержал его около минуты. Проверка показала, что моё заклинание стало чуть слабее.

Что бы там, за чертой, ни находилось, энергию оно высасывает.

Я не мог тратить время на дальнейшие эксперименты, поэтому поступил просто. Взял два кубика, уже использованный и ещё один (у меня их целый комплект в кармане лежит), и вложил в них малое стационарное Протего, максимально зарядив оба энергией. Думаю, за час заклинания не развеются. Полученные примитивные артефакты разместил перед провалом в Ничто. Теперь Блэк, или любой другой неудачник, попытавшийся сигануть в арку, врежется в возникший в последний момент щит. Надеюсь, этого хватит для спасения?

Если потом меня спросят, зачем так изгаляться, я совру, что надеялся вернуться позднее и посмотреть динамику ослабления заклинания. Протего выбрал, потому что оно безопасное и характеристики известны. Нормальное объяснение для рейва, от нас чего-то подобного ждут.

Должно быть, в зале Арки я провел больше времени, чем рассчитывал, или события бежали быстрее по сравнению с канонными. Во всяком случае, когда я направился к выходу, дверь передо мной распахнулась и в зал ввалились двое дерущихся мужчин. Один в красной мантии с белой маской на лице, второй носил черное. Во второго я и влепил ступефай.

Первый отскочил назад и потянулся куда-то к поясу, но узнавать, чего он там хотел, я не собирался. Следующий ступефай достался ему. Ни времени, ни желания убеждать представителя Ордена Феникса (во всяком случае, одет он был очень похоже на описания деда Роберта) в лояльности я не имел. Получить заклятьем тоже не хотелось. Тем более что я тут никому не союзник и не друг, мне бы Луну с идиотами вытащить. На всякий случай связал обоих Инкарцеро и шагнул в открытую дверь.

Комната, куда меня вывел переход, была пуста. Задерживаться в ней я не стал – четыре двери, напоминавшие по дизайну тюремные, немного смущали. Нафиг такие ассоциации. Новый выход вел в комнату, заполненную свисающими с потолка стеклянными шарами, мягко перемигивающимися. Новая попытка…

Первый труп я встретил зале, напоминающем пещеру. Человек в мантии Пожирателя лежал в луже собственной крови, рядом с ним никого не было. Следующий, с разорванным брюхом, валялся между столами в обычном офисном помещении, чуть дальше лежал его противник в алом. Тоже мертвый. Правая стена комнаты пузырилась слизью и издавала неприятный запах гниения, пол устилал слой бумаги.

Мне хватило соображения наложить на себя дезиллюминационное и выпить последнюю порцию скрывающей настойки. Если бы не они, сражавшиеся между собой люди наверняка приголубили бы меня чем-то неприятным. А так – я осторожно заглядывал в приоткрытую дверь, убеждался, что никого знакомого нет, и переходил к следующей.

В очередной раз мне повезло. Навстречу, грязные, потрепанные, с безумными глазами, выскочили Луна и Грейнджер. Последнюю я сразу приложил петрификусом – сниму, когда успокоится.

— Луна, — я придержал её палочку, не давая направить на себя. – Это я, Райли. Успокойся.

Девочка попятилась, прижалась к стене, глядя на меня побелевшими от страха глазами. Я стоял, показывая пустые ладони. Спустя несколько секунд на лице её проступило узнавание, сведенные в напряжении мышцы чуть обмякли. Я шагнул вперед, прижал покрепче худенькое тело. Её всегда хочется обнять и плакать, но в тот момент Луна выглядела совершенно ужасно.

На моей памяти её никогда так сильно не колотило.

— Что там случилось?

— Все пошло не так, — тихо прошептала девочка. – Всё должно было быть иначе. Мы вошли в зал пророчеств, нас там ждали… Почему они дрались? Они не должны были драться. Это неправильно!

— Где остальные?

— Убежали. Рональд ранен, но не сильно. Его нить не прервётся.

— Поттер?

— Служанка принесет его своему господину. Ему ничего не грозит.

— Надо уходить, — я в последний раз погладил её по голове и развернулся к Грейнджер. – Сможешь нас вывести из отдела Тайн?

— У Джинни прекрасные волосы. Нельзя, чтобы они пропали.

Трактовать последнее высказывание можно по-разному, но я достаточно понимал Луну. Она однозначно сказала, что без подружки не уйдёт. Вот ведь не было печали… Подойдя к Грейнджер, присел рядом и невербальной финитой снял с неё паралич. Девушка дернулась и с испугом уставилась на меня. Хорошо хоть, палочкой не тыкала.

— Цела, ранения есть?

— Н-нет!

— Тогда рассказывай.

Из последующего сумбурного монолога выяснилось следующее. По увиденному во сне маршруту компания шла быстро. Они попали в зал, полюбовались на шары с записями, лежащие в пронумерованных гнездах, немного побродили, оглядываясь по сторонам. Поттер искал виденное им во сне место.

Едва он взял в руки шар с пророчеством, события понеслись вскачь. Непонятно откуда в зал ворвалась куча – Грейнджер не знала, сколько именно – бойцов Ордена Феникса, почти сразу появились Пожиратели, до того невидимые. Воздух задрожал от множества заклинаний, зал превратился в арену десятков схваток. Грейнджер видела, как от сильного ступефая врезался в шкаф Невилл, остальных разметало по сторонам взрывами. Кто-то умный приказал подросткам бежать и те, вот удивительно, послушались.

Хреново всё. Следуй реальность канонным событиям, Поттер взял бы пророчество, Пожиратели над ним бы вволю поиздевались, потом бы явился Орден Феникса и всех победил. Неназываемый лично пришел бы вытаскивать своих бойцов и его увидели бы высшие чиновники Министерства. Никто из подростков смертельно не пострадал. Из-за моего вмешательства события сдвинулись. Я предупредил Флитвика, тот поднял тревогу, фениксовцы пришли раньше, и драка началась не в зале Арки, а прямо над пророчествами. Непонятно, чем всё кончится теперь.

— Выпей, это Укрепляющий бальзам, — порывшись в сумочке на поясе, я сунул гриффиндорке флакон. Второй отдал Луне. – Сейчас пойдём наружу. В драки не вступаем, при встрече бежим. Я иду первым, вы за мной. Приказы выполнять четко, не пререкаться, глупых вопросов не задавать. Поняла?

— Надо выручить наших!

— Ты знаешь, где их искать? – у девчонки задрожали губы. – Вот именно. Если встретим, то поможем. Луна?

— Нам сюда, — указала она пальчиком на дверь в глубине комнаты.

— Тогда пошли.

Алгоритм выработался быстро. Луна указывала, куда идти, я открывал дверь, убеждался, что путь свободен, и мы шагали дальше. Первая комната, вторая, третья… Пройти третью мы не успели. Полумна сзади внезапно сказала «ой», отчего волосы у меня мгновенно вздыбились и на голове, и по всему телу, а дверь впереди начала открываться.

Ударная доза гормонов впрыскивается в кровь. Зубы раскусывают капсулу с зельем ускорения, лежащую за щекой. Мышление под действием ментальной техники становится ясным-ясным, варианты действий выстраиваются в ровный ряд, сознание выбирает наилучший. Я шагаю вперед.

В щель между дверью и косяком отправляется мощный люмос. Маски Пожирателей и фениксовцев защищают от многого, в том числе от резких вспышек, но доли секунды я выиграю. Левая рука хватает за край дверного полотна и дергает на себя, одновременно ухожу вниз, чувствуя, как над затылком проносится нечто агрессивное. Шаг вперед. Правая рука, с палочкой, в результате находится у колена, и я снизу тыкаю вперед, одновременно создавая «секо». Заклинание бессильно растекается по черной ткани. Снова шаг, на сей раз «заряжаю» левую руку силой и пальцами, словно когтями, бью в услужливо подставленный бок.

На тренировках я этим ударом бревна в труху превращал. Сейчас – будто врезался в камень, в железную плиту. Противник только слегка пошатнулся.

Он развивался по нашим методикам.

Мы стоим едва ли не вплотную и только поэтому успеваю уйти от удара коленом. Я всё ещё в нижней плоскости, что плохо и в то же время хорошо. Противник сильнее, но против физики не попрёшь – вес у него человеческий. Правой рукой, чудом не выпуская палочку, хватаюсь за штаны, левой цепляюсь где-то сверху за мантию и рывком, скручиваясь всем телом, поднимаю чужую тушу вверх. Позвоночник трещит. На мгновение задержавшись на моих плечах, за счет инерции враг переваливается назад и летит, направленный толчком в спину. В сторону, мимо очумело глядящих девушек.

— Уходим! – заорал я.

Тело в мантии Пожирателя падает на какой-то стол, скатывается по нему на пол.

— Б…ть!

Человеку бросок переломал бы половину костей. Этот же мало того, что в полете пытался зацепиться за меня, так ещё и магией полыхнул, готовя что-то убойное. Так что я схватил девчонок за шкирятники и просто выбросил в дверной проём. Моё Протего не выдержало первого же удара. Впрочем, грех жаловаться – то же заклинание, ослабленное, вынесло меня следом за девушками.

Не вставая с пола, я бросил Бомбарду, магией захлопнул дверь и наложил на неё Коллопортус. Сразу, без перерыва – Обструкто Максима и Аэтерна Фирмаменто.

— Надолго это его не задержит. Куда идти?

— Вон в ту дверь, — совершенно спокойно, словно в классе, ответила Луна.

— Тогда побежали.

Уже задним числом сообразил, насколько нам повезло. Если бы Пожиратель был не один...

От непривычных усилий болели потянутые мышцы и, кажется, треснули ребра с правой стороны. Упал не до конца удачно. Плевать – главное, что живы остались. От Грейнджер расходились волны ужаса, Луна шла мягко, плавно, рассеянно скользя взглядом по окружению. Впала в ментальный транс. Опасное дело в нашем возрасте, но, учитывая обстоятельства, решения лучше нет.

То ли судьба любит действовать по сценарию, то ли Арка притягивает людскую смерть. Точно знаю, что второй вариант возможен – существуют артефакты, чьи владельцы обречены оказываться на полях сражений, на кладбищах или просто рядом с которыми вероятность умереть повышается. Как бы то ни было, наша троица оказалась в коридоре со знакомой дверью, и я осторожно заглянул внутрь.

Небольшой амфитеатр превратился в арену бойни. Две группы магов сгрудились в разных углах зала и активно обменивались ударами. Они попали в патовую ситуацию – применять мощные заклинания нельзя, по силам они примерно равны, попытка выбраться из-за трансфигурированных укрытий кончится смертью. Те, кто думал иначе или решился рискнуть, лежали посредине. Сириус Блэк – единственный погибший? Ну-ну. Джинни обнаружилась относительно недалеко от выхода, забившаяся между двумя здоровенными каменными блоками. Девушка судорожно сжимала палочку, удерживая бессмысленное в данной ситуации Протего. Жива она оставалась только потому, что никому не мешала и не угрожала.

От нас до Уизли было примерно метров двадцать. Полностью её разглядеть не смог, от дверного проёма виднелись только трясущиеся руки и белое лицо с закушенной губой. Остальное скрывалось за камнями. Сражавшиеся вырывали плиты из пола и стен, бросали друг в друга, использовали в качестве укрытий, так что комнату разгромили капитально. Только Арка стояла незыблемо.

Я оглянулся на девушек. Может, их Петрификусом приложить? Нет у меня гарантий, что одна в силу гриффиндорского безрассудства, вторая в поисках кизляков не пойдет следом.

— Сидите здесь, — всё-таки решил обойтись словами. – Я иду за Джинни. Не вздумайте за мной.

Грейнджер несколько раз кивнула. Она вообще молчала с момента моей короткой драки с Пожирателем. Полумна мягко улыбнулась и склонила голову, соглашаясь с требованием. Ну, слава вам, все высшие силы, какие есть!

Зелья невидимости у меня закончилось, поэтому пришлось по-простому. Наложив на себя дезиллюминационное, я пополз по кругу, прижимаясь к стеночке. Теоретически снизу меня увидеть не должны, по факту же в верхней части амфитеатра хватало выломанных плит и ям, открывавших обзор на стену. К тому же, заклятье невидимости – так себе маскировка, оно эффективно только против обычного взгляда. А в обоих группах наверняка каждый умел чувствовать магию, это первое, чему учат боевиков. Одна надежда, что они увлечены друг другом.

Над головой просвистела череда тонких стальных штырьков, отскочивших от камня и попадавших мне на ноги. Заметили? Нет, продолжают обстреливать друг друга. Просто отбили заклинание в случайную сторону. Надо бы поторопиться.

Тихонько, стараясь не издавать шума, дополз до Уизли. Вблизи стало понятно, почему она не пыталась убежать – у девчонки не двигалась правая нога. Штаны промокли от крови, она кое-как наложила жгут, но без медицинской помощи Джинни скоро упадет в обморок.

Осторожно подполз чуть ли не вплотную, скрывшись за камнями, и тихо позвал:

— Уизли!

Она резко дернулась и наставила на меня палочку. Вернее, попыталась наставить – я сразу схватил её за кисть, не давая пошевелиться. Снял дезиллюминационное, надеясь, что пронесет и в нашу сторону не посматривают.

— Успокойся! Это я, Стивенс.

— Стивенс? – она несколько раз моргнула, затем на лице проступило узнавание. – Откуда ты здесь?

— Неважно. Что с ногой?

— В неё Секо попало. Я перевязала. Потом камнем задело, кажется, кость сломана.

Совсем здорово. Я в который раз за сегодня полез в сумочку с зельями.

— Держи. Это кроветворное и болеутоляющее, выпей сразу.

Вытащив очередной кубик, трансфигурировал его в серую плиту и установил перед нами. Прикрытие, конечно, так себе, но хотя бы от случайных взглядов прикроет. Теперь подождем пару минут, пока болеутоляющее подействует.

— Луна и Грейнджер в коридоре. Сейчас немного подлатаем твою ногу, потом я наложу на нас скрывающее и мы поверху поползем отсюда.

— А остальные? Гарри, Рон?

— Не видели их.

Немного полежали, слушая оскорбления, которыми обменивались Пожиратели и фениксовцы внизу. Лексикон довольно однообразный и сплошь нецензурный.

— Так, ладно. Терпи.

На наше счастье, перелом оказался закрытым. Я его наскоро зафиксировал шиной. Уизли снова выставила Протего и под прикрытием её заклинания я трансфигурировал какой-то камушек в волокушу, после чего уговорами и угрозами заставил девчонку на неё лечь. Погрозил кулаком белобрысой голове, наблюдавшей за нами из дверного проёма. Луна обиженно надула губы и скрылась в коридоре.

Дезиллюминационное в исполнении не самое легкое, его проходят на пятом курсе. Мы с Артуром освоили на третьем, потому что надо было. Тем не менее, растянул на двоих я заклинание с трудом. Те двадцать метров дались очень тяжело, внимание рассеивалось на поддержание заклинания, отслеживание действий внизу, вдобавок волокушу приходилось тащить. Хорошо ещё, что Джинни весит немного.

Всё. Доползли.

Пока девчонки обнимались и пытались остановить слезы-сопли, я сидел, привалившись к стеночке. Отдыхал и думал, что дальше делать. Надо выбираться из отдела Тайн, это понятно. Только как, куда и чтобы дерущиеся ненароком не прибили? Долго сидеть в коридоре тоже нельзя – либо в зале между собой разберутся и займутся нами, либо через другую дверь кто-нибудь войдёт. Вся надежда на Луну. Парный пергамент по-прежнему молчал, Флитвик не откликался на мои послания. Вероятно, защита отдела мешала.

— Луна, — окликнул я девчонку, видя, что они проревелись и готовы слушать. – Надо уходить. Вывести из отдела сможешь?

— Не надо уходить, — шмыгнув носом, сказала Луна. – Надо ждать.

— Точно?

— Сюда идут охотники на пухлых заглотов. Они помогут нам – Фадж поссорился с Чертохолопым головосеком!

— А нас-то они не прибьют?

— Я их уговорю, — заверила меня девочка.

Грейнджер выслушала наш диалог с круглыми глазами, приоткрыв рот. Уизли, привычная к лавгудьим перлам, ткнула её локтем и, придвинувшись, принялась что-то шептать на ухо.

Предсказание Луны сбылось буквально через пару минут. Группа авроров вошла в коридор из дальней двери, парализовала нас и отобрала палочки. Вернее, сначала парализовала, потом вошла, отобрала палочки и отправила наверх. Неважно. Главное, что с ними пришел потрепанный и раздраженный Флитвик, облегченно опознавший в нас своих учеников. Декан пошел с нами, желая выяснить от меня подробности и удостовериться, что мы по пути ни во что не вляпаемся. Последних Пожирателей ещё вылавливали.

Мне, если честно, в тот момент на всё было плевать. Главное, что выбрались.

Ночь никак не хотела заканчиваться.

Нас повели на допрос. Хвала Флитвику, не сразу – сначала над каждым из четверых помахала палочками целительница в лимонной мантии, потом откуда-то прибежала незнакомая женщина, принесла чай и пирожки. Профессора она называла «декан», по-видимому, он припряг выпускницу нашего Дома. Пока Уизли меняли мои наскоро наколдованные лубки на ноге, Флитвик сообщил, что Поттер жив, его увел Дамблдор, Рональд и Невилл тоже живы, они в Мунго, им крепко досталось. Ничего фатального, однако кости переломаны и внутренности отбиты, так что месяцок проведут в больнице.

И вот когда нас слегка разморило, и я уже подумывал прилечь на диванчик, появился Долиш. Насколько я разбираюсь в иерархии Аврората, он – доверенное лицо Скримджера. Тот факт, что Долиш лично собрался проводить допрос, мигом заставил встряхнуться и сбросить сон.

Особо меня не прессовали. Я самого начала сказал, что шел за Луной, потому что её отец просил присматривать за дитём. Почему одет в плащ? На нём руны маскировочные. Нет, вглубь леса заходить не собирался. Если бы собирался, то копьё прихватил. Кто же знал, что у Амбридж окончательно крыша поехала. Почему так думаю? Потому, что признаки нестабильной психики она давно демонстрирует, я вам как начинающий медик говорю. Все видели и все молчали. Генеральный инспектор же, креатура самого Фаджа!

Вот примерно в таком духе проходило наше общение. Врать не врал, у аврора наверняка есть способы определять правдивость, но кое-что недоговорил и утаил.

В допрос Флитвик почти не вмешивался, из чего я сделал вывод, что линию веду правильную. Амбридж в любом случае обречена, на неё свалят все провалы последнего года. Неназываемый-то явился! Его безносую рожу куча министерских видела. Так что теперь у них других вариантов нет, кроме как дружить с Дамблдором. Потому что партия чистокровных без великого мага во главе – совсем не то же самое, что партия чистокровных под рукой великого мага. С первыми можно играть на равных, вторые Министерство неизбежно прогнут. Если, конечно, не выставить фигуру сопоставимого масштаба или иным путем обеспечить равенство.

Следующей допросили Луну. С ней недолго общались, минут пять. Я знал, что так будет, когда, выходя из кабинета, услышал: «В отдел Тайн нас привели мозгошмыги в голове Гарри Поттера». После Долиш взял перерыв, Флитвик вышел и, подведя Луну ко мне, протянул мою палочку.

— Полагаю, мистер Стивенс, у следствия к вам не осталось вопросов, поэтому вы можете возвращаться в Хогвартс. Мне придется задержаться здесь ещё какое-то время, но скоро в Министерстве появится декан Спраут. Она отведет вас в школу.

По внутренним ощущениям, было часов шесть. Утра. Я оглядел Луну, задержал взгляд на том, как она прячет пальцы в рукавах блузки, и предложил:

— Может, лучше к папе? Экзамены-то закончились.

— Не надо к папе! – впервые на моей памяти встревожилась Луна. – Лучше уж в Аврорат! Там, правда, обитает самая большая колония нарглов, они им мозги разжижают…

Насчет разжижения готов поверить.

Флитвик, которому ночью тоже досталось (он умудрился пробиться к Амелии Боунс и поднять тревогу) злорадно оскалился, обнажив острые зубы.

— Прекрасная идея, мистер Стивенс! Лорд Ксено наверняка захочет из первых уст услышать о приключениях дочери. Сами до Хогвартса доберетесь?

— Конечно, сэр.

Распрощавшись с деканом, я повернулся к Луне.

— Двинулись.

Она надула губы и принялась жалостливо смотреть, не двигаясь с места.

— Либо идешь сама, либо подчиняешься грубому насилию, — уведомил я её. – На плече отнесу. На ручках не поедешь.

Поняв, что пощады не будет, Луна поплелась к каминам, шепча под нос «жестокий, жестокий Райли». О, да, я такой, особенно когда голодный и не выспавшийся. И бок болит.

Ждать, пока Ксенофилиус ответит, не пришлось. Луна просто бросила горсть пороха в огонь, произнесла адрес – «Тура» — и, взяв меня за руку, перенеслась домой. Лавгуды живут не в мэноре, подобно остальным аристократическим семействам, они облюбовали окрестности деревни Оттери-Сент-Кэчпоул. Их дом находится на вершине холма и, поговаривают, является ничем иным, как обманкой. Настоящие владения рода находятся внизу, под холмом. Если и правда, то я не слышал, чтобы кто-нибудь там бывал.

Лорд Ксено беззвучно возник рядом, стоило нам ступить на пол гостиной. Полумна встала перед ним, тяжко вздохнула… Отец просто шагнул и обнял дочь, положив подбородок ей на голову.

— Замыслы сильных волшебников сокрыты тенями, — тихо прошептал он. Посмотрел на меня. – Спасибо, Райли. Я благодарен за то, что ты присмотрел за моей дочерью. Когда-нибудь я верну этот долг.

— Лучше научите Луну не вмешиваться в игры великих магов, — от всего сердца попросил я. – Или хотя бы не вмешиваться лично.

— Это невозможно, — печально улыбнулся Ксенофилиус. – Моя девочка растет. Её игры становятся сложнее.

Они так и стояли, обнявшись. Глядя на них, я почувствовал себя лишним и поспешил закруглиться:

— В таком случае, с вашего позволения, я отправляюсь домой. Если после рассказа Луны у вас возникнут какие-либо вопросы, с радостью на них отвечу.

— Конечно, Райли.

Ушел я только через десять минут – пришлось ждать, пока сигналка разбудит миледи и та лично спустится со второго этажа, чтобы открыть камин. При виде моей головы, торчащей из пламени, она оч-чень сильно удивилась.

— Райли? Надеюсь, у тебя есть серьёзная причина будить меня в половину седьмого утра.

— Неназываемый напал на Министерство. Пытался проникнуть в отдел Тайн. Убито и арестовано не меньше трех десятков Пожирателей.

Даже сквозь пламя было видно, как изменилось её лицо. Она прикоснулась к управляющему контуру камина и коротко приказала:

— Проходи.

Пока я выбирался из камина, она создала двух вестников и надиктовала им короткие сообщения, приказывая адресатам немедленно подойти в её кабинет. Приятно, когда тебе верят на слово и считают человеком, не склонным к глупым шуткам. Закончив, леди знаком приказала следовать за ней.

— Ты уверен, что это был Неназываемый?

— Лично я его не видел, но его опознали Фадж, Боунс и их помощники. Неназываемый дрался с Дамблдором прямо в атриуме.

— А почему ты должен был его видеть? – уловила главное госпожа.

— Я ночью был в Министерстве. Прилетел туда на фестралах вместе с Полумной, Поттером и другими гриффами.

Она приостановилась, недоверчиво осмотрела меня с ног до головы. Только теперь обратила внимание на ссадины на лице и общую потрепанность облика.

— Кажется, Райли, тебе многое предстоит рассказать.

— Так и есть, миледи.

Больше она ни о чем не спрашивала. Провела в кабинет, заварила чай, лично сделала несколько бутербродов с сыром и ветчиной. В кланах довольно простой этикет и верхушка не отделена от рядовых членов невидимым стеклянным барьером. Причин много – родственные узы, относительно малая численность (все знают всех и довольно близко), наличие сильных магов, пренебрежения не терпящих. Пока я ел, пришел сначала сэр Александр, спустя пару минут явился удивленно вскинувший бровь при виде меня прадед Питер. А там и леди, выходившая переодеваться, вернулась, я как раз допил флакон бодрящего зелья.

— Рассказывай, Райли, — приказала она.

Само собой, в отличие от аврорского допроса, здесь юлить необходимости не было. Так что рассказывал, как есть. Скрыл единственное – не сказал, что заранее знал, куда нас занесет нелегкая. Отговорился, что следил за Луной и доверился её чутью.

Слушали меня более чем внимательно. С самого начала. Сэр Александр даже пометки в блокноте делал по мере рассказа. Выслушав первый раз, погнали по второму кругу, теперь уже задавая вопросы и уточняя детали. Подробно обсудили приступ у Поттера во время экзамена. Поговорили об Амбридж, действительно ли она сошла с ума. Уточнили причины, по которым я последовал за сбежавшей из Хогвартса компанией, внимательно выслушали мои соображения об отключенной охранке на ограде…

Часа три, наверное, расспрашивали. Выпытали из меня мельчайшие подробности. Спрашивали даже то, чего я знать не мог; рассматривали каждое событие с непредсказуемых точек зрения.

Часы показывали десять с лишним, когда леди подвела итог:

— Дамблдор снова в деле и вернет свои посты. Новым министром станет или Боунс, или Скримджер. Война началась.

— В удачной для нас конфигурации, — меланхолично дополнил прадед. – Альянс Министерства и лордов смущал меня намного больше.

Сэр Александр отошел к распахнутому окну, закурил и оттуда сказал:

— Даже не знаю, на чью победу ставить. По сравнению с прошлой войной обе стороны ослаблены. Особенно Министерство. За последний год его репутация здорово просела, от него отвернутся многие из прошлых союзников. Что касается лордов… Райли! Ты знаешь, чем Абраксас откупился от Азкабана?

— Нет, сэр.

— Он отпустил четверть вассалов. Полностью разорвал вассальные клятвы у всех родов, выразивших желание уйти. Для оставшихся смягчил условия. Тогда многие семьи лендлордов были вынуждены так поступить.

— Значит, теперь у них ресурсов меньше?

— Денег меньше, боевиков меньше. Зато кровники с прошлой войны никуда не делись. – Он обернулся и указал на меня сигаретой, обращаясь к остальным. – Надо бы нашего парня на всякий случай проверить на наличие долгов жизни. Мало ли?

— Маловероятно, — перевел на меня взгляд прадед. – Обстоятельства не те. Смерть угрожала разве что той магглокровке, Грейнджер, остальных бы не тронули. Но проверить надо, согласен.

— На каникулах проверите, — вмешалась леди. – Райли, когда ты окончательно приедешь домой?

— Двадцать четвертого, миледи.

— Как вернешься, подойдёшь к сэру Александру. Он посмотрит. Ты сейчас возвращаешься в Хогвартс или останешься в поместье?

— В Хогвартс, наверное, — потер я лицо. Внезапно навалилась усталость, и я прекрасно понимал, что к новому раунду расспросов не готов. – Здесь мне выспаться не дадут.

— Действительно, — усмехнулась леди Маргарет. – Тогда пойдём, провожу тебя.

В общем, в школу я вернулся глубоким утром пятницы, чуть ли не днём. Вышел в Хогсмиде и нога за ногу доплелся до замка. На завтрак, разумеется, опоздал, к тому же есть хотелось намного меньше, чем спать, так что путь мой лежал прямиком в башню Рейвенкло.

В полупустой гостиной сидела с книгой Мораг.

— Райли? – она поднялась из кресла при моём появлении. – Ты где был? Ходят слухи, что ты вместе с Поттером и Лавгуд каким-то образом замешан в нападении на Министерство.

Твою ж мать.

— Охренеть, какие подробности. Слушай, Мораг, я устал и хочу спать. Да, я был в Министерстве, только особо распространятся об этом не надо. Потом поговорим, хорошо?

— Хорошо, — девушка осмотрела меня тем взглядом, который взрослые приберегают для нашкодившего ребенка. – Не вздумай забыть!

— Да, да, конечно…

Артур тоже хотел узнать подробности, и от него я точно так же отделался общими фразами. Голова раскалывалась. Слишком много зелий выпил, слишком часто колдовал на пределе возможного. Организм требовал отдыха и возможности залечить болячки. Особых травм не было, но трещины в костях и растяжения доставляли дискомфорт. Постель манила раскрытыми объятиями, и я не видел причины сопротивляться соблазну.

Проспал восемь часов. Пока повалялся в кровати, пока принял душ и собирался, наступило вечернее время, так что на ужин я опоздал. Пришлось идти на кухню, побираться у добрых эльфов, которые учеников, конечно, во внеурочное время не кормят, но всегда готовы совершенно случайно оставить полноценный обед в пределах досягаемости.

Нельзя недооценивать силу человеческого любопытства. Стоило мне выйти из комнаты, как меня взяли в оборот. Артур, Мораг, Мэнди, Падма, Сью, даже интровертная Лайза окружили плотным кольцом, цепко подхватили под локотки и с видом кроманьонцев, загоняющих добычу, отконвоировали на кухню. Явно планировали выпытать сведения без свидетелей, чтобы потом поражать окружающих своей информированностью.

Домовики такой куче народу удивились и обрадовались. Они никогда не против дополнительной кормежки, ну и я у них в авторитете. Артур сел справа, Мораг с другой стороны, остальные девочки разместились напротив. Надо сказать, находиться под прицелом стольких голодно блестящих глаз было несколько неуютно.

— Вы же от меня не отстанете? – обреченно спросил я. Хоровой ответ свелся к фразе «Даже не надейся». – Ну, слушайте.

Пальму самых благодарных слушателей забрали домовики. Их в принципе интересует всё, связанное с Лавгудами, а тут ещё и Пожиратели на «высокую госпожу» напали. Ужас! Трагедия! Под конец рассказа вокруг собралась толпа мелких фейри, забросивших ради такого повода работу и внимавших мне, как паства возвещающему слово Бога мессии. Очень странное ощущение.

Девчонки поначалу пытались перебивать, непонятное спрашивать, но я пообещал ответить на вопросы позже. Когда поем. Так что, закончив, я со спокойной душой заработал ложкой, прислушиваясь к обсуждению.

— Уизли и Лонгботтом здесь, в Больничном покое, — сообщила Падма. – Мне Лаванда сказала, она их видела.

— Или травмы не такие сильные, или боятся оставлять в Мунго, — пробормотал Артур. – Не доверяют тамошнему персоналу. Эх, зря с тобой не пошел! В отдел Тайн залезли!

— Да там из интересного одна только Арка. Больше ничего рассмотреть не успел, знай себе бегал и от шальных заклинаний уворачивался. У меня вообще возникло впечатление своеобразной постановки. Думаю, нас до настоящего отдела не допустили, показали декорации для гостей.

— Хочешь сказать, это был спектакль? С тремя режиссерами – Дамблдором, руководством отдела Тайн и Лавгудом?

— Лавгуды ни при чем, — не согласился я. – Лорд Ксенофилиус точно. Полумна, думаю, просто вписалась в движуху, потому что ей стало интересно. Поттер бы и без её помощи дошел – его в Лондон как на аркане тащило.

— Поттер рвался спасать Сириуса Блэка, — с восторгом в глазах покачала головой Мораг. – Того самого, который считается убийцей его родителей. С ума сойти! А самого Блэка не видел?

— Не было его. Но если бы он тоже в Министерство приперся, я бы не удивился. Там, буквально, настоящее столпотворение творилось.

— Что теперь будет? – зябко кутаясь в мантию, спросила тихоня Сью Ли. – Неназываемый же возродился.

Все как-то внезапно вспомнили, что из всех нас она – в самом уязвимом отношении. В прошлую войну в первую очередь страдали магглорожденные. Вряд ли сейчас будет иначе.

— Не волнуйся, — погладила её по руке Мэнди. – Пока ты в Хогвартсе, бояться нечего. А дальше мы что-нибудь придумаем.

Следующим утром, в субботу, я уселся завтракать за стол Хаффлпаффа. В отличие от прочих Домов барсуки никогда не возражали против гостей, даже к себе в гостиную приглашали. Правда, на сей раз посматривали настороженно. По школе уже разошлись слухи о событиях в Министерстве и возрождении Неназываемого, сведения поступили как от родителей, присылавших инструкции любимым деточкам, так и от непосредственных участников. Первыми, разумеется, хогвартские сплетники раскрутили Грейнджер и младшую Уизли, затем члены целительского кружка присели на уши Лонгботтому и Рональду. Я заявился вчера и успешно внимания избегал, Полумна и Поттер в школе отсутствовали. Был ещё Флитвик, но приставать к нему чревато – фантазия у декана ого-го!

Словом, фабрика слухов получила запас топлива и работала на всю катушку. Не забываем, по мнению части учеников, Райли Стивенс – жуткий черный маг (со связями в Лютном переулке, куда он поставляет рабынь), отметившийся в сражении в Министерстве. Кое-кто задавался вопросом, на чьей стороне.

— Привет, тезка, — я уселся напротив Джозефа Стивенса, учащегося в Хогвартсе последний год. – Все ЖАБА сдал?

— Надеюсь, — вяло ковыряясь в каше, ответил барсук. – Результатов-то пока нет.

— Через пару недель пришлют. А по ощущениям?

— Вроде, нормально. Только в ЗОТИ не уверен – знаешь ведь, что у нас творилось.

— Если все нормально написал, то проблем не возникнет. Рекомендации Амбридж комиссия не учитывает – не после того, как её в психушку поместили.

— Да? Когда?

— Сегодня утром отвезли. Помощницы мадам Помфри проболтались.

— Надо же, — парень цокнул языком. – То есть она всё-таки сумасшедшая.

Его наивность вызывала умиление.

— Очень удобно для всех сторон. Раз сумасшедшая, значит, отвечать за её художества некому. Впрочем, — я положил на тарелку ещё один кусок яичницы, – забудем про Амбридж. Ты-то куда после Хога собираешься?

Джозеф тяжко вздохнул.

— Думал на пару месяцев к родителям съездить, а потом в Министерство устраиваться. Теперь уже и не знаю.

— К родителям – это хорошо, это правильно, — согласился я. – А насчет Министерства — не советую. Во время прошлой войны министерских магглорожденных вырезали в первую очередь.

Сидевшие поблизости барсуки перестали болтать между собой и дружно уставились на меня. Спасибо покойному Диггори – благодаря ему я считаюсь на Хаффлпаффе чуть ли не пророком. Человеком, который не ошибается.

— Если примешь совет… — однофамилец осторожно кивнул. – Ближайшие пару лет лучше провести за пределами страны. Пока заваруха не кончится. Кстати, ко всем простецовым детям относится.

— Думаешь, будет война?

— Она уже началась. Так что поспрашивай друзей, может, у кого найдётся родня за рубежом, — я одним большим глотком допил чай. – В крайнем случае пиши мне. У Стивенсов в Штатах и во Франции отдельные ветви живут, что-нибудь придумаю. Всё, бывай.

Надеюсь, у парня хватит ума последовать доброму совету. А ещё надеюсь, что за оставшиеся четыре дня барсуки обсудят подкинутую им информацию и придут к правильным выводам.

В воскресенье «Пророк» прервал молчание и разродился передовицей. По-видимому, чиновники договорились с Орденом Феникса и были готовы представить новую официальную позицию. Поттер и Дамблдор внезапно оказались «одинокими голосами правды, не дрогнувшими под градом насмешек и клеветнических измышлений». За напечатанное на своих страницах «Пророк» извинений не принес.

На второй странице опубликовали списки. Некрологи – орденцы, служащие Министерства, Пожиратели. Из знакомых фамилий глаз выцепил Джагсона, Треверса и Мальсибера, сбежавших в январе из Азкабана. Недолго им на свободе бегать довелось… Остальным, впрочем, тоже, но их всего лишь повторно арестовали и отправили обратно в тюрьму. Совершенно неожиданно среди погибших оказался Аластор Грюм. Я точно помнил, что он дожил до следующей книги, но, по–видимому, внесенные моими действиями изменения повлияли на его судьбу. Эффект бабочки во всей красе.

Про Сириуса Блэка не было сказано ни слова. Судя по молчанию, он жив и за его судьбу идёт торг с не желающими выпускать из рук многомиллионное наследство чиновниками. Или готовится процесс по его реабилитации, тоже реальный вариант.

Вернувшийся в Хогвартс Поттер ходил задумчивый. Кажется, у него в очередной раз пошатнулась картина мира. Сложно остаться прежним, когда понимаешь, что завел друзей в ловушку и их убивают у тебя на глазах. Рональд Уизли выздоровеет не скоро, у него нашли хитрое проклятье, которое с трудом поддавалось лечению.

Полумна из дома не приехала. Её вещи отправили домовиками. Ну и правильно – пусть отдыхает. Подозреваю, вся эта история ей тяжело далась.

Артур раскрутил-таки меня на показ воспоминаний. У нас нет думосброса, они редки и дорого стоят, зато каждый умеет делать «чашу памяти» — артефакт того же функционала, только одноразовый. После использования чаша рассыпается. Вот пару таких и смастерил, показал другу Арку и комнату с шарами.

За прошедшие до отправления дни Малфой окончательно достал окружающих, и в поезде ему устроили темную. Пока Люциус был на свободе и при влиянии, дурака не трогали, а теперь «Акела промахнулся» и ничто не мешало выместить злость на распоясавшемся пацане. Драко, похоже, совсем потерял чувство самосохранения. В результате в Лондон он приехал в виде неаппетитного куска грязи. Кребб и Гойл отделались проще – к ним особых претензий не было.

На вокзале меня встречали. Мама, дед, Кеннер, Илона. Артур Уизли с женой. Последние долго благодарили за спасение дочери и слышать не хотели моих возражений. Не знаю, как отнестись к данному факту: ничего особенного я не совершил, основная заслуга в поиске и вытаскивании Джиневре принадлежит Луне. К тому же, помощь одной стороне во время конфликта автоматом делает врагом другой. Не та известность, что мне нужна. Надеюсь, обойдется.

— Райли, — странным голосом сказала мама, когда Уизли отошли. – Ты не писал, что дрался с Пожирателями Смерти.

Ой-ой.

— Потому, что я с ними не дрался, мама.

— Но в Министерстве той ночью ты был?

— Дома поговорим, — вмешался Джарвис. – На нас обращают внимание. Пойдёмте.

Начало каникул предвещало наступление боли и страданий.